-Ну, что ты, Оля? Все еще образуется, – Таня гладила роскошные светлые волосы своей подруги, стараясь ее как-то успокоить.
Оля не то чтобы рыдала, а была на удивление подавлена. Это было немного странно и непривычно. Всегда уверенная в себе, вечно веселая сорвиголова, жизнь которой казалась сплошным карнавалом, уткнулась в колени и жаловалась ей, серой мышке на свою жизнь.
-Он ведь тоже ушел к своей грымзе. Ты бы ее видела, плоская, тупая, в этом дурацком платье с красными ромашками. Парикмахерская по ней плачет. Почему?
-Так ведь семья у него, Оля. Они ведь женаты уже лет десять. Опять же трое детей.
-Какие дети? Ты о ком?
-О Вадиме.
-Да нет, какой Вадим? Вадим – это так, на пару раз. Ты что думала, что я с Вадимом жить хочу? – Оля с улыбкой посмотрела на подругу и начала смеяться, - Ну, я не могу, ты что Танька, я с Вадимом. – Ха-ха-ха, представляю нас в Загсе. Да нет же Таня, я про Стаса.
-Стас? Ты о нем не говорила.
-Ну, Стас, помнишь, ну тот у которого техстанция на Маковке. Ну, я же тебе рассказывала. Он мне еще машину тогда бесплатно отремонтировал. Ну, как бесплатно?
Тут она загадочно улыбнулась и приуныла.
-Мы с ним провели такой прекрасный вечер, он пришел на свидание с цветами, шикарный вечер в ресторане, потом такая безумная ночь. Утром отвез меня на работу, сучки-то с работы увидели его – ахнули. Черт побери, здорово-то как было. Мы ведь в круиз собирались и вот на тебе: Прости, Таня, ты замечательная женщина, но нам надо расстаться. Урод. И ушел к своей обезьяне. А обезьяна знаешь кто? Помнишь Ленка с параллельной группы. Ну, эта, отличница, вечно с тупыми косичками. Встретила как-то их в городе вместе, она меня в гости пригласила. Она опять уткнулась в коленки подруге. -Что мне делать, Танюша? Я не знаю, что делать. Всем мужикам от меня нужно только одно. А я любви хочу, нежности, тепла.
-Не знаю, Таня, остепениться тебе надо. Мужиков, как перчатки меняешь. Вот только всех-то все равно не получишь. Они в тебе кроме ног твоих раздвинутых ничего ведь и не видят. А я то знаю, какая ты. Ты ведь хорошая, душевная и готовишь, пальчики оближешь. А мужику ведь что надо? По головке погладить, посочувствовать. Они ведь на вид только такие взрослые и крутые, а им что думаешь надо? Да то же, что и всегда. Любовь материнская, понимание, участие, а не только секс. Вот, Дима-то любит тебя, все время только о тебе и говорит. На руках ее носить буду. И рожей вышел, и работа приличная и ведь все ждет тебя и ждет. Ему 35 уже, а он никак не женится.
-Дима? Да, Дима – хороший. Ну, не знаю, не влечет меня к нему. Как мужчина он, конечно, ничего, видный. Я бы с ним переспала, если честно, только, ведь прилипнет после этого, зараза. Ну ладно, что это я сопли распустила. У меня ведь свидание сейчас. Вчера познакомилась. Грузин местный. Такой маладэц, усики-волосики, ха-ха-ха, встречаться не буду, а так один вечер провести можно. Да и фирма у него туристическая. Говорят они в постели буйные! Приведу-ка я себя в порядок.
С этими словами, Оля стала наводить марафет, голос ее изменился, она начала говорить в своей обычной отвлеченной манере с искрами самоуверенности:
-Ну и хорошо, что Стас вернулся к своей дурочке, она ему как раз пара. Урод. Мало ли мужиков в России. На мой век хватит. Ну, все, подруга. Спасибо за то, что выслушала, привет Степе, - и с этими словами впорхнула за дверь.
Таня смотрела ей вслед, слушала быстро удаляющиеся шаги и думала о своем маленьком, но таком родном счастье…