Однажды в автобус зашел мужчина пенсионного возраста. Он был не сумасшедшим, а просто одним из тех, кто в транспорте начинает со всеми разговаривать, убеждать их в чем-то, спорить со всеобщим молчанием.
Он цитировал Есенина и Высоцкого, рассказывал о своих дворянских корнях, ругал правительство и превозносил широкую русскую душу. Все это было долго - автобус успел доехать от Домодедовской до Каширской, - а он все говорил и говорил. Вполне связно: многие здравомыслящие люди гораздо косноязычнее него.
Пассажиры улыбались, осуждали шепотом и просто молчали, под равномерное бухтение думая о своем.
А он все читал стихи и хвалился своим происхождением.
Дома его, наверное, ждали холодная комната в коммуналке, портрет давно умершей жены и умерший от многолетнего молчания телефон советского образца.
Но портрет, как и пластмассово-красный аппарат, был безмолвен, и он пошел к людям. А они - тоже молчат. То ли соглашаются, то ли презирают... Дай Бог, чтобы он не понял, насколько второе вероятнее первого. Оглядевшись вдруг, он вышел на ближайшей остановке и поплелся к другому, подошедшему следом, автобусу.
Может, хоть там он услышит ответ на свои возлияния?..
Мы-то знаем, что нет. Зато у него есть Надежда - и это здорово. Наверное...
13.11.2007