Новейший Завет

Виола Белканова
И даже не пытайся ни о чем не думать, Ви; мысли лезут без ценза, без обстоятельств, без причин, без разбора – если пытаться все их озвучивать или хотя бы следить за их ходом, можно сойти с ума. Поэтому и не следишь. Поэтому и лезут.

Думай о людях, Ви; люди – это постоянно меняющаяся субстанция; они интересны, какими бы они ни были. Люби их, думай о них, и все равно, думают ли они о тебе. Когда ты встречаешь нового человека, заводишь новое знакомство, ты думаешь о том, когда и как вы встретитесь в следующий раз, о чем ты будешь с ним говорить; он же, этот человек, не думает о тебе даже в треть твоих о нем мыслей. И плевать. Ты же сама избрала себе такую профессию – следить за людьми, творить для людей, быть одновременно и в наблюдательной, и в деятельной комиссиях.

Сама избрала, говорю – теперь не жалуйся; да ты и не собираешься. Тебе нравится это безответное дело, да, ты всегда была мазохисткой в душе. Шучу.

Кто дал тебе право ухмыляться, читая слова одного режиссера: «Шестнадцатилетний человек – за исключением, может быть, гениев, которые прозрением видят больше, чем прожили, - не может придумать хороший спектакль». Как ты можешь, шваль, думать: «Почему это за исключением только гениев?». Да, к тебе никто и не применял метод пряника, но и кнутом не очень-то стегали – и зря, ой как зря.

Почему-то все интересные тебе издания стоят больше ста рублей. И дело не в экономике, нет, вовсе не в ней. Дело в тебе. Круг интересов у тебя такой дорогой. Слышишь? У тебя слишком дорогой круг интересов. Твою духовную карму не прокормить и не прокармить.

Помнишь, Ви, у твоей мамы в комнате висели плакаты Майкла Джексона, Лео ди Каприо и Андрея Губина, а ты записывала на кассету свои мысли, все то, что лезло тебе в голову? «Там висит Леонардо ди Каприо, - вещала четырехлетняя ты, - а тут дядя в газете предлагает какую-то рекламу. А там висит Секстинская Мадонна». «Секстинская Мадонна» - мама и отчим смеялись, а ты не понимала, почему. «Чего вы смеетесь? Я все правильно произнесла».

А еще, помнишь, ты очень любила всякие игры со шпионским уклоном; виртуальная девушка, наряженная то ли в агента ЦРУ, то ли в костюм родной сестры Человека-паука, беспрестанно повторяла: «Бьюсь об заклад, он где-то здесь», а ты смеха ради била ее еще при этом виртуальной головой о виртуальную стену при кувырке, и когда она билась одновременно и о стену, и «об заклад», тебя это веселило.

А теперь ты сама выбираешь себе стены, забираешься на карнизы, бьешься о фасад, стучишься в окна. Где же ты, здравый смысл?

Бьюсь об заклад, он где-то здесь.