По берегу моря, по водорослям, длинными космами лежавшем на мокром песке, бежала большая белая собака. Шерсть у нее была грязная, свалявшаяся, и висела на животе сосульками, а влажный розовый язык высунулся наружу. Собака бежала весело: прыгала, резвилась, как молодая. А была она уже старой и много повидала. Ей было хорошо на берегу. Ночью она спала в дырявой лодке, а днем встречала людей, приходивших на берег. Хозяина у нее не было, но она привыкла жить одна.
Рядом с нею бежал семилетний мальчик: кудрявый, загорелый, в одних беленьких трусиках, хотя с моря дул холодный, почти осенний ветер. Собака и мальчик бежали рядом, обгоняли друг друга и их следы переплетались. Если идти за ними следом и не видеть их, то могло вполне показаться, что по кромке прибоя пробежало непонятное шестиногое существо, две ноги которого человеческие, а четыре – собачьи.
Вдалеке, на дюнах сидела женщина и не отрываясь смотрела на мальчика и собаку. Мальчик этот был ее сыном, но сейчас взгляд ее был отстраненным, чужим. Она о чем-то сосредоточенно думала. На вид женщине было лет тридцать пять. Одета она была просто: белая блузка с расстегнутым воротом, черные брюки. На шее на серебряной цепочке висел неправильной формы ярко-голубой камень-талисман. Каштановые волосы женщины: густые, отливающие на солнце медью, были стянуты на затылке так туго, что ломило виски. Она была некрасива: острые скулы, желтоватые тени вокруг зеленых, сухо смотрящих глаз, худые руки, выпирающие ключицы. Ей вдруг захотелось вытащить из волос острые шпильки, чтобы ветер растрепал ее длинные волосы, захотелось вскочить с песка, отряхнуть брюки и побежать по берегу, наперегонки с мальчиком и собакой, но она продолжала сидеть.
Ветер трепал ее белую блузку, ей было холодно, но она застыла, думая о чем-то своем. Рядом с ней лежала книга в темно-синей глянцевой обложке. Ветер листал ее страницы. Читать женщине не хотелось: это была ее любимая книга, многие места она знала наизусть. Вдруг из книги выпал узкий голубой конверт с жирным черным штемпелем, надписанный острым угловатым почерком. На яркой почтовой марке была изображена лилия. Письмо попало в книгу случайно. Его женщина вытащила из почтового ящика в день своего отъезда и тоже знала наизусть. Она много раз подряд прочла его: сначала впопыхах, криво разорвав конверт, на лестнице, потом медленно, по слогам, внимательно изучая каждый поворот, каждую черточку любимого почерка – на улице и наконец здесь, на берегу моря - почти равнодушно. Она изучила в нем каждую буковку, но не порвала, не выбросила, хотя письмо причиняло ей нестерпимую боль. Письмо было коротким: всего несколько строк.
«Мария, - написано было в письме. – Ты, наверное, ждешь этого письма, но ничего хорошего я написать тебе не могу. Жить так, как мы с тобой жили все эти годы, больше нельзя. Это мучение для тебя, для меня и для Алёшки. Я не вернусь. Постарайся как-то справиться. Мне сейчас не легче, чем тебе, но кто-то из нас должен был сделать этот шаг. Не жди меня, пожалуйста. Андрей»
«Зачем нужно было писать это? - спрашивала себя Мария. - Можно было бы позвонить, это быстрее и проще. Специально идти на почту, чтобы отослать этот ничтожный клочок бумаги женщине, которую больше не любишь? Наверное, написанное на бумаге выглядит окончательно. Что написано пером, того не вырубишь топором. Он самого себя хотел убедить, что всё кончено. Может быть, каким-то краешком души он еще любит меня? Любит – и сам не догадывается об этом… Впрочем, это уже неважно. Нужно найти в себе силы и не думать о прошлом . Нужно как-то жить дальше. А как? Всё сломано. Нет сил строить всё
заново. Но надо, надо», - так или примерно так думала Мария. Виски ломило. Ветер с моря усиливался. Она позвала мальчика. Он услышал не сразу, потом подбежал к ней. Она протянула ему джинсы, футболку и свитер. «Собирайся, Алёша, нам пора», - сказала она ему.
Собака стояла рядом и часто дышала. Она не хотела уходить от мальчика. Мальчик потрепал ее по шее. Вдруг собака насторожилась, повернула голову и стала всматриваться куда-то вдаль. Недалеко от берега остановилась ярко-красная машина, похожая на божью коровку. Её бока и крыша блестели на солнце. Мария вздрогнула. «Быть того не может», - мелькнуло у нее в голове, но машина была та самая, на которой она год назад бессмысленно носилась по городу, ища смерти, мечтая лишь об одном: разбиться и не думать больше ни о чём. Машина Андрея. Из машины долго никто не выходил.
Он не искал её. Он приехал на берег моря случайно. Ему трудно было оставаться в городе, где всё напоминало о ней и он приехал сюда, чтобы остаться наедине со своими мыслями. Наконец он вышел из машины, закурил. Он был невысок, темноволос. Серый свитер домашней вязки плотно облегал его худощавую фигуру. Этот свитер долгими зимними вечерами вязала ему Мария. Вязала и что-то напевала. Теплый свет торшера падал на ее худое лицо, на густые каштановые волосы, быстро двигались спицы. Ей было хорошо тогда. Свитер получился удобный, теплый и Андрей надевал его с удовольствием. Вот и сейчас он не снимал его уже несколько дней, вспоминая ее руки, волосы, запах ее тела, все её милые словечки, которыми она его так смешила. Она казалась ему похожей на забавного маленького зверька, которому необходима была ласка, много ласки… А он не умел быть ласковым даже в самые сокровенные минуты. Он думал, что всё понятно и без слов. Трепал ее по волосам, целовал в затылок, в левое плечо... Один раз он даже назвал её Машенька. (Обычно он называл ее птенец: в её профиле было что-то птичье).
Андрей смотрел на спичку. Слабенький голубоватый огонек мерцал в его руке, трепетал, вздрагивал и наконец потух. Хлопнув дверцей, он вышел из машины. И тут он краем глаза увидел две небольшие фигурки на берегу моря. Узнал ли он их? Да, сразу… Да и как можно было не узнать жену и сына? Но он не окликнул их. Продолжал стоять, окаменев, думая о чём-то своем. Потом легкими шагами направился в сторону моря, но пошел вдоль дюн, вдоль сухой прибрежной травы, космами стелившейся по земле…
Они ушли с берега, так и не увидев друг друга. Ярко-красная божья коровка затерялась среди других машин, скользнула по какому-то переулку…
Мария была на берегу дольше Андрея. Бесцельно бродила, собирая круглые камешки. Попадались разные: серые, белые, пёстрые. Однажды попалась монетка. Мария наклонилась, присмотрелась: монетка оказалась интересная. Небольшая, изжелта-серая, с квадратной дырочкой посредине. «Из какой она страны?» - подумала Мария. «Тунис? Марокко? Какая-нибудь другая экзотическая страна? И надо же, оказалась здесь…» Мария достала из небольшой соломенной сумки серебряную цепочку, купленную ей недавно в небольшом ювелирном магазине, продела ее в монетку, надела на шею… Она любила необычные украшения.
Ветер усиливался.
«Пойдем, Алеша», - сказала Мария.
«Мам, а как же собака?» - спросил мальчик.