Как мы пиарили Украину. Знакомство

Андрей Закревский
Как мы пиарили Украину,или Дневник Энди Селса. Знакомство.

Меня зовут Энди. Вот уже пару лет как я нахожусь в водовороте случайных событий которые сложно назвать одним словом. Пытаясь хоть как то систематизировать все то что происходило со мной с того момента как я пересек таможенный контроль в аэропорту Борисполь и оказался на благословенной земле под названием Украина, я начал эти свои «путевые» заметки. Хотя путь любого иностранца на этой земле, с точки зрения физики долгая ломанная кривая, которая в итоге приведет на тоже место – в аэропорт, и в итоге количество работы, по большому счету, будет равно нолю.

Нас прибыло семеро, молодых и энергичных, хорошо говорящих на украинском. Такие красивые двадцативосьмилетние. Формально – мы молодые волонтеры, так сказать активный резерв американской демократии прибыли для работы с общественными организациями и независимыми средствами массовой информации. Правда моей специализацией было, так называемое, «лоббирование» и поэтому, наверное, я не увидел ни одной мало-мальски влиятельной общественной организации или независимого средства массовой информации. Но это нас ни капли не расстроило – нет независимых организаций  - создадим, нет независимых средств массовой информации – проведем опрос – и объявим кого-нибудь независимым. В конце концов, хорошее СМИ – это ваше СМИ.

Ну так вот, прибыли мы в октябре. Если говорить  о Киеве, то лучший способ составить о нем первое негативное мнение, это приехать в конце октября, или в середине марта. Эти два месяца дадут вам полное и незабываемое ощущение отвратительной сырости грязи на улицах и холода в старых прокуренных гостиничных номерах. Надо сказать, что есть одна странная особенность работы коммунальных служб столицы, которая сразу бросилась мне в глаза – огромное количество разрытых тротуаров. Все эти ямы, заставляют вас постоянно смотреть под ноги, поэтому, я должен с прискорбием отметить, что начал воспринимать Киев, с его архитектурой и обаянием, только весной, в апреле. До этого времени – только метро, хоть и очень красивое, но пахнущее мокрой старой тряпкой ( я, кстати, видел эту тряпку, ее зачем то вешают на полотерные машины сзади, наверное для поддержания этого замечательного букета).

Надо сказать, что все встреченные мной украинцы подсознательно ожидают, что у вас в кармане хранится пережатая резинкой в трубочку тысяча долларов. И что вы обеспеченный человек – все американцы обеспеченные люди. Когда они узнают, что нам платят триста долларов, на их лице появляется выражение искреннего сострадания, но не много отойдя от жалости, они с маниакальным упорством ищут еще какой-нибудь мотив, который может заставить молодого неглупого человека, разговаривающего на английском (!), заниматься этакой вот ерундой. В скором времени я сразу говорил, что работа волонтером предоставит мне возможность поступить на службу во французское посольство, и вопросы сразу отпали, что там говорить, стоит годик позаниматься ерундой на Украине, когда за все оплачено, чтобы потом в Париж, в Париж. Я посоветовал ребятам из своей группы отвечать так же, как только разговор начнет соскальзывать в эту сторону, и все прекрасно прошло. Только одна девочка умудрилась отправить себя в Норвегию, да еще так неловко она сказала это на какой то общей вечеринке. Когда собрались многие, с которыми предстояло работать ежедневно. После этого к ней стали относиться как к человеку «немного не в себе», и многие ее предложения не были поддержаны, так как нельзя нормально относится к человеку, который ближайшие десять лет проведет в стране, в которой, по представлению украинцев,  ничего нет кроме селедки и холодного штормящего моря с подводными лодками. Она потом много раз плакала, а Департамент разработал специальные инструкции в которых систематизировали наш опыт и рекомендовали «отправлять» себя в посольства Франции, Англии (правда надо было говорить «В Париж» и «В Лондон») в крайнем случае в Россию, или в Бразилию, «В Рио-де-Жанейро», дело в том что «Бразилия» и «Рио-де-Жанейро» у средних украинцев не одно и тоже.

Опытные люди, перед нашим отъездом, просили у нас только одного – не влюбляться хотя бы первые десять дней, не то чтобы нам давали советы снобы или пуритане, просто практика показывала что «дальше будет лучше», но сердце отказывалось в это верить. Больше недели не выдержал никто. Дольше всех продержалась наша девочка, американка армянского происхождения, которая два дня стеснялась, и у которой из-за перенапряжения начались критические дни, но ей объяснили всю глупость ее поведения не дожидаясь их окончания. Я так понял, что на территории Украины действуют совсем другие законы человеческой физиологии.

Первый день мы попросту осыпались в гостинце на левом берегу Днепра. Зашторили окна и спали, в своих маленьких номерах, в которых может поместится только кровать, а на столику, с поставленным для красоты мутным стаканом и надбитой пепельницей, не может поместится ледтоп, да и если поместится, то до кровати далеко – не сядешь, а стул поставить нельзя – не помещается и произошло мое первое знакомство с особенностями законов украинской физиологии.

В восемь вечера мы захотели что-нибудь съесть или выпить, мы – это я и Майкл, которого стали в последствии звали то Мишей то Колей, воспользовавшись подсказками охранника зашли в небольшой бар – караоке напротив выхода из метро. Правда, то что это караоке-бар мы поняли только часа через два, когда услышали «Биттлз» в женском исполнении, уж больно здесь хорошо поют, особенно выпив.

Практически все места были заняты, и мы попросив разрешения, и робея подсели за столик к двум потрясающе красивым девушкам. Как потом оказалось, наше желание подсесть к ним, и полученное разрешение было оценено однозначно. Однако тут же выяснилось, что на украинском языке здесь говорят только в редких случаях, например на Западной Украине, или на телевидении. Одну девушку звали Дарьей, другую Викой. Они отлично понимали наш украинский, а мы с трудом понимали их русский, приходилось переспрашивать, вызывая их искренний смех. Через две минуты знакомства Дарья с Викой поменялись местами, не сговариваясь и переглядываясь закрепив нас между собой. Я достался Вике. Дальнейший наш разговор напоминал инструкцию по вербовке «на медок» из фильмов времен войны с Германией. Мы пили пиво, но почему-то пили водку и запивали ее пивом, а девушки пили водку с соком и пиво, правда начали они с мартини. И постоянно о чем-то спрашивали, и постоянно о чем-то рассказывали. Мы умудрились стать обладателями ценных сведений о первом сексуальном опыте Дарьи с другой девушкой, и о ее выводе «о том что это не для нее», Майкл пропал сразу, и рассказал о том, что он лишился невинности два года назад и завсегдатай публичного дома, был мгновенно атакован и рассказал все, от номеров телефонов до прейскуранта на спиртные напитки. На следующий день, он подошел ко мне и начал нудно извиняться, а я узнав новое слово «Бодун», послал его и сказал, что мне безразличен он и его сексуальные похождения, но может быть я напишу об этом в своих мемуарах, но не в докладной.

В общем через два часа после начала знакомства у меня был самый потрясающий секс за десять лет моей половой жизни, который закончился миньетом без презерватива, и оставленной визиткой какого-то рекламного агентства.

Если бы я знал как мне будет плохо с утра, я бы покончил жизнь самоубийством ночью, на следующий день, я об этом точно не пожалел.

Когда на следующий день нас поприветствовали представители общественных организаций, в которых мы должны были служить ближайший год волонтерами, к нам, с Майклом, было наиболее сердечное отношение, мы потихоньку, начали приобретать «свой», украинский вид.
Я об этом так подробно рассказываю, что бы вы, в дальнейшем имели в виду, то, что если мы встречались и разговаривали с кем то вечером – значит мы пили, если я буду постоянно отвлекаться на слова «мы встретились в ресторане, или баре, нам принесли пиво или водку» то на это уйдет половина исписанной бумаги. Просто знайте – на работе мы пили, только если приезжали к кому-то на другую его работу – это тоже нельзя, но можно, как написал знаменитый в Советском Союзе Козьма Прудков. А так мы на работе не пили. А вечером мы пили всегда. В том случае если мы не пили – я об этом обязательно напишу. Надо сказать, что в Киеве, если вы выпиваете меньше двух бутылок пива в день, значит вы не пьющий. Встретить некурящую девушку, которая пьет западно-украинский коньяк – невозможно. Не выпить на дне рождения – тоже. Не влюбиться в соседкой выпив с ней этот коньяк, в общем пакуйте чемоданы и приезжайте сюда. Из двух недель своего отпуска, в Штатах, я тринадцать дней разговаривал с Украиной по телефону больше часа в день, и считал дни до обратного рейса. Обратного рейса.

Для того чтобы вам стало понятно, за что мы получали зарплату из налогов американских налогоплательщиков я хочу начать с «истории оранжевых ленточек»