Нечто непонятное сидело на люстре и раскачивалось в такт музыке, которая разносилась по всей округе из машины, стоящей во дворе. Оно получало несказанное удовольствие от созерцания привычной обстановки и легкого кайфа в голове, похожего на опьянение, от которого тянуло совершать безумные поступки.
На кровати спала хозяйка квартиры, молодая и симпатичная. Воскресный день уже начался, но Верочка не торопилась подниматься. Она потягивалась, не открывая глаз, и лохматое чудовище обнаглело вовсе. Зацепившись одной рукой, если это можно так назвать длинную обезьянью лапу, за плафон люстры, домовенок Фомка спрыгнул на журнальный столик и начал плясать, привлекая внимание кота Васьки. Кошара, уже несколько дней балдел от наглости этого зверя, не понимая, откуда взялось это непонятное создание, и почему хозяйка не замечает его.
Тем временем, невиданный зверек схватил кота за усы и пребольно дернул, быстро отскочив в сторону. Васька, одурев от такой наглости, дико завопил и затряс головой. Верочка заворочалась и открыла глаза.
- Ну, что ты орешь? - Недовольно спросила она, приподнимаясь, и стала шарить ногами по полу в поисках тапочек. Затем зашаркала по коридору в сторону ванной. Зашумела вода.
- Умывается, - подумал Фомка. - Эх, жаль, что она меня не видит и не слышит, было бы весело, - он прыгнул на диван, потом на стул.
- Пойти перекусить что-нибудь, - он засеменил короткими ножками на кухню.
Васька, почуяв неладное, нехотя поднял свое драгоценное тело и понес его следом. Войдя в небольшое пятиметровое помещение, он дико зашипел, увидев лакающее чудо у своей миски.
- А ну, вали отсюда, чучело усатое! - захлебываясь булькнул домовенок, - проходу не дает!
Кот шипел, не решаясь подойти, вдруг его опять больно дернут за усы. Верочка стояла в дверях кухни и смотрела, как молоко исчезает на глазах.
- Бред какой-то! - Она протерла глаза, взяла чайник и поставила его на газ, показалось, наверное. Васька, а ты все ешь и ешь. Смотри не лопни.
- Действительно! Жирная хвостатая зверюга, - противным голосом передразнил Верочку Фомка, поглаживая себя по аккуратненькому, похожему на кроличий, хвосту.
Домовому было много лет, но года свои он не считал и чувствовал себя молодым, проказничая как маленький, умом и серьезностью не отличаясь. То, что имя у него Фомка, он знал, но почему и кто назвал, не имел понятия. В этой квартире домовенок поселился не так давно, просто спустился по трубе с верхнего этажа, где было очень шумно, постоянно ругались хозяева и жила отвратительная собака.
- С котом проще. И хозяйка ничего, симпатичная. Что бы еще такого сделать, чтобы она обратила внимание. Он пнул солонку и все ее содержимое высыпалось на стол.
- Ну вот, - огорчилась хозяйка, - соль рассыпалась, это к ссоре.
Но ссориться было не с кем. Кот все время молчал, а бормотание домового она не слышала.
Фомка побежал по коридору обратно в комнату, где мирно посапывал котяра, и дернул его за хвост, который тот опрометчиво оставил свисать с дивана. Усатый недовольно заурчал, с места не сдвинулся, но хвост подобрал под себя.
- Ах ты, мерзкий ленивец, с тобой ни поговорить, ни поссориться, просто скука какая-то!
Фомка сел на стул и начал болтать своими коротенькими ножками, задумывая очередную пакость. На его мордочке появилась довольная ухмылка. Он встал и нажал кнопку телевизионного пульта. В это время Вера вошла в комнату и удивилась:
- Вроде бы телевизор не включала, - она стала вспоминать, включала или нет, - надо же, еще не старая, а уже склероз.
Подойдя к зеркалу, Вера стала разглаживать руками морщинки на лице, потом, тяжело вздохнув, взяла расческу и начала расчесывать короткие темные волосы.
- Боже мой! Откуда это? - она заметила небольшие синяки на руке чуть выше локтя.
Фомка довольно хихикнул. Он баловался, как все домовые, то есть слегка пощипывал Верунчика, когда она мирно почевала на своей огромной кровати-сексодроме. Это было несправедливо потому, что домовые обычно щиплют неверных жен, а наша Верочка была разведена и вела относительно правильный образ жизни. Приходил, правда, к ней не совсем молодой человек, но это случалось не так часто и отношения у них были, скорее всего, платонические. Романчик только завязывался.
Личная жизнь Веры, прямо скажем, не складывалась. Она была высокого роста, полноватая, мужчины рядом с ней аполлонами себя совершенно не чувствовали и смотрелись нелепо и убого. Нынешний ухажер ростом не выделялся, но объект своего внимания он боготворил, вот только предложение сделать не решался. Слушал ее с открытым ртом, смотрел снизу вверх, молчал и вздыхал. Такая немногословность Верочку раздражала, но прогонять его она не торопилась, потому, что больше никого не наблюдалось на ее любовном горизонте.
Засвистел чайник, и она отправилась на кухню, домовой поскакал за ней, радостно потирая ручонки, предвкушая завтрак:
- Эх, сейчас понадкусываю все!
Фомка ел немного, но вкусненькое любил, а хозяйка хорошо готовила, и это было еще одной причиной смены места обитания нашего домового.
Позавтракав, Вера отправилась на прогулку, предоставив хозяйничать в своем доме коту и типичному представителю нечистой силы.
Вскоре Верочка вернулась, но не одна. Из-за ее мощной спины показался ухажер невысокого роста, похожий на вождя мирового пролетариата.
Фомка обалдел. Он начал скакать с полки на полку, вглядываясь в знакомый профиль:
- Ленин! Ух ты, как похож, даже бородка такая же. Сейчас бы кепку, ну просто вылитый!
Домовенок к политикам относился нормально, телевизор смотрел регулярно, очень уважал Жириновского. Нередко высказывал свое мнение, которое никто не слышал.
- А зря, - разглагольствовал он, - я бы мог дать дельный совет, я бы даже мог быть президентом..., - и он говорил и говорил в пустоту, обижаясь на весь мир, на то, что его никто не замечает и ни о чем не спрашивает.
Человек, похожий на вождя, стоял в коридоре, зажав в руке потрепанный букетик цветов не первой свежести, и явно был смущен.
Верочка пригласила его в комнату, постелила на стол скатерть, достала бокалы.
- Володя, открой, пожалуйста, - сказала она, передавая бутылку вина.
- Ну, надо же! И зовут Вова! Сейчас этот Вова сделает ей, чего доброго, предложение и останется здесь жить! Ну, нет! Не бывать этому!
Фомка взгромоздился гостю на плечо и свистнул ему в правое ухо.
- В каком ухе звенит? - спросил гость у Верочки.
- В левом.
- А вот и нет, в правом, сказал Вова и поковырял коротким толстым пальцем в правом ухе.
Домовой перепрыгнул через лысеющую голову на другое плечо и свистнул в левое ухо.
- А сейчас в каком?
- В правом.
- А вот, и опять не угадала, теперь в левом...
Пауза затянулась, поговорить, явно, было не о чем. Вова смотрел на Верунчика, заполняя временное пространство. Тикали часы, хозяйка заговорила о погоде.
Фомка схватил за загривок кота и встряхнул его. Кот с перепугу, вцепился в руку сидящего Вовы. Гость вскочил с дивана, дико заорал, тряся рукой, на которой выделялись три красные царапины.
Хозяйка побежала на кухню за йодом.
Домовой решил на этом не останавливаться, повис на маятнике настенных часов, стал крутить стрелки. Вова рухнул на диван и начал тихо сползать на пол. Фомка схватил букет, похожий на веник и вместе с вазой запихнул гостю за шиворот. Тот, издав тарзаний рев, рванул к двери.
Вера, не поняв, что происходит, увидела исчезающую фигуру Владимира.
- Вова! Ты куда?
Но неудавшийся жених уже скакал по лестнице.
- Ну и ладно, ну и к лучшему, - подумала она, - пускай бежит.
Когда Вера вошла в комнату, часы на стене показывали правильное время. Она ничего не заметила, села на диван и стала смеяться. Сначала над бывшим женихом, потом над собой, пока ее смех не перешел в тихий плач и слезы не покатились по щекам.
Фомка сидел рядом, и ему тоже было грустно, немного жаль уютного Верунчика, немного жаль себя. Он перевел взгляд на кота:
- Лежишь, дрыхнешь, халявщик. Тебе все равно, а тут люди страдают.
Васька мирно спал. После того, как его лишили мужского достоинства, а попросту кастрировали, коту действительно было все равно.
Шло время. Фомка прижился в Верочкиной квартире, его стал меньше раздражать Васька. Кот, в свою очередь, перестал шипеть на домовенка. В отсутствие хозяйки они играли. От Васькиных когтей Фомка прятался под шкафом, куда толстое кошачье тело не вписывалось.
Вечерами, возвращаясь домой из офиса, где она работала секретарем, Верочка удивлялась беспорядку в своей квартире. Сначала она решила, что в ее жилище были воры, но к счастью, ничего не пропало. Она всерьез забеспокоилась, когда в ее присутствии стал включаться и выключаться свет, электроприборы просто взбесились. Решив, что это полтергейст, она вызвала специалиста по пароаномальным явлениям к себе домой.
Вошла женщина в шляпе с большими полями и в очках, за которыми вырисовывались слегка выпученные глаза. Она, не разуваясь, прошла в комнату и уселась на диван, извлекая из сумки какие-то приборы с проводами и блокнот с авторучкой.
Верочка подробно рассказывала о странностях, происходящих в доме, гостья что-то записывала, а Фомка в это время сидел на шкафу и наблюдал за происходящим, болтая своими короткими ножками.
- Что ей нужно, этой тетке? Сидит, что-то пишет с важным видом, поправляя очки. Фу, какая противная! Наша Верочка лучше. Эта какая-то худая, глазенки злые.
Он подошел к ней и дотронулся до костлявой руки с огромными перстнями. Тетка вздрогнула и одернула руку:
- Ч-что это б-было? - Испуганно произнесла она, озираясь по сторонам.
Фомка не унимался, сорвал с нее очки и шляпу, нацепил на себя и стал скакать по комнате. Со стороны казалось, что предметы летают в воздухе. Тетка-экстрасенс стала бегать по комнате и совершать хватательные движения своими худенькими ручками. Вера, прислонившись к дверному косяку, открыв рот, стояла и наблюдала за этим чудом.
Вконец измотавшись, гостья упала на диван, шляпа спланировала на ее голову.
- А-а-а! - заорала тетка и, опустившись на четвереньки, поползла прочь из квартиры, где остались приборы с проводочками, блокнот и очки.
Верочка решила, что сходит с ума и пошла за валерьянкой. Накапав дрожащей рукой капли в стакан, она отглотнула почему-то из пузырька, завязала голову мокрым полотенцем, легла и уснула.
Васька почуял дурманящий запах, сводящий с ума всех кошек и котов, залез на табурет, свалил стакан с волшебным напитком и вместе с Фомкой они принялись лакать из образовавшейся лужицы. Вдоволь нализавшись, домовой заплетающимся языком хлопнул Кота по загривку икнул и спросил:
- Ты меня уважаешь? Нет, скажи мне, мой лохматый друг, ты меня уважаешь?
После пустых вопросов, домовенок полчаса учил Василия давать ему лапу и приносить тапки. Котяра перестал вообще что-то в жизни понимать, и рухнул на пол возле разбитого стакана.
- День прошел не зря! – Мечтательно сказал Фомка, после чего залпом допил остатки валерьянки на дне пузырька и занюхал рукавом.
- Эх, Ва-василий, заж-живем мы с тобой, как люди, как че-человеки! – Он взял кота за хвост, кряхтя и пошатываясь, потащил почти бездыханное тело по скользкому линолеуму в комнату, где мирно спала Верочка. Потом перевел мутный взгляд на хозяйку. Ее рука лежала поверх одеяла.
- О, какая прелесть! Мадам, разрешите поцеловать вам руку? - Он икнул и принялся щипать Верунчика, оставляя на ее нежной коже синяки. Фомку совершенно не мучили угрызения совести. Хозяйка заворочалась и спрятала руку под одеяло. Проказник недовольно закряхтел, улегся калачиком рядом с Верочкой и препротивно захрапел.