Здравствуй,
А нынче белой пылью посыпают плечи нежильцам, ну и нам с тобой – тем, кто празднует инверсию сигаретой, длинною в двадцать пять шагов. Закрой глаза – увидишь прошлый год – ты помнишь? – острые крылья городских птиц, грязное небо и сферические вазы на подоконнике. Тогда шторы пахли дешевым сигаретным дымом и лицами нелучших друзей, случайно зашедших попить чаю. Я живу с Ним по-старому.
Когда сосед пропил саксофон, стало немного грустно, какая-то зловещая тишина, ожидающе молчали полысевшие березы. Пришла зима. Леночка с верхнего этажа, точа локти об подоконник, выбивала свои индийские одеяла; разноцветный бисер бился нам в окно. Дом напротив, похожий на пчелиные соты, заселили новыми людьми и мы с Ним наблюдали, как новоиспеченный школьники тянут тяжеленные портфели через дорогу, больше людей стало ездить по утрам в трамвае, лица вроде и те же, но запахи другие, запахи новых персонажей.
Он такой же кудрявый, в смешных очках и немного циничный, я – постарела. Вчера Он хотел сделать мне подарок, но я, поразмыслив, поняла, что еще не готова. Помнишь, как говорила наша мама, нужно созреть – красиво завязывать банты, читать глупые сказки и 2 ложки масла в тесто.
Вчера на балкон залетел голубь, спрятался в угол и на завтра умер, я не люблю, когда ко мне приходят хвастаться или же умирать. Но со вторым легче справиться: я попросила Его вынести труп во двор и закапать. Теперь под холодным снегом, где-то между красными каруселями и скамейкой, лежит глупая птица, знакомая мне.
Зима – время разлук и лишней выпивки, я, наверное, боюсь. Все проще, чем в этих желтых книгах, что мы берем с Ним в местной библиотеке, - хочу остаться там, где мне хорошо, никаких личностных поисков и психических болей на 25-ой странице, измен на 43-ьей, самоубийства – на последней. Ах, как скучны эти лица в жизни, они только и делают, что придумывают себе грусть. О счастье написать можно три слова, о грусти – миллиарды.
По вечерам Он возиться со своими чертежами на кухне, важно выпучив губы и поглаживая сальный лоб, а я пишу тебе письма и иногда рисую круги пятками на ковре. Ты знаешь, я люблю его, такого тихого и умного, угловатый и эгоистичный он делает меня вновь собой, той, которую еще знала ты.