После зимы, когда я сидела за книжкой, вглядываясь в отражение лампы в чёрном окне, и жуткие тени прятались по углам, за шкафами и шторами, после этой "темницы сырой" можно, наконец, сбросить шкурку ненужного кокона и выплеснуться в сверкающее, бурлящее жизнью пространство, вылететь на свет маленькой, лёгкой бабочкой.
Солнце, зелень, каникулы после на отлично законченного года... Наконец-то можно гулять в шёлковых платьях и гольфах с босоножками, которые позволяли продемонстрировать неуязвимость к холоду и коленки с зажившей болячкой. А ещё можно, можно... сочинять сложные причёски из косичек и хвастаться перед подружками новыми "сокровищами": игрушками, нехитрым кукольным хозяйством, какими-нибудь дешёвыми украшениями.
Но для меня тогда куклы были как бы моделью жизни, воплощением того, что в реальности было невозможно достичь, и поэтому я старалась изобретать самые интересные сюжеты для игр. Была кукла - первая красавица, слуги - и недотёпы, и интриганы, злая ведьма и парочка комичных (сейчас бы сказала – «боссовских», как ни странно, самых любимых) персонажей. Я жила этим, перевоплощалась в героев... На несколько часов, забыв обо всем, я погружалась в захватывающую выдуманную жизнь.
Но вот приближается вечер. Вот уже как-то не так, как раньше, раздаются и тонут в вечернем воздухе голоса и крики, из окон домов доносятся запахи готовящейся еды - подружки начинают расходиться… А я наконец-то отрываю взгляд от игрушек и вижу, что бледное выжженное солнцем небо стало розовым, над лесом скоро загорится закат, а всё вокруг стало другим, подсвеченное золотым и оранжевым.
И тогда в груди замирало странное чувство – грусть или смутное ожидание – ведь что-то будет, правда? - и уходило жаркой волной в эту дымку, в густеющие тени.
Всё не пройдёт мимо меня, что-то свершится в будущем.
А ещё были первые мрачные детские суеверия: гадания, вызывания "гномиков" и "пиковых дам": чёрная перчатка, мыло, ванная, протянутая ниточка, двенадцать часов... Пиковая дама, появись!
И «каролики» - помнит, может, кто.... Придумали же - отвороты пустых сигаретных коробочек в форме квадратиков с цифрами и непонятными загадочными значками - аккуратно вырезать, разрывать затем на четыре части, и - загадывать желания. Открываю потрёпанную коробочку, ощущаю кисловатый запах табака, вытаскиваю крошечный квадратик... Падают белые кусочки с горки, а я, счастливая оттого, что чудо непременно сбудется, сбегаю вниз, нет, не бегу - лечу, мелькают коленки с болячкой, развевается шёлковое платье и за спиной - крылья бабочки...
Вдруг, вдруг сбудется... И свалится мне на голову счастье!
Воздух в середине лета всегда прозрачный и насыщенный волнующими ароматами, предвкушениями, обещаниями. То, что ты не видишь глазами, не знаешь разумом, но смутно угадываешь – летает рядом в этом волшебстве, и его, как присевшую на цветок бабочку, можно легко накрыть детской ладошкой.
Может быть, забудется и сухой запах сигаретных коробок, и прохладный шёлк на коже и зажатые в потной ладошке детские драгоценности, медные бабушкины украшения, мутные камни, бусины.
Но потом, через много лет, ты будешь искать это несказанное счастье в других городах и странах, в душных барах и гремящих ночных клубах под неоновым небом без солнца, в глазах разных мужчин и женщин, в чужих домах и пустых холодных комнатах, пока смутное лёгкое волнение в груди не сменится тяжестью разочарований, и будешь искать, даже тогда, когда материальный мир потеряет ценность для тебя, а вдали ты начнешь видеть свет совсем иного рода… и даже тогда ты не перестанешь искать.
А сейчас – сейчас ты ничего ещё не знаешь, и твоя мечта совсем рядом, где-то тут, в сердце этого пронизанного тонкими солнечными лучами, залитого ярким светом летнего дня.