Та женщина сказала,что я иду не в ту сторону. Мне же надо к церкви. Та церковь очень уместно стояла. Говорят, чтобы поставить храм, долго место выбирают. Я тех правил не знаю. Замечу одно, что эту церковь очень правильно поставили. Не на самом видном месте, но со всех сторон заметно. По этому, когда она сказала, что мне надо прямо напротив церкви, я не сомневался, что найду.
Только сначала я наткнулся на другую церковь, неработающую. Мертвую. Там окна все были досками наглухо забиты. Да и сама церковь стояла не белая, как положено, а какая-то бурая. Цвета старого кирпича. Это когда кирпичи не оранжево яркие, а красновато-бурые. Тот колер еще терракотовым называют. Цвета запекшейся крови. Знаете, когда поросенка там или телка зарежут во дворе, а на земле кровь пролитая застынет. Сначала алая очень, а потом постепенно остывает и темнеет. И через час она такая красновато-бурая. Если, конечно, собаки не набегут и не слижут. Этакая вот собачья радость. Только темное пятно во дворе и останется.
Лишь затем я на нужную мне церковь вышел. Там еще такой перекресток старинный. Со всех четырех сторон дома стародавние. Как будто я на автобусе не сотню километров преодолел, а назад на сто лет шагнул. Вот я и застыл на этом перекрестке от красоты такой. Тень от креста на куполе чуть мне не под ноги упала. И церковь та аккуратно окаменела напротив меня. Прямо по тени наверх.
А потом я и углядел собаку. Наверняка это был уличный пес. Он еще перед этим крутился около какого-то ларька. Я видел. Сразу за автовокзалом. Только пирожков никто не брал и бутербродов не давал. Потому надеяться псу было не на что. И продавщице тоже. Она давно внутри одна скучала. А потом к ней зашел ребенок. Девочка лет четырех, уже не маленький ребенок. Теперь она резвилась вместе с собакой. Разыгрались. Обрадовались, что нашли друг друга. Нет, не насовсем нашли. Просто на время.
Иногда детям говорят: «Не играй с собачкой!» А что, если собачка играет с ними? Даже большие собаки любят маленьких детей. Отчего-то псу нравится убегать, догонять, кружиться и прыгать вместе с ребенком. Как будто в детство впал. Даже если это дворовый пес или приблудный. Уличный. Или с этого самого перекрестка. Иначе, откуда ее та самая продавщица знала. Она еще дверцу своего киоска отворила, чтобы собачку подозвать. Или чтобы ребенка выпустить, дочку свою.
Тогда я и заметил, что девочка играет с собакой. Они по-хорошему играли. На равных. Как будто давно знакомы. Всю жизнь. Уже года четыре или пять. Но девочка еще считается маленькой, а пес… Пес уже взрослым слыл, но радовался как ребенок. И от радости такой даже забыл про всякие бутерброды, которые не достались ему в то утро. Хотя это была его территория. Потому что он был крупный пес и сильный. И прогонял чужих злых собак, если они ненароком оказывались вблизи ларька.
А злых людей он прогнать не мог. Возможно, он людей считал большими собаками, суками или кобелями, которые из-за бутерброда с колбасой встают на задние лапы. Не думаю, что люди в автомашинах ему как-то больше нравились. Все-таки перекресток рядом, ненароком и задавить могут. Поэтому псу всегда надо держать ухо востро! А тут он заигрался с ребенком, увлекся – с кем не бывает! И на бегу задел какую-то женщину. Несильно задел. Может, хвостом махнул, или боком коснулся, когда мадам к своей машине шла.
А та как закричит: «Хочешь, чтобы меня прямо здесь загрызли! Сделай что-нибудь! Чего стоишь, смотришь!» И дверцей хлопнула, как в ухо стукнула. Так она своему мужу выкрикнула, не собаке. Потому что пес ничего не слушал, продолжал носиться за ребенком. Та женщина так гавкнула, и всю детскую радость испортила. Потому что муж тут же нагнулся, схватил половинку кирпича и запустил с двух шагов. Пес безоглядно метнулся в сторону, выскочил на дорогу, а там …
Только красное пятно на том месте и осталось. И то скоро побурело. Как кирпичная крошка после дождя. А дождь так и не случился. Ничего не случилось. Просто собаку переехали. Ничего такого. И в газете не напечатают даже…