ИЖЕ ЕСИ!

                Посвящается  выдворению  из  здания  под  названием  Мавзолей  скорлупы  вселенского  упыря  и  вурдалака  В.И. Ульянова-Ленина.  С  последующей  организацией  на этих  квадратных  метрах  (после  санобработки  и  дегазации)  Всероссийского  музея  грандиозного,  нетленного  и  священного  русского  мата.
По  поводу  явной  недооценки  нашего  матерщинного  достояния  мы  можем  находиться  в  большой  претензии  к  Н.В.Гоголю.  Который  в  зряшном  и  необдуманном   писательском  запале  нагородил:»Ах,  тройка,  птица—тройка!  У  какого  ещё  народа…»
Дорогуша  Николай  Васильевич,  да  у других  народов  возникала   пропасть  колесных  аппаратов  -  куда  знатней  тройки:  кареты,   дилижансы,  фаэтоны,  одноколки,  двуколки,  брички,  каруцы… Но  вот  какой  ещё  народ  в  мире  достиг  такой  непревзойденности  в  матерщине,  нежели  русский?  Нету  и  не  будет  в  мире  такого  народа!  Ибо  только  Россия  при  всех  своих  режимах,  а  уж  про  путинский  и  говорить  нечего  -  создает  невообразимый  простор   для  разветвления  и  многоцветности  русского  мата.
Поэтому напишем  мы  так,  поправляя  Гоголя:»Ах,  русская  матершина,  птица—матерщина!  У  какого  еще  народа…»
Когда-  нибудь  на  просторах  России  иссякнут  запасы  нефти  и  газа,  дорасколупаются  недра,  сведутся леса  -  и  как  вышедшей в  тираж  проститутке,  у  которой  израсходовалась  прельстительность  тела,  -России  торговать  будет  нечем..
Но   если  Россия  организует  поставки  на  экспорт  своего  великого  мата  -  процветание  России  будет  вечным  и  безоговорочным


Конечно,  хорошо  бы  сразу  погрузить  читателя  стихотворного  романа  «Иже  еси!»  в   возмутительность  и  скандальность  его  типажей,  сюжетных  вывертов  и  стилевых  небесспорностей  -  но   некоторые  соображения  препятствуют  этому  И,  скажем,   вовсе  не   главное,  что  автор  явно  стихотворного  сочинения  нарекает  его  романом.  Да  вот  хоть  тот  же  Н.В.Гоголь  -  он  ведь  осмеливается  неприкрыто  прозаические  «Мёртвые  души»  именовать  поэмой?  Осмеливается!  А  нам,  которые  «пятилетку  в  четыре  года»,  которые  «догоним  и  перегоним   Америку»  (да,  наши  подростки  при  онанизме  уже  совершают  в  минуту  больше  фрикционных  движений,  чем  их  американские  сверстники!)  -  нам  слабО  называть  сочинение  с  признаками  поэмы  -  романом?  Не  слабО!  Тем  паче,  что  «Иже  еси!».   по  всему  ряду  примет  соответствует  роману:  широкие  временные  рамки  и   значительный  круг  действующих  лиц.
Но  не  это  подвигло  автора  на  сочинение  предвариловки  к  роману,.а  осознанная  и  накипевшая  печаль
Да,  когда-то  автор  был  молод.  Более  того,   во  что  теперь  трудно  и  поверить  -  даже  оголтело  молод.  Семья  его  была  раздавлена,  а  частично    истреблена  большевиками.   И,  вырастая  среди  сторонних  людей,  никем       не  наущаемый,.  никем  не  подуськанный,  а   просто-таки  ввиду  небесного  осенения!  -  с  младых  ногтей  автор  знал:  коммунисты  СССР  -  это  проклятые.  Проклятые  и  ныне,  и  присно,  и  вовеки  веков!
Вот  только  что,  свежачком  ( в  выражениях,  естественно,  самых  политкорректных  и  парламентских)  президент  США  Барак  Обама  отозвался  о  Путине,  что  данный  Путин,  до  треска  в  промежности,  стоит  враскоряку  между  коммунизмом,  деспотичной  советчиной  одной  ногой,  -  а  другой   ногой  зависая  в  полной  неопределенности.
Путин,  конечно, очень  обиделся.  Даже  более,  чем  после  того,  как  М.Саакашвили  прилюдно  назвал  его  ****юком.  Да,  приниженный  Обамой,  Путин  полез  в  бутылку.  Что,  конечно,  при  его  росте  осуществимо,  но  вряд  ли  целесообразно.  Ибо  все  мы  в  разноженности  не  без  греха  Ведь  аж  18  миллионов  сограждан  наших  распяливались  между  членством  в  КПСС  с  одной  стороны  -  и  православием,  исламом,  иудаизмом  и  буддизмом   с  другой  стороны.
Было  время,  когда  и  я  сам  распяливался  в  шпагат  между  миром  воров  и  криминалитета  -  и  волшебством  русского  языка  и  российской  изящной  словесности.  И,  надо  сказать,  что  и  среди  людей,  никак  не  принадлежащих  к  сливкам  общества,  и  среди  людей  большой человеческой  высокости,  не  приемлющих  большевистский   режим  -  я  СОСТОЯЛ  НА  ДОВЕРИИ. А  по  этой  причине  бывал  удостоен  чести  присутствовать  на  самых  первых  кухонно-квартирных  певческих  вечерах  Булата  Окуджавы  и  Александра  Галича
Было  время  (при  монархизме),  что  знатные  императорские  театры  гастролировали  в  провинции.  И  тога  назначенный  человек  выходил  в  просцениум  и  обращался  к  залу:
-Дамы  и  господа!  Во  время  сценических  пауз  просьба  не  нарущать  цельность  восприятия  драматургического  действа  аплодисментами!
Точно  так  те,  кто  собирался  на  идейно  предосудительных  певческих  вечерах  Окуджавы  и  Галича  (и  без  всякого  человека  в  просцениуме!)  бурно  аплодировать  жаждали,  но  обуздывали  себя  и  воздерживались.  И  когда  Галич  пел:»…и  правнук  лилового  негра  накинет  на  даму  пальто»,  а  также  «…и  правнук  лилового  негра  поедет  за  займом  в  Москву»,  -  среди  слушателей  происходило  лишь  безмолвное  переталкивание  локотками:  ой,  да  это  же  у  Галича  переклик  с  Вертинским!  Помните?  «…в  притонах  Сан-Франциско  лиловый  негр  вам  подавал  манто»?
Замечательная  память  на  историзмы  была  у  этих  людей,  первослушателей  Галича  и  Окуджавы.  И  вовсе  не  их  касались  слова  из  другой  печальнейшей  песни  Галича:»Ухолдит  наш  поезд  в  Освенцим.  Отсюда  -  и  ежедневно».
Речь  здесь  у  Галича  шла  о  дырявости  нашей  национальной  памяти.  Памяти,  из  которой  в  Освенцим  беспамятства,  в  забвение  скатываются  и  смыливаются  данности,  о  которых  надо  бы  нам  всем  помнить  поколенчески  и  всегда.  И  в  том  же  романе  «Иже  еси!»  есть  на  этот  счёт  строки  -  о  колченогости   российской  памятливости:
                Взять  англичан  -  порядок  в  башне,
                И  память  вглубь  не  на  верщок,
                А  мы  сегодня  о  вчерашнем
                Всё  вытрясаем  из  башок.
Факт  этот  отмечается теперь  и  осмелевшей   академической  наукой  Так  вот  прошлым  летом  в  деревне,  в  окружении   молодых  и  половозрелых  юристов  и  прочих   мидл-  и  топ-менеджеров,  я  поставил  на  проигрыватель  диск  Галича:  а  произойдет  ли  среди  этих  молодых  современников,  у  которых  и  IQ  аж  за  160,  переталкивание   локотками:»Узнаете?  Это  же  реминисценции  из  Вертинского  у  Александра  Аркадьевича!»
Нет,  не  произошло  переталкиваний  И  я  спросил  этих  молодых,  каковые  есть  настоящее  и  будущее  на  нынешний   день  провонявшей  сама  собою  державы:  голубчики,  голубушки,  а  вы  вообще-то  знаете,  кто  это  -  Галич?  И  кто   -  Вертинский?
И  путём  коллегиальных  и  долгих  наморщиваний  лбов  молодые  огласили:  ну,  Галич  -   это  которого  коммунисты  выперли  из  страны,  а  потом  в  Мюнхене  его  нежданно  убило  током  от  магнитофона  «Грундиг».  Оно,  конечно,  странно  -  предполагать  такое  от  «Грундига».  Вот  если  бы  его  убило  током  от  советской  «Яузы»  -  «Яуза»  это  смогла  бы  запросто.  А  что  до  социальности  -  то,  конечно,  песни  у  этого  Галича   заостренные,  но  вокал  жидковат.  Кобзон  или  Билан  будут  покруче.  А  Вертинский  -  это  слащавенький  такой,  манерный,  вроде  гомика.  Но,  может,  и  не  гомик,  у  него,  похоже,  какие-то  дочки  наличествовали,  две  штуки,  что  ли…
Вот  так,  дорогие  сограждане,  обстоят  дела  с  памятью.  «Уходит  наш  поезд  в  Освенцим.  Отсюда  -  и  ежедневно».
Гениальный  поэт   с  темпераментом  погромщика -  Вл.Маяковский  -  отбесившись,  отвизжав,  войдя  в   берега  и  осознав  тщету  своих  прежних  сучений  кулаком  -  снабдил  аж  двумя  вступлениями  свою  последнюю  печальную  и  умную  поэму.  И  автору  ли  «Иже  еси!»  тягаться  с  Маяковским?  Оттого  вступление  здесь  всего  лишь  одно
А  нынешняя  жизнь  обрушивает  на  нас  уже  не  лукошки,  не  корзины,  а  подлинно  контейнеры  новых  аббревиатур. Под  многометровой  толщей  которых  хоронятся  и  обнаруживают  тенденцию  к   забыванию  старые  аббревиатуры.  А  ими,  этими  замшелостями  и  архаизмами, по  недосмотру  автора,  весьма  засорен  текст  «Иже  еси!».  Куда  же  деваться,  если  автор,  по  выражению  И.Э.Бабеля,  есть  «человек  с  раньшего  времени».
Теперь, ясно,  тяга  к  чтению  в  массах  сходит  на  нет. Но  вдруг  да  кто  из  молодых  обратит  свой  взор  к  «Иже  еси!»?  Из  большой  приязни  к  этим  гипотетическим  людям  ниже  и  приводится  расшифровка  поизносившихся  аббревиатур  и  определений:
1.  ОСАГО  -  бойкая  и  процветающая  страховая  компания.
2.  МВД  -  беззаветно  любимое  народом  Министерство  внутренних  дел  (оно  же  НКВД,  оно  же  ГПУ).
3.  В  тексте  «Иже  еси!»  упоминается  народ,  который  при  виде  милиционера  «сторонкой  влекся  и  шибздел».  Не  следует  понимать  это  так,  что  граждане  страны,  увидев  милиционера,  от  ужаса  портят  воздух.   Это  наступит  вскоре,  но  ещё  не   теперь.  В  данном  же  случае,  увидев  милиционера  -  люди  от  трепета  как  бы  уменьшаются  в  объеме,Становятся  шибздиковатыми.
4.  Россия.  Второе  название  страны,  именуемой  Азиопа.
5.  ГУИН  -  Главное  управление  исполнения  наказаний.
6.  МИСИ  -  Московский  инженерно-строительный  институт.
7.  ЗИМ  -  членовоз  для  высокопоставленных  лиц,  выпускался  автозаводом  им.  В.М.Молотова,  человека-пуговицы  на  ширинке  штанов  И.В.Сталина.
8.  ГОСТ  -  Государственный  общесоюзный  стандарт.
9.  ГАИ  -  Государственная  госавтоинспекция.  (Она  же  ОРУД,  она  же  ГИБДД.  Хотя  всё  это,  в  соответствии  с  российской  изустной  мудростью,  есть   перенесение  порток  на  другой  гвоздок.)
10.  «Президент  Грант»  -  купюра  достоинством  в  50  долларов.
11.  В  «Иже  еси!»   наличествует  строка:»А  Пушкин  -  голословный  враль».Здесь  опровергается  утверждение  А.С.Пушкина,  что  «во  всей  России  вряд  ли  сыщешь  две   пары  стройных  женских  ног».
12.  .VIP  -  иноземное  обозначение  полит  -  и  финанстяжеловесов.
13.   ВИЧ.  Вирус  иммунодефицита  человека,  оно  же  СПИД.
14  «Бернар  Паскаль».Здесь  заглавный   герой  «Иже  еси»  Н.Ершов,  просвещеннейший  человек,  обмишуривается  и  называет  Паскаля  Бернаром,.  Хотя  тот  по  рожданию  -  Блэр
15  ХМАО  -  Ханты-Мансийский  автономный  округ.
16.  МРОТ  -  минимальный  размер  оплаты  труда.
17.  США.  Наши  заклятые  противостоянцы,  Соединенные  штаты  Америки.
!8.  АКМ  -  автомат  Калашникова  модернизированный.
19.  РАН.  Всё  еще  российская,  всё  ещё  Академия,  всё  ещё  наук
20.  НАТО  -  головная  боль  Азиопы,  озверелый  военный  блок.
21.  Стахангов  -  афёрный  шахтер,  ударник  сталинских  времён.
22.  СМО  -  средства  массового  оболванивания.
23.  БАМ  -  склонная  к  постоянным  окочуриваниям  Байкало-Амурская  магистраль,  кладбище  трудовых  героизмов.
24.  ИНН  -  индивидуальный  налоговый  номер.
25.  ВИА  -  вокально-инструментальный  ансамбль.
26.  МКАД  -  Московская  кольцевая  автодорога
27.  ОМОН  -  орды  милиции  особого  назначения.
28.  АО  -  акционерное  общество.
29.  ТНК  -  Тюменская  нефтяная  кодла.
30.  КЗ  -  короткое  замыкание  в  электросети.
31.  ВР  -нефтяной  спрут  «Бритиш  петролеум».
32.  Питирим  -  давнишний  патриарх  всея  Руси.
33.  ЮПИ  -  агентство  «Юнайтед  пресс  интернешнл».
34.  Шандыбин  -  упитанный  депутат-пролетарий.
35.  «Царь  Борис»  -  венценосный  бухарик  Б.Н.Ельцин
36.  С.Шойгу,  министр-чрезвычайщик,  тувинец,  не  еврей.  Чрезвычайность  заключается  в  безмерно  затянувшемся  сидении  на  должности.
37.  Суворин,  Греч  -  дореволюционные  черносотенные  издатели  и  мракобесы.
38.  В.Коц  -  переводчик  «Интернационала»  на  русский  язык.
39.  Экс,  эксы  (множ.)  -  от  слова  «экспроприация».Грабительские  большевистские  террористические  акты  времен  раннего  становления  ленинизма.  Одним  из  таких  налетчиков  и  бандитов  был  И.В.Джугащвили  (он  же  Сосо,  он  же  Рябчиков,  он  же  И.В.Сталин).  По  нынешнему  определению  из  Кремля  -  «эффективный  менеджер».
40.  ВИЛС  -  Всероссийский  институт  лекарственного  сырья.
;41.  ЧМЗ  -  Челябинский  металлургический  завод.


                Промозглым  днём,   в  огнях  и  рыке,
                По  осевой,  сам  чёрт  не  брат!-
                Летел  в  неимоверном  шике
                Слоноподобный  аппарат.
                Да  пусть  оно  шестиколейка  -
                Ему  здесь  тесно  всё  одно.
                Автомобильные  уклейки  -
                «Тойоты»,  БМВ,  «рено»  -
                Шарахались,   а  кто  и  замер:
                Соображайте:  рядом  -  «хаммер»
                В  семейства  численном  составе
                Хоть  сей  же  миг  возникнет  брешь,
                Взмолиться  не  успеешь:»Аве!»  -
                Сомнет,   костей  не  соберешь.


                А  тем  же  часом  у  продмага
                Доцент  Асяев  (ажно  взмок),
                Не  застрахованный  в  ОСАГО,
                Мыслишки  тщил  собрать  в  комок.
                Да,  есть  такие:  в  «Паттерсоне»
                Им  и  омары,  и дисконт.
                Но  что  Асяев  за  персона?
                Нет,  не  припутинский  виконт..
                Здесь  чашу  горькую  испей-ка:
                В  срок  «Паттерсон»  не  сбыл  корма  -
                И  всю  несвежесть  в  сеть  «Копейка»
                Спихнет.  Да,  полузадарма.
                Асяев  не  был  кастой  высшей.
                И  тут  торговый  асмодей
                Всучил  ему  «Данон»  подкисший,
                Тревожно  пахнущих  сельдей.
                Что  быть  по  мелочам  скорбящим?
                Проблемный  поглотив  «Данон»  -
                Привычный  не  сыграет  в  ящик,
                Не  возгласят  над  ним  канон.


                Вот  так  с  сиротскою  кошолкой
                Асяев  брел  в  своё  жильё,
                Где  нет  сервизов,  бронзы,  шелка,
                А  быт  -  босяцкое  смитьё.
                Кручинясь:  вот  же  Менделеев,
                Сколь  искрометные  мозги!
                О  чём  ни  взмыслит  -  одолеет.
                А  тут  -   ну,  впереди  ни  зги.
                И  хватки  нету,  нет  сноровки
                Удаче  заскочить  на  круп.
                Ты  утл,  как  божия  коровка,
                И  как  стяжать  хоть  лишний  рупь?
                Прискорбномыслию  причастен,
                Одеждой  истинно  голь-шмоль,
                Доцент  побрёл  проезжей  частью  -
                И  только   вспискнул  в  «ля-бемоль»!


                Не  будем  мы  хотя  б  стихами
                Во  всём  Америке  дерзить.
                Признаем:  может  только  «хаммер»
                Молниеносно  тормозить.
                Асяев,  заслоняясь  кошолкой,
                Лежал  пластом  и  бездыхан.
                Над  ним,  глаза  прижмурив  щелкой,
                Возник  водитель-богдыхан.


                Здесь  попеняем  мы  России.
                Шевчук  поёт:  страна  -  урод.
                Он  прав.  Страну  исколесил  я,
                Терзаясь  -  разве  здесь  народ?
                Вплоть  к  нашей  драме,  в  портупее,
                Маячил  чин  от  МВД.
                Народ,  от  робости  пупея,
                Сторонкой  влекся  и  шибздел..
                И  мнилось  робким:  страж  порядка
                С  прицоком  форменных  подков
                Подступит  к  «хаммеру»  и  кратко
                Одернет  злыдня:  кто  таков?
                Но,  уроженец  Кондопоги,
                Вмиг  обстановку  раскусив,
                Чин  от  дороги  «сделал  ноги».
                АЙ,  КАК  РАЗУМЕН!  (Мой  курсив.)
                По  всем  статьям  на  толстосума
                Не  записать  вины  никак.
                Куда  уж  кругленькую  сумму  -
                Тут  не  стяжаешь  и  пятак!
                Тогда  зачем  в грязи,  на  пузе
                Терять,  возможно,  битый  час,
                С рулеткою  гипотенузить
                И  делать   снимки  фас-анфас?
                В  глазах  погашены  софиты,
                Утрачен  к  драме  интерес.
                Какая  ж  драма  вне  профита?
                Раз  вне  профита  -  это  стресс.
                Державным  шагом  с  магистрали
                Наш  страж  -  ищите  дураков!  -
                Повлекся,  здесь  не  актуален,
                Сморкнул  соплю  -  и  был  таков.


                Тю-тю  сотрудника  в  шинели.
                Но  точно  зная,  что  к  чему  -
                Метался  барин  на  панели:
                Видать,  не  хочется  в  тюрьму.
                -Прохожие!  -  взывал  он.  -  Люди! –
                Но  невезенья  полоса:
                В  свидетели?  Замерехлюндил!
                И  телефоны?  Адреса?
                Окститесь,  барин:  тут  -  Россия,
                Не  видь,  не  слышь  и  кочумай.
                Таджик  юркнул:  -  Э,  на  фарси  я!
                Моя  твоя  не  понимай!  -
                Старушки,  словно  два  болида,
                Промчались:  не  попутай,  бес!
                (За  эту  прыткость  инвалидность
                Им  пообрезал  бы  собес.)
                В  свидетели?  Да  это  ж  вот  что  -
                Как  при  лесном  пожаре  пал.
                И  адрес  вычеркнут  на  почте,
                Мол,  был  -  да  без  вести  пропал.
                Ты,  барин,  знаешь  жизнь  фигово.
                Свидетель  -  черт,  а  ладан  -  ты.
                Есть  лишь  «Свидетели  Йеговы»,
                Других  в  России  не  найти.


                И  вот  повсюду  опустелость,
                Шаром  прохожих  покати.
                Да,  межлюдская  озверелость 
                Вжилась  во  всех  -  как  простатит.
                Исчезли  все,  как  в  алфавите
                Посмылилися  «ер»,  «еры»…
                Так  под  сурдинку  когти  рвите
                И  дуйте,  «хаммер»,  до  горы!
                Вот  за  ноги  и  без  докуки
                Чмура  к  обочине  стащи  -
                И  по  газам,  и  ноги  в  руки,
                И  нет  тебя,  ищи-свищи!
                Не  то.  с  уменьем  вникнуть  в  лица,
                Греховный  сшибленный сосуд
                Вдруг  оживёт,  настропалится  -
                И  сразу в  Страсбург: где  тут  суд?
                А  в  том  суде  свирепы  архи,
                Имущий им  не  ко   двору.
                И  измутузят  олигарха:
                Тряси  мошной!  Мечи  икру!
                И  будешь  до  скончанья  века
                (Валяй,  валяй,  слюни  деньгу!)
                Кормить  притворного  калеку:
                -Хочу  из  вальдшнепов  рагу!
                Но,  скопидомств  среди  «Газпрома»
                И  зверства  рыночных  идей  -
                Остался  в  нашенских  урёмах 
                Тип  просто-напросто  людей.
                На  мостовой,  где  грязь  и  стылко,
                Две  сельди поперек  лица,
                Лежал  нестриженым  затылком
                Вот  этот  -  «зверь  да  на  ловца».
                И  олигарх (вот  ей  же  Богу!),
                Хоть  и  обмолвившись   матком,
                Сельдей  отпнул,  в  глазницах  йогурт
                Обтер  батистовым  платком,
                Волосьев  слипшиеся  пряди
                Отвёл  с  насупленного  лба  -
                И  в  удивленьи  преизряден,
                Оторопел:  -  Асяев?  Ба!!!


                Теперь  -  и  это  нам   по  средствам  -
                Прижучим  критиков  орду.
                О  чём,  закостенев  в  зловредстве,
                Они  дудят  в  свою  дуду?
                А  вот:.  приравнено  к  вампукам,
                Чтоб  ни  покрышки  им,  ни  дна  -
                Клеймят  «Хождение  по  мукам»
                И  фильму  «Остров»  Лунгина
                Где  сплотка  творческих  приятельств?               
                Никак  у  нас  творцов  не  чтут.
                Мол,  на  стеченьи  обстоятельств
                Сюжеты  лепят  там  и  тут.
                Интрига  -  разве  что  для  жлобов,
                Поступков  хилостна  канва…
                А  что  за  этим?  Узколобость.
                А  правда  жизни?   Трын-трава!
                Да,  в  Нидерландах  или  Андах,
                Где  кв.  км.  наплакал  кот,
                Стыковка  двух  сторонних  граждан  -
                Вполне  обычный  эпизод.
                Там,  скажем,  Линда  ван  дер  Даала,
                От  омерзенья  спав  с  лица,
                Ну,  просто  век  бы  не  видала
                Ван  дер  Грааля,  подлеца.
                Но  местности  -  в  обрез,  как  плаза,
                И  сколь  маршрутно  ни  крути  - 
                Говнюк  Грааль  четыре  раза
                На  дню  нос  к  осу  на  пути!


                Но  на  одной  шестой  планеты 
                Такому  статься  не  дано.
                Где  возражающие?  Нету!
                И  лишь  одно  возможно  «но»:
                Кто  прёт  без  полотенца  в  баню
                Иль  сунулся  без  вил  в  овин?
                Случайность  встреч  и  расставаний
                Даёт  нам  лишь  оно,  ГУИН!
                Для  встреч  нежданных  тут  бессчетно
                Погонных  километров  нар,
                Бараков  четных  и  нечётных…
                -Вас  в  Кудымкар?  -  Нет,  в  Нарьян-Мар.


                Как  жизнь  рассеивает  граждан,
                И  кто  любим,  и  кто  постыл
                Вот   единились,  но  однажды  -
                Прости-прощай,  и  след  простыл
                И  будто  всё,  сомкните  вежды,
                Сей  безвозвратен  человек…
                Но  не  беспочвенна  надежда
                На  встречу  в  местности  Певек!


                Вот  Зайцев  с  Роговым.  Студенты.
                Учились  кореши  в  МИСИ.
                Фундаменты,   конто-корренто…
                И  врозь  пути,  и  гой  еси.
                Распределиться  как  без  «лапы»?
                Оно  не  ну,  баранки  гну.
                Дан  Рогову  приказ  на  Запад,
                А  Зайцев  в  иншу  сторону.
                Ни  созвониться,  ни  списаться,
                Каким   винтом  сплелись  судьбы,
                Какой  же  жизнь-жистянка,  братцы,
                Нагородила  горотьбы!


                Но  вот  «столыпин»  ювеналит
                Сквозь  пелену  пространств  и  вьюг,
                И  здесь-то  два  ЗК  спознались:
                -Эй,  Рогов?  -  Зайцев?  Тит  твою!
                Ах,  перемен-то  непочатко,
                Ведь  сколько  лет,  да  больше  зим,
                И  в  Кремль  шныряет  по  борусчатке
                Уже  «мерседес»,  а  не  ЗиМ.!


                …Вот  так  лишь  за  ГУИНом  браво
                (И  критикам  не  поперечь!)
                Застолблено  железно  право
                На  неожиданности  встреч.
                И  с  нашей  кинолиткультуры,
                С  лауреатов,  мастеров
                Дерут  по  три,  бывает,  шкуры.
                За  просто  так.  За  будь  здоров.
                А  те,  отбрехиваясь  робко,
                Тем  доводом,  что  «тесен  мир»,
                Нам  вроде  не  вино  без  пробки
                Суют  под  нос,  а  «Кюрдамир».
                Опять  же:  почему  так  снуло
                И  оправдательно  порой
                Творцы  бубнят,  аж  сводит  скулы:
                «Гора  не  сходится  с  горой»?
                Не  то,  что  люди.  Пусть  орава,
                ГУИНу  пусть  не  в  унисон  -
                Заявим:  не  за  ним  лишь  право
                На  встречу  близких  двух  персон!


                Всяк  по  рожденью  есть  глазунья,
                Пока  не  сплющит  жизнь  в  омлет.
                Не  всем  в  России  жизнь-везунья
                В  шкафу  припрятала  скелет.
                И  сам,  хоть  нравственно  опрятен,
                Вослед  себе  услышишь:»Шваль!».
                И  папой  с  мамой  не  припрятан
                В  кустах  для  счастия  рояль.
                Но  к  чуду  всякий  росс  причастен, 
                Оно  стозевно  и  облО.
                У  нас  -  эх,  не  было  бы  счастья
                Да  вот  несчастье  помогло!


                …Так  вот:  спустившись  с  Арарата,
                Отнюдь  не  из  людских  плевел  -
                В  Москву  внедрилися  три  брата:
                Мовлади,  Хачик  и  Самвел.
                И,  оглядевшись,  брат  Мовлади
                Воскликнул  удрученно:»Вах!
                Должны  мы   что-то  тут  наладить
                Для  русских,.  кто  не  при  средствах!»
                В  политкорректности  есть  сдвиги.
                Самвел  -  каков  в  культуру  взнос!  -
                Слова  о татмонгольском  иге
                Не  произнес.  Не  произнёс.
                Опять  же  Хачик.  Образован.
                Воспитан.  Не  хурды-мурды.
                И  он  не  сказанул  худого:
                «Киргиз-кайсацкия  орды»…
                -Им в  масть  -  как  выглядеть  удалей,
                А  иго  русским  -  в  мозг  игла.
                В  противовес  -  ну,  что  б  мы  дали
                В  один  момент,  без  а-ла-ла?


                Тут  встрепенулся  брат  Мовлади,
                Образованьем  -  лаборант.
                -Я  знаю,  будем  не  внакладе:
                Мы  выпустим  дезодорант!
                Извечно  русских  мысль  об  иге 
                И  унижает,  и  томит.
                Так  мы  дезодорант  -  «Князь  Игорь»
                Отмаркируем.  Динамит!
                Тут  всё  доходчивей  и  проще,
                Не  как  ньютоновский  бином.
                Как тут,  в  России?  «Кур  да  в  ощип»?
                Короче:  надо  «два  в  одном».
                Потрафим  русским  пережиткам,
                А  нам  двойной  навар  слупить.
                Такой    мы  выдумаем  жидкость,
                ЧТОБЫ  И  ПРЫСКАТЬСЯ,  И  ПИТЬ!


                …   А  если  вас  вдруг  разбосявит
                Безденежья  девятый  вал?
                Чего  греха  таить:  Асяев
                И  прыскался,  и  выпивал 
                Пора  нам  «жизнь»  писать  в  кавычках,
                И  хоть  Степан  ты,  хоть  Абрам  -
                В  укоренившихся  привычках
                Второй  натурой  вжился  срам.
                Стесалось,  без  вниманья это,
                Привычен  сей  житейский  смог:
                Соседский  бой  на  табуретах?
                Ну,  это  фоновый  шумок!
                Но  -  диабетику  конфета  -
                Сигнал  всем  чувствам  осязать:
                Ого  -  кроватью  и  буфетом
                Дерутся   насмерть  тесть  и  зять!
                Опять  же  взять  прокуратуру.
                Во  всем  поганит  -  спасу  нет. 
                Но  вдруг  добро  содеет  сдуру?
                Так  ей  восторг,  хоть  массминет!


                Вот  так  же  с  «хаммера»  боярин…
                Он  на  асяевский  роток
                В  какой  волшебно-пряной  яри
                Накинул  радужный  платок?
                Кабы  привычный  был  «Князь  Игорь»  -
                Реакций  нечего  и  ждать.
                Ну,  вот  вдохнешь  -  и  «съездишь  в  Ригу».
                Тут  воскрешений  не  рождать.
                Но  в  райской  запаховой   гамме
                Был  тонкий  неземной батист.
                И  вздрогнул,  как  в  лужковском   храме
                Туда  затащенный  баптист
                Доцент  Асяев..  И  ноздрями
                Затрепетал  он  под  платком.
                И  всполошился,  не  промямлил:
                -Откуда  бы?  «Ланком»?  «Ланком»!!!
                Лицом  осмыслился,  пошарил:
                Где  сельди?  Ой,  нехорошо.
                И  вдруг,  прозрением  ошпарен,
                Вскричал:  -  Николка?  Друг!  Ершов!  -
                Ещё  глаза  протер,  вгляделся  -
                И  вот  восторгов  лейтмотив:
                Как  будто  гол  английской  «Челси»
                Оформил  наш  «Локомотив».
                Здесь  -  будто  песня  «Тили-тили»,
                Свела  разлучница-судьба.
                И  так  в  обнимку  покатились,
                Ну,  будто  Лэмпард  и  Дрогба.
                Доцент  уже  не  враскорячку,
                И  со  здоровьем  всё   ништяк.
                Да,  лапсердак  изрядно  пачкан   -
                Но  в   комплектации  костяк!
                -Вперед,  доцент,  без  понужанья
                Влезай-ка  в  «хаммер».  Там  уют.
                У   нас  страна  не  для  лежаний,
                У  нас как  раз  лежачих  бьют.
                Опять  же  в  «хаммере»  кондишен.
                А  что  за  местность  тут  окрест?
                Послевоенным  Могадишо
                Тут  всё  воняет.  Вот  те  крест.


                -Ах,  это?  -  в  тему  вник  Асяев.  –
                Тут  трех  инвесторов  цеха..
                «Князь  Игорь»  жидкость  выпускают.
                Многоцелевка.  Неплоха.


                Затем  отщелкнул  дверь  Асяев,
                Хотел  взобраться  -  и  рубеж:
                Ведь  всё  он  тут  испоросявит,
                Ведь  сплошь  в  салоне  лайка-беж.


                -Чего?  Изгваздана  фуфайка?
                Отмоют,.  Эка  недолга.
                Плевать,  что  полер,  хром  и  лайка,
                Говна  всё  это  пирога.
                Влезай  шустрей,  -  Ершов  воскликнул.  –
                Большой  у  нас  с  тобой  хабар.
                Нашел  тебя  -  так  не  отлипну.
                Нажми  правее.  Это  бар.
                Я,  брат,  деньжонок  приокучил,
                Я  и  Кремлем  взасос  любим.
                Мы  жрали  в  детстве  водку  «Туча»?
                А  вот-ка  засосём  «Джим  Бим».
                Россия,  брат  -  парад  кунсткамер,
                Тут  только  знай  -  не  лопоушь.
                Коттедж  спроворишь.  Яхту.  «Хаммер».
                Мандат  любой?  В  два  счета,  чушь.
                Ну,  по  второй,  давай,  хлобыщем,
                Доцент,  а  ныне  член  толпы.
                А  рассекреть:  в  твоём  жилище
                Есть  тараканы  и  клопы?
                Я  так  и  знал.  Капец  беседе.
                Я  на  тебя  гляжу  скорбя:
                Есть  тараканы  у  соседей,
                Да  только  вот  не  у  тебя.
                Задачка  не  из  двух  искомых.
                Всем  прикуп,  а  Асяев  -  пас.
                Гляди  -  ты  даже  насекомым
                Достойной  жизни  не  припас!
                И  про  жену  нишкни,  не  надо,
                Что,  мол,  распутна  и  ушлА.
                Ей  мыкаться  с  тобою   рядом?
                Она,  бедняжка,  и  ушла.
          

                -Чего  перемывать  мне  кости?  -
                Сказал  Асяев.  -  Слышь,  пострел?
                Ну,  я  в  парше,  ну,  я  в  коросте,
                А  ты  как  в  жизни  забурел?
                Как  говорят  за  океаном  -
                Мне  всё непёрка,  всё-то  «фак».
                Я  на  филфаке  окаянном 
                Учился.  Нет  бы  биофак!
                Как  ты.  И  вышло  бы  иначе,
                Хоть  ноги  вытирай  об  ГОСТ.
                И  я  бы  госпожу  удачу  .
                Словил.   И  даже  не  за  хвост
                Но  вот  -  в  коммерческом  гальюне
                Учу  кретинов.  Ну  -  облом.
                Возможно,  только  в  Камеруне
                Такой  действителен  диплом.
                -Да,  незавидная  работа,  -
                Признал  Ершов.  -  Но  ты  держись.
                Кончай  по  Ожегову  ботать
                И  зорче  вглядывайся  в  жизнь.
                Про  жизнь  не  надо  априори 
                Тревожиться,  лишаясь  сна,
                Что  есть  она  memento  mori.
                Memento  vita  есть  она.
                Долой  кисляйство,  сопли,  нюни,
                Садись  в  ландо,  а  не  в  трамвай.
                И  пусть в  году  одни  июни.
                Ну,  не  менжуйся,  наливай!


                -Да  мне-  то  что… Привык  в  трясине.
                Но  ты…  Ведь  эти  бугаи…
                Ты  за  рулем,   а  керосинишь.
                Гляди,  скогтит  тебя  ГАИ.


                -Ха-ха!  -  Ершов  зашелся  смехом.  –
                Я,  брат,  кругом  оборонен.
                Я   как  пиписка  -  кверху  мехом.
                Неприкасаем.. Остранен..
                Плевать,  что  у  меня  спецномер,
                Что  как  хочу  я  -  так  и  мчусь.
                Есть  документ.  Увидел  -  помер.
                Но  я  всем  этим  не  кичусь.
                Я  лишь  для  личного  веселья
                (Дразнить  служивых  в  галифе)  -
                Вот  только  с  этой  бравой  целью
                Всё  время езжу  подшофе.
                Патрульные  мозгами  дивны. 
                По  школе  двоечники.  Но
                Из  химии  (не  так  наивны!)
                Врубились  накрепко  в   одно:
                Одна  молекула  спиртного
                (Она  С2Н5ОН)
                Шесть  Н2О  как  за  основу
                К  себе  притягивает  аж.
                И  если  выпить  ты  затеял  -
                На  счет  «один»,  не  «раз-два-три»
                Всё  остекление  потеет
                В  твоей  машине  изнутри.
                По  этим  признакам  служивый  
                Тебе  и  машет:»Стой!»  -  жезлом.
                Права.  И  в  трубку  дуйте  живо.
                И  всё.  И  нервы  на  излом.
                Вот  тут-то  я  и  припасаю
                Такое  -  что  аж  ушлый  люд
                Пускай  хоть  локотки  кусает.
                Психологический  этюд.
                Ну,  будто  не  вяжу  я  лыка.
                И  офицеришка-гроза
                Меня  сбивает  с   панталыку:
                -Права!  Техпаспорт!  Вылезать!.
                Уж  вне  себя.  Орёт белугой.
                А  я  безгласен  -  как  пескарь.
                И  в  отношениях  напруга,
                И ему  микроб  и  тварь.
                -Чего?  -  орёт  ему  напарник.  - 
                Не  вылезает?  Подмогнуууу!
                Вот  я  под  глаз  ему  подфарник.
                Ведь  так  напиться,  ну  и  ну! –
                И  тут  уж  я  не  корчу  франта.
                Осмысленно,  не  с  кондачка
                Пиявке  «президента  Гранта»
                Сую  в  рукав  из  «бардачка».
                И  шепотком:-Кончай телиться.
                Ты  что,  больной?   Не  сам  с  усам?
                Второй   подскочит  -  и  делиться?
                А  так  все  бабки  схватишь  сам!
                Привет  семье.  Играй  на  бирже.
                В  расчетах  выгоднее  нал.
                Маржа-маржой-маржее-мырже,
                Хватай  купюру,  я  погнал.  –
                В  одной  берлоге  два  медведя,
                Напарнику,  раклу  ракло,
                Мой  дал  отмашку:- Пусть  он  едет.
                Зараза,  трезвый  -  как  стекло!


                Вот  так,  Асяев,  вникни  в  это:
                Всё  МВД  -  сиречь  киста.
                Здесь  дух  поборов  несусветен.
                По  эпизодам?  Сто  из  ста.
                Ну,  наливай.  Ещё  за  встречу.
                Тебе  про  кузов  и  груздя?
                Я  раскрутился,  не  пречу,
                Почти  что  с  ржавого  гвоздя.
                Влачить,  хиреть  -  куда  же  дольше?
                Да  мне  ль  не  быть  и  на  коне,
                Коль  идиотов  много  больше,
                Чем  населения  в  стране?
                Вот  так  сижу  однажды  дома,
                Малозначителен  как  гном  -
                Да  вдруг  отвлёк  меня  от  дрёмы
                Тяжелый  грохот  за  окном.
                Москва-то,  Витя,  пропадает,
                Хоть  нос  дерёт  -  а  дело  швах.
                То  мостовые  проседают,
                То  трещины  в  домовых  швах.
                Вот  так  и  тут:  имелась  трасса,
                Была,  служила  до  поры  -
                Ан  вдруг  мусоровоз  всей  массой
                Забулькался  в  тартарары.
                Зеваки  окружили  ратью:
                -Лужков… Москву…  Просрал…Ого!  -
                А  вызволить,  чтоб  поддомкратить  -
                Не  дозовешься  никого.
                Нет, зря  бубнили  коммуняки,
                Что  породили  новый  вид,
                Что  ими  выпестован  всякий
                Готовый  к  сплотке  индивид.
                И  мыслил  я,  обув  ботинок,
                В  больших  гражданственных  скорбях:
                Ведь  каждая  в  стране  скотина
                Радеет  только  за  себя!
                Ну,  выбежал,  помог  водиле,
                Корпел,  не  пожалев  пупа.
                Ну,  и  не  даром  потрудились:
                Вперед,  мусоровоз,  о-па!
                Поотдышались  мы  с  водилой,
                Обтерли  руки  об  траву,
                Завёлся  дизель,  зачадило.
                -Успею,  вывоз  не  сорву!
                Ещё   в  обслуге  два  вокзала,
                Как  есть  контейнер  догружу,
                Чем  там  Россия  наверзала.
                Она  верзать  горазда  -  жуть.
                Одних  подтирочных  бумажек
                Загрузят  -   что  невпроворот.
                Ты,  паря,  не  помыслишь  даже,
                Сколь  русский  летом  шибче срёт!
                В  мороз  усвоенность  провизий
                Активней  тратится  внутри:
                Какашка  твёрдая,  без  слизи,
                При  этом  жопу  хоть  не  три.
                А  летом  -  овощ  да  микробы…
                По  пять  бумажек  на  продрист!
                Прокладки  с  крылышками,  чтобы…
                Тампоны…  Вата  «Футурист»…
                Ты  мне  помог  -  держи  тыщенку.
                А  я  -  подтирок  взять  вдогон.
                Потом  кружить  по  немощенке,
                Там  для  сжиганья  полигон.


                Вот  так,  Асяев.  Жизнь-то  -  омут
                И  я  золотарю  сказал:
                -А  разойдемся  по  другому?
                Чтоб  тыщи  я  не  осязал?
                Когда  в  огонь  пойдут  подтирки,
                Тампоны  и  товар  иной  -
                Ты  пеплом  (я  без  подковырки!)
                Ты  пеплом  расплатись  со  мной?
                И  золотарь:-Да  ради  Бога!
                Каков  клиент, видал-миндал?
                Да,  чудиков  я   видел  много,
                Но  вот  таковских  -   не  видал.


                Асяев,  на  тогда  Регина
                В  моих   наложницах  была,
                А  уж  красотка!  А  вагина!
                Но  не  про  эти,  брат,  дела.
                Кому  нам  петь  доныне  «Аве»?
                Ты  это  в  памяти  не  стёр?
                Кто  бешенству  заслон  поставил?
                Всемирнейший  Луи  Пастер.
                В  одноименном  институте
                Служила  пассия  моя,
                А  там  (по-итальянски  tutti)  -
                Реторт,  пробирок  до  фуя.
                И  я  Регину  обзадачил:
                Давай-ка,  суммища  красот,
                Я  без  сомнения  в  удаче  -
                Пробирок  слямзи  штук  пятьсот.
                Я  их  замуслил,  призастарил,
                И  пепла   внутрь  (вот  соль-то  в  чём!),
                И  в  этой  антикварной  таре
                Заляпал  горло  сургучом.
                А  чтоб  уж  вовсе  без  прокола,
                Чтоб   вовсе  был  товар  лицом  -
                Отжег  листки  из  «Протоколов
                Сионских  вещих  мудрецов».
                С  товаром  этим  под  полою
                Я  шасть  на  Крымский, шасть  в  Пассаж
                И,  будто  поп  вкруг  аналоя  -
                В  Измайлово,  на  вернисаж
                И  это  вроде  как  с  марксизмом:
                Чем   диче  -  тем  заманней  чушь:
                -Извольте:  пепел  от  сожженья
                Второго  тома  «Мёртвых  душ»!
                Сжег  манускрипт  огонь-ярило,
                Вон,  лишь  остались  буквы  «ве»…
                Ах,  что  у  Гоголя  искрило
                В  конгениальной  голове!-


                Асяев,  совестно  мне  было:
                Сионцев  в  пепел.  Ну,  щемит
                Но  поразмыслил  -  и  избылось:
                Ведь  Гоголь  -  вдрызг  антисемит!
                И  тем,  не  все  у  коих  дома,
                Кто  идиот  уже  с  утра  -
                Я  пепла  от  второго  тома
                На  круг  распродал  три  ведра!
                Асяев,  столько  идиотов
                Не  увидать  и  в  дивном  сне:
                Всучил  я  с  Молотова  боты
                И  восемь  с   Берии  панснэ!
                Однако,  поприелось  это.
                Не  извещая  через  ТАСС  -
                На  пепле  я  поставил  «вето».
                Ушёл  в  другую  ипостась.
                Ну,  втянут  в  клятую  трясину  -
                Ловить  болванов  на  уду…
                Я   где-то  раздобыл  лосины
                С  протертой  дыркой  на  заду
                Охочих  до  покупки  -  свора:
                -Под  вьюги   вой  и  свет  петард
                В  лосинах  этих  А.Суворов
                Съезжал  на  жопе  с  Сент-Готард!
                Так  повоспрял.  Живу  безбедно.
                Ан  вдруг  еще  идея  -  люкс!
                Добыл  насос  велосипедный
                Староанглийской  фирмы  «Дукс».
                К  граверу  снёс.  Он  при  вопросе:
                С  чего  бы  так  заказец  странн?.
                С  чего  бы  на  б\\у  насосе
                Про  «пролетарии  всех  стран»?
                А  я  ему:  -  Не  пучь-ка  бельмы,
                Впрягайся,  штихельный  хирург.
                А  снизу  гравируй  отдельно:
                «Кремлю.  От  Розы  Люксембург».
                Потом,  в  провиденьи  навара,
                В  своих  владельческих  правах,
                Пустил  я  слух  средь  антикваров,
                Что  раритет  имею  -  ах!
                Тут  -  чшшш!  Без  зряшных  шевелений.
                Секрет.  Неразгласим  пока:
                Нуждается  в  подкачке  Ленин,
                Есть  ниппель  в  области  пупка.
                Проблемно  выглядеть  колоссом.
                Стравился  воздух  -  вождь-скелет.
                И  Розы  Люксембург  насосом
                Велась  подкачка  тридцать  лет. .
                Прозектор  повозденет  краги,
                Следя  за  каждым  за  качком  -
                И  вождь  немедля  в  саркофаге
                И  свежачком,  и  бодрячком!
                Ну,  а  теперь  прогресс.  Процессор
                Упрятан  в мраморности  глыб.
                И  воздух  в  мумию  -  компрессор. 
                Тот,  для  аквариумных  рыб.
                А  мне  сидеть  -   да  руки  в  брюки?
                Я  вёрткий,  не  молокосос.
                Хоть  с  боем,  но  уцапал в  руки
                Рассвободившийся  насос.
                Посредников  через  десяток
                Швейцарцы  вышли  на  меня.
                Их  грех  не  «кинуть».  Я  ль  не  хваток,
                Скажу,  Асяев,  не  темня.
                Ну,  а  потом  вагон  аниса
                Рефрижератором  припёр.
                Бурду  из  риса  и  маиса.
                Консервы,  рыба  шелеспер.
                Да,  как  предкаиновский Авель
                Пахал  -  кручу  сто  вёрст  на  дню.
                И  строго  к  бизнесу  приставил
                Одну лишь  близкую  родню.
                Тут  навостри  в  себе  всю  неверь,
                Прости  нам,  Господи,  грехи:
                Какой  ещё  шуринодеверь
                И  две  золовочноснохи?
                Погнать  их,  и  бесповоротно,
                Чтоб  драли  с  пятки  на  носок!
                (Так  в  армии  уставник-ротный
                Нас  выгонял  на  марш-бросок.)
                И  чем  всё  это  увенчалось?
                Стал  яко  наг,  и  тако  благ.
                Спасибо  -  не  на  нарах  чалюсь.
                Прощай-ка,  бизнес,  белый  флаг.
                Вот  эти,  близкие  из  близких,
                Единокровная  родня  - 
                Таких  мне  наплодили  рисков!
                До  нитки  «кинули»  меня!
                Уж  что  там  тесть,  с  него  нет  спросу.
                Племяшка,  вообще  юнец!  -
                По  миру  нагишом  и  босым
                Меня  отправил  под   конец.
                Тут  мне  и  ахи,  тут  и  охи…
                Да  хоть  историков  спроси:
                За  деньги  в  прошлые  эпохи
                Так   не  сгрызались  на  Руси.
                Ну,  я  не  стал  башкой  об  стену
                В расстройствах  биться  и  блажить.
                Я  на  страну  могу  (обсценно?)
                С  большим  прибором  положить..
                Ну,  ПОЛОЖИТЬ-то,  скажем,  можно.
                На  всех  положишь.  Итого?
                Один  остался.  Как  острожник.
                А  ПОЛОЖИТЬСЯ  на  кого?
                Печально,  что  уж  тут  кувекать,
                Не  в  ногу  марширует  полк,
                И  человек  для  человека
                Ну,  если  уж  не  мент,  то  волк.
                Бесплодность  нравственных  поллюций.
                Но  я,  по  первости  простак,
                На  неизбежность  эволюции
                Надеялся.  А  каб  не  так!
                Ведь  лечат  же  отеки  Квинке?
                Так разве  я  не  вправе  мнить,
                Что  может  волк  в морскую  свинку
                Себя  вдруг  видоизменить?
                Воображенья  зряшны  игры,
                И  решкой  к  нам  звезда  Юлдуз:
                Прут  волки  в  саблезубость  тигров
                И  разгоргоненность  медуз               
                .                Тут  -  по  плечу  и  коромысло  -
                Порвал  я  с  бизнесом  вконец.
                И   погрузился  в  сферы  мысли,
                Поскольку  МЫСЛЬ  -  ВСЕМУ  ВЕНЕЦ!!
                Она  быстрей,  чем  скорость  света,
                Ей  растаможки  не  нужны.
                Да  мы  ль  не  родом  от  Яфета
                И  от  Яфетовой  жены?
                Ах,  вспышки  умственных  эксклюзий,
                (Не  наломать  бы  только  дров),
                Ассоциаций  и  алюззий…
                Они   прокормят  -  будь  здоров!
                Ну, выпивай,  да  знай  же  меру.
                Нарежемся,  так  ведь  не  в  дым?
                Ещё,  Асяев,  по  фужеру.
                Ай,  милый,  хорошо  сидим!
                Дай  обниму.  Какой  отрадный!
                Возьмешься  ты  при  мне  за  ум.
                Откушай  рыбки.  Преизрядна.
                Азербайджанская.  Кутум.
                Ух,  как  пошло.  Отмякли  нервы.
                Известно:  первая  -  колом.
                А   после  до  девятой,  стервы  -
                Всё  соколом, всё  соколом.
                Востри-ка  уши,  ты,  эклектик.
                Так  вот, ох,мама,  не  могу,
                Скажу,  как  я   на  интеллекте
                Спроворил  первую  деньгу.
                Ну,  разорён.  Аж  нету  пищи.
                В  нужде  просвета  не  видать.
                И  рыскаю  в  пустом  жилище:
                Чего  бы  мне  ещё  продать?
                Судебных  приставов  орава
                Всё  описала,  увезла.
                И  приложился  суд  наславу,
                Убил  бы  я  судью,.  козла!
                Ковры,  братины  и  потиры,
                Из  бронзы  табунок  коняг…
                Остались  я,  бачок  в  сортире
                И  не описанный  сквозняк.
                И  вот  блукаю  по  жилищу,
                Сверчок,  профукавший  шесток…
                Но  ведь  обрящешь,  коли  ищешь?
                И  под  ногой  гляжу  -  листок.
                Ну,  без  нужды  мне  было  это:
                Про  розенкрейцеров,  астрал…
                Я  по  славянству  раритеты
                Со  всй  России  собирал.
                Болотных  идолищ,  уродцев,
                Да  староверские  кресты
                Да  писанцы  новогородцев,
                А  все  они  из  бересты.
                Такой  вот  писанцев  листочек
                И  завалялся  на  полу
                Пятивековый.  Не  источен.
                Живой.  И  строчечки  в  углу.
                Вот,  говорят,  судьба  -  индейка.
                Не  сея  и  не  бороня  -
                Какая  ж  РУССКАЯ  идейка
                Приосенила  вдруг  меня!
                Ты  верь,  Асяев,  в  Божью  волю.
                Плоды  отсекши  от  ботвы  -
                Следить  я  начал  за  Митволем:
                Когда  уедет  из  Москвы?
                Митволь  на  стрёме  спозаранья.
                А  неподкупен  -  спасу  нет.
                Природы  бдительный  охранник,
                Средь  волчьей  ягоды  -  ранет
                Но  сумма  мне  нужна  усилий 
                Вот  в  этом:  в  лес  да  по  дрова.
                И  тут  газеты  огласили:
                Митволь  -  на  Сахалине-2.
                Ну,  тут  я  заложил  квартиру.
                Она,  пустая  -   всё   чужей.
                Что  ж,  промахнусь  -   пойду  по  миру.
                И  нанял  шестерых  бомжей. 
                -Вот  вам  мешки.  Молчать,  не  уйкать!
                Пусть  каждый  ходом  в  полверсты
                Мне  в  нежных  надерет  чешуйках
                С  берёз  корья  и  бересты.
                А  я  вам  за  товар  не   фигу.
                Чтобы  продрало  до  кишок  -
                Вручу  дезодорант  «Князь  Игорь».
                По  пять  баклажек  за  мешок.


                До  возвращения  Митволя
                Успел.  Надрали.  Принесли.
                Непатриотов  не  неволю
                Пусть   мне  поклоны  до  земли
                Не  бьют.  Но  патриотов  больше.
                Всем  прочим  натянувши  нос  -
                Я,  друг,  славянству  вплоть  до  Польши
                Такую  цацку  преподнёс!
                Ты  впечатлялся  от  картины 
                С  названием  «Девятый  вал»?
                Асяев,  ведь  кругом  -  кретины,
                Но  я-то  что  намозговал!
                Вот  слушай,  я  тебе  курсорно,
                Не  с  три  коломенских  версты:
                Как  я  на  деле  будто  сорном
                Извлек  лимард  из  бересты.
                Возьми  хоть  хлопок,  хоть  шерстянку,
                Нейлон,  кримплены  и  дакрон…
                Их  долговечность  с  берестянкой 
                Не  посравнять  и  на  микрон.
                А  что  в  национальном  стиле?
                Нейлоном   оболочен  мир.
                В  хлопчатке  равно  опростились
                Усама, Путин  и  Шамир.
                А  женщины?  Не  минуть  ляпа.
                Вот  завяжи  тебе  глаза
                Да  дай  свободу  их  полапать,
                Культурнее  -  поосязать?
                Ты  по  фактуре   одеяний
                Определил  бы,  кто  из  них
                Поангличанней,  россиянней
                Или  французистей  иных?
                Конечно,  коль  предъявит  личко,
                По  коже,  по  разрезу  глаз…
                А  по  одежде  -  обезличка.
                Уж  я-то  щупал.  Грещен  аз. 


                Россия  наша  -  гвалт  да  пьянки,
                Успех,  одетый  в  неуспех.
                Так  я  хоть  нашу  россиянку
                Одеждой  выделю  из  всех!
                Чтоб   обонятельно,  тактильно,
                И  зрительно,  и  слухово
                Все   наши  были  первостильней,
                Первонарядней.  Чтобы  -  во!
                Чтобы  сбледнул  с  лица  гламурный
                И  расфуфырившийся  «Вог»,
                Чтоб  были  наши  -  лямермурней,
                А  не  обтерханный  совок.
                И  чтобы  вытачки,  и  проймы,
                И  чтоб  года  да  не  года…
                И  тут я  вспомнил  про  ОБОЙМЫ.
                С  моей  идеей  мне  -  куда?


                Взгляни,  Асяев,  на  отчизну
                И  взглядом  поведи  окрест:
                Обоймы  -  ужас  нашей  жизни,
                Обоймы  -  наш  российский  крест.
                Обоймы  вмертвую  спаялись,
                Глотай  ведром  пирамидон,
                Как  вши-площицы  в  одеяле:
                Обойма  певчих  примадонн,
                Плюс  -  губернаторов  навечно,,
                Министров,   всякий  -  «царь  горы»,
                Госдумцев,  умственно  увечных,
                Хоть  в  вилы  их,  хоть  в  топоры
                И  борзопишущих  обоймы,
                Обоймы  унтер-юморяг…
                Вот  берега  без  всякой  поймы!
                Всё  скально,  подступись,  варяг!
                Просветов  -  муха  не  проскочит,
                И  не  подточит  нос  комар,
                И  всякий  тут  не  то  что  кочет  -
                Павлинолебедь!  Вот  кошмар.
                Но  если  вдуматься  -  всё  это
                Давно  людское  вторсырьё.
                Четвертьэлита  полусвета.
                Да  взять  хоть  тех  же  кутюрье:
                Пяток  фамилий  на  державу,
                И  через  строй  их  не  прорвись.
                Шустрят,  но  выдохлись  и  ржавы.
                Кульбит?  Не  могут.  Только  вис


                А  век-то  нынче  -  Водолеев,
                И  я  с  рожденья  Водолей.
                Ершов  -  обоймы  одолеешь?
                Давай,  Ершов,  преодолей!
                Глубиннорусские  мордашки?
                Ищи,  их  куры  не  клюют.
                А  эти, Зайцев  и  Юдашкин?
                Погнать  на  нос,  отпнуть  на  ют!
                А  ты  с  бриаровскою  трубкой
                По  трапу  вверх,  да  там  и  стой.
                Внедряйся  капитаном  в  рубке.
                Патрон  в  стволе   -  не  холостой?
                Не  холостой.  Корпи  как  кули.
                Мозгуй  как  днем,.  так  и  в  нощи.
                Как  говорил  актёр  Никулин?
                «Ищи,  Мухтар!  Мухтар  -  ищи!»


                Ищу.  Обнюхиваюсь,  кличу,
                Ну,  всей  России  не  под  стать.
                Ищу  младых,  чтоб  возвеличить.
                Россия  ищет?  Затоптать!
                И  ведь  нашел,  хоть  поминая
                Праматерей  и  праотцов.
                Нашёл  вам,  русские  Данаи,
                И  модельеров,  и  швецов.
                Пошили  платья  -  берестянки,
                Коктейль  парти… На  всякий  вкус.
                В    бутиках  посравнять  -  портянки.
                Здесь  -  а  сус  орденс.  Орденс  сус.
                Но  ты  прочухался,  Асяев,
                Когда  с  платка  вдохнул  «Ланком»?
                А   мне  наряды,  не  скисая,
                Продемонстрировать  на  ком?
                Тут  табуном,  бегом,  на  цырлах
                Ко  мне  прихлынули  толпой  -
                Ну,  строеросищи.  Чувырлы.
                Увидишь  -  и  пойдешь  в  запой.
                В  глазах  не   больше  дружелюбья,
                Чем  у  гадюки  и  гюрзы.
                Таких  вот  да  и  приголубь  я?
                Тут  неприятия  -  в  разы.
                А  уж  похода  -  ставьте  вешки,
                Всё  женственности  во  вражде.
                В  ногах  петлястость  -  будто  спешка
                В  сортир  по  малой  по  нужде.


                Тут  я  в  глубинку.  Ну,  глубинка,
                Уж  процежу,  уж  трепещи.
                Никулин  как  дрессурил  псинку?
                «Ищи,  Мухтар.  Мухтар  -  ищи!»
                И  что?  Нашёл!  Как  в  нимбах  лица.
                А  Пушкин  -  голословный  враль.
                Я  восьмерых  привез  в  столицу  -
                Ну,  нецелованнейших  краль!
                И  враз  на  подиумы.  В  залы.
                Сгребай  прославленность  в  стожки.
                Вот  тут-то  мне  и  показали,
                Почем  на  сотню  гребешки


                Ведь  я,  Асяев  -  кругозорен.
                Я,  как  наставник,  проистек
                Учить:  плевела   прочь  от  зёрен,
                Вам  -  ноу-хау,  вам  хай-тек.
                Ввиду  энергосбережений
                Я  «Росдревпрому»  дал  совет
                В  разрезе  трений  и  скольжений…
                Известно  ведь:  ученье  -  свет.
                Короче,  будем  тороваты,
                Расчислим  честно  и  сполна:
                Потребно  сколько  киловаттов
                На  окорение  бревна?
                Расчислили.  И  всплеск  уныний.
                Ну,  несусветица.  Разор.
                Так  не  попробовать  ли  ныне
                Триумфом  перекрыть  позор?
                Сто  кубометров  спелых  бревен
                В  метровагонах,  «на-попа»
                Поставим.  И  учетчик  стрёмен:
                Как  брёвна  обтечет  толпа?
                И  вот  те  результат,  голуба:
                От  «Маяковской»  до  «Тверской»
                Кору  постерли  аж  до  луба,
                А  липа  стала  аж  доской!
                Так  если  все  метро  державы 
                В  час  пик  позагрузить  бревном?
                Отчизна  станет  моложавой,
                А  экономия  -  руном!


                -Метро…Бревно…Ершов,  не  вы  ли?  -
                Орда  обойменных  людей
                Мне  то  припомнила.  И  взвыли:
                -Ату  его!   Ершов  -  злодей!
                Кора  терялась,  даже  сучья
                В  метро,  в  трамваях  на  корню.
                Что  ж,  по  Ершову,  дама  участь
                В  одёжке  влез,  а  вылез  -  ню?
                Да  что  тут  разводить  баланду
                Мусолить  ложный  пиетет:
                Опять  сеансики  Воланда
                И  нагишом,  как  в  «Варьете»?
                Вы  где,  Петровка  и  Лубянка,
                Силовики,  иль  не  умны?
                Схватить  адепта  клятых  янки!
                Ершов  -  приспешник  сатаны!

                Я  так  скажу  тебе,  Асяев:
                Страшнее  нету  ничего,
                Когда  тебя  обоймы  травят.
                И  чохом,  все  на  одного.
                Газеты,  радио  и  теле
                Меня  гвоздили  по  башке.
                Душе  не  удержаться  в  теле.
                Клеймят  в  Москве,  Твери,  Торжке…
                А  подписи  у  публикаций?
                Я  и  не  думал,  хоть  не  сер,
                Что  сохранилось  столько  наций
                После  распада  Эсесер:
                Свиридов,  Кац,  Бердымурзаев,
                Шапирошвили,  Бек-Заде,
                Файзуллин,  Гдлян  и  Дед  Мазаев,
                Зашкирко,  Некрич  и  т.д.
                Но  всех  зловещей  и  цеплястей
                Был  некий  обморочный  глист.
                Тебе  на  пенис  нужен  хлястик?
                Вот  так  же  этот  VIP-стилист.
                Защита  от  юриспруденций?
                Забудь!  С  газет  да  на  экран
                Меня,  как  Ирод  бил  младенцев,
                Бил  этот  VIP.  И  я  попран.
                Поник.  Души  руинны  фибры.
                И  мыслей  тёмно  чапюжье:
                Из  двух  крючков  какой  мне  выбрать,
                От  люстры   или  на  ружье?


                Но  я  отринул  то  и  это,
                Веревку,  трах  и  тарарах.
                Хочу  и  в  смерти  быть  эстетом,
                Приязнен  должен  быть  мой  прах!
                Жены  (как  будто  бы  четыре?)
                Придут,  чтобы  склониться  ниц,
                Придут.  кто  мой  достаток  тырил,
                И  сводный  батальон  блудниц…
                И  что  увидят?  Величаво  ль,
                Что  я,  Ершов  -  последний  бзик?  -
                У  собачонки  чау-чау
                Лиловый  одолжил  язык?
                А  огнестрельная  кончина,
                Повадка  сунуть  дуло  в  рот?
                Майн  Рид  за  этой  мертвечиной,
                Во  гробе  -  человеко-шпрот!
                А  мне  любезно,   чтоб  потомки
                Сказали:  знатен  сей  москвич!
                Процессов  умственных  не  комкал
                И  отрицателен  на  ВИЧ.


                Вот  так,  Асяев,  было  дело.
                Ты  зряшно  зубы-то  не  скаль.
                Во  мне  с  пеленок  затвердело,
                Что  завещал  Бернар  Паскаль.
                Паскаль,  как  мозгований  сумму,
                Сказал  (  прогрессу  это  в  масть):
                «Всяк  человек  рожден  -  чтоб  думать».
                А  не  первее,  что  б  украсть.
                Тогда  подумал  я  про  куньих,
                Про  вонькость  скунсов,  росомах…
                Да  вот  же:  Дашкова,  Акунин,
                Устинова ,  Донцова  -  ах!
                Распяль  как  следует  зеницы,
                Бери  Марининой  тома  -
                И  на  трехтысячной  странице  -
                =Прозектора!  АнатомА!  -
                Смерть  неизбежна.  По  страницам
                Листай  бодягу,  хруп  да  хруп  - 
                И  вот  простерся  под  божницей
                Вполне  благообразный  труп.
                Мой  путь  по  жизни  законцован,
                Прочти,  угасни  и  ссутульсь.
                Хватил  семьсот  страниц  Донцовой  -
                И  гасну,  нитевиден  пульс.
                Я  -  порастрясший  зерна  колос,
                Я  -  лишний  в  препинаньи  знак…
                Но  тут  раздался  горний  голос:
                -Ершов,  а  люди?  Люди  -  как?


                Да,  я  же  депутат  от  ХМАО,
                От  ханты,  манси  вознесен.
                А  что  гласит  цитатник  Мао?
                (И  подтверждает  Сунь  Ят-Сен)?
                «От  пораженья  к  пораженью,
                Не  пригибая  головы  -
                Стремись,  боец,  сквозь  огнь  сражений  -
                И  до  победной  до  канвы!»
                Долой  депрессии  натруску,
                Воспрянь,  Ершов,  Господь  с  тобой!
                Давай  по-пращурски,  по-русски:
                Шелом  с  кольчугой  вздень  -  и  в  бой!
                Расклешен  -  взять,  пойдет  притален,
                Молоки  прочь,  ценней  ястык.
                Мотаем,  девочки,  на  Таллинн,
                Коль  нам  в  России   непротык.
                Теперь,  Асяев,  про   напитки.
                С  креветками,  под  сыр  «тар-тар»
                Хорош  там  «Вана»,  пламень  жидкий,
                «Суктинис»,  вырви  глаз  нектар.
                И  после  первых  трех  показов
                (-По  новой,  Кайдо!  Пыйк,  налей!)  -
                Для  откровенности  рассказа
                Я  напоил  всех  до  соплей.
                И  так  сказал:  прибалты!  Други!
                Без  криводушья,  без  ху-ху,
                Пусть  при  этнической  напруге  -
                Скажите  мне  как  на  духу:
                Ведь  вы,  прибалты,  солидарно
                (И  остальная  еврорать)
                Все  в  помыслах:  как  ей,  коварной,
                Как  ей,  Расеюшке,  насрать?
                Меж  нами  -  ох,  не  веет  маем,
                Меж   нами  аж  века  штормит,
                И  все  в  России  понимают:
                Насрать  -  вас  хлебом  не  корми.
                В  России  высмеян,,  обхаркан,
                На  Запад   когти  я  урвал,
                Приравнен  к  ленинской  кухарке:
                Мол,  властный  ей  подай  штурвал.
                Так  не  по  этой  ли  причине, 
                Чтобы  России  насолить,
                У  вас  я  признан  молодчиной
                И  в  бронзе  почитай  отлит?


                Тут  Янис,  Арвидас и  Вейкко, 
                Обдуманное  хорошо,
                И  дамы,  Лайма  плюс  Сольвейка,
                Сказали:  гос – по - дин  Ершов!
                Держать   нас  всех  необъективно
                За  бандерлогов  и  макак.
                Насрать  мы  можем  креативно,
                А  безмотивно  -  ну,  никак.
                Вы  из  России?  Да,  печально.
                Но  -  новомодности  Орфей!
                Вы  пионер.  Родоначальник.
                И  безусловно  корифей.
                И  мы  горды,  что  вашей  славе
                Прибалтика  -  трамплин-батут.
                Зарницей  в  тройственном  анклаве
                Вы,  мэтр,  начало  взяли  тут.


                Вот  так,  Асяев.  Тут  в  ручонки
                Мне  вдруг  от  «Бэнк  оф  Морган»  транш.
                Ах,  так?  Девчоночки  -  в  юбчонки!
                Айда,  малышки,  за  Ла  Манш.
                И  сразу  в  набольшей  газете
                (Да,  «Дейли,  вроде  бы  Миррор»)
                Первополосно  и  трехцветно:
                «ЕРШОВ  -  ФУРОР!  ФУРОР, ФУРОР!»
                Тут  в  Рим, в Париж… Успей  собраться.
                И  в  Тель-Авиве  мнут  бока:
                Двух  затоптали  папарацци  -
                Ну,  как  цыпленков-табака.
                Пиар  -  дешевка,  ерундовость,
                Я  ж  добросерден,  знай,  Сион:
                Я   папарацциевым  вдовам
                Назначил  личный  пенсион.
                И  вот  уж  я  за  океаном.
                И  их  центральная  «Тудей»,
                Газетный  бас,  а  не  сопрано:
                «Россия  ордами  ****ей
                Давно  шокировала  Запад,
                Но  вот  Ершов  с  кутюр-гала  -
                Как  будто  вешний  дождь  покрапал
                Над  русскою  Бетпак-Дала.
                И эти  ангелы-березки…
                Дай  виртуальный  туесок  -
                И  от  вселенской  подморозки
                Какой  бы  с  них  сцедился  сок!»


                И  всё. Домой!  Чрез  океаны
                На  «боинге»,  не  стилем  кроль
                Стремлюсь.  При  лаврах.  Славен.  Званный.
                Финита  первая  гастроль.
                Сижу  на  вилле.  Пять  мастино.
                Ну,  отдыхаю.  Одинок.
                Жуирую  себе  в  гостиной,
                Ан  вдруг  -  в  привратницкой  звонок.
                Иду  к  воротам:  кто  бы  это
                Толкался  у  моих  дверей?
                А  по  бокам,  как  пять  корветов,
                Пять  охранительных  зверей.
                Открыл.  Гляжу  -  святой  Изосим!
                Где  Рембрандт  или  же  Кранах?
                Вокруг  меня   мастино  -  восемь.
                Пять  -  псы,  а  прочие  -  в  штанах.
                Я  тем  троим:  ну  что,  громилы,
                Пришли  мне  делать  укорот?
                Знать,  половину,  эко  мило,
                От  моего  хотите  МРОТ?
                Тут  средний,  до  колен  калиги,
                И  явно  от  Дракулы  клон:
                -Мы  от  «Славянско-скифской  лиги».
                Посланцы.  Выразить  поклон.-
                Вот  это  да!  Дитятя!  Дитте!
                А  внешне  ведь  мордоворот.
                Ну,  что  ж,  славяне,  проходите,
                Вам  от  ворот  не  поворот.
                Я  сам  в  славянстве  как  под  лаком,
                Певец,  горнист  и  трубадур.
                Приятно  будет  побалакать.
                Но  рамки  есть  у  встреч.  Бордюр.


                -Да  мы  вот  это…  -  молвил  скерцо
                Приадидасенный  браток.
                (Такого  вида  -  кровь  на  сердце
                Захолонет  и  враз  в  отток.)  -
                Про  США  мы  это,  значит…
                Прессуют  нас,  ну,  «Трайдент»,  «Тор»…
                А  вы  их   во… С  добром…  Иначе…
                Берез  есенинский  простор
                Взять  Мининдел  -  одни  мудилы.
                Где  имидж   наш?  Ни  бе,  ни  ме.
                А  вы…  Ну,  круто  залудили!
                Россия  в  этом… в  реноме!


                Вот  так  с  почтением  бормочет,
                Среди  братков,  поди,  эстет.
                А  на  руке  -  ну,  нету  мочи!  -
                Полупудовичек-кастет.
                А  на  кастете,  эка  славно,
                Награвированы  извне
                Два главных  плача  Ярославны.
                По  Игорю.  На  горстене.


                -У  нас  вопрос  стоял  на  «Лиге»:
                Вдруг  против  вас  да  кто  шуршит?
                Задрыги,  курвецы,  интриги…
                Не  надо  ли  кого  пришить? -


                -Да,  иногда  бывает  мглисто,  -
                Я  трем  славянам  говорю.  -
                Судью.  и  падло  VIP-стилиста
                Я  на  расправу  вам  ларю.


                -Мы  это  запросто.  Содеем.
                Нам  как  два   пальца  обосса…
                Уж  мы  востры  насчет  злодеев.
                Давайте  фотки,  адреса.
                Вообще-то  график  строг,  напрЯжен,
                У  нас  не  абы  да  кабы.
                С  утра  на  завтра  разнаряжен
                Еврейчик  с  газовой  трубы  -
                Но  мы  без  очереди  ваших,
                Один  ответ  да  за  семь   бед:
                С  утра  мы  ваших  вверхтормашим,
                А  уж   еврейчика  в  обед.
                При  АКМ,  при  автомате,
                Спроворим  дело  дай  боже.
                Я  малый  есть  предприниматель,
                И  вот  они  такие  же.
                У  нас  в  индустриях  завязки,
                Ситро  варганим,  димонад,
                А  вот  в  Лопастне  (без  огласки!)
                У  нас  скелетокомбинат.
                Двоих,  что  вы  нам  заказали,
                Нам  скелетируют  в  момент.
                Вот   здесь  в  углах  поставить,  в  зале,
                А  рёбра  -  в  люрикс,  в  позумент.
                Затейность  также  есть  другая  -
                Мы  делаем  скелет-торшер,
                В  глазницах  лампочки  мигают,
                Привет,  мол,  всяк  не  Агасфер.
                А  мякоть  с  тел?  Зарыть  в  канаве?
                Я  в  отрочестве  был  юннат!
                На  мякоти  (в  мешках  доставим)
                Сочней  всего  растет  шпинат.
                Евтихий,  змей,  всегда  под  киром,
                В  глазах  известная  струя.
                Ведь  что  с  заказанным  банкиром
                Из  банка  «Икс  и  сыновья»?
                Каюк,.  Не  получить  скелета.
                Евтихий  в  деле  так  шустрит,
                Как  будто  смят  банкир  кометой,
                А  вдоль  хребта  -  метеорит.
                Но  лично  я  возьмусь  за  дело.
                И  тут  уж  -  мама,  не  грусти.
                Скелеты  будут  обалделы.
                И  без  щербинки.  Кость  к  кости.


                Ты  вник,  Асяев?  Вот  так  дельце,
                Ведь  что  за  штучный  индивид.
                -Послушай,  -  я  сказал  пришельцу,  -
                Но  только  это, без  обид .
                От  малярии  безызъянен  -
                Горстями  жрешь  ли  ты  хинин?
                Скажи,  ты  впрямь  ли  христиАнин?
                А  я  вот  да,  христианИн.
                Тебя,  знать,  вовсе  не  колышат
                Заповедальные  слова
                Про  «НЕ  УБИЙ»?  Ты  их  не  слышал?
                Да,  не  ушастая  сова.
                Меня  сжигают   жажды  мести,
                И  стружку  есть  с кого   поснять.
                Но  чтоб  летально?  Неуместно!
                И  напрягись,  попробуй  внять.
                Пусть  у  тебя  с  тухлинкой  прана,
                Не  член  действительный  из  РАН  -
                Однако  -  ты  не  из  баранов?
                Ведь  ты  не  полностью  баран?
                Но,  как  не  быть  России  в  НАТО,
                Так  я  поверить  не  могу,
                Что  ты  в  младенчестве  юннатом
                По  Дарвину  вострил  мозгу.
                Ведь  ты  по теме  не  шурупишь,
                Кто  земноводен,  кто  пернат:
                Всё  о  скелетах  да  о  трупе …
                И  ты  -  всамделишный  юннат?
                А  коли  так  -  прошу  ответить:
                Ну,  трое  ушлых  европят,
                Телитесь:  сколько  есть  на  свете
                Подвидов   вошек  и  клопят?
                Ни  в  зуб  ногой?  Побуду  гидом:
                Линней  расчислил,  хоть  умри:
                Клопов  -  за  двадцать  тысяч  видов,
                А  вошек,  знамо  дело  -  три.
                Есть  головная,  платяная
                И  без  лобковой  никуда…
                Как  нападут  -  и  уканают.
                Прожарка  без  толку,  вода…
                Клопы  же  -  маврский  есть,  дворянский,
                Пейзанский  тоже  нравом  крут.
                В  Антарктике  лютуют.  В  Брянске.
                И  в  тропиках  («Юнайтед  фрут»).
                И  у  сатрапа  Олим-хана,.
                Да,  в  бирюзовой  Бухаре,
                Был  клоп-ударник.  Как  Стаханов.
                Сосёт  -  ты  только   не  помре!
                Так  вот:   я  дам  вам  две  пробирки
                И  мощный  плунжерный  насос.
                Не  путать  на  пробирках  бирки,
                Ведь  в  каждой  -  разный  кровосос!
                И  в  скважины  замка  квартиры
                (Извольте  получить,  мон  дье!)
                Всех  насекомых –рэкетиров
                Ему  вы  вдуете,  судье.
                А  им  без  разницы,  что  жовкать,
                Хоть  тело  бомжей,  хоть  столпов.
                Но  только  вдуйте  с  размежевкой,
                Чтоб  вши  не  схавали  клопов!
                А  в  СМО  имею  я  активы,
                И    размаститый  фотокорр
                При  мощном  телеобъективе…
                И  прорисовка  -  вплоть  до  пор!!
                Электорат,   раскрыв  газеты,
                Буквально  будет   на  ушах:
                Ну,  всё,  конец,  пожалуй,  света:
                Фемида  русская  -  во  вшах!


                Забудь  о  кодексах  и  праве,
                Дуй  хоть  на  север,  хоть  на  юг…
                Да,  гада  я  в  живых  оставил,
                Но  как  судье  ему  -  каюк.


                И  ахнули  мои  славяне:
                Ну,  заграница  -  нос  утри..
                Вот  это  метод!  Безызъянен!
                А  можно  взять?  -  Валяй,  бери.


                -Отбыть  теперча   разрешите,
                Чтоб  к  делу  тотчас  приступить?  -
                Поднялся  главный   потрошитель 
                И   мной  поставлен  был  в  тупик:-
                А  как  же  VIP-стилист,  славяне?
                Что,  на  него,  как  на  судью,
                Я  мыслил  (пусть-ка  пиувянет)
                Тривощья  опростать  бадью?
                Нет,  вышла,  витязи,  ошибка.
                Я  умственно  не  закоптел!
                Коль  мозговать,  так  надо  шибко.
                Без  повторений,  репетэ.
                Я  не  из  тех,  кто  по  простухе
                Супец   варганит  митетей.
                Для  VIP-стилиста    оплеухи,
                Возмездья  будут  полютей!
                Вот  сколько  на  Земле  коровы
                Мусолят  жвачку  и  мычат  -
                Вот  столько  на  Земле  херово
                Живут  в  России  и  молчат.
                А  напряжение  копится,
                Беда,  а  не  изюма  фунт.
                Какой  водицей   окропиться,
                Чтоб  не  разнес  державу  бунт?
                Чего  бы  пиплу  дать  похавать,
                Чтобы  сидел,  урод,  в   тени?
                А  вот-ка:  крепостное  право
                Единым  махом  отменить.
                Годятся   Ленина  заветы,
                Экспроприация,  террор,
                На  броневик:»Вся  власть  Советам!»,
                Годится  и  голодомор.
                Годится  данность  от  чекистов  -
                «Пять  по  ногам  и  по  рогам»,
                И  поиск,  страстен  и  неистов,
                Внутренне-внешнего  врага…
                Забудь  житейские  обузы, 
                Стучите,  осеняясь,  по  лбам  -
                И  всей  страной  на  кукурузу.
                И  целина.  И  космос.  БАМ.


                Что ж  нынче  властные  кликуши 
                Тревожатся  за  свой  статут?
                Иссякли  уймы  отвлекушек,
                А  напряженности  -  растут!
                И  в  этом  страшном  беспокойстве
                В  Кремле  корпят  -  аж  не  прилечь:
                Неужто  все  избылись  свойства,
                Чтоб  это….  демос  поотвлечь?
                Да  вот  она,  звезда-рацея,
                Вот  чем  от  страхов  оттянись,
                Вот  отвлекушка-панацея,
                Спасительна  -  умри,  Денис!
                Большевики  искали  стойких.
                «По  коням»  был  тогда  призыв?
                Так  возгласим  теперь:»По  койкам!».
                В  экстаз,  элита  и  низы!
                Дом  обветшал?  Питанье  скудно?
                Позагнан  в  угол,  как  бирюк?
                Наплюй.  Всё  это  есть  подспудность.
                И  все  -  по  койкам.  Все  без  брюк.
                Ведь  снять  их  -  чистая  условность.
                При  подведенном  животе
                Спадут  портки  беспрекословно  -
                И  коитус  с  дамой  тет-а-тет.
                Всевовлекайтесь,  дамы,  братцы,
                Во  блуд,  не  снявши даже  пим,
                И  миллионами  матрацев
                Общероссийски  заскрипим!
                Довольно  сексу  поминально
                Висеть  ружьишком  на  гвозде,
                Даёшь  ректальный,  вагинальный,
                Оральный  -  далее  везде.
                С  экранов  теле,  на  растяжках,
                И  на  пленэре,  и  в  дому:
                -Милашки,  пораздвиньте  ляжки,
                Вот  лишь  таблеточку  приму! -
                Всё  из  гламура  и  глазета,
                И  логотип,  и  лэйбл,  и  ИНН,
                И  кличет  «Новая  газета»:
                -Спеши  купить  вечностоин! -
                Нерон,  чтоб    пенису  взбодриться,
                Чтоб  он  как  скипетр,  о-го-го  -
                Новорожденными  (патриций!)
                Всегда  обкладывал  его.
                Но  швах  с  рождаемостью  ныне,
                Ты  -  хвать,  а  мухи  нет  в  горсти.
                Нет  демографии  в  помине.
                Младенцев  нет.  Не напастись.
                И  сексу  быть  -  как  птице  в  клетке?
                Нет,  не  спешим  шибаться  в  дрожь..
                Ведь  есть  наука!  Есть  таблетки!
                Так  что  младенцев  не  тревожь.


                Секирбашкаспециалистам
                Я  разнарядку  дал  тогда:
                В  подвал  ублюдка  VIP-стилиста.
                Кормить?  Не  хлеб  и  не  вода.
                С  утра,  да  чтоб  сглотнул  без  звука,
                Ему  скормить,  да  хоть  бы  слег-с,
                Пригоршню  капсул  «Вука-вука».
                В  обед  и  ужин  -  «Сеалекс».
                Запить  таблетки,  чтоб  урина?
                Чтобы  гормон  взыграл,  взбешен?
                Поить  тинктурой  пантокрина.
                Для  разносольности  -  жень-шень.
                И  заречется  шелудивец
                От  подлых  гнилостных  проказ,
                И  больше  не  до  рецидивов:
                Стояние - до  искр  из  глаз!
                Да  вот  возьмем  -  Иван  Тургенев.
                При  нём  Полина  Виардо.
                Видать,  в  кровати  был  он  гений,
                Чехвостил  даму  «от»  и  «до».
                Не  знал  ни  порчи  он,  ни  сглаза,
                Об  этом  в  память,  знай  твердо,
                Помимо  суперсредств  «Импаза»
                Таблетки  всюду  -  «Виардо».
                И  тут  уж,  будьте  здоровеньки,
                От  «Виардо»  взвинтясь  в  намёт,
                Всяк  супостат  не  смежит  зенки:
                Не  даст  подперший  их  предмет.


                Асяев:  мыслить  -  это диво.
                Родился  -  так  мозгой  шевель.
                Как  из  подвала  на  Мальдивы?
                И  не  с  чем  ехать  в  Куршавель.
                В  семье,  от  горя  взъерепенясь,
                Жена  рыдает,  хоть  запей:
                Помпеей  прежде  был  сей  пенис,
                А  что  осталось  от  Помпей?
                И  кто  возьмет  прибор  в  починку?
                Да,  масла  я  в  огонь  подлил.
                Чтоб  небо  сволочам  -  с  овчинку.
                Чтоб  подлый  взвешенно  подлил!


                К  трем  вурдалакам  без  боязни 
                Стою  намеренно  спиной.
                -Что,  снова за  убийства,   казни?  -
                Тут  мне  они:  -  Отец  родной!
                Да  где  десь  яма  выгребная?
                Вот  «Мэшинган  Юнайтед  Стил».
                Стрельбою  больше  не  канаем.
                Ну,  ты  ж  методой  оснастил!
                Прости-прощай, петля-удавка,
                Патрон  усиленный  «хорнет»,
                И  детонаторы-затравки,
                И  нож-наваха  «байонет».
                Да  это  ж  разлюли-малина,
                Ведь  душегубство  -  смертный  грех…
                А  взял  пакет  вечностоина,
                В  подвал  -  и  всё. Недель  до  трёх.
                Тут  взвоет  всяк  закоренелый
                Погрязший  в  жадности  аскет,
                Сжимая  одеревянелость:
                -Контрольный  отдаю  пакет!  -
                Смозгуй-ка  эдак  паразиты
                Каспаров,   Карпов  или  Таль.
                Ай,  красота!  Теперь  с  визитом
                В  «Лукойл»,  «Газпром»  и  «Северсталь»!
                Ба-ааальшие  срубим  тити-мити,
                Сплошь  молоко,  а  не  обрат.
                А  наш  духовный  окормитель  -
                Уж  он-то  эка  будет  рад.
                Он,   протоиерей  Акакий,
                Уж  так   нас  прежде  стыдобил,
                Что   мы  и аки,  мы  ии  паки,
                И  здесь  убил.  И  там  убил…
                Другие,  мол,.  грещат  по  чутке,
                Как  по  нечаянке  «ап-чхи!»,
                А  вы,  мол,   ироды,  анчутки  -
                Повально  смертные  грехи.
                Любого  взять  из  вашей  рати
                Поисповедаться  от  бед  -
                На  одного  весь  день  потратишь
                Без  перерыва  на  обед.
                А  покаянья  прочих  вызнать?
                Допустим,  Анна  иль  Сысой?
                Стоять  им  как  при  коммунизме
                За  требуховой  колбасой?
                И  некто  ставит  неуд-птичку
                (Неважно  -  кто.  Реглан-кожан)
                За  неподачу  рапортичек
                О  настроеньях  прихожан.
                А  уж  теперь   отец  Акакий  -
                Зело,  воскликнет,  хорошо.
                Знаменья  высветились  знаки.
                Кто  варнаков  смирил?  Ершов!
                Свечу  затеплит  восковую,
                Воздаст  Всевышнему  хвалу,
                Водицу  выбрызнет  живую,
                Чтоб  бес  не  прятался  в  углу.
                И  оружейные  бароны
                Пусть  хоть  удавятся  теперь
                Ко  псам  циан, стволы,  патроны  -
                Ведь  «Вука-вука»  -  средство-зверь.


                -Ступайте,  многая  вам  лета,  -
                Я  трех  славян  попрощевал.  –
                А  что  до  фабрики  скелетов  -
                На  нет  сводите  план  и  вал.
                Мой  вам  совет: на  бите-дритте
                Скелетов  адресный  парад
                Вы  на  запчасти  разберите.
                И  шито-крыто.  В  аккурат.
                Корове  надлежит  быть  стельной.
                Готовьтесь:  набежит  толпа.
                Берцухи  выложить  отдельно
                И   пирамидкой  -  черепа.
                Вы  замечали,  сколь  червивых
                Есть  потрясателей  основ?
                Рок-групп,  джем-сешн,  скандальных  ВИА,
                Электровибровизгунов?
                Бессчетно  ухарей,  Не   робки.
                Обоеполы.Пруд  пруди.
                И  в  каждой  черепной  коробке  - 
                А  как  бы  круче  начудить?
                И  будет  им  вполне  во  вкусе
                (А  кто  им  сдержка  и  указ?)
                Взять  чей-то  череп  для  перкуссий.
                Изрядно:  череп-маракас.
                И  чтобы  публика  запала
                (Плати,  плати  без  лишних  слов!)  -
                Замена  барабанных  палок
                Берцовых  парочкой  мослов.


                Чего,   Асяев,  изгаляться?
                Не  вилами  да  на  воде
                Писались  стопочки  реляций
                В  секретных  недрах  эМВеДе.
                И  кой-то  аналитик-гений
                В  строках  экспертного  письма
                Насчет  кровавых  убиений
                Был  удивлен  весьма.  Весьма!
                Да,  жертв  злодейства  стало  мало,
                Но  отчего  бы  так  возрос
                Спрос  на   арендные  подвалы?
                В  убийствах  -  спад… Подвалы  -  спрос…
                Два  года  -  всё  не  доискались,
                Сидят  до  ночи  и  с  ранья.
                И  я,  Ершов,  втихую  скалюсь:
                Ментусики,  да  это  ж  я!


                Асяев!  Витя!  Друг  мой  вящий,
                Когда  помру  (неровен  час),,
                Когда  уйду,  сыграю  в  ящик,
                Когда  раздастся  трубный  глас  -
                У  камня  посади  березки.
                Взлелей.  Удобри  от  души.
                Пусть  по  коре,  как  жемчуг,  слезки,
                И  так  на  камне  напиши:
                «ЕРШОВ.  ИСЧЕЗНУВШЕЙ  ПОРОДЫ.
                ЗАКОНЧЕН  ПУТЬ.  ОН  БЫЛ  ТЕРНИСТ.
                ЗДЕСЬ  УПОКОЕН  ДРУГ  НАРОДА.
                И  ВУКА-ВУЧНЫЙ  ГУМАНИСТ»
                Ну,  а  покуда  есть  я  вживе.
                Бери  хоть  на  забивку  свай.
                Давай-ка,  попусту  служивый,
                Хоть  так  работай,  наливай
                Побудь,  Асяев,  как  дорожник:
                Увидел  яму  -  так  бути.
                Коль  завелись  -  кончать  не  можно,
                Пора  ещё  охоботить
                И  в  путь.  Меня  остановите!
                Ершов  Асяеву  -  сезам.
                Ну,  к  новым  горизонтам,  Витя.
                Зажмурься:  «хаммер»  -  по  газам!
                Забудь  хрущобной  жизни  хаос.
                Занятный  дом?  Элайт-статут!
                Этаж  семнадцатый.  Пентхауз.
                Отныне  проживаешь  тут.
                Владей  на  всю  катушку  флэтом.
                Такие  дам  тебе  бразды  -
                Хоть  обратай  в  алькове  этом
                Четыре  сразу  поп-звезды.
                Растелешай,  скирдуй  до  кучи,
                От  блудодейства  хоть  взбесись.
                Поразмагниться.  Поп  наскучат  -
                Дай  знать:  доставят  мигом  сись.
                Воспрянешь  духом  за  декаду
                Средь  попзвездюлечных  цикад  -
                И  всё,  за  дело  браться  надо:
                Четвёртый  километр  по  МКАД.
                Я,  слышь,  с  утра  сегодня  целюсь
                Отвесить  кой-кому  пинок.
                Сейчас  убудет  чья-то  целость.
                Прошу   простить:  один  звонок.
                Садыков?  Я.  И  взъерепенен.
                Новосибирск?  Держи  карман!
                Ещё,  быть  может,  из  Пном-Пеня?
                В  Ганновер,  сволочь!  «Маннесманн»!
                Весь  холдинг  мой  подмял  Асяев.
                Ты  жопу  в  горсть  -  и  поезжай.
                Асяев  -  не  «ликуй,  Исайя!»,
                Он  нас  с  тобою  за  Можай.
                Ведь  знаешь  ты  меня,  Садыков,
                Фунт  лиха  скушал,  верь-не  верь…
                Но  тут  схватил  такого  втыка!
                Асяев  -  ну,  во  плоти  зверь.
                Уж  я  ему  с  мольбой  мастырю:
                Мол,  это  вот,   корпя  и  бдя  -
                Я  Лифшицев  пласта  четыре
                Разгреб,  Садыкова  найдя.
                А  он  мне  кукиш  сплел  перстами,
                Что  все  вы  -  кадровый  бурьян,
                И  под  тремя  татар  пластами
                Всегда  найдется  Ватикян!
                Ты  понял,  порошок  ты  рвотный?
                «Люфт  Ганзой»  к  немчуре  стрелой.
                Иначе  мигом  -  безработный
                С  сумою  нищей  под  полой.
                Асяев  этот  -  кровопивец, 
                Каких  в  гэбистах  не  сыскать.
                И   не  в  капусте,  а  в  крапиве
                Младенцем  най ден.  Словом  -  кат.
                Он  дал  тебе  на  всё  недельку,
                И  весь  станочный  парк  в  аншлаг,
                Не  то  Садыков  -  на  сардельки,
                А  потроха  -  через  дуршлаг.
                Мол,  коль   не  явишь  ты  радений
                В  берейторы  да  из  возниц  -
                Ты  галстук-бабочку  наденешь.
                Ага,  из  собственных  яиц.
                Врубился,  осознал,  Садыков?
                Тогда  в  Ганновер,  Куандык
                «Лекало»  -  фирма  вне  кирдыка.
                Прошляпишь  -  и  тебе  кирдык.
                Забудь  российский  «метод  тыка».
                Суши  кальсоны  на  ветру.
                Станки  в  Россию,   недотыка!
                Ершов.  «Собака».  Точка.  Ru.


                -Ну,  ты  даешь!  -  отпал  Асяев,
                Оторопев  и  слыша  всё.  –
                Зачем  ты  так  меня  представил?
                Ну,  аж  по  ложечкой  сосёт.

                -Ты  стал  другим,  -  Ершов  ответил.  –
                Теперь  твой  имидж  -  вурдалак.
                Трепещут  все  на  белом  свете.
                Тебе  все  люди  -  тлен  и  шлак.
                В  тебе  гнездовье  бесы  свили,
                В  одном  лице  ты  фис  и  пер.
                Ты  -  узурпатор  Джугашвили.
                Нерон,  Лойола…  Робеспьер!
                И  мы  с   тобою,  божьи  твари,
                При  новом  облике  твоем
                Кой-чем  державу  затоварим.
                Вот  ты  да  я.  Всего  вдвоём.


                -Чудно  мне  это.  Но  заманно.
                Был  в  жизни  нечет   -  вдруг  да  чёт.
                В  трамвае  береги  карманы…
                С  чего  бы  мне  такой  почёт?


                -Я  на  тебя,  Асяев,  ставлю.
                Телячий  ростбиф  -  не  азу.
                Кругом-то  -  Савлы,  мне  ж  дай  Павла.
                Пристойность  у  тебя  в  глазу.
                А  вот  теперь  начну   с  абзаца:
                Как  прытче  к  славе  подойти?
                Как  на  миру  не  оказаться
                Слепцом,  посбившимся  с  пути?
                Сего  мужчину  обозначу
                Политкорректно:  имярек.
                Другие  данные  заначу, 
                Обмолвлюсь  только:  был  он  грек
                В  монете,  что  тут  кукарекать,
                Важнее  стороны,  чем  гурт.
                Так  чем  же  славен  этот  грека?
                Что  крал  не  больше,  чем  удмурт?
                Пустое.  Он  не  делал  к  славе
                Головоломнейших  прыжков..
                Он  только  молвил:  пусть-ка  правит
                Москвою  некто  Ю.Лужков.
                Всем  прошлым  -  ну,.  почти  не  смраден,
                И  «гут»  не  склонен  путать  с  «йес».
                Державен  спереди,  а  сзади
                Вообще  политтяжеловес.
                Не  Каин,  а  чистейший  Авель.
                Другие  кандидаты  -  смог.
                «Вот  мэр  наичестнейших  правил».
                И  лучше  выдумать  не  мог.
                Нет,  он  никак  не  партократец,
                А  многомудрости  фиал.
                Народолюбец!  Архизнатец!
                И  вусмерть  интеллектуал.
                Да,  грек  нам  дрянь  не  подсуропил,
                Лужков  не  небо  зря  коптит.
                Кой  хрен  -  в  Америке… В  Европе
                Нам  лепшей  мэра  не  найти.
                Лужков  в  Москве  -  хозяин  крепкий.
                В  его  руках  дерюга  -  фетр.
                Он  взял  в  квадрат  шестнадцать  кепок  -
                И  получилось  метр  на метр.
                Но  что  за  этим?  Чем  встревожен?
                Что  в  непокрытой  голове?
                А вот:  разнузданные  толпы
                Спонтанно  прутся  по  Москве!
                И  где  тут  напастись  ОМОНов,
                И  как  порядок  навести?
                То  прёт  Явлинский,  то  Лимонов,
                Зюганов,  Господи,  прости…
                А  вдруг  да  в  давке,  нету  мочи,
                Какой-нибудь  мозгляк-сосун
                Прическу  даме  скособочит,
                А  та  прическа  -  «вельт-сессун»?
                Столпотворениям  -  караться.
                Указ  для  блага  москвичей
                Был  издан:  парно  собираться.
                Чтоб  было  видно:  КТО  и  ЧЕЙ.
                Ну,  как  у  Ноя:  всякой  твари
                В  квадратном  метре  быть  должно
                Никак  не  больше,  чем по  паре.
                И  никаких  соплей  и  «но»!
                Ах,  брат-Асяев.  Что  тут  сталось,
                Какая  сшибка  и  грызня:
                -В  изготовители  лекала
                Прошу  меня!-
                -Меня!
                -Меня!!!


                Какое  там  -   тянуть  резину..
                Примчались  (офис  на  Гоа)
                Два  пренахрапистых  грузина,
                Да,  Похуа  и  Нахуа.


                А  мы  в  Америке,  Витюша
                (Ажно  в  груди  клокочет  мат),
                Чего  не  слямзили,  послушай?
                И  всё  теперь  -  ПРОЕКТ,  ФОРМАТ.
                На  прениях  по  неликвидам
                Средь  управителей  страны
                Никто  не  скажет:  я, мол, выйду,
                Пардон, не  то  того…  в  штаны..
                Поел  провизионной  чуши,
                Ну,  лобстеры  и  фуа-гра
                Плюс  сучьей  самурайской  суши  -
                И  оттого  внутри  мура.
                А  скажет  так:  дристопозывов
                В  себе  нисколь  не  умаля  - 
                ПРОЕКТ  я  выносил.  Мне  живо
                Потребно  в это…  в  два  нуля.
                И  все  сподвижники  с  участьем
                (Тувинец,  русский  и  сармат)
                Воскликнут:  эка  же  несчастье!
                Ну,  устремляйтесь.  А  ФОРМАТ?
                Обоотверстийно,  дуплетом,
                ПОЛНОФОРМАТНО  или  как
                Вы  облегчитесь?  Важно  это  -
                Ведь  директивный  же  прокак!


                Так,  сплошь  ФОРМАТЫ  и  ПРОЕКТЫ
                С  планетушки,  со  всех   концов,
                Стяжать   деньгу,  отнюдь  не лепту,
                Примчались  прорвы  молодцов.
                Какой-то  Смит,  глаза  мозоля,
                Шнырял  с  собачьей  головой,
                Сварганенной  из  пластизоля
                Под  лабрадора.  Знак  -  «Я  -  свой».
                Мол,  на  Руси  Иван-Четыре
                Велел  опричне  на  пупы
                Собачьи  головы  мастырить  -
                Спознаетесь  среди  толпы.
                Вот  так  ОМОН и  тож  сексоты
                При  лабрадорьей  голове
                Бить  будут  всякую  босоту,
                А  не  друг  друга.  WERI   WELL?
                Что  же  касается  лекала   -
                К  нему  приделать  электрод,
                Чтоб  метр  на  метр  оно  сверкало
                И  било  током  всякий  сброд.


                А  эти  живчики-грузины,
                Да,  Похуа  и  Нахуа?
                На  двух  мерсючьих  лимузинах,
                С  «мигалкаками»,  «уа-уа!»
                Шустрили  с  утрева  до  ночи:
                Даём  лекало  из  лекал:
                Один   конец  косой  заточен,
                Без   ног   пойдет  любой  шакал!
                ПРОЕКТ  -  как  дважды  два  четыре,
                На  лезвии  славянски  вязь:
                «В.Путин:»Всех  мочить  в  сортире»
                Ну,  разве  с  бунтами  не  связь?


                Россия  -  нечисти  невеста.
                Асяев,  разве  не  кисло?
                Вот  и  с  норд-оста,  и  с  зюйд-веста
                Мазуриков  к  нам  нанесло.
                Но  я  пробил  под  это  тендер,
                В  знакомствах  кто  же  мне  ровнЯ?
                Тут  и  хваленый  Йосик  Бендер 
                Не обмухорил  бы  меня.
                Телескопичное  лекало 
                Из  углепластиковых  штанг
                Я  ввёл,  чтоб  третьих  не  блукало.
                Метнул  -  оно  же  бумеранг!
                Толпа  пунцова  -  как  свекольник,
                Не  счесть  раззявленных  пастей  -
                Но  в  рамки  всех  введет  угольник
                С крылатой  парой  лопастей.
                В  АО «Лекало»  нам  германцы
                Сырьё  поставят  и  станки.
                Манифестаторы-засранцы
                Пошествуйте  -  кишки  тонки!
                А  президент  АО  -  Асяев.
                При  нём  в  столице  тишь  да  гладь.
                Пожарский!  Минин!  Вождь  масаев!
                Правь,  володей  -  всё  исполать.

                -Ага,  где  рвётся,  там  и  тонко,  -
                Сказал  Асяев.  -  Я  готов.
                Но  только  вот  бензоколонки  -
                Как  с  ними  быть,.  любезный  тов.?
                АО  возглавлю.  Но   при  этом
                Мне  не  остаться  же  в  тени.
                Нажми  где  надо  -  и  декретом 
                Бензоколонки  отмени?


                Ершов,   немало  озадачен,
                Асяеву  пощупал  лоб.
                -Вполне  нормальный.  Не  горячий.
                Закрыть  бензоколонки  -  чтоб?


                -А  сам  подумай.  Вдруг  да  это…
                Вдруг  оздоровится  страна?
                Тогда  сживут  меня  со  света.
                Тогда  Асяеву  -  хана.
                Припомнит  новый  россиянин
                Увечья  от  моих  лекал.
                Не  с  тех  он  взыщет,. кто  поранил  -
                С  того,  кто  это  выпускал!
                Вот  тут-то  и  бензоколонка,
                «Лукойл»  иль  та  же  ТНК…
                Нет,  лучше  смерть  принять  от  онко
                Иль  при  КЗ  от  дверзвонка!
                Один  вот  мнил,  что  он  в малине,
                Лютуй  да  кровушкой  кропи.
                Я  говорю  о  Муссолини.
                И  что?  Повешен  на  «ВП»!


                -Ты,  значит,  сдрейфил,  дорогуша?
                До  срока  наложил  в  штаны?-
                Спросил  Ершов.  -  Ведь  эка  чуши!
                Ведь  эка  -  так  не  знать  страны!
                Тебе  припомнят  окаянство?
                Ликующим  -  на  кой  ты  ляд1
                На  историзмы  россиянства
                Ретроспективный  брось-ка  взгляд.
                Британцев  взять  -  порядок  в  башне,
                И   память  вглубь  не  на  вершок.
                А  мы  сегодня  о  вчерашнем
                Всё  вытрясаем  из  башок!
                Средь  толп  болванов,  мрази,  выжиг
                Горланим  третий  гимн,  увы.
                Кремль  рявкнет  -  и  под  «Чижик-пыжик»
                Все  встанут,  шапки  с  головы.
                А  вот-ка  вспомни  Питирима.
                В  деяньях  свят,  в  словах  -  залог.
                Что  говорил  неукротимый?
                «Чем  ближе  храм  -  тем  дальше  Бог».
                И  вот  тебе  стыдоба  архи,
                Опять  нам  мерзость  рок  припас:
                На  рясе  ныне  патриарха
                Заметен  явственно  лампас!
                Алексий  -  благозвучно  уху,
                Но  «неуд»  -  даже  не  «удов»:
                Всплыла  лубянская  кликуха
                У  пастыря  -  «агент  Дроздов».
                В  сапфирах,  злате,  изумрудах,
                И  слово  Божье  на  губе…
                Но  он-то  -  Ридигер,  иуда,
                Сексот,  чекист,  агент  ГеБе!
                И?  Массово  иро  то  забыли,
                И  ты  хоть  надсадись,  ЮПИ:
                Ползёт  народ  в  слюнях  и  пыли:
                Ой,  освяти!  Ой,окропи!
                Так  что,  Асяев,  нос  по  ветру,
                Не  отпевай  себя:  щню-шню  ..
                Для  забыванья  наших  ретро
                У  масс  -  огромное  меню!
                Тут  будет,  право,  до  тебя  ли
                И  бумеранговых  лекал.
                Не  вспомнят,  хоть  бы  пособляли,
                Не  вспомнят,  хоть  бы  ты  икал.
                А  чтоб  ты  был  в  спокойном  лоне,
                Себя  расчухал  как  герой  -
                Вся  армия  тебя   заслонит
                И  будет  за  тебя  горой!


                -Да  я  ей  кто?  -  взгрустнул  Асяев.  –
                Штафирка.  С  детства  плоскостоп.
                -Не  дрейфь.  Страну  исколесяя
                Родил  я  мысль.  И  страхам  -  стоп.
                Для  здравомыслья  не  ретивы
                У  нас  правители  в  стране.
                Се  -  лук.  Дуга.  Но  без  тетивы.
                И   прутся   многие  ко  мне.
                Ну,  а  Ершов  всегда  искрится 
                Лавиной  планов  и  идей:
                Извольте  оплодотвориться,
                Любой  сановный  блудодей!
                Я  им  теперь  -  почти
                Не  съемщик  пенок  на  говне,мессия               
                И,  как  в  «Единую  Россию»,
                Вся  нечисть  кинулась  ко  мне.
                Но  вот  теперь  я  эту  шоблу
                Всю  на  тебя  переключу.
                С  идеей  выступишь.  Не  Обла.
                И  воссияешь.  Не  шучу!!
                Ты  помнишь,  я  тебе  талдычил 
                Про  скорпионов  из  ГАИ?
                Они  -  как  праведным  Медичи,
                Как  армянину  -  Сумгаит.
                Тут  специально  я  поехал 
                К  тому,  что  по  обличью  -  храм.
                Ко  мне  он  с  трубочкой.  Потеха!
                А  я  ему:_Пошёл  к  херам!
                Умерь,  поганец,  аппетиты,
                Да  доложи,  и  слез   не  лей:
                Успел  Шандыбин  стать  маститым,
                А  ты  пять  лет  -  и  всё  старлей?
                -Да  мне  пора  бы  и  в  капитаны,
                А  вот  полковник   заблажил:
                Мол,  мзду  несу  ему  спонтанно,
                Вот  он  и  вету  наложил.
                -Ну,  Цап  Царапыч,  не  журися,  - 
                Его  ободрил  я  тогда.  –
                Пробьём  через  царя  Бориса
                Такое…Горе  -  не  беда.


                А царь  Борис  «коньки  отбросил»
                И  я  запамятовал  о
                Страдальце  этом,  строеросе.
                Но  вот  теперь  моментец  -  во!
                Асяев,  есть  в  Кремле  ослище  -
                Безмозглина,  ни  в  зуб  ногой.
                Но  уж  влиятелен,  напыщен 
                Все  как  под  вольтовой  дугой               
                Ему  я  продавал  ПРОЕКТЫ,
                И  он  их  двигал  как  свои.
                Теперь-ка  ты  наметишь  вектор
                Ему.  Как  хану  Навои.
                Про  нашу  Русь  ему  восплачешь,
                Про  смертность:  мол,  идём  ко  дну.
                Мол,  и  в  Камбодже,.  в  Апалаччах
                Не  мрут  так.  Я,мол,  вам  антр  ну.
                А  армия?  В  призыве  -  овны.
                Сплошь  колченоги  и  хлипкИ.
                Какое  уж  -  боеготовность.
                Какое  там  -  врага  в  штыки!
                И  мне  не  надо,  мол,  ни  пенса.
                Я  мал,  ПРОЕКТ  же  так  велик,,
                Что   только  вы,  Ваше  Степенство…
                И  враз  средь  туч  -  сиянья блик!
                И  разом  демос  прирастает,
                Младенцы  роем  на-гора.
                Куда  там  Индии,.  Китаю…
                «Уа»  сомкнулося  с  «Ура».
                Потребно  только  узаконить
                (Без  выслуг,  равно  не  за  мзду),
                Чтоб  воин  гульфик  не  супонил:
                Родил  ребенка?  На  звезду!
                И  тут  уж  масло,  не  сметана,
                Лавиною  пойдет  прирост
                Старлеев,  а  уж  капитанов…
                Страшитесь,  west  и  прочий  ost.
                И   не   убогоньких,  зеленых,
                А  в  скором  времени  -  ***к!  -               
                Страна  получит  под  знамёна
                Полки  потомственных  вояк!!!


                Вот  так,  фузея  без  затвора,
                Бескрылый  мой  приват-доцент.
                Ты  враз  для  армии  -  Суворов,
                С  кремлевских  выросший  плацент.
                Да,  внёс  ПРОЕКТ  верховный  Отче,
                Но  кто  всё  двигал  «до»  и  «от»?
                Кто  был  мотор?  Кто  разработчик?
                Асяев!  Светоч!!  Патриот!!!
                Враги  прищемят  хелицеры,
                С  тебя  хоть  волос  упади…
                А  упадёт  -  у  офицеров
                В  ладанках  будет  на  груди!
                Всех  неприятелей  уроют.
                Из  квази  в  князи  -  как  тебе?
                -Даёшь  Асяева  в  герои!  -
                Вот  так.  Ты  зря  пооробел.
                В  России  у  чего  угодно 
                Среди  людей  возможен  враг
                Дурак  наш  -  сроду  всепогодный
                И  всесезоннейший   дурак.
                Дурак  -  так  сядь  и  млей  в  квартире,
                Вкушай    конфеты  «Коркунов»,
                Так  нет.  ему  в подлунном  мире
                Есть  смак  быть  в  толпах  крикунов.
                Враги  возможны  у  капеллы
                Ростовских  этноложкарей.
                Ещё  кому-то  поприспело 
                Пятнать  Шойгу,  что  он  еврей.
                Дурак  хлебнет  палёной  хани  -
                И  выкомаривает  всласть.
                На  их  наздравствуйся  чиханье…
                Да  только  -  есть  на  смердов  власть!
                Но  дурь  всегда  летит  транзитом. 
                Тому  виною  на  Руси
                Любой,  чье  званье  композитор:
                Чайковский, Моцарт,  Де  Бюсси.
                Давным - давно,  во время  оно
                Они  порядок  завели,
                Что  «стерео»  главнее  «моно»,
                А  «tutti»  шибче  чем  солист
                И  нынче  демшиза,  уроды
                (Свобода,  вякай  и  схоласть!)
                Орут,  что  «стерео»  -  народы,
                А  «моно»  -  под   народом  власть.
                Пусть  «стерео».  А  что  в  финале?
                Кунсткамера с  пометкой   «Арх».
                А  «моно»  -  термин  не  банален.
                Тут  производное  -  монарх.
                Вот  так,  соратник  мой  Витюша.
                Делюсь:ну,  не  в  Кремле,  а  близ
                Дудит  осанну,  гимны, туши
                Кремлю  великий  жополиз.
                Евреям  нечто  режут  ниже.
                Магометанин  -  кто  без  умм?
                А  многим  русским,  я-то  вижу, 
                С  рожденья  обрезают  ум.
                И  господину  жополизу
                (Он  купит  для   вкрапленья  в  речь)…
                Ты  против  этого  ленд-лиза?
                Ну,  опровергни,  поперечь


                -Не  удержусь  и  поперечу.
                Отрыжка  в  тезисах  ясна
                Господ  Суворина  и  Греча.
                Коль  вляпался  -  так  в  чём  плюсна?
                А  нравственность,  гуманистичность  -
                Пустые,  по  тебе ,  слова?
                Ты  окунаешься  в  двуличность.
                А  что  ж  народ?  Его  права?


                -Ну  вот.  Запел.  Ниспровергаешь.
                С  детсада  полон  благородств.
                Но  все  в  душе  -  чуть-чуть  таф-гаи
                И  не без  нравственных  уродств.
                Таких  вот  вас,  чистюлек  -  орды:
                «Ах,ах,  как  можно,  экий  срам!»  -
                А  в  сновиденьях  -  держиморды,
                Хотя  и  агнцы  по  утрам.
                Понахватались  Канта,  Фройда,
                Да  всё  про  «id»,  про  « libido»,
                А  люди  все  -  подспудно  пройды,
                Невольно  в  каждом  зла  гнездо.
                Хоть  чуть  -  но  все  в  душе  гарпИи.
                На  круг  ты  -  благостен в  миру,
                Но  в  Ватикане  даже  Пии…
                Вот  к  ним  в  подкорку  и  кору
                Внедрись  да  враз  себя  окисли,
                Продравшися  сквозь  тёрн  венцов:
                Ой,  сколь  не  божеские  мысли
                Бывали  у  святых  отцов!
                Сонат,  кантат  и  ораторий   -
                Детишки-блудни  рэп  и  свинг.
                Зломыслили  (пусть  априори)
                Махатма  Ганди!  Лютер  Кинг!
                Мы  -  чище  этих  вознесенных?
                Мне  в  рюмку  джина  набуровь.
                Мы  гаже,  скажем  унисоном,
                Чем  у  убийц  под  ногтем  кровь!
                В  ханжу  рядишься  до  упора?
                Раскрепостись  и  соберись.
                Теперь  Ершов  тебе  опора,
                А  остальные  -  тьфу,  утрись.
                В  словах  «Интернационала» 
                О  чём  В.Коц?  «Отрясши  прах».
                Тебя,  Витюша,  спеленало 
                Вот  что:  застенчивость  и  страх.
                Налей,  застенчивость  уймется,
                И  страх  пинком  да  за  порог.
                Валяй галопом  да  наметцем
                Отрясши  прах  с  дрожащих  ног.


                -Не  без  того,  петлей на  выю,  -
                Признал  Асяев,  -  сплошь  в  ночи
                Всплывают  мысли  чумовые.
                И неотвязны.  Хоть  кричи.
                Кругом  бесчинства  и  паскудство,
                И  не  вмешаться,  не  изжить.
                Отсюль  морфеевы  причудства
                И  снов  преступных  виражи.
                И  я,  Мне  снится :  я  -  дендролог.
                Генетик.  Селекционер.
                Над  тайной  поднимаю  полог
                И  чужд  сомнений,  полумер.
                Что  вывел  я,  трудясь  безмерно,
                Во  снах,  от  яви  вдалеке?
                Деревья.  Для  изжитья  скверны.
                Лишь  при  одном  большом  суке.
                И  на  стволе  о  двух  обхватах
                Горизонтален,  мощен  сук.
                Повесь  хоть  восемь  депутатов
                И губернаторов  пять  штук.
                Звонков,  имэйлов,  эсэмэсок
                В  моём  жилье  невпроворот:
                «Ждём   саженцы.  Взрастим  подлесок  -
                Сто  мэров  есть  на  укорот!»…
                Трезвонят  обе-две  Сибири,
                Весь  Юг,  китайцы  Чанг  и  Лю…
                Я  саженцы.  для  всех  купырю
                И  шлю,  и  шлю,  и  шлю,  и  шлю!


                -А  я  с  тобой  запанибрата!  - 
                Развёл  руками  Н.Ершов.  -
                А  тут  калган  -  на  пять  Сократов.
                Во  снах  витаешь  хорошо!
                Да,  что  в  вождях  за  элитарность,
                То  нам  бровастый,  то  рябой.
                Торчит  Россия  в  планетарность
                Канализации  трубой.


                -Дослушай.  Ну,  в  сплошном  кредите
                Томлюсь,  как  в  келейке  монах.
                Я  к  ректору:не  утвердите
                Мне  диссертацию  о  снах?
                В  доцентах  восемь  лет  кукую,
                Неисчислимо  принял  мук.
                Нашёл  я,  тему  взять  какую
                И   вызреть  в  доктора  наук.
                Пусть  в  изысканиях  мытарства, 
                Но  я  управлюсь  до  весны.
                Вот  тема: В  РАЗНЫХ   ГОСУДАРСТВАХ
                СКОЛЬ  У  ЛЮДЕЙ  РАЗЛИЧНЫ  СНЫ.
                Исландцу  снятся  не  мимозы.
                Да,  хоть  торосами  зажат  -
                Он  мчится  овитаминозить
                Семейство  белых  медвежат.
                Во  сне, мурлыкая  в  подушку,
                Бензола  формулу  кольцо
                Открыл  фон  Штрадониц.  Ну, душка!
                Ну,  немец-перец,  молодцом!
                И  швед  в  объятиях  морфея
                Патриотичный видит  сон:
                Вон  что  для  мира  шведка-фея,
                Памела  наша  Андерсон!
                Вы  вдумались,  какие  сиськи
                Несет  нордичная  жена?
                Она  морями,  одалиска, 
                Командует,  а  не  Луна!
                Прилив  -  вошла Памела  в  воду.
                Отлив  -  стоит  на  берегу.
                Со  всех  возлеморских  народов
                За  это  б  шведам  драть  деньгу!
                И  эти  сиськи-грандиозо
                (По  старости  в  маразм  впади)  -
                Памела,  шведка-фуриозо,
                Вполне  завьёт  на  бигуди!
                А  сны  российских  населений?
                Я  в  личный  автореферат
                Шесть  папок  (сны  трех  поколений)
                В  тревожный  выстроил  парад.
                Сны  женщин,  тружеников,  пьяни,
                Кто  инвалиды,  кто  немы…
                В  тех  папках  наспано  деяний
                На  миллионы   лет  тюрьмы.


                -Забавно!  -  ректор  оживился.  - 
                Давайте  папочки сюда.
                Ведь  я  и  сопроректор  ВИЛСа.
                Мы  поизлечим  сны,  о  да!


                -И  ты,  -  вскричал  Ершов,  -  раззява,
                Ему  отдал  материал?
                -Нет,  Коля,  «Честерфилд»  -  не  «Ява»,
                Да  и  «Динамо»  -  не  «Реал».
                Безвестьем  не  был  я  заклинен,
                Откуда  ректор  к  нам  внедрен.
                Не  зря  он  эдак  прямоспинен
                И  по-полковничьи  ядрен.
                Везде  на  Дездемон  -  Отеллы.
                И  нынче,  Коля,.  на  Руси
                Во  всём  и  вся  загээбистелость,
                Спаси,  Господь,  и  пронеси.
                Ведь  живы  многие,  спраможны,
                Чьи  сны  я  в  папках  отразил.
                И  их,  как неблагонадежных  -
                В  объятья  пыточных  верзил?
                Я  молвил  ректору:  ведь  сколько
                Просил  я  сытостный  оклад!
                Ии  все-то  впроголодь,.  До  колик,
                Сухарь  ржаной  за  шоколад.
                И?  Ящики  ль  в  столе  не  крепки?
                А  в  них  какашки-монпасье:
                Оставив  разве  только  скрепки  -               
                Изъели  мыши  всё  досье!


                -Брависсимо! -  весельем  пыша, 
                Впал  в  ликование  Ершов.  –
                Вот  как  потрафили  нам  мыши!
                Ну, как  Папанину  Ширшов!
                Слух  верен,  твёрд  и  не  изустен:
                Когда  был  Гитлер  под  Москвой,
                Изрёк  Вернадский:  не  допустит
                К   нам  ноосфера  вражий  рой!
                И  что  же?  Впрямь  не  допустила.
                Да,  с  ноосферой  не  шути..
                И  мышь,  хоть  меньшая  в  ней  сила  -
                Сметает  сто  преград  с  пути.
                Вот  нынче,  не  во  время  оно  -
                Куда  бы  я  да  без  мышей?
                Из  Одинцовского  района
                Метлой  погнали  бы!  Взашей!
                Впились  наймиты-крючкотворы,
                Параграфы  -  как  панцирьки:
                -Земель  захватчики  и  воры
                Ершов  и  прочие  царьки!  -
                Мою  бы  виллу  под  бульдозер
                Спроворили  как  дважды  два,
                Но  оградила  от  стервозин
                Меня  мышиная  братва!
                Уж  некто  в  звездах  и  брюхатый
                Со  смаком  ручки  потирал,
                Готовил  для  меня  пресс-хату,
                Реестры,  что  я  где  украл.
                Уже  орлы  в  бронежилетах,
                Упрятав  в  маски   зверскость  харь,
                Рвались  Ершова  сплавить  в  Лету,
                Башку  отсечь  -  и  на  алтарь.
                Уж  некто  в  генеральском  ззваньи,
                Физиономией  -  примат…
                Но  где,  голубы,  основанья?
                Где  на  Ершова  компромат?
                -Да  как  же…  Где  же….  Сучье  мясо!
                Да  вот  же… Третьего,  ****ь,  дня…-
                И  мечутся,  и  точат  лясы.
                И  зряшно.  Я   ли  размазня?
                Твой  ректор,  Витя  -  да,  нахрапок,
                Во  всем  блесна,  а  не  мормыш.
                Он  выцыганивал  шесть  папок?
                А ты  соврал  -   схарчила  мышь?
                Но  у  меня  не  до  фуршетов,
                Что  на  цугундер  взят  Ершов:
                ИСЧЕЗЛИ  ДВАДЦАТЬ  СЕМЬ  ПЛАНШЕТОВ!
                ИЗГРЫЗЕНЫ  ПОД  КОРЕШОК!
                У  особистов  ум  за  разум,
                Сидят  средь  вороха трухи:
                Ведь  вот  спецмыши!  Вот  заразы!
                Ведь  надо  ж  -  в  пыль!  Ап-чхи!  Ап-чхи!!
                За  пять  прошедших  пятилеток
                И  семилетка  им  вдогон  - 
                Всё  сгрызли:  межеванье  клеток
                И  прочих  данностей  вагон.
                И  будто  стаям  указали,               
                С  чего  преступнее  начать:
                Сперва  все  подписи  сгрызали
                И  каждую  с  гербом  печать!
                Опять  загадка  из  загадок:
                Тысячесловье  сгрызши  в  ком  -
                Оставили  среди  погадок
                Слова  «колхоз»  и  «исполком».
                Вот  тут  с  меня  и  взятки  гладки,
                Восплачьте,.  прокурор  и  мент:
                Сиюминутнейше  в  порядке
                Мой  новодельный  документ!
                Тут  в  Англию  сыскарщик-леший
                (Ершова  Англия  сразит!)
                Отбил  сверхмолнию-депешу:
                Позвольте  нанести  видит.
                А  там  есть  главный  академик,
                Что  мышь  ему  ясна,  что  крот,
                Что   всяческий  грызун-эндемик…
                Ну,  словом,  Билли  Кроукрофт.
                Во  всё  повник.  Занёс  в  анналы.
                И  на  английском  на  жу-жу
                Занюнил,  аж  не  взявши  нала,
                Что,  мол  -  руками  развожу.
                Да,  первый  случай  -  ваш  в  России.
                Но  вот  глядите:  там  и  там
                Возник  (аж  голос  стал  плаксивый)
                Мышиный  уникальный  штамм!
                У  бизнесменов,  дипломатов
                (Кто  исхитрился  обучать?)
                Первей  какие  жрут  стигматы?
                Да,  подписи.  Затем  печать.
                Ну,  на  свету  -  оно  понятно.
                В  портфельной  же  кромешной  тьме
                Как  чует  мышь  печати  пятна?
                Наука  тут  -  ни  бе,  ни  ме.


                Вернулись,  в  Лондон  вовлеченны.
                -Нет,  он  не  сокол,  не  Финист,
                Её  Величества  учёный.
                Этолог,  на  хер,  дарвинист.


                Асяев,  усмехнувшись  тонко,
                Сказал:-Вот  иху  мать  нехай!
                Теперь,  знать,  наши  мыши  в  Тонго.
                Нью-Йорк  освоили.  Шанхай.
                Не  что-нибудь  да  из  оружий,
                И  на  таможни  рубеже
                Рентген  мыша  на  обнаружит.
                Мышь-неглиже  и  в  багаже.
                Не  только  стЮдень  с  головизной
                Изобрела  моя  страна…
                Какие  головы  в  отчизне!
                Хоть  пули  слепят  из  говна!
                На  светлоумых  коммунисты
                Почти  сто  лет  вели  облов,
                Сплошь  мытарства,  кругом  тернисто 
                А  всё  не  счесть  златых  голов!


                -Что  ж,  золотые  -  это  гоже,  -
                Сказал  Ершов,  -  Как  дважды  два
                Но  может  никель  быть  дороже,
                Коль  вместо  злата  в  головах.
                Фамилии  -  ей-ей  не  знаю.
                А  пол  мужской.  Из  русских.  Ша.
                Левша!  Один,  припоминаю,
                Поставил  раком  все-то  США1
                Денсятицентовик.  Монетка.
                Из  никеля.  Ну,  что  бы  тут?
                Разменник.  Гиль.  Дензнак-креветка.
                Пустышка,  вот  и  весь  статут.
                Но  некто  (тих,  не  склонен  к  славе)
                Задумался  наедине:
                А  коль  монетку  переплавить  -
                Тут  сколько  никеля  в  цене?
                И  здесь  позволь  без  эманаций.
                Как  чистый  никель,  как  металл  -
                Монетка  вызвенит  в  ДВЕНАДЦАТЬ
                Известных  центов.  Капитал?
                В  Минфине  Штатов  визги  щеньи,
                Воззванья  к  массам,  гвалт  и  стон:
                Исчезло  вмиг  из  обращенья
                Монеток  на  десятки  тонн!
                Ан  поздно,  поздно  бить  набаты,
                Терзать  волосья  головы.
                Могила  -  вот.  Приди,  горбатый.
                Ведь  что  прошляпили!  Увы!
                Они  таран,  хоть  все  извойся  -
                Пеш-кеш,  даш-баш  и  плюс  бакшиш.
                Так  что,  Америка,  умойся:
                Разменных-то  монеток  -  шиш!


                -Ай  да  финансовый  Атилла!
                И  дальновидно  аноним.
                Ну,  отчаюга!  Воротила!
                Вот  бы  свести  знакомство  с  ним.


                Ершов  сказал:  -  Не  выйдет.  Вето.
                И  Интерполу  он  далёк.
                Наверняка  мыслитель  этот
                Концы  в  водицу  -   и  залёг.
                Но  отвлеклись:  монетки,  мыши…
                Давай-ка,  иеромонах,
                Про  два  в  уме,  один  запишем.
                Ты  доскажи-ка  всё  о  снах!


                -Да  хоть  навскидку.  Папка  третья.
                Ответчик  Якшин.  Звать  Максуд.
                В  районном  центре  Очеретье
                Сграбастан был  -  да  и  под  суд.
                И  тут  попрежде  фактов  отступ
                Я,  Коля,  дельно  попрошу.
                Тут  заковыристо,  не  просто.
                Вот  что  тебе  я  нашуршу:
                Во  всех  державах,  сколь  ни  бойки  -
                Блаженством  спящие  ясны.
                У  всех  (и  лишь   в  пределах  койки!)
                Смиренны,  безопасны  сны.
                Сопит  швейцарец  на  перине
                Средь  одомашненных  вершин,
                Во  сне  тетешкая  в  витрине
                Часы  «Ля  Культа»  и  «Лонжиин»
                Джой  Адамс  чешет  павиана..
                То  в  Африке.А  вот-ка  -  хвать:
                Британец,  хныча  о  Диане,
                В  соплях  проквасил  всю  кровать
                Все  лежебочны,  где  ни  рюхай.
                Кинетики  -  ну,  никакой.
                Перекантуются  на  брюхо
                Или  сглиссируют  рукой.
                Но  вот  в  России  -  сон  особый.
                Российский  сон  -  иным  гоп-стоп.
                Глаза-то  спят  -  но  зырят  в   оба,
                А  тело  -  с  рыси  на  галоп.
                И  там,  в  райцентре  Очеретье,
                Бзиава-адвокат,  Ясон,
                Вскрыл  (правда-маточник,  конкретен!)
                Сколь  он  особ,  в  России  сон.


                -У  власти  были  коммунисты,  -
                Сказал  он  так.  -  Томов  за  пуд
                Понавизжали,  сколь  он  истов,
                Свободный  коллективный  труд.
                Но  двоерушницей-наукой
                Вопрос  был  лживо  обойден,
                Что,  вровень  с  трудовой  порукой,
                Был  также  коллективный  сон!
                Он  -  достоянье  всех  сословий, 
                Сны  коллективов  -  налицо.
                И  Якшину  в  последнем  слове
                Быть  не  ответчиком  -  истцом.


                -Ага!  -  Максуд  поднялся  Якшин,
                В  позорной  клетке  находясь,
                Глаза  заплаканьем  набрякши,  -
                Я  есть  безвинный  отродясь.
                Тихой. Не  гож  с  людями  вздорить.
                Кирюшка  скажет,  Глеб,  Мигдят…
                Они  вот  тута,  в  колидоре
                Мои  свидетели  сидят.
                Ну,  мы  -  заплата  на  заплате,
                Считай,  что перекатна  голь
                Сигаем  с  печки  на  полати…
                А  всё  виною  -  алкоголь.
                Хошь  горницу  возьми,  хошь  сени,
                С  божницы  рухнулся  оклад…
                Отсюль  и  в  семьях  запустенье,
                И  полный  с  бабами  разлад.
                Ведь  как  бывало?  В  рев  коровий
                На  солновсходе,  стал  быть,  с  утрь:
                -Ну,  Глашка,  удаляй  свекровю!  -
                А  нынче  гля  -   стоит  унутрь.
                Дак  я  -  споспешество  селянам,
                Чтоб  снова  как  это…рефлекс! –
                Таблеток  городских  с  Толяном
                Привез.  Названье  -  «Сеалекс».
                И  разом  сталось  -  как  у  кролиц,
                Сельчанкам  выдали  дрозда.
                От  сельсовета  до  околиц
                Сморилась  всякая,,.  ммм…  да!
                Ну,  где  кого  поодиночке, 
                Сойдет  и  там,  где  табунок…
                И  от  устатку  в  эту  ночку
                Задрыхли  все  без  задних  ног.
                Луна  той  ночью  -  вполнакала,
                А  нам  с  небес  к  подъему  глас.
                Нас  пять сомнамбул  повскакало
                И  прём.  Не  разлепивши  глаз.
                Так  в  нашей  местности  бывает
                Зимою,  летом,  по  весне:
                У  нас,  ****ь,  и  во сне  зевают,
                И  делают  что  хощь  во  сне.
                Тайгою  прём,  хошь  не  глазеем,
                И  тут  на  нашем   на  пути
                Высоковольтка  через  Зею.
                Вдруг  провод - тресь!  -  и  в  омутИ!.
                Вопче,  как  утро  без  рассола,
                Крестьянству  худо  на  Руси
                Без  танамита  или  тола,
                Кого  об  этим  ни  спроси.
                Но   раз  такой  повыпал  случай  - 
                Шустри  да  знай  не  напортачь
                Електротоком,  что  уж  лучче,
                Контачь  рыбеху-то,  контачь!
                Вот  так,  во  сне,  баркас-двухпарку
                Я  носом  в  берег  съякорил.
                Улов  проворим  -ажно  жарко.
                Аж  пот  исподнее  смокрил.
                Во сне  на  пальцах  счёт  топырю,
                От  чешуи  как  есть  муруг…
                Пожалуй,  центнера  четыре
                В  ту  ночь  наспали  мы  на  круг.
                Племяш  Ахмет,  свояк  Мишаня
                И  вся  остатняя  родня
                Улов  мешками  прут  в  омшаник…
                Тут  только  и  проснулся  я.
                Чего  ж  за  это  виноватить,
                Коль  так  устроено в  груди?
                За  редкость  нам  уснуть  в  кровати,
                Но  на  ходу  -  не  добудить!


                -Джигит!  -  сказал  Ершов.  -  Ну,  амен.
                Прижать  к  груди  и  приветить..
                Такую  практику  со  снами
                Ии  мне  б  не  грех  перехватить.


                -Окстись,  Ершов.  Учти  препоны.
                Глисты  -  желудку  аудит.
                За  сны  Якшин,  тетеря  сонный,
                Уже  два  года  как  сидит.
                Вся  Русь  от  века  что  такое?
                Застой,  а  вслед  за  ним  аврал.
                Вот  мы  мечи  куём  запоем  -
                А  вот  их  плавим  для  орал.
                Зубами  клацнем  -  дальше  смак  же
                И  миротворчества  хорал…
                Усыновил  при  этом  Якшин
                Войсками  списанный  «Урал».
                Как  градобитием  попрало  -
                Так  днём  он  бродит,  вял  и  снул,
                А  к  ночи  за  рулём  «Урала»
                В  момент  активнейше  уснул!
                Во  сне  без  фар  стрелою  шпарит,
                Свидетель  -  звездный  хоровод,
                Как  вдруг  середь  гольцов  и  марей  -
                Глядь,  комбикормовый  завод.
                На  дождь  в  тайге  урчали  квакши.
                Спасая  от  дождя  -  в  «Урал»
                Таскал  мешки  рачитель  Якшин.
                То  есть  -  нисколечко  не  крал!
                Гундит    на  пихте  сплюшка-совка,
                И  где  охрана,  чтоб  шпынять?
                А  помешочно  расфасовка  -
                Как  раз  чтоб  спящему  поднять.
                Ах,  Якшин!  Пресвятая  Дева!
                Позор:  рачительности  вспять
                Мог  от  дождя  спасти  тонн  девять,
                А  спас  всего  каких-то  пять!
                Ночь.  Местность  -  ну,  езде  экзамен.
                Чуть  зазевайся  -  и  ку-ку.
                Но  он  с  закрытыми  глазами
                Погнал  «Урал»  по  холодку.
                .                Вот  так  педальную  железку
                Топтал  почти  что  тридцать  вёрст.
                И  прибыл.  Хутор.  Перелески.
                Заплот  -  въезжай  во  двор  -отверст.
                Крестьянин  с  заспанною  харей
                Комбикорма  стаскал  в  овин.
                Бывай,  Якшин.  -  Привет,  Захарий.  –
                Теперь,  чать,  с  водки-то - на  «Двин»?


                И  вот  бы  -  да  к  родным  пенатам,
                Да  к  Глашке  подкатить  под  бок,
                К  подсвинку,  телке  и  пернатым,
                Да  денег  внуку  «на  зубок».


                Уже  к  утру  сплелись  туманы.
                Тут  Якшин,  сонный   -  ну,  в  дугу,
                Затормозил,  чтоб  по  карманам
                Распорцевать  под  всех  деньгу.
                Была  ведь  честность  меж  крестьянством!
                Но  городской  же  моветон:
                Надул  Захарий!  Окаянство!
                Три  тыщи  впарил  за  пять  тонн!
                Да,  так  почти  в  морских  глубинах
                Имел  дивиться  Ив  Кусто.
                Была  б  хоть  сумма  половинной  -
                А  тут  всего  три  тыщи  сто!
                Села,  понятно,  город  хуже,
                Но  всё  ж  от  них  принять  бы  враз:
                «Считайте  ваши   деньги  тут  же,
                На  шаг  не  отойдя  от  касс!»


                Взамен  семи  влупил   три  тыщи?
                Да  чтоб  Чубайс  тебя  побрал!
                Я  тя,  Захарий,  так  зачищу…
                И  вспять  поворотил  «Урал».
                Учалив  тросом  пятистенку,
                С  фундамента,  ломая  блок,
                Как  с  молока  снимают  пенку  -
                Избу   трехосник  поволок.


                Ах,  жизнь,  дырявая  криница…
                Во  сне  таща  избу  в  овраг  -
                Проснулся  Якшин.  Но - в  больнице.
                Да,  в   жизни  не  без  передряг.
                Ведь  вот  же  Горький, «Сердце  Данко»…
                Но  туп  Захарий,  не  читал.
                По  Якшину  -  да  из  берданки…
                Уж  тут  проснешься,  лишь  бы  встал.
                Спасибо  медикам  -  зашили.
                Семьей  молились  под  кутью.
                А  из  больницы   что?  Втащили
                На  подсудимую  скамью.
                -Вот  дак  картоха  без  подливы!  -
                С  обиды  хоть  зайдись  на  крик:
                Ведь  рази  это  справедливо,
                За  сон  -  и  нате  пятерик!
                На  нарах  от   кого  участье?
                Семья  немощна,  не  хурал.
                И  Глашка   пишет:  на  запчасти
                Растребушен  селом  «Урал»
                Да,  в  механизме  русском  ржаво.
                Одна  была  утеха  -  сны.
                А  нынче  что  ж  мы  за  держава?
                Всем  сомнамбуликам  -  наны?


                Взгрустнул  Ершов:  -  Да,  эпопея.
                Как  тут  заречься  от  сумы?
                Вот,  оглянуться  не  успеешь,
                А  уж  доспался  до  тюрьмы.


                -Неправда  ваша,  друг  сердечный.
                Припоминаю:  папка  три.
                С  одним  подсудным  подопечным…
                Так  спал  -   что  ухо  навостри!
                Его  бы  (ой  же,  не  лемурчик!)
                Бессрочно  в  лагерную  клеть.
                А  он  на  воле.  Как  огурчик.
                Извольте  жить  и  уцелеть.
                Молодцеват.  В  себе  уверен.
                Наград  -  с  груди  до  пуза  вниз.
                Сержант  заградотрядов  Ерин.
                А  пятерни  -  ну,  содрогнись.
                Красноармейцев  отступавших
                Он  пулеметом  не  крошил.
                Он  их  грабастал,  кто  не  павший,
                За  шею  -  цоп!  -  и  вмиг  душил.
                И  любовались  командиры
                Сержантом:  хоть  умишком  -  гном,
                (И  даже  интендант-придира):
                -Патрон  не  стратит.  Эконом!!


                Да,  зряшно  нынешний  историк
                (Он  гож  и  мать  разоблачить!)
                Заградотрядовцев  позорит:
                -Убийцы!  Мрази!  Палачи!  -
                Нет,  были  тонкие  натуры,
                И  на  глаза  не  нужно  шор.
                Искусства  и  литературы
                Не   чужды.  Вот  хоть  тот  майор:
                -Конечно.  Не  без  прецедента,  -
                Про  Ерина  он  излагал.  –
                Вот  разве  только  декадента
                Так  Блок  в  себе  душил.  Кагал?
                Читал  ли  Ерин  Улугбека?
                Бескровно  забивал  шиншилл?
                А  гляньте,  как  того  узбека
                Он  артистично  придушил!
                А  пальцы  -  хоть  бы  шей  на  пяльцах,
                Пианистически  тонки  -
                Но  вылезли  промежду  пальцев
                С  узбечьей  шеи  позвонки!


                И  вот  оно:  повергли  фрица.
                Конец  баталий.  Оба-на.
                На  дембиль,  братцы!  Всем  взбодриться!
                Ликуй  -  закончилась  война.


                Взял  Ерин  жительство  под  Бийском.
                Зарплата   что  ж,  не  в  руб.,  так  в  коп.
                И   инструмент  простой,  российский.
                Ну,  кувалдометр,  дроческоп.
                Он  -  скотник.  Он  -  при  опоросе.
                Жизнь  -  никакой  тебе  куржи.
                И  в  жены  взял  доярку  Фросю:
                Теперь  плодись  да  не  тужи.
                -А  для  пеленок    пустим  бязь  мы,
                Для  тюри  марля  хороша…
                Но  сон  был:  Ерин.  Бой  под  Вязьмой.
                И  Фрося… Воспари,  душа!


                И  тот  майор   заградотрядов
                (Теперь,  понятно,  генерал))
                Явился  в  суд.  Две  речи  кряду
                Сказал.  И  в  них  не  перебрал.
                Не  разводя  в  речах  турусов,
                Гвоздил,  за  Ерина  горой:
                -Наш  Ерин  -  покаратель  трусов
                И  без  сомнения  герой.
                Конечно,   удавил  он  Фросю, 
                Но   нет  на ратнике  вины.
                И  сон  его  -  кто  камень  бросит?-
                Был  эхом  тягостной   войны.


                А  время  -  точно  к  красной  дате.
                Похерен  уголовный  том.
                Судья  (кивнул  и  заседатель)
                «Свободен!»  -  сделал  знак  перстом.
                Но  не  по  щучьему  веленью 
                С  параши  к  воле  вознесут,
                И  частное  определенье
                По  Ерину   назначил  суд:
                Коль  вновь  затеет  он  жениться  -
                Для  безопасности  жены
                Из  местной  невропсихбольницы
                (В  счёт  Ерина,  а  не  казны)
                Ему  тотчас  же  обеспечить
                (Так  сны  оставим  на  бобах),
                Чтоб  обездвижить  руки,  плечи  -
                Комплект  смирительных  рубах
                И  чтобы  в  ночь  жену  не  тискал,
                Чтоб  спал  -  не  разомкнув  сусал…
                Об  этом  взять  с  него  подписку.
                И  Ерин  что  же  -  подписал.....
                Но  где  ж  теперь  ему  жениться?
                Все  бабы  вроссыпь:  душегуб!
                Ох-ти,  лазоревка-синица,
                Плюс  смачность  тех  и  этих  губ..
                Да  хоть  две  сельские  дурнушки  -
                И  те:  мол,  выродок,  гоплит.
                Отшила  одноножка  Нюшка
                И  Зинка,  полимиэлит.


                Как  вдруг  пролились  чувства  лавой.
                Хоть  мерин  сивый,  не  юнец  -
                С  дебелой  счетоводкой  Клавой
                Нагрянул  Ерин  под  венец.
                Тут  ей  бы  остеречься,  дуре  -
                Нет:»Как  за  каменной  стеной!»  -
                А  он  де-факто  и  дде-юре
                Вполне  на  голову  больной.
                Ай,  Клава,   твой  удел  обужен,
                Прощай-ка,  Клава,  дорога:
                Какие  сны  подступят  к  мужу?
                А  вдруг  да  Курская  дуга?
                Иль,  ветошью  прикрывши  каску,
                Он  отступивших  ждет  в  кустах?
                Допустим,  под  Новочеркасском.
                И  имя  «Сталин»  на  устах?


                Но  хоть  бы  хны.  Лучится  Клаша.
                Жива.  Беременная  аж
                И  из   смирительных  рубашек
                Мешки  пошила  под  сенаж!
                Двойняшек  принесла.  Не  ждали?
                И  пентагоновцам  в  урон
                Кокардой  девоньку  назвали,
                А  уж  пацанчика  -  Шеврон..
                В  саду  ранета  необтрясно,
                Теплицу  ломят  огурцы,
                Малина  полегла,  так  рясна,
                И  три  романовских  овцы!
                А  так  хотелось  людям  ньюса,
                А  так  зудилось:»Ё-моё,  -
                Воскликнуть.  – В  шею  ажно  бусы…
                Ай,  Кланя, Кланя  -  и  её»


                Но  в  чём  же  дело?  Ясно,  в  сметке.
                Бельгийки  нашим  -  не  чета.
                Нам  европейки  -  на  подметки.
                Извольте  выть  да  причитать.
                Да,  с  Ериным  бесстрашно  Клава
                В  фате,  в  баретках  под  венец.
                А  мысль  имела:  есть  управа:
                Ведь  брат-то  у  меня  -  кузнец!
                И  брат,  похлопотав  у  горна,
                В  размерах  строг  и  три  резьбы  -
                Обрезок  сделал  рукотворный.
                Да,  из  стальной  печной   трубы.
                Повечерявши  и  защелкнув
                На  шее  сталь  скобой-дугой,
                Манила  Клава,  глазки  щелкой:
                -Хиляй  в  постелю,  дорогой!
                И  раз  под  пять  с  благою  целью
                Взвивался  Ерин  -  и  душить!
                Шалишь:  от  ЧМЗ  изделья
                Из  стали  -  прочны,  хороши.


                -Сюжееет!  Для   гиперсериала.
                Пошибче  утлых  телеклизм.
                Тут  и  Тарковского  бы  мало.
                Глубиннорусскость.  Реализм.  -
                Сказал  Ершов  оторопело
                И  аж  поцокал  языком.  –
                Да,  накопилось,  накипело,
                Злосчастности  -  как  снежный  ком.
                Так  береги  ты,  лежебока,
                Шесть  папок  всероссийских  снов.
                Ну,  как  Циклоп  зеницу  ока,
                Как  Путин  скопище  лгунов.
                Алло?  Узнал.  Ты  почему  же
                Ещё  в  России,  чёртов  хлюст?
                Лети,  иначе  будет  хуже.
                Падёшь  с  небес?  Воздвигнем  бюст.
                Да,  разбивайся  без  боязни.
                В  лепешку.  Понял?   И  адью.
                Асяев  к  вдовицам   приязнен,
                Поддержит  и  твою  семью.


                Кто,  Витя,  позвонил?  Садыков.
                Сыскался  люмпен-баронет.
                Вишь,  на  «Люфтганзу»  до  среды-ка
                Билетов  и  в  помине  нет.
                Велят  не  рыпаться,  не  будет,
                Летите  на  российском  «Ту»
                Куда  вам?  К   Меркельше?  К  Гертруде?
                Так  вверьтесь  Божьему  персту..
                А  «Ту»  -  леталка  из  каковских?
                Ведь  это  ж  ветошный  старик.
                Поди,  летал  в  нём  Маяковский
                Схватить  за  жопу  Лилю  Брик.
                Ему  б,  музеям    потрафляя, 
                Стоять,  где  трактора  «Фордзон».
                На  нём  летал,  не  помышляя
                Ещё  о   парике  -  Кобзон.
                Всё,  о  Садыкове  забыли.
                Возможно,  что  и  долетит..
                Меня  шесть  папок  -  или-или  -
                Как флюс  тревожат  и  отит.
                Опасны  им,  что  ходят  строем.
                И   мышь  -  бумаг  не  злейший  враг
                Мы  эти  папки  обустроим
                В  стальной  с  асбестом  саркофаг.
                Россия  сроду  -  ломка  копий.
                Но  изменились  времена.
                Теперь  кругом  -  сниманье  копий.
                Снимай,  запрячь  -  не  то  хана.
                Для  них,  лубянских  вороваев,
                Пять  копий  сцапать  -  не  редут
                А  мы  их  девять  расховаем.
                Глядишь  -  и  пару  не  найдут!
                Ну,  ладно.  Спешка  подпирает.
                Где  смокинг?  Ноблессе  оближ
                Речь  заготовил,  но  сырая.
                На  гонку  -  да  не  смазав  лыж.
                Фердыщев  -  тут  уж  будь  на  взводе.
                Я    первый  оглашаю  спич.
                Он  маргарины  производит,
                На  тех  эе  линиях  -  кирпич.
                Персона!  Сильными  лелеем..
                А  близок  к  телу  -  всяк  дрожит.
                (Да  не  к  тому,  что  в  Мавзолее
                Сырокопченостью  лежит!)
                Толченьем  воду  в  ступе  портил,
                Оскоминный  точильщик  ляс.
                Такое,  скажем,  в  велоспорте
                И  именуется  -  сюр-пляс.
                Но  вдруг  попёр,  вдруг  озвездовел,
                Ну,  как  в  Галактике  пульсар.
                И  вот  к  нему,  как  к  принцу  крови  -
                От  «Гиннеса»  их  комиссар
                И  не  рекорд,  что  наш  Фердыщев  -
                Из  толстосумов  толстосум.
                Опять  же  не  рекорд-фартище,
                Что  он  бессменник  прошлых  Дум.
                Но  на  Россию  глянь,  Витюша:
                Конфетка!  Глянцевый  бочок!
                А  ковырнешь  -  так  не  откушай:
                Под  глянцем  канцер.  Да,  рачок.
                С  хитросплетенья  смутных  хартий
                Снимай  хоть  тыщу  биопсий:
                Ведь  сколько  развелось  их,  партий,
                И  всё  каких-нибудь   Россий.
                Объединенцы,  справедливцы,
                Аграрии,  трехцветный  стяг…
                И  блок  стабильников-счастливцев,
                И  партия  патриотяг…
                Есть  процветатели,  пять  фракций,
                Плюс  две  -  политповодырей,
                Плюс  блок  создателей  экстрактцев
                Для  нижеспинных  волдырей.
                Есть  партия  у  монархистов,
                Есть  слух  (но  могут  и  темнить) –
                Однояйцовых  крипторхистов
                Хотят  в  Союз  объединить...               
                Беда.  Вериги  -  не  монисто
                На  шее  были  у  страны
                Почти  столетье  коммунисты  -
                И  врассыпную,  нет  шпаны.
                Так  хоть  теперь  утихомирьтесь,
                Растите  внуков  и  турнепс.
                И  в  церковь..  Кипарис  и  мирты.
                И  пьянству  бой,  и  только  «Швепс»!
                Так  нет,  как  «аз»,  как  «буки»,  «веди»
                Опять  в  партийность  прёт  всех  бес:
                Кто  в  «выхухоли»,  кто  в  «медведи»,
                Кто  в  «Яблоко»,  кто  в  СПС.
                Так  здесь  осядьте,  непоседы!
                Нет,  голь  на  выдумки  хитра:
                Он  «выхухолью»  до  обеда  -
                И  элдэпээрдит  с  утра.
                Да  только  мало  ели  каши.
                И  редко-редко  кто  в   стране
                За  год  вильнёт  из  «Наших»  в  «Ваши»,
                А  после  в  «Эти»  или  в  «Не».
                И  петь  ли  Лебедевой  оды?
                Да  тьфу  -  прыжок  её  тройной.
                А  вот  Фердыщев  за  полгода
                Про  партиям  -   девятерной!
                Есть  Талейраны  в  наших  юных,
                Но  как  ни  скользки  и  ловки  -
                Фердыщева  им  переплюнуть?
                Нет  -  школа  наши  старики.
                И  зарубежники  пасуйте,
                Сеньор,  месье  и  герр,  и  мэн.
                Фердыщев  -  он  не  имя  всуе.
                Фердыщев  -  прочно  рекордсмен.
                Горжусь  Россией.  Эки  люди
                Из  скифской   вылупились  тьмы.
                Единым  махом.  Без  прелюдий.
                Ох,  до  чего  же  штучны  мы.               
                Теперь  погнал.  Тусовка  в  сборе.
                Преемники,  и  Чуб,  и  Глеб.
                Ах,  Витя,  с  эким  подзаборьем
                Порой  мы  преломляем  хлеб.
                Посланцы  разных  градов,  весей
                В  Колонном  зале  собрались.
                Знать,  до  утра  прокуролесим:
                -Фердыщева  на  сцену,  плиз!-
                А  ты  -  к  компьютеру,  Спиноза.
                Пока  я  это,  финь-шампань  -
                Нащелкай  мыслей  да  курьезов.
                Ну,  плодотворно  пошамань.
                При  зернах  как  не  быть  полове?
                Насочиняй,  чего  ловчей
                Любую  гиль  для  славословий
                И  для  критических  речей.
                Измысли  слоганы,  речевки,
                Приметно  красные  словца…
                Распродадим  не  по  дешевке
                И  долбакам,  и  подлецам
                И  вот  ещё,  и  весь  я  в  этом:
                Что  -  истина?  Ершов  -  шерше
                Свет  клином?  Или  клин  и  светом?
                Что  есть  душа?  И  что  в  душе?
                Душа  во  каждом  человеке 
                Мне  видится,   я  увязал
                Вместилищем.  Как  площадь  в  Мекке.
                Как  некий  театральный  зал.
                И  здесь  за   кресла  нету  свары, 
                Сидят,  как  ты  их  рассадил,
                Партер,  и  ложи  бенуара.  Галерка.
                ТАК  ты  рассудил.
                И  часто,  хоть  ты  стой,  хоть  падай,
                Хоть  зубы  скрежетом  кроши  -
                Глядишь,  каких  исчадий  ада
                Сажаем  мы  в  партер  души!
                Я  твой  партер  озвучу  смело,
                Тут  у  тебя  рахат-лукум:
                Тут   первым  делом  Кампанелла,
                Бердяев,  Герцен,  Аввакум…
                А  на  галерке  Ницше,  Жданов,
                Лысенко,  а  рядами  под  -
                Вышинский,  Берия,  Проханов,
                Саддам,  Милошевич,  Пол  Пот,..
                Тебе,  понятно,  будет  трудно,
                Душа  заёкает  в  груди,
                Но  я  прошу  о  неподсудном:
                Ты  Кампанеллу  -  отсади?
                И  тут  попри-ка  оголтело,
                Как  против  доллара  юань.
                Ну,  словом,  -  в  жопу  Кампанеллу,
                А  ты  мне  сядь  поницшеань1


                Что  ж,  значит,  в  нети  Кампанеллу?
                И  «Город  солнца»,  и  «Ключи»?
                Ершову дай  остервенелость?
                Да  хрен  с  тобой,   заполучи!


                Один.  Пентхауз.  Сам  -  как  кремень.
                Асяев,  умостясь  к  бюро,
                Компьютер  не  включил.  Не  время.
                И  мёртвой  хваткой  за  перо.
                От  «дьюти-фри»  оставив  «дьюти»
                Асяев,  умственно  упруг,
                С  любовью  глянул  на  компьютер:
                И  твой  черед  настанет,  друг.
                Ты  -  чудодей.  Венец  прогресса..
                Гож   для  любых  на  тьму  атак.
                Ты  для  всего-то  интересен…
                Для  сочинительства  -  никак.
                Беда,  как  нынче  шпарят  зело,      
                Мельком  взирая  на   дисплей
                Штамповщики  и  быстроделы 
                Беллетристических  соплей.
                А  Лев,  жена-каллиграфистка?
                Бесшоовна  проза.  Колдуны.
                -Отточье,  Лёва?
                -Нет,  дефиска.
                Неспешники.  И  в  том  умны.
                Но  сядь-ка  граф  пощелкать  «мышкой»-
                Имели  б  мы  «Войну  и  мир»?
                Держи  карман.  Хватили.  Ишь-ка.
                Мы  получили  б  «Шир  и  Пыр».


                Теперь  -  вперед,  лови  моментец,
                Коли  Ершов  -  твоё  «зеро».
                Но  что  оно  за  инструментец,
                Вот  это  «вечное  перо»?
                Средь  тягомотины  и  взбучек 
                Не  видя  кроме  ничего
                Поганых  шариковых  ручек,
                Доцент  воскликнул:  о-го-го!
                Не  «Эрих  Краузе»  заветный,
                А  (средь  тюленей  как  калан)
                Звалось  перо,  и  знак   приметный
                По  колпачку  дугой:»Монблан».
                Цельнозолото.  В  лучшем  виде.
                Прильнуло,  как  срослось  в  руце.
                Зернинкой  платино-иридий
                К  перу  приплавлен  на  конце


                А  где  ж  бумага?  Нет  бумаги.
                Ершов,  припас  хотя  бы  деять.
                Хоть   для  заметок,  не  для  саги…
                Ан  вон  она.  Три  стопки  есть.
                Асяев  на  газетном  срыве
                Бессчетно  много  лет  писал.
                Знать,  на  похожей  Будда  Шиве
                Цидульки  слал  насчет  Упсал.
                Листы  убоги  и  слежалы,
                С  желтинкой,  будто  бы  во  рже…
                А  тут,  ети  его  в  кружало  -
                Бель-кипень,  чистая  «верже»


                Итак,  Ершов,  кто  там  не  хлипок?
                Купите  текстик,  шанс  лови:
                Он  для  карьерных  для  филиппик
                В  Совбезе,  в  Думе,  на  ТиВи.


                В  часах  всего  главнее  анкер.
                А  мы  -  держава-нефтесос.
                Тут  позарез  потребен  танкер.
                Живуч  в  жару.  Живуч  в  мороз.
                И  прогрессивные  японцы
                В  Россию  нашу  бьют  каболь:
                У  нас  оно  восходит,  солнце,
                И  вашу  головную  боль
                Мы  снимем.  Просто  с пылу  с  жару
                Готовы  мы  поставить  вам
                Такие  танкерные  мару…
                Но  ноль  вниманья  их  словам.
                Япошей  кто-то  и  обшикал.
                Мы  сами  что,  не  мастера?
                Их  корпуса  с  двойной  обшивкой  -
                Что  за  двойная  кожура?
                Удорожание  за  этим,
                А  в  счёте  русский  не  простак.
                Ещё  про  сдвоенность.  Отметим:
                Тут  всё  глубинней.  Всё  не  так!
                Нам  не  резон  от  правды  драпать,
                Ясны  с  вершинки  до  комля.
                И  не  Восток  мы,  и  не  Запад,
                А  Серединная  земля!
                Мы,.  русские,  умишком  петрим,
                Сколь  неславянский  мир  жесток.
                Каких  уж  нам  гнилых  поветрий
                Не  гнали  Запад  и  Восток!
                Скажите,  разве  это  наше
                (Язык  прикусит  всякий  враль):
                Двойных  стандартов  блуд  и  каша,
                Двойная  ихая  мораль?
                И  бухгалтерия   двойная,
                С  двойным  же  донцем  сундучок…
                А  уж  двурушники  Синая…
                Про  это  всё  нам  что  -  молчок?
                Нас  принижая  и  марая,
                Всё  так  же,  зенки  искоса,
                Хотят  нам  впарить  самураи
                Свои  двойные  корпуса?
                Но  однокорпусник  «Цусима»
                Мы  в  муках,  но  произвели
                (Тут  -  чшшш.  Оно  неогласимо,
                Что  он  -  плавсредство-инвалид.)
                Теперь  шампанского  бутылку 
                В  порту  о  борт  разбить  пора.
                Шарахнули  излишне  пылко? 
                Бутылка  -  вот.  В  борту  -  дыра.
                И  слезы  льются  градом  капель,
                Триумф  сменился  на  бедлам:
                Не  в  море  -  покидая  стапель
                «Цусима»  хряпнул  пополам.
                Мораль:  наш  танкер  (Класс - «Цусима»),
                Что  будет  жизни  брать  в  полон  -
                Честней  назвать  «Неугасимый»
                Затем  к .японцам  на  поклон.


                Вот  так.  Исполнив  часть  заказа,
                Асяев  прикусил  губу.
                Желудок.  Болевая  фаза.
                Аж  пота  капельки  на  лбу.
                Конечно,  язва.  Но  иная.
                Ещё  не  высланы  гонцы,
                Чтоб  разрослась  как  прободная,
                А   там  уже  отдать  концы.
                Да,  есть  такие,  что  над  схваткой.
                Кум  королю,  как  в  масле  сыр.
                А  тут  -  «Копейка»,  сухомятка…
                Износишь  внутренность  до  дыр.
                Ломиться  в  двери  медицины?
                Да  гляньте,  что  там  за  министр…
                Вакцина?  Язва?  Нет  вакцины.
                Вот  -  можем  клизму  в  пять  канистр.
                В  достатке  олеум-рицини,
                И  вот  фармации  труды:
                Вас  можем  оциллококцинить.
                Платите  в  кассу  -  и  лады.
                С  прицелом  вычурность  названья.
                Для  важности.  Как  пыль  в  глаза.
                Купи  -  и  вроде  ты  в  нирване,
                И  самочувствие  -  в  пазах.
                Оно   понятно.  То  лекарство
                По-нашенски,  российски,  в  лоб
                Простецки  обозначь,  без   барства,
                Ну, «Сухонос»  иль  «Соплестоп»
                Так   при  таком-то  просторечьи
                Кто  раскошелится  до  тла?
                А  за  «Оцилло…»  денег  неча
                Жалеть. Была,  брат,  не  была.


                И  тут,  как  раз  в  связи  с  «Оцилло»,
                Асяев  вспомнил:  о,  надысь…
                Да,  либеральные  бациллы
                Страну  ещё  не  ввергли  вниз.
                В  аптеке  было.  Мальчик.  Ранчик.
                Асяев   помнил  всех  в  лицо.
                Старушка,  божий  одуванчик,
                И  младшеклассник  Вострецов.


                Послушать  радио…И  в  прессе
                Идейно  вредные  дымЫ
                О  либеральности,  прогрессе,
                И о  главенстве  «Я»  над  «мы».
                Но  это ж,  право,  злостней  пьянства,!
                И  ведь  не  наложить  запрет
                На  нравственное  хуторянство,
                Гордыню:»Я  -   анахорет!»
                Средь  «Я»  уже  и  эпигоны
                Вовсю  растлительно  мутят.
                Есть  даже  (ужас!)  кто  в  погонах!
                А  «МЫ»  -  клубок  слепых  кутят?
                Нет,  «МЫ»  -  живёт.  Стопою  твердой
                Идет  дорогою  отцов  -
                Плечист,  струной  спинная  хорда
                Школяр Петюня  Вострецов.
                На  калькуляторе  «Тошиба»
                Цифирь  в  аптеке  теребит,
                Шепча:
                -Семь  пачек?  Девять  либо?
                Шамиль   не  будет:  вахаббит


                Очки,  тесемка  вместо  дужки,
                Одёжка  родственна рядну  - 
                Она,  простудная  старушка,
                Склонилась  просьбенно  к   окну:
                -Окцил…  кокцил…  -  и  всё,  обчелость,
                Осиль-ка  слова  маяту.
                Какая  же  вставная  челюсть 
                Удержится  при  том  во  рту.
                И  тут   бы  сделаться  несчастью:
                Недомоганцев  толчея
                Стоптала бы  протез  на  части, 
                А  ты  хоть  слезы  в  три  ручья.


                Но  школьник  Петя,  экий  душка,
                Проворен,  гибкий  как  лоза  -
                Протез  поймал,  вручил  старушке.
                Ну,  рыцарь,  что  ещё  сказать


                Увы:  тусовки,  дискотеки,
                И  нравов  бедственный  падёж  -
                И  истребилась  как  ацтеки
                С  душою  чистой  молодежь.
                Но  из  тимуровцев,  не  дрогнув, 
                Натурой  цельны,  не  кисель  -
                В  архаровцев  и  им  подобных
                Переродилися  не  все.
                Таков  и  был  школяр  Петюня.
                И  так  в   окошко  произнёс:
                -Мне  тех,  где  с  голограммой  тюнинг.
                У  них  пониженный  износ.


                И  что?  Товар  общеизвестный
                Назвал  пусть  юный,  но  клиент..
                Наличность  вносит  полновесно.
                Так  обслужить  его  в  момент!
                Ан  нет.  Провизорша  -  вся  анти!  -
                Заголосила,  впав  в  глумёж:
                -Елена  Юрьевна!  Вы  гляньте!
                Вот  это  фрукт!  Ну,  молодежь!
                Каков.  Безусый,  а  ретивый.
                Дай  девять  пачек  -  и  чего?
                «Безюх-гламур»,  презервативов!
                Ну,  ха-ха-ха!  Ну,  о-го-го!
                Ему бы  пить  ситро  «Ранова»,
                В  юннатах  холить  игуан,
                А  он,  извольте  -  Казанова!
                Он  сексапильщик  Дон  Жуан!


                На  этот  комплекс  издевательств
                Сказал  достойно  Вострецов:
                -Прошу   не  лезть  ко  мне  в  кровати.
                Прошу  вас  сохранять   лицо.
                И  нормы  отпуска  товаров
                В  стране  для  единичных  рук
                Упразднены.  И  мне  не  пару  -
                Мне  упаковок  девять   штук.
                Ах,  много?  Ну,  уж  нас  вини-ка.
                От   класса  ясность  вам  внесу:
                Неделя  школьная  каникул
                Уже  почти  что  на  носу.
                Вполне  возможно.  вы  не  в  курсе
                Загадок  фройдовского  «id»,
                Но  здесь,  в  аптечной  вашей  бурсе,
                Известно,  что  такое  СПИД?
                Беде  мы  не  дадим  отлиться,
                О  светлой  думая  судьбе,
                И  СПИД  не  проскользнёт  в  столицу
                Через  ряды  седьмого  «Б»
                В  девятых  классах  -  негодяи!  -
                Культура  секса  -  низший  сорт,
                И  старшеклассницы,  рыдая,
                Идут  скоблиться  на  аборт.
                А  мы  соклассниц,  кто  нам  дорог,
                Не  давим,  как  масличный  жом.
                Мы  чрево  наших  юниорок
                Для  детородства  бережем!
                На  то  нам  и  контрацептивы,
                Чтоб  не  подкралася  беда,
                На  то  нам  и  презервативы.
                Без  них  -  ни  шагу.  Никуда!
                А  старшеклассникам  неведом
                Культурный  безопасный  секс.
                Хоть  почитали  бы  Кеведо,
                Чтоб  не  был  секс  похож  на  экс.
                Но  в  них  лишь  помыслы  благие.
                А  мы,  кто  младше  -  тем  ценны,
                Что   поколенчески  другие 
                И  сберегатели  страны.


                И  гордый  школьником  Асяев
                Пресек  провизорш  смех  и  ор.
                Унял  аптечных  репрессяев.
                -С   покупкой!  К  бою,  юниор!.


                Страна…  Рожна,  отнюдь  не  лоска
                Мы  получаем.  Свет  поник.
                И  всё  ещё  наклонна  плоскость,
                Чтоб  нам  катиться  в  выгребник.
                Отрадно  хоть,  что  спуск  пологий.
                Но  кто  нас  выймет  из  пучин?
                От  утлых  дядя-технологий
                Кто  к  нано  сделает  почин?
                А  он,.  Сейчас  всего-то  отрок,
                Он,  семиклассник  Вострецов
                Наш  всероссийский  сучий  потрох
                К  прогрессу  повернет  лицом.
                Он  -  поиск.  Он  -   ретроспективен.
                Болезни  роста  -  сайентист.
                Но  беспредельно  перспективен,
                Хоть  по  одежде  -  синтетист.
                «Ред  Буллз»  бейсболка,  обувь  -  «Найки»
                И  куртка  «Арктик  Лиотар».
                Под  курткой  майка.  Что  на  майке?
                «Мадонна  -  сучка  супер-стар»..
                Космополитнейший  мальчишка,
                И  будто  нет  надежд  стране
                С  «Безюх-гламурами»   под  мышкой…
                Такие  здесь  -  по  чьей  вине?
                О,  знал  доцент  «Безюх-гламуры»
                Вообще  надежны.  Латекс  желт.
                По  всей   длине  (изыск?  анюры?)  -
                Стихи.  Уитмена.  Уолт.
                А  это,  право,  перехлесты.
                Да,  наши  женщины  -  мечта,
                Но  вот  покуда   этим  местом
                Не  могут  и  они  читать..


                Но,  как ударившися  оземь,
                Взрослея,  Пётр ,  умён  архи,
                Всей  прежностью  почивши  в  бозе  -
                Посбросит  чуждость  шелухи..
                Сам  не  ударится  -  так  что  же,
                Россия  прочим  не  чета:
                Пригожий  ты  иль  непригожий  
                Накрутит  всякому  хвоста.
                И  никому  не  быть  в  прогаре,
                Никто  не  будет  позабыт:
                Страна и  шмякнет,  и  ударит, 
                А  то  и  шваркнет  лбом  о  быт
                И  в  новом  качестве  сознанно,
                Что  Сидор,  Дарья,  что  Егор
                Дадут  нам  технологий-нано,
                Пробурят  шельф  и  недра  гор!
                Плюс  -  не  один  лишь  паря  -  дроля
                Кацап-технолог  Вострецов
                Российскую  улучшит  долю:
                Помогут  джан,  кунак,  кацо.!
                Тогда  уж  хоть  с  тройной  обшивкой
                Мы  танкеры  произведем,
                Свой  латекс  намозгуем  щибко
                И  обесСПИДенно  введем.
                Затмим  буржуев  прибамбасы, 
                Пусть  нос  утрут  своим  «суприм»,
                И  краше  «боингов»,  «эрбасоов»
                Над  облаками  воспарим!
                Во  всём-то  будем  мы  в  зените,
                Вот  только  б  молодости  цвет
                Наш  клятый  здравоохранитель
                Не  подкузьмил,  не  свёл  на  нет.


                Уж  так.  Зловеща  медицина.
                Здесь,  средь  клинических  геенн,
                Врачи  лютее  сарацина
                И  бессердечнее  гиен.


                Да  вот:  младой  маркшейдер  Зотов.
                Умом  взрастал  и  телом  крен.
                Но  в  штольне  (мылкость  креозота)
                Обрушилась  на  ногу  крепь
                В  голеностопе  -  ох,  не  клёво.
                Из  прямизны  костей  -  дуга.
                И  не  сходить  теперь  налево,   
                Прощай-ка,  левая  нога!
                В  реаниматорской  постели
                Наш  Зотов  осязнул  культю…
                Что?  Левая  нога  -  при  теле,
                Но  где  ж  эдоровая?  Тю-тю.
                А  всё,  понятная  причина:
                Воняет  адски  креозот
                Вдохнешь  -  и  в  голове  кручина,.
                Хоть  запрещай  такое  КЗОТ.
                Вот  по  сему  непроизвольно
                Хирурги  споро,  ай-люли,
                Ту  ногу,  что чиста,  бессмольна,
                В  один  момент  и  отсекли..
                А  левая  сама  отпала.
                Висит,  смердяща,  на  хряще…
                В  соцстрахе,  глянув,  елы-палы,
                Сказали:  -  Зотов  -  вы  вообще!
                Уж  будто  полишились  света.
                Не  нюньте,  Зотов,  быть  добру.
                Вы  вспомните,  как  у  поэта.
                Ага:»Нет,  весь  я  не  умру!»


                Вот  так,  Ершов.  Идя  навстречу
                Ублюдкам,  севшим  на  мели,
                (Для  их,  где  надо,  красноречья)
                Ты  эти  саги  повпили.
                Вдогон  такое:  про  глазеты.
                Всю  погань  прячут  под  глазет.
                Хоть  все  почти  возьми  газеты  - 
                Во  всех  говно  прикрыл  глазет
                Сам  -  натощак,   подстежка  -  Эрзац,
                Но  русский  так  влюблен  в  снега!
                Снега  -  глазет  Разруху,  мерзость
                От  нас  прикроют,  от  врага.
                Так   замесить  такое  диво, 
                Что  мир  не  видел  отродясь
                Открыть  музей.  Сплошняк  -  правдивость.
                Всё  без  глазета.  Зримо.  Да-с.
                И   там  развёрнуто,  не  вкратце
                Оповещать  весь  белый  свет,
                В  ком,  после  разных  операций,
                Забыт  какой-нибудь  предмет.
                Ну,  были  кольца  и  кулоны,
                Корсунских  шейных  три  креста,
                Стерилизатор,  жгут  тефлона,
                Кровезажимов  штук  до  ста…
                Но  здесь  -  без  перша  по  канату,
                Босым   по  лезвию   ножа.
                При  столь  банальных  экспонатах
                Больших  прибытков  не  стяжать.
                А  как  всемирные  тусовки
                Мог  обилетить  бы  музей?
                В  музей  всобачить  подтасовки:
                Плати  -  и  рот  раскрыв  глазей.
                Интриг  внутрикремлевских  пУрги
                Кто  вырешит  в  секретной  мгле?
                А  вивисекторы-хирурги.
                И  вот  вам  Фрунзе  на  столе.
                Вокруг  изрядно  накровили.
                И  -  главный  консультант-суфлёр  -
                Заспинно  шастал  Джугашвили,
                Куря     «Герцеговину  Флор».
                И  вот  вам  в  банке  с  формалином
                Лежит  желудок-экспонат.
                Внутри  -  окурок.  Скомкан.  Длинный.
                Прощайте,  воин:  уканат.


                Экскурсоводица-красотка
                По  залам  поведет  толпу:
                -Вот  экспонат:  мужская  глотка,
                А  от  неё  канал  -  в  стопу!
                Нам  под  сурдинку,  шито-крыто,
                Экуменизм  несет  раздор.
                В  Москве  хотели  кришнаиты 
                Свивать  молельное  гнездо.
                Но,  от  рожденья  в  жизни  мирный,
                Мирянин  Зотов,  хоть  и  шкет,
                Макетом  будущей  кумирни  -
                Да  кришнаита  по  башке!
                Макета  тридцать  пять  осколков
                Нейрохирурги  извлекли:
                Шесть  щепок  в  черепе,  стеколки,-
                Но  ногу,  ногу  не  учли!
                За  православие  радея  - 
                Мирянин  Зотов  двинул  так,
                Что  в  ногу  через  рот  злодея
                Влетел  предмет.  Размер  -  с  пятак.
                И  без  разрезов,  зашиваний,
                Забытый  начисто  в  ноге
                Был  бюстик.  Будда.  Тип  -  в  нирване.
                Знай  наших,  так  мы  бьём.  Эге?
                И  в  прочем  что  копаться  убо?
                Даешь  диагноз  наотруб:
                Подшить  евстахиевы  трубы
                Внахлест  фаллопиевых  труб!


                Но  всё. Довольно  негатива.
                Талантищем  не  оскудён
                (Конкретный  сгусток  креатива)  -
                Наш  эскулап  непревзойден.
                Против  него  бельгийцам,  шведам,
                Американцам  и  другим
                Не  устоять.  Успех  неведом
                Им  в   том,  в  чём  наши…Дайте  гимн!
                Вся  их  профессорская  хевра
                Хотя  бы  даже  с  трех  шагов
                Хруст  доллара  от  хруста  евро
                Не  отличит.  А  наш  -  ого!
                Пускай  и   не  профессор  даже,
                Всяк  ассистентик-кандидат
                Хруст  безошибочно  обскажет
                Стрезва.  А  даже  и  поддат.


                Мучений  снесши   не  терцину,
                В  ней  лаптем  похлебавши  штец  -
                Имел  Асяев  к  медицине
                Большой  оформленный  счетец.
                На  первый  случай  для  Ершова
                Про  коновалов  есть  товар.
                Что ж,  может,  даже  не  грошовый
                В  бумажник  встроится  навар.
                Пристойность,  ты  почила  в  бозе.
                Давай,  Асяев,   ныне  хлюст,
                Ещё  маленько  постервозю  -
                И  на  сегодня  закруглюсь
                Вочеловеченность  похерим,
                Долой  пристойности  ярмо.
                Как  говорят  евреи?  «Херем!»
                И  всколыхнем  в  себе  дерьмо.
                Ершов,  узки  в  пристойность  тропы.
                Не  лопухом  подтерши  зад  -
                Мы  поигралися  в  Европу?
                Пора  откатывать  назад.
                Ах,  сколь  недолгим  было  время
                Полемик,  диспутов,  бесед,
                Дебатов,  яростнейших  прений…
                И  не  бежал  стучать  сосед!
                -Мы   вам  вот  эфто…
                -Нет  уж,  энто…
                -Извольте  доводы  на  стол!
                -А   вы  извольте  аргументы!  -
                Парламент?  Президент?  Престол?
                -Русь  -  не  запреты  да  указы,
                Не  гогсударство-нелюдим…
                -По  вашим  имиджам,  заразы,
                Мы  нашим  рейтингом  дадим!


                И  пресеклось.  По  воле  власти  -
                Нишкнуть,  чумаз  и  не  чумаз.
                Вам  страсти?  А  у  нас  мордасти:
                ОМОН,  чекисты  и  спецназ.
                И  снова  вспухли  картотеки,
                На  «цифру»  вольтерьянец  снят,
                И  истребились  как  ацтеки,
                Которые… Пусть  не  бубнят!!


                Ну,  тишь  и  гладь.  Нема  дискуссий.
                Не  гоже  слово-инструмент.
                Взамен  же  -  Господи  Иисусе  - 
                Сплошь  огнестрельный  аргумент


                Ну  и  денёк.  Одни  приколы.
                Сплошное  -  мама,   не  грусти.
                И  чем,  Ершов,  мой  друг  Никола,
                Тебя  пред  сном  пооснастить?
                Да  вот  изволь,  задумка  -  диво:
                В  наличии  есть   три  хмыря.
                В  подверстку  к  ним,  Руси  радивы,
                Есть  дважды  три  богатыря.
                Вот  Селянинович  Микула.
                Попович,  именем  Олесь.
                И  Муромец,  держатель  пула
                Верхом  на  конях.  Враг  -  не  лезь!
                Есть  три  богатыря  другие, 
                Их  рейтинг  прочен  и  не  нов.
                Художники,  Кремлю  благие-
                Софронов,  Шилов,  Глазунов.
                Они,  объединив  таланты,
                Могла  бы  сгрохать  полотно,
                Где  нет  коней,  а  три  атланта  -
                Верхом  на  трубах!  Шебутно?
                В  порядке  их  экипировка,
                Не  то,  чтобы  раздет-разут.
                Ну,  а  на  трубах  маркировка:
                «ПРОПАН»,  «НЕФТЯНКА»  и  «МАЗУТ».
                Сидят   на  трубах  как  влитые,
                Всяк  -  громовержец,.  не  слюнтяй.
                И  имена  в  Руси  простые:
                Вован,  Алёха  и  Митяй.
                И  чтоб  взглянуть  на  ту  картину
                (Хотя  от  страха  и  претит)
                Из  лондонского  карантина
                Сам  Березовский  прилетит!!


                С  игрой  в  колосса,  а  не  гнома,
                Ты  только  жди,  в  какой черед
                (Страна   не  может  по-иному!)
                Любому  жителю  насрёт
                И  всё  вокруг  во  зло  куётся.
                Себя  не  чувствуя  в  вине  -
                Что  человеку  остаётся?
                А  тем  же  отплатить  стране.
                Хотел  ты  так? А  выщло  -  на-кось.
                Не  гражданин,  а  бес  хвостат.
                И  вот  нежданно  стал  ты  пакость,
                Ну,  как  народный   депутат.
                И  во  грядущем  нет  просвета.
                Страна  -  сплошной  горячий  цех.
                Когда  избудется  всё  это?
                «Темна  вода  во  облацех!»
                Не  статься  бытию  равнинней,
                Неисчислима  мрази  рать.
                Ты  был  достойным  гражданином?
                Как  таковой  себя  утрать
                И  в  общую  повстройся  нишу,
                И  с  властью  в  унисон  гнуси.
                При  этом  дольше  сохранишься
                В  пределах  нынешней  Руси…


                …Раздвинув  пышный  куст  гейхеры,
                По  инкрустациям  в   полу
                Асяев вышагнул  к  эркеру,
                И  лоб  к  холодному  стеклу
                Летели  облака-тефтели,
                В  искусство  вброшен  -  как  привод,
                Сверхчучелоид  Церетели
                Обнюхивал  фекальность  вод.
                Ошметки  гимна  наносило,
                Мотива  жижу,  текста  крэм  ль…
                Кирпичный  клитор  всей  России  -
                Торчковил  над  Москвою  Кремль.
                Гасил  огни  московский  Сити,
                Мерцала  улица-шкала,
                И  новодел  Христос  Спаситель
                Дремотно  бил  в  колокола…
                Асяев   же,  вернувшись  в  кресла,
                В  холодность  пальцев  взяв  виски,
                (Как  некогда  великий  Тесла)  -
                Сидел,  не  разогнав  тоски.
                Да,  верба-хлёст  -  не  верба-вайя.
                Не  вызнать  русскость  по  УЗИ.
                Россия  -  искони  кривая.
                Куда-нибудь  да  -   вывози?

                2009 г.