Золото мелькнуло за изумрудной елью. Ветвь острых иголок колыхнулась, задетая воздушным плечом, и серебристо-алый иней легкой дымкой лёг на землю.
Так он впервые увидел её. Невесомую. Призрачную. И почти не запомнил её одухотворённого лица. Всё было так отчаянно похоже на мираж.
Тонкими, как прожилки листьев, немного узловатыми, пальцами она откидывала назад волнистые пряди волос. Лёгкая ткань её одеяния зацепилась за куст и… удивительно просто и безболезненно порвалась и тут же рассыпалась прахом, потом – испарилась.
Неуловимая.
Мальчик ринулся вперёд. Она, как дым, устремилась ввысь и растаяла в облаках. И лишь золото осталось покоиться на земле.
Он схватил в кулак пустоту. А рядом ветер шелестел алыми и жёлтыми листьями. И лишь иголки казались неподвижными. Почти.
Мальчик стоял на опушке леса. Плакал и улыбался. И слёзы, горько-сладкие, бурными ручейками бежали по щекам, скатывались по подбородку и падали, падали… Бился хрусталь.