… Торопливо я провернула ключ и окунулась во тьму лестничной площадки. Не было слёз и боли. Только пустота внутри, которую уже ничем нельзя заполнить, черная дыра, пожирающая разум и чувства. Порой мечты сбываются вовсе не так, как мы того ожидаем. Я не знала, что теперь делать и для чего жить. Я задыхалась в сырости затхлого помещения и спотыкалась на неровных ступенях, которые было тяжело разглядеть в темноте. Половина лестницы была преодолена ватными ногами, когда я ощутила, что меня схватили за плечи. Холодные руки подхватили меня и занесли назад в комнату. Опустив наконец на пол, Руан крепко прижал меня к себе и я ощутила что не могу вздохнуть от боли в грудной клетке.
- Я уже потерял тебя однажды, моя любовь, и не хочу повторить свою ошибку. – послышался его хриплый баритон. - Я больше никуда тебя не отпущу. Мы должны быть вместе, нас соединили звёзды. И если ты хочешь уйти, то скажи сейчас, что не любишь меня. Если промедлишь хотя бы миг, я больше не смогу разжать руки, у меня не хватит воли расстаться с тобой. Говори же. – Он с волнением заглянул мне в лицо и ослабил хватку, ожидая от меня решения.
. Яркая вспышка осветила комнатку сквозь маленькое круглое окошко. А затем так же внезапно угасла, оставив нас в мягком пурпурном мерцании каминных углей. Эта молния напомнила мне нашу первую встречу, когда Руан спас меня от смерти и ухаживал, пока я болела. Это лицо, отмеченное знаками смерти, снилось мне много ночей подрят. О нём я грезила, его искала. И теперь оно так близко, мне стоит лишь протянуть руку.
. Я легко погладила его по щеке и промолвила: «Люблю тебя». Нежный поцелуй, которым я коснулась его губ, захватил нас обоих в плен, став страстным, всепоглощающим, бесконечным. Незаметно для себя, я прижималась к нему все ближе, закрыв от наслаждения глаза пылающими веками. Вдруг я тихонько засмеялась, а мой любимый спросил: «Что случилось, малышка?» Засмущавшись, я медлила с ответом, думая как лучше объяснить. Тишину рассекал ливень, размеренно стучащий по черепяной крыше. Наконец я решила сказать, как есть, отворачиваясь к камину, чтоб скрыть следы стесненья на лице: «Понимаешь, прежде я думала, что целоваться с тобой будет холодно. – Произнесла я запинаясь.- Но оказалось, что мне от них жарко, будто я горю изнутри.» – Прошептала я едва слышно. Сперва он тоже улыбнулся, а потом стал мгновенно серьёзным. Приложив руку к моей щеке, он метнулся к двери и бросил уходя: «Сейчас буду».
. Теряясь в догадках, я легла на матрас, укрывшись одним из одеял. Сон начинал накатывать на меня тяжёлыми волнами, что и не удивительно после такого богатого на впечатления дня. Засыпая, я видела жуткие тени, ползущие по стенам и потолку. Силуэт угловатого крыла летучей мыши мелькнул в оконце. Очередной разряд молнии в сопровождении оркестрового грохота небес. Генерал с одним погоном на белом пиджаке прокрался вдоль стенки. Вдруг синекожий шаман склонился надо мной, завывая неведомые заклятия. Дверь с грохотом отворилась, и вошел Руан с бутылкой в руке:
«Это малиновая наливка. Вина не оказалось, но малина даже лучше при простуде. Снимай носки». Это странное заявление меня рассмешило, и я с удивлением вслушивалась в свой раскатистый звонкий смех. С возвращением Руана тени и призраки моего подсознания скрылись, но я знала, что они подглядывают за мной, выжидая момент для нападения. В тревоге я приподнялась с матраса и схватила Руана за руку. «Не бойся, моя королева» - шептал он, натирая мои ступни. – «На утро тебе уже будет легче» Он укутал мне ноги и налил в кубок малиновой наливки, нагретой у камина. Пришлось пить эту дрянь. Потом он лёг рядом, я уткнулась ему в плечо.
. Среди ночи я проснулась и стала бить его кулачками, шепча охрипшим от простуды голосом: «Почему тебя так долго не было? Я тебя искала тысячу лет!!! Я видела как он счастлив с дочерью, у него белые волосы. Я думала, что найду тебя, а это был он. Тоже Руан.» За этими несвязными воскликами последовали рыдания. Руан гладил меня по голове: «Не плачь, моя королева, всё уже хорошо. Твои слёзы ранят меня. Теперь всё у нас будет прекрасно. Завтра мы обвенчаемся, слышишь?» Я затихла и проснулась вновь уже на рассвете от странных звуков. Оказалось, это Альберта билась перепончатыми крыльями в окошко. Я впустила её и улыбнулась. Всё действительно великолепно. Осталось только выветрить винный запах из носков. Плеск черных волн о борт лодки в сочетании с прохладным ветерком, пропахшим солью, мог бы создать прекрасную атмосферу тем весенним вечером. Всё испортила моя морская болезнь. Зеркала при себе у меня не было, но я знала что в такие моменты моя кожа приобретает отчетливый травяной оттенок. Я усмехнулась, представив какую милую пару мы с Руаном представляем – оба зеленоватые и полуживые.
. Мне захотелось, чтоб он взял меня за руку, но его пальцы сжимали вёсла. Взирая на моё состояние, он старался изо всех сил, чтоб мы быстрей достигли берега. Предрассветное небо над Терамором постепенно окрашивалось изумительными оранжевыми облаками, но вода всё так же оставалась непроницаемо-черной. Вот и маяк, который теперь будет нашим обиталищем. Чтоб добыть эту работу, мне пришлось кокетничать с управляющим крепости Терамор, мерзким краснощеким типом в сером сюртуке. Зато мы получили дом и немного денег. Когда я наконец ступила на островок, мне показалось, что земля шатается под ногами. Желудок возмущенно взвыл, пытаясь вытолкать своё содержимое наружу. Неприятные воспоминания у меня останутся о первой брачной ночи….
. Наша свадьба была весьма далека от традиционной. Ну во-первых, эльфы обычно праздновали единение двух душ в новолуние, а наше венчание произошло в конце третьей четверти. В человеческой церкви, среди горящих свечей. Замкнутое пространство – плохое начало. Священнослужитель, очевидно видавший многое в этом портовом городке, всё же испугался нас. Наши темные плащи с капюшонами скрывали лица и фигуры, оставляя простор для воображения. Руан так и простоял, укутавшись в накидку и скрывая лицо, до конца церемонии. Невнятные слова старого заикающегося священника вызвали слёзы умиления на моих глазах.
. Оказалось для завершения ритуала, я должна была порезать безымянный палец специальным стилетом из освященного серебра. Несколько капелек алой боли медленно стекли в хрустальный кубок, наполненный вином. Руан с поклоном принял этот кубок из рук священнослужителя, повторяя за ним хриплым голосом слова клятвы, связующей нас. Этими словами он соглашался принять меня в свою семью, а выпив кровавого вина закреплял договор. «Теперь вы одной крови! Руан и Найда, связаны на век алой нитью жизни» - единственные слова, которые я запомнила из всей церемонии. Они показались мне пророческими, решающими. Буд-то сами небеса роковым эхом огласили тёмную церквушку близ Терамора. Затем Руан опоясал меня черным кожаным пояском, с серебряной вышивкой, который символизировал верность.
. Я с трудом верила, что всё что происходит – относится ко мне. Я могла быть в это время замужем за эльфом крови, наше венчание было бы пышным и торжественным, на него пригласили бы пол двора и я бы тонула в белых шелках, расшитых золотом и бриллиантами. Как же я счастлива здесь и сейчас, держа за руку Руана и глядя на его темную фигуру, едва различимую в тусклом свете церковных свечей. Когда мы склонили колени перед алтарём, и священник положил руки нам на головы, произнося последние слова ритуала. Свет коснулся наших плеч, соединяя на века незримыми узами, которые одни называют супружеским долгом, а другие – крыльями любви.