ч.4
Правда, об «обретении» Иверской иконы Божией Матери
Всегда когда начинаешь искать правду в трудах церковных историков, должен быть морально готов к тому, что перед тобой, как бы это сказать мягче, труды писателей жанре Фэнтези (от англ. fantasy — «фантазия»). Cейчас ‘это отдельный вид фантастической литературы, основанный на использовании мифологических и сказочных мотивов. Но в церковной литературе он остается как бы приложением к теоретической базе, на которой основано православие. И лицам считающими себя православными эти тексты предлагаются как догма, не подлежащая обсуждению
Для примера, возьмем описания в церковной литературе православного толка того или иного «чуда» или «жития» типичного «святого».
После прочтения таких текстов, они современному читателю, имеющему за спиной хотя бы среднее образование, чаще всего напоминают, историко-приключенческий роман или повесть, действие в которых происходит как бы в вымышленном мире, близком по сюжету к реальному Средневековью. Где его «герои» сталкиваются со сверхъестественными явлениями и существами.
Но, в отличие от научной фантастики, эта церковная литература, написанная в жанре «фэнтези», не только не стремится объяснить мир, в котором происходит действие произведения, с точки зрения науки, а еще более его затуманить « преданиями старины глубокой»
В таком мире («церковной фэнтази») может быть реальным существование богов, колдовства, мифических существ, привидений и любых других фантастических явлений и сущностей, зачастую порожденных болезненной фантазией насельников монастырей следствии изменения их психики в результате чрезмерной религиозной практики.
Вот, два примера таких устных церковных преданий, которые к нашему времени приобрели уже статус «исторических документов».. (http://www.ikona.ru/bm_iver.html) и
Суть обоих статей сводится к следующему: некая женщина-вдова с г. Никеии, жила там с сыном.
В этот период в Византии, куда входил г. Никея, начался период иконоборства во времен правления императора Феофила.
Эта вдова, решила спасти свою икону от уничтожения иконоборцами и отнесла ее к морю (Средиземному) и там, начались первые « чудеса» икона сверхъестественным образом, вспарила в воздух и унеслась по морским волнам на Запад. И больше ее никто не видел и нечего о ней не знал, около 200 лет…
Но тут есть и первые неувязки. Город Никея расположен от ближайшего залива Средиземного моря в 30 милях.
А размеры Иверской иконы таковы, (137;87 см). что ее могут нести одновременно только два взрослых мужчины.
Спрашивается, как могла «бедная вдова» отнести одна, тайно, эту икону к морю?
Далее из обоих источников нам известно, что «вдова» пожелала добровольно принять смерть за иконопочитание, а своему молодому сыну наказала бежать.
По одной версии «волею судьбы сын, вдовы попал на р. Дон, где принял там иночество и поведал историю с иконой, спасенной очень необычным образом его матерью. Иноки стали молить Господа о том, чтобы обрести эту икону Богородицы.
Однажды они увидели в море большой огненный столб. Видение повторялось неоднократно.
Одному из самых непорочных старцев — отшельнику Гавриилу, который питался растительной пищей, усердно молился и не гнушался самого тяжелого труда, Богоматерь чудесным образом поспешествовала пройти по воде «как по суху» и принять икону.
Конечно, это была та самая икона, которую вдова 200 лет назад доверила волнам и попечительству Богоматери.
Благодарные иноки построили храм для чудотворной иконы и дали ей имя — «Иверская».
Тут есть новые вопросы, на которые пока нет ответов:
«Как удалось сыну вдовы 200 лет прожить на р. Доне, на территории заселенной дикими ордами половцев, если даже в Киевской Руси еще небыло принято христианство?
«О каких таких монастырях на р.Дон идет речь?»,
«Кто это такой отшельник Гавриил умевший «ходить по воде»? Может просто Дон замерз?» и «Как икона с Дона попала на гору Афон?
.
Из второй информации нам известно, что :
«Скрываясь от гонений, сын этой благочестивой женщины ушел из Никеи и поселился на Афоне в том месте, где впоследствии возник Иверский монастырь (X – XI вв.).
Он провел свою оставшуюся жизнь в иноческих подвигах. От него афонские монахи узнали об этой иконе.
В течение двух веков было неизвестно, где скрывалась заветная святыня.
И вот однажды иноки афонской Иверской обители увидели в море достигавший до неба огненный столп.
Пораженные чудом, они громко взывали: “Господи помилуй!” Это повторялось в течении нескольких дней и ночей.
Из всех близлежащих монастырей !!! сошлись иноки, и тогда все увидели с берега, что столп стоит над иконой Богоматери, но чем ближе подходили они к ней, тем дальше уходила от них икона.
Все иноки вместе со своим настоятелем собрались в храме и со слезами молились Господу, чтобы он позволил им взять святыню.
В это время в Иверской обители жил святой монах Гавриил, Родом из Иверии (Грузия).
Богоматерь, озаренная дивным небесным светом, явилась ему во сне со словами: “Скажи настоятелю и братии, что Я хочу дать им Свою икону, Свой покров и помощь; потом войди в море, ступай с верой по волнам, и тогда узнают все Мою любовь и благоволение к вашей обители”.
Старец передал свой сон настоятелю.
На другой день иноки с кадилами и лампадами, вознося молебное пение, вышли на берег. Гавриил вошел в море.
Поддерживаемый той верой, которая горы двигает, он чудесно прошел по волнам, как по суше, и принял среди моря святую икону.
Радостно встретили ее иноки на берегу, поставили на том месте часовню, три дня и три ночи молились пред иконой, а затем внесли её в соборную церковь, где и поставили в алтарь.
На другой день монах, зажигающий лампады в храме, иконы не нашел. Она оказалась висящей над вратами обители. Ее снова внесли в храм, но еще две ночи повторялось то же самое.
Наконец Богоматерь, явившись благочестивому иноку Гавриилу, сказала:
“Объяви братии, что Я не хочу быть охраняемою вами, но хочу сама быть вашей Хранительницей не только в земной, но и в небесной жизни”.
В благодарной радости иноки построили во славу Пресвятой Богородицы храм над вратами обители и поставили в нем икону, которая стала называтся “Портаитисса” (“Вратарница”) – по тому месту в обители, которое Владычица благоизволила выбрать для пребывания Ее иконы, а от названия обители она стала наименоваться “Иверской”.
Дивный символ, связанный с названием иконы, проникновенно выражен в акафисте Иверской иконе “Радуйся, благая Вратарница, двери райския верным отверзающая!”
Вот такая, как видит сам читатель интересная история в двух почти схожих вариантах.
Что же, правда, в этой истории, а что нет? Кажется, в обоих версия есть одно и то же лицо Гавриил Святогорец.
Проверяем его по списку православных святых и находим следующую важную информацию.
Преподобный Гавриил Святогорец (память 12 июля по старому стилю)
«Был родом из Иверии (Грузия), отшельнически подвизался в пределах Иверской обители на св. горе Афон.
За высоту своей жизни удостоился видения, в котором Пресвятая Богородица повелела ему возвестить настоятелю и братии, что Она хочет дать им Свою икону в помощь и заступление.
По Ее повелению старец Гавриил должен был с верой пойти по морским волнам и принять икону для обители.
Преподобный Гавриил объявил о чудесном видении, и настоятель с братией вышли на берег при молебном пении со свечами и кадильницами.
Святой старец выполнил глагол Богоматери, небоязненно пошел по воде, как посуху, с благоговением принял святую икону Богоматери и принес ее на берег. Эта икона стала именоваться по названию обители Иверской».
Как видим, в этом житии Гавриила Святогорца для нас нет ни чего нового. Кроме того, что он никогда не жил нар. Доне. Но и снова ничего конкретно. Некий монах Гаврил Святогорец даже не насельник Иверского монастыря, без указания даты и года, « обрел» икону, явившуюся к Иверскому монастырю по морю. Нет в «Житии» и упоминания о настоятеле Иверского монастыря, который там управлял во время этого великого» чуда».
А теперь в ходе нашего исторического расследования проведем снова несложные математические расчеты Может они нам помогут установить год « явления» иконы.
Икона исчезла с г. Никея в 820 году.
В 824 году императрица Феодора отменила гонения за почитание икон. И небыло причин ее прятать и тем более бросать в море!
В 972 году на г. Афон основан Иверский мужской монастырь, а один из его основателей и второй настоятель святой Евфимий Афонский умер в 1028 году.
Еще один исторический персонаж Георгий Святогорец поступивший в Иверский монастырь на Афоне в 1039 году уже застал Иверскую икону в монастыре.
Где же все это время была Иверская икона? Пока не ясно, но может нам поможет новый исторический церковный документ?
В третей части этой работы мы уже приводили для ознакомления читателя «Житие» святого Евфимия Афонского составлено трудами Георгий Мтацминдели и много любопытного узнали об Иверском монастыре и его монахах, но там ни слова не было сказано о факте обретения монастырем Иверской иконы Божией Матери.
Но, вот Грузинская православная церковь, среди святых которой, числится и два основателя Иверского монастыря - Иоанн Иверский и Ефимий Афонский, а так же и отшельник Гавриил Святогорец, составили для своих нужд, на основе работ выше упоминавшегося Георгия Мтацминдели, что переводится как «Святогорец», свое житие основателей Иверского монастыря на Афоне святых Иоанна и Ефимия, где рассказали и обретении Иверской иконы..
В нем кроме нужных нам фактов содержится масса и других, крайне любопытных фактов проливающих свой свет на историю, как монастыря, так и самой Иверской иконы. В связи, с чем автор и предлагает с ним познакомится.
Память святого Иоанна 12 июля,
вместе с преподобным Гавриилом Святогорцем, святого Евфимия - 13 мая
Житие Преподобных Отцов Наших Иоанна и Евфимия
Когда страна наша ( Грузия- автор) особенно нуждалась в духоносных руководителях и отцах, Бог, дивный во святых Своих, не оставлял ее без Своего попечения и промыслительно посылал ей людей, дивных жизнью, делами и учением.
В лике сих богодарованных мужей сияют и великие отцы наши, святые Иоанн и сын его Евфимий, другой Иоанн Иверский, Арсений, епископ Ниноцминдский, Иоанн Грдзелидзе и их ученики, имена которых написаны в Книге Жизни.
Мы не имеем полных сведений о всех этих достойных пастырях и отцах Церкви. Здесь мы приводим жизнеописания лишь некоторых из них, сведения о которых имеем. Начнем с рассказа о преподобном отце нашем Иоанне и сыне его Евфимии.
Святой Иоанн был грузин, происходил из знатного и богатого рода, из города Артануджи
Он был известен своей храбростью и военными подвигами на службе у царя Давида Куратпалата, Иоанн был довольно красив и строен, душа его была исполнена добродетелей.
Беседа с некоторым пустынником возбудила в нем ревность к подвижничеству.
И в скором времени Иоанн оставил семейство и мирские стяжания и отправился сначала в монастырь, находившийся близ его родины, а затем, как мудрая и трудолюбивая пчела, желая более собрать меду добродетелей с цветов сада духовной мудрости, перешел в монастырь на горе, называемой Колпа, в Имеретии.
Между подвижниками славились там в то время отцы Моисей и Геласий. Иоанн, придя в обитель, открыл им свою сердечную тайну и прибавил, что он любви ради Христовой оставил все мирское и пошел в эту пустыню.
Святые отцы с радостью приняли пришедшего избранника Божия и по его просьбе постригли в монашество.
Блаженный удивлял всю братию лавры своими духовными подвигами.
Царь Давид Куратпалат, узнав о поступке своего любимого вельможи, храброго воина, сильно опечалился и отправился к нему, чтобы склонить его оставить начатое им дело и вернуть его в мир.
Но никакие просьбы и уговоры не могли поколебать святого мужа, и царь вернулся домой, не достигнув успеха. Спустя некоторое время преподобный взял благословение у своих старцев и отправился в Грецию, бегая славы человеческой. В одной из обителей горы Олимп он взялся смотреть за монастырскими ослами, проходил и другие послушания .
В то время греческий император вел войну с персами. Желая обеспечить себе безопасность со стороны Грузии, он уступил царю Давиду Куратпалату области Тао и Кларджетию , смежные с владениями Давида.
В знак же верности он потребовал от Давида заложников, которыми стали принцы крови, братья супруги блаженного Иоанна, его сын Евфимии и другие князья и дворяне.
Преподобный Иоанн, узнав о том, что его родные прибыли в столицу Греческого царства, вынужден был открыть себя миру.
Он отправился в Константинополь и остановился у тестя своего Абуларбиса. Сестра блаженного и его зять с величайшей радостью встретили его. Блаженный, отдохнув несколько, начал переговоры со своим зятем о Евфимии.
Старец требовал, чтобы ему возвратили сына, но зять не хотел уступить преподобному. Святой Иоанн говорил зятю:
"Неужели не имеешь ты детей, неужели нет у вас никакой милости, чтобы отдать сына отцу, а не оставлять его в заложниках, как будто он сирота бесприютный? Отдайте его мне, Господь помилует вас за это и воздаст вам должное".
Этими и подобными просьбами он смягчил сердца удерживавших отрока, и Божиим Промыслом Евфимия отдали блаженному Иоанну.
Старец, получив своего сына, с радостью возвратился с ним на гору Олимп».
(как видит и помнит внимательный читатель с ч.3 никакого суда императора Никифорра по поводу судьбы отрока Евфимия небыло -автор)
«Вскоре и греки, и грузины, жившие там, узнали о преподобном Иоанне и сыне его Евфимии и стали оказывать блаженному особенную честь и превозносить его.
Это было не по душе святому, и он, бегая суетной славы, решил оставить Олимп.
В это время слава добродетелей преподобного Афанасия Афонского достигла даже высочайших гор и неприступных высот, и блаженный Иоанн, взяв своего сына и нескольких близких учеников, отправился с ними на Афонскую гору.
В лавре они были приняты весьма радушно и самим преподобным Афанасием, и братией обители.
Скрывая свое знатное происхождение и прежнее жительство, блаженный Иоанн исполнял все возлагаемые на него послушания с величайшим смирением и без всякого ропота и оставался никому не известным шесть лет, живя в лавре под чужим именем.
Он сделался искренним другом и истинным послушником святого Афанасия, поэтому впоследствии преподобный Афанасий отзывался о нем с особенною похвалою.
В то время блаженный Иоанн узнал, что знатный вельможа Торникий. брат его жены, будучи еще в Грузии. принял монашество , и Торникий, в свою очередь, узнал, что святой Иоанн, друг и близкий родственник его, живет теперь на горе Олимп.
Из величайшей любви и привязанности к нему Торникий оставил милую ему родину и отправился на гору Олимпийскую.
Приехав туда после долгого путешествия, Торникий не застал там блаженного Иоанна; тайно разведывая о его местопребывании, Торникий узнал, что Иоанн в обители святого Афанасия на Афонской горе.
Торникий уведомил о своем отъезде только одного царя грузинского и тайно отправился на Афон.
В лавре святого Афанасия блаженный Иоанн встретил его с величайшей радостью и принял радушно.
Тут уже Торникий не мог скрыть, какое высокое положение он имел в царстве Грузинском. Святой Афанасий первый узнал об этом и почтил Торникия, как должно.
Ему последовала вся братия, хотя оказываемые почести и неприятны были благочестивому Торникию по его смирению.
В то время правитель восточных областей империи, Барда Склир, восстал против императорского семейства , возглавив враждебную партию.
Он стеснил императорское семейство до того, что держал его под строгим надзором во дворце. Никому не было к ним свободного доступа. потому что Склир поставил бдительную стражу вокруг дворца. Члены императорской семьи решили наконец обратиться с просьбой о помощи к грузинскому царю Давиду Куратпалату, но никак не могли сообщить ему о своем бедственном положении.
И вот они узнали через верных им людей, что в обители Афанасия живут известные всем подвижники Иоанн и Торникий, близкие царю Давиду.
Императорская семья и сенаторы отправили в лавру с доверенным человеком письма с просьбой о помощи. Посланный достиг лавры святого Афанасия и, как было велено ему, одно письмо вручил самому блаженному Афанасию, другое - преподобному Иоанну, и третье - подвижнику Торникию.
В этих посланиях было описано бедственное положение греческого двора и государства, в которое поставил их мятежник.
"Ныне молим вашу святость, - писали члены императорской семьи, - помогите нам вашей силой и мужеством одолеть врага и освободить столицу".
Святые Афанасий и Иоанн смутились духом и стали думать, кого послать в столицу. Наконец выбор их пал на Торникия. Они убедили его отправиться к императорскому двору за поручениями и указаниями.
Блаженный Торникий, уповая на молитвы святых отцов, отправился в Константинополь, и придворный вельможа, постельник, представил его императрице.
Она приняла святого с почетом и приказала ему сесть рядом с ней; детям своим Василию и Константину повелела поклониться ему и испросить у него благословения. Императрица сказала: "Святой отец! За тот труд, какой ты понесешь ради этих сирот, за то, что ты сделаешь для этих отроков, Господь воздаст душе твоей сугубо".
И прибавила: "Просим тебя, постарайся как-нибудь добраться к твоему царю Давиду Куратпалату и попроси его защитить нас от безбожного Склира".
Затем императрица написала грузинскому царю письмо с просьбой о помощи и вручила его блаженному Торникию.
Приехав в Грузию, Торникий, как обычно, представился царю. Увидев его, Давид возрадовался радостью великой. Торникий вручил ему письмо императрицы и объяснил, в каком бедственном положении находятся дела Греческой империи.
Общим советом положили собрать в кратчайшее время надежное войско и послать на помощь императрице.
Возглавить его должен был монах-воин Торникий. За это просили императрицу уступить царю Давиду пожизненно граничащие с его владениями области Греческого царства, принадлежавшие прежде его предкам.
Были написаны письма к императрице, Торникию вручили знаки отличия и дали бумагу с условиями об уступке земель для представления императрице и другую бумагу, удостоверявшую, что Торникий назначен полководцем.
Затем Давид вручил Торникию отборное войско в двенадцать тысяч человек и сказал ему: "Знаю, отец, что Господь поможет тебе, только не изменяй ни нам, ни императрице, и все военные доспехи могут принадлежать тебе". Торникий, напутствуемый общими молитвами и благословениями, сел на корабль со всем войском в гавани Трапезунда и отправился сражаться против Барды Склира.
В скором времени произошла ожесточенная битва на равнине, омываемой рекой Галисом, в Малой Азии. Торникий силой Христовой победил неприятеля и гнал его до пределов Персии, взял в плен знатных вельмож, державших сторону изменника, восстановил законную власть на всем Востоке и водворил мир в империи.
После победы Торникий вернулся в Грузию. Царь Давид принял своего победоносного военачальника с великой радостью, и тот вручил ему богатые подарки от двора греческого и бумагу, по которой иверскому царю уступали "требуемые владения.
Затем, простившись, Торникий вновь отправился к императрице, которая с радостью приняла его и не знала как благодарить за оказанное им благодеяние.
Наконец Торникий после продолжительного отсутствия возвратился на Афонскую гору, в лавру святого Афанасия, с огромным богатством, которым одарили его императрица и иверский царь.
Братия обители встретили его с большими почестями, славя и благодаря Бога за то, что Он дал рабу Своему столь великую храбрость и. мужество в борьбе с безбожным врагом, спас от всех опасностей смертных и благополучно возвратил на Афон.
Когда пребывание в лавре этих великих и знаменитых мужей стало известно почти всем в империи, в особенности их соотечественникам, грузинам, то последние во множестве стали приезжать на Афон и вступать в число братии обители святого Афанасия.
( С этого места уважаемый читатель читайте более внимательно. Тут начинается подлинная история Иверского монастыря).
«Блаженные отцы, как опытные в духовной жизни, рассудили, что неудобно им со столь многочисленной грузинской братией оставаться в лавре, так как легко могли начаться разные неприятности, недоразумения и столкновения.
Поэтому они, посоветовавшись со святым Афанасием, купили землю на расстоянии одной мили от лавры в прекрасной местности на берегу моря.
( А место то было особое - автор)
«В 982 году, близ места, где некогда пристал корабль, привезший на Афон Божию Матерь, блаженные отцы построили церковь в честь Иоанна Крестителя, выстроили вокруг нее кельи и обнесли все здания крепкой стеной с бойницами.
Тут и поселились блаженные отцы со своими учениками-грузинами.
С общего согласия преподобному Иоанну вручено было настоятельство в новой обители, названной Иверской».
Тут мы видим, изменение на 10 лет, даты основания монастыря с 972 года на 982 год.
«Новый монастырь был создан иждивением греческого императора Василия.
Император Василий был неординарной личностью и поэтому заслуживает отельного рассказа о себе и своих деяниях.
Справка: Василий II Болгаробойца, василевс 960 — 15 марта 963, автократор 15 марта 963 — 2 июля 963, василевс 2 июля 963 —10 января 976, автократор 10 января 976 — 15 декабря 1025
Васи;лий II Болгаробо;йца (греч. ;;;;;;;;; B' ;;;;;;;;;;;;;;, 958—15 декабря 1025) —византийский император, происходящий из Македонской династии, сын императора Романа II и преемник Иоанна Цимисхия, правивший вместе со своим братом Константином VIII (ленивый и малоспособный Константин практически не вмешивался в дела государственного управления). Считался императором-соправителем с детства, однако фактически вступил на престол в возрасте 17 или 19 лет после смерти Иоанна I Цимисхия (январь 976). В 985 году отстранил от власти ранее всесильного евнуха Василия Лекапена, бывшего первым министром при нескольких предшествующих императорах.
Известен, главным образом, теми войнами, какие он должен был вести для защиты империи с многочисленными врагами: императором Оттоном III, лангобардскими герцогами Беневента и славянами, особенно болгарами. Борьба с последними была крайне упорна и ожесточенна, сопровождаясь зверствами с обеих сторон. Однажды Василий, взяв в плен 15 000 болгар, приказал всех их ослепить и затем отпустил на свободу, оставив в каждой сотне по одному зрячему вожаку. Эти и подобные «подвиги», заслужившие ему прозвание Болгаробойцы, помогли ему покорить Болгарию до самого Дуная, после борьбы, тянувшейся с 981 по 1014 год. В 1022 году он вёл войну ещё с царём Иверии (запад Грузии) и также победил его.
Также при нем происходили крупные восстания претендентов на императорский трон - Варды Склира, затем Варды Фоки, окончившиеся поражением восставших.
В русской истории он известен как шурин князя Владимира; при нём совершилось крещение Руси, последовавшее после того, как Василий согласился выдать свою сестру Анну за киевского князя, при условии принятия Русью христианства и оказания военной поддержки империи; 6000 русских были отправлены в Византию, где они составили кадры варяжского союзного корпуса, часть которого обращена была в гвардию греческих императоров.
С целью пополнения казны и ослабления крупных землевладельцев ввёл аллиленгий — податную ответственность крупных землевладельцев за крестьян, неспособных уплачивать подати, и брошенные хозяевами земельные участки.
Василий вёл аскетическую жизнь воина, заботясь о своём войске больше, чем о повседневном благополучии.
В отличие от подавляющего большинства монархов, особенно средневековых, Василий, проживший долгую жизнь (а по тем временам 69 или 67 лет — очень глубокая старость), так и остался холостяком.
Ничего не известно и о каких-либо внебрачных связях или детях. Василий не позаботился не только о том, чтоб обзавестись семьёй, но так и не выдал замуж ни одну из своих племянниц, дочерей Константина VIII. В результате к моменту смерти дяди Зоя и Феодора уже вышли из детородного возраста (а Евдокия ещё раньше постриглась).
Это привело к прекращению Македонской династии и к периоду гражданских усобиц и нестабильности в империи».
«Императрица пожаловала Иверской обители царскую грамоту с золотой печатью, признала ее совершенно независимой от лавры, дала монастырю большие поместья и сделала ценные вклады.
Вместе с ней и грузинский царь Давид весьма рад был этому новому делу и также внес большие вклады, и подарил Иверской обители поместья в Грузии, пожаловав грамоту на пользование имениями.
Блаженный Торникий после сего стал приглашать из Грузии желающих вступить в новую обитель. Таких оказалось много, и они с радостью отправились на Афон.
Кроме того. блаженный Торникий для монастырских работ на море, в том числе для рыбной ловли, нанял привычных к этому делу людей из греков, устроил всевозможные мастерские, так что обитель Иверская положительно ни в чем не нуждалась.
Возвратившись на Афон, блаженный Торникий передал преподобному Иоанну богатые подарки, которые получил в награду от царей после победы над бунотовщиком, а сам продолжал прежнее свое монашеское житие, так что всем имуществом обители распоряжался преподобный Иоанн.
Блаженный же Торникий стяжал великое смирение, ибо считал его началом всех добродетелей.
Будучи человеком знатного происхождения, почти всю свою жизнь проведшим на военной службе, Торникий имел привычку беседовать с братиями, расспрашивать их о разных обстоятельствах и случаях их жизни и входил в различные разговоры о делах, его не касавшихся, что не подобало монаху-аскету.
Видя это, блаженный Иоанн не хотел ничего говорить ему, боясь, чтобы не произошло между ними какого-нибудь недоразумения, хотя опытные старцы обители часто советовали Торникию оставить эту привычку.
И вот, наконец блаженный Иоанн был вынужден сказать иноку: "Чадо мое Торникий и возлюбленный брат о Христе!
Желаю, чтобы душа твоя не получила никакого вреда, прошу тебя, оставь мирские твои привычки и с этого времени не беседуй более ни с кем, кроме преподобного иеромонаха Гавриила",
Блаженный Торникий пал святому Иоанну в ноги и сказал со слезами на глазах: "Достойный и богоносный отец мой, для чего ты молчал до сих пор и не говорил мне этого?" Святой поднял его с земли и сказал:
"Господь простит тебе, чадо мое. Но от сего времени остерегайся всего и не веди более никаких бесед с братией, разве кто другой посетит нашу обитель, с кем можно разговаривать, и то очень мало".
Торникий с великой радостью принял наставление святого и начал как бы совершенно другую, новую, уединенную жизнь, в этих подвигах окончил дни свои и преставился ко Господу .
Эти дивные отцы и учителя Иверии обогатили множество монастырей Афонских огромными вкладами.
Между прочим, они внесли в лавру святого Афанасия значительное количество денег, золота, серебра и драгоценностей, много священных книг, церковной утвари и часть Животворящего Креста Господня.
Святой Иоанн подарил лавре жалованный ему императором Василием остров, именуемый Неоси, откуда лавра стала получать значительные доходы. Богатые пожертвования сделал он по смерти блаженного Торникия и прочим обителям Святой Горы.
После смерти блаженного Торникия святой Иоанн решил взять своего сына Евфимия и нескольких своих близких учеников и вместе с ними отправиться на Синайскую гору, чтобы избавиться от житейских забот, связанных с настоятельской должностью.
Ибо он принял ее на себя преимущественно ради блаженного Торникия, чтобы помогать ему в построении и утверждении новой Иверской обители.
Преподобный знал, что на Синае живут в монашеском чине многие грузины. Желая отправиться туда, он пошел на берег моря и нашел там торговый корабль, который должен был заходить во все палестинские и египетские порты. Затем блаженный отправился к настоятелю лавры, святому Афанасию, открыл ему свое намерение и желал проститься с ним. Преподобный Афанасий огорчился и настаивал на том, чтобы Иоанн отказался от путешествия.
Афанасий делал все для того, чтобы оставить блаженного Иоанна на Афоне. Но, видя его непреклонность, наконец сказал ему: "Отец святой, сам знаешь, какую любовь питает к тебе государь. Если отпущу тебя, то он будет мною недоволен. Потому, если не желаешь отказаться от своего намерения, подожди, пока я напишу об этом государю, и, что он прикажет, то и будешь делать". Блаженный согласился. Афанасий же написал императору письмо, в котором сообщил ему обо всем.
В скором времени пришло приказание, чтобы старец Иоанн немедленно приехал в столицу и явился во дворец, Старец отправился и был принят государем с великой честью.
Император высказал святому свое сожаление о его отъезде на Синай и присовокупил: "Отец святой, мы имеем к твоей святыне великое почтение и надеемся на твои молитвы. Что же значит то, что вы бежите от нас в чужую страну?"
Святой Иоанн отвечал: "Благочестивейший и самодержавный государь, я, ничтожный, жил в мире и претерпел много бед и скорбей. После всего пережитого я пожелал найти утешение в странствовании по святым местам и провести остаток дней в бедности и лишениях любви ради Христовой.
Намерение это давно жило в моем сердце, но я не спешил исполнять его, ради блаженного брата Торникия. Для него я должен был войти в разные хлопоты и беспокойства, связанные с настоятельской должностью.
И вот, когда он отошел уже ко Господу, хочу наконец быть свободным от всех житейских попечений и заботиться единственно только о своей душе".
Государь стал просить святого не оставлять настоятельской должности и продолжать руководить братию новоустроенной обители Иверской, "которая, - говорил император, - придет в запустение без твоего тщательного надзора и попечения". Наконец блаженный уступил его убедительным просьбам и дал слово остаться в обители. Государь пожаловал ему великие дары и с честью отпустил на Афон.
Так святой опять принял под свое управление Иверскую обитель.
Спустя некоторое время святой Иоанн впал в тяжелую болезнь У него стали пухнуть ноги, отчего, будучи в преклонных летах, он долгое время лежал в постели, претерпевая великие страдания, но за все благодарил Бога, пославшего это испытание.
Будучи болен, святой просил сына своего Евфимия принять в свои руки управление монастырем.
Евфимий, не желая огорчить старца-отца, принял на себя все заботы и хлопоты по обители как его наместник. Невозможно выразить на языке человеческом сердечной его доброты, христианской внимательности ко всем и каждому и неподражаемого его смирения, с каким он служил четырнадцать лет больному своему родителю.
В то время в лавре блаженного Афанасия жили другие дивные старцы Иверской страны: Иоанн Грдэелидзе и Арсений, епископ Ниноцминдский, который подвизался в выкопанных им самим ямах, пребывая в непрестанной молитве.
Подобно оленям, стремящимся на источники вод, и сии блаженные мужи желали более уединенной и пустынной жизни, ибо приходящие из Грузии странники беспокоили их. Обсудив все обстоятельно, они отправились в Понтийскую страну.
Тут они нашли в одной пустынной местности малую обитель и, придя к настоятелю той обители, рассказали ему о себе откровенно.
Настоятель принял их с радостью, как Ангелов небесных, и отвел им для подвигов удобное место.
Рабы Божии, продолжали по-прежнему строгую подвижническую жизнь, и долгое время были совершенно никому не известны. Наконец, святые Иоанн и Евфимий узнали о месте их пребывания и послали туда одного монаха, вручив ему письмо, в котором говорили:
"Молим теперь святость вашу: возвратитесь опять, в наш монастырь, и будем жить вместе. Сами знаете, что и мы живем здесь на чужбине. Будем вместе славословить Бога".
Посланный, достигнув обители, отыскал блаженных подвижников и передал им низкий поклон от своих отцов и настоятеля, затем вручил им письмо. Через год они отправились назад на Афон. Взаимная радость при встрече была неописуема. Все воздавали славу и благодарение Богу и стали по-прежнему проводить подвижническую жизнь.
Через некоторое время блаженный Иоанн, отец святого Евфимия, чувствуя приближение кончины, собрал братий и преподал им наставление.
Он повелел своему сыну передать послушание духовника братии, которое он проходил, святому Григорию, известному под именем Нового Авраама, человеку, исполненному христианских добродетелей, происходившему из знатного рода.
Святой заповедал также, чтобы Григорий в случае смерти Евфимия принял настоятельство, а на должность духовника поставил человека достойного этого послушания и исполненного мудрости и разума.
Кроме того, блаженный Иоанн раз и навсегда положил, чтобы по смерти каждого настоятеля немедленно поставлялся на место его другой, и повелел, что если найдется в обители такой, кто посмел бы противиться воле и власти настоятельской, того немедленно изгонять из обители как непотребного члена.
Затем блаженный положил вручить попечение и надзор над обителью самому государю. 'Потому что, - говорил он, - очень важно и даже необходимо для обители иметь высокого покровителя; ибо и мне при построении этой обители вспомоществовал государь, он поддерживал меня во всем. Ему же вручаю и сих отцов, Евфимия и Григория, так как государь милостив и благ ко всем требующим его помощи, тем более, что он оказывал нам милость еще с самого основания этой обители".
Обратясь к братии, преподобный сказал: "Вы, любезные и милые чада мои, приняли на себя исполнение заповедей Господних, желая жить по правилам и канонам Святой Церкви. Прошу вас, имейте чистосердечное послушание своему настоятелю и храните между собой мир и единство. Надеюсь на Господа, что вы не лишитесь никаких благ. Чада мои, не забывайте странноприимства, имейте любовь к нищим.
По силам вашим уделяйте им, что можете. И еще, чада мои, возлюбленные о Господе, поминайте меня в святых ваших молитвах и молитесь о прощении всех бесчисленных грехов, сделанных мною. Не забывайте и духовного моего брата, ангелоподобного Торникия, пришедшего к нам с великой надеждой и верой из Грузии, и. духовного отца нашего Афанасия. День памяти этих преподобных отцов прошу ежегодно почитать совершением Божественной Литургии."
Сказав это, блаженный велел подать чернила и бумагу и записать все данные им наставления и правила.
Потом, благословив святого Евфимия и предав его воле Божией, простился с братией, приобщился Св. Таин и скоро с миром предал свою святую душу в руки Господа, 14 июня 998 года по Р.Х.
Блаженный Евфимий с честью и славой похоронил его в обители Иверской и вскоре на могиле своего отца построил храм в честь Всех святых преподобных отцов.
От гроба блаженного Иоанна стали истекать благодатные исцеления. До сего дня одержимые духами нечистыми приходят ко гробу святого, помазываются маслом от лампады, горящей на нем, и получают совершенное здравие во славу Бога, поклоняемого в Троице, Царя неба и земли.
Возвратимся теперь к рассказу о детстве блаженного Евфимия.
Когда он был еще отроком, святой Иоанн отвез его для научения книжной премудрости с горы Олимп в столицу.
Сначала отец отдал Евфимия учиться грузинскому языку и литературе, чтобы он узнал их полностью и основательно, затем отрок должен был изучать греческий язык. Евфимий был наделен необыкновенными способностями, хорошей памятью и имел большое прилежание к книгам. Окончив с успехом обучение, он возвратился к отцу на Афон.
Возможно, напряженные занятия, воздержание во всем и строгий пост изнурили жизненные силы отрока. Он сильно заболел и был уже почти при смерти.
Святой Иоанн, не надеясь уже на помощь людей, оставил сына в келье и, придя в храм, пал пред Иверской иконой
Пресвятой Богородицы, тепло со слезами молясь Владычице о выздоровлении отрока. Затем он пошел к священнику и просил его прийти с запасными Дарами и причастить Евфимия.
Возвратясь в келью, к величайшему своему удивлению, святой Иоанн ощутил в ней чудное и необычайное благоухание и увидел, что сын его сидит на кровати совершенно здоровый. Пораженный этим, старец сказал: "Чадо мое, что это такое с тобой!" Евфимий отвечал: "Не знаю, отец. Меня посетила окруженная славой Царица и сказала мне по-грузински: "Что это такое, и что случилось с тобой, Евфимий?"
Я отвечал Ей: "Царице моя, умираю!" Тогда Она приблизилась ко мне, взяла меня за руку и сказала: "Нет более с тобой никакой болезни, не бойся!" - и затем сделалась невидимой, С того времени я, как видишь, совершенно здоров".
Услышав это, блаженный пал ниц на землю и воздал благодарение Царице неба и земли, Преблагословенной Деве Марии. "От того времени, - говорил преподобный Иоанн, - сын мой Евфимий получил необыкновенную благодать и дар знания грузинского языка".
Такая очевидная милость Божия и заступление Пренепорочной Девы Богородицы были новым побуждением для Евфимия и возлагали на него священный долг - более прежнего посвятить себя подвижническим трудах При содействии благодати Божией, он действительно был для своего времени светлым образцом иноческой жизни, достойным не только подражания, но и удивления.
Божественный Афанасий видел прозорливыми духовными очами, что святой Евфимий, за сердечную чистоту, был избранным сосудом Святого Духа, и потому начал убеждать его принять священство. Долго не соглашался на это смиренный Евфимий, отзываясь своим недостоинством и важностью священного сана, однако, наконец, как истинный послушник, отдал себя в волю святого Афанасия и принял рукоположение.
В этом высоком сане Евфимий возвысился более прежнего тайными подвигами, прилагая воздержание к воздержанию и добродетель к добродетели.
Однажды преподобный Иоанн сказал отроку: "Сын мой, ты знаешь, что в нашем отечестве Святая Церковь имеет великую нужду в богослужебных книгах. Вижу, что Господь даровал тебе премудрость, и прошу тебя: начни трудиться над переводами священных книг с греческого языка на грузинский, и приумножишь мзду свою, которую ожидаешь от Господа".
Святой Евфимий, послушный отцу во всем, принялся за порученное ему дело с усердием и охотой.
Вдохновленный благодатью Святого Духа, с благословения отца он начал свой труд с перевода Евангелия с самого древнего подлинника и, окончив его в скором времени, послал царю Давиду Куратпалату.
Царь, увидев первый труд святого, исполнился великой радости, славословил и благодарил Господа. "Благодарю, - говорил он, - Бога, Который в наше время воздвиг нам второго Златоуста".
Он написал блаженному благодарственное похвальное письмо, в котором просил его продолжать переводить святые книги для обителей и храмов Иверии.
Блаженный, получив добрый отзыв государя о своем первом труде, принялся за дело с большим вниманием и прилежанием; не давая себе отдыха, днем и ночью переводил он священные книги.
Работа шла с Божией помощью очень скоро. Святой Евфимий, просветитель своего отечества, предоставил Церкви Иверской перевод Божественного Писания, украсив и очистив грузинский язык. Кроме того, он составил много полных высокой мудрости книг и собственного своего произведения.
Все эти и множество других книг блаженный Евфимий переводил в продолжение всей своей жизни, часть - еще на горе Олимп, часть - на Афоне, и осталось еще много неоконченных трудов. Кроме того, святой трудился над исправлением богослужебных книг, которыми пользовались в Грузии и в которые вкралось множество ошибок.
Но окончательно исправил эти книги уже блаженный Георгий Святогорец, другое светило Иверии.
Все перечисленные книги переведены были блаженным, когда он еще не был связан настоятельской должностью, еще при жизни отца его, святого Иоанна.
Когда же, по смерти отца, Евфимий принял настоятельство, то, будучи в этой должности двенадцать лет и имея попечение о трехстах братьях и управлении обширным монастырем, он уже не имел ни времени, ни возможности продолжать труды над книгами. Кроме того, святой приходил с каждым годом все в большее изнеможение от великого утруждения себя иноческими подвигами, а потому неоконченное его дело - перевод священных книг должен был продолжить блаженный Георгий Святогорец.
Еще при жизни преподобного Иоанна из Рима на Афон приехал помолиться один вельможа, человек известный своим благочестием и своим богатством во всем Риме, с шестью приближенными.
Святые отцы, увидев украшенное добродетелью и мудростью его лицо, приветствовали и с радостью приняли его, и через некоторое время просили его остаться в монастыре. Слух о том, что этот вельможа живет в Иверской обители, довольно скоро разнесся даже по отдаленным местам, и множество знатных мужей стало стекаться к нему и принимать монашество.
Святые отцы однажды сказали ему: "Брат о Господе, видишь, сколько добродетельных мужей принимают монашество благодаря твоему влиянию на них. Следовало бы и тебе принять его".
Он послушался и принял пострижение с именем Леона, после чего уединился в одном месте, отстоящем не так далеко от обители Иверской.
К нему стало поступать на жительство множество монахов. Так появилась новая обитель, братия которой говорила на латинском языке, жили они по правилам святого Венедикта . Монастырь этот получил название Римского.
Святые отцы, основатели Иверской обители, часто посещали преподобного Леона, будучи в великой духовной дружбе с ним».
( А вот мы подошли и истории таинственного Гавриила Святогорца!- автор)
Кроме этого святого мужа, духовным другом блаженного отца нашего Евфимия был преподобный Гавриил, удостоившийся явления Пресвятой Владычицы Богородицы, Которая повелела ему взять из моря икону Свою.
Иеромонах Гавриил жил в келье, высеченной в скале, недалеко от обители.
Святой Евфимий часто приходил к нему для духовных бесед, особенно вечером, и оставался до утра.
Прийдя. он останавливался у входа в келью, творил молитву, святой Гавриил отвечал и выходил ему навстречу.
Но преподобный Евфимий не входил никогда в саму келью: оба подвижника садились у входа и начинали духовную беседу. Она продолжалась до утреннего клепания в било, когда святой Евфимий уходил в обитель на утреннее стояние.
Георгий Святогорец говорит, что так блаженный Евфимий посещал преподобного Гавриила всю свою жизнь».
Тоесть тут мы получили подтверждения проживания на Афоне Гавриила Святогорца (отшельника) жившего и с Божией помощью обретшего на море Иверскую икону Божией Матери при жизни настоятеля Евфимия.
А настоятелем монастыря Евфимий стал 14 июня 998 года по Р.Х. а 13 мая 1028 году, Евфимий умер. Значит, икона явилась на Афон во временном периоде в 30 лет, между 998 и 1028 годами.
Икона исчезла с г. Никея в 820 году.
Где все это время (почти 200 лет) была Иверская икона?
Носилась по волнам Средиземного моря в виде «достигавшего до неба огненного столпа».?
Если у православной церкви нет другого ответа, то это и есть православное «фэнтези».
А нам нужно искать ответы на наши вопросы в других источниках.
К счастью эту титаническую работу до нас проделала русский историк Т.В. Толстая в своей работе о «Иверской иконе Божией матери». Толстая проанализировала, греческие, грузинские и славянские источники и пришла к таким выводам.
« Греческие Сказания об иконе
1. Первоначальное груз. Сказание об обретении И. и. и его древнейший греч. перевод утрачены.
Сохранившиеся греч. Сказания об иконе не старше XVI в.
А в приписке к одной из версий греч. Сказания об И. и. (BHG, N 1070e), датируемой 1540 г. (Ath. Iver. gr. 593), сообщается, что «Сказание» было переведено с груз. языка, но греки «не нашли ни переводчика (грузина), ни сочинителя (грека) надлежащего» (Порфирий (Успенский). Афон. 1877. Ч. 1. Отд. 2. С. 160).
По словам переписчика, «это сочинение во многом было искажено, однако исправлено нами по возможности и передано упрощеннее».
Согласно этому Сказанию, в правление имп. Феофила (829-842) одна благочестивая вдова, жившая близ Никеи (но не в самом городе - ;; ;; ;;;;;; ;;;;;;;), хранила в домовой церкви икону Божией Матери (Л. 226 об.- 227).
Воины-иконоборцы, случайно увидевшие у вдовы икону, потребовали от нее крупную сумму денег, грозя в противном случае донести властям.
Вдова попросила их прийти за деньгами на следующий день и, чтобы уберечь икону от поругания, пустила ее ночью по морю, и та чудесным образом стоя поплыла по волнам на запад (Л. 227 об.).
Юный сын вдовы отправился в Македонию, «еще свободную от нашествия варваров» (Л. 228), т. е. арабов, опустошавших малоазийское побережье (Порфирий (Успенский). Афон. 1877. Ч. 1. Отд. 2. С. 161).
Он принял постриг в одном из афонских монастырей (возможно, в груз. обители Афо) и рассказал братии о происшедшем с иконой.
Икона много лет пробыла в море и появилась близ Афона при Павле, «проэстосе лавры Иверов» (Л. 229 об.), которого еп. Порфирий (Успенский) безосновательно считал настоятелем обители Афо и современником прп. Евфимия Святогорца (Там же. С. 162).
Монахи, увидев в море столп света, пытались приблизиться к иконе на лодках, но она удалялась от них.
В это время среди монахов Иверского мон-ря был отшельник прп. Гавриил Иверский, родом грузин, подвизавшийся в летнее время в нагорной келлии, а зимой - на юж. стороне Афона в дер. Сисик, находившейся на границе владений мон-рей Ксиропотам и Руссик (Л. 229 об.- 230).
Ему явилась Божия Матерь, велев взять Ее образ из воды и возвестить братии Иверского мон-ря, что Она дарит им Свою икону.
Иверские монахи вместе с Гавриилом отправились к морю крестным ходом.
Прп. Гавриил вошел в воду, и икона стала быстро приближаться к берегу.
Тогда он пошел к ней по волнам, как по суше, а икона приплыла прямо к нему в руки.
На месте, где прп. Гавриил вышел с иконой из воды, была построена часовня (ныне кафизма Пресв. Богородицы Портаитиссы).
Это произошло во вторник Светлой седмицы. Сначала образ Божией Матери поместили в соборе Иверского мон-ря.
Однако икона дважды покидала свое место в алтаре и оказывалась над вратами. Пресв. Богородица, явившись прп. Гавриилу, объяснила, что не монахи должны сторожить икону, а она является стражем монастыря.
После этого икона была помещена над вратами обители и получила название «Вратарница» (в ркп. ;;;;;;;;;;; вместо ;;;;;;;;;;; - Л. 222 об.).
Ни в одной версии, кроме BHG, N 1070е, не упоминаются проэстос Павел и дер. Сисик, а рассказ об обретении И. и. предваряется историей распространения христианства на Афоне и основания Иверского мон-ря.
Подчеркивается, что икона была подарена Пресв. Богородицей населявшим Иверский мон-рь грузинам за их простоту.
В этих версиях содержится ряд противоречий. Сын вдовы, живший во времена императора-иконоборца Феофила, принимает постриг в Иверском мон-ре, который в тот период не существовал (ГИМ. Син. греч. № 436. Л. 20; ;;;;;;;;;;;;;;. 1857. ;. 11; Bury. 1897. Р. 93).
Согласно «Повествованию», икона находилась в море 70 лет (ГИМ. Син. греч. № 436. Л. 20; «Воспоминание» и «Проскинитарий...» не уточняют срока), тогда как если считать, что время ее обретения приходится на игуменство преподобных Иоанна или Евфимия Святогорцев, то срок составляет примерно 170 лет.
Груз. историки П. Иоселиани и А.Натроев согласны с тем, что никейская вдова и ее сын жили в правление имп. Феофила, однако архиеп. Кутаисский Тимофей (Габашвили), митр. Руисский Иона (Гедеванишвили), Д. Пурцеладзе, М.-Г. Сабинин, А. Калиновский считали, что икона не могла находиться в воде долгое время и была пущена по морю в кон. X в.
Архим. Сергий (Спасский) предполагал, что она приплыла к Св. Горе еще в годы правления Феофила и была помещена в груз. обители Афо, а после основания прп. Иоанном Святогорцем Иверского мон-ря перенесена туда (Сергий (Спасский). 1880. С. 658).
«Повествование» содержит ряд дополнительных деталей по сравнению с др. версиями: прп. Петр Афонский был пленником в Аравии; события в Никее датируются временем после взятия арабами Амория (авг. 838); на 2-ю ночь икона переместилась в монастырский виноградник, находившийся на расстоянии мили от Иверского мон-ря, и др. (ГИМ. Син. греч. № 436. Л. 6 об., 15, 22 об., 25 об.).
В версии BHG, N 1070, 1070b, 1070c и 1070е включены чудеса от И. и. Помимо общей фразы о множестве исцелений недужных, слепых, хромых, бесноватых и о чудесной помощи во время недостатка муки, вина и масла (Ath. Iver. gr. 593. Л. 232, 233 об.; ГИМ. Син. греч. № 436. Л. 27, 34-35; . 1857. ;. 15, 17; Bury. 1897. P. 96, 98) приводится чудо о нападении пиратов на Иверский мон-рь. В списке Ath. Iver. gr. 593 они названы сарацинами (Л. 232), в ГИМ. Син. греч. № 436 - агарянами (Л. 27 об.), в «Воспоминании» и в «Проскинитарии...» - персами (;;;;;;;;;;;;;;. 1857. ;. 15; Bury. 1897. Р. 96).
Некий Амир (т. е. эмир), возглавлявший араб. флот из 15 судов, зная о богатстве афонских обителей, решил разграбить Иверский мон-рь. Монахи вместе со священными сосудами и И. и. успели укрыться в башне. Пираты, разорив мон-рь, удалились, но ночью их постигла Божественная кара - разразившаяся буря потопила все корабли, кроме корабля Амира. Раскаявшись, тот пожертвовал значительные средства на восстановление мон-ря. Согласно «Повествованию», эмир принял постриг в Иверском мон-ре и построил монастырские укрепления (ГИМ. Син. греч. № 436. Л. 34), в более поздних источниках иверским монахом стал его слуга, ранивший икону.
С этими версиями сходно описание обретения И. и., сделанное М. Гедеоном по рукописи 1613 г. из мон-ря Пантократора (без шифра). В него добавлен текст о гласе, раздавшемся от находившейся в море иконы, что только старец Гавриил, подвизающийся на М. Афоне, достоин взять ее (;;;;;;. 1885. ;. 303).
Т.В. Толстая описыват и новую версию о «явлении» иконы.
« В Греции особо почитаются копии И. и., хранящиеся в Иверском мон-ре (список, перенесшийся туда чудесным образом с монастырского подворья на о-ве Тасос), в мон-ре Кастамонит и на подворье Иверского мон-ря близ Спарты.
Нерукотворный список И. и., появившийся по молитве старца Анфима Слепца, хранится в мон-ре во имя Божией Матери Портаитиссы на о-ве Астипалея (Хрисанф. 2009. С. 455-460).
Особо стоят т так называемые славянские сказания. Тут уж фантазии их авторов достигают своего максимума.
Т.В. Толстая пишет: « Предания об И. и. долгое время бытовали только в устной форме (зафиксированы письменно не ранее XV в.) и отличались большой вариативностью.
Это обстоятельство затрудняет решение вопроса о том, возникли ли слав. версии Сказания приблизительно в одно или в разное время (в последнем случае не вполне ясна последовательность их создания).
При этом надо учитывать, что 2 из 3 слав. версий Сказания об И. и. первоначально засвидетельствованы только в рус. письменной традиции, что отнюдь не противоречит их древности, поскольку именно она донесла до нас ряд не сохранившихся на самом Афоне
Сказаний о святогорских чудотворных иконах (ср. Евхаитская икона Божией Матери).
Все версии объединяет сюжет странствования чудотворной иконы из первоначального места пребывания по воздуху или по морю на Афон. Происхождение чудотворной иконы из Иверии (Грузии) в первых 2 версиях Сказания связывает их с афонско-иверским циклом легендарных сказаний
(«Воспоминание отчасти Святыя горы Афонския...», «Повесть о иверах, како приидоша в Богоразумие» в составе одной из редакций стишного Пролога, рассказывающая о Крещении Грузии).
Согласно 1-й версии Сказания об И. и. («О Святогорском монастыре, зовомем Иверский, в нем же церковь Успение Пречистыя»), она принадлежала некоему богатому купцу (назван также «человеком от великих вельмож»), жившему в Трапезунде и имевшему единственного сына, не названного в тексте по имени.
После смерти купца его имущество было расхищено приказчиками, воспользовавшимися малолетством наследника, к-рый сумел сохранить только семейную икону в драгоценном окладе.
Отрок обратился к Богоматери с сетованием на опекунов, умоляя Ее защитить икону и его от житейских напастей. После этого он отправился в порт и с плачем и молитвой пустил икону по воде, а она поднялась в воздух и исчезла. Достигнув Св. Горы, икона Божией Матери остановилась на воде близ пристани Успенского мон-ря (не названного в тексте Иверским).
Здесь ее увидел монастырский повар, пришедший за водой, и трижды пытался взять образ, но тот троекратно «отскочи от руку его». Игумен, узнав от повара о чуде, отправился с крестным ходом к морю, взял икону и торжественно перенес в собор, где ее поставили у царских врат.
Отрок, вынужденный просить в родном городе милостыню, впосл. покинул Трапезунд и отправился странствовать. Придя на Афон, он стал обращаться в разные мон-ри с просьбой постричь его в монашество, однако по Божественному Промыслу ему повсеместно отказывали, чтобы впосл. он стал иноком в той обители, где находилась его семейная святыня.
Когда юноша достиг этого мон-ря, то, войдя в собор во время литургии, увидел икону и, узнав ее, пал перед ней на колени и начал с плачем молиться. После этого он поведал игумену и братии историю образа и свои злоключения, но ему не поверили, решив, что он хочет похитить драгоценную икону («Ты ходишь в нищетне образе, а сказываешь ся такова отца сын, да и икону сказываешь свою - неси ты добр человек. Мы того человека слыхали, а иныя от братья нашея и знали. Он бе от великих вельмож - того деля сказываешь себе отцем, нечто хочешь у нас икону сию украсть»), и выгнали его из мон-ря, «не поив, не кормив».
Юноша в печали обратился с плачем к Богоматери, упрекая Ее в том, что Она не заступилась за него. От усталости он заснул прямо на солнцепеке. Тогда чудотворная икона покинула храм и встала над ним на воздухе, защищая от солнечных лучей. Игумен и братия, пришедшие в собор на вечерню, обнаружили пропажу и решили, что икону похитил подозрительный паломник.
Выйдя за стены мон-ря, они увидели чудо, раскаялись в своих подозрениях и приняли юношу в обитель.
Со временем он стал игуменом, а мон-рь, бывший до этого беднейшим на Св. Горе, разбогател (Шмидт. 1967. С. 355-362; Бобров. 2003. С. 166-171).
Как видим никакого «отшельника Гавриила Святогорца нет!
Происхождение И. и. из Трапезунда, возможно, отражает связи Иверского мон-ря с Трапезундской империей, правители к-рой в XIV-XV вв. покровительствовали афонским мон-рям. Рус. рукописная традиция этой версии Сказания насчитывает десятки (если не сотни) списков XVI-XIX вв., причем название Иверского мон-ря в заглавии может быть сильно искажено - «Сиверский», «Северский» и даже «Минидерский» (см.: Турилов А. А. «Мъдра Пльсковская» и «Мъдра Дръсторская» - две Мундраги первой болгаро-венгерской войны // Cлавяне и их соседи. М., 2001. Вып. 10. С. 43, 54). В ряде списков, в т. ч. старших (см.: Шмидт. 1967.
Согласно 2-й, наиболее краткой версии Сказания, И. и. находилась первоначально в соборной церкви в Фассо («Фасье») в Грузии и чудесным образом переместилась на Афон, покинув город, к-рый «за людское согрешение потонул».
Эта версия, ограниченно распространенная даже в рус. письменной традиции, входит в состав надписанной именем Максима Грека статьи «Вопрошение известно от некоих…», к-рая в полном виде содержится только в Сборнике его сочинений 1660 г.- РНБ. Солов. № 495/514 (Буланин. 1989. С. 362-363; текст издан по этому списку: Максим Грек, прп. Соч. Каз., 1862. Ч. 3. С. 112-113;Порфирий (Успенский). Афон: История Афона. СПб., 1892. Ч. 3. Отд. 2: Афон монашеский. С. 455).
Третья версия Сказания об И. и., связанная с Никеей и приуроченная ко времени правления имп.-иконоборца Феофила, представлена в греч. традиции (см. выше) и впосл. стала преобладающей. Ее слав. перевод выполнен и отредактированСтефаном Святогорцем не позднее нач. XVII в. (ок. 1568-1574). В этом варианте, озаглавленном «О священней обители Иверской и честней иконе Портаитской», Сказанию предшествует история основания Иверского мон-ря.
Во всех вариантах этой версии Сказания происхождение И. и. не связано с Грузией, название икона получает по афонскому Иверскому мон-рю.
Сюжет о ранении иконы и чудесном истечении крови (Kretzenbacher. 1977. S. 89-90) появляется только в никейской версии, причем не во всех вариантах (его нет, в частности, в книге Агапия Ланд(ос)а и в клеймах афонской иконы 50-х гг. XVII в., принадлежавшей позднее царевне Софии Алексеевне - см.: Евсеева, Шведова. 1996. С. 340-341).
По словам Павла Алеппского, архидиакона Антиохийского патриарха Макария III, оставившего сочинение о путешествии иерарха в Россию, «Ея ланита поранена, и кровь течет из нея, ибо, как рассказывают, магребиты, завладев Святой Горой, ударили по иконе ножом, и тотчас потекла из нея кровь» (Павел Алеппский. 2005. С. 447).
Согласно печатному варианту «Рая мысленного», И. и. была ранена имп. воинами-иконоборцами; это же предание слышал архиеп. Кутаисский Тимофей (Габашвили), посетивший Иверский мон-рь в 1755 г. В. Г. Григорович-Барский в 1744 г. сообщал о ранении иконы «древле» неким варваром, позднее раскаявшимся и ставшим иноком-отшельником с именем Варвар (Григорович-Барский. 1887. Ч. 3. С. 138-139).
Это Сказание об И. и. было включено в качестве гл. 22 в 3-ю часть (посвященную чудесам Пресв. Богородицы) сб. иером. Агапия Ланд(ос)а «Спасение грешников» (;;;;;;;;;; ;;;;;;;), изданного в 1641 г. в Венеции. В 1685-1686 гг. книга Агапия была переведена на Афоне на слав. язык укр. иером. Самуилом (Бакачичем).
Ок. 1715 г. была создана сильно сокращенная компилятивная редакция Сказания об И. и., вошедшая как гл. 26 в антииконоборческий трактат «Солнце Пресветлое» (НБ МГУ. Инв. 10535-21-71. Л. 48-48 об.; ГИМ. Муз. № 42. Л. 40-41).
Подробный пересказ версий «Рая мысленного» и «Спасения грешников» с добавлением ряда чудес от И. и. до нач. XVIII в. содержится в путевых записках Григоровича-Барского, к-рому была известна южнослав. рукопись первого из сочинений, находившаяся в то время в Зографе (Григорович-Барский. 2004. С. 138, 140-147).
Дополнительно здесь помещены чудо о монахе-сребролюбце, избавленном от мук заступничеством Богоматери, и 2 случая, записанные отшельником иеродиак. Лукой Никейским: о видении демона неким иверским иноком в 1701 г. и о сладости лобзания чудотворного образа И. и. и Честного Животворящего Креста Господня (Там же. С. 147-150).
В преданиях о чудотворном образе нашло отражение изменение состояния красочного слоя и олифы (образование комков на иконе в области шеи Богоматери), отмечавшееся паломниками и путешественниками. В рассказе из «Солнца Пресветлого» при упоминании ранения образа сообщается характерная деталь: «В лице рана от иконоборцев, запеклась кровь грудой» (ГИМ. Муз. № 42. Л. 40-41). Григорович-Барский пишет: «Имат же еще святая она икона знамение или шрам язвы на вые» (Григорович-Барский. 2004. С. 138-139).
По наблюдению архим. Антонина (Капустина), сделанному в 1859 г., «язва на ланите Богоматерного лица менее заметна, чем повреждение красок на шее, отчего иногда первая смешивается с последним в рассказах поклонников» (Антонин (Капустин), архим. Заметки поклонника Святой Горы. К., 1864. С. 57).
Это в свою очередь повлияло и на иконографию позднейших списков И. и. На иконах и гравюрах XVIII-XIX вв. изображение раны на лике Божией Матери могло находиться довольно высоко на правой щеке (московские гравюры 1851 г. и сер. XIX в.- Гравюра Греческого мира. 1997. № 36, 37), на подбородке (гравюры - Афон, 1779 г., Галле, 1805 г.
На этом мы закончим анализ исторических документов и в следующей части перейдем к исследованию Иверской иконы как таковой. Может она сама откроет нам свои тайны...
(конец 4 части)