Продолжение рассказа про разных драконов и всяческих принцесс.
Глава 1.
Годам так к тридцати пяти необходимость жениться стала для Роланда, короля Миссонии, совсем уже насущной. Не то, чтобы ему этого хотелось, но… Вопрос престолонаследия чрезвычайно обострился. Короли, они, знаете ли, не всегда живут долго, поскольку желающих сократить срок их правления просто пруд пруди. Ведь всем не угодишь. Угодить большинству – вот основная задача. А среди меньшинства могут найтись ну очень неприятные и, к тому же, хорошо обученные, элементы. И вот, элемент сработал, несчастный случай на производстве, государство осиротело.
Следовательно, нужен ребенок, который впоследствии принял бы бразды правления. А лучше несколько детей, на всякий пожарный случай.
Помимо этого, так уж сложилось исторически, неженатый, и, соответственно, не имеющий законных детей мужчина, считался как бы чуть ниже по статусу, чем уже обзаведшийся потомством ровесник. Общество к неженатым и бездетным традиционно относилось с подозрением, предполагая наличие в них каких-то скрытых недостатков. А для государя это уж совсем неприемлемо. Тем более для правителя Миссонии с ее весьма своеобразной политической обстановкой. Впрочем, об обстановке поговорим позже.
Значит, опять-таки, нужен ребенок. Рожденный в браке, и никак иначе.
Потому Роланд, проводящий в работе часов по пятнадцать-шестнадцать в сутки, решил, что ему жизненно необходимо завести жену. Причем такую, чтобы этой самой работе она не мешала, а детей поставляла исправно. Жена нужна была молодая, здоровая и породистая (с родословной).
Цель была поставлена, исполнители определены. Оставалось только получить информацию и ее обработать.
Месяца через три королю были доставлены пять портретов кандидаток в супруги. Пять принцесс из королевств разной степени захудалости. К портретам прилагались также списки предполагаемого приданого и условия дальнейшего сотрудничества между государствами.
Приданое короля особо не интересовало. Условия сотрудничества можно было обговорить и позже. В первую очередь следовало выяснить качества будущей жены.
Когда-то, в юности, король, а тогда еще просто принц, от нечего делать брал уроки у придворного живописца. Старик, передавая наследнику престола крупицы мастерства, обмолвился однажды об особенностях технологии написания портретов девиц на выданье. По словам живописца, правда в подобных изображениях была. От пятнадцати до двадцати процентов. Ну в самом же деле! Венценосный жених ведь может до свадьбы суженую свою вообще не увидеть! Так пусть ее легкая кривобокость, косоглазость, желтые зубы или плохая кожа останутся для него сюрпризом. Зачем жениха заранее расстраивать?
Попутно старый мастер, дурачась, объяснил юному принцу некоторые любопытные нюансы.
У короля таких портретов было пять. Девицы отличались разве что цветом глаз, волос, да фасоном платья.
Впрочем, если знать, что искать…
В частности, Роланд помнил, что если девушка изображена с пальчиком у губ, значит, с зубами у нее проблемы. Если прическа очень уж затейлива, видать волосиков почти нет. Воротник высокий – грудь практически отсутствует. Очень яркий макияж – ночью подушкой не отмашешься.
Было много, достаточно много намеков, позволяющих заранее вычислить, какой именно недостаток присущ внешности той или иной нимфе королевских кровей. И Роланд знал, где эти намеки можно обнаружить и как расшифровать. В итоге кропотливого изучения трудов придворных живописцев номера 1 и 3 отпали в связи недостаточной привлекательностью высокородных претендентов. У первой, судя по положению ладони, зубов не было вообще. А вторая, судя по всему, была покрыта прыщами с ног до головы. Впрочем, закономерно. Говорят, что в тех краях, откуда она родом, очень плохая вода.
Помимо портретов, Роланд на тот момент имел и подробные перечни достоинств и недостатков выставленных на продажу девушек. Как мы говорили ранее, исполнители были определены. И последние не поленились собрать слухи, сплетни и прочую интересную информацию. Король не собирался покупать кота в мешке.
По итогам изучения данных на первое место среди претенденток и вышла Лизандра Урийская. Неглупая, хозяйственная, грамоте обучена, владеет мечом. Рост чуть ниже среднего, телосложение среднее, рост средний. Двадцать четыре года. Девственница.
Роланд вновь вгляделся в портрет. Девица, на нем изображенная, могла поразить воображение поэта своей неземной красотой. Да и не только поэта. Даже суровый воин, покалеченный в боях, отложил бы в сторону свою секиру, и что там еще, и залился бы слезами умиления, глядя на картину. Потому что красота такая неземная присуща разве что ангелам небесным, спустившимся на землю исключительно для искупления чьих-нибудь грехов, а никак уж не для замужества и прочих развлечений.
Король минут пятнадцать сосредоточенно рассматривал лицо Лизандры. А затем он заперся в кабинете и стал творить.
Два часа, пыхтя и время от времени высовывая язык, король писал картину. Почти с натуры. В смысле, с портрета. Однако по ходу пьесы Роланд вносил кой-какие изменения, необходимые на его взгляд.
Для начала щеки принцессы он сделал попухлее, глаза поменьше (и в самом деле, девица на портрете больше напоминала диковинного зверя лемура, чем нормального человека), губы покрупнее (нынче мода была на крохотные губки сердечком), шею покороче.
Как изменить цвет волос, Роланд не представлял, а потому оставил их такими, как нарисовано. В конце концов, волосы в женщине – не главное. А что в женщине – главное? Правильно! Грудь король со вздохом уменьшил. Он понимал, что с такой грудью и с такой талией, как на присланном ему портрете, девушка просто не смогла бы передвигаться. Это ж как два мешка с картошкой на палке от швабры!
А потому талию пришлось расширить. А потом еще в полтора раза.
Так… Глаза. Что-то они слишком голубые. Чуть черной краски, немного белой, и вот уже цвет похож на нормальный. Ресницы… Ресницы тоже вряд ли могут доставать до бровей.
Затем, скорее по наитию, чем в результате полученной информации, Роланд облачил девушку в охотничью куртку вместо платья с кружевами.
Отошел в сторону, сощурил глаза, присмотрелся. Вот теперь Лизандра походила на человека. В принципе, даже учитывая внесенные правки, на вполне привлекательного человека. Пожалуй, на этой кандидатуре и следовало остановиться.
Плюсом был и возраст невесты. Все же двадцать четыре – это много. В девках-то она сильно засиделась. А потому будет благодарной и покладистой, без всякого там подросткового нигилизма.
Увидев девушку воочию, король подумал, что не ошибся. Она была практически такой, какой он себе ее вообразил (и изобразил). Мысленно Роланд погладил себя по шкурке за догадливость. Приятным сюрпризом (комплимент от шеф-повара!) был цвет глаз Лизандры – напрасно король разбавлял его васильковость серым цветом.
К тому же, принцесса, и это сразу стало заметно, сама положила на Роланда глаз. Безусловно, ее согласие на брак мало кого интересовало, однако все же приятно было осознавать, что девушка пойдет под венец с улыбкой, а не пряча под фатой заплаканные глаза.
Она и пошла с улыбкой. Светло-голубое свадебное платье сделало привыкшую к мужской одежде девушку необычайно женственной, глаза ее сияли, и за время церемонии, а также на протяжении почти всего праздничного ужина Лизандра не сказала ни одного бранного слова.
Король поздравлял себя с удачным приобретением. Напрасно.
Он не сразу обратил внимание на то, что молодая жена краснеет и бледнеет, стоит кому-нибудь отпустить даже вполне невинную шутку на предмет брачной ночи. Но, поскольку вина было выпито немало, подобные высказывания, пожелания и т.п. озвучивались все чаще и чаще.
Услышав очередное, особенно изощренное, Лизандра отодвинулась от мужа и помрачнела. Роланд не придал этому значения.
Когда они под руку шествовали в специально подготовленные для них покои, Лизандру трясло. Король решил, что это от волнения. Будь он чуть менее пьяным и чуть более внимательным, возможно, ситуация сложилась бы иначе. Но… что произошло, то и произошло.