«ЗВЕЗДНАЯ ЧУМА»
Весь ужас был в том, что здоровые заболевали
и гибли не только после беседы и общения с больными, -
заражались той болезнью однажды дотронувшиеся до
одежды или еще до какой-либо вещи, до которой дотра-
гивался и которой пользовался больной.
Джованни Боккаччо. «Декамерон»
1
МАТЬ
Когда Мэрилин возвращалась, по улице уже стремительно вышагивали похожие на механических манекенов существа в темных очках. Их было много. Все они куда-то спешили. Или просто казалось, что они куда-то спешат. Все без исключения в темных очках. В модной одежде. Некоторые отчитывали громко свои телефоны за какие-то провинности. Мэрилин своим внешним видом не нарушала картину утреннего города. На ней было облегающее платье с длинными рукавами цвета шардоне, шелковый платок на голове в тон платью, темные очки в черепаховой оправе на пол-лица.
Мэрилин стремительно передвигалась, не глядя по сторонам. Завернув за угол и выйдя на улицу, непосредственно подводящую ее к дому, она достала телефон и отчетливо сказала ему: «Чтобы к семнадцатому все было готово! Я сама лично проверю. И никаких отговорок. Меня не интересует, почему «нет», мне надо, чтобы было «да»! Все!» Мэрилин бросила телефон в сумку и ускорила шаги.
И только войдя в подъезд своего дома, Мэрилин облегченно вздохнула. Здесь ее никто не видел, здесь она была в полной безопасности. Мэрилин очень устала. Еще бы! Сейчас только десять часов, а она с четырех на ногах. Рыба, как назло, сегодня была хитрой и упрямой. Никак не хотела оставаться на крючке. Двадцать шесть поклевок, и только пять карасей! Одну крупную рыбину пришлось отпустить обратно в озеро, послав ей при этом воздушный поцелуй и мысленные проклятия.
Мэрилин поднялась в лифте на двадцать шестой этаж, открыла дверь ключом, вошла в прихожую. Поставила сумочку на пол. Устало опустилась на стул. Из спальни выглянула Дольчевита.
-Мэрилин! Ты откуда так рано?
-Ах, милая моя! Разве ты забыла, что у меня сегодня встреча с агентом?
-Верю. Но только от тебя попахивает странно как-то. Уж не запах ли это свежей рыбы?
-Да? Да! – согласилась Мэрилин. – Я встретила своего давнего поклонника. Он юрист. Представь себе. Рыбалка – его хобби. Я не одобряю подобные увлечения. Если бы я была любительницей рыбной ловли, я бы отпускала пойманную рыбу обратно в море. Но мой знакомый – своеобразный тип. Он ловит рыбу, чтобы запекать ее в фольге и есть. Представляешь? И мне он предложил сделать то же самое. Даже рецепт дал, как лучше приготовить. Я не смогла отказаться. Он так меня уговаривал! И к тому же мне не хотелось его обидеть: он купил две твои книги и попросил, чтобы я на них расписалась.
-Значит, на обед у нас сегодня рыба? – догадалась Дольчевита.
-На завтрак, обед и ужин. Я поймала пять карасей! – радостно сообщила Мэрилин.
Дольчевита спряталась в спальню. Она вынырнула оттуда только через тридцать минут. Теперь на ней была вместо голубенькой пижамки желтенькая. Волосы ее цвета спелой тыквы были небрежно причесаны и заплетены в две нарочито растрепанные косички. Неброский макияж вполне мог сойти за свежеумытое лицо.
Мать и дочь были очень похожи, только дочь была выше и тоньше. Карие глаза дочери гармонировали с цветом ее волос. Мать тоже было стройной. Мягкая округлость форм делала ее особенно привлекательной. Волосы Мэрилин тоже были яркого тыквенного цвета, только у дочери это был натуральный цвет, а матери приходилось еженедельно подкрашивать отросшие корни. Глаза у матери были небесно-голубые, но из-за цвета волос мать и дочь казались очень похожими.
Дольчевита появилась на кухне, когда Мэрилин уже дочищала третьего карася. Она старалась не смотреть рыбе в глаза, когда вспарывала ей живот острым ножом.
-Держи спину прямо! Где выворотность стопы? – сделала Мэрилин замечание дочери.
В этот момент карась, уже без чешуи, энергично пошевелил хвостом и выскользнул из рук на пол. Плавник оцарапал руку Мэрилин. Мэрилин посмотрела на ладонь: капелька крови растеклась по линиям жизни и любви.
-Какой восхитительный узор! Он достоин того, чтобы запечатлеть его на фото!
Фотоаппарат был всегда под рукой. Дольчевита с удовольствием выполнила просьбу матери и сфотографировала ее перепачканную руку. Обе были эстетками. Обе давно уже фотографировались сами: годовой абонемент на съемки в салоне «Звездный миг» они обменяли на годовой абонемент в тренажерный зал «Zвездный Z».
Дольчевите не было еще и двадцати лет. К знаменательному событию в своей жизни, которое должно будет произойти неожиданно через два месяца и тринадцать дней, она была готова. И не только морально. Тираж книги «Моя звездная юность» завалил всю спальню девушки. На обложке – улыбающаяся звездной улыбкой Дольчевита в открытом платье и с диадемой на голове. Диадема на обложке казалась сделанной из белого золота. Хотя на самом деле эта была всего лишь дешевая игрушка. С такими малышки на детских утренниках изображают из себя принцесс. Чтобы издать книгу дочери, Мэрилин продала свою кровать. Антикварную, из красного дерева. Очень дорогую. Теперь в ее комнате стояла узенькая кровать из дешевого мебельного салона. А в комнате дочери вообще не было никакой кровати: Дольчевита спала на своих книгах, сложив их аккуратными стопками. Только матрасик сверху постелила, чтобы простыни не скользили на глянцевой обложке. Презентация книги должна будет состояться именно в день рождения, шестнадцатого августа. Зал уже был арендован, пригласительные разосланы, угощение заказано. На двадцать человек. Для всего этого пришлось продать еще и кроватку Дольчевиты, не антикварную. Но тоже изготовленную очень давно.
На презентации будет двадцать человек, а книг три тысячи. Кроватку из книг можно будет не разбирать, хватит и тех, которые в нераспечатанном виде стоят в прихожей.
«Моя звездная юность» – это не первая книга Дольчевиты. Четыре года назад, в день своего шестнадцатилетия Дольчевита получила в подарок от мамы весь тираж
книги «Мое звездное детство». Книга пестрела цитатами из Джованни Боккаччо и Данте Алигьерри. Но критика встретила этот колоссальный труд прохладно. Равнодушно! Никак не отозвалась. Никто тогда о книге ничего не написал. Была одна разгромная статья в «Звездном вестнике». Автор статьи (несомненно, какая-то бездарь!) упрекал Дольчевиту в поверхностном прочтении Боккаччо и Данте. Высказал даже мнение, что автор, цитирующий всемирно известных авторов, даже в глаза их не видел. Конечно! Ведь они оба умерли задолго до рождения юной звезды. А досталось Дольчевите всего лишь потому, что, оказывается, девятый круг ада, где страдали самые большие грешники, виделся Данте не так, как привыкли считать все остальные люди. Он поместил самых больших грешников в глыбу льда! Разве могла об этом знать шестнадцатилетняя девочка? Вот она и употребила в своей книге фразу: «Если бы я была Данте, я бы пристроила эту пытку сразу после раскаленных сковородок и кипящих котлов. Или даже вместо». Ни котлов, ни сковородок, увы, у самого Данте в аду не оказалось. А «Декамерон»? Дольчевита использовала цитату: «Я хочу приободрить и развлечь любящих женщин, - прочие довольствуются иглой…» Откуда было знать шестнадцатилетней девочке, что речь у Боккаччо шла всего лишь о швейной игле?
Сейчас весь тираж книги «Звездное детство» сложен был в аккуратные стопочки и служил Дольчевите и Мэрилин обеденным столом. Всего только пришлось постелить сверху на книги элегантную клееночку. Некоторые экземпляры удалось за четыре года раздарить, некоторые продать, и только немногие пришлось поменять на парфюмерию и косметику. Стол значительно сузился, семье необходим был новый стол, пошире. Дольчевита подумывала о новой книге. Название уже было готово, но девушка еще не знала, о чем будет ее третья книга. «Звездный путь» - так Дольчевита решила назвать свою книгу.
Мэрилин дочистила последнего карася, завернула парочку в фольгу и воткнула в разогретую духовку. Через двадцать минут Дольчевита и Мэрилин расправлялись вдвоем с одним карасем.
-Я давно собиралась тебе сказать… - трагически начала Мэрилин, но внезапно оборвала фразу.
Дольчевита решила, что мать выдерживает паузу. И тоже молчала. В полной тишине слышно было жужжание мухи.
- Откуда муха? – спросила Дольчевита.
Обе стали прислушиваться к жужжанию.
-Нет! – решительно сказала мать. – Это дрель где-то наверху. Наверное, соседи сверху затеяли ремонт.
-Нам тоже пора делать ремонт, - сказала дочь. – На стенах в моей комнате мы уже год не меняли афиши. Да и фотографии давно пора сменить. На них я еще восемнадцатилетняя.
-Ах, восемнадцать! Прекрасный возраст! - воскликнула восторженно мать. – Пускай он длится как можно дольше!
-Но фотографии старые, - упрямо заявила дочь. – Из-за них комната выглядит неряшливо. Я не могу пригласить своих подруг домой.
-Можешь. Можешь принимать их в гостиной. Давай составим график, по каким дням гостиная будет принимать твоих подруг, а по каким – моих, - предложила мать.
Обе прекрасно знали, что гостиная будет пустовать все дни недели. Месяцы. Годы. Столетия. Подруг ни у Дольчевиты, ни у Мэрилин давно уже не было. Были только завистницы и клеветницы. Но для них гостиная была закрыта всегда. Мэрилин и Дольчевита взяли бумагу и дружно стали составлять список посещений.
-Все нечетные дни – мои, - потребовала дочь.
-Тогда все четные – мои.
-Хорошо. А как же быть с тридцать первым числом? Значит, гостиная будет принадлежать мне больше, чем тебе? – забеспокоилась дочь.
-Ничего, - великодушно согласилась мать. – Ты молода, тебе необходимо чаще устраивать вечеринки и приглашать друзей.
Друзей у Дольчевиты не было. Еще с детского сада. Как только девочку заметили и пригласили сниматься в клипе популярной певицы. Дольчевита снялась в клипе. Клип получился очень удачным. Его показывали по несколько раз в день в течение целого месяца. С тех пор у Дольчевиты нет друзей. Зато у Мэрилин появился еще один удачный клип. Мама и была той самой популярной певицей. Девочка росла, и потребность в звездных ролях тоже росла. А у мамы больше не было новых песен. Был такой сложный период в жизни Мэрилин, когда ей не в чем было выйти из дома, чтобы заплатить кредит за квартиру. Теперь это в прошлом. У Мэрилин есть работа – она теперь звезда сериала о звездных династиях. Правда, гонорар она еще ни разу не получала, но зато в сериале находилась иногда небольшая роль и для дочери.
-Дольчевита, я давно хотела тебе сказать… - трагическим шепотом возобновила разговор мать.
-Где-то я уже слышала эту фразу. Ты репетируешь роль? – предположила дочь.
-Это не роль, - ответила мать. – Я умираю.
-Ты о чем? – удивилась дочь.
-Я умираю! – повторила Мэрилин с пафосом.
-Не верю. Когда умирают, так истерически не орут.
-Я умираю! Умираю! Умираю! А ты, моя единственная дочь, не плачешь! Разве моя смерть не является трагедией для тебя? – обиженно произнесла мать.
-Является, - согласилась дочь. – Вот когда умрешь, тогда и буду страдать и плакать. Но сейчас ты сидишь передо мной совершенно живая.
-Но я действительно умираю! Врачи обнаружили у меня неизлечимую болезнь.
-Мама? Ты учишь текст?
-О нет! Я действительно умираю! – прижала руки к груди мать.
-Правда? – недоверчиво спросила дочь.
-Поверь! Еще несколько месяцев – и болезнь сведет меня в могилу! Но сначала я высохну и сморщусь, стану страшной, некрасивой. Я не хочу, чтобы мои поклонники видели меня такой!
-А я?
-А ты? Что ты? – не поняла мать.
-Я могу тебя увидеть такой? – объяснила дочь.
-Нет, нет и еще раз нет! Ни в коем случае! Ты тоже моя поклонница!
-Да, но я еще и дочь, - напомнила Дольчевита.
-Что важнее: биологическое родство или близость наших душ? – спросила мать.
-Надеюсь, что биологическое родство.
-В связи с этим хочу сообщить тебе, что у тебя есть еще один близкий по крови человек, - объявила мать.
-Кто это?
-Это твой отец, - торжественно произнесла мать.
-Что? У меня есть живой отец? Как же тебе удавалось скрывать его от меня двадцать лет? – удивилась дочь.
-Не верю. Непохоже на то, что ты только что узнала об отце. У тебя какие-то безрадостные интонации в голосе.
-Да ладно, Мэрилин, - возразила дочь. – По-моему, отлично сыграно.
-А по-моему, плохо. Но мы можем повторить еще раз. Дольчевита! Твой отец жив!
-Ах! – воскликнула дочь. – Какая странная новость! Я не знаю, радоваться ли мне или огорчаться.
-Радоваться! – предложила мать. – После похорон тебе будет очень одиноко.
-Каких еще похорон? – спросила дочь.
-Моих, - напомнила мать. – Я умираю, дочка. Мне осталось жить всего несколько месяцев.
-Отец не сможет заменить мне тебя! Никто и никогда не сможет заменить мне тебя! Слышишь?! Никогда!
-Родная моя! Иди ко мне! Я обниму тебя за твои слова! Мне теперь и умирать не страшно, когда я знаю, что меня кто-то любит так преданно!
Мама и дочь обнимаются, затем обе вытирают слезы уголками батистовых платочков.
-Расскажи, как ты познакомилась с моим отцом, - попросила дочь.
-Не могу, - ответила мать.
-Ты не можешь вспомнить? – поинтересовалась дочь.
-Могу. Но не хочу, - объяснила мать.
-Как хочешь. Давай тогда съедим еще одного карася.
-Это было весной, в мае. Я только что рассталась со своим продюсером. Я была зла, как дьяволица. Чтобы хоть как-то поднять себе настроение, я выкрасила волосы и сделала прическу. Когда я отошла от салона достаточно далеко, начался сильный дождь. С градом. А твой отец был в длинном непромокаемом плаще. Он возвращался со съемок. Он тогда был дублером одного известного актера. Тот актер был настолько крут, что даже сам не снимался в кино, вместо него это делала группа дублеров. Твой отец был одним из них. А я думала, что он и есть тот актер!
-Значит, он обманул тебя?
-Нет. Он просто прикрыл меня плащом и отвел домой.
-А почему ты рассталась с продюсером?
-Не помню. Наверное, он не заслуживал меня.
-Давай съедим еще одного карася, - предложила дочь. – Что-то мне все равно есть хочется.
-Скоро у тебя будет много вкусной еды. Твой отец – состоятельный человек.
-Он приедет к нам? – недоверчиво спросила дочь.
-Нет, он никогда не приедет к нам. Наши дороги разошлись очень давно и уже не пересекутся никогда. Но ты… Ты должна отыскать отца. Он живет…
-Далеко?
-Я не знаю. Последнее письмо от него было пять лет назад. Помнишь, мы тогда накупили много ювелирных изделий, косметики и по две банки рыбных консервов?
-Да! Ты тогда еще сказала, что получила гонорар, - вспомнила дочь.
-Я солгала. Это отец присылал нам деньги. Он хотел, чтобы я вернулась к нему. И прислал деньги на билет. А я их истратила. Вместе с тобой.
-Я не знала… Прости…
-Тебе не за что просить прощения. Я одна во всем виновата. И теперь хочу исправить свои ошибки. Вот тебе старый адрес отца!
Дольчевита повертела конверт в руках.
-Что это? Зеленая Полянка? Это название города?
-Да. Но у меня нет денег на проезд. Я собираюсь потратить все деньги на клинику, в которой планирую умереть. Кстати, презентацию твоей новой книги я уже отменила.
-Но мама! Как же я попаду в Зеленую Полянку? Это, наверное, очень далеко! – предположила дочь.
-Можешь продать свои книги, - посоветовала мать.
-Лучше я заложу нашу квартиру в банке.
-Я уже заложила квартиру в банке, - призналась мать. – На эти деньги я буду жить в клинике.
-Умирать, - подсказала дочь.
-Ты права, - согласилась мать – На такие деньги жить нельзя, на них можно только умирать. Медленно умирать. Но я умру быстро. Так что не откладывай свой отъезд.
-А кто будет выплачивать банку кредит? – поинтересовалась дочь.
-Никто. Я умру, а ты исчезнешь. Банку достанется наша квартира.
-Мама! Хватит! Я не хочу исчезать! Мне хорошо в нашей квартире, в моей комнате. Мне хорошо с тобой, мама!
-Я все равно умру, - упрямо сказала мать.
-Не верю, - покачала головой дочь.
-Но я все равно умру! – повторила мать с энтузиазмом, отчего слова прозвучали еще менее убедительно, но более громко. – А ты возьми конверт. Письмо подлинное, можешь не сомневаться.
Дольчевита взяла в руки протянутый матерью конверт. Письмо отец адресовал ей. Дольчевита достала письмо и стала читать выразительно вслух.
«Дорогая дочка! Если в тебе остались силы – беги! Приезжай ко мне! Я помогу тебе излечиться. Мы поможем тебе: я и твоя сестра. Приезжай, прошу тебя. Твой любящий отец».
Дольчевита с удивлением посмотрела на мать.
-Разве я больна? – спросила она.
-Нет, ты в отличной форме, - уверенно ответила мать.
-Почему же он пишет: «Я помогу тебе излечиться»?
-Ты здорова. Это отец считает, что мы больны. Я не знаю, почему он так думает. Я чувствую себя сильной и здоровой, и в его помощи я не нуждаюсь.
-Но ты же умираешь, мама! – напомнила дочь.
-Да-да, чуть не забыла, - спохватилась мать.
-Разве об этом можно забыть? – удивилась дочь.
-Нельзя! Об этом я помню каждую секунду! Моя жизнь превратилась в ад, с тех пор как я узнала о своей болезни. Но я пройду все муки ада! Я смогу! Я сумею! Я выстою! Я стану сильнее! Я очищусь в своих страданиях! Я начну все сначала!
-Где? – удивленно спросила дочь. – В раю?
-В раю ль, в аду ль – все равно! Только бы было достаточно зрителей!
-А я? – растерянно спросила дочь.
-А ты не можешь больше здесь оставаться: завтра наша квартира отойдет банку.
-И ты молчала?! – воскликнула взволнованно дочь.
-Браво! – зааплодировала мать. – Что за эмоции! Какое чувство! Я готова разрыдаться – так мне жаль тебя! Нет. Не завтра. У тебя есть еще месяц. А я завтра ложусь в клинику. Подумай, где ты сможешь заработать деньги на дорогу.
-Я пойду петь в ресторан, - решила дочь.
-Даже если ты пойдешь петь под ресторан, тебе вряд ли удастся собрать необходимую сумму.
-Неужели я так плохо пою? – удивленно спросила дочь.
-Поешь ты превосходно! Только люди перестали понимать искусство, - печально констатировала мать.
-Разве еще остались где-то люди? – спросила дочь.
Ее вопрос прозвучал риторически.
«Моя мама – она такая утонченная, меркантильная».
Дольчевита Фелинина, «Мое звездное детство»