Новоиспеченная «мамаша» быстро освоилась со своим особым положением. Теперь каждый, кто приходил к нам в мастерскую, своим долгом считал обязательно заглянуть в кошкин домик. Все с любопытством поглядывали на шевелящийся клубок крошечных котячьих тел. Кошка без страха за своих детенышей, позволяла гладить их, брать в руки. Но стоило, при неосторожном обращении, котенку причинить дискомфорт, и он начинал жалобно пищать, тотчас же разгорался скандал. «Крыса» выпрыгивала из коробки, вставала на задние лапы и пыталась выхватить из неловких рук своего орущего котенка.
Надо отдать должное. Кошка была хорошей, заботливой «мамашей». Не отлучалась от своих детенышей ни на секунду. По своим делам она убегала быстрой, суетливой рысцой, и тут же возвращалась обратно. Для нее было организовано достойное питание и хороший уход. Котята не отползали от своей заботливой мамы, тыкались своими, еще слепыми мордочками, ей в живот, и при этом забавно чмокали. Они быстро окрепли, пытались вставать на свои малюсенькие лапки, перебираясь по лежанке в поисках самого теплого места.
Котята еще не открыли глазки, но я уже присматривался к ним, выбирая того единственного котенка, который должен был остаться с «Крысой» в мастерской после необходимой раздачи всего потомства. Дело в том, что нельзя без вреда кошке, лишать ее всех котят, у нее возникнут необратимые последствия и в организме, и в психике. Мы об этом знали и не собирались навредить нашей новоиспеченной «мамаше». Кстати сказать, что претендентов на «усыновление» котят было хоть отбавляй! Видимо популярность нашего коллектива распространилась и на наших питомцев. Таковы законы маркетинга.
Среди копошащейся кучки котячьих тел, я все время обращал внимание на одного котенка. Он явно отличался от своих собратьев. Если все котята неотлучно были в одной куче, то он, насосавшись у мамки молока, мог подолгу сладко спать в сторонке. Он легко, без скандала, мог лежать в ладонях, лишь удивленно тыкаясь мордочкой в поисках шерстяного тепла. А когда дневной шум наполнял мастерскую и сон котят нарушали громкими звуками, он бесстрашно ползал по периметру кошачьего домика, изучая новые запахи и звуки. По всему было видно, что подрастает самостоятельный любопытный «мальчик». Тем более, что он отличался от остальных котят своим окрасом. Надо отметить, что потомство «Крысы», не обладало особой привлекательностью окраски или пушистостью. Но этот котенок, был в отличии от всех, приятной светло-серой окраски. Кто же мог предположить, что вылиняв к полугоду, он как две капли воды будет походить на свою мать, такой же светло-коричневый с черными полосками!
Вскоре у котят открылись глазки, они стали более активны. А у кошки прибавилось забот. Теперь она волновалась, как бы кто-нибудь из них, не вывалился из коробки, следила за тем, чтобы надоедливые любопытствующие не замучили крошечных котят. А они и в правду были столь притягательны, что, буквально, не сходили с рук. Это именно тот возраст кошачьих который, безусловно, вызывает только положительные эмоции. И непропорционально большая головка с маленькими ушками, и неуверенная походка на слабеньких тонких лапках, и удивленный взгляд голубеющих, еще не просветлившихся глаз – все это провоцирует и взрослых и детей заполучить такую «игрушку» себе в дом. Но «игрушка» очень быстро подрастает, день ото дня у неё меняются пропорции, появляются новые потребности, и к полугоду котенок израстает, и постепенно превращается уже во взрослое животное.
Котята уже начали запросто покидать свое убежище, неуклюже переваливаясь через край коробки. «Крыса» подтаскивала их к миске с молоком, и они быстро научились самостоятельно питаться. Настала пора передачи их новым хозяевам. Весь кошачий выводок был давно поделен, и с «усыновлением» котят не было никаких проблем. «Мамаша» недолго переживала очередную потерю, у нее и без того хватало забот. Побегает, покличет недостающее чадо, и уже к вечеру успокаивается и забывает о нем. Через три дня с кошкой остался только один котенок, это тот, серый, который был самостоятельнее своих собратьев. Он ни сколько не переживал об утрате своих собратьев, ведь рядом с матерью, ему не приходилось теперь бороться в поисках наиболее удобного и теплого места. Значит и кушать он стал теперь за пятерых! Он вел активный образ жизни, все время передвигался по мастерской, изучал, обнюхивал, обшаривал буквально каждый уголок нашей обширной мастерской. Поглядывая на него со своих рабочих мест, как это маленькое чудо важно топало из угла в угол, а за ним семенила озабоченная «мамаша», мы пытались придумать ему соответствующее имя. Идея пришла незаметно и, как бы, ко всем одновременно, и уже не требовала обсуждения: «Тёпа»! Ну, конечно же, «Тёпа»! Похоже, и котенок тоже не возражал. Он выбирался из очередного пыльного ящика, забавно чихая, с паутиной на ушах, и удовлетворенно глядел тебе в глаза, словно соглашаясь: «Ну, Тёпа,- так Тёпа».
Тёпа осваивал территорию мастерской и прибирал, понравившиеся ему места, под свой контроль. Так он перебрался ночевать из своей родительской коробки на домотканый коврик, который лежал на одном из стульев, и категорически не хотел уступать место утром, когда хозяин этого стула начинал работу. Его невозможно было согнать с верстака, где среди груды инструмента, он спал, обогретый настольной лампой. По всем признакам было видно, что подрастал хозяин, который будет дорожить своим домом и охранять свою территорию. И это предположение он подтвердил уже в раннем возрасте.
Как-то утром, я пришел на работу чуть позже остальных и увидел такую картину. На полу, прямо в центре комнаты лежала большая задушенная мышь, а рядом, закатав штанину, сидел мой товарищ, ворчал и прижигал йодом пораненную ногу. Тёпа гордо восседал рядом и угрожающе шипел на моего друга. Оказывается, когда он вошел в, еще пустую мастерскую, и пытался отпихнуть дохлую мышь ногой, Тёпа бросился на него и не позволял выбросить свою ночную добычу. При моем появлении, грозный хищник расслабился, начал тереться об ноги, заглядывать в глаза, словно показывая всем своим видом, какой он хороший охотник. Я похвалил котенка, потрепал его по упрямой голове, и беспрепятственно выбросил его трофей в мусорное ведро.
Хотя Тёпа стал уже настоящим хозяином в мастерской, хотя он приобщился к ночной охоте, он, как и раньше, пристраивался к своей лежащей мамке, чтобы подзаправиться ее молоком. Надо сказать, что его растущие зубки, доставляли «Крысе» нестерпимую боль. Иной раз она вскакивала, кричала и закатывала Тёпе нешуточную оплеуху. А Тёпа недоумевал, хоть он уже окреп, но во взрослой жизни ничего еще не понимал. Он так же, как в самом раннем возрасте, играл с мамкиным хвостом, так же из-за спины нападал на нее, когда она дремала. И это когда-нибудь должно было кончиться.
В один из весенних дней, кода солнце уже вынуждало раскрывать окна, и ленивая теплота навевала мысли о предстоящем лете, в мастерской разразился кошачий скандал. Видимо, как обычно, Тёпа подкрался и налетел сзади на мирно дремавшую «Крысу». И она не стерпела! Взорвалась! С диким негодующим воем бросилась на Тёпу, и била его, не пряча когти, и кусала его так, что он завопил он боли. Котенок растерялся, он непонимающе оцепенел и даже не сопротивлялся. А кошка не унималась! Я вскочил, схватил не на шутку разбушевавшуюся кошку, шлепнул ее по заду, что бы она успокоилась. И наступила тишина…
«Крыса» забилась в дальний угол мастерской и непрерывно угрожающе шипела. Взгляд ее наполнился злобой и ни у кого не вызывал сомнения в ее враждебных намерениях. А несчастный Тёпа, чуть не плача, вылизывал окровавленную лапку в другом углу комнаты. Что же это? Что же будет? Никто не мог и предположить такого поворота событий. К вечеру напряженность в кошачьих отношениях немного спала, видимо они просто устали, но противостояние не пропадало. Никто из них за целый день даже не подошел к приготовленной еде. Делать нечего, пусть они разбираются сами, - с такими мыслями мы вечером уходили из мастерской.
Утром в мастерской «Крысы» не было. Не было ее и вблизи подъезда, ни во дворе, ни на прилегающих детских площадках. Мы ходили, искали, звали ее. Нет, наша «Краса» ушла. Она ушла искать другую жизнь, поскольку по кошачьим законам, двух любимцев, двух вожаков на одной территории быть не может, и она уступила это место своему подрастающему котенку…
Я встретил ее случайно уже в конце лета в одном из соседних гастрономов. Я вовремя ее заметил и успел спрятаться за спинами толпящихся покупателей, что бы не провоцировать кошку на воспоминания и присмотреться к ней. Да, это была наша «Крыса», со своим неподражаемым взглядом несчастной нищенки из-за когда-то обмороженных век. Она хорошо выглядела, шерстка лоснилась, сытая, по всему было видно, что она нашла себе новое пристанище. А в стороне, у кабинки кассира, стояла, задвинутая под радиатор отопления, кошачья миска. Значит, о ней заботятся новые добрые люди. И я, успокоенный, вышел из гастронома.