Андрей (или, как его звали коллеги, Дядя Андрей) проснулся, чтобы наскоро перекусив, отправиться на работу, и обнаружил на подушке рядом со своей совершенно чужую голову.
«Так…» – подумал Дядя Андрей, припоминая, – «кто же это?»
Голова, что с облегчением отметил Дядя Андрей, была женская и довольно симпатичная на лицо. Она открыла глаза и улыбнулась.
– Привет!
– Привет. – ответил Дядя Андрей, смутившись от наглого взгляда головы, и отходя к окну покурить.
У него и раньше порой бывали некоторые проблемы с памятью, иногда он забывал, например, о своих долгах, родителях и язве, но этот случай был просто из ряда вон.
Дядя Андрей судорожно почесал лоб. Ничего не вспоминалось. Он оглянулся на голову. Та снова закрыла глаза и мирно спала, делая вид, что ей не впервой здесь приходится спать.
Вдруг Дядя Андрей вспомнил, как когда-то читал про то, что негативную информацию мозгу не особенно-то приятно хранить, и он может от нее в какой-то момент втихаря избавиться.
«Наверное это моей жены голова». – подумал Дядя Андрей. Он всегда был склонен строить какие-то иезуитские предположения. «Я ее ненавижу, она мне изменяет или просто редкая стерва, вышла за меня ради денег и положения в обществе» – продумывал Дядя Андрей свою версию, - «вот я ее и забыл».
Он полистал в записной книжке и набрал номер матери, зная, что та встает очень рано и всегда находится в трезвом уме и доброй памяти. В лоб спрашивать мать о своем семейном положении было как-то неудобно, пришлось схитрить.
– Мама, – сказал он шепотом, чтобы не потревожить голову, – скажи, ты не помнишь, когда у моей жены день рождения? Совершенно вылетело из головы.
– Это не мама, – ответил мужской голос, – мама умерла три года назад.
– А, это ты, папа, какая жалость, а ты не помнишь?
– Не помню. – сказал папа и положил трубку.
«Старый хрыч», – подумал Дядя Андрей, – «с ним и раньше то никогда не получалось поговорить по-человечески».
«Кого же еще спросить? Спросить то некого. Позвонить друзьям? Да какие друзья… Эти ничтожества только и ждут, чтоб на Дядю Андрея навалились какие-нибудь напасти ».
Беспокойство охватывало Дядю Андрея все больше и больше, он совсем забыл, что пора наскоро перекусить и отправляться на работу.
«Ну, если это жена», – осенило его вдруг, – «то шкаф должен быть набит бабскими шмотками.»
Он распахнул дверцы шкафа. Там было полно разнополой одежды. «Ага, вот и разгадка!» – обрадовался Дядя Андрей, хотя перспектива оказаться ни с того ни с сего женатым его не особенно радовала.
«А вдруг я трансвестит и все шмотки - мои?» – спросил он сам себя. Он вытащил какое-то платье и примерил, оказалось впору.
– Твою мать! – выругался дядя Андрей.
«Да нет, не может быть, я бы ноги брил» – он для верности ощупал икры и успокоился.
«Значит жена… А может не жена? Может жена в командировке, а это не жена?»
«А может это я не муж, а муж в командировке?» – всполошился вдруг дядя Андрей, – «заявится сейчас какой-нибудь бугай и проломит череп гантелей».
«Да, кстати, гантели… У меня вроде не было дома гантелей, тут лежат…» – дядя Андрей недоверчиво ощупал свои бицепсы. – «нет, все-таки наверно были…»
«А может ее подослали? Подложили под меня, отсняли компромат и прости-прощай моя карьера… Хотя, что за чушь? Как это может меня скомпрометировать? Скорей наоборот… Даже если у меня жена… Не в Европе же живем…»
Он присел на край кровати, совершенно обессилев от раздумий, и стал поглаживать по укрытой одеялом ноге неизвестной женщины. Нога была очень приятной, упругой и хорошо сложенной – чуть полная икра и очень узкая щиколотка. Дядя Андрей мысленно похвалил себя: «молодец, Андрюха, не спишь с кем попало».
«Может быть, так вспомню?» - подумалось ему, и он медленно стал стаскивать с женщины одеяло.
Она потянулась, что-то мурча себе под нос, поджимая ноги и вытягивая вверх руки. Дядя Андрей посмотрел на ее белое красивое тело, такое теплое и мягкое и не в силах совладать с накатывавшим возбуждением яростно набросился на женщину, как оголодавший солдат…
Через несколько минут она, улыбаясь, посмотрела ему в глаза:
– Знаешь, за что я тебя люблю?
– Нет. – честно ответил он.
– Ты меня удивляешь. Каждый раз. Всегда у нас с тобой как впервые.
15 октября 2009 г.