Выбранные места из "Легенд Филфака"
Восстановлено по воспоминаниям коллеги Джекобса.
…Это сейчас, молодые люди, вы все ходите на разные концерты, в чем ни попадя. Давеча вот даже на Madness кое-какая молодежь явилась в спортивных костюмах, и вместо флагов «ска» размахивала триколорами «Россия», не имеющими отношения ни к “root boys”, ни к “nutty boys”, ни вообще ко всей этой истории в целом.
А тогда, в срединные восьмидесятые, на концерты «Странных Игр» приходила толпа в несколько тысяч человек, одетых в черные двубортные костюмы, галстуки – «селедки» и неизменные черные очки в стиле шестидесятых годов. Представьте себе полный зал Дома Культуры имени Крупской, набитый людьми в стиле «братьев Блюз», или, вернее, СКА… Что такое СКА? Нет, не Спортивный Клуб Армии. Стиль СКА родился на Ямайке из убыстренного «реггей», и перекочевал в Лондон, где его отполировали до безумия хулиганы в высоких ботинках, после чего возник целый набор команд, каждая из которых по-своему развивала и дополняла этот стиль. Bad Manners, Specials, Madness… В той или иной мере, к СКА причастились все – и UB40, и даже The Police. А в «колыбели пяти революций» СКА играла группа «Странные Игры». Конечно, дотошные летописцы возразят: мол, дескать, еще в ЛДМСТ была группа СЛМР, из которой саксофонист позднее стал Козловым в «Арсенале», а клавишник назвался Владимиром Сайко и свалил в одиозный «Форум», и, хуже того, осчастливил российскую поп-сцену «рыжим чудом» по имени Таня Абрамова… Но это все – сбитые летчики и угасшие искры. Тогда можно еще вспомнить, что Олег Гаркуша мечтал о том, что «Аукцыон» будет играть СКА вместо психоделических экскурсов Лени Федорова, и жестоко ошибся.
В общем и целом, «Странные Игры» стали лидером определенной части поколения, и было забавно порой смотреть, как люди в однобортных пиджачках и красных галстуках монолитною толпою плывут на концерт «Секрета», в то время как люди в двубортных пиджаках и черных очках плывут на концерт «Странных Игр», и не смешиваются. Разные у них были интересы.
В те годы система очень нервно реагировала на людей, внешне выделяющихся из общей серой массы рабочих и крестьян, и достаточно было нацепить ретро-тряпку (например, дедушкин галстук из индийского шелка, расписанный огурцами или петухами), или черные очки из кинофильма «Брильянтовая рука», как к тебе подлетал какой-нибудь «сотрудник органов» и пытался тебя «повязать». Поэтому, когда на «Странных Играх» набивался полный зал такого народу, милиция и дружинники просто сатанели и искренне считали всю публику «фашистами».
Например, один мой знакомый не только носил двубортный черный костюм – тройку, черные очки «Нильсен» и узконосые шузы на крючках «Ригас Апави», но еще имел зонт-трость, на который элегантно опирался, раскуривая папироску с друзьями. Его сразу же схватили (дело было перед концертом), обыскали карманы в поисках травы, ничего не нашли и стали орать ему прямо в лицо:
- А зонт-то тебе в зрительном зале зачем?!!
- А вдруг после концерта пойдет дождь? – с достоинством отвечал он, и у них не было аргументов.
Когда на филфаке прошел слух, что «Странные Игры» будут давать концерт в актовом зале «Холодильного института», вечерние лекции сразу же опустели, и народ переместился поближе к «Холодильнику». К несчастью, зал оказался очень маленьким, половина народа осталась снаружи, и тут дверь захлопнули, а людей, не поместившихся внутрь, стали хватать дружинники и отводить их в какой-то темный кабинет в подвале, вроде как на расстрел. Но вместо расстрела их встречал очень неприятный человек, то ли из комсомола, то ли из «органов», а скорее – изо всего сразу, и мучил их дурацкими однообразными вопросами. Коллега Джэкобс имел несчастье придти на концерт в тот самый момент, когда заперли дверь, и оказался рядом с забавным человечком маленького роста, в лыжных ботинках. А дело было в сентябре. До снега, сами понимаете, еще далеко. Сперва стали мучить «лыжника».
- Почему вы в лыжных ботинках?
- Удобно. Красивые. Нравятся.
- У вас в рюкзаке нашли, среди прочего, еще и евангелие. От кого оно у вас?
- От Луки, Марка, Матфея и Иоанна.
- Издеваешься, сволочь?
- Зачем же? Сами почитайте. Там написано, от кого.
- Последний раз спрашиваю – что значат твои лыжные ботинки?
- Они не значат. Я в них хожу. Разве нельзя?
- А мы вот тебе бумагу напишем об антиобщественном поведении, да пошлем в твой ВУЗ, и тебя враз отчислят.
- Это советские ботинки. Что, носить советские ботинки - это антиобщественно? Вы что такое говорите?
- Так, ладно… Этот, как его, в очках… - допрашивающий обернулся в коллеге Джэкобсу, - О чем вы с ним говорили?
Джэкобс пожал плечами.
- Ни о чем. Просто, стояли рядом. Шел мимо. Остановился.
- Вы друзья?
- Нет.
- Мы вот сейчас вас всех задержим, а потом вам такую бумагу напишем, что вас ни в одно учебное заведение больше не возьмут!
- За что?
- Сами знаете!
- Извольте, просветите, не знаем.
- Подпишитесь здесь: «Я, такой-то, такой-то, признаю, что нарушал общественный порядок и имел вид, несовместимый с обликом студента ВУЗа…»
- Да не подпишем мы! Какой такой вид?
- Но вы же пытались попасть на концерт!
- Я шел мимо. Остановился передохнуть. Рядом со мной стоял человек в лыжных ботинках. Потом меня силой потащили в эту комнату. Концерт уже час, как кончился. О чем, вообще, речь?
- А я вот вас здесь всю ночь продержу, чтоб знали.
- Да на каком основании?
И так их мучили часов пять, потом записали всех в какой-то страшный список, потом переписали из страшного списка в вообще расстрельный список, пообещали тяжелые последствия и отпустили.
А концерт-то был хороший. Коллега Джэкобс до сих пор жалеет, что на него не попал.