...Очередной депрессивный день,- не могу читать, отвечать на письма,
просто открываю свой ноутбук и тупо смотрю, «листая» страницы.
Плаксиво и бессильно...
И вдруг – звонок. Ясный и тёплый, как летнее утро, - голос моей девочки.
Она понимает мгновенно, что нормально потрепаться не получится, -со своим голосом я не справляюсь и, несмотря на радость слышать её, почти не могу говорить... Плакать в трубку ненавижу, а потому пытаюсь сократить разговор до минимума, чтобы не слишком огорчать своего «ребёнка», но она внезапно загорается, - «Подожди, я только расскажу совсем немного, это тебя порадует -
- ты знаешь, вчера я показала твою фотографию с кошкой,- ту, что у меня в рамочке на полке, Додке( моему внуку 1 год и почти 10 месяцев), и он радостно сказал –«Тата!». Он узнал тебя, - 28-летнюю, представляешь?! Мы тут все в
радостной оторопи..."
Мало сказать, что меня это потрясло, - от счастья я заревела ещё пуще.
Со своим внуком я виделась дважды, – в его пол-, и почти полтора года - в апреле...
То, что на старой фотографии он узнал меня, - ту, которая давным – давно сама себя не узнаёт, стало для меня не только сверкающей радостью, согревающей душу, но и дополнительным основанием преклониться перед детской восприимчивостью, перед тем вИдением, которое недоступно взрослому...
И для меня, лучше ориентирующейся в детском мире, нежели взрослом, переносящую знаменитую фразу Булгакова о домработницах, «которые всё видят», - на детей,
это лишь стало подтверждением вечной неразгаданности таинства того, что происходит в замечательно незамутнённом ещё мозгу крошечного ребёнка...
Как ограничено мы воспринимаем детские желания и капризы, сбрасывая всё непонятное для себя в их поведении на физиологический дискомфорт....
Не верим, когда, становясь старше, они доверчиво рассказывают нам о том, что помнят с самого раннего детства, - не понимая, как это удивлённое недоверие ранит ребёнка, которому трудно доказать свою правоту. Одна из первых психологических травм...
А детские фантазии? Закрытый, почти недоступный процесс приобщения к реальности или отделения себя от неё, - реальности, в которой ребёнок оказывается не по своей воле..., которую или принимает радостно, или отторгает, защищаясь от неё способами, нам непонятными, утерянными или забытыми...
Ведь мы не знаем, из какого мира пришёл наш ребёнок. У него есть своя История.
И пусть кто-то говорит, что дитя – лишь продолжение его самого, объявляя своей собственностью. Это не так. Это – дар, который тебе поручено хранить и обеспечивать лучшим, что ты имеешь в своей душе...
Всегда мне казалось, что детям нельзя лгать вообще, ради чего бы – то ни было, тем более,- ради того,
чтобы казаться тем, кем ты вовсе не являешься...
Если вы искренни, ребёнок всегда поймёт вас и поддержит. Но надо уметь объяснять, - не нотациями или внушениями, не криком, но - игрой, и лучше всего смешной.
Дети обожают смешное и ненавидят серьёзное. Потому что серьёзное всегда глупее смешного.
А дети изначально умнее взрослых, по горлышко увязших в компромиссах, догмах и лжи...
Всему этому они учатся очень быстро, и не ропщите потом, - это ваши зеркала – в анфас и в профиль, прямые и кривые, чистые и грязные...
Но зазеркалья вам не увидать.
Ох, как аукнется потом эта взрослая ложь!
В лучшем случае, - с тобой не будут считаться,-
лишь делать вид, подчиняясь законам природы, - мучительной тяге к родителям.
В худшем, – обрывая все связи, отрезая себя с обидой и жестокостью большей, чем ты заслужил... Да, несправедливо, наверное. Но что делать?
Или ты говоришь и делаешь одно, или разрыв между словами и делом навсегда разрушит у твоего ребёнка уважение и любовь к тебе...
Ну, разве что останутся долг и жалость...
Кому-то этого вполне довольно.
Тем, кто привык – просто пользоваться...
***
... А на этой фотографии с чужой кошкой в подмосковном лесу, где мы с мужем и его приятелем собирали в марте 1973года берёзовый сок, ничего особенного нет.
По крайней мере, - для меня. Чуть смущённая улыбка, вечная стеснительность, глубинная неуверенность в себе.
И глубоко скрытые настоящие чувства и мысли.
Так глубоко, как и самой тогда не казалось...
И мой внук,- малыш, что так далеко от меня, увидел именно это. Знакомую улыбку печали.
Потому что она,- детская, никуда, оказывается, и не уходила.