Прошу уволить

Сергей Аршинов
Сколько судеб переломал этот чертов ГКЧП! И чего людям не сиделось спокойно на своих местах? Ведь все были при делах, да и при не таких уж маленьких. Все у них было хорошо. И вообще все у них было. Нет, на тебе. Не понравилось им, как все в целом в стране происходит. Порядок им, видите ли, навести захотелось, восстановить социальную справедливость, остановить развал и разгул…

А как это можно сделать, если именно «как?» никто, в том числе и они сами, и никто из их ближайшего окружения на самом верху государства и власти не знает? Больше того, на этом самом «верху» никто ничего делать и не хочет, а если бы даже и хотели, то неспособны, потому что и думать, и действовать давно разучились в силу того, что в результате длительного существования в условиях полного достатка, изобилия и жития при коммунизме даже в условиях недоразвитого социализма и полной уверенности в своем собственном завтрашнем дне возникла леность ума, ожирение мозгов и атрофирование мышц. Плюс ко всему, сказалась и привычка к тому, что в этой стране все само собой происходит, стоит только ее руководителям ЭТОГО захотеть.

Внизу, конечно, тем временем, всё тоже бурлило, все возмущались и требовали перемен. Но самое интересное, что возмущения и требования одних были прямо противоположны возмущениям и требованиям других.

И, как обычно бывает в таких ситуациях, нашлись умники, которые решили взять на себя решение этой проблемы. И ведь громогласно, во всеуслышанье об этом объявили и слова красивые придумали. Да не просто красивые, а такие, что просто за душу брало. Но, видимо, решили они, что на этом можно и остановиться: всё остальное сделается само, как по щучьему велению, - главное, прокукарекать, или там еще чего произнести! В конце концов, Указ опубликовать, что после тридцать первого декабря будет тридцать вторе, потом тридцать третье и так далее. Или приказать, чтобы завтра ВСЕ ЖИЛИ ХОРОШО, и никто не смел этого ослушаться! А еще лучше всей страной дружно «Лебединое озеро» непрерывно смотреть, - авось и в самом деле сказка былью сделается! Ведь согласно известной песне, мы специально для этого и рождены!

И надо же такому случиться, что та половина населения, которая тоже хотела навести порядок, восстановить социальную справедливость, остановить разгул преступности, развал экономики, разрушение всего того, что завоевывалось и создавалось руками, потом и кровью их отцов и дедов, низвержение самих устоев той жизни, при которой родилось и выросло 99% населения этой страны, поверила в искренность их желаний и устремлений, в правдивость их слов и лозунгов, разделила их взгляды и мнения и готова была их поддержать. Но они так и продолжали смотреть «Лебединое озеро», пока через три дня вдруг не оказались в «Матросской тишине», где нетленная музыка великого Чайковского сменилась на монотонные голоса следователей!

А простым-то смертным, кто им поверил, куда деваться? Ладно, кто просто поверил, а кто во всеуслышанье об этом заявил, или, еще хуже, попытался предпринять какие-нибудь действия в их поддержку?! Вот и поломались у людей судьбы практически на ровном месте, поскольку на Руси инакомыслящих и несогласных с действующей властью всегда били. И как кто потом из этой ситуации выкручивался, одному Богу известно.


Леня Хромов в ту пору служил начальником штаба дивизии стратегических атомных подводных крейсеров, то есть, попросту говоря, атомных подводных лодок с баллистическими ракетами, оснащенными ядерными боеголовками. А если учесть, что мощность каждой из этих боеголовок в несколько раз (если не десятков раз) превосходит мощность бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки, что боеголовок этих в каждой ракете больше десятка и они могут совершенно автономно самонаводиться на разные цели, ракет этих на лодке двенадцать - шестнадцать штук, дальность их полета неограниченна, а лодок в дивизии десятка полтора – два, то, произведя нехитрые подсчеты, нетрудно убедиться, что одна такая дивизия может не только легко уничтожить ненавистного супостата, но и практически все живое на земле. А, следовательно, внимание к руководству таких соединений, их профессионализму и, самое главное, преданности существующей власти, было самым пристальным. Вот уж во истину: шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте!

Леня был человеком еще довольно-таки молодым, - ему всего-то было около сорока лет. Но путь он прошел уже большой, не один год командовал таким атомоходом, неоднократно выполнял самые разные и весьма ответственные задания командования, партии и правительства. И выполнял их неизменно с высоким качеством, за что был награжден несколькими боевыми орденами и медалями и регулярно продвигался по службе. Вот и начальником штаба дивизии он уже тоже был третий год.

Но совсем недавно Фортуна почему-то ему по своему обыкновению не улыбнулась, а состроила какую-то кислую гримасу. Дело в том, что командир дивизии, в которой Леня был начальником штаба, ушел на повышение. Леня был основным, да, практически, и единственным претендентом на занятие освободившейся адмиральской должности. Но Москва почему-то решила по-другому, и на должность комдива назначили совсем другого человека, в общем-то, по всем параметрам уступавшего Лене.

Ничем другим, кроме как общим бардаком в стране, Леня, да и все его друзья-сотоварищи, объяснить это не могли. Но, поскольку Леня был человеком исключительно дисциплинированным, ответственным и воспитанным, внешне своего недовольства он никак не показывал. Хотя в душе у него, конечно, кипел самый настоящий вулкан.

Кроме дисциплинированности, ответственности и воспитанности Лене были свойственны еще и такие далеко не самые худшие (хотя и не всегда способствующие продвижению по службе) качества, как прямота, искренность, честность, порядочность, верность, открытость и многие другие такого же плана. Поэтому Леня остро, буквально всем своим нутром, как личное горе переживал все то, что творилось в стране и особенно прогрессирующий развал Вооруженных Сил вообще и Военно-Морского флота в частности, службе в котором он посвятил всю свою жизнь. И когда был создан ГКЧП, услышав его обращение, разъяснения и прочее, что было озвучено на всю страну, Леня искренне во все это поверил и всею душой поддержал. Он даже несколько раз выступал перед офицерами штаба на утренних и вечерних докладах, ориентируя их и настраивая на наведение порядка не только в вопросах выполнения своего воинского долга, но и, так сказать, в мировом масштабе.

Когда же 22 августа ГКЧП был разгромлен, Леня воспринял это как крах всей своей жизни и потерю последней надежды. Несколько дней его терзали самые страшные мысли и сомнения. Он не находил себе места, не мог ни о чем думать, ни на чем сосредоточиться, постоянно углубляясь куда-то внутрь самого себя. Но мысли его были не о том, как на его неосторожные высказывания отреагируют соответствующие органы, а КАК ДАЛЬШЕ ЖИТЬ?!!!

Наконец, не выдержав, Леня написал рапорт и направился с ним напрямую к командующему флотилией. Войдя в кабинет, он, ни слова не говоря, положил рапорт на стол и предусмотрительно сделал несколько шагов назад. Командующий, с присущим ему небрежением и раздражением взял рапорт и пробежал его глазами, как обычно, приговаривая при этом:

- Ну, что там у тебя еще такое?

По мере чтения текста выражение его лица постепенно стало меняться. Дочитав до конца, он встряхнул головой, как будто пытаясь отделаться от какого-то наваждения. Затем приблизил бумагу к глазам и прочитал еще раз, - уже внимательнее. Но наваждение не проходило. Командующий поднял глаза, пристально посмотрел на стоящего перед ним навытяжку Хромова, потряс листочком, пытаясь что-то произнести, но так и не придумав, что можно сказать в этой ситуации, опять начал читать написанное.

Наконец, осознав содержимое, он откинулся в кресле, еще раз пристально посмотрел на Леню, и вдруг, резко подавшись вперед, нажал на селекторе кнопку, соединяющую его с Членом военного совета – начальником политотдела флотилии.

- Слушаю, Владимир Герасимович, - отозвался ЧВС.

- Сергей Васильевич, зайди, пожалуйста, ко мне, - попросил командующий, ничего не объясняя.

- Владимир Герасимович, у меня сейчас люди. Можно попозже?

- К черту людей! Срочно!!! – Взревел командующий.

- Что-то случилось? – Не унимался Член военного совета.

- Случилось, случилось! Заходи, сам все увидишь! – рявкнул командующий и отключил селектор.

И хоть кабинет ЧВСа был прямо напротив кабинета командующего через приемную, минута в ожидании его появления в полном молчании и под просверливающим насквозь взглядом командующего показалась Хромову вечностью.

Поскольку командующий был склонен и к невыдержанности, и к пренебрежительности, особенно по отношению к подчиненным, и даже к откровенным грубости и хамству, Член военного совета не придал особого значения его возбужденности. Такое бывало нередко, а могло произойти и без особого повода, просто, если Владимиру Герасимовичу вдруг что-то не понравилось. Поэтому, войдя, ЧВС поздоровался за руку с Хромовым и присел к столу, как-то мягко, успокаивающе, по-домашнему спросив:

- Ну, что тут стряслось?

- Вот! Читай! – с расстановкой произнес командующий и бросил ЧВСу через стол рапорт Хромова.

ЧВС, зная крутой нрав командующего и одновременно зная, что на флотилии ничего страшного на данный момент не произошло – никаких ЧП, – с мягкой улыбкой взял рапорт и начал читать. В отличие от командующего, он не стал пробегать его глазами, а сразу стал читать внимательно, стараясь вникнуть в суть. Но с первого раза и ему это не удалось. По мере чтения выражение его лица тоже стало меняться. Прочитав один раз, он поднял глаза, как-то растерянно глянул на Хромова, несколько раз нервно моргнул и приступил ко второму прочтению. Он бы мог читать еще сто раз, но суть от этого не менялась. В рапорте было черным по белому написано: «Прошу уволить меня из рядов Вооруженных Сил, так как я целиком и полностью поддерживаю ГКЧП».

- И что дальше? – Ни к кому не обращаясь, спросил ЧВС.

- Что дальше, что дальше? – Передразнил командующий. – Ничего хорошего! Полный п…ц! Ты представляешь, какой шум поднимется, и какая нам всем тут ж… будет, если этому рапорту дать ход?!!! Начальник штаба стратегической дивизии, и не просто стратегической, а равной двум – трем десяткам сухопутных стратегических дивизий, выходит из повиновения действующей в стране власти и становится на сторону ее противников!!! Мне даже подумать об этом страшно, в самом жутком сне никогда бы не приснилось. А тут, на тебе: наяву такая радость! – И дальше, обращаясь уже к Хромову, продолжил. – Ты сам-то каким местом думал, когда этот рапорт писал?

- Головой, товарищ командующий!  - Четко ответил Хромов. И секунду замявшись, добавил, видимо, стремясь упредить следующий вопрос. - И смею заверить, - у меня она на месте!

- И на каком же это она у тебя таком месте, если варит через ж…? – Продолжал реветь, все больше заводясь, командующий.

- Ну, я думаю, Леонид Всеволодович просто немного погорячился, поддался сиюминутному настроению… - попытался как-то смягчить обстановку ЧВС.

- Никак нет, товарищ Член военного совета! – Решительно перебил его Хромов. – Я все тщательно продумал и твердо решил.

- Продумал он, решил… - вновь подключился командующий. – Ты хоть сам-то понял, что написал?! Или у тебя голова только для того, чтобы фуражку носить, а думаешь действительно ж…?! Да я тебя…!!!

- Владимир Герасимович, - перебил теперь уже командующего Член военного совета, понимая, что кроме лавины грубости и беспочвенных угроз (все равно, этому рапорту хода давать нельзя, если не хочешь ославиться на весь белый свет, а больше «я тебя» Хромова не за что), ничего другого от командующего сейчас не услышишь. - Человек нам изложил свою точку зрения на произошедшие события. Очень хорошо, что она у него есть, и он о ней честно и прямо говорит. Многие живут вообще без собственной точки зрения, принимая за основу мнение начальника. А тем местом, про которое Вы говорите, ничего узреть, понять и, тем более сформировать точку зрения, невозможно. Каждый человек имеет на это право. И очень хорошо, что Хромов пришел именно к нам с Вами…

- Вот ты его забирай, и разбирайся с ним и с его точками зрения, как хочешь, - перебил ЧВСа командующий. - А я наверх об этом докладывать не буду, и рапорта этого, естественно, тоже подписывать не буду! Тоже мне, умник нашелся. Робин Гуд хренов, декабрист недоделанный!

Через некоторое время разговор, уже без участия командующего, переместился в кабинет ЧВСа, откуда собранные там на момент вызова командующего политработники были срочно отпущены. Но одной беседой ограничиться не удалось. Почти месяц Члену военного совета пришлось «обрабатывать» Хромова, чтобы он забрал свой рапорт. Ну, а  после того, как это состоялось, оставлять его в старой должности уже было нельзя, тем более что и рапорт-то он забрал исключительно при условии, что его отсюда куда-нибудь уберут. Снимать его, поскольку огласке данный вопрос предан не был, было не за что. А внепланово в срочном порядке перевести офицера такого уровня – задача весьма непростая. Поэтому были подключены все каналы по линии знакомств и связей как самого командующего, так и Члена военного совета. И через пару месяцев нашли: назначили Леню командиром ма-аленького соединения, замыкавшегося на части центрального подчинения, подальше от флотилии.

Хоть соединение было и маленькое, но занималось оно о-о-очень важными делами и должность командира там была адмиральской. Поэтому через несколько лет Леня стал адмиралом и даже получил звание Героя России. А еще через несколько лет, уволившись в запас, стал мэром города, в котором это соединение базировалось.

Так что, нет худа без добра. И лучше, наверное, все-таки нужно быть прямым и честным, не теряя своего лица в любой ситуации. А Бог – он все видит. И, в соответствии с поговоркой, если Он не выдаст, то никакая свинья не съест!




20.04.07.