Однажды, на каком-то околонаучном междусобойчике один пожилой геолог вздохнул:
- Надо же – в пятьдесят первом году, у меня, геолога, работали пятьдесят зэ-ка… И только попроси - еще пятьдесят бы дали. А теперь я – доктор наук, профессор, и у меня даже паршивого лаборантишки нет в помощь.
В словах его сквозила откровенная ностальгия.
На самом деле – пятьдесят лет назад на всем пространстве Северо-Востока существовало откровенно рабовладельческое проконсульство, именовавшееся "Дальстроем". Были в нем люди особого сорта – чекисты и партийцы, были просто люди – вольнонаемные, а были и люди второго сорта, а то и нелюди – рабы-заключенные. И в идеале каждый человек первого или особого сорта мог получить себе при некотором желании в помощь человека сорта второго. Иначе говоря – раба. Удобно, правда?
И тут, когда после вышеупомянутой реплики началась перепалка, я не-ожиданно подумал – ведь все эти воспоминания относятся к временам легендарной "Территории", воспетой Олегом Куваевым. Ну, ладно, все ужасы рабовладения остались у Куваева за скобками, как у Горация не упоминаются рабы и каторжники Римской империи. А вот откуда взялось само название – "Территория"? Просто ли это иноназвание Чукотки или стоял за ним еще какой-то смысл?
А ведь "Территория" – название особое, и в куваевские времена копирайт на него, как сейчас говорят, уже был выписан. И это было не имя вымышленного государства, как Утопия, и не название земли уже существующей, как Инония. Это было определение вполне конкретных административных единиц, какими им и положено быть. С управлением, бюрократами и прочими необходимыми службами. Единственное, чего не было у этих территорий – границ.
История американских Территорий ведет свое начало с "Приобретения Луизианы" – самой масштабной земельной сделки в истории Соединен-ных Штатов, а может быть, и всего мира. Сделано оно было в эпоху наполеоновских войн, когда Францию (а именно она описала и частично за-селила эту часть континента) было не до завоеваний в Америке. Любите-лям постенать на тему продажи Аляски, наверное, небезлюбопытно будет узнать, что площадь более чем в 2 миллиона квадратных километров толкнул Свободным Американским Соединенным Штатам не кто иной как Шарль Морис де Талейран за каких-то там $15 миллионов. Причем в отличие от Аляски, на которой в момент ее продажи не было ничего, кроме холода, кровожадных тлинкитов и крепости Ситха, в эту Луизиану входили почти все Великие равнины (будущая житница мира), река Миссисипи и город Новый Орлеан! Размер этой Луизианы была в четыре раза больше площади самой Франции. Белых поселенцев в то время там было совсем немного, а большую часть их составляли не англосаксы, а потомки французских колонистов, которые относились к Соединенным Штатам весьма по-разному. В общем, сложилась ситуация, как если бы к России присоединили на правах союзного государства вместо Белоруссии Китай с тем же правом представительства в Союзном парламенте.
Поэтому всю эту огромную землю было решено считать Территорией.
Особым постановлением Конгресса было закреплено юридическое понятие Территории. Любопытно, как это перекликается с реальностями куваевской, дальстроевской Территории.
"Территорией предписывается называть дикую землю, юридически перешедшую под ответственность Конгресса и Правительства Свободных Североамериканских Соединенных Штатов (обратите внимание, в каком порядке здесь упоминаются ветви власти), заселенную туземцами, незнакомыми с Именем Божьим, людьми необузданными и дикими, иностранными гражданами или незаселенную. Определять правила жизни Территории будут специально выбранные лица из уважаемых граждан, проживающих в ее границах не менее одного года. Для помощи им Правительство и Конгресс (здесь ветви власти уже меняются местами) выделяет специально уполномоченных лиц, с задачей разъяснять им Конституцию и строить в соответствии с ней свое самоуправление". Территории не имели постоянных представителей в Конгрессе, однако могли делегировать своих избранников в Палату Представителей без права голоса.
Но так как в те времена еще никто себе не представлял истинных границ этих земель – верховья Миссури были описаны в 1836 году – то и описание новых американских владений были весьма приблизительными. В совершенно официальном описании Территории Монтаны, например, сделана такая оговорка "и простирается на юго-запад до первого водоема, у которого будет расположена стоянка индейцев навахо или другого племени, не говорящем на языке, который понимают Сиу". Одним словом - "от сих и до тех сопок".
Новые Территории объявлялись отдельными постановлениями Конгресса по мере дальнейшего проникновения поселенцев вглубь страны. Та же Монтана была провозглашена Территорией в 1864 году на следующий год после того, как несколько тысяч старателей основали в поисках золота городишко Вирджиния Сити. Тогда в городишко прибыл федеральный маршал из соседней Территории Дакота, которая включала в себя, кстати, три нынешних штата – обе Дакоты и Вайоминг впридачу. Мрачно посмотрев на тамошний беспредел он отписал в Вашингтон, что его Территория будет не в состоянии управлять той огромной страной, которую он увидел и тем бардаком, который в ней творится. Конгресс внял его стону и Монтана была провозглашена самостоятельной территорией, а для управления ей был прислан судья, прокурор, два "искушенных в законах гражданина" и капитан с двадцатью кавалеристами.
Чаще всего Территории были аморфными в географическом отношении единицами, включавшими в себя по нескольку нынешних штатов. Штаты, образованные на основании территорий делились просто – по линейке. Отсюда и те прямые линии на карте США, которые отличают западные, приобретенные Штаты от Штатов восточных, американской метрополии.
Индейская Территория – последняя территориальная единица, выделенная из земель, полученных при приобретении Луизианы в 1934 году, положила основу таким штатам, как Канзас, Небраска и Оклахома.
Сразу же после своего официального образования Территории стали в США синонимом всяческого правового беспредела. Отсутствие законов, представителей власти и, тем более, границ, сделало большую часть этих земель тем, что принято называть во всем мире "Диким Западом". Поселенцы сгоняли индейцев и мексиканцев, бандиты грабили поселенцев, а представители федеральной власти, назначенные из Потомака, бывали порой, хуже самых отъявленных злодеев.
Порядок на Территориях начал устанавливаться где-то после Гражданской Войны. Тогда, как и после любой другой войны, очень многие люди переселились в другие места, куда-то нужно было девать отмобилизован-ные войска. Часть из них отправили сражаться с индейцами, а часть бросили на борьбу с бандитизмом. Как-то все начало приходить в норму. И дикие доселе Территории стали постепенно распадаться на Штаты.
Что же нужно было Территории, чтобы она могла получить статус Штата и, соответственно, места в Конгрессе и Сенате?
"Граждане этой земли должны доказать, что они связаны общими инте-ресами, торговлей, бизнесом, ведут на своей земле горнорудные работы или занимаются сельским хозяйством для процветания нации и во славу Господа. Количество церковным приходов должно преобладать над количеством тюрем. За последние пять лет на территории, заявляющей претензии на самостоятельность, должно родиться не менее десяти детей на сто человек. Количество людей, СОГЛАСНЫХ платить налоги должно быть вчетверо больше того, что требуется для поддержания в рабочем со-стоянии почты, телеграфа и дорог, соединяющих Штат с соседними областями".
Короче, для того, чтобы стать Штатом (сиречь субъектом Федерации), Территория (см. выше – дикая земля) должна была доказать Конгрессу свою экономическую и гражданскую состоятельность. Несколько особо отпетых территорий, таких, как Аризона и Колорадо стучались в двери Конгресса по несколько раз.
Некоторые вновь приобретенные земли умудрились благополучно миновать стадию Территории, сразу приобретя права Штата, как например, Флорида, Техас и Калифорния.
Любопытно, что еще сегодня на правах территории в США входят Острова Самоа и Гуам, а также Округ Колумбия, да-да, тот самый, который на самом деле Вашингтон, Пентагон, ЦРУ и прочее средоточие мирового могущества. Последними же землями, утратившими территориальный статус были Гаваи и наша соседняя Аляска. Произошло это знаменатель-но событие аж в 1959 году, когда на Аляске начался экономический рост в связи с разработкой нефтяных месторождений.
Так случайно или нет дикие земли на самом Востоке Советского Союза наш выдающийся писатель назвал Территорией? Скорее всего, эта параллель случайна, но нас нынешних она о многом заставляет задуматься. Много ли современных российских областей могли бы называться "штатом"? И сколько среди них "территорий"? И где мы живем сейчас – на Территории или в Штате?
Похоже, что нас еще ждет остаток пути: от рабовладельческого проконсульства к Территории и до полноценного субъекта Федерации.