В парке было тихо и безлюдно. Порывистый, по-осеннему холодный ветер, дувший с Волги, гнул деревья в разноцветных лохмотьях листвы, безжалостно обрывая остатки их скудного наряда.
Лиля натянула капюшон, спрятала замерзшие руки в карманы. Но уходить не торопилась. В памяти оживала та, давно прошедшая осень, пробуждая уже забытые чувства…
Лет десять назад Лиля часто прибегала сюда с подругой из института, и они до одури катались на «Орбите». Точнее, каталась одна Лиля, а Наташка следила за ней из-за ограды и визжала от страха, когда аттракцион разгонялся до такой скорости, что нельзя было различить лиц катающихся на нем людей.
Именно возле «Орбиты» Лиля и познакомилась с Дмитрием. Она в тот день тоже накаталась до головокружения. И как только вышла, заметно покачиваясь, из парка, перед глазами все поплыло. Наташка не успела подставить руку, и Лиля бы точно упала, если бы ее неожиданно не поддержал молодой человек, проходивший мимо. Тогда, подумав, что Лиле плохо, он проводил ее до остановки и оставил ей свой номер телефона, попросив сообщить ему, как она доехала до дома. Молодой человек был довольно симпатичным, и Лиля при молчаливом согласии подруги очень естественно разыграла роль больной.
Конечно же, она ему позвонила. Правда, не сразу, а через несколько дней. Так посоветовала ей всезнающая психологиня Наташка. А потом, совсем бросив подругу в одиночестве, Лиля начала встречаться с Дмитрием.
Нет, не с Дмитрием, а с Димочкой. Лиля даже про себя называла его только так. Они вместе бродили по улицам, гуляли в парке. Под ногами весело шуршала опавшая листва. Лиля заставляла Димочку смотреть на небо, отгадывать, на что похоже то или иное облако. Дмитрий смеялся, называя Лилю последним романтиком Костромы, но послушно разглядывал облака. А Лиля все равно обижалась на него из-за того, что он не видел, не чувствовал всей красоты неба, как это видела и чувствовала она сама.
Только один раз Дмитрий смог понять ее любовь к облакам. Это случилось вечером. Над самым горизонтом полосами легли темно-фиолетовые облака, и в просвете между ними неровным растянутым пятном виднелось небо, тускло раскрашенное лучами садящегося солнца во все цвета радуги. И создавалось полное впечатление, что далеко-далеко среди фиолетовых скалистых берегов раскинулось большое озеро, в котором отражается закатное небо. Это было настолько красиво и казалось таким настоящим, что даже у Дмитрия перехватило дыхание от восхищения. Он никогда раньше не обращал внимания на небеса и в тот момент жалел об этом. Лиля и Дмитрий долго смотрели на небесное озеро и молчали.
А спустя еще пару лет, раскрасневшаяся и счастливая Лиля, одетая в белое пышное платье, подъехала к ЗАГСу. У входа ее встретил Димочка, непривычно торжественный, с большим букетом роз. Мама украдкой утирала слезы. Наташка то и дело поправляла постоянно сползающую с плеча ленту свидетельницы. Вокруг улыбались друзья и знакомые. Но все казалось нереальным, как во сне. Все, кроме светящихся от радости серых глаз Дмитрия и белых пушистых снежинок, падающих на нежные красные лепестки роз…
Дочка родилась тоже осенью. Лиля назвала ее Натальей, в честь любимой подруги, уехавшей в Ярославль. Почти всю беременность Лиля пролежала в больнице. Ее поддерживала только одна мысль, что все это делается ради Димочки. Ведь он так хотел иметь своего ребенка. И Лиля терпела и постоянную тошноту, и обмороки. Ее убеждали не сохранять эту беременность. Говорили, что в следующий раз может быть гораздо легче. Но Дмитрий и слышать не хотел про «следующий раз». Ему был нужен именно этот ребенок. «Ты подумай сама, это уже живой человечек. И ты сможешь убить его?» - твердил он Лиле. И она согласилась с ним. В результате врачам пришлось спасать и ее, и ребенка. Но все, слава Богу, обошлось благополучно, и они обе выжили.
Лиля стремилась домой. Она столько времени не видела Димочку, не разговаривала с ним. Но Наташа была еще очень слаба. Мать с дочкой перевели в детскую больницу, где они провели еще месяц. Это время показалось Лиле адом. Дмитрий работал и не мог приезжать в установленное больничными правилами время. Лиля нервничала, молоко начало пропадать. И пропало бы совсем, если бы врач ее не отругала: «Ты – мать. Как ты можешь не думать о ребенке?» И Лиля задумалась. Когда она в очередной раз пошла кормить дочь, Наташа открыла свои серые, точь-в-точь, как у Дмитрия, глаза. В этот момент Лиля ощутила такой прилив нежности к этому маленькому беспомощному человечку, такую вину перед дочерью, что расплакалась и, судорожно прижав к себе крошечное тельце, стала покрывать поцелуями личико Наташи. Дочка испугалась и раскричалась. А Лиля, еле сдержав свой порыв, успокаивала ее, впервые почувствовав, что теперь в жизни появился еще один, новый смысл.
Наконец-то пришел долгожданный день. Лилю с дочерью выписали из больницы. За ними пришел Дмитрий. Лиля бросилась к нему, но тут же остановилась. Во взгляде Дмитрия появилось что-то новое, нехорошее. И на Лилю он даже не взглянул. Он в упор разглядывал Наташу. Но не как любящий отец, а с неестественным любопытством, как-то чересчур отчужденно. Как бы спрашивая самого себя: «А моя ли это дочь?» Заметив, что Лиля перехватила его взгляд, смутился, неловко поцеловал ребенка и жену, заторопился к машине.
Любящим отцом он так и не смог стать. Крики ребенка по ночам только раздражали Дмитрия. Успокоить дочь он даже не пытался. Долгожданный ребенок неожиданно стал лишним.
Лиля же с первого момента встречи почувствовала, что между ней и мужем выросла стена отчуждения. Слишком долго они жили порознь. Семейная жизнь, еще толком не начавшись, дала ощутимую трещину. И вернуть все обратно не представлялось возможным. Да, честно говоря, и особого желания снова налаживать отношения ни у кого не возникло. Дмитрий привык жить сам по себе. А Лиля не могла простить ему того оскорбительного для нее взгляда при выписке из детской больницы. И было до слез обидно за Наташку, которой с первых дней жизни пришлось узнать, что такое безотцовщина при живущем рядом отце.
Но уходить было некуда. К тому же Лиля надеялась, что Дмитрий все-таки сможет ощутить себя отцом. Долгими вечерами, когда муж пропадал на своей работе, Лиля мечтала, как он возьмет Наташку на руки, поговорит с ней, поиграет, а Наташка будет звонко-звонко смеяться в ответ. Но время шло, а Дмитрий все больше отдалялся от своей семьи. А однажды он собрал вещи и ушел. Осталась только записка, в которой он написал, что больше не может так жить, что прошлого не вернешь, обещал помогать деньгами и просил прощения.
Если бы не дочь, Лиля сошла бы с ума. Но, взяв Наташку на руки, она даже не заплакала. Да, было очень обидно. Но Лиля понимала, что долго продолжаться так не могло, и даже была по-своему благодарна Дмитрию за честность.
Деньги по почте приходили регулярно. Лиля не могла пожаловаться, что Дмитрий не думает о своей дочери. Он регулярно звонил и спрашивал, как идут дела. Наташка росла. И боль постепенно начала притупляться.
В этом году Наташка пошла в школу. Дмитрий прислал ей школьную форму, ранец и по телефону попросил, чтобы Лиля разрешила ему встречаться с дочерью. И теперь каждое воскресенье Наташка с гордым видом усаживалась в папину «восьмерку» и уезжала к нему до вечера. Лиля не расспрашивала дочь, как живет Дмитрий. И та никогда не заговаривала об этом. Все это было как-то ни к чему. Ведь это Наташка встречается с Дмитрием, а не она сама.
Так было и сегодня. Лиля отправила Наташку к отцу, договорившись, что он привезет дочку сюда, в парк. Почему-то вспыхнула странная надежда, что Дима изменился, что именно сейчас появилась возможность все вернуть. И казалось, что лучшего места для разговора с ним, чем этот парк, не найти. Ведь именно здесь они познакомились, здесь впервые признавались в любви друг другу. Лиля надеялась, что парк, с которым связано столько воспоминаний, снова поможет ей обрести счастье, как десять лет назад. Желтый лист, как бы успокаивая, скользнул по ее щеке. И чем ближе было время встречи, тем сильнее билось сердце.
Становилось все холоднее, в воздухе запахло зимой. Лиля вглядывалась в силуэты случайных прохожих, но среди них не было тех, кого она ждала с таким нетерпением. Небо немного прояснилось, и прямо перед собой Лиля увидела небесное озеро. Оно казалось таким близким. Лиля даже забылась на какое-то время, как бы перенесясь на те фантастические берега, на которых, казалось, есть счастье и покой.
Вдруг две маленькие ладошки коснулись ее лица. Дочка еще не смогла дотянуться, чтобы закрыть своими ручонками мамины глаза. Лиля обернулась.
- Мама, а мы с папой сегодня, знаешь, куда ездили? – возбужденно защебетала Наташка, - Мы были в гостях у дедушки! И, представляешь, у него там такая большая собака! Шарик зовут…
- Наташа, - внезапно севшим голосом прервала ее Лиля, - а где папа?
- А он во-он там идет, - показала дочь на аллею.
Лиля присмотрелась. По аллее медленно шли двое.
- А кто с папой, доченька? – выдохнула Лиля, и ей показалось, что сердце ухнуло куда-то вниз.
- Тетя Марина, - сообщила Наташа, - она теперь будет жить у папы. Она хорошая, играет со мной. А что?
- Нет, ничего, - еле выговорила Лиля.
Ей хотелось плакать навзрыд. Но она, с большим трудом подавив это желание, присела на корточки, обняла Наташку и протянула руку, показывая:
- Смотри, милая, видишь, как красиво? Правда, похоже на озеро?
- Ага! – радостно кивнула дочка, - Ух ты, как здорово! Я обязательно расскажу папе и тете Марине, ладно, мама?
- Конечно, - кивнула Лиля.
И заговорила еще о чем-то. Только для того, чтобы слышать дочкин голосок, чтобы ни о чем не думать. По крайней мере, сейчас.
Лиля старалась не думать, что сейчас рядом с Дмитрием идет молоденькая хрупкая девушка в приталенном черном пальто, что она держит его под руку, а он ведет ее так аккуратно, как десять лет назад вел Лилю. И что эта девушка даже похожа на Лилю…
На нее с восторгом смотрели серые глаза. Его глаза. Нет, глаза дочери.
- Тебе понравилось озеро, милая?
- Очень-очень-очень, мама!
- А посмотри, на что похоже во-он то облачко?…