В 1981 году меня перевели к новому месту службы – Поставы. Это небольшой районный центр в Белоруссии, где до сих пор живут мои друзья и где помнят эту историю.
Как «бесквартирный» я должен был получить трёхкомнатное жильё в новом доме. Пока со мной не было жены и детей, я съездил на переучивание, в отпуск, и ко времени сдачи нового дома, к осени, приступил к руководству полётами в славном 305 полку ИБА. Тут нужно сказать, что я человек достаточно контактный, врагов по жизни у меня нет, а о тех, с кем я служил у меня сохранились самые хорошие воспоминания.
НО.
Были и в моей жизни неприятные минуты как чисто по моей вине, так и в силу жизненных обстоятельств в нашей российской действительности.
Одно из таких потрясений я испытал как раз по возвращении из отпуска …
Меня пригласил к себе в гости бывший мой сослуживец по щучинскому полку. День рождения у кого-то было, или просто так, по поводу нашей встречи, сейчас уже и не помню. Но что интересно, жена этого моего знакомого работала (оказывается) в машинописном бюро и именно ей довелось «исполнять» список претендентов на получение квартир в новом доме.
Хотя содержание этих списков достаточно засекречено, но, поскольку оно (содержание) касалось меня лично, в силу крепости выставленных на стол напитков и по чисто женской привычке делиться информацией, мне стало известно, что первоначальные списки переделаны. Моя фамилия в них уже не фигурирует, а предназначавшаяся мне трёхкомнатная квартира улучшенной планировки, на третьем этаже, общей площадью 73 квадратных метра, с раздельным санузлом и балконом, с которого открывается чудесный вид на сосновую рощу и озеро, — решением гарнизонной квартирной комиссии распределена замполиту нашего полка, который до этого проживал в маломерке на пятом этаже блочного дама … Причём списки эти уже в Армии и вот-вот будут утверждены.
Вы можете представить себе моё состояние? Жена и дети уже распланировали квартиру, я купил кое какую мебель … холодильник, пианино, книжный шкаф и стенку … и куда теперь всё это девать?
Грустно мне стало, но после рюмки, выпитой по поводу печального известия, и выкуренной в раздумии сигареты, пришло мне в голову решение проблемы, и я сразу же стал приводить свой план в действие. С каждой женщиной я станцевал по очереди и каждой рассказал историю о том, что замполит уже имеющий жильё хочет отнять квартиру у первоочередника.
Я просил также каждую женщину найти самую болтливую бабу в гарнизоне, и рассказать ей о том, что вышеупомянутый безквартирный написал письмо в ЦК КПСС с просьбой объяснить ему, – может ли офицер–коммунист–замполит действовать подобным образом и существует ли по этому поводу закрытое решение пленума ЦК КПСС типа о льготах, предоставляемых всяческим политрабочим.
Женщины со вниманием меня выслушали, но больше всего их интересовал вопрос: точно ли то, что письмо в Москву уже отправлено? Я взял грех на душу и подробнейшим образом пояснил, где, когда и как это письмо написано и когда и куда направлено…
Дня через три у штаба части встречает меня вышеупомянутый замполит и спрашивает, правда ли то, что я написал письмо в Кремль по квартирному вопросу?
Тут надо сказать, что дополнительно, я использовал свои контакты в штабе армии, и оттуда (есть такие каналы) как бы прошла к нам информация о том, что из города Поставы ушла телега «на самый верх».
Но когда замполит меня спросил по поводу письма, то я с самым невинным и честным видом (а мне и на самом деле врать в данной ситуации не пришлось) сказал, что у меня не существует вопросов по поводу квартиры. Я знаю, что в новом доме получу квартиру на третьем этаже и т.д. Политработник пристально посмотрел мне в глаза, поиграл желваками и произнёс:
— ладно, квартира твоя. Если письмо и на самом деле отправил, то, пожалуйста, опровергни его.
— Какое письмо? – спросил я.