Глава 7.
Дверь за Гансом закрылась, и Вадим остался один в старом книжном магазине. Сладкий запах клея с шершавым привкусом штукатурки становился все отчетливее, пробиваясь сквозь приторный запах одеколона недавно ушедшего Ганса. Вадим покосился на драное засаленное кресло и решил не садиться в него, однако, оглядев себя, с неудовольствием пришел к выводу, что его внешний вид явно не пострадает от этого. Он плюхнулся на прохудившееся сидение, закинул ногу за ногу и уставился в окно, в ту его часть, где обои, наклеенные на него, были оборваны, оставив после себя на стекле бурые разводы.
Он попытался расслабиться, откинувшись в кресле. В какой-то степени это у него получилось, мышцы обмякли, однако в спине по-прежнему что-то подергивало. Вадим поморщился, покрутил корпусом в стороны, отчего мышцы у позвоночника скрутило тугим жгутом и обожгло колючими частыми пульсациями. Вадим повертелся в кресле и наконец забрался в него практически целиком, поджав одну ногу под себя, а другую свесив через подлокотник. Он уселся так, чтобы давать как можно меньше нагрузки на спину. Вадим был уверен, что ничего серьезного нет, день-другой и все пройдет, но в конторе его первым делом отправят к врачу, как пить дать, а этого Вадим ох как не любил. Болит спина, а обследуют по-полной программе, не исключая посещение "мозголомки". Эта адская штуковина хоть и не имеет над ним такой власти, как над остальными людьми, сопротивление пси-воздействию минус пять - не пустой звук, однако на Вадима при каждом посещении комнаты с невзрачной табличкой "Профилакторий" находил страх. Неосознанный, безотчетный. И тошнота после процедуры. Не только желудок воротило. В сознание возвращаешься потом несколько часов, словно чумной ходишь. Вроде все как прежде, однако, чувство такое, словно в голове что-то не так. И долго так, пока не заснешь.
Вадима передернуло от предстоящего. Он извлек помятую пачку с куревом. Сигарет там оказалось ровно две. Одна из них поломана в двух местах. Негромко еще раз отвесив пару смачных ругательств в сторону "психа", с которым он недавно дрался, Вадим скомкал пачку и жадно закурил сильно мятую, но все же целую сигарету. Он глубоко затягивался и неспешно выдыхал табачный дым, который, рисуя причудливые сизые образы в спертом воздухе магазина, медленно оседал жидким туманом на пол. Вадим курил и размышлял о том, что произошло в последние двадцать четыре часа. Куда ни посмотри - какая-то несуразица. Все, что Вадим ни делает - выходит как-то неправильно, не так, как должно быть, а должно быть четко и красиво, как учили. А вот не получается. Ровным счетом ничего не выходит.
И от этого внутри распускается злоба. Большим сильным цветком, со стальными лепестками... полными, набухшими. Главное, Вадиму это чувство нравится. Пусть оно копится, собирается в тугой комок, зато потом настанет время, когда оно выплеснется наружу за считанные доли секунды. Вот тогда наступит облегчение, а пока лишь глубокое саднящее чувство неудовлетворенности.
Вадим докурил сигарету и щелчком метнул ее в стену. Что же делать дальше? Сидеть и ждать, как приказал Ганс? Глупость. Очередная, непонятно какая по счету глупость. Зачем сидеть в каком-то разваливающемся здании и пялиться в окно, в ожидании Бессонова, если его биополе ежесекундно фиксируют декодеры? Вадим фыркнул. Он что, первый день в "Гразкаме"? Как же надоел этот Ганс. Поскорее бы все закончилось. Вадим посмотрел на мятую пачку сигарет и невольно вздохнул. Нужно купить новую. А "псих"... никуда он не убежит, если что, Инга предупредит.
Ветер на улице усилился, над городом плотно и низко нависло темное, совсем не весеннее небо. Пошел снег. Вадим, закрывая лицо от его жалящих хлестких прикосновений, поспешил к ларьку на перекрестке рядом с трамвайной остановкой. Людей там было изрядно. Все-таки, движение в этой части города было перекрыто, поэтому количество желающих воспользоваться услугами городского транспорта становилось все больше. Тут и там обсуждали, что же такое приключилось. Как и во всякой толпе, выдвигались самые невероятные предположения, однако большинство справедливо сходилось в одном - виноваты треклятые "психи". Стоять в очереди Вадим не стал, сразу протиснулся к окошку, демонстративно игнорируя окружающих. На него косо смотрели, матерились вполголоса, однако открыто препятствовать не стали. Пожилая продавщица в больших несуразных очках и с плохо крашеными волосами, в которых часто проскакивала седина, так долго копалась в мелочи, намереваясь дать сдачу с пятерки, что Вадим плюнул, ухватил пачку " Мальборо" и пошел прочь, оставив женщину продолжать тренироваться в арифметике.
Отойдя от ларька, Вадим вдруг сообразил, что рядом, за этим поворотом должна быть Инга. Вадим прошел несколько метров дальше и действительно, у тротуара увидел припаркованный фургон "Гразкама". Тепловые дворники работали вовсю, превращая корочку льда в узкие частые ручьи на лобовом стекле. Инга заметила его и, улыбаясь, помахала рукой. Вадим кивнул в ответ и, обхватив руками плечи, направился к ней, поеживаясь. Похолодало не на шутку и Вадиму вспомнилось его пальто, оставшееся на полу магазина по продаже ковров. Скорее всего, уже валяется в каком-нибудь мусорном баке. А ведь восемьсот крон выложил за него. Хорошо хоть успел микрофон нацепить на свитер. Мда, последние сутки явно не самые удачные.
В фургоне все дышало теплом, а еще приятно пахло хвоей. Инга сидела на переднем сиденье. Она быстро вбивала на клавиатуре запросы, поглядывала на экраны мониторов, вобщем, работала. Вадим уселся рядом и с удовольствием наблюдал за ней, вернее, за ее шеей. Ничего не мог с собой поделать, ему нравилась шея Инги. Она казалась ему такой хрупкой, изящной, какой-то особенной. Длинные, хорошо ухожанные волосы вокруг, тонкая серебряная цепочка с маленьким кулоном непонятной формы. Вадиму казалось, что настоящая женственность должна выглядеть именно так.
- Хочешь чаю? - спросила Инга. - У меня есть кипяток, заварка и сахар. Правда, я знаю, ты такой не любишь, но ничего другого сейчас нет.
Вадим подумал, что порция горячего ему не повредит, и согласился, хотя на дух не переносил то, что пила Инга. Какие-то сушеные кусочки фруктов со странным запахом. Компот скорее, а не чай. Однако сейчас Вадим противиться не стал. Он с благодарностью принял красную горячую чашку с символом водолея и стал медленно прихлебывать, поглядывая, как Инга бросает взгляд от одного монитора к другому.
- Что там? - лениво спросил Вадим попивая горячий напиток.
- Все также, - ответила Инга. - Бессонов сейчас находится в небольшой французской булочной. Это на улице "Обретенной Свободы". Рядом с ним Ганс. Никаких признаков "психов" или чего-либо еще.
Вадим изумленно икнул. Вот так пончики...
- А тот, кто оставался с Бессоновым?
- Скрылся. Бросил нашего "свободного" и ушел из города.
Вадим скорчил гримасу. - Ну и зачем Ганс приказал мне сидеть в том книжном магазине?
- Я не знаю, честно, - Инга посмотрела Вадиму в глаза. - Кстати, ты отключил общий прием?
- Естественно, - ответил Вадим.
- Я тоже, - произнесла Инга. Она немного помолчала. - Вадим, я хотела тебе рассказать сразу, но не решилась, Ганс запретил. Но скрывать это я тоже не могу. Не могу я врать... тебе... Вчера ведь плохо пришлось?
В голове у Вадима стремительной сменяющей кадр за кадром лентой пронеслись последние часы вчерашнего вечера. Он понял, о чем говорит Инга. "Ловушка", через которую он прошел. Было ли ему плохо? Словами это не передать никак, чтобы понять, это нужно прочувствовать. Однако ответил Вадим как всегда, в своем стиле: - Терпимо...
Инга внимательно посмотрела на него: - Терпимо? Знаешь, я очень переживала за тебя, Вадим. Судя по показателям сканера, ни о каком терпимо не было и речи. И знаешь, почему? Ганс приказал увеличить нагрузку на сканер, только вот целью он выбрал тебя. Нагрузка на твое биополе превышала тройной предел. Я отказалась выполнять приказ... Он все сделал сам.
Инга горько вздохнула. - Как оказалось, он неплохо соображает в технике, так что для меня до сих пор остается загадкой, зачем он расспрашивал меня обо всех тонкостях моей работы. Так что ты проходил не просто "ловушку", Ганс увеличил ее сопротивление минимум в три раза, а если учитывать побочные коэффициенты, то воздействие было намного больше. А мне Ганс приказал молчать.
- Тогда почему? - удивился Вадим, - Почему ты рассказала об этом мне?
Инга удивленно посмотрела на Вадима.- Мы с тобой работаем уже довольно долгое время... Не знаю, мы же напарники, а напарники должны доверять друг другу... во всем... И потом, Ганс ведь не такой, как мы, он совсем другой... Хотя, причем тут Ганс, я... я думала, что ты не выдержишь, я очень боялась этого, но ты смог, ты прошел.
Вадим сидел в кресле и теребил свитер, изучающе глядя в темно-зеленые глаза своего координатора. Он смотрел на нее и думал о том, какие же красивые глаза у Инги. Сочный зеленый цвет, завораживающий, цветущий в себе самом тысячами искорок. Глаза, которые невозможно забыть, мимо которых нельзя равнодушно пройти. Не зря Джон так увивается за Ингой. - Знаешь, - произнес Вадим наконец, - Ганс сказал, что проверял меня. Правда, о точечном воздействии сканера он не упоминал, однако я хочу сказать одно - без тебя я бы не справился. Я знаю это точно.
Инга долго посмотрела на него. - Со мной... без меня... зачем вобще эти проверки? Ганс тебе что-то обещал?
Вадим на секунду задумался, обдумывая перспективы в случае удачного расследования. - Ну так, намеки, все туманно, неопределенно, но я думаю...
Инга отрицательно мотнула головой: - Вадим, тебе же прекрасно известно, как влияют перегрузки на организм. Никакие обещания, какими бы они ни были заманчивыми, не смогут заменить испорченное здоровье. Так что не лезь больше на рожон. Ты ведешь себя, как мальчишка.
Вадим едва не расхохотался. А как ему еще вести себя? Он, парень из детдома, волею случая оказался в "Гразкаме". Он, обитавший на самом дне, вдруг вытянул билет если не в счастливое будущее, то во что-то весьма схожее с ним. Ему двадцать с небольшим, вся жизнь впереди, а перегрузки... они не помешают, наоборот, будут полезны, укрепят тело и дух, так сказать. Да и потом, только так и никак иначе он может пробиться дальше, вырваться из этого порочного круга среднего человека со средней зарплатой и живущего среднестатистической жизнью. Конечно, ничего такого Вадим говорить не стал. Он не любил перечить Инге, она каждый раз расстраивалась, а этого он чертовски не любил. Поэтому он пил ее фруктовый чай с дрянным привкусом киви и груши, делал над собой усилие и одобрительно кивал, помешивая горячий напиток ложечкой. Вадим уже согрелся, однако не хотел обидеть Ингу, поэтому через силу цедил противный напиток, слушая о том, как Ганс сам переключил сканер в режиме повышенного воздействия на биополе Вадима, приказав ни о чем его не предупреждать.
Странно, но Вадим не держал обиды на Ганса, хотя его до сих пор передергивало при воспоминании о той "ловушке". Совсем не это раздражало Вадима. Как раз проверку он мог понять, человек из центра, не уверен в местных сотрудниках и прочее, прочее, можно выдумать тысячу и одну причину, по которой Ганс послал Вадима в тот подъезд. Непонятно было другое.
- Инга, - произнес Вадим. - Ты не задумывалась над тем, что как только над нами взял шефство наш новоиспеченный начальник, некто Ганс, как тут же ко всем чертям полетели правила и инструкции, которым мы следовали с самого начала службы в конторе.
- Ну... - протянула Инга, - да, некоторые несоответствия присутствуют...
- Присутствуют? - усмехнулся Вадим. - Да я за весь квартал не видел столько "психов", сколько за последние сутки. Мертвые "психи", условно неопасные, "психи" из сопротивления. "Психи" скрывающиеся и скрываемые. При желании можно было бы набрать целый грузовик - и заметь, никого не взяли, ни единого "психа", есть Бессонов разве что, да и тот "свободный", от него толку - ноль. А ты? С каких пор обыкновенный координатор распоряжается ресурсами космической разведки и руководит оперативной сетью?
- А что тут удивительного? Меня-то ведь Ганс контролирует...
- Да? Ну и где же он?
Инга не ответила.
- То-то и оно, - задумчиво протянул Вадим, разглядывая фруктовую муть на дне чашки. - Как-то странно мы работаем. Никакого стороннего контроля, никаких отчетов...
- И слава Богу, - улыбнулась Инга, - или тебе нравится строчить объяснительные? Да и потом, я представляю, чтобы ты написал про «ловушку». Ведь по инструкции строжайше запрещено находиться в пси-областях, вызывающих даже малейшие подозрения без тщательного изучения сканерами.
- Да шут с ними, с отчетами, - ответил Вадим, - я другого не понимаю. Нас учили, что любой «псих» - опасен. Ну, естественно, исключение составляют такие, как Ганс. Они на стороне государства и проверить это элементарно, достаточно просмотреть данные с декодеров. Они многое умеют, играют на нашей стороне, поэтому их и терпят. Однако остальных «психов», которые выступают под флагами сопротивления или просто неприятия режима, их то мы должны ловить, разве не так? А тут в погоне непонятно за кем мы отпускает пачку «психов», которым забронированы места в «профилактории». Вот этого я не понимаю. Приехал спец-агент и наплевал на всю нашу методику. Ладно бы его план действий давал какие-то ощутимые результаты.
Вадим развел руками: - Так нет же! Ничего подобного я не вижу. В расследовании сплошная неразбериха, я бы даже сказал - путаница. Результата — ноль. Хотя нет, кое-что мы имеем - разрушенное кафе. И это наш недосмотр, не смогли вовремя отследить появление «психов» в секторе. Ганс так говорит, словно «психи» отряд бойскаутов, справится с которыми, не составляет никакого труда. У нас началась какая-то игра, смысл которой я не понимаю. О чем-то знают «психи», что-то известно Гансу, но наша контора, которая должна стоять на страже никакими данными не располагает. И это меня очень злит. Я привык выполнять приказы, смысл которых мне ясен. Знаешь, что Ганс мне заявил буквально минут десять назад? Сиди и жди Бессонова, он пройдет где-то тут, а я пока перекушу пончиком... чертов «псих».
- Не знаю, - задумалась Инга, - что там на уме у Ганса, кого мы ловим и как мы это будем делать, в одном я уверена на все сто процентов — ты ему зачем-то нужен. Не зря ведь он тебе устроил эту... проверку. Кстати, я пыталась смоделировать ситуацию, что у нас сейчас возникла на «Циклоне» - как оказалось, у меня нет доступа. Это у меня, у координатора... Я с «Циклоном» работала с самого начала — а теперь мне урезали права на доступ. Так что контроль все-таки есть, хоть и немного странный. С одной стороны у меня такие полномочия, о которых я даже не заикалась, да по правде, они мне и не нужны, а с другой стороны - мне не дают сделать простейшую базовую проверку на «Циклоне». В базе данных нет никакого упоминания о нашей операции. Я просматривала отчеты — нет абсолютно ничего. Обращаться к шефу я не решилась. Если так есть — значит так надо.
Инга кисло улыбнулась. - Такие вот дела. То, что мы сейчас работаем несколько странно - с этим я согласна, ну так не забывай, что Ганс - «псих», а они все мыслят немного не так, как мы. Так что расслабься. Все равно не мы отвечаем за то, что происходит. Мы всего лишь мелкие сошки. А ты все время порываешься что-то доказать Гансу, хотя, скорее даже не ему, а самому себе. Прекращай, Вадим, это никому не нужно. Ганс говорил, что в ближайшие несколько часов все закончится, так что давай просто делать то, что нам говорят.
Вадим недовольно фыркнул. - Да... То, что говорят, то, что приказывают... Инга, когда мы выезжаем куда-нибудь в трущобы, чтобы схватить пару-тройку «психов» - это я понимаю, это необходимо делать, устраивать на них облавы, держать их в постоянном страхе, чтобы «психи» и носа боялись в городе показать, чтобы десять раз подумали, прежде чем попытаться каким-то образом воздействовать на обычных людей. По крайней мере, мы стараемся это делать. А здесь, хоть убей меня, не могу взять в толк, из-за чего такая кутерьма. Ну, есть некто... или нечто, я ведь даже не знаю, кого мы ловим на самом деле, так вот есть Оно, которое отправило несколько «психов» к праотцам. Ну, так замечательно, нам работы меньше, так нет же, подняли суматоху, ловить, ловить. Как по мне, так пусть еще пару десятков туда же отправит...
- Если это смогло убить «психов» с довольно высокими показателями, - возразила Инга, - то, значит, у него имеется возможность сделать тоже самое с любым человеком, в том числе и с сотрудниками «Гразкама».
- Да не будет этого! - отмахнулся Вадим.
- Почему ты так решил? - спросила Инга.
- Чувствую и все. Не знаю, как объяснить. Интуиция.
- Ну-ну, - усмехнулась Инга. - Вадим, с каких пор ты стал доверять интуиции? У тебя порог сопротивляемости — минус пять. Основные показатели - как и у любого другого обыкновенного человека. Интуиция и ты — вещи несопоставимые.
Инга покосилась на Вадима, увидев в зеркале, как вспыхнуло его лицо. - Не злись, - она повернулась и прикоснулась к его руке, я не хотела тебя обидеть.
- Да все нормально, - ответил Вадим, ты права, конечно, ты права, только с каждым часом мне это дело все больше не нравится. Естественно, мы должны поймать того, кто так легко мочит «психов», просто меня очень-очень злит то, как это делает Ганс. Мм... ты говорила он в булочной вместе с Бессоновым? Они рядом?
- Нет, между ними расстояние примерно шесть метров, - Инга повернулась к компьютеру, набрала на клавиатуре несколько команд, и на мониторе появился план первого этажа какого-то здания и две коричневые точки - Ганс и Бессонов. И еще пять серых точек — обыкновенные люди. - Тот «псих», что вел нашего «свободного», Якоб Вангелис, оставил его там, а сам ушел. Мы потеряли его сигналы на улице Черникова. Этого, по идее, не должно было произойти, однако случилось. Якоб словно испраился. Однако гораздо интереснее то, как Ганс вышел Бессонова.
- То есть, интересно? Ты что, не вела его?
Инга отрицательно покачала головой. - Пока ты мерялся на кулаках с тем «психом» в «Караване», его, кстати, взяли и сейчас выясняют, что он за птица, судя по всему, он силен. Так вот, пока ты был в том магазине, Ганс отправил меня сюда и приказал ждать, а сам направился в тот книжный магазин. Потом оставил тебя там, а сам направился прямиком в ту булочную "Тре бель".
У Вадима брови вновь поползли вверх: - И как он нашел Бессонова?
- Не знаю, он ведь «псих», а значит, многое умеет... И вот еще что. Сначала я не обратила внимания, но сейчас пригляделась более тщательно и тут есть одна странность.
- Какая?
- Уровень Ганса. Если верить декодерам, то у него пси-показатели — ровно двести единиц.
- Ну и? - не понял Вадим.
- Такого не бывает.
Увидев недоуменный взгляд Вадима, Инга стала терпеливо пояснять. - У любого человека есть свой пси-потенциал. Людей с высоким потенциалом мы называем «психами». Само по себе то, что у человека он составляет двести единиц, нет ничего необычного. Стандартный "псих". Да, большая цифра, но странность в другом — у Ганса ровно двести единиц. Круглое число, а такого не бывает. Есть еще десятые, сотые. А у него ровно двести — как обрезано.
- И что это должно значить?
Инга задумалась. - Единственное нормальное объяснение этому — информация о биополе Ганса внесена в нашу глобальную информационную базу и более не подлежит проверке. На любой запрос декодеры либо сканеры будут опознавать Ганса, однако выдавать будут именно эти двести единиц. Они не покажут правдивой информации, понимаешь?
- Но зачем все это? - спросил Вадим.
Инга посмотрела на коричневую точку на экране. - Объяснений может быть масса, но навряд ли мы когда-нибудь узнаем наверняка. Например, как ты себя будешь чувствовать рядом с человеком, если будешь знать, что у него пси-возможности невероятно высокие? Не размытое представление о том, что он силен, а именно конкретные цифры, которые будут говорить, что он может и то, и это. Мне лично будет неуютно, если я буду точно знать, соотнеся свои пси-возможности с возможностями спец-агента, что он может с легкостью влиять на меня. Да ведь ты и сам об этом задумывался, недаром ты допытывался у Ганса как раз про это. А может, все дело совсем другом... Я не знаю, Вадим, я никогда не сталкивалась со спец-агентами, ты тоже. Как бы там ни было, это элита «Гразкама» и гадать тут можно бесконечно долго, но в любом случае мы ошибемся. Так что, Вадим, не стоит рьяно что-то доказывать Гансу, я прошу тебя. Иногда у меня создается впечатление, что он все заранее знает, так что нужно быть очень осторожными. А ты за последние сутки только и делаешь, что попадаешь в какие-то переделки. Мне неприятно смотреть на это. Больше не лезь на рожон. Хорошо?
Вадим с удовольствием смотрел в ее красивые зеленые глаза. Как всегда, Инга о нем беспокоится. Это, конечно приятно, но как ей объяснить, что он должен делать то, что должен? Если всю жизнь сидеть в тени, никогда ничего не добьешься. Синяки и шишки заживут, а вот рвение, желание работать - это должны заметить. Да, неприятно, что Ганс его использует, неприятно, что присланный спец-агент работает, не посвящает в детали расследования ни его, ни Ингу. Но если поджать хвост, то так и останешься всю жизнь патрульным. Ганс - «псих», от этого никуда не деться, однако Вадим твердо был уверен в том, что лишь одно слово Ганса может повлиять на всю дальнейшую карьеру Вадима. Потому то он и корил себя за то, что так опрометчиво повел себя в начале знакомства с Гансом. Взыграла ненависть к "психам". Да, многое в этом человеке Вадиму непонятно, многое раздражает и злит, но нужно перетерпеть, показать себя с лучшей стороны, попытаться понять, какую игру ведет Ганс, суметь как-то вклиниться в нее, доказать, что он не заурядный агент «Гразкама», а достоин большего. Вот только пока ничего не получается. И Инга, выходит, права. Но это пока. Хотя, ведь кое-что он уже продемонстрировал — хотя бы способность переносить троекратные перегрузки.
- Инга, все в порядке, ведь ничего страшного не произошло? Успокойся, я точно знаю, что все будет нормально. Лучше скажи, что видно по Бессонову?
- Трудно сказать, - Инга быстро проклацала что-то. - Полная прострация. После гипноза, которому его подверг Ганс, наш «свободный» абсолютно лишен силы воли. Там, кстати, и те "психи" постарались. Почему они так быстро увели его из кафе? Внушение, и довольно сильное. Нормально мыслить, соответственно, Бессонов тоже не в состоянии. Судя по показателям декодеров, сейчас он представляет собой овощь. Не больше, ни меньше.
- А Ганс?
- Что же до Ганса, тут на декодеры полагаться, вообще не следует. Его показатели постоянны с того времени, как он прибыл к нам город. Однако это муляж, фикция. Так что по Гансу я тебе ничего толкового сказать не смогу. И что он собирается делать, я не знаю, промоделировать ситуацию на "Циклоне" я не смогу, заблокирован доступ, я ведь говорила. Вероятно, он ждет того, за кем мы охотимся.
- Мда, и что же нам делать? - Вадим открыл дверь фургона и выплеснул на улицу остатки чая.
- Я должна находиться тут и вести наблюдение. В случае необходимости осуществлять поддержку и связь. Это то, что мне приказал Ганс, это то, чем я и собираюсь заниматься. Ну а ты... Что тебе Ганс велел?
- Сидеть в старом книжном магазине ждать Бессонова, - Вадим скрипнул зубами. Тоже мне работа, что я там забыл?
- Ну, все же, если он так велел, - Инга задумчиво рассматривала план булочной. - Может, тебе лучше вернуться?
Да к черту, - воскликнул Вадим. - Давай покажем, что мы тоже кое-что умеем.
- Ой, Вадим, как бы не вышло хуже, - вздохнула Инга.
- Да ладно тебе, успокойся, ничего плохого не случится, если мы копнем в этом деле поглубже. Покажи мне плотность пси-поля вокруг той булочной.
- Хорошо, Вадим, - повременив, согласилась, наконец Инга. - Ты ведь в группе старший, так что я подчиняюсь. Но, честно говоря, особого восторга от твоей идеи я не испытываю.
Поджав губы, она выполнила приказ. На экране монитора возникла сетка, залитая розовым цветом. Кое-где на ней были густые малиновые пятна. Черные тонкие изображения дорог, надписи, цифры и заштрихованные неправильные прямоугольники домов.
- Да, - подумал Вадим, - глядя на Ингу, которая нахмурила брови, отчего у нее на лбу появилась небольшая недовольная складка. - Ты совсем иначе выглядишь, когда радуешься. Но скоро будет повод. Раз Ганс в состоянии выследить того, кого мы ищем, значит, сможем и мы.
Вадим стал разглядывать изображения плотности пси-поля. Рваные красные пятна мерно мерцали на экране. Каждое такое пятнышко многое означает. Биополя людей, птиц, животных и деревьев. Все, что живет, дышит, оставляет на этом белом свете продукты жизнедеятельности, обо всем этом содержится информация в окружающей среде. Каждое действие замысловатым узором вплетается в ткань мироздания, влияя на окружающее и, само, подчиняясь незримому маховику, влекомому известными только ему законами, является результатом работы механизма всего существующего. Информация во всем и всюду, даже в почве и камнях. Правда, если верить аналитикам, наиболее благоприятной средой для хранения информации является вода. У нее свой особенный пси-фон, как еще любят выражаться некоторые — первозданный. К сожалению, изменить его, как и свойства воды довольно легко, поэтому фраза «Давайте беречь Океан» гораздо глубже, чем, кажется на первый взгляд. Словом, все живое во всем своем многообразии оставляет след в окружающем пси-поле. Так учили на курсах. Вот только, как из пси-поля вычленить след того, кого ищет «Гразкам»? Вадим это себе не особо четко представлял, глядя на схему плотности энергии на экране монитора, но как-то это сделать надо.
Жирные, бардовые, почти черные точки. Это декодеры. Идеальные круги на схеме, помеченные белым по окружности - зона их воздействия. Кое-где круги соприкасались друг с другом - в таких секторах, тоже темного, кровавого цвета, была повышенная концентрация пси-поля. Обычно, никаких построек в таком месте не возводили, для психики людей это вредно. Все хорошо в меру - золотое правило древних.
Остальной периметр - нежно розового цвета, соотношение линий Лакмена-Абригова здесь - сто к тридцати. Это норма. Кое-где, все же, плотность повышенная. В таком месте либо находится очень большое скопление людей, либо дает о себе знать какой-то отголосок прошлого, что-то плохое, нехорошее, что заставило людей разом выплеснуть из себя негативную психическую энергию вовне. Причиной может быть та же авария, несчастный случай либо убийство.
Со временем все наладится, природный механизм восстановит, очистит пространство от ужаса и прочей мерзости, все негативные эмоции, впечатанные в окружающую среду, рассосутся сами собой. Однако, декодеры, в этом случае, как раз мешают этому. Так как они влияют на людей, а следовательно, и на место их обитания, то процесс природного самообновления пси-поля замедлен в десятки раз. Насколько Вадиму было известно, это единственный случай, когда декодеры, несмотря на всю свою пользу, приносят вред. Но приходится мириться с этим. Таких очагов в городе не слишком много и люди, сами того не осознавая, старательно избегают их.
Что Вадиму сразу не понравилось - так это цвет вокруг той булочной. Как ее? «Тре бель»? Название и так, и эдак вертелось в голове, но Вадим все же не вспомнил, откуда он его знает. Вот если бы тут оказался Джон, он бы вмиг сказал, как оно переводится, у него на такие штуки дар. Джон, Джон...
Вадим мотнул головой. - При чем тут Джон? Почему в той булочной повышенное пси-поле?
- Инга, этот цвет, ты видишь? Он слишком насыщенный. Это ведь ненормально? - Вадим указал пальцем на интересующее его пятно.
- Да, я тоже это заметила. В принципе, фон там в порядке, но с потенциальными дестабилизирующими составляющими. С линией Абригова там проблемы. Пока декодеры справляются, но есть высокая вероятность изменения пси-поля, причем в самое ближайшее время. Смотри!
Инга клацнула что-то на компьютере. Прежнее изображение тут же сменили графики и какие-то формулы. Для Вадима это было китайской грамотой. Он никогда не разбирался в графиках и не собирался делать этого впредь. А Инга уже увлеченно водила пальцем по монитору, разъясняя, в чем причина. Это ее стихия, а для Вадима знакомство с пси-полем всегда ограничивалось лишь жирными красными пятнами чрезмерной активности психо-кинетической энергии.
- Здесь началось что-то непонятное буквально десять минут назад. Булочная, как булочная. Всякие пирожные с экзотическими французскими названиями, которые хоть и вкусны, но цены на них слекга кусаются, поэтому сказать, что посетителей тут хоть отбавляй нельзя. Сначала сюда вошел Вангелис и Бессонов. Никакого существенного влияния. Смотри, время - десять тридцать два. Уровень Бессонова - шестьдесят три единицы. У Вангелиса - примерно сто восемьдесят. Почему именно такой, сказать не берусь, возможно, в результате стресса, не знаю, по нашим данным у него пси-восприятие пониже будет. Окружающее поле, по-прежнему, успешно стабилизируется декодерами. И вот – резкий продолжительный всплеск. Вангелис тут же оставляет Бессонова и покидает помещение, уровень пси-поля приходит в норму. Его словно выгнали, выдавили из булочной. И вот, через одиннадцать минут появляется Ганс. Его уровень, как ты уже знаешь - ровно двести единиц. По крайней мере это то, что показывают декодеры, то, что нам позволено видеть. А тем временем декодеры тут же начинают вопить о том, что возможно изменение. Никаких предпосылок, ни единой, однако по всем показателям появляется весьма ощутимая вероятность для этого. Проверить достоверность я не могу, сам знаешь, по какой причине. Я подняла файлы за вчерашний день. Пробила биополе Ганса... Ничего подобного не наблюдалось. Все было в норме. А сейчас декодеры вовсю трезвонят о том, что возможен сильнейший выброс пси-энергии в этом районе.
- А кто еще в булочной находится? Я имею в виду, они могут быть причиной или...
- Нет, обыкновенные люди. Семья - муж с женой и двое детей. Еще девушка. Вот и все посетители. Пси-показатели в норме, у взрослых даже занижены. Никакого влияния они оказывать не могут. Также проверила саму территорию. Вполне благоприятная среда, без каких-либо искажений.
- Так все-таки, Ганс? Гм... Послушай, Инга, как ты думаешь, почему Ганс сейчас рядом с Бессоновым? Ведь, насколько я понял, его план состоит в том, чтобы использовать "свободного", как приманку. Выждать, обнаружить, зафиксировать цель с помощью декодеров и дальше уже как получится. Ведь почему именно я находился в "Осеннем блюзе"? У меня влияние на пси-фон никакое, "психам" отличить меня от обыкновенного человека не так-то просто, так что спугнуть я их не могу. А Ганс сейчас в нескольких метрах от Бессонова. Если декодеры засекли изменение по линиям Абригова, если, предположить, что причиной нестабильности пси-поля является сам Ганс, значит и "психи" это учуют, да и тот, кого мы ловим, он ведь тоже поймет, что тут дело нечисто. Зачем Ганс так подставляется?
- Выходит, он знает что-то такое, о чем нам остается только догадываться.
Вадим недовольно поморщился. - Как мне все это надоело. Сплошные загадки-разгадки... Он ничего тебе не говорил перед тем, как пойти туда?
Инга задумалась на секунду, а затем отрицательно покачала головой. - Я должна действовать согласно приказам, отданным до начала операции. "Гразкам" в полной боевой готовности, но вмешиваться в ситуацию запрещено. Воздействовать декодерами запрещено. Наблюдение и ожидание дальнейших указаний. Все. Я уже говорила, Вадим, почему ты вновь переспрашиваешь?
- Да потому что я не могу взять в толк, что у этого чертового "психа" на уме, - взорвался Вадим. - Я минуту за минутой вспоминаю, все, что произошло за последнее время. Толку - ноль. Зачем я должен сейчас сидеть в том магазине? Очередная блажь Ганса либо он точно уверен, что Бессонов будет там?
- Тебе нужно расслабиться, Вадим. У тебя сегодня было трудное утро, ты взвинчен, это понятно. Операцией управляет Ганс, так что, как бы там ни было, вскоре мы все узнаем.
- Очень сомневаюсь, - буркнул Вадим, - глядя в мониторы. - "Психи", я больше чем уверен, теперь не появятся. Они знатно наследили и теперь, скорее всего, затаятся. Мне вообще непонятно, зачем было проделывать этот фокус со взрывом. Они должны были понимать, что увести с собой Бессонова им
не удастся. Тогда зачем? Отвлечь внимание?
А тот, на кого мы охотимся, если следовать теории, что ему необходим Бессонов, так вот, он что, не почувствует сильное биополе Ганса и таки попрет напролом забирать его? Даже зная, что его ждут?
Вадим зло выдохнул. Внутри словно начал закипать котел. Огонь пока медленный, но пламя становилось все больше. Нужно что-то делать, куда-то выплеснуть эту энергию, которая так и жаждала вырваться на волю.
Инга ответить не успела. На экране выскочил длинный ряд цифр, а пара графиков в правом углу монитора изменилась. Жирные линии на них неудержимо стремились куда-то вверх, за системы координат. Вадим мрачно наблюдал за этим. Почему-то это все ему дико не понравилось. А Инга уже по уши окунулась в работу. Она вовсю вбивала команды на клавиатуре, звук от нажимаемых клавиш превратился в один нескончаемый стрекот. Графики сменяли друг друга, накладывались и постоянно извивались жирными синусоидами. Непонятные формулы, иксы, игреки да квадратные корни заполонили остальной экран и плели свой замысловатый узор на голубом фоне. Вадим решил пока ничего не спрашивать. Не нужно отвлекать Ингу, она злится, когда ее донимают вопросами во время работы. Недовольная Инга - куда ни шло, разозленная - лучше не видеть.
На боковом экране, на котором до той поры была заставка широкого листка какого-то диковинного растения с неестественно большими каплями росы, застывшими на нем, вдруг появилось черно-белое изображение. Вадим не сразу сообразил, что это картинка со спутника. Вот дорога, трамвайная развязка, крыши домов, автомобильная стоянка. Инга моментально приблизила изображение и отцентровала его на каком-то человеке. Он неспешно шел по улице. Изображение подрагивало, по нему пробегали белые шипящие полосы, как в испорченном телевизоре, но это не помешало Вадиму отметить про себя, что тот, кто шел, делал это уверенно. Размеренный шаг, не быстрый и не медленный. Походка человека, который твердо знает, куда и зачем ему нужно.
Вадим не стал допытываться у Инги, кто это ее так заинтересовал. Сама все скажет, нужно только подождать.
Инга, тем временем, включила свою рацию в прежнем режиме и скороговоркой выпалила в крошечный микрофон: - Ганс, прием, появилась цель. Информация о биополе объекта в базе данных отсутствует, информация о походке в базе данных отсутствует. Идентифицировать личность цели не представляется возможным. Пси-показатели объекта нестабильны - от трехсот до восьмисот единиц, шаг изменяемости - от сорока до пятисот в секунду.
Мелкие капельки пота тут же выступили на верхней губе Вадима. Он весь напрягся, а руки начали мелко подрагивать. Вот оно! Такие скачки в биополе человека невозможны. Некоторые, особо искусные "психи", конечно, могут, приложив массу усилий, скрыть свои истинные показатели. Они знают, как ввести в заблуждение декодеры, давно этому обучились, шельмы. Но чтобы показатели прыгали с таким большим шагом - это даже для них перебор. То, что сейчас выдавали декодеры, скорее похоже на информацию о торнадо или извержение вулкана. Показатели были бы, конечно, больше, но шаг-то, шаг примерно такой же. А декодеры упрямо твердят, что эта информация считывается не с окружающего пси-поля, а с биополя живого существа. Что это должно значить, Вадим не имел понятия, но почему-то был уверен, что рыба, за которой гоняется Ганс, клюнула.
Что же до походки, то тут тоже есть над чем поразмыслить. Ученые уже давно разработали программу, которая вычленяет мельчайшие детали из того, как человек двигается. Походка стала таким же достоверным определителем человека, как сетчатка глаз или отпечатки пальцев. То, что ее нет в базе данных, конечно же, ни о чем таком не говорило, мало ли на свете "психов", которых нет в базе данных "Гразкама", но, как казалось Вадиму, если эту походку прогнать через "Циклон", наверняка выяснится, что живые существа так передвигать свое бренное тело определенно никак не могут. Или что-то подобное. Сейчас Вадим не удивился бы уже ничему.
Внутренний мандраж становился все сильнее. Хотелось действовать, что-то делать... Немедленно. Однако оставалось сидеть и ждать, сцепив перед собой руки в замок.
- Ганс, - повторила Инга, - Ганс, прием! Объект в сорока метрах от тебя. Ганс...
- Слышу, - вдруг ответил Ганс, затем последовала короткая пауза. - Как он выглядит?
Инга посмотрела на изображение со спутника. - У нас на этой улице нет камер наружного наблюдения. Все, что могу сказать - на нем плащ и еще широкополая шляпа. Направляется по улице, через несколько секунд будет у входа в булочную, в которой ты находишься.
- Ясно. Ничего не предпринимать без моей команды. Вадим?
Вадим вдруг спохватился, что у него выключена рация. Он торопливо стал искать кнопку на крошечном наушнике. Пока он вновь включил рацию, Ганс вызвал его повторно.
- Ты на месте? - спросил Ганс.
- Да, - пришлось соврать Вадиму.
В ответ вновь послышалась тишина. Вадиму показалось, что тишина эта недоверчивая, словно Ганс знает, где на самом деле Вадим, но размышляет о том, говорить ли об этом.
Инга неодобрительно посмотрел на Вадима, покачала головой, но промолчала.
- Так, действуем, как я сказал. Никакой паники в рядах, - в голосе Ганса появились веселые нотки. Вадим до сих пор не разобрался, что они означают. - Только наблюдение, из "Гразкама" рядом вы и больше никого, если понадобится помощь, я сообщу. Декодеры не трогать, пусть работают в прежнем режиме. Все понятно?
- Да, - ответила Инга.
- Тогда ни пуха. Отбой.
- К черту, - машинально произнес Вадим.
В наушнике коротко щелкнуло, похоже, Ганс отключил рацию.
Тип в шляпе на экране открыл дверь и вошел в булочную. Дверь захлопнулась. Вадим посмотрел на графики. Они вытянулись прямой линией, застыли так на пару секунд, а затем заплясали, изгибаясь в разные стороны, как проклятые. На экране тут же с невероятной скоростью друг за другом поползли формулы. Числа, числа, такое ощущение, что компьютер просто захлебывается в потоках информации и выдает на экран на своем машинном языке отборные ругательства, а не показатели. Вадим перевел взгляд на Ингу. Она, прикусив губу, впилась глазами в монитор и с завидной скоростью вбивала команды. Открывала вспомогательные программы по фильтрации, перепроверяла данные, заставляла "Циклон" отсеивать ненужный информационный мусор, стараясь докопаться до одного - что происходит сейчас в булочной "Тре Бель". Вадим даже не пытался ни о чем спрашивать, и так было понятно - там творится что-то, мягко говоря, не совсем нормальное.
На экране, который передавал изображение со спутника, вновь появилось движение. Дверь открылась, и из булочной начали выскакивать люди. Они бежали прочь сломя голову, словно за ними гналось нечто ужасное.
- Так, - еле слышно наговаривала Инга, сравнивая биополя с базой данных "Гразкама", - это дети... та семейка, да... девушка... это... это похоже сотрудники... сейчас... ага, верно, их четверо, хорошо... Похоже, все.
- Что, все? - спросил Вадим.
- В булочной никого больше нет, кроме Ганса, Бессонова и того человека, что вошел только что. Больше никого.
- А что происходит... там? - Вадим покосился на нескончаемый поток информации на мониторе.
Инга проследила за его взглядом. Цифры на экране по-прежнему сыпались рваными столбцами и, похоже, это действо останавливаться не собиралось. - Напряжение в пси-поле нарастает. Разрыв между линиями Лакмена-Абригова увеличивается.
- Это я и так понял. Ты можешь сказать что-то конкретное?
Инга покачала головой. - Сервер не справляется с объемом данных. На расшифровку уйдет много времени. Где чье биополе, а где пси-поле уже и не разберешь. Можно увеличить нагрузку на декодеры, таким образом, снизим интенсивность перепадов пси-энергии... но ведь Ганс приказал ничего не делать без его приказа, - Инга посмотрела на Вадима. Только...
- Что?
- Если сейчас не включить общую тревогу, не перевести декодеры в режим поглощения, последствия могут быть очень серьезными.
Вадим в упор посмотрел на Ингу. То, что сейчас видели Вадим с Ингой, никак не могло остаться без внимания остальных координаторов и главного диспетчера. Однако нет общего предупреждения. Слово Ганса тут закон. Поэтому ждут... А что если сказать, что приказ поступил? Тут же нарисуется еще пяток передвижных сканеров, декодеры заработают на полную мощность и тогда... Что тогда? Вадим вдруг понял, что он не сделает этого. Как бы не хотелось. Они будут продолжать сидеть и ждать, хотя буквально в сотне метров разворачивается самое интересное. Вадиму вдруг стало обидно до чертиков, что вот он наполучал гору шишек и ссадин с легкой руки Ганса, подвергал свою жизнь опасности, а все сливки достанутся кому-то другому, а не ему. Искушение было велико, но Вадим все же подавил в себе желание сорвать общую рацию и что есть сил заорать: - Объявляется тревога пятой степени, действовать согласно инструкции, повторяю...
Додумать свою мысль ему так и не судилось. Что-то затрещало и цифры на мониторе стали валить непрерывным потоком, глаза перестали различать промежутки между строчками. Завыла сирена, а лампочки в машине предупреждающе замигали красным. Это означало только одно - неподалеку зафиксирована аномалия - достигнут предельный разрыв между линиями Лакмена-Абригова. Шутки кончились.
Инга с Вадимом переглянулись. Любая аномалия означает одно - эвакуация населения, оцепление периметра, выравнивание пси-поля всеми доступными средствами. Запрос помощи из других городов и районов. Дорога каждая секунда, важен каждый агент. Однако, команды не было. Люди продолжают ходить по улицам, жить своей прежней жизнью, не подозревая, что так будет продолжаться недолго.
Конечно, если аномалия стабильная, то все намного проще. Она привязана к какому-то объекту и расширяться не собирается. Это аномалии класса "А". Такие аномалии практически не опасны, потому что не воздействуют на большую массу людей, для невооруженного глаза они невидимы, изменения происходят только в пси-поле, но кто сейчас разберет, что там происходит? "Циклон" даст точный ответ через час, а то и больше, а действовать необходимо немедленно.
Вадим попробовал вызвать Ганса, но в рации было тихо. Ни треска, ни фонового шума. Мертвая тишина.
Вадимом вновь овладело искушение дать ход операции по предотвращению. Если все пройдет удачно, кто там будет вспоминать, что все началось без приказа? Шеф нормальный мужик, друг мэра, и ни тому, ни другому нет дела до каких-то Гансов, главное, чтобы город в порядке был, целый и невредимый, и избиратели здравствовали. Стоит сейчас сообщить, что добро получено, никто не будет требовать каких-то официальных подтверждений, сразу же завертится машина "Гразкама". А Ганс? Ну и черт с ним. Естественно, будет недоволен. Но когда все получается - победителей не судят, это всем известно. А то, что "Гразкам" справится с аномалией, у Вадима в этом не было ни малейших сомнений. Вот только сам "Гразкам" не спешит...
Все время, что Вадим провел в "конторе", все это время он мечтал о таком случае, когда можно проявить себя, показать, что ты не боишься ответственности. И вот выпал шанс. Нужно его использовать на все сто. В успехе Вадим не сомневался нисколько. Если не быть в себе уверенным, то лучше не начинать. Смущало только одно - непонятна цель, которой добивался Ганс. Та ситуация, что возникла сейчас, а конкретно - проявление аномалии - ведь это совсем не относится к тому, для чего Ганс оказался в этом городе. Его намного больше интересует тот, кто такие аномалии устраивает.
Более Вадим не раздумывал. Он вскочил с сиденья и подошел к пульту управления. Нажав несколько кнопок, Вадим заставил выехать небольшой контейнер над боковым креслом. Там хранились биокостюмы, разработанные спецами "Гразкама" для своих агентов. Инга в удивлении смотрела за тем, что делает Вадим.
Вадим извлек из контейнера свой биокостюм, встряхнул его и удовлетворенно хмыкнул. - Мой размерчик.
Затем положил его на сиденье и стал раздеваться. Стянул свитер, водолазку, снял туфли, скрутил в них носки. Когда он начал расстегивать ремень на джинсах, Инга не выдержала. - Ты что затеял?
- Я-то? - переспросил Вадим, стараясь говорить спокойно. - Ничего особенного. Пойду, проверю, что к чему. Скоро вернусь, не переживай, - он расстегнул ремень и стал медленно стягивать с себя джинсы, брючина за брючиной. Тело у Вадима было в порядке, не накачанное, а просто в норме. Красивое, жилистое. Девушки млели. Они сами признавались ему в этом. Правда, сейчас было еще какое-то чувство, не страх перед предстоящим, нет, что-то другое. Не стеснение перед Ингой, в учебные аномалии они уже входили вместе пару раз, так что видели друг друга в нижнем белье. Что-то совсем иное, чего Вадим никак понять не мог, однако это чувство пронизывало насквозь, исходило глубоко изнутри, там же и терялось.. Поэтому, старательно напрягая мышцы, чтобы Инга оценила его тело с кожей жженого сахара в свете мигающих красных ламп, он в то же время хотел закончить переодевание побыстрее. Вадим собирался вскочить в костюм слету, немного подпрыгнув и натянув костюм на себя, но ноги зацепились за прорезиненную материю, всю испещренную тонкими проводами и Вадим едва не грохнулся на пол, в последний момент, удержавшись за сиденье.
Инга с интересом наблюдала за ним. Вадим все возился со штанинами.
- Зачем, Вадим? - только и спросила она.
- Я должен что-то предпринять, понимаешь? Называй это как хочешь. Мне все равно. Сидеть и смотреть на то, как расширяется аномалия в моем городе, я не собираюсь. Если там аномалия класса "А", тогда ничего страшного, конечно. Что если там все намного серьезнее? Ведь никто и пальцем не пошевелит, все ждут приказа, а у Ганса рация не заработает, там обычные приборы вообще не работают, скорее взрываются. Если Ганс запретил воздействовать на аномалию обычными методами, то я пойду другим путем. Чтобы там не происходило, я думаю, это из-за того типа в шляпе. Справится Ганс с ним или нет, нам неизвестно. Но делать что-то нужно. Наша контора для этого и существует.
- Ну-ну, - ответила Инга. - Ты действительно решил войти туда?
- А что, выглядит по-другому? Я просто покрасоваться решил перед тобой?
- Что ж, - Инга взяла в руку кроличью лапку и стала слега ее подбрасывать. - Тогда я с тобой.
- Тебе-то это зачем? - изумился Вадим. - Оставайся на связи. Вдруг Ганс...
- Ты ведь сам сказал, что там никакие приборы не работают, - перебила его Инга. - Это известно всем. Если Ганс и отдаст приказ о локализации аномалии, то только после того, как выберется оттуда. А там, кому он это передаст, роли играть не будет. Вот... У меня в двадцати минутах езды отсюда дом. Небольшой такой дом, лужайка, беленая изгородь. Там хорошо, мы с мамой давно о таком мечтали. Так вот мама сейчас дома. Все дороги сейчас перекрыты, даже если я успею предупредить ее, что толку? Она не успеет выбраться. Скажи, кто, как не я должна приложить все усилия, чтобы аномалия больше не расширялась?
- Зачем же ты выбрала кафе, где все завертелось, почти рядом со своим домом?
- Не знаю, - призналась Инга, - мне там делал предложение последний мой ухажер. Я не знаю...
Вадим с усмешкой посмотрел на Ингу. - Женщины, кто их поймет.
И тут же неприятно кольнуло изнутри. Он и не догадывался, что у нее кто-то был. Тем более - последний.
Отводить глаз Вадим не стал. Он, застегивая молнию, все же исподволь наблюдал, как Инга переоблачается в спец-костюм. Дорогое кружевное черное белье. Белое, кстати, смотрелось бы лучше. Довольно открытый бюстгальтер, обтягивающие трусики. Упругое, загорелое в солярии тело. Красивые очерченные ягодицы, высокая грудь, стройная талия. Длинные, ниспадающие по плечам, крашенные рыжим волосы. Покажите хоть одного мужчину, кто в такой ситуации потупился бы в пол.
Снимая сапожки, Инга заметила, что ее напарник за ней наблюдает. Инга промолчала и лишь едва заметно улыбнулась, а Вадим так и не смог отвести взгляд. Когда женщина освобождает от обуви свои упругие икры, это действо также божественно, как и восход солнца. Глупо отворачиваться от прекрасного.
Костюм ладно сидел на Инге. Впрочем, он хорошо смотрелся на всех. Размер подбирался под каждого сотрудника тщательно и дотошно, важно, чтобы в экстремальной ситуации ничто не сковывало агента. Естественно, что все приборы и датчики, встроенные в костюм, также были настроены только на биополе хозяина. Кто попало, такой костюм использовать не сможет, того защитного действия, на которое рассчитано это чудо техники не будет. Темно-синего цвета, с тонкими золотистыми жилами проводов в плотной ткани, название которой Вадим никак не мог запомнить, большое количество самых разнообразных приспособлений, по размерам не превышающих спичечный коробок, но способных творить поистине чудеса. От экстренной перенастройки сознания (довольно болезненная процедура, отправляющая человека в полный нокаут, но при стремительных перепадах в пси-поле, может спасти жизнь) до внутривенных инъекций с адреналином и прочими препаратами, которые, по мнению создателей, должны были, если потребуется, помочь организму выжить. Даже электрошок, если Вадим ничего не путал, присутствовал.
Инга прицепила кроличью лапку на пояс, критически еще раз осмотрела себя, поправила волосы, глядя в зеркало. - Я готова, - сообщила она, хлопнула себя по бедрам и улыбнулась. Правда, улыбка вышла натянутой, Инга заметно нервничала.
Вадиму и самому все меньше нравилась эта затея. А что если Ганс прав, что если нужно оставить все, как есть и ничего не предпринимать? Гансу ведь видней, не зря он в спец-отделе. Вдруг что-то пойдет не так, во всем обвинят его, Вадима. Как пить дать. Однако рядом проявилась аномалия. Это было целью и оправданием. - Победителей не судят, - еще раз произнес про себя Вадим и стал часто глубоко дышать, заставляя сердце гнать кровь по телу в ускоренном режиме, вновь раздувая фитиль под котлом, в котором, в ожидании своего часа, варилась злость. - Если получится, никто и не заикнется, что он не прав. Скажут, что Вадим повел себя адекватно ситуации, оценил, принял меры... Перспектива гнить в этом городке пусть даже с "Мустангом" в гараже мало прельщала. По крайней мере, в качестве рядового агента. Говорят, у каждого человека хоть один, но выпадает шанс изменить свою жизнь и направить ее в то русло, о котором мечтаешь. Вадим очень надеялся, что это именно тот момент.
Но нужно было торопиться, компьютер, казалось, совсем сошел с ума. Изображение на экране уже не поспевало за блоками информации, которые воспринимались декодерами, отчего на мониторе было трудно что-либо разобрать. Строчки накладывались одна на другую и тут же сменялись другими с огромной скоростью. Вадим посмотрел на монитор и поежился. Плохо дело.
К черту. Вдох-выдох, вдох...
Вадим взял пятнистый шнурованный рюкзак и в беспорядке торопливо закинул туда несколько приспособлений "Гразкама", без которых просто не обойтись. "Игла" - то, чем собственно, они и будут дырявить проход в аномалию. Дальше мощный ионный аккумулятор, способный заряжаться от окружающей среды. Хорошо зарекомендовал себя именно в аномалиях. Не слишком мощный, но надежный. Новое слово в нанотехнологиях. Пара "ракушек" - обычные средства связи там, куда направлялись Инга с Вадимом, не действовали, поэтому "ракушки" как раз должны помочь. Свое название эта рация получила за форму и размер. На ухо надевалось нечто, весьма напоминающее небольшую морскую раковину. Неудобно, но что делать, если хочешь, чтобы у тебя ТАМ была связь, придется потерпеть. Хорошо хоть, вес небольшой. "Чертов мельник", "Юла" и прочие приспособления полетели в рюкзак следом. Понадобятся они там или нет, никто не знает, но если можешь максимально обезопасить себя, почему же этого не сделать?
Несколько плиток шоколада и термос с водой. Неизвестно, сколько они там пробудут. В аномалиях время себя ведет порой очень странно. Вроде, все. Вадим закинул рюкзак за плечо и подпрыгнул. - Пойдет, - он подмигнул Инге и рванул на себя дверь. Скрипя подшипниками в пазах дверь отъехала в сторону. На улице вовсю гулял ветер, яростно кидаясь в прохожих мокрым снегом. Вадим вздохнул и выпрыгнул из фургона. Он с удовольствием почувствовал, как в костюме включился температурный режим. И тут же отметил, как непривычно ступать по дороге. Ступни, казалось, не чувствовали прослойки той специальной ткани в костюме. Приятное ощущение. Словно ступаешь не по промерзшему асфальту, а по теплой податливой земле. Что ни говори, постарались техники над его костюмом на славу.
Конечно, по улице давно шагает двадцать первый век, взгляды людей в сравнении с предыдущими поколениями стали несколько шире, но не настолько, чтобы без внимания пропустить мимо мужчину и женщину, одетых по последней моде космических опер о храбрых звездных капитанах и их не менее отважных спутницах, сопровождающих их в самых опасных передрягах. Люди останавливались, заинтригованно пялились, показывали пальцами, оживленно переговаривались. Иногда слышались громкие выкрики. - Эй, никак джедаи высадились! Осади назад, звездный десант собственной персоной!
Вадим вовсю играл желваками, ели сдерживаясь, чтобы не засветить с правой в очередную нахальную рожу. Всего лишь люди. Они никогда не видели, что такое аномалия, не знают, на что она способна. И слава Богу! Пусть и дальше так будет. Но... как же чесались руки... Что в людях раздражает больше всего, так это тупость, возведенная толпой в ранг нормы.
У булочной "Тре Бель" народу не было. Вообще. Даже водители машин, застрявших в пробке, и те покинули свои авто, повинуясь велению неведомого шестого чувства. Вадим был уверен, что в округе не сыщешь не то, что кошки или собаки, даже жирные нагловатые голуби наверняка облетают сейчас это место стороной, хотя у птиц пси-восприятие оставляет желать лучшего. Аномалия четко действует на подсознание любого живого существа, вызывая неосознанную панику.
За широкими пластиковыми окнами булочной было темно. Непроглядная чернота, как в самую темную безлунную ночь. И там внутри что-то клубилось. Вадим, сощурившись, пытался углядеть, что же там движется, но все тщетно. Что бы там ни было, для человеческого глаза это было неуловимо. Лишь перед глазами иногда проскальзывало что-то... мерзкое.
Мысли стали вязкими, долгими, а еще очень хотелось уйти отсюда как можно быстрее. Воздействие аномалии. Она проникала в сознание эдаким бестелесым спрутом, опутывала разум, сковывала волю. Если даже Вадим это почувствовал, то каково сейчас Инге? Вадим покосился на своего координатора. Инга держалась. Она казалась собранной и деловитой, внешне никак не выдавая своего настоящего состояния. Хотя щеки раскраснелись, волнуется. Это нормально. Когда ты в нескольких метрах от аномалии - волноваться позволительно.
Вадим, крякнув, скинул рюкзак, расшнуровал его и достал "Иглу". Портативный излучатель пси-энергии. Каким-то образом аккумулирует в себе заряд, направляет его на объект и приводит в резонанс пси-энергию. Как-то так. Инга лучше знает, ей и карты в руки.
Его координатор, тем временем, уже протянула два металлических щупа от "Иглы" с массивными набалдашниками на концах к двери в булочную. Настроила на них реле и быстро отошла на прежнее место, открыв ноутбук. - Готов? - спросила она.
Вадим отошел на безопасное расстояние и кивнул.
- Ну тогда, - сказала она, - будем надеяться, что декодеры не врут! - а затем просто нажала кнопку. От "Иглы" стал исходить противный звук. Звонкий и пронзительный, он становился все ниже, постепенно превращаясь в безумный писк. Вадим подавил в себе желание заткнуть уши руками. Скоро все кончится. А звук продолжался, и вместе с ним появилась вибрация. В какой-то момент Вадиму стало казаться, что это не "Игла" испускает этот звук, а его тело, воздух, само мироздание дрожит и находится в едином шаге, чтобы расколоться надвое.
"Игла" прорезает пространство бесшумно. Все, что оказывается перед ней впереди в радиусе метра, все это в одно мгновение словно перестает быть самим собой, переходит в аморфное состояние и, повинуясь импульсу, устремляется вперед, а затем застывает. Громкий хлопок - он слышен уже после того, как сработала "Игла". Не использованная перегоревшая энергия. Черный джип позади "Иглы" подлетел в воздух, крутанулся по оси пару раз и смачно впечатался в здание банка "Интеграл". Градом посыпалась дорогая плитка, обнажив кирпичный остов здания. Зарешеченные окна под сигнализацией дружно выплюнули фонтаном куски стекла. Натянутый слоган от здания банка до бетонного остова фонаря на другом конце улицы "Думай о хорошем!" оторвался и теперь капитулирующе поник.
Невероятно мощный выброс энергии, жаль только, что "Игла" при этом сгорает сама. Тысячи крон налогоплательщиков. Вадим посмотрел на искореженный багажник джипа с топорщащимся под ним номерным знаком "ТОЛИК", присвистнул и тут же тряхнул головой. Не время об этом думать. Только не сейчас.
Впереди зиял черный овальный проем. "Игла" проплавила проход, не оставив от двери и стены по бокам ровным счетом ничего. По краям проема - застывшими острыми кусками ощетинившаяся внутрь пластмасса. И дальше только темнота.
Эта аномалия явно не класса "А". Кое-что посерьезнее. Вадиму вдруг стало страшно. Еще не поздно повернуть назад. Вернуться, засесть в фургоне и ждать. Час, другой, сколько понадобится. Пока наконец-то не поступит приказ. От Шефа или от Ганса - неважно. Снять с себя всю ответственность. Сделать вид, что ничего не происходит, что все идет как надо, и то, что под самым боком появилась аномалия - это результат спланированной операции и все под контролем. Вадим тряхнул головой, сжал зубы, процедил: - Чертов псих! - и, деланно подмигнув Инге, вошел в черноту неизвестности.