Лето в этом году обещало быть жарким. Уже сейчас, в начале июня, температура на улице частенько достигала сорока градусов. Однако в этом году жара меня не пугала. В моём новом кабинете исправно работал мощный кондиционер, а летний отдых мы с Лолией впервые собирались провестине в душном городе, а на островах.
Осенью нас ждал переезд в столицу. Лолия уже получила новое назначение. Её мастерство считывающего росло. В столице её ждала работа по наблюдению за одним из самых оживлённых центральных районов, где располагались торговые центры и многочисленные офисы. Я же два дня назад узнал о моём окончательном переводе в главный столичный офис нашей компании. Я давно мечтал о таком повышении,но даже не мог помышлять о том, что это случится так скоро. Теперь же нам оставалось только завершить здесь последние дела, съездить отдохнуть и после отпуска отправиться на покорение столицы. Я не сомневался, что с нашими возможностями нас ожидал успех.
Лолия теперь частенько появлялась у меня на работе. После того, как я узнал о потрясающих способностях своей жены, она стала моим советником и настоящим надёжным другом. Я понимал, что тем, чего я смог добиться за это короткое время, я был обязан ей. Это сначала меня пугало то, что Лолия умеет читать чужие мысли, теперь же я с лёгкостью использовал её уникальные способности для своих целей. Волей судьбы, в моих руках оказался считывающий и я, подобно сильным мира сего, мог с успехом манипулировать людьми и корректировать свои действия, пользуясь тем, что я о них знал. Лолия была настоящим сокровищем!
Теперь многие мои рабочие встречи и переговоры проходили в присутствии Лолии. Она, несмотря на свою занятость, всегда находила время, чтобы присутствовать на всех моих важных деловых встречах. Став незаменимой моей помощницей, она помогала мнеузнавать планы конкурентов и партнёров. В любой момент, когда мне это было необходимо, она делилась со мной их мыслями. Раньше я и не мог подумать, насколько легко и просто можно вести дела, зная о том, что думают окружающие, теперь же я уже не представлял, как может быть по-другому.Благодаря способностям Лолии, меня невозможно было обмануть, невозможно было что-либо скрыть от меня, теперь я всегда мог быть на несколько шагов впереди всех.С лёгкостью я обходил своих конкурентов, заключая крупнейшие сделки.Мне завидовали, меня не любили, но мне было всё равно. Я не задумывался больше над средствами и неумолимо поднимался наверх. Мне не страшны были интриги и чувства. Теперь я всегда знал с кем и как мне можно обращаться, от кого я могу требовать чего-либо, а кого стоит о чём-то просить. Благодаря Лолии я знал, что творится в чужих головах.
Сам же янаучился жить с ощущением того, что все мои мысли известны моей жене. Надо отдать ей должное, за всё то время, которое мы были вместе, она никогда не воспользовалась этим в своих целях. Я знал, что она всегда тайно наблюдает за мной, считывая мои мысли, но, оказалось, чтос этим можно смириться. Так же, как участники многочисленных телевизионных реалити-шоу привыкают постоянно находиться под прицелами видеокамер; так же, как обычные люди не замечают мощных систем видеонаблюдения, установленных в оживлённых аэропортах, банках и торговых центрах; так же и я перестал обращать внимание на то, что мои мысли проверяются. Радовало, что за мной хотя бы наблюдает близкий для меня человек, не желающий мне зла.
Иногда мне самому начинало казаться, что яумею читать чужие мысли. Окружающих меня людей выдавали их поведение, интонация голоса, поза или даже походка. Те безобидные мелочи, на которые раньше я не обращал внимания, теперь помогали мне догадаться, о чём думает человек или о его реакции на мои слова. Наверно, благодаря Лолии, я просто стал намного лучше понимать людей. Мне стал доступен язык жестов, мимики, взглядов, поз и движений, которым несознательно пользуются люди в повседневной жизни, и которые расшифровала для меня Лолия. Получив своеобразный перевод этой хитрой азбуки, я пытался догадаться, о чём думают окружающие меня люди, и у меня иногда это получалось. Теперь я знал, что если один из моих сотрудников, Карл, пытается скрыть от меня какую-нибудь важную информацию, то во время разговора начинает легонько тереть кончик своего носа, а если во время совещания Александр в своих бумагах начинает обводить прямоугольниками пропечатанныеслова, то значит, он не согласен с тем, что говорится...
Меня до сих пор поражал тот факт, что Лолия рассказала мне о считывании. По моему мнению, такая информация должна была храниться в строжайшей тайне и за её неразглашением должны были следить специальные службы. Я ни в коем случае не считал Лолию легкомысленной, но то, что она посвятила меня в свои тайны, меня пугало. Я был не готов отвечать за то, что стало мне известно. Лолия всячески пыталась развеять мои страхи. Единственное полученное от неё предупреждение было о том, чтобы я вёл себя более осторожно в многолюдных местах и опасалсясмотреть в глаза незнакомым людям, из которых кто-нибудь может оказаться считывающим. Она так и не рассказала, что они могут сделать со мной, а я без всяких объяснений понимал, что ничего хорошего в этом случае меня не ждёт. Мне почему-то даже не хотелось узнавать у Лолии об ожидающих меня перспективах. Я вспомнил, что какое-то время мне даже казалось, что на меня охотятся тайные агенты, которые в любое время, догадавшись о том, что я знаю о считывающих, заберут меня или просто убьют. Но Лолия быстро развеяла мои сомнения, сказав, что никакой тайной армии просто нет. Теперь, следуя её инструкциям, я всего лишь старался не встречаться взглядом с посторонними людьми. Пока мои глаза были скрыты от окружающих,считать мои мысли было практически невозможно. Я умело научился отводить при разговоре свой взгляд. Без боязни я смотрел только на тех собеседников, которых до этого успевала проверить Лолия.
Ещё один страх постоянно посещал меня - иногда мне начинало казаться, что Лолия может заведомо неверно предоставлять мне информацию об окружающих меня людях. Ставя себя на её место, я понимал, что,рассказывая о каком-нибудь непонравившемся мне человеке, я наверняка захотел бы сгустить краски и представить его не с лучшей стороны. Или наоборот, расхваливал бы того, кто мне наиболее симпатичен. А вдруг и Лолия, посвящая меня в мысли других людей, руководствуется, прежде всего, своим личным отношением к ним? Хотя, если подумать, то зачем ей это? Для Лолии всегда мои интересы и наши отношения были на первом месте. Я являлся самым важным человеком в её жизни. Нет, пока всё шло вроде бы нормально, и у меня не было причин не доверять своей жене...
Лолия тоже много добилась за последнее время, она ещё больше стала писать. Я всячески пытался поддерживать её, и это придавало ей новые силы. Её трудами теперь были не только статьи в журнале, в столице Лолия хотела издать свою первую книгу.Это был настоящий объёмный роман. Его читатели вряд ли когда-нибудь догадаются, что все описанные в нём страсти, интриги, скандалы, любовь, разочарования, встречи, разлуки, взлёты и падения, всё это было считано Лолией из памяти одного реальногочеловека. Его жизнь от рождения до старости шаг за шагом была разложена на бумажных страницах. Здесь было начало - учёба, становление и первая любовь; продолжение - запрет родителей жениться на любимой, получение престижной работы, женитьба на другой женщине, рождение троих детей, их воспитание, руководство крупной фирмой, многочисленные измены и финал- похороны жены, отход от дел и возвращение к своей первой любви. Для Лолии все люди были открытыми книгами, и теперь она собиралась обнародовать первую из них. Первую, но далеко не последнюю, накопленного материала ей с лихвой хватило бы на сотню романов. Всё, что ей удавалось узнать при помощи считывания, она тщательно записывала и каждая из историй одной человеческой жизни заслуживала того, чтобы попасть на страницы книги.
Наша семейная жизнь была такой же безоблачной, как и раньше. Лолия понимала меня без слов, а я по-прежнему любил её. Она была «бриллиантом», который нежданно послала мне в руки судьба. Теперь этот драгоценный камень сиял в оправе наших совместных ярких событий и свершений.
Единственное, что меня огорчало, так это ухудшающееся здоровье Лолии. Его нам не удавалось поправить никакими силами. Сначала у меня была надежда, что новейшие препараты и самые последние достижения в медицине помогут Лолии, но потом я понял, что мои надежды напрасны. Головные боли участились, и для того, чтобы вести нормальный образ жизни ей теперь требовалось всё больше и больше лекарств. Она всё чаще посещала клинику. Один раз Лолии было настолько плохо, что мне пришлось среди ночи везти её туда. Я видел, как еёпочти в бессознательном состоянии поместили в специальную палату и,обвешавзамысловатыми трубками и капельницами, стали незамедлительно вводить ей какие-то препараты. Суетившиеся вокруг моей жены врачи, видимо даже не догадывались о том, что мне была известна истинная причина того, что происходило. После этого случая, я стал ещё больше беспокоиться за свою Лолию. Я делал всё, чтобы избавить её от забот и следил за тем, чтобы она больше отдыхала. Как-то у нас даже возникла идея об удалении считывателя, но ни мне, ни Лолии не хотелось терять пока её уникальную способность. Нам нужно было ещё хотя бы немного поработать.
Было время, когда я тоже задумался над установкой себе считывателя. Но, во-первых, в считывающие брали женщин, а не мужчин, а во-вторых, видя много раз, как Лолия,не в силах подавлять вырывающиеся стоны, корчилась на кровати, я передумал.
Прервав свои размышления, я огляделся вокруг... Сейчас я сидел в своём новеньком кабинете. Это была уже не та маленькая каморка со стеклянными перегородками, с которой я начинал. Теперь это был настоящий кабинет с плотной дверью, солидной мебелью и окном на улицу. Кончено, недоброжелателей в последнее время у меня прибавилось. Мои успехи и резкое продвижение по карьерной лестнице вызвали зависть у многих, но теперьпри помощи Лолии, я знал, кому можно доверять, а кому нет. Когда же её не было рядом, надёжныестены кабинета скрывали меня от посторонних взглядов и не давали возможности следить за мной.
Я заканчивал работу над одним из своих новых масштабных проектов. Теперь я не доверял самому себе, вернее я боялся хранить важные сведения в своей голове. То, что раньше представлялось мне самым надёжным хранителем информации, полностью защищённым от постороннего вторжения, на самом деле оказалось таким же простым ничем незащищённым носителем, как и все прочие. Теперь я старался выкинуть из головы все пароли и секретные шифры, все коды доступа и свои самые смелые идеи, потому что всё это за пару секунд могло стать известно простому прохожему на улице, у которого в голове мог быть установлен считыватель. Я больше стал доверять электронным носителям и обыкновенной бумаге, которые надёжно покоились в моём сейфе и доступ к которым получить было намного сложнее, чем доступ к тому, что хранил мой мозг. Чтобы грабителю проникнуть в мой кабинет, нужно было достать ключи, единственный экземпляр которых был у меня, или нужно было бы взломать замок, привлекая к себе внимание моих многочисленных коллег. Затем нужно было бы найти код от сейфа, который хранился только на моём компьютере и который я всегда носил с собой, чтобы же проникнуть в мои мысли достаточно было всего лишь одного взгляда...
Решив подстраховаться и создать резервную копию ценнейших рабочих данных, я запустил их копирование на оптический диск. Тотмонотонно зажужжал в приводе, а я ещё раз подумал о том, что люди очень уж похожи на компьютер. Кто бы мог подумать, что наш мозг послужил ему прототипом и что с нас также легко, как с любого носителя информации, можно считывать всё то, что хранится внашей памяти. Наш мозг - этот огромный кладезь информации- является, по сути, таким же обычным носителем, как и тот диск, который сейчас крутился в моём приводе. С него также считываются данные и на него... Я оцепенел... Новая мысль поразила меня своей простотой и буквально парализовала. Диск докрутился в приводе... «Процесс записи окончен» - увидел я системное сообщение на экране. Я смотрел на эту надпись и холодел от ужаса. Если с нашего мозга можно с помощью считывателя считать информацию, значит, на него тем же способом можно её и записать! Эта мысль пришла мне только что в голову совершенно случайно.Почему я никогда не задумывался об этом раньше?! Я кинулся рассматривать компьютер.Жёсткий диск, съёмные носители, оптические диски, магнитные носители... Любой носитель позволял, прежде всего,записывать на него информацию, а уже потом считывать. Значит, и считыватель должен был позволять таким же способом, используя то же излучение, записывать данные в наш мозг. Почему я не спрашивал у Лолии об этом раньше? Почему мне никогда не приходило в голову, что информация может не только считываться, но и записываться?!Нет, стоп...Не хочу же я доказать самому себе, что всё, что я помню, что я знаю, записано кем-то извне. Нет!Нет... Все данные поступают внаш мозг из окружающего мира естественным путём - через органы чувств, однако это совершенно не означает того, что нет другого способа поместить в нашу голову новую информацию!На поверхности обычного диска тоже можно сделать запись маркером, но это не означает, что за этой поверхностью не будет скрываться других, более объёмных и важных данных, выжженных оптическим лучом. Чтобы до них добраться, нужен всего лишь соответствующий прибор. Если наши мысли излучаются в пространство и теперь уже с лёгкостьюсчитываются, то почему аналогичным способомнельзя заносить в наш мозг новые?
«Ликвидирован без ЗАПИСИ» - всплыли у меня слова из увиденного на ноутбуке отчёта Лолии. Тогда я не придал значения этой фразе, и только теперь стал догадываться, что она могла означать...
Я сорвал трубку телефона.
- Лолия, мне нужно срочно тебя увидеть! - почти закричал я, услыхав знакомый голос.
- Что случилось? - встревожено спросила она.
- Ничего, но мне нужно с тобой поговорить, я сейчас же отправляюсь домой.
- Ты не можешь подождать до вечера? - удивлённо спросила Лолия.
Я чувствовал, как меня всё больше охватывает непонятная паника.
- Нет, мне надо поговорить с тобой прямо сейчас, это очень важно.
- Я не понимаю, что случилось. Почему такая срочность?- забеспокоилась Лолия.
Я знал, отчего она волнуется - она не может видеть сейчас моих глаз, а значит, не может считать мои мысли. Общение по телефону делало Лолию обычным человеком. Ей пока ничего не было известно о моей догадке...
- С тобой всё нормально? - спрашивал её встревоженный голос, доносящийся из трубки.
Я чувствовал, как моё беспокойство стало передаваться Лолии.
- Хорошо, я сейчас тоже приеду домой. Жди меня, - услышал я.
Я не успел ничего ответить. В трубке пошли гудки...
Схватив свои вещи, я устремился по лестнице вниз, к машине. На меня удивлённо смотрели проходившие мимо служащие, я ловил непонимающие взгляды коллег, но мне сейчас всё это было не важно. Считывающие могут записывать нам свои мысли! Они умеют записывать!..Это была всего лишь догадка и оставалась ещё слабая надежда, что я ошибаюсь. А если это действительно так? Меня стал охватывать ужас...
Я хотел ясности. Я спешил за ответом к Лолии.
***
Мой новенький красный седан молнией промчался по городским улицам, рассекая разогретый полуденной жарой воздух...
Я приехал домой первым, Лолии ещё не было. Сев на диван, я стал ждать её. Просто ждать. Ничего не делая, я пристально смотрел на стрелку часов и отсчитывал каждую минуту. Я пытался думать о чём-нибудь, но в голове стояла только одна мысль, вернее только один вопрос: «Правда ли, что считывающие умеют не только читать мысли, но и записывать в память человека новые?»
Наконец-то, я услышал звук открывающейся двери. Как всегда, Лолия отворила её еле слышно, а потом в коридоре послышался звук её лёгких шагов. Она вошла в комнату, и тут же я почувствовал на себе её тяжёлыйпронизывающий взгляд. Её лицо никак не изменилось, ни один мускул, ни одна мельчайшая мышца в её теле не дрогнула, но я знал, что мои мысли уже внутри неё. Я ждал. Мне не хотелось ничего говорить ей. Теперь я вызывающе смотрел на Лолиюоткрытым немигающим взглядом, позволяя глубоко проникать в моё сознание и читать там мысли о моей догадке. Мне показалось, что в глазах Лолии появилась грусть. Опустив глаза, она устало опустилась на стул.
- Что ж, давай поговорим. Не думала, что ты когда-нибудь начнёшь задумываться о записи, - задумчиво произнесла она упавшим голосом.
Я продолжал пристально смотреть на Лолию, она же бросила на меня только один короткий колючий взгляд.
- «Да» - вот ответ на твой вопрос, - коротко сказала Лолия.
Я давно уже привык, что она отвечала на мои вопросы, которые я не произносил вслух. Слово «Да» ставило точку во всех моих сомнениях и догадках. Слово «Да» прозвучало, как приговор. Оно не оставляло ни малейшей надежды на то, что мои мысли не поддаются редактированию извне. Я понял, что мой мозг - это всего лишь болванка для записи и считывания информации.
- Почему раньше ты мне этого не рассказала? - удивлённоспросил я.
- Зачем? - ошарашила меня Лолия. - Ты же не спрашивал. Зачем тебе понадобилось знать больше?
Я не верил тому, что слышал. Неужели она не понимает, что это меняет всё. Одно дело уметь считывать чужие мысли, а другое дело - записывать в головы людей свои.
- Послушай меня, - продолжала Лолия. - Я всё понимаю, я понимаю твою тревогу. Я не говорила тебе о том, что можно записывать мысли только ради твоего спокойствия.
Спокойствие!.. Это она говорит сейчас? Неужели она считала, что мысль об обратном процессе считывания- записи, никогда не придёт мне в голову? Неужели она считала меня глупцом, не способным догадаться об этом?Рано или поздно эта мысль сама собой пришла бы мне в голову, и в этот момент сложно было бы говорить о каком бы то ни было спокойствии. Почему она так легкомысленно отнеслась к тому, что считывающие умеют ещё и записывать мысли? Ведь это же намного важнее процесса считывания. Если считывание позволяет только проникать в чужое сознание, то запись позволяет менять его! Менять мысли человека, менять его личность, его индивидуальность, диктовать свои условия без слов, напрямую перенося собственные мысли в чужой мозг... Мне стало жутко...Хотя, может быть Лолия не умеет этого делать, и поэтому ей просто нечего было мне рассказать. Может быть, это какие-то другие люди занимаютсяподобными вещами, но не моя Лолия...
Лолия сновагрустно опустила глаза.
- Послушай меня и постарайся понять, - начала она. - Я не хочу тебя обманывать, потому что ты тот человек, которому я доверилась и которыйимеет право знать правду. В тебе я нашла верного друга и хотела в свою очередь стать для тебя незаменимой, надёжной помощницей. Я направила все свои способности на достижение твоих целей. Мне приятно, что ты оценил это и понимаешь, что многим из того, что на сегодняшний день имеешь, обязан мне и считывателю, установленному у меня в голове. Я буду с тобой откровенной до конца. Не хочу тебя пугать, но помимо считывания, я умею записывать и стирать чужие мысли. Я с успехом делаю это с другими людьми, но не с тобой. Ты слишком мне дорог. Я принимаю тебя таким, какой ты есть и ни разу я не хотела переделать тебя и повлиять на тебятаким способом.
Моя Лолия!..Я чувствовал себя обманутым и загнанным в угол. Она ведь знала, как трудно мне далось понимание того, что каждая моя мысль доступна ей без моего согласия на это, и вот теперь новый обман. Она умеет намного больше, чем мне сказала...
- Скрыть - это не значит обмануть, - услышал я голос Лолии, прерывающий мои размышления. - Ты же частосам говорил, что скрывать что-то или недоговаривать людям, это вполне допустимо. Почему же ты теперь обвиняешь меня в обмане? Я всего лишь скрыла от тебя один факт, узнать который ты был не готов.
Она говорила моими словами. Как часто раньше я повторял, что скрывать - это не значит обманывать...Да, это один из моих принципов, но не по отношению к Лолии, с ней он никогда не срабатывал. Она могла копаться в моих мыслях без моего ведома, и скрыть от неё что-либо было просто невозможно. И вот теперь Лолия использует мои же слова для своего оправдания. Я был в ярости. Бесчестно иметь такое огромное превосходство надо мной.
- Мне не в чем оправдываться. Я не пользуюсь своим превосходством, - сказала Лолия. - Я никогда не использовала свои способности во вред тебе, а только всегда старалась всеми силами помочь.
Я посмотрел на Лолию и встретил ровный взгляд её пронзительно синих глаз. Она была абсолютно спокойна и, глядя на неё, я сам стал понемногу приходить в себя. Действительно, чего я так разволновался. Ну, умеет человек записывать мысли, но ведь мы и без записи подвержены чужому влиянию. Как часто мы считаем своими те мысли и фразы, которые сыпятся на нас со страниц журналов и газет или с экранов телевизоров. Мы уже привыкли к этому и не возмущаемся тому, что нам навязывают чужое мнение. А сколько существует гипнотизёров и прочих людей, которые могут внушать нам своим мысли? Да и вообще, стоитнам довериться какому-нибудь человеку, как он начинает этим пользоваться для проталкивания своих идей. Мы уже привыкли и относимся к этому спокойно. Почему же сейчас я должен волноваться? Надо просто поговорить с Лолией и выяснить все подробности процесса записи. Наверняка, я пойму, что бояться мне нечего.
- Я могу рассказать тебе, как всё происходит. Но поверь, я не использовала запись на тебе, - снова повторила Лолия.
Поверить... Я вспомнил как давно, в тот холодный январский вечер, когда мы встретились, я увидел в Лолии человека, которому могу верить. А что теперь? Каждый год мне открываются какие-то невероятные подробности её жизни, подробности, которые я даже не мог себе вообразить. Я думал, что могу ей полностью доверять. А теперь я должен поверить, что,ежеминутно имея возможность записывать мне свои мысли, она этим никогда не пользовалась. Это просто невероятно, ни один человек не смог бы удержаться от соблазна изменить для своей выгоды сознание того, кто всегданаходится рядом. Вот почему у нас никогда не было ссор и скандалов, вот почему всё было так идеально и мирно. Это Лолия... Она переделывала меня изнутри, обходясь без слов...
- Я люблю тебя, и никогда не делала и не буду делать ничего, что могло бы навредить тебе, - сказала Лолия, и в её голосе я услышал нотки отчаяния. - Я всегда пыталась помогать тебе, и впредь буду делать всё на благо нашей семьи.
Нашей семьи! А что представляет собой наша семья? Раньше я точно знал это. Мы были обычными супругами. Потом я узнал, что моя жена - человек нового поколения, одна из тех, кто умеет благодаря передовым технологиям читать мысли людей. Мне пришлось смириться с тем, что моя жена,проникая в мой мозг,всегда знает, о чём я думаю, а вот теперь ещё и это - она может их записывать. С кем я живу? Кто она? И кто я?..
Я посмотрел на неё. Передо мной было всё тоже милое знакомое создание. Решив успокоиться, я попробовал продолжить разговор.
- Хорошо, тогда расскажи мне ВСЁ. Я хочу знать, обо всём, что ты умеешь делать.
Грустно посмотрев на меня, Лолия начала свой очередной рассказ.
- Ты давно уже знаешь, что я умею считывать мысли. Теперь же я хочу тебе признаться, что умею записывать посторонние мысли другим людям.
«Хочу признаться. Как же, призналась бы ты, если бы я сам обо всём не догадался», - подумал я. Я был расстроен и в то же время горд из-за того, что смог разоблачить её. Я без всякого считывателя в голове обо всём догадался. Посмотрев на Лолию, я увидел, как она в очередной раз нахмурила брови.
- Ну что ж, - раздражённо начал я. - Расскажи, как это происходит. Опять через считыватель в твоей голове?
- Да, - спокойно ответила Лолия. - Благодаря ему, я могу не только считывать, но и записывать мысли. Это происходит с точностью наоборот. Я формирую в своей голове мысль или образ, а затем взглядом посылаю это находящемуся рядом со мной человеку. Более интересно проходит процесс стирания мыслей...
- Он тоже возможен?!
- Конечно, если возможна запись, значит, возможно и стирание. Для этого мне нужно просто глядя на человека представлять, как какая-нибудь его мысль превращается в пустоту или просто исчезает.
- И что чувствует в это время тот человек?
- Вероятно, ничего. Просто какие-то свои мысли или факты, хранящиеся в памяти, он забывает.
- И это всё за те же несколько секунд, за которые происходит считывание?- удивлённо спросил я.
- Нет, считывание и запись - это два разных процесса. Мало того, что их можно производить только последовательно, так ещё и запись требует значительно большего времени. Этот процесс уже невозможно провести за три секунды. Для того, чтобы записать или стереть какую-нибудь яркую мысль, постоянно крутящуюся в голове человека, требуется не меньше десяти секунд прямого зрительного контакта, для того же, чтобы что-то сделать с более сложными, хранящимися в памяти человека, воспоминаниями может потребоваться более минуты. Время является основным недостатком записи, этот процесс уже невозможно провести с посторонним человеком. На улице взгляд любого прохожегоудаётся привлечь к себе всего на несколько секунд, не больше.Для того чтобы осуществить запись, всегда приходится вступать в непосредственное знакомство с человеком, завязывать разговор, а зачастую мысль удаётся записать в сознание только за несколько встреч.
«Мы с Лолией вместе уже два с половиной года...» - судорожно стал думать я. У неё было предостаточно времени, чтобы записывать мне свои мысли...
- Я повторюсь, но я никогда не использовала на тебе запись, - продолжала говорить мне Лолия. - Хотя и могла бы... У меня не было необходимости делать это, мне хватало того, что я могу читать твои мысли и видеть, что ты тот человек, который и без записи мне подходит. Я не зря тебя так долго искала. Я хотела найти мужчину, которого мне не нужно бы было менять и подстраивать под себя. Возможно, другие считывающие записывают свои мысли своим мужьям и партнёрам, но я не хочу этого делать с тобой. Это небезопасно.
- Чем же? Считывание ведь безопасно, почему с записью не так? - удивился я.
Лолия ещё больше нахмурила брови и продолжила.
- Сумасшествие- вот к чему это приводит. Неаккуратно записанные мысли вызывают шизофрению, паранойю и прочие болезни. Одним словом, люди сходят с ума.
Я опешил, а Лолия, не давая мне опомниться, продолжила свой рассказ:
- Запись стала внедряться почти одновременно с процессом считывания и сразу же получила очень широкое распространение. Представляешь, насколько привлекательным выглядел процесс, позволяющий без всяких слов и внушений влиять на людей, меняя изнутри их мысли и сознание. В ходе записи собственные мысли человека стирались и подменялисьновыми. Так, например, властям удавалось формировать массовое общественное мнение или подавлять недовольство какими-либо новыми реформами. Но уже после года активного использованиязаписи все психиатрические лечебницы оказались переполненными.
Я слушал, затаив дыхание.
- Всплеск психических расстройств был слишком бурным и постепенно стал привлекать внимание не только врачей-психиатров, но и наших ведущих специалистов в области считывания. Раньше, так же как и сейчас, обо всех фактах записи каждый считывающий был обязан подаватьотчёт в управление. В этом документе указывались все данные о человеке, прошедшего процесс записи. Так вот сравнив имена и датыподвергшихся записилюдей со списком недавно поступивших в психиатрические клиники больных, сомнений не осталось. Большинство из тех, на ком была использована запись, уже через несколько месяцев попадали в больницы с сильнейшими психическими расстройствами.Мало кто знает, что на сегодняшний день большинство душевнобольных - это люди, неудачно подвергшиеся записи.
Лолия остановилась и посмотрела на меня. Только сейчас я заметил, что рассказывая мне всё это, она смотрела куда-то в сторону.
- Мысли любого человека не возникают ниоткуда. Каждый факт, хранящийся в памяти, каждая мысль, то есть обработка этого факта или множества фактов, это результат работы многочисленных индивидуальных мыслительных процессов конкретного человека. Таким образом то, к чему человек приходит в результате своих размышлений нельзя просто так удалить из памяти или заменить на другую мысль. Записав новый результат, мы нарушаем одно из звеньев в цепочке размышлений и вызываемсильнейший дисбаланс в психике. После этого открытия мы стали работать намного осторожнее. Теперь мы используем либо простое стирание на ранних стадиях возникновения мысли, либо уже записываем всю цепочку возникновения новой мысли целиком.
- Как это? - не понял я.
- Ну смотри, когда какая-нибудь мысль только зародилась в голове человека и считывающий это зарождение отследил, он может безболезненно просто стереть её. Человек, образно говоря, ещё не успел развить её в своей голове и не связал ни с какими остальными фактами, хранящимися в его памяти. Удаление такой мысли безопасно, человек как будто просто забывает, о чём думал. Если же мысль уже пустила корни в сознании человека, то приходится разобраться во всей логической цепочке и затем уже, разработав свою, записать полностью новый вариант. Например, человек стоит на улице и держит в руках яблоко. Это факт, которому предшествует некоторая цепочка событий, уже отложившихся в его голове. Он пошёл в магазин, купил яблок, вышел на улицу, достал яблоко из пакета и теперь держит его в руке. Что будет, если мы сотрём в его мозгу всю эту цепочку. Получится, что он просто стоит, держит в руках яблоко и страдает от провала в памяти, потому что не может вспомнить как он оказался в этом месте с яблоком в руке. Но мы можем записать ему альтернативный вариант. Ну скажем, он вышел из дома, зашёл в свой сад, нарвал там яблок, сложил в пакет, пошёл по улице, достал яблоко из пакета и теперь стоит тут, чтобы его съесть. Если записанная логическая цепочка будет достаточно продуманной и совместимой с остальными событиями, отложившимися в памяти этого человека, то она не вызовет никакого нарушения в его психике.
И тут у меня в памяти всплыл эпизод, там в метро, когда я первый раз поехал с Лолией, чтобы она показала мне свою работу по считыванию. Тогда она просто смотрела на человека, а тот изменился в лице.
- Ты часто используешь запись?
- Нет, редко. Только тогда, когда я уверена, что это не вызовет никаких повреждений психики записываемого. Я не помню тот случай в метро, о котором ты сейчас подумал, но, вероятно, тогда я как раз стёрла из головы этого человека какую-то дурную мысль, зародившуюся недавно и не дававшую ему покоя. Так часто бывает, что люди в плохом настроении начинают выдумывать планы, как расправиться со своими обидчиками или как сорвать зло на ни в чём не повинных близких им людях, причём эти планы зачастую многие из них готовы привести в исполнение.
- А почему ты не можешь в таких случаях просто записывать им какие-нибудь общие установки или какой-нибудь позитивный настрой? Радость, любовь к ближнему, желание работать и справляться с трудностями - всё это могло бы придать сил любому человеку. Возможно, это помогло бы таким людям самостоятельно справиться с плохим настроением,и онибез посторонней помощи выкинули бы из головы все негативные мысли.
- Нельзя записать человеку эмоции и чувства. Записываются только мысли и конкретные факты. Записать любовь, ненависть, радость или грусть невозможно. Это фантастика,- огорошила меня своим ответом Лолия. - Для того чтобы изменить отношение человека к окружающему его миру, требуется полное изменение его сознания. На сегодняшний день считывающие применяют всего лишь небольшую коррекцию мыслей окружающих или стирание некоторых мыслей, представляющих наибольшую опасность.
- И какие же мысли, по-твоему, заслуживают того, чтобы их удаляли?- продолжал я нервно допрашивать Лолию.
- Например, человек злится и у него возникает идея покалечить или убить обидчика. Такую мысль лучше уничтожить в самом начале, чтобы она не разрослась в план преступления. В головах людей мне часто встречаются дурные мысли об изнасиловании, воровстве или хулиганстве. Я думаю, вряд ли кто-нибудь из нормальных людей сочтёт такие мысли заслуживающими право на дальнейшее обдумывание. Когда я удаляю их, то у человека возникает всего лишь ощущение того, что он о чём-то забыл, а на самом деле,таким образом нам удаётся предотвратить многие преступления. Вечером я пишу отчёт в управление и в любом случае, такие люди уже попадают под наше более тщательное наблюдение. Зачастую бывает так, что я уже сталкиваюсь с детально обдуманным планом преступления. Тогда простым стиранием его из памяти ограничиться не удастся. Мне приходиться разрабатывать в своей голове подобие антиплана и, знакомясь с подозреваемым, записывать ему свои мысли.
- А если тебе не удастся познакомиться с этим человеком и у тебя не будет достаточного времени, чтобы записать свои мысли ему? Ты позволишь ему тем самым совершить преступление, и будешь мучиться от чувства вины из-за того, что не смогла помочь жертве? Или не имея достаточного времени для записи, ты просто нарушишь его психику, вызвав более тяжёлые и страшные последствия, дав вырваться наружу всем его страхам в более ужасающей форме. В такие моменты тебе не приходит в голову, что лучше бы ты не занималась считыванием?
- Таких моментов, чтобы мы не предотвратили преступление, быть не может. Если не удастся записать мысли, то я просто пойду традиционным путём.
- Каким?
- Просто вызову полицию до того, как преступление совершится.
- Ты скажешь им, что считала мысли и поняла, что тут должно совершиться? Полиция с вами заодно?
- Нет, они ничего не знают. Полиция - это всего лишь самая низкая инстанция правосудия, им ничего не известно о считывающих. Но если я скажу им, что преступление уже совершилось, то они приедут и своим появлением предотвратят то, что могло бы произойти. Есть и много других способов предотвращения. Когда я точно знаю, где лежит нож у преступника или в какую сторону он собирается бежать, не составляет большой трудности незаметно вынуть у него нож или заранее преградить путь.
- А если у тебя всё-таки не будет такой возможности? - продолжал настаивать я.
- Тогда мне ничего не останется, как воспользоваться последним методом.
- Последним? Каким?
- Я стираю мысли преступника, не думая уже о том, как это скажется на его психике. В таком случае я всегда стою перед выбором - жизнь человека или расстроенная психика преступника. Я думаю, в этом случае правильный ответ очевиден.
Лолия посмотрела на меня, и,вероятно, увидев мой растерянный вид, продолжила.
- Подожди, я покажу тебе кое-какие записи. Они помогут тебе понять, как я работаю.
Она ушла в комнату и вернулась через пару минут, держа что-то в руках.
- Это дневник человека, который был террористом, - сказала Лолия, протягивая мне изрядно потрёпанную, старую тетрадь.
- Кем-кем был???- удивлённопереспросил я.
- Террористом, - отчётливо повторила для меня Лолия.
В моих руках оказалась потёртая,зелёного цвета тетрадка. Я открыл первую страницу.
- Лучше начни читать вот отсюда, - Лолия перевернула пару листов. - Именно с этого момента. Здесь я обнаружила этого человека и начала с ним работать.
Я посмотрел на крупные каракули чужого почерка, оставленные на пожелтевшей бумаге в том месте, на котороеуказала мне Лолия.
«23 июня. Сегодня встречался с Хазифом. Он сказал, что есть задание для меня. Нужно взорвать бомбу в метро. Получил предварительные инструкции, завтра отправляюсь на осмотр линии».
- В этот день я встретила этого человека в метро, - услышал я где-то рядом с собой тихий голос Лолии. - Он сидел в углу вагона и,неподвижно глядя куда-то прямо перед собой, выглядел очень задумчивым. Хоть он и был погружен в свои мысли, но его взгляд был открыт и доступен для считывания. Через три секунды я знала план того теракта, который он обдумывал, а через пятнадцать секунд я знала всё об этом человеке. Мысль о бомбе сложно было уже просто стереть из его головы, он над ней постоянно работал, и она крутилась в его мозгу.К тому же я поняла, что в целях безопасности должна буду найти всю их шайку, а в голове этого человека вертелись только обрывочные воспоминания об их штабе, так как доставляли его туда с завязанными глазами.Мне оставался один выход - слежка и предотвращение. Я знала его адрес и знала,где могу встретить его на следующий день.
Лолия замолчала, а я продолжил читать.
«24 июня. Осмотрел девятую станцию. Людей достаточно много, в час-пик легко будет затеряться в толпе. Сумка не вызовет подозрения, рядом вокзал. Сажусь с сумками на своей станции, на девятой в толкотне оставляю одну из них в поезде, выхожу на следующей остановке. Сразу же поднимаюсь наверх. Чтобы дойти до следующей станции поезду потребуется минут пять, бомба взорвётся через три.Завтра еду к Хазифу за бомбой»
- Во вторую нашу встречу самой ценной оказалась информация о провожатых Хазифа. Я знала время встречи и станцию, где он должен был встретиться с этими людьми. Это было следующее звено в цепочке моих поисков...Их было двое. В тот день я нарочно оделась ярко и смогла несколько раз на несколько секунд привлечь к себе взгляд одного из них. Этого было достаточно, чтобы точно узнать адрес Хазифа. На следующий день ими уже занимались специальные службы. Читай дальше...
«25 июня. Спал плохо, снились кошмары, встал рано. Бомба у меня. Заводится по таймеру. Сегодня вычислил, сколько времени потребуется, чтобы пройти путь от моего жилища, до девятой станции. Прошёл этот путь раз пять. Вечером в час-пик ещё раз проверил время, таймер нужно выставлять на двадцать четыре минуты. Потом ещё гулял до темноты, обдумывая завтрашний день».
- В этот день в десять часов я поджидала этого человека на его станции.
- Почему в десять?
- Потому что я уже начала применять на нём запись. Он должен был плохо спать, и утром у него в голове сразу же должна была всплыть мысль, что в десять он должен быть уже в метро. В его голове был уже чётко сформировавшийся план теракта. Он хотел выйти из дома в час-пик с двумя сумками, в одной из которых была бы бомба с уже заведённым таймером, дальше он спускается в метро, садится в поезд, идущий к вокзалу. На девятой станции, где всегда в поезд набивается много людей, он незаметно оставляет сумку с бомбой в поезде, а сам выходит наверх, садится в автобус и добирается домой. Бомба должна была взорваться между станциями черезтри минуты, после того, как поезд отойдёт от девятой станции.
- Это ужасно! - воскликнул я. - И что никто не смог бы остановить этого человека?
- Обычными методами, нет, - ответила Лолия. - Ни у кого не вызовет подозрения человек отправившийся из района, где никто толком не знает друг друга, на вокзал. На участке от своего дома до девятой станции вряд ли кто мог бы его остановить, а то, что было бы с ним потом его, поверь мне, совершенно не волновало. У этих людей совершенно другие ценности и понятия, и взорвись эта бомба в поезде прямо у него в руках, он бы всё равно был бы счастлив и считал свою задачу выполненной. Таким людям бесполезно записывать мысли о наказании или возмездии за содеянное. Я записывала ему совсем другое.
- Ты записывала?
- Да, немного. Читай...
Следующий день был написан неразборчиво. Он был последним, после него записей не было.
«26июня. Это ужасно... Всю ночь снились кошмары, море крови, мои соотечественники, они все погибли... из-за меня... Я совершаю ошибку, все из-за меня погибнут... весь наш род... Всё не так... Умереть должен я... Дверь не открывается, это плохой знак...»
На этом записи оканчивались.
- Что с ним произошло? - спросил я.
- Повесился, так и не вышел с бомбой из дома.
- Что? Как это получилось?
- Моя работа, всё было сделано чисто и быстро. Мне пришлось расстроить его психику и довести до самоубийства. Другого выхода не было. Он принадлежал к восточному террористическому течению. Психология, поступки и мотивы их совершения у этих людей в корне отличаются от наших. Эти фанатикибоязливо-религиозны и преданы своему народу. Муки людей других рас и массовые смерти людей других национальностей таких не пугают. Его убила мысль о том, что он стал причиной бедствий своего рода, навлёк на них божью кару и стал виновником их полного уничтожения. Ему снились кошмары, море крови из-за взорванной бомбы, только погибали не те, кого он хотел уничтожить, а его соотечественники. Плюс ещё мысли о возмездии, проклятии, гневе господнем и прочее...
- Это всё ты записала ему в голову?
- Да. Во время нашей последней встречи я специально постаралась попасть в поле его зрения. Ещё раньше я заметила, что этот человек всегда смотрит прямо перед собой, когда едет в вагоне поезда. Пока мы ездили от станции к станции, мне удалось стать прямо перед ним, пару минут он смотрел сквозь меня своим немигающим взглядом. Этого было достаточно.
- Но почему нельзя было просто сообщить о нём в полицию, те могли обнаружить у него бомбу и арестовать за это.
- Терроризм не подчиняется никаким законам. Это тайная война, которая ведётся уже давно, - сказала Лолия, подчеркнув интонацией слово «тайная». - В терроризме замешаны все страны, и любые возникающие вопросы вызывают излишнюю возню и препирательства. Лишняя волокита никому не нужна, у нас приказ истреблять физически таких людей, как этот. Устранять их тихо, без всяких подозрений.
- Ты записываешь таким мысли о самоубийстве?
- Да, - ответила Лолия. - И слежу за их исполнением. Этот человек даже физически не смог бы выйти из квартиры, я заперла его снаружи.
- Ты не побоялась отправиться к нему вкакой-то глухой район?
- Бояться нечего, когда ты можешь стирать мысли. Любая дурная мысль по отношению ко мне, возникшая у любого встретившегося мне человека, тут же будет стёрта мною.
Я поразился тому хладнокровию, с которым Лолия рассказывала мне всё это.
- А тетрадь? - поинтересовался я. - Как она к тебе попала?
- Я забрала её себе, когда всё было закончено. Я решила, что вещь, пусть и косвенно, но обнажающая мою работу, будет ни к чему.
Я посмотрел на Лолию, и от её ледяного взгляда мне стало страшно.
- Почему? Почему о вас никто ничего не знает?У вас, наверно, есть специальная служба, которая уничтожает всех простых людей, которые знают о считывании.
Лолия нахмурила брови.
- Ты мыслишь традиционно. Пойми, у нас на вооружении такое мощное средство, которое отметает любую необходимость прямого физического уничтожения людей. Мы можем проникать в мысли и менять их.
- Значит, нет никаких органов, следящих за сохранением вашей секретности? Значит, любой человек может узнать о вас?
- Мы работаем, как единая информационнаясеть. Это огромный добротно сколоченный механизм, который работает по собственным правилам. Никаких органов надзора нет, есть только наше внутреннее руководство, которое следит за выполнением установленных для нас инструкций. Нам дано распоряжение, стирать из голов людей, узнавших о нас, все мысли о считывании. Каждый из нас сканирует сотни голов в день и, заметив, что кому-то стало известно о считывании, удаляет эти мысли, не взирая ни на что. Поэтому я тебя предупреждала, чтобы ты старался избегать встречи со считывающими, ты слишком много знаешь.
По моей спине пробежал холодок. Только сейчас и ещё не в полной мере я осознал, насколько большую власть имеют считывающие над простыми людьми. Это было нечто новое, воздействующее не физическим принуждением, а проникающее в глубины сознания и меняющее... всех нас.
- А может быть, они уже обрабатывали меня? - испуганно спросил я.
- Нет, не волнуйся. Я слежу за твоими мыслями, если бы в них кто-нибудь вторгся, я бы сразу узнала об этом. В этом случае я могла бы восстановить их, не допустив нарушения в твоей психике. К тому же, пока я рядом, я охраняю тебя от считывающих. Я могу безошибочно определять их в толпе и контролировать их, не допуская вторжения в твой мозг. Я стираю их мысли раньше, чем они успевают что-либо сделать тебе. «Я очень дорожу тобой, я люблю тебя», - сказала Лолия очень нежно, взяв меня за руку и опустив глаза.
Почему-то я ей верил.
***
Они обрабатывали других... Как-то я застал Лолию за изучением довольно толстой папки с текстом и фотографиями. Лолия была так сосредоточена, что, похоже, совершенно не замечала моего присутствия. Она внимательно вчитывалась в буквы, и, изредка откидываясь на спинку стула, как будто повторяла про себя прочитанное. Я сел рядом на диване и принялся читать газету, пока она не закончила и не закрыла папку.
- Что ты читала? - спросил я.
- Помнишь дело о серийном убийце, который нападал на молодых девчонок, а потом зверски с ними расправлялся. Об этом широко рассказывала пресса лет пятнадцать назад.
Я попытался вспомнить. Тогда мы были ещё детьми, но это нашумевшее дело долго вспоминали ещё после того, как нашли этого маньяка и посадили его за решётку. Об этом неоднократно писали газеты и журналы, а на телевидении даже сняли документальный фильм.
- Недавно он был освобождён, - продолжала Лолия. - В тюрьме он никак не проявил агрессивностии за это был выпущен, но, оказавшись на свободе, уже через месяц совершил очередное преступление. Его снова поймали. Держать его в тюрьме бессмысленно и дорого. С ним решено поступить проще, его подвергнут записи.
Я напрягся.
- Завтра я уезжаю в командировку, - говорила Лолия очень серьёзно. - Я буду проводить запись этому человеку.
- Как запись? - недоуменно произнёс я.
- Этому человеку решено полностью стереть сознание и записать новое.
Лолия посмотрела на меня, и, увидев моё недоумение, стала объяснять дальше.
- Все его воспоминания, все мысли, все поступки, всё, что сейчас находится в его голове, будет стёрто. Затем ему будет записана совершенно новая биография, новые воспоминания, новые мысли. Проблема этого человека в сильно нарушенной психике. В тюрьме с ним работали профессиональные психологи, но видимоэто не дало никаких результатов. В былые времена за такие преступления его ждала бы смертная казнь, но теперь она запрещена и всё, что нам остаётся, так это провести ему полную замену сознания...
- А разве это не противоречит закону? - удивился я.
- Закону не может противоречить то, что в нём не оговаривается. Если никто не знает о считывании, как может быть принят закон, в котором будет запрещаться его использование?
Я был шокирован. Эти люди, называющие себясчитывающими, ставили себя вне закона...И власти поощряют это, им это выгодно. Они тайком используют новые технологии, не предавая их ненужной им огласке.Сейчас они хладнокровно готовились полностью поменять сознаниечеловеку!
- И что же вы запишете этому бедняге?- спросил я.
- Бедняге??? - гневно воскликнула Лолия. - Этот бедняга зверски изнасиловал и убил шестнадцать несовершеннолетних девочек, это до того, как его посадили, а после того как через пятнадцать лет оказался на свободе он снова принялся убивать. Смертная казнь у нас запрещена, а его заключение закончилось освобождением. Его расстройства в психике очевидны, и они делают его опасным для общества. Психологи не смогли выявить причину этого, так что же нам остаётся делать?
Лолия посмотрела на меня, её глаза злобно сверкали, делая ещё более красивой.
- Подобно тому, как на компьютере в экстренных случаях производят форматирование жёсткого диска, полностью очищая его от ВСЕХ данных, этому преступнику будет записано новое сознание, - уже спокойней продолжила она. - Там, в папке, находится его новая биография. Нам предстоит сделать из него добропорядочного одинокого человека, зарабатывающего на жизнь выращиванием цветов. В его жизни теперь будет всё правильно и красиво - счастливое детство, заботливые родители, увлечение ботаникой, любимая работа. Его новая биография идеальна для того, чтобы из него получился человек, напрочь лишённый агрессии.
Я не верил своим ушам. Неужели так просто, за несколько минут можно превратить серийного маньяка в безобидного садовника. Почему же тогда всех преступников не подвергают подобным операциям?
- Полная подмена сознания применяется только в крайних случаях, - стала отвечать Лолия на мой немой вопрос. - Зачем полностью менять человека, вычёркивая из его жизни всё, что было раньше, если возможно он сам справится со своими проблемами. К тому же после подобной операции нам ещё необходимо обеспечить человеку соответствующие его новой жизни условия. Если менять сознание всем преступникам, то придётся вместо тюрем создавать целые города, в которых будут жить обновлённые люди. Это слишком дорого и главное, это привлечёт внимание к считыванию. Намного проще предотвращать с помощью считывания преступления и только в крайних случаях использовать подмену сознания.
- Но почему в этот раз именно ты будешь проводить запись? - удивлённо спросил я.
- Потому что у меня есть уже подобный опыт, - ответила Лолия.- Проводить запись в таком большом объёме непросто. Сначала я должна во всех мелких деталях выучить новую биографию записываемого. Это как раз и есть та толстая папка, которую я читала. Там всё: фамилии, имена, даты, события идаже фотографии, для лучшего формирования записываемых зрительных образов.Мне нужно досконально запомнить все эти данные, потому что любые неточности при записи могут привести к очередным дисбалансам в психике записываемого. Для проведения записи в большихобъёмах нужна хорошая память и серьёзная подготовка. Я уже несколько раз проводила такую подмену сознания, поэтому меня выбрали для проведения операции и в этот раз.
Моему удивлению не было предела. Получалось, что моя жена не только профессиональный считыватель, но ещё и высококлассный специалист по записи. Мне открывались всё новые и новые факты о Лолии, казалось, этому не будет конца...
- А как же будет происходить... запись? - спросил я.
Лолия посмотрела на меня и неторопливо начала свои объяснения.
- Преступника посадят напротив меня, руки и ноги его будут надёжно привязаны к креслу, чтобы он не смог нарушить процесс. Его веки тоже будут зафиксированы, чтобы он не смог закрывать глаза. Для того чтобы полностью очистить его сознание мне потребуется около минуты. Затем пойдёт запись. Вся его новая биография шаг за шагом будет передаваться мною человеку в виде зрительных образов, слов и звуков и записываться прямо в мозг. На это может потребоваться десяток минут. Но, это ещё быстро. У других бы получилось намного дольше, а у меня установлен считыватель нового поколения с повышенными скоростями чтения и записи. Я устанавливала его всего пару лет назад, - сказала Лолия с некоторой гордостью в голосе.
- Но ты же говорила, что ещё в институте узнала о считывании и тогда же установила его себе, - прервал я Лолию.
- Несколько лет назад я заменила его на новый, более совершенный. Старых скоростей мне было недостаточно для работы, - сухо сказала Лолия.
- Новый??? - воскликнул я. - Значит, ты дважды проходила через операцию установки считывателя?
- Да. Это было ещё до знакомства с тобой. Как и любой другой прибор, считыватель постоянно дорабатывается, появляются всё более новые совершенные модели. В один прекрасный миг я поняла, что мой считыватель слишком стар. Он стал тормозить мою работу и другие считывающие, прошедшие операции установки позднее, благодаря своим новейшим моделям считывателей имели передо мной преимущество, несмотря на свой небольшой опыт работы. Я одной из первых решилась на операцию по переустановкесчитывателя.
- Но ты же говорила, что операция по установке довольно сложна и болезненна? - продолжал удивляться я.
- Меня это не остановило, - с грустью в голосе произнесла Лолия.
Я понял, что даже не догадывался о том, насколько велико в Лолии желание знать, что творится в чужих головах. Дважды!..Она устанавливала себе считывательдважды, несмотря на всю опасность операции и, невзирая на дальнейшие негативные последствия, катастрофически подрывающие её здоровье. И всё это только ради того, чтобы иметь возможность лучше и быстрее прочих менять сознание окружающих её людей. Мне стало страшно...