- Ты слишком запарен, тебе надо расслабиться, мужик, - говорит он мне, раскатывая очередную дорожку на черном журнальном столике этого задрюченого офиса. Если честно, не помню как и зачем мы здесь оказались. За столом справа от нас сидит секретарша и с ужасом таращится на нас. В ее голове, наверное, идет дискуссия на тему кого вызвать первым: охрану или полицию. Наше поведение ей явно не нравилось. Я смотрел на ее ноги, обтянутые колготками, и думал сколько раз в день ей приходится их раздвигать, отрабатывая свое непыльное местечко.
- Долго он там еще?! – рявкнул на нее я. Не потому что мы торопились, мы вообще не помнили зачем мы здесь, просто она поймала мой взгляд на своих неприличных местах и мне надо было его хоть как-то оправдать. Она ничего не ответила, сделав вид, что распечатывает очень важный документ.
- Тебе пора переходить на героин, мужик, - говорит он мне, продолжая раскатывать белую на черном дорогу.
- Бля, нам пора завязывать с этой херней, - отвечаю я ему. В этой приемной стоят два кожаных кресла в которых мы и сидим – он справа я слева, а между нами этот долбанный стол. На столе лежали какие-то дебильные журналы, которые были скинуты нами на пол.
- В жопу «бросить»! Пойми, это наш протест, - говорит он. – У всех есть свой протест! Вот она, - тычет он в секретаршу вытянутым пальцем той руки, в которой была пластиковая карточка в кокаине, - пошла работать на эту ебучую работу, чтобы отвязаться от родителей. А когда ее трахает начальник, я уверен, она вспоминает о своем парне, вспоминает его измены и оправдывает свои поступки местью. Якобы она мстит ему понимаешь, за то что он ходит налево. Это типо протест у нее такой. А тот мудак который ее **** на своем рабочем столе тоже протестует – против своей сраной женушки, понимаешь? Каждому нужен протест, каждому нужен бунт.
- Протест для меня умер в 79-ом, вместе с панк-роком, чувак! – отвечаю я ему, пока он раскатывает свою сраную дорожку. Я уже не раз замечал: как дойдет дело до того, чтобы раскатать дорожку, так его не оторвать. Часами может катать, словно замки из песка выстраивает, ей богу! То не понравится ему, что там дорожка кривовата, то тут подзагнулась. Порой еле терпения хватает.
- ****ь, сколько раз я просил меня так не называть! – психонул он на меня, швырнув в меня карточкой. Пылинки кокаина летели с нее в разные стороны. Но он на том не остановился: соскочил с кресла и давай меня пинать. На кожаном кресле осталась вмятина от его задницы. Я ухватился за его ногу, обутую в «мартенсы» и мы повалились на пол таким макаром, что я оказался сверху. Тут я конечно не упустил шанс заехать ему пару раз по роже. Он успокоился. Из нагрудного кармана его рубашки торчала пара купюр, я выхватил оттуда десять баксов и, сев обратно в кресло, стал сворачивать в трубочку.
- Мне оставь, придурок, - рявкнул он, поднимаясь с пола и приходя в себя, но я уже внюхивал во вторую ноздрю остатки дорожки.
Развалившись в кресле я послал нахуй весь мир. В голове в очередной раз пронеслась эта ебучая мысль: «пора заканчивать с этой дрянью». Не знаю сколько времени прошло с того момента, когда я закинулся, но очнулся я от шлепка ладонью по щеке. Он смотрел в мои заплывшие глаза, сидя возле меня на корточках. Я же почему-то сидел не в том кресле, а лежал на полу, облокотившись спиной на стену. По его глазам было видно, что он тоже уже успел закидаться.
- Чё я делаю на полу? – попытался я подняться, но без его помощи не получилось.
- Ну ты придурок! – сказал он мне. – Ты че, опять ничего не помнишь?
- А что я должен помнить? – спросил я. Голова гудела, словно по ней трахнули веслом, и почему то резало ноги чуть выше колен. Очнувшись я даже было подумал, что мне и правда их отрезали.
- Ну ты мудак, мы пришли расквитаться с этим хреном, а эту суку-то какой хрен тебя дернуло замочить? – указал он в сторону стола, за которым сидела секретарша.
Точнее сказать сидела раньше, потому что теперь она лежала на полу в луже крови неподалеку от своего стола. Рядом с ней лежал тот мужик, к которому мы собственно и пришли.
- Твою мать, кто их завалил?! – я буквально охерел от увиденного.
- Спроси об этом свои руки, - сказал он, продвигаясь к выходу.
Тут я глянул на свои чертовы руки. Они были в крови.
- Ты хочешь сказать… - начал я, но не успел договорить – он меня перебил.
- Я хочу сказать, что мы здорово влипли, мужик, валим отсюда, - сказал он и открыл дверь офиса. Но за дверью уже виднелись приближающиеся охранники.
Он тут же захлопнул дверь и запер ее на замок, благо изнутри тот закрывался без ключа. Тут же началась долбежка по двери с обратной стороны и крики о том, чтобы мы немедленно отворили дверь. Он прошел в противоположную сторону приемной и глянул в окно. Мы были на одиннадцатом этаже. Он подошел к столу, бросил на него пакет с оставшимся кокаином.
- Раскатай, - коротко бросил он мне.
Не видя другого занятия, я поднял с пола валявщуюся карточку и начал раскатывать. Кровь с моих рук капала на карточку, стол и смешалась с порошком. Он взял купюру, и скрутив ее, снюхал половину.
- Что мы будем делать? – поинтересовался я, и донюхал то, что осталось.
И тут мне вспомнилось, как мы собирались идти в этот чертов офис. Тот момент, когда мы все обговаривали. Тогда он мне сказал:
- Запомни, парень, чтобы ты не запланировал, что-то обязательно пойдет не так. И на этот случай у тебя всегда должен быть запасной выход.
- Какой? – спросил его я. В тот момент я тоже был под чем-то, и не особо понимал его слова.
Он ничего не ответил мне. Лишь задрал свою рубашку чуть вверх, и я увидел ствол, торчащий из штанов у него справа.
Я подошел к двери. Он встал слева, так, что когда откроется дверь, его не будет видно. Я открыл охранникам, которые все еще стучали и грозили вызвать копов, и тут же отскочил чуть в сторону. Охранники резко вбежали внутрь – их было двое – и тут-то он и нажал на курок. Сначала упал тот, который заходил вторым. Затем раздался еще выстрел и упал первый. Он медленно опустил ствол и как-то странно улыбнулся. ****ь, этот ебучий порошок все делает таким странным!
- А теперь пойдем, поищем еще один запасной выход, - сказал он мне.