Не знаю, кто я теперь.
После того, что я совершил, вряд ли я уже могу быть тем человеком, каким был еще не так давно. Мои отец и мать пытаются делать вид, что ничего не произошло, и всё-таки им страшно, и мерзко от одной мысли, что я был на такое способен… Они со мной лишь потому, что они мои родители. И им было бы гораздо легче, если бы я был не их сыном, а мне было бы легче, если бы у меня вовсе не было родни. Мать некоторое время пыталась скрывать все эти неприятные факты от других родственников. Но всё равно, всё дерьмо вышло наружу. И теперь мои немногочисленные родственнички обходят нашу семью стороной, и даже Лиза, моя родная сестра, с которой мы всегда раньше были дружны, стала делать вид, что не замечает моего присутствия, если мы вдруг оказывались с ней в одной комнате. Ну и черт с ними со всеми. Да, даже, если бы они закрыли на всё глаза.
*****
Мне исполнилось 29, когда я познакомился с Анной. Я не могу сказать, что Анна была красавицей, или принадлежала к тому типу женщин, которых называют роковыми. Симпатичное лицо с редкими веснушками, серо-зеленые глаза, небольшой рот, русые волосы, смешной курносый нос, не худая, но и не толстая, не высокая, но и не низкая. На самом деле таких девушек миллионы, обыкновенных и не загадочных, таких, каких может позволить себе вам ваш карман. Быть может, это и было особенностью Анны. Она всегда понимала, что ей звезды с неба не достать. Поэтому она и не ломалась, и не вела себя как истеричная дура, и не распускала сопли. Она просто жила, и наслаждалась тем, что ей давала жизнь. Будь то секс или мороженое. Знаете, я бы может даже не обратил на неё внимания, если бы не очередная корпоративная вечеринка. Мне показалось странным тогда, что такая девушка привлекает внимание многих мужчин. И только потом я понял. Анна умела делать вид, что не только слушает, но и слышит людей, хотя спроси у неё минуту спустя, о чем шла речь, она вряд ли смогла бы ответить вам что-то внятное. Я наблюдал за ней. И уже на следующей вечеринке, я бы лучше сказал коллективной пьянке, подошел к ней, и предложил выпить. Она слегка кивнула головой, и приняла бокал из рук. Я сказал, что она хорошо выглядит, она поблагодарила. Потом я очень много говорил. Нёс откровенную чушь, и все же мы ушли с вечеринки вдвоем. Я провожал ее домой. Она пригласила на чай. Я согласился.
Когда я проснулся, Анна уже не спала.
- Ну, наконец-то. Давай, собирайся скорее. Ко мне сейчас подруга придет, мы идем с ней по магазинам.
- Мне с тобой было хорошо.
- Мне тоже. Ну же, собирайся, давай скорее.
- Может быть, повторим.
Анна улыбнулась.
- Приходи сегодня вечером.
*****
Прошло 3 года, мне всё ещё было с нею хорошо, и я сделал ей предложение. Она приняла мой неловкий букет цветов, и маленькое, совсем простое, золотое кольцо.
И даже после того, как мы поженились, я не переставал, по-своему, любить Анну. Детей у нас за два года так и не появилось, но мы не переживали, всё еще впереди. Хотя, если признаться честно, то я был даже рад, что у нас нет детей. Я бывал у некоторых своих женатых приятелей дома: крики, запах подгузников и присыпки, растолстевшие жены… Я испытывал страх, мне казалось, что всё это (визги, писки, бессонные ночи) не для меня.
*****
Была третья годовщина с начала моей супружеской жизни, и Анна была беременна. Несмотря на все мои опасения, лицо Анны оставалось таким же ясным и светлым, как и тогда, когда я впервые трахнул её. Помню, что решил сделать ей приятное. Я взял горящую путевку на неделю в одну из тех экзотических стран, о которых мечтала Анна. Когда Анна открыла конверт, и увидела два билета на самолет – это была одна из самых чудных ночей, несмотря на живот, раздувшийся словно глобус.
Следующим утром мы весело паковали чемоданы. В общем, всё шло отлично.
Но, когда мы, наконец, прилетели, и поселились в отеле, Анна внезапно почувствовала недомогание.
- Это просто перемена климата. Очень жарко и душно.
- А ребенок?
- Немного беспокоен. Прости, меня, но сегодня думаю, мне лучше остаться в гостинице… А ты пройдись, пока, посмотри город, – сказала Анна.
*****
Несмотря на испорченное настроение, я действительно решил пройтись, и осмотреть местные улочки.
Город оставлял о себе смешанные впечатления. Старинные здания сменяли небоскребы, заасфальтированные улицы уходили в грязные не мощеные улочки, которые приводили в нищие кварталы: здесь пахло туалетом и несвежей рыбой. Был полдень. Стояла неимоверная жара. И я видел, как испаряется влага, как она медленно поднимается в небо, чтобы через час превратиться в ливневый дождь. Одна мысль о том, что ливень может пахнуть, так же как и этот нищий, убогий квартал, вызывала неприятное чувство брезгливости ко всему окружающему. Я заторопился в гостиницу, и всё-таки не успел.
Промокший насквозь, я очутился у парадного входа. Я открыл номер ключом, Анна еще спала, пару минут я наблюдал, как мерно подымаются и опускаются её грудь и живот. Не знаю, почувствовала ли она мой взгляд на себе, но веки её вдруг дрогнули.
- Ты уже вернулся. Что случилось? Ты весь мокрый.
- Просто дождь. Здесь это обычное явление. Не волнуйся. Как ты? Уже легче?
- Да. Думаю, завтра окончательно приду в норму. Как город? Понравился?
Чтобы не огорчать Анну я соврал.
- Да. Здесь здорово.
Я присел рядом с Анной, и погладил ее по оголенному плечу.
- Мокрый, ты, противный. И от тебя как-то странно пахнет. Запах просто ужасный.
- Хорошо. Я приму душ.
Горячие тугие струи воды ударили по телу. Я почувствовал облегчение. Быть может, город только показался мне таким неприятным, и завтра всё наладится.
Но и на следующий день город казался враждебным. И, даже несмотря на то, что Анна чувствовала себя прекрасно, мне не хотелось выходить из номера, но Анна настояла на своём, и вытащила меня в городскую суету.
Мы вернулись в гостиницу к обеду. Никогда не любил экзотическую кухню, но Анна просто обожала пробовать всё новое. И, вообще, она любила что-нибудь выдумывать. Любила бесконечные перестановки мебели в квартире. Ей доставляло удовольствие ходить по магазинам, и покупать бесконечные безделушки и сувениры, чтобы украсить наше жилище, она любила много гулять по городу и просто так, и для того, чтобы находить новые места, в которых она прежде никогда не бывала.
Пообедав, Анна прилегла. Я стал наблюдать, как она любовно поглаживает свой живот. Затем она обнажила его, и посмотрела на меня.
- Смотри, как толкается. Хочешь погладить?
Мне не хотелось прикасаться сейчас к ее животу, но всё же я дотронулся до него рукой, и внезапно почувствовал, как толкнулся ребенок. Мне показалось, будто он пытался оттолкнуть мою руку, словно говоря: сейчас она еще твоя, но скоро будет принадлежать мне. От этих мыслей стало не по себе, и всё же я заставил себя улыбнуться.
- А знаешь, говорят, что здесь неподалеку есть необитаемые острова. – вдруг объявила Анна. И сделала загадочные глаза. – Не хочешь их исследовать?
- Даже не знаю. – ответил с сомнением я.
- Может, всё-таки прокатимся? Заплатим местному туземцу, чтобы он нас отвёз. Мы там побудем пару часиков наедине, а потом вернемся обратно.
- Ну, если ты хочешь, то давай, поедем.
*****
Туземец взял большую плату, чем я предполагал, и всё же не так много, чтобы можно было решительно отказаться от этой затеи.
Мы сели в небольшую рыбацкую лодку, и поплыли под монотонный шум мотора.
Вода возле берега была мутной, хотя это и не удивительно для портового города, и все же чем дальше лодка уходила от берега, вода не становилась более прозрачной.
Прошло более 3-х часов, прежде чем мы причалили к одному, друг за другом расположенных, островков. Все они были небольшие и каменистые, растительности на них было крайне мало.
- Теперь я понимаю, почему они необитаемы, – сказал я Анне. – Кстати, ты не взяла с собой что-нибудь перекусить?
- Я захватила с собой обед на двоих.
- Это хорошо, – слегка успокоившись, ответил я.
*****
Туземец высадил нас, и отчалил от берега.
- Когда он вернется? – с беспокойством спросил я у Анны.
- Не волнуйся. Он приедет за нами через пару часов.
И всё же ощущение тревоги не покидало меня. Страх своими липкими щупальцами вцепился во всё мое существо.
*****
Прошло два часа, затем три, четыре, пять, шесть, но за нами никто так и не вернулся. Я пытался не смотреть на Анну.
- Быть может, у него что-то случилось, и он приедет за нами позже? – Анна была взволнована, хотя и не в той степени, в какой я.
Но прошли целые сутки, мы сидели на берегу, а за нами так никто и не вернулся. Бессонная ночь практически на голых камнях, сделала наши изнеженные цивилизацией тела абсолютно разбитыми. Мы начали ощущать сильные голод и жажду.
И тогда я оставил Анну на берегу, а сам двинулся вглубь острова. В одном мне повезло: я нашел источник пресной воды. Но вот с едой дело обстояло значительно хуже. Здесь не было ни фруктовых деревьев, ни каких-либо дикорастущих ягод, да и где им было вырасти, если остров на 90% состоял из голой каменной породы, здесь не обитали какие-либо животные, которых можно было бы поймать и употребить в пищу. Да и как бы я это сделал? Ведь у меня не было ни оружия, ни ножа, ни сноровки.
Меня охватила паника. А после паники пришла злость на всё и вся. Я смеялся и плакал, слал проклятия и молился, чтобы этот туземец, как можно скорее, вернулся за нами.
*****
Прошла уже целая неделя, а мы всё еще торчали в этом позабытом богом месте. Мы оба похудели и были измождены. Но больше всего я переживал за Анну. Она еле могла передвигаться, чтобы добраться до воды. Я сделал из сухой травы, какую только смог постель, чтобы только ей было удобнее, но этого было явно недостаточно для того, чтобы Анна чувствовала себя хорошо.
- Мне кажется, что малыш перестал толкаться. – безжизненным голосом произнесла Анна.
- Он просто экономит силы, - пытался я подбодрить жену.
Анна, молча, кивнула, и крупная слеза скатилась по её щеке. У неё не было сил, чтобы даже заплакать навзрыд.
*****
Прошла ещё одна неделя. Нас сильно донимал голод. Сил не осталось вовсе.
*****
Через три недели родился ребенок. Схватки были очень болезненные, но Анна даже не вскрикнула.
Ребенок постоянно кричал, а нам нечем было его накормить, мы даже не могли его согреть. И мне больше ничего не оставалось, тогда-то я и отнес ребенка в море. А после того, как он перестал биться, я взял острый камень, и выпотрошил то, что совсем недавно еще было моим сыном.
Вы спросите, что же я сказал Анне. Но она не задавала вопросов, она всё поняла без слов. Возможно, вы подумаете, что она отказалась от еды, предложенной мною. Но это не так. Мы цеплялись за жизнь из последних сил, мы просто хотели жить.
*****
Я сбился со счета, о проведенных нами днях на острове. Последнее, что я помню, как Анна попросила, чтобы я избавил ее от невыносимых страданий. Ослабленная родами и голодом, она умирала. Я пытался утешать её, но она не слушала меня. Она лишь прикрыла глаза, и еле дышала. И тогда я выбрал камень потяжеле, и ударил её им по голове со всей силой, которая еще оставалась во мне, так чтобы она не почувствовала. Не помню, сколько я нанес тогда ударов, чтобы убедиться, что она на самом деле мертва.
*****
И снова я давился сырым мясом, а организм не воспринимал пищу. Меня рвало, но я запихивал отторгнутую желудком еду обратно.
*****
После того как меня нашли еле живого и находящегося в беспамятстве, прошло более 2-х месяцев.
Говорят, что человек может прожить без еды не более 40 дней. Но кто сказал, что я остался жив?..
Виню ли я туземца, который как оказалось, за заработанные им деньги, напился и устроил публичный скандал с дракой, и попал за решетку.
Виню ли я себя, или кого-либо ещё? Судьбу, бога?
Стоили ли жизни моего ребенка и моей жены, чтобы я продолжал жить, и чтобы я так жадно цеплялся за эту жизнь? И как мне совсем этим теперь жить?
Я не знаю.
И я не знаю, как бы поступили вы, если бы вы оказались на моем месте.