Нередко случается, что при чтении какого-нибудь интересного, насыщенного, важного для интриги, динамичного (или по-своему вязкого и пресного – всё равно) места в книге вдруг ловишь себя на том, что ты уже некоторое время тому назад перестал воспринимать текст и думаешь о чём-то своём.
Я всегда бессознательно относил это на счёт слабостей книги, а иногда – собственной рассеянности. Но не так давно подумал: а почему бы не быть и другой причине?
А вдруг это как раз сильная сторона того же диалога, пейзажа, любого другого описания? А вдруг это его заслуга? Всё, конечно, зависит от того, на что мы отвлеклись, от насыщенности новой мысли, рождённой, возможно, в результате ассоциации. Если книга подталкивает (даёт толчок) к подобного рода ассоциативности, к интересной посторонней мысли – то интересна природа такой диффузии.
…Взгляд при этом, как правило, скользит по строчкам и абзацам, чтение продолжается. Чуть позже, когда сбрасывается оцепенение, мы нередко вновь перечитываем «пропущенные» куски – и они странно, приятно, туманно знакомы нам. И иногда… могут вновь вернуть нас к тем же посторонним мыслям. И мы снова пойдём по кольцу странного пунктирного чтения…
Илл.: Мориц Эшер. Бабочки