Контрольная работа. 1 часть трилогии

                К. Шибанов

                КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

               
ВНИМАНИЕ! ДАЛЬНЕЙШИЙ ТЕКСТ СОДЕРЖИТ БОЛЬШОЕ КОЛИЧЕСТВО НЕНОРМАТИВНОЙ
ЛЕКСИКИ!!! УБЕДИТЕЛЬНАЯ ПРОСЬБА НЕ ПОКАЗЫВАТЬ ЕГО ДЕТЯМ!!!
Размышления автора внесены в текст и выделены отдельным шрифтом. Все события, описываемые ниже                являются вымышленными. Все совпадения имен и названий случайны.

1 ЧАСТЬ
                Эх, хвост, чешуя!
                Две ноги и два ***!
                (Частушка - загадка)

 Пятничное посещение пивнушки на Моховой было обязательным атрибутом недели. Даже скорее символом окончания трудовых будней – точкой в предложении рабочих дней. Пивная была САМОЙ ЗАУРЯДНОЙ!!! Она не поменялась со времен моего детства, когда я заходил сюда с отцом «на сырную палочку». Папа с друзьями пил пиво, стоя за круглым столиком. Мне отводился «нижний стол», - подставка для сумок, прилаженная под столешницей и каким-то чудом держащаяся на круглой ноге. Сверху была крыша, со всех сторон стены ног, а передо мной стол с неизменным стаканом с томатным соком и обязательной сырной палочкой. Взрослые мне не мешали -  они говорили о своем.  Вспоминали старые времена,  какое то, кафе-автомат, бывшее здесь раньше, и,  раков. Из всех разговоров я делал вывод, что пивная стояла здесь вечно и является самым лучшим местом  в мире. Теперь она уже не та… Я вырос «из-под стола», вместо сырного лакомства и воблы в меню появились крабовые палочки и сушеные кальмары, но неизменными остались въевшийся «пивной дух» и общая атмосфера расслабленности. И теперь уже мы вспоминали, как хорошо было раньше…

 /Кстати, в моем подъезде, этажом ниже, проживает «старая гвардия» – прокоммунистическая бабулечка, постоянно вспоминающая «кого на нас нет» и «как хорошо было в старые добрые времена». Столкнувшись с ней в подъезде в день выборов «кого-то куда-то», у нас произошёл странный диалог.
-Приветствую, баб Галь! Откуда спозаранку?
-Откуда, откуда… С выборов! Голосовала! Сам-то ходил?
-Да не верю я в это всё…
-И плохо, что не веришь! Вот из-за таких так, хреново, и живём…
-При коммунистах лучше было? Небось,  за них и голосовали?
-При них лучше было! А голосовала за Жириновского!
-???
-Ну, вернуться они, ну будет как раньше… Мне то, что с того? Зубы-то новые ужа не вырастут…. А так, хоть посмеюсь напоследок! – прошамкала она и бодро засеменила к себе…
Так всегда – с теплотой вспоминаешь старое время, но строишь новую жизнь!/ 

Если ходить куда-то постоянно, то обязательно познакомишься с такими же завсегдателями. В пятницу, примерно в одно время со мной, в пивнушку приходил пожилой подтянутый мужчина, весельчак и балагур Владимир Николаевич. Когда мы подняли первую кружку пива, я не помню, по-моему, он пришёл в пивнушку вместе с теми временами и остался в ней навсегда, как старые круглые столы. Он знал массу анекдотов на любые темы и рассказывал их живо и весело. А больше всего он любил загадки…. Причем добрую половину он, судя по всему, придумывал сам. И именно с шутки началась эта грустная история…

- 1 –

-Приветствую Вас, молодой человек! – патетически встретил меня Владимир Николаевич, - Я уж было подумал, что Вы заболели чрезвычайной трезвостью и у Вас, на этом фоне, развился склероз – забыли путь в сей райский уголок!
-Да как можно?! – я притворно всплеснул руками, - Сюда не зарастет народная тропа!
-Приятно слышать! Что ж Вы стоите как памятник? В очередь, в очередь! И возьмите кружечку мне, вот денежка, – он неловко завозился в карманах, по привычке отставив негнущуюся ногу.
-Не надо! Потом сочтёмся, – я не знал, какое у него заболевание, но смотреть на здорового мужика во мгновение превращающегося в калеку было больно.
Я втиснулся в страждущий строй. Когда я вернулся к нашему столику, балансируя бумажными тарелочками, стоящими поверх кружек и «держа в зубах воблу», Николаич стоял не один. Он разговаривал о чём-то с мрачноватого вида амбалом и, судя по лицам, общение было серьезным.
-А вот и Вы! – лицо моего знакомого разгладилось, - Заждался, заждался!
Амбал разглядывал меня в упор и с явным неудовольствием.
-Мы тут общих знакомых вспоминали… - как-то неуверенно продолжил Николаевич.
Здоровый поднял свою кружку и сделал изрядный глоток.
-Ну и мы причастимся! – я чокнулся с Владимиром кружкой.
Разговор не клеился. Чтобы сгладить неловкость молчания, я буркнул:
-Я, вообще-то, не мешаю?
-Что Вы, что Вы… - здоровяк имел на редкость тонкий, ломаный, голос, вступавший в полный диссонанс с бычьей шеей. От неожиданности я чуть не поперхнулся.
-А хотите из «не записанного»? – проговорил Владимир Николаевич.
/«Не записанным» я называл его поэтические творения-загадки и анекдоты. Ляпнув один раз: «Вы бы их записывали, что ли?», я получил короткий, но емкий ответ: «Анекдот жив, пока его не припечатали к бумаге, и не превратили в хрестоматийное пособие по юмору!»./   

-С удовольствием! – энергично ответил я. Амбал неодобрительно покосился в мою сторону.
-Ну, напрягайте извилины! – Николаич энергично потер ладони, - Будем считать и угадывать!
Стоит черный, на одной ноге и курит?

/Загадки моего знакомого были различны. В тот раз его ударило в смесь детски – поэтических виршей. Из детской составляющей можно привести знаменитое «Висят на стенке и воняют гуталином». (Для тех, кто не знает, пишу ответ: «ботинки». Мои. Куда хочу, туда и вешаю!) Из поэтической на ум сразу же пришло:
Две ноги на трех ногах  и безногая в зубах,
Вдруг четыре прибежали и безногую украли.
Подскочили две ноги, подхватили три ноги,
Закричали на весь дом и тремя по четырём.
Но четыре не зевали и с безногой убежали!
Ну, уж эту отгадку вы, безусловно, знаете/   

 -Ребята.… Ну что же вы задумались? Это же просто! Стоит одноногий негр-инвалид и курит! – он снова довольно потер ладони и продолжил:
Стоит черный,  на двух ногах и зевает?
Я задумался над очевидностью отгадки, но, подозревая подвох, решил подстраховаться и не давать свой вариант ответа:
-Нееее.… Не знаю!
-Это же совсем просто! Это негр, обычный негр, стоит, смотрит на инвалида и зевает! Ну, поехали дальше:
Стоит-молчит, чёрный, на трёх ногах?
Самое обидное было то, что я знал отгадку, но в тот момент просто забыл…
-Это рояль!!! – радости Николаича не было границ. – Ну и на последок, правда, это уже «из записанного» и даже под счастливым номером:
                Эх, хвост, чешуя –
                Две ноги и два ***?
-Русалы?! – ляпнул я, невпопад,  срочно придуманное название мужской особи получеловека - полурыбы.
-Эх, Вы… Люди без фантазии, - он оторвал хвост от рыбки, - Это два ветерана боевых действий пьют пиво с рыбкой! Запоминайте юноша, вдруг….
Договорить он не успел. Лицо стоящего здоровяка перекосила гримаса, он резко распрямился и бросил вперед пивную кружку.
-Тты, б*****, штабная… Ветеран ****ый… - прошипел он, разворачиваясь вокруг себя. Раздвигая плечом толпу он, покачиваясь, пошёл к выходу, подволакивая левую ногу.
Дальнейшее я видел словно в тумане. Медленно оседающего Владимира Николаевича.… Какую-то суету… Кто-то повис у меня на плечах. Потом я очнулся от острой боли в руке. Попытался вырваться, но, двое милиционеров,  держали крепко. /Тогда на меня напал столбняк. Я точно помнил, как меня запихивали в машину, как на меня орали в каком-то кабинете, но, порази меня гром, если я когда-нибудь вспомню, что я лепетал в ответ. Я видел смерть друзей и родни… Я не получал нянькиного воспитания.… Вся абсурдность произошедшего просто ошеломила меня, и сознание абсолютно отказывалось верить в происходящее./ 

- 2 –

-Из-за чего у Вас начался скандал?
-Да, собственно, мы не скандалили.… Всё произошло как-то быстро. Владимир Николаевич рассказывал анекдот, а наш сосед по столу, почему-то,  психанул и запустил в него кружкой…
-Сосед, говорите? Скажите, пожалуйста, как он выглядел?
-Ну,… Большой такой…
-Вы хотите сказать высокий?
-Да…. Высокий и крупный…. По-моему,  в куртке темной… Я его не разглядывал…
-Но вас познакомили?
-Нннет…
-То есть вы подошли и встали рядом, даже не познакомившись?
-У меня нет привычки, знакомиться с каждым встречным…
-И вы ни о чём не говорили?
-Нет,… Владимир Николаевич рассказывал анекдоты. Вот собственно и всё…
-А сосед, ни с того ни с сего, психанул?
-Психанул.
-И запустил кружкой?
-И запустил кружкой.
-А как он выглядел? В чём одет?
-Куртка, по-моему,… Темная…
-Так! В общем,  вы его не помните?
-Нет,… Я его не рассматривал…
-Кружка эта? Посмотрите внимательно! – следователь Чернышова поставила передо мной пивную кружку. Я механически взял её и повертел в руках:
-Похожа… Они все одинаковые… - я вернул ей бокал.
-Все да не все! – следователь аккуратно двумя наманикюренными пальцами взяла кружку и опустила её в целлофановый пакет. – Вася, отдай, пожалуйста,  на пальчики!
Низенький, худой оперативник в штатском радостно гыкнул и, взяв пакет, вышел из кабинета. /Вот так вот, наверное, чувствует себя мышь, когда за ней захлопывается ловушка…/         
-Ну что? Будем рассказывать?
-Да, что мне рассказывать!!! Я уже битый час рассказываю, как было дело. Я хожу пить пиво. С Владимиром Николаевичем познакомился в пивнушке. Этого парня я не знаю!!!
-А я знаю! Не было никакого парня!!! – Чернышова перешла на крик. /Надо же иметь такой визгливый голос. Бензопила, ей Богу! До сих пор в дрожь бросает./  - Не было!!! Вы не можете описать его!!! Мы опрашивали свидетелей!!! Его никто не помнит, а Вас запомнили все!!!
-Конечно, меня помнят! – мой голос сорвался, - Я каждую пятницу там! Вот и запомнился народу! А этого парня я ВПЕРВЫЕ вижу!!!
-Да Вы сами… - начало было следователь, как вдруг дверь с треском распахнулась и в неё, спиной вперёд, впорхнул Василий: А за ним, сотрясая стены крепким, забористым,  русским сленгом, ввалились два мента и… Жорик. Мой двоюродный брат Георгий тоже был, в принципе, милиционером. Он служил в Управлении вневедомственной охраны и хоть сам, шутя, называл себя сторожем, форму носил исправно. Сейчас он был при полном параде и судя по багровевшему лицу при плохом настроении. Словно свежий ветер пронесся по кабинету.
-Какого  хера здесь твориться?! – лексикон Жорочки был богат изящными оборотами русской словесности, - Что за ****ство, вообще, происходит!
-Потише, товарищ прапорщик, – голос следователя чуть дрожал, но внешне она была абсолютно спокойна, - Происходит обычное дело. Ваш….
-Брат. – подсказал Жора.
-…Брат задержан по подозрению в совершении убийства…
-Чего?!
-Да, Вы не ослышались. Вы знакомы с процедурными моментами нашей работы, поэтому я попрошу Вас подождать в коридоре, а потом мы поговорим.
-Ладно… - процедил Георгий сквозь зубы. /Тогда дверь выдержала его уход. Штукатурки осыпалось совсем чуть-чуть./    В дверях неуклюже топтались «оперативный» Вася и ещё двое.
-Как это называется?!
-Надежда Геннадьевна! Вы понимаете, он сразу тараном к Вам, мы даже… Ну наш, собственно… Я за ним, а он…
-Прекратите детский лепет! – в голосе Чернышовой послышались стальные нотки, - Я работаю по убийству! И Вы в настоящий момент, должны обеспечить мне возможность работать спокойно! Там, кроме этого братца, нет никого больше?!
-ЕСТЬ… - полушёпотом ответил Вася, - Там его жена и подруга жены, и начальник его работы…
/В душе я ликовал. Характер  Светланки иногда вызывал во мне бурю протеста, но сегодня я был рад, что мой миленький «трактор» знает о моем несчастье и сейчас где-то рядом./   
-Обеспечьте мне спокойную работу… - как-то неуверенно повторила следователь. – Отведите его пока «в забегаловку», а я с начальством побеседую…
Меня отвели в пустую, едва освещенную, комнатушку.
-Посиди здесь! – Вася бесцеремонно подтолкнул меня к вытертому стулу, стоящему около массивного стола. Посчитав свою работу выполненной и не удостоив меня какими-либо объяснениями, он вышел из кабинета. Тишина давила. Тихо подкрадывалось отчаяние. /Тогда до меня дошло понимание тупой, механической, безжалостности ментовской работы. «Посадить, закрыть дело, забыть!» – такой девиз нужно разместить на всех отделениях  милиции. Причём не «отыскать преступника и закрыть дело», а  «посадить»! А кого – разницы никакой. Галка поставлена, премия получена!!! И сидя в пустом кабинете, во мне теплилась надежда только на брата, шефа, жену, которые, с той стороны барьера, со свободы, пытались вытащить меня отсюда!/ 
Мне показалось, что я просидел на стуле целую вечность. Спина затекла, противно ныли и дрожали руки. Радость того, что ребята где-то рядом, сменилась какой-то тупой безразличностью.
Через некоторое время Вася вспомнил обо мне.
-Пойдём… - бросил он, перешагнув через порог.
Знакомым коридором /пишу и ловлю себя на мысли: «как же быстро он стал мне знакомым»/  оперативник привел меня к не менее знакомому кабинету. Около дверей  меня встречали Чернышова и братец. Судя по цвету лиц обоих, разговор у них состоялся бурный.
-Вот, кстати, Вы можете остаться в качестве понятого! – бросила она Георгию, заметив нас.
-Да непременно! – в тон ей ответствовал братец.
Из очереди, ожидающих приема в соседний кабинет, пригласили ещё двоих. Вася уже поставил посередине комнаты три стула.
-Выбирай любой! – радостно воскликнул он, фамильярно хлопнув меня по плечу.
Я сел с краю. На свободные стулья усадили ещё двоих: донельзя смущенного паренька и…
-Да они же похожи как близнецы! – возмущенно заголосил мой ненаглядный брательник. /Сейчас этот запомнившийся возглас вызывает у меня улыбку, а тогда в голове билось только одно: «Где ж они в нашем городишке негра достали?!»/    - Не.… Так не прокатит!…
Надежда Геннадьевна выразительно посмотрела на Василия. Темнокожего «подставного» заменили…
После стандартных фраз введения понятых в курс дела вызвали первого свидетеля. Этого малого я знал. Он постоянно стоял около дверей пивнушки,  сшибая пятаки. Иногда ему давали. Чаще нет, но он всё равно умудрялся напиваться…
-Знаете ли Вы кого-нибудь?
-Вот… - парень ткнул в меня пальцем, - Он с этим дедом стоял. Они там.… Ну.… За тем столиком… Постоянно кучкуются.
-Что он делал?
-Ну,… Они стояли, пиво пили, а потом.… Ну,… Тот второй, упал и люди забегали. – парень говорил, словно выдавливал из себя каждое слово.
-Спасибо. Позовите следующего.
Вошедшего я видел впервые.
-Узнаёте, кого-нибудь?
Вошедший долго всматривался в каждого из сидящих, морща лоб и переминаясь с ноги на ногу.
-В..вот… - он указал на сидящего с другого края.
-Где Вы с ним встречались?
-Он, кажется, в магазине работает… Грузчик, по-моему.… Или похож.
-Спасибо, –  зло выдохнула следователь, - Все свободны. Понятых прошу расписаться…
Меня опять уводили. Брат о чём-то спорил с Чернышовой. Я услышал только одну фразу: «Вот так и пишите, что не узнал…».
И опять я сидел в пустом кабинете. Время снова превратилось в вязкий кисель.
Наконец дверь открылась. В проеме стояла Чернышова с невысоким человеком неопределенного возраста, одетого в спортивную куртку, из-под резинки которой, выступали полы пиджака. Отутюженные брюки оканчивались заляпанными ботинками «прощай молодость».
-Это Ваш адвокат, – буркнула следователь, - Вы поработайте, сколько будет необходимо. За дверью дежурит наш сотрудник, когда освободитесь, позовите его, – закончила она, отвернувшись от меня в сторону невысокого.
-Меня зовут Владимир Маркович Егоршин, я буду представлять Ваши интересы по просьбе Вашей жены и брата.
Я сумрачно представился. Егоршин скинул куртку, повесил её на «дореволюционную вертикальную палку», примостившуюся в углу, и, усевшись за стол, раскрыл дипломат:
-Для того чтобы я мог построить линию защиты я должен чётко представлять себе всю подоплёку события. Но перед нашим разговором Вы должны ответить мне на один очень неприятный, но необходимый вопрос. Причем ответить на него Вы должны честно, словно перед врачом. Ваш ответ не будет иметь никакой юридической силы, он нужен только и только мне. Итак. Вы убивали подполковника?!
-Какого подполковника?! – вопросом на вопрос ответил я.
-Ваш знакомый в баре – подполковник. Сотрудник одного интересного ведомства! Неужели Вы не знали? Вы давно с ним знакомы?
-Вот на первый вопрос, отвечу честно. Не убивал и попыток не делал. Николаич прелестный старикан, замечательный собеседник. И, конечно же, я не мог знать, где он работает. Мы встречались только за кружкой пива и, уж поверьте, разговаривать в пятницу о работе – некоторый моветон.
-Ну-ну… - нетерпеливо подтолкнул меня Егоршин.
-А вот, сколько я с ним знаком?…. – я задумчиво почесал переносицу, - Ой, не знаю,… Может он со времен основания кафе стоит за этим столиком!
-Стоял… - мягко поправил меня адвокат. Он достал стопку чистых листов писчей бумаги и дорогую пузатенькую авторучку. – Побеседуем дальше?…
Авторучка порхала над листами, укрывая их бисерными строчками моих ответов на абсолютно ненужные, и, на мой взгляд, тупые вопросы: «Не состоите ли на учете в психдиспансере?», «Проходили ли службу в армии?», «Бывали ли у Вас провалы в памяти?», «Сколько и какого алкоголя Вы употребляете ежедневно?»… При этом, записав мой ответ, он листал свой блокнот, словно отыскивая нужную подсказку. Из вопросов по делу, прозвучали только два: «Кто ещё из Ваших знакомых был в баре в тот вечер?», «Подписывали ли Вы у следователя какие-либо показания?».
-Ну, на сегодня мы закончим. Встретимся с Вами по мере необходимости. Убедительная просьба – если Вы в чём-то сомневаетесь, - не подписывайтесь! Вызывайте меня. Требуйте. И, смотрите веселей, всё будет хорошо.
/Как же мне хотелось врезать в морду этому «милейшему, холеному, человеку». Он делал свою работу – защищал. Не доказывал невиновность, нет, он именно защищал меня от ментов (читай «от государства») и делал это так успешно, что хотелось выть/
Опять беседа с Чернышовой. Потом с Васей. Вася пытался убедить меня в том, что я нахожусь в шоке и просто не помню, как ударил собутыльника. Предложил написать повинную, чем действительно ввел меня в шок. Я был без часов и даже приблизительно не знал, сколько времени провел в отделении. За окном «воронка» струилась густая чернота…

- 3 - 

В общем, я влип. Влип основательно - «по самые помидоры»…
Меня привезли.… Даже не знаю, как описать это место… Высокий забор, опутанный, поверх штырей, колючей проволокой. Приземистое приплюснутое строение непонятной этажности. Серые стены, мутные оконца надежно закрытые решетками. Обыскали. Подвели к тяжёлой металлической двери с глазком. Потом завели в клетушку, где заставили раздеться. Унизительно. Вели по коридору, периодически ставя носом в стену и противно гремя ключами. Идти было не удобно – падали брюки и сваливались кроссовки, лишенные «естественных завязок».
-Срать пойдёшь?! – первые слова, которые я услышал, после беспрерывных: «стоять – лицом к стене – пошёл», заставили меня вздрогнуть.
-А?!… Да…
Меня грубо развернули в необходимом направлении и затолкали в вонючую комнатушку.
Сопровождающий ждал меня здесь же. А дверей на кабинках не было. Да и кабинками эти сооружения можно было назвать условно.
Дорога в никуда окончилась. Я в камере. Один. Пустая комната. Двухэтажное сооружение для спанья, нечто напоминающее стол и выгородка в углу. Окошко под потолком. Всё… Сел и подтянув ноги к коленям начал беззвучно глотать подступившие слёзы.  /Конечно, сейчас, когда я, сижу за столом, и пишу эти строчки, всё видится несколько иначе. И можно было бы соврать, что я «стиснул зубы и стал простукивать стены в поисках потайного хода», но это - полная чепуха. Я, именно, сидел и ревел от безысходности. И меня поймут те, кто бывал в похожих ситуациях…/   
От резкого лязга двери я вздрогнул. В камеру втолкнули грязного человека. Дверь захлопнулась.
-Аааааа!! Волки позорные! Менты уёбищные!!! Я должен позвонить!!! – «новосёл» замолотил кулаками по дверям. Хлопнуло окошко:
-Шнырь…. Ты б заткнулся по хорошему, пока тебе яйца вместо кляпа в рот не запихнули…
Малый затих. Ссутулясь он направился к нарам. /Тогда я смог разглядеть его во всей красе: нескладный, ужасно сутулый – из-за этого его ноги казались непропорционально длинными, а туловище наоборот, крупные ладони, нечесаные волосы… Лицо его было самым обыкновенным, каким-то обычным-обычным. Были бы ещё передние зубы на месте – был бы красавец. Мне он не понравился и, как  оказалось впоследствии, не зря!/   
Он присел и, положив руки на колени, застыл как сфинкс, уставившись в одну точку.
Было тихо.
Через некоторое время он посмотрел в мою сторону и просто сказал:
-Привет! Тоже вляпался?
-Привет, – хрипло ответил я. – Не то чтобы вляпался. Так.… Попался…
-За дело?
-Да нет.… По ошибке…
-Все мы здесь по ошибке! – парень глумливо хихикнул, - За горсть конфет сажают, а за миллион, украденный у трудового народа, делают депутатом.
Парень, видимо, имел в виду свою историю, но замечание о краже меня задело.
-Я не за кражу! Я, правда, по ошибке, – меня словно прорвало, /Видимо всё пережитое и накопленное требовало выхода,/ и я выдал ему мою нелепую историю. Он внимательно слушал. Слушал ВНИМАТЕЛЬНО, не въедливо, как Чернышова, не рассеяно, как адвокат, а, именно, внимательно и понимающе.
-Да, дружок.… Как, кстати, тебя кликать?
-Олег…
-Вещий? – усмехнулся «мой слушатель», - Шнырь! Ну, то есть, в миру… Сева. Так вот, вещий Олежек, вляпался ты действительно серьёзно. Подумай сам: тебя опознали – раз, твои отпечатки пальцев на кружке – два, дед – твой знакомый, да ещё и мент – три…
-Да, какой он мне знакомый?! – перебил я Севу, - Так, случайный собеседник…
-Ага! Это ты мне можешь объяснить! А следователю? Вот то-то.… К тому же убийцу ни кто и не видел!
-Ну, как же никто не видел?! Там, по пятницам полно народа!
-А так! Может, кто и видел, да с этими говнюками в погонах общаться не захотел, а может и не было его вовсе…
Последнюю фразу он произнес тихо, задумчиво, но она хлестнула меня хуже бича.
-Но, но! Не дергайся, - Шнырь, испуганно отодвинулся от меня подальше, - Я тебе верю!!! Но всё же подумай, - всё против тебя…
-Так, что же делать?!
-Не знаю. Подумать надо! -  с этими словами Сева улегся на грязную лежанку.
Я снова погрузился в тишину, нарушаемую лязгом, доносящимся из коридора. В тишину и собственные мысли. Сева был прав. Как ни крути, с точки зрения Чернышовой, я преступник.
-А что, говоришь, адвокат спрашивал? – очнулся Сева.
-Да разное.…  Служил – не служил.… Состою на учёте, или нет…
-Ты говоришь, его жена наняла?
-Я так понял, что да…
-А ты богат?
-В смысле?
-В прямом…  Адвокаты – это такая национальность, хуже евреев!
-При чём тут евреи? – несмотря на всю нелепость моего положения,  я даже смог улыбнуться.
-Такие же жадные! – Сева говорил, убежденно выпучив глаза. /Простите меня люди, за дурака Севочку!/ - Они же без денег и пальчиком не шевельнут!
-Но ведь адвокат же работает! Жена ведь договорилась!
-Договорилась! – сокамерник хихикнул, - Вот, насколько договорились, настолько он и наработает! Он что у тебя спрашивал: «Не состоишь ли? Служил, не служил?»? А зачем? Не будет он искать тебе свидетелей!!! Не БУДЕТ! Он скорее посмотрит по документам и найдет зацепочку, чтоб тебя невменяемым признали. С женой поговорит и та покажет, что ты забываешь многое.… Не понял ещё?
-Н-нет…
-В общем, признают тебя виновным, но… - он выдержал многозначительную паузу, - Не посадят. Отправят в психушку. И дело закрыто и адвокат молодец – не отправил тебя на зону. Все в плюсе. А тебя полечат пару лет, и домой к жене…
-Слушай,  я, чего-то, не понял?
-А что тут понимать! Следователю выгодно доказывать твою виновность! Так?
- Может и  так…
-Адвокату, тебе сверх счетчика тысяч десять не подкинуть?
-Я.. не знаю… Если надо жена поищет!
-Ну, то есть, не миллионер?
-Но  и не бомж! – резко ответил я. Разговор начал меня раздражать.
Сева встал и, заложив руки за спину, прошёлся по камере.
-В общем, ты влип!
-Драсть! – мне оставалось только развести руками. Говорили, говорили и вот договорились! – И что же мне делать?!
-Надо подумать… - глубокомысленно произнес Сева, принимая горизонтальное положение.
-Сева? А тебя сюда за что? – первым заговорил я.
-Пустяк… - односложно буркнул «товарищ по несчастью». – Банальная драка. По совести я, конечно, не виноват.… Но по закону…
-Это как?!
-Да так. Подрабатывал я у одного урюка. У него  палатка около станции, бойкое местечко, проходное… Я не то, что там работал.… Так.… Подай, принеси.… Убирался по утрам. Ну, этот ара мне приплачивал по мелочи. А тут я, как водится, прибрался, помог открыться, Верочке товар разложил, а этот хрен мне *** вместо денег. Байка из разряда: «Приходи вечером, машину разгрузим и сразу рассчитаемся!». Я и пришёл. Сгрузили товар, ящик один остался. Мы с Шерифом, эт подельничек мой, оба взялись за него, посмотрели друг на друга и оба отпустили. Ящик то не тяжёлый, но с бутылками. Парочка разбилась. Ну, а ара рас****елся, что фиг нам, а не деньги. Урон ему нанесли, ящик водки разбили, выплачивать будем...
-И что?
-А ни чо! Мы ушли. Подумали, подумали и решили – если с нас за ящик всё - равно деньги удержат, а разбилось там всего пару пузырей.… Так, какого ***, нам его у этого абрека оставлять! Пришли, абрека не было. Я объяснил продавцу, в чём дело, а тот в крик. Ну и огрёб по ****ьнику. А этот чурка ментов вызвал. Повязали.… С такими как мы разговор короткий…
От выражения «мы» несколько передернуло. Хотя… Тюряга ровняет всех.
Сева опять отключился. Перевернулся на другой бок и засопел.
«Хоть бы он проснулся. Какой – никакой, а всё-таки человек разговаривающий!»
Он словно прочитал мои мысли – резко перевернулся и подскочил:
-Эврика! Полная, бля, эврика!
-А?!
-Я знаю, что тебе нужно!
-Что?! – во мне, словно лампочка, вспыхнула надежда.
-Не откладывая на завтра, ты пишешь чистосердечное признание!
-Ты что? Офуел? Писать на себя донос?
-Не кипятись, - Сева опять принялся ходить из угла в угол, - Ты пишешь не донос. Ты пишешь чистосердечное признание. Дело передают в суд. В суде ты отказываешься оттого, что написал. Дело отправляют на доследование, подключается прокуратура, меняется следователь и, только тогда, ты чего-нибудь добьешься!
-Сева, ты представляешь себе, что ты несёшь?!
-А ты представляешь себе, что тебя ждёт?! Ты будешь сидеть, столько, сколько нужно для следствия. Найдут лазейки, чтоб держать тебя и держать. Вот сейчас, ты, почему не в СИЗО?
-А где я?
-В ****е. В СИЗО мест не было, и тебя, как вошку, сщёлкнули сюда. Это уже пересылка. Хорошо, что я с тобой здесь. А меня заберут и подсадят к тебе парочку костоломов? Опустят и все дела. Так что во всём сознаешься и, за счастье тебе будет,  на зону утопать!!! /Почему-то тогда я не обратил внимания на осведомлённость Штыря, в моём деле. Откуда он мог знать, что в СИЗО не было мест?/   
-И что нужно?
-Я же тебе говорю! – Сева пёр танком, - Пиши чистосердечное! – он даже вспотел, - Пиши прямо сейчас!
-Так у меня даже…
-Сейчас я всё достану! – не дав мне опомниться, Сева забарабанил в дверь: - Начальник! Дай ручку и бумагу! Чистосердечное написать хотят!
Окошко откинулось:
-Чего тебе?
-Это не мне! Это вот ему! – мой «друг» тыкал  в меня пальцем.
-Чего тебе? – ещё раз пробубнил голос. Видимо на этот раз вопрос предназначался мне.
-Водички.… Попить… и писать хочется… - как-то само собой вырвалось у меня.
Оконце захлопнулось. Сева, обалдело, смотрел на меня.
-Ну и дурак… - резюмировал он. /Я действительно не знал, какая сила удержала меня от ложного шага. Но что-то заставило меня не торопиться. Видимо есть Бог на свете!/  Устроившись на нарах, он потерял ко мне всякий интерес. 



Наверное, была ночь. Или утро. Наверное, была пятница. Или суббота. Какая, блин, разница. Жизнь сократилась до четырёх стен, затертого пола и тусклой лампочки. Сева сопел. Я мучался. Страх ушёл. Осталось мучительная обида на всю систему в целом.
-Сев, а Сев… - я легонько потрепал Штыря по плечу. Штырь вздрогнул во сне и, не открывая глаз заорал. Я отпрянул в сторону. – Сева, это я!!! Сева!!!
Штырь успокоился. Оторвал голову и пробубнил:
-Извини, нервы.
Дверь противно громыхнула и заскрипела.
-Давай! Пошёл! – раздалось из коридора.
Под недружный аккомпанемент голосов в камеру вплыл.… /Именно вплыл. Уже сейчас я нашёл точные слова для описания внешности вошедшего – гибрид человека и аэростата! Или, как там, у классиков, – «Человек и пароход»!/  С первого взгляда он напоминал глыбу. Просто был здоровым. Не жирным боровом, а горой мышц, чуть заплывших, но, не менее, устрашающих. Этакий  тяжеловес на пенсии. Некую комедийность придавал ему узелок, нелепо смотревшийся в его «граблях». Пронзительные глаза скользнули по углам камеры, на секунду задержавшись на мне:
-Кхм.… Познакомимся… - поплыл по комнате тяжёлый бас.
С Севой произошла разительная перемена. Его глаза округлились. Руки затряслись. Он сжался в комочек, пытаясь спрятаться от взгляда вошедшего:
-Боц…. Я же… Боц, не надо, пожалуйста,… Ты же понимаешь… - Сева лепетал что-то маловразумительное ерзая на лежаке, - Ты же всё понимаешь…
-Ага,… Сявочка!!! – радостно и ласково произнёс человек, и лёгкий озноб пробежал у меня по спине, - Давненько я тебя, старичок, искал!!!
Эти двое абсолютно забыли про меня. Глыба улыбалась. Сява потел и извивался ужом.
-Ну, Штырёчек, покалякаем о делах наших скорбных!!!
Дальше всё произошло молниеносно. Сева заорал, словно Витас придавленный роялем. Тот, которого называли Боц, с неожиданной лёгкостью и проворностью шагнул в сторону нар и схватил орущего за горло. Я застыл.… Словно в кино, Боц выдернул Севу с нар, держа его  за шею, и швырнул в стену. Штырь сполз на пол, вереща и размазывая по лицу кровь, сопли и слюни. Боц размахнулся… Дверь распахнулась, и,  в камеру ворвались конвойные. На минуту они застыли в проеме. Причем смотрели они на меня. Потом, видимо осознав происходящее, они кинулись к Севе. Боц возвышался посреди камеры, равнодушно смотря в стенку…
-Какой же дурак недосмотрел? – услышал я из-за почти захлопнувшейся двери.
Мы остались вдвоем. Почесав бычью шею, здоровяк посмотрел на меня:
-Так вот ты какой, Северный Олень! Убивец кагебешников, враг и преступник! – в его голосе слышался смех.
-Меня Олег зовут… - как-то невпопад выдавил из себя я.
-Боц! Тьфу,… Сергей, – здоровяк протянул мне ладонь похожую на лопату.
 С некоторой опаской я пожал ему руку. Ладонь была сухой и необъятной.
-И, как же, на самом деле, ты здесь оказался? Неее… Басню как ты дедка – инвалида в забегаловке из-за рубля на опохмелку убил я слышал.… Только не похож ты на сявку спившегося. На морде высшее образование нарисовано. Да и мне интересно, кого я «прессануть» должон? – Сергей улыбался.
-Сейчас.… А сколько времени?
-Три ночи.… Хочешь курить? – Боц протянул мне сигарету.
Я закурил и, в три часа ночи, начал рассказывать грустную историю, начинающуюся весёлой загадкой – шуткой:
«Эх! Хвост, чешуя!
Две ноги и два ***!»

2 ЧАСТЬ

-Правильно сделал, что ничего не подписал и себя не оговорил! Надо быть полным идиотом, чтобы попасться на такую удочку. Сейчас у них ничего на тебя нет. Все эти пальцы на кружках, опознания – полный блеф. Скажем так – на «красивое дело» не прокатывает. Это всё для таких наивов как ты…
-Да.… Но я-то поверил Штырю… Он так расписывал…
-Он уже до расписывался… Художник грёбаный… Его для этого к тебе и подсадили. Советчиком. А когда не сработало, меня уговорили посидеть, для устрашения… Тока не срослось у них что-то. Не знали они, что мы с Сявкой давние кореша! Он мне должен кой – чего и долго-долго будет отдавать…
И вот тут я приуныл. С одной стороны Боц утешил меня, сказав, что дело липа и туфта. С другой – я опять находился в полном бездействии, один на один со своими мыслями.
-Не раскисай! – Боц достал из узелка колоду карт. – Показать пару фокусов?
Много я слыхивал историй о том, что можно проиграть на зоне. Но играть вроде не предлагалось. Поколебавшись, я кивнул.
-А ты матрос? – спросил я, наблюдая как широкие лопаты Сергея легко мешают колоду, сворачивая и разворачивая её словно веер, раскидывая лентой на сгибе руки, и неуловимым движением собирая в ровную стопку.
-Моряк, – ответил Боц, мешая карты одной рукой, а другой, доставая сигарету. – Бывший.… Списали.… Сам понимаешь «около мёда сидеть и в пчёлку не превратиться?». Вообще-то  все знали, и все закрывали глаза. Мало ли какие шалости матросики вытворяют, но когда нужно прижать.… То прижмут. А я с замполитом поссорился. Ай, долгая история. Да ещё на такого вот рыбака нарвался. То же типа Штыря. Тот мусорам жопу лизал, а я по наивности послушался.
-Сам попался, а сейчас согласился? – я оторвался от завораживающего мелькания карт.
-Ты, парень, не передергивай! Я согласился посидеть для атмосферы. Не более того.… А будешь ты писать, или не будешь – дело сугубо твоё! Понял разницу? Я не шавка на совесть пятна вешать – увольте! Да не раскисай ты! Всё будет в шоколаде! – Серёга легонько шлепнул меня по спине. Позвоночник выдержал. Однако голова мотнулась так, что клацнули зубы. – Давай попробуем поспать, а завтра, всё наладиться!
И, как ни странно, я заснул. Провалился в черноту. Без снов.
 
- 1 -   

Гремит дверь.
-Давай, пошевеливайся! Жрать будете.
Пока я тер глаза, Боц, ловко, сорвал с себя майку и двинулся к окошку. Майкой он прихватил железную тарелку, полбуханки хлеба примостил под мышкой. Одним шагом перенес всё на нары и, вернувшись, взял кружку с кипятком. Я взял хлеб, прижал его локтем, и ладошками схватился за края миски. С грохотом всё полетело на пол. На ладонях остались две красных полосы.
-Что, сука? Руки из жопы выросли?!
-Горячо… - пролепетал я в закрытую дверь.
-Собирай всё и двигай ко мне. – Боц глядел на меня абсолютно спокойно. – Привыкай ко всему. Тут не санаторий. И хлебом не увлекайся – это на весь день!
Дверь громыхнула. Меня «вежливо пригласили пройти». Миновав несколько решеток, мы очутились в крошечной комнатке. За столом сидел Владимир Маркович.
-Располагайтесь, – любезно пригласил он и достал из кармана пачку сигарет, - Мне необходимо задать ещё несколько вопросов. Но спешу Вас обрадовать, - дело сдвинулось с мёртвой точки и сейчас я добиваюсь об освобождении Вас под подписку.
Он ещё что-то говорил, а я вспоминал Штыря и его рассуждения об адвокатах. «Интересная у них национальность!» – подумал я и улыбнулся.   
-Ну, вот теперь дело сдвинется! – улыбнулся в ответ Владимир Маркович, - Если от моих слов у Вас повышается настроение – значит,  Вы, мне, верите и, всё будет хорошо!
/Эх, знал бы он, отчего я тогда улыбался!/ 
-Теперь давайте поработаем, – ручка хищно зависла над белоснежным листом, - Знали ли Вы, где и кем работал Владимир Николаевич?
-Нет. Если честно, я думал, что он пенсионер.
-Отчасти верно. Только он продолжал работать. Значит, о том, над чем он работает он Вам не говорил?
-Да нет же! У нас все разговоры – о природе, о погоде, анекдоты да сплетни! Вы же должны понимать знакомство в пивнушке не подразумевает открытие чувств! /Эко  я выразился!/
-И он никогда не говорил, что ему угрожают,… Может быть рассказывал про интриги на работе?!
-Не рассказывал он мне о работе! А что, ему угрожали?
-Я не знаю. Но хочу выяснить всё!
Дальнейший разговор, так или иначе, сводился к личности покойного. Я не мог понять, чего добивался от меня адвокат, но, видимо, так было надо.
-Ну что ж.  Держитесь! К Вам жена прорывается. Так что улыбайтесь.
Адвокат ушёл, а в комнату вошли два оперативника и Светланка. По лицу жены было видно, что пережила она за эту ночь. Она встала около меня,  смотря мне прямо в глаза.
-Ты только держись. Мы с ребятами там… - сбивчиво начала она и вдруг разревелась.
-Ну, что ты? Успокойся, – я попытался встать, чтобы погладить мою рёвушку, но стоящий рядом опер,  придержал меня за плечо:
-Вы не плачьте, Светлана Юрьевна… Мы же договорились, что Вы спокойно поговорите, муж покушает.… Давайте, вы же разумная женщина!
/Уже потом я узнал, что Светка собрала мне покушать домашних лакомств и положила всё в стеклянные банки. Из - за этого передачу не брали. Оперативники долго вбивали ей, что общение с таким преступником запрещено, передачу не возьмут и «сжалились» только тогда, когда выбили из неё обещание уговорить меня на «чистосердечное признание». Но тогда она ещё любила меня. И не смогла «поговорить со мной на предложенную тему»./ 
В общем, наше свидание свелось к тому, что трое взрослых мужиков утешали одну девушку. Светланку увели. Передачу оставить не разрешили, а, есть при посторонних, я не собирался.
Опять камера.
-Ну что, досталось? – с интересом спросил меня Серега.
-Да нет. Жену жалко.
Боц спокойно  выслушал мой рассказ.
-Слушай, парень. Ты отсюда выйдешь, и очень скоро… Я чувствую это… Ты, мне кажешься порядочным малым. Выручишь?
Во мне колыхнулось смутное беспокойство. «Подстава или нет?» – подумал, было, я, но тотчас застеснялся своих мыслей, - Боц  был мне симпатичен.
-Не знаю… - неопределенно сказал я.
-Подумай.… Пока послушай. У меня на свободе осталась жена и мать. Точнее так было. Но… Собственно, что я тебе объясняю! Моя оформила развод, нашла себе хахаля, а мать отправила в дом престарелых. Такое вот ****ство… Я, когда узнал, рванул к ним, но, как видишь, неудачно. Я, всё  равно, рвану отсюда.… Не сомневайся! Но, пока я здесь, хочу быть спокойным за мать. Я прошу тебя об одном. Сходи по одному адресочку. Тебе там дадут пакет. Хочешь, смотри, хочешь просто передай матери.… Вот собственно и всё…
-Боц.… А ты уверен, что я вот просто возьму и выйду?
-Я, в своей, тоже уверен был.… А вишь оно как…
-А если я тебя обману?
-Значит,  я ошибся… - Сержка сказал это так просто и грустно, что я, как-то неожиданно для себя, выпалил:
-Если смогу, то конечно!
-Спасибо…   
А дело действительно было пустяковым: сходить на Тульскую, 14 «а», спросить там Евгения Степановича и передать, что пришёл от Боца; попросить медку цветочного, прошлогоднего урожая, а сам Серёжа зайдёт, рассчитается через недельку;  взять конверт и передать его в дом престарелых, Людмиле Александровне Лисовой…
Он с десяток раз заставил повторить меня всё, что он сказал. Адреса, имена и отчества, сорт мёда, просто отскакивали от моих зубов… Боц, удовлетворенно откинулся на нарах, и сказал:
-Вроде всё запомнил.… Только, вещий ты наш, Олежек, если есть хоть капелька недоверия ко мне, то не делай ничего!!! Выйдешь отсюда и забудь о просьбе. А если получиться.… Буду вечным должником. Я, всё равно, скоро буду на воле и, мало ли, встретимся. Земля, она, на самом деле, маленькая.
/Я молча рассматривал Сережу.  Ловил себя на мысли, что когда я называю его Боц,  перед глазами возникает «картина маслом» – Штырь,  размазанный по стенке. Когда я зову его Сергеем, он превращается в нежного любящего сына… Кого в нём больше. Именно тогда я всмотрелся в его лицо, в карие, беззащитные глаза. И принял для себя решение – помочь СЕРГЕЮ!/
Время тянулось. Болтали с Серёгой о том, о сём. Играли в карты. Точнее Боц учил меня фокусам и трюкам. Объяснял всё медленно и,  всё казалось просто, но повторить я не мог.
-Да ты не пытайся повторять, ты учись смотреть, чтоб тебя не облапошили!
Дверь лязгнула.
- С вещами на выход!
И я шагнул в новую жизнь.

- 2 –
Оформляя бумаги,  Чернышова скрипела зубами:
-Не будь у тебя таких въедливых знакомых…
/Через знакомых и друзей Светланка дошла до обвинителя, зам прокурора, и начальников всех рангов. По наущению адвоката она не доказывала мою невиновность. Она просила взять дело под особый контроль. При этом, везде оставляя заявления и визируя копии. Жорик тоже не скучал. Его пост охраны находился в Доме печати.… Вся журналистская рать, словно стая гиен, ждала известий, чтоб начать пир. При этом самые нетерпеливые изредка названивали Чернышовой и справлялись о моем здоровье. Шеф собрал огромную пачку макулатуры – характеристики и отзывы, отражающие  меня только с положительной стороны…/ 
Шагнув из дверей, непроизвольно зажмурился. Голова закружилась от свежего воздуха. Жена бросилась ко мне и попыталась обнять. Я непроизвольно отстранился. Не знаю от чего, но я сам себе показался грязным, а точнее заляпанным. Неловко чмокнув Светку, осмотрелся. Машина адвоката, машина Жорика, машина ещё кого-то, и ещё какой-то УАЗик (похоже тоже наш!) Ух, прямо свадебный кортеж! Подошёл адвокат:
-Паспорт забрал? – насмешливо спросил он.
Пришлось возвращаться.
-Домой… - выдохнул я, второй раз, выходя из ненавистных дверей.
-Подождите. Вы не могли бы уделить мне несколько минут… - рядом с «группой встречающих» стоял высокий подтянутый мужчина в чёрном плаще, - Я понимаю, что сейчас не время, но это чрезвычайно необходимо мне и Вам! Я коллега Владимира Николаевича. Вот моя визитка, - говорящий протянул плотный чёрный прямоугольничек карточки, - Пожалуйста, позвоните, когда Вы сможете придти! И не затягивайте…
-Да, как Вы все меня достали… - начал, было, я, но незнакомец, отвернувшись, шагал к УАЗику. Я смотрел вслед. Уже распахнув дверь, он обернулся:
-Пожалуйста, не затягивайте… Мне нужно с Вами поговорить. Ваша жизнь и жизнь Ваших близких, - он выразительно посмотрел в сторону Светки и Жорки, - В ОПАСНОСТИ! Хотя.… Дай Бог, чтобы я ошибся…
Хлопнула дверь.
-Что он к тебе пристал? – рядом стоял Жорка.
-Хрен его знает… - я посмотрел на визитку. По самому верху мелким шрифтом было оттиснуто – «Главное управление Федеральной службы безопасности», чуть ниже – «Российская Академия Естественных Наук», и по центру – «Институт прикладных исследований». Адрес, телефон с пометкой круглосуточно. Всё.… Перевернул прямоугольник. Читаем также:  «Лаборатория 000763», «Горелов Алексей Петрович», «заведующий», «телефон операторской службы…»…. Ну, что? Всё понятно. Черное с золотом – стильно.
-Жор, а ты с этой хренью не сталкивался?
Жорка повертел в руках визитку:
-Ну, есть такой институт. Это на Воронина, с часами на фасаде. Наши там стоят, но, вообще-то, у них собственная безопасность.…  А чем занимаются?…  Видимо что-то исследуют!
-Спасибо! – с чувством сказал я. 
Жорик распахнул дверь заляпанной «копейки».
-Карета Графу! – радостно закричал он, наклонив голову в шутливом поклоне.
Поехали домой.
Господи, сколько радости бывает у человека, который входит в подъезд своего дома. Я делал шаги и всматривался в знакомые надписи на стенах, выщербленные ступеньки, рассохшиеся перила. Я возвращался из небытия, вступал в СВОЮ колею,  из которой меня так неловко вышибло…
Долго стоял под душем, смывая всю грязь, ругань, унижения, въевшиеся в мою кожу.
Светланка приготовила особенно вкусный борщ.
А потом я спал как убитый. Много – много часов…
Проснулся я от яркого луча солнца, бьющего прямо в глаза. Моя квартира расположена неудачно. Солнышко приходит в комнату только после полудня. С хрустом, потянувшись на скомканных простынях, сел. Часы на стене показывали начало второго.
-Светлан! – позвал я жену, - Ты, что меня не будишь? Я ж работу проспал!
-Поспи ещё… - ласково сказала мне жена, неслышно входя в комнату, - Тебя начальство отпустило в бессрочный отпуск до полного решения твоих проблем.
-Замечательно! Тогда требуется помощь в решении первой проблемы! – я сгрёб жену в охапку и повалил её на кровать…
Светка спала, уткнувшись в моё плечо нежно и доверчиво. Я гладил её пушистые пряди и открывал для себя новые седые волоски появившиеся за эти дни. Тихонько встал. На столе в кухне стоял остывший завтрак (или обед?). Не разогревая, забросил в себя пару ложек картошки и утрамбовал их котлетой. Зажег газ. Поставил чайник. Необходимо собраться с мыслями и набросать список дел. Нужно созвониться с адвокатом. Он просил. Нужно зайти в институт. Алексей Петрович просил. Нужно решить вопрос Серёжки. Серёжка просил. Ну, всем я нужен! Ну, просто горд,  от собственной значимости! А вот возьму и наплюю на всех.… Пойду к Светке под бочок…
Закипел чайник. Сделал две чашки кофе и, поставив их на большое блюдо, двинулся в спальню.
-Ээй… - тихонько позвал я, наклоняясь к розовому ушку супруги, - Кофе в постель заказывали?
Светка сонно открыла один глаз:
-Ставь кофе.… Ползи ко мне… - она сладко потянулась.
Надрывно зазвонил телефон. «Тьфу! Сволочь!» – обругал я про себя ни в чем неповинную игрушку.
-Алло! Слушаю!
-Добрый день! – мягко ответили в трубке, - Вас Алексей Петрович беспокоит. Мы с Вами не договорились о времени встречи.
-А.… Да. Да.
-Вы уж извините, что я отрываю Вас от дел.… Но поверьте, дело очень серьёзное и речь, в настоящий момент, идёт не только о Вашей безопасности.
-Но мне ещё надо к адвокату…
-Вам не куда больше не надо. Вашего дела не было. Если Вы настаиваете, следователь принесёт Вам свои извинения…
-То есть?
- Во всём разобрались.… Но те, кто убил Владимира Николаевича, могут добраться до Вас. Может прислать за Вами машину?
-Спасибо… Я лучше сам.
-Жду Вас.
Вот так. Банально это называется – «жизнь вносит свои коррективы».
Я подошёл к кровати. Жена безмятежно сопела носиком. Протянул руку и взял чашку остывшего кофе. Двинулся на кухню. «Может, зря я отказался от машины? Ехал бы как король!» – подумал я, давясь холодным напитком.
Бриться не стал. Прошелся пару раз лезвием, придав щетине «оформленный вид». Любимые джинсы, кроссовки и куртка! Что ещё нужно для счастья?! Для счастья, оказалось необходимо, написать записку Светке и выйти на улицу.
Мой город – удивительная смесь старых двухэтажных строений позапрошлого века и стеклобетонных гигантов. От Центрального проспекта можно было, с одинаковым успехом, свернуть на улицу Космонавтов – сияющую и возвышающуюся или на улицу Воробьева горка – небольшая улочка образованная одно-двух этажными домиками и утопающая в зелени садов. /Сейчас, правда, все эти улочки меняются. Вместо патриархальных домишек растут вычурные коттеджи, а жалкие остатки зелени прячутся за бетонными плитами необъятных заборов.… Есть в нашем городке и спальные районы, и дворы – колодцы. Каждая эпоха оставила здесь свой неповторимый отпечаток, смешав, вся и всё в «едином котле». И за эту многоликость я его люблю./ Погода располагала к прогулке. Вдохнув полной грудью,  я сделал шаг…
Шёл, не спеша, наслаждаясь свободой. Подошёл к перекрёстку. «Направо повернёшь -  на Тульскую попадёшь;  налево – на остановку до «Загородного стана». Вспомнилась Серёжкина просьба. Дом 14 «а» находился где-то рядом… «Зайти?» – подумал я и повернул направо.
Искомый дом оказался двухэтажной постройкой. Каменный первый этаж плавно переходил в деревянный сруб. Дом заканчивался двускатной крышей с весёлым петушком. Он утопал в яблонях и был, по-домашнему, мил. А вот входов оказалось два! Причём двери без номеров располагались с разных сторон постройки. Не долго думая, постучал в одну.
На пороге стояло юное созданье. Нескладная фигурка, прилизанные чёрные волосы, угловатые плечи. Обычная тинэйджерка. Вот только глаза! Они были огромные, словно нарисованные японскими аниматорами.
-Добрый день. Я могу увидеть Евгения Степановича?
Тотчас же первое впечатление сменилось разочарованием. Пленяющие глаза превратились в узкие щёлки, спина ссутулилась, а маленькие ладошки сжались в кулачки.
-Он с другой стороны. Хоть табличку от Вас алкашей вешай! – дверь захлопнулась перед моим носом, и из-за неё, напоследок донеслось, - Ходют, ссут, где попало, никакой жизни…
Пожав плечами, я потопал к другому входу. Стучаться не пришлось. Хозяин стоял около дверей. Считая мелочь, которую доставал из разных карманов, бомжеватого вида, мужичок с трясущимися руками.
-Не дружок.… Так не пойдет… Ты уже сороковник должен?! И сейчас пяти рублей не хватает?!
-Степаныч.… Ну, ты ж знаешь! Я же верну! Сдам металл и сегодня же верну! – на мужичка было жалко смотреть.
-Ладно.… Поверю.… Но без денег и ста грамм не налью. – С ловкостью фокусника Степаныч извлек бутылку с мутноватой жидкостью, заткнутую бумажным подобием пробки.
Проситель, прижав к груди драгоценную добычу, попятился от дверей.
-Вы что-то хотели? – вопрос был обращен ко мне. Хозяин в упор рассматривал мою куртку.
-Да. Мне бы Евгения Степановича.
-Я Евгений Степанович! Чем обязан?
-Меня попросил к Вам зайти Сергей Лисов. Он хотел бы….
В хозяине произошла какая-то перемена. Он суетливо отодвинулся в сторону:
-Проходите, проходите.… Сейчас чайком побалуемся…
Сразу за дверью начиналась крутая деревянная лестница, ведущая на второй этаж. Хозяин, ловко перебирая ногами, поднимался по узеньким скрипучим ступенькам.
Коридорчик с двумя дверями, обитыми драным кож замом.
-Прошу! – хозяин распахнул одну.
 Маленькая  комнатушка выглядела миленько и уютно. Если бы в ней поставить деревенскую печку, я бы ни за что не сказал, что нахожусь в центре крупного современного города. Плетеные половички, красный угол с потемневшими иконами и тлеющей лампадкой, украшенный рушниками, комод.… Если это была стилизация, то над ней трудился превосходный дизайнер и стоила она безумно дорого.
-Присаживайтесь, - хозяин жестом пригласил меня к круглому столу с самоваром, - Чайку?! – не дожидаясь ответа, он воткнул шнур от самовара в розетку, - Я слушаю Вас…
-Сергей просил передать, что Вы знаете о «части в помощь, когда нужно для благого дела» – я дословно передал слова, которые сказал мне Боц, - Он хотел бы медка, прошлогоднего урожая…
-А дело-то у Вас действительно благое?… - спросил Евгений Степанович задумчиво и тотчас быстро перебил сам себя, - Не отвечайте, мне это совсем неинтересно…. Только позвольте вопросик…
-Да собственно…
-Когда Вы встречались с Сергеем и где?
-Вчера.… А по поводу где… - я замялся лишь на мгновение, - В тюрьме!
-В тюрьме? – изумленно переспросил старик.
-Ну не в самой тюрьме, а в… этой… не СИЗО, а….
-Вы, что ли, первый раз попались?
Вопрос хозяина несколько возмутил меня:
-Я не попался. Просто произошла ошибка и меня случайно…
Хозяин рассмеялся:
-Конечно ошибка! А в какое время Вы видели Сергея, как его там кличут…
-Боц. С утра.
-Да… Боцман.… Много со вчерашнего утра воды утекло… Он ещё что-нибудь говорил?
-«Зайдёт через недельку, всё оформит.» – я сам не очень понимал смысл фразы, но Боц говорил приблизительно так.
-Хм… Возможно,… Что  ж, Сергей мне друг и его слова – прямое указание к действию. – Евгений Степанович встал, широкими шагами пересёк комнату и скрылся за дверью. Через несколько секунд, он вернулся:
-Вот, – он протянул мне почтовый конверт.
-Спасибо, – сказал я, запихивая конверт в карман куртки.
-Даже не посмотрите… - хозяин посмотрел на меня,  недоумённо подняв бровь, - Уважаю…
Раздался звонок.
-Ох, опять кого-то лешие принесли, – он повернулся к дверям. Я встал следом.
Евгений Степанович открыл дверь и шагнул на лестницу. Спустились к выходу.
-Что ж ты так долго, хозяин! – в дверях стоял грязный оборванец. – Нутро горит… - в руке, оборванец держал смятый полтинник.
Старик потянулся и достал с полки, прибитой над дверью, /я её даже не заметил когда входил/, бутылку, заткнутую бумажной пробкой.
-Идите с Богом, – сказал он мне уже в спину.
Отодвинув нечёсаное создание, я шагнул на улицу. «Полдела сделано!» – подумал я, шествуя на автобусную остановку.
Маршрутки до «Загородного стана» ходили крайне нерегулярно. Стоя под пластиковым козырьком остановки, я размышлял о приглашении Горелова и его предупреждении, что мне угрожает опасность.… Причём я, судя по всему, знаю что-то, что нужно кому-то… Чушь какая-то.… То ли от собственной мнительности, то ли от реального чувства опасности я резко обернулся. На остановке никого не было и мне никто не «дышал в затылок». Однако я физически ощущал чей-то взгляд.
-Садиться будете? – около меня, распахнув двери, остановилась маршрутка. Пригнувшись, влез в тесное чрево «РАФика». Передав деньги, я начал смотреть в окно. Нет, чтобы не говорили – у каждого города есть свое лицо. Иногда оно складывается именно из многообразия стилей. Только что я был в патриархальной части. Перемахнул через деловой центр и за окном бесконечная череда заводских цехов. Через несколько минут цеха сменяться коробками новостроек, потом плавно перетекут в избушки прилегающей деревеньки…
-Загородный стан! Конечная! – не оборачиваясь, громко объявил водитель.
«Загородный стан» – милое местечко, полностью соответствующее своему названию. Когда-то здесь находились дачи какого-то ведомства. После перестроечных времен здесь разместился дом престарелых. Уютные коттеджики, больничный корпус и летняя эстрада ещё сохранили свой партийно-торжественный вид и только по заброшенному саду и облупившейся краске забора можно было понять, что до капитального ремонта не доходило давно. Пройдя мимо пустой будки охраны, я направился к административному корпусу. Миловидная девушка сидящая на вахте приветливо улыбнулась мне:
-Вам Людмилу Александровну? Она гуляет. Вы пройдите до беседок. Она, наверное, там.… Заодно помогите ей доехать на ужин. И, пожалуйста, не задавайте вопросов о её здоровье… Она очень болезненно реагирует…
Поблагодарив девушку, я направился в сторону искусственного прудика.
В тени беседки, рядом с водой, в кресле - каталке сидела сухопарая женщина. Седые волосы были уложены в замысловатый узел. Правильные черты лица и тонкие сжатые губы придавали ей какую-то «классическую», осеннюю красоту. Карие глаза в сети морщинок глядели в мою сторону пристально и пронзительно.
-Здравствуйте… Вы Людмила Александровна?
-Да.… А Вы, молодой человек, опять по поводу моего сына?
Я удивился прозорливости женщины.
-Да. Сергей просил меня, чтобы я зашёл к Вам и передал Вам это…
Не отрывая взгляда от моего лица, Лисова взяла конверт.
-Что это?
-Я вчера видел Сережу, и он попросил меня…
Людмила Александровна молча смотрела на меня ожидая, продолжения фразы.
-Вот.… В общем… - невпопад закончил я.
Женщина медленно опустила глаза и открыла конверт. Тонкими худыми пальцами она извлекла на свет несколько сто долларовых купюр и медленно начала перебирать их…
-Зачем?
-Что зачем? – ответил я вопросом на вопрос.
-Зачем Вы принесли мне деньги? Сергея уже не вернуть, а мне… Я здесь на всём готовом, – она отвернулась.
-Почему Вы так грустно? Это просьба Сергея.… И я… Он попросил меня…
-Значит, Вы ничего не знаете?… Сегодня, с утра, ко мне приходили из милиции… Сергей хотел бежать и его…
По трясущимся губам было видно, что она сейчас расплачется. Я стоял молча, абсолютно не зная, что делать в такой ситуации.
-Простите,… Я пойду…
-Возьмите.… И не приходите больше ко мне… Милиционеры просили меня докладывать, - она горько усмехнулась, - Обо всех кто будет интересоваться им. Вы понимаете, что я обязана.… А деньги… - она выпустила из рук доллары и те, не разлетелись, а, просто упали к её ногам…
-Простите… - я поднял доллары. – Я не могу их взять.… Скажите.… Если я отдам их здешнему начальству, Вы сможете ими пользоваться?
-Поступайте, как знаете… - она снова отвернулась.
Постояв минуту, я снова отправился к административному корпусу.
-Не нашли? – встретила меня вопросом моя улыбчивая знакомая.
-Почему же? Нашёл!
-И не помогли ей приехать? – девушка с осуждением посмотрела на меня.
«О, чёрт! Забыл…»
-Я ещё пойду к ней, - соврал я, - А пока подскажите, где я могу видеть директора?
-Подниметесь по лестнице на второй этаж, и в конец коридора. Ильяс Магомедович как раз сейчас на месте.
«Ильяс Магомедович… Ильяс Магомедович…» – что бы не забыть повторял я. Широкая мраморная лестница украшенная нелепыми ангелочками вела на второй этаж. Светлый коридор, отделанный деревянными панелями, был застелен бежевым ковролином. «Здесь они денег не жалеют!» – подумал я вспомнив обшарпанный въезд на территорию. Дубовая дверь с позолоченной табличкой «Шашурин И.М.» внушала уважение. Почтительно приоткрыл дверь. Небольшой тамбур и ещё такая же преграда. Нажал на блестящую ручку и оказался в кабинете. /Так вот просто! Демократичненько! Без секретарши! Почти рядом с народом!/     За полированным столом, размером с Балтийское море, восседал плотненький лысенький мужчинка в добротном пиджаке.
-Ильяс Магомедович?
-Чем могу?
-Ильяс Магомедович, у Вас… (я замялся, пытаясь найти правильное определение) Находится…
Шашурин понял мою заминку.
-Проживает… - мягко поправил он.
-Проживает Лисова Людмила Александровна… - даже невооруженным взглядом было видно, что Шашурин слегка побледнел, - Я хотел бы оставить некоторую сумму денег для её нужд…
Директор шумно выдохнул и, расслабившись, откинулся в кресле:
-Вы правильно сделали, что пришли ко мне.… Давать на руки деньги очень неразумно. Люди пожилые, могут спрятать и забыть, а обвинить соседку по комнате.… Опять же, тратиться им здесь особо не на что, вот и покупают всё подряд, что бы просто деньги потратить.… А главное – лекарства! Ведь, можете не верить, главным критерием считается: «Соседка пьёт и ей очень помогает!»! Нет,… Вы, однозначно, правильно сделали, что пришли!
-Так как я могу их оставить? Может положить на её книжку?
Шашурин засмеялся. Смех у него был противный… Липкий какой-то.
-Я даже не знаю, есть ли у неё книжка… Пенсионные средства, поступают на личные карточки, и, используются,  частично на нужды заведения /как меня покоробило это слово/,  а остальная часть по усмотрению проживающих здесь пенсионеров.
-И что Вы посоветуете?
-Оставьте деньги мне, и поверьте, они будут израсходованы по назначению.
Я протянул ему конверт. Он взял его дрожащеё рукой. Открыв и достав доллары, он лихорадочно пересчитал их и тотчас же спрятал в ящик стола.
-Я рад, что Вы поступили разумно.
Встав, из-за стола,  я пожал ему руку. Рука была вялой и холодной.
-До свиданья. Я навещу Вас попозже. Кстати Вы не могли бы дать мне расписку в получении денег?
-Простите?
-Ну, расписку, что Вы приняли от меня.… На содержание Лисовой.
-Молодой человек, я и так иду Вам на встречу, что принимаю деньги! Это в обход правил!
-Но я бы хотел быть уверен…
-Вы сомневаетесь в моей честности?
Он нравился мне всё меньше и меньше.
-Нет, но это деньги её сына и он может попросить у меня отчёт.
Услышав про сына, Шашурин расцвёл. Его ноздри плотоядно раздулись, а на лбу выступили капельки пота. /Какой же я олух Царя Небесного! Если менты приходили к Людмиле Александровне, значит они, конечно же, навестили Ильяса Магомедовича, и уж он точно знает о смерти Боца! И вообще – «язык мой враг мой!»/
-Вы понимаете, у её сына и так много проблем. Я думаю, что мы с Вами прекрасно побеседовали…
-Ну а расписочка?
-Какая?
-Про полученные деньги!
-И кому Вы будете её предъявлять? Милиции?
/Говорят, что человек в состоянии аффекта, может запросто справиться с двумя – тремя и даже четырьмя противниками. Я не знаю такого состояния. Нет, я не убегаю. Но ответить не могу из-за природного страха. То ли это чувствуется, то ли на моей морде написано, но, как правило, я «огребаю по - полной». Точнее так было. А состояние «аффекта» в тот раз пришло.… Ой, пришло…/   
На меня накатило. «Ах, ты, пидор помойный!». Резко сделал шаг в сторону улыбающегося гада. Рука непроизвольно схватилась за остатки волос на голове Шашурина. С чавкающим звуком он «поцеловал» столешницу.  Резко отпустил волосы, и, схватив его  за узел дорого галстука, поставил на ноги. Его лицо было разбито. Он быстро – быстро моргал глазами.
-Слушай сюда, выродок! Я приду через неделю и спрошу у Лисовской, как ей живется, какие изменения в бытовых условиях. Отселили ли её в отдельную комнату, как ухаживают сиделки… - я перечислял первое, что приходило в голову, - И если она пожалуется на твою восточную задницу, я порву её тебе на Британский флаг! Ты всё понял, козёл вонючий?! – я швырнул его. Он грузно, бесформенной массой шлёпнулся в кресло.
Не отрываясь, он глядел на меня щенячьими глазами и, вытирая дрожащими руками, разбитые губы и нос, лепетал:
-Да, да, конечно…
Я взял со стола чистый лист бумаги и написал на нём – «Получил сто тысяч долларов»:
-Расписывайся.
Заведующий безропотно поставил закорючку.
-А это вместо печати! – я приложил лист к разбитому носу. Шашурин взвизгнул и картинно сполз на пол.
Я уходил с каким-то чувством гадливости.  К счастью мне встретилась дверь с лучшей буквой на земле – «М»! Тщательно вымыл руки, - дрожь прошла. Выходя, я даже улыбнулся красавице.
Не спеша, двинулся на конечную. «Правильно ли я поступил? Не ввязываюсь ли я в новую авантюру?». Достал заляпанную кровью расписку. «Сто тысяч.… Откуда ж я число-то такое взял? Ух, до конца жизни расплачиваться он со мной будет!».
Стоя на остановке, я опять почувствовал чей-то взгляд. Огляделся. Чахлые кусты и редкие сиротливые деревца не могли скрыть человека. «Эх, нервы, нервы…».   

- 3 –

Маршрутка пришла на редкость быстро. Наблюдая, в обратном порядке, виды нашего города думал о своих дальнейших действиях: «Времени шесть. Институт, скорее всего, уже закрыт. Или позвонить? Избавиться уж от всех дел, да начать новую жизнь!» Тугая струна, звеневшая во мне после встречи с Шашуриным, ослабла. Тихонько накатывалась усталость. «А, собственно, зачем звонить? Выйду на следующей. Там дворами до Горелова пять минут ходу!».
Есть в нашем городе такой интересный микрорайон – он состоит из дворов-колодцев переплетенных хитрыми арками и переходами. Незнающий человек, может легко потеряться, отыскивая, например, улицу Кирова, дом 25 «е». /А собственно, что его искать! Он вплотную примыкает к дому 25 «а», только его подъезды выходят на другую сторону! Правда,  просто?/ 
А вот и здание института. Хмурый охранник в форме молча выслушал меня и кивнул на телефон:
-Звоните 676. По-моему, Алексей Петрович ещё на месте.
Трубку взяли после первого гудка:
-Наконец-то! Я уже заждался Вас, право слово! Подходите на вахту, я сейчас перезвоню им.
Я вернулся к милиционеру. Тот уже разговаривал по телефону.
-Ваш паспорт! – бросил он, мне не отрываясь от трубки.
-А я не взял…
-Он без паспорта и во внерабочее время.… А.… Тогда ладно… - это уже в телефон.
-Фамилия, имя, отчество? – спросил он у меня. Я представился. Старшина долго тыкал пальцем в клавиши компьютера, потом, вздохнув,  взял авторучку и выписал мне желтоватый листочек.
-Пройдёте по коридору, лифт номер два, восьмой этаж, кабинет 763. Пожалуйста.
Коридор был широкий и какой-то пустынный. Складывалось странное впечатление, что я попал в какое-то заброшенное царство. Лишь потом я понял, что родило во мне подобное ощущение – ватная тишина. Из-за дверей не слышалось ни звука, никто не встречался мне на пути. В квадратном холле располагались три лифтовые кабины, пронумерованные странным образом: N 1, N –1а и N 2. Уже поднимаясь на пятый этаж, я подумал: «Интересно номер минус один – лифт идущий вниз?». Створки раздвинулись практически беззвучно. Такой же холл, только стены отделаны более богатыми обоями. Двинулся вперёд по коридору, бросая взгляд на латунные номерки: 163, 263, 363….. «И здесь у них не по-человечески! Ну и местечко!» Дверь с номером 763 была приоткрыта. Ощутив рукой прохладную латунь ручки, шагнул в комнату.
Алексей Петрович сидел за столом заваленным бумагами и читал какой-то журнал. Он поднял глаза и поднялся:
-Проходите, присаживайтесь, – широким жестом он указал на диван стоящий около стены. – Кофе?
Мне, почему-то ужасно захотелось кофе, и я кивнул.
Сидя на диване, я осматривал кабинет. Ничего необычного. Шкаф, закрывающий всю стену, стол Алексея Петровича с жидкокристаллическим монитором, допотопный сейф.… Над диваном висела странная картина – гитара, на каждой струне которой сидели птицы.… И всё. Обычный кабинет. Алексей Петрович, открыв створку шкафа, колдовал в его недрах. Забулькал чайник. Горелов разложил маленький столик и водрузил на него сахарницу, банку с кофе, чашки и тарелку с печеньем.
-Кладите сами. Кофе крепкий, – наполнив чашки, он уселся на диван рядом со мной. – Я очень рад, что Вы всё-таки выбрались к нам…
Я внимательно слушал.
-Для того, что бы Вы поняли смысл нашего разговора, я немного расскажу о специфике нашего института. Как Вы, наверное, поняли наш институт несколько необычное ведомство. Отдел по исследованию явлений, назовем их так – «несколько необычного свойства», был открыт при ГРУ по приказу Иосифа Сталина. Вы, наверное, не знаете, сколько сил и средств вкладывали немцы в изучение оккультных наук! Все эти знания должны были принести им скорую и абсолютную победу. Все виды магии, астрология…. По вашему лицу я вижу, что Вы удивлены? А ничего странного. Эта информация долгое время держалась в секрете. Мы же «махровые идеалисты». Но отдел был создан! И занимался он тем, что, используя «бритву Оккама» анализировал всё  происходящее на фронтах.… В общем, это долго объяснять. Мы занимаемся различного рода необъяснимыми вещами. Точнее пытаемся объяснить необъяснимое… Путано? Но, по-другому, вряд ли получиться. Короче, в направлениях нашей работы есть и изучение сверхспособностей человека и изучение различных физических явлений возникающих в процессе деятельности человека.
Я рассеяно слушал, абсолютно не врубаясь в смысл сказанного.
-Утомил? – вежливо спросил меня Алексей Петрович.
-Да… Я просто не совсем понимаю…
-Сейчас поймёте. Ваш знакомый, Виктор Николаевич работал в нашем институте. Вообще-то он пенсионер, но продолжал службу. Он занимался шнэками…
-Чем?!
-Виктор Николаевич служил в общевойсковой разведке. Участвовал в боевых операциях. После ранения, когда ему ампутировали ступню, он не мог продолжать службу и пришёл работать к нам. Занимаясь парашютным спортом, он участвовал во многих соревнованиях в качестве фото-видео оператора. И тогда он заметил очень странное явление. На ряде фотографий после проявки проступали параллельные косые прерывистые чёрточки. Вначале это списывалось на дефекты пленки.… Но подобный дефект проступал и на фотографиях сделанных, на разных аэродромах. Вот посмотрите… - с этими словами он достал несколько фотографий.
Я всматривался в них. Парашютисты, небо… Ага! В уголке действительно виднелись какие-то полу размытые чёрточки… Локатор, и тоже чёрточки… Господи, неужели такая чушь может обеспокоить военных?! 
-А вот теперь посмотрите сюда! – Горелов выложил ещё одну фотографию.
Буйство красок тропических цветов. Жирная зелень травы.… Здесь то что?
-Посмотрите внимательно!
Нашёл. Одна прерывистая размытая чёрточка. Спросил прямо:
-И всё это интересует военные ведомства?!
-На последней фотографии запечатлён полёт мадагаскарской пчелы. Это крошечное насекомое. Даже камера не успевает фиксировать взмахи крыльев. Видите, линия прерывается…. И начинается опять… Это скорость!
-И что?
-А то, что эти дефекты могут быть ничем иным, как фиксацией полёта мини самолётов - шпионов.… Ведь фотографии были сделаны на военных объектах…
Видимо у меня был, абсолютно дурацкий вид. Горелов рассмеялся:
-Не удивляйтесь современный уровень развития техники в принципе позволяет задуматься о создании таких миниатюрных моделек…
Видимо я выглядел всё ещё по-дурацки.
-По научному такие чёрточки называются шнэки… Владимир Николаевич, и изучал их…
-Но какое отношение к этому имею я?!
-Слушайте дальше… Недостатком, нашего института, является секретность. Сотрудник, ведущий тему, не делиться промежуточными стадиями её разработки. В его распоряжении неограниченные ресурсы, время,… Но все привлекаемые им специалисты действуют по его заданию независимо друг от друга и, даже, бывает, не знают над, чем они собственно работают! Полную картину имеет только один человек, который обобщает все данные и делает выводы…
-И всё-таки.… Причём тут я!!! – Алексей Петрович начал откровенно меня раздражать. /Людей всегда раздражает то, что они не могут понять своими мозгами!/ 
Горелов спокойно продолжал:
-В какой-то момент он пришёл ко мне и заявил, что разработка данного направления вывела его на абсолютно другой уровень понимания явлений! Потом он пропал.
-То есть, как пропал?!
-Для завершения темы ему понадобился эксперимент. Он сам решил совершить прыжок с парашютом. Причём указал место, время, высоту полёта и многое ещё.… С самолёта он вышел и… не приземлился! Мы обыскали всё.… Разбиться он не мог… Его маячок перестал работать, как только он отделился от самолёта.… Но он не приземлялся!!! Установленные камеры зафиксировали его отделение от люка, а дальше он просто растворился в воздухе…
Рассказ меня заинтриговал. Я словно слушал какой-то фантастический роман! Мистика! И это всё происходит рядом со мной! Это всё серьёзно и я ДОПУЩЕН к тайне!!!
Алексей Петрович, видя мою заинтересованность, удовлетворенно потер ладони:
-Он появился через пять дней. Просто пришёл на работу. Конечно же, его вызвало начальство. О чём у них был разговор мне неизвестно. Но он без последствий продолжил работу. Только теперь вместо физических лабораторий все его заказы поступали, в основном, к химикам и, как не странно к историкам и теологам.… Через какое-то время он пришёл ко мне весёлый и слегка пьяный и заявил, что закрывает тему!!! Готовит доклад и переворот в мире. Для наглядности он при мне сделал это, - Горелов достал из ящика стола горсть жёлтых скрепок и кнопок и высыпал их передо мной, - Не изумляйтесь – это золото! Только когда-то оно было обычной сталью. Обычными скрепками и кнопками. А как Вам это? – он встал и подошёл к окну, отдернул плотную штору коричневого бархата. Я смотрел на него, - Вы сюда смотрите! – Горелов ткнул пальцем в батарею. Обычная батарея. Правда, как-то странно окрашенная. Местами в золотистый цвет, где-то белая, и местами, словно покрытая ржавчиной. Странная окраска. /Наверное, мне следовало удивиться, чтобы не обижать хозяина. Но, батарея, тигрового окраса, выглядела, конечно, оригинально, но  отнюдь не шедевром!/:
-Странная окраска!
-Это не окраска. После фокуса со скрепками и кнопками он просто-напросто полил батарею своим раствором. Так что местами она золотая, местами чугунная… Эффектно?
-То есть, Владимир Николаевич нашёл способ обращения любого металла в золото?
Горелов согласно кивнул. Наконец-то его лицо выглядело довольным. Он, словно учитель сто раз объясняющий теорему незадачливому ученику, наконец-то, понял, что до последнего всё-таки дошло. /Вот опять же! Наверное, надо было захлопать в ладоши, закричать, что-нибудь хвалебное во славу науки.… А я сидел и, переваривая всё услышанное, пытался построить цепочку: я, + Владимир Николаевич, + что – то? Равно – золото? В общем, не пелись мне дифирамбы!/   
-А батарею уже отдавали на анализ? Пока отопительный сезон не начался?
Кажется,  я сморозил глупость…  Горелов, неодобрительно, посмотрел на меня:
-Вам бы всё шутить… А дело-то не шуточное…
-Я не хотел Вас обидеть… Просто не могу я понять, ну в голове не укладывается, при чём здесь я!!!
-А вот слушайте дальше! Доклада он так и не сделал…. Но! Слух уже пошёл. Началось всё с того, что, не смотря на охрану, в здание проникли неизвестные. Сейф, в котором Владимир Николаевич хранил свои документы, соединён с компьютером. Только правильно набранная команда даёт ключ к замку. Вот тут второе «но»! Это компьютер  с нестандартным программным обеспечением. Все тонкости общения с этой машиной знал только наш программист.…  В общем, ребята потратили время впустую. А Артур… Он погиб.… На теле обнаружилось множество следов от пыток… Вы сами понимаете, почему мы испугались за Вас.… Теперь Вы знаете, что Вы – последний видевший Владимира Николаевича, теперь становитесь первой мишенью…
-Да с чего Вы взяли, что я кому-нибудь нужен?
-Не поверите. Мы проанализировали Ваши показания. Особенно те места, где Вы пересказывали Ваш разговор. Во – первых мы поняли, что этот таинственный убийца был знаком с подполковником… Вам ведь тоже так показалось?
«Нет, не зря едят свой хлеб эти ребятки. Проанализировав мои показания, они вычленили то, о чём я сам только догадывался»
-Во-вторых, Николаевич бывший разведчик. Участник целого ряда конфликтов. Спортсмен с прекрасной реакцией и подставился под кружку пива? Это полная чушь! Скорее всего здесь сказался эффект неожиданности и не менее профессиональной подготовки противника! Далее.… Ушёл и пришёл незаметно,… Скорее всего, разведчик…
-Он хромал и раскачивался, как на протезе! – как ужаленный вскрикнул я.
-И сделаем вывод! Скорее всего, ранение, может ампутация.… А вот взрыв эмоций – скорее всего последствия контузии…
-Он ещё говорил, как-то так… Противно… Голос такой высокий… - в этот момент убийца словно встал у меня перед глазами. – Он, знаете, какой… - и я начал описывать незнакомца, вспомнив даже нелепую висюльку, болтающуюся у него на молнии над карманом.
Алексей Петрович внимательно слушал меня. Наконец я иссяк.
-Если Вы не устали, может, посмотрите фотографии?
-Какие?
-Олег, наш разговор само - собой записывается, прослушивается и анализируется. Ребята из аналитического центра сейчас фильтруют всю информацию о людях, с, которыми воевал Владимир Николаевич, и отбирают подходящие кандидатуры…
/В общем – то,  всё действительно просто: получить списки боевых операций, списки участвовавших, списки получивших ранения в левую ногу, вычленить из них черноволосых здоровяков, приблизительно одного возраста со мной. Просто, но когда это происходит на твоих глазах – восхищает. Потом восхищение проходит, и ты осознаешь, что по-прежнему живёшь в ****ской стране, где всё и вся прослушивается!/
-Ну, вот готово! – жестом фокусника он развернул монитор в мою сторону.
На мониторе прокручивалось слайд – шоу. Четвёртая фотография чем-то задела меня, и я попросил её задержать. Нет, парень был не похож. И нос другой и уши аккуратнее.… Но есть ведь такое слово «интуиция»! /Небось,  в «прикладных проблемах» и это изучают!/
-Он? – с надеждой спросил Алексей Петрович…
-Нет, но как бы Вам объяснить.… Постойте! – я понял, что привлекло моё внимание. – А кто это рядом с ним?
На фото были двое. Только лицо второго было скрыто маской.… Но фигура!!!
-Момент!
-Он… - выдохнул я.
Потом Алексей Петрович удалился. Я остался один. Если честно, очень хотелось подойти к батарее и поковырять её. Останавливала боязнь, что кабинет не только прослушивается, но и «проглядывается». /Экий я стал осторожный!/  Горелов вернулся, держа в руках свежеотпечатанную фотографию.
-Вот и он… Бывший десантник. Разведчик. Старший лейтенант. Воевал в горячих точках. Причём в одной маленькой стране он был не за наших… Инструктором. Так – то! Проходил по делу об убийстве… Оправдан. Богатенькая биография.
Я наблюдал за Алексеем Петровичем. За внешним спокойствием и уравновешенностью чувствовалась бьющая энергия. Он был похож на гончую, взявшую след, но не спущенную с поводка. Чуть трепетали ноздри орлиного носа, чуть прищурились черные глаза, совсем чуть-чуть резче очертились тонкие сжатые губы. Я не хотел бы иметь врагом этого седого «дедка».
-Но почему Вы думаете, что мне угрожает опасность?
-Это просто… Лейтенант оказался с Вами не случайно. Владимир Николаевич, тоже понимал, что развязка событий может быть самой неожиданной. Поэтому он явно постарался что-то передать Вам… Я думаю, что если Вы напряжётесь, Вы сможете вспомнить что-то очень важное! Ключ!
-Да ничего он мне не передавал! Просто по своему обыкновению загадывал загадки…
-Ну, это он любил. Загадки, анекдоты, эпиграммы – это его конёк…
-Вот и всё.
-И всё-таки напрягитесь!
-Дайте хоть направление, что я должен вспомнить? Цифры, слова… Что!!!
-Ох, не знаю…  Пароль может быть любым. Может быть, словом… Словами… Может быть цифрами.
В голове вертелось только одно. Что вертелось, то я и выдал:
Эх, хвост, чешуя!
Две ноги и два ***!

- 4 –

Выйдя из здания института, я окинул взглядом ночное небо, вдохнул полной грудью тёплую тишину, нарушаемую стрекотом кузнечиков, и решил не торопиться домой. Светланке мы позвонили около полуночи, после пятой чашки кофе и шестого часа, бесполезных, на мой взгляд, разговоров. Она не будет волноваться. Маршрутки уже не ходили, на такси не было средств, а от предложенной Гореловым машины я гордо отказался. /Впрочем, в этом месте я откровенно вру. Отказался я не из гордости – до моего дома минут сорок ходьбы, а по причине «проветриться и привести в порядок мысли», что, отнюдь, сегодня не мешало!/ 
Огляделся. Около фонаря нашлась лавочка «советских времен» со спинкой, целая и не затоптанная ногами. Удобно откинувшись, я предался размышлениям. «Скорее всего, ребята из института слишком увлеклись прикладными проблемами. Я не тот человек, которому можно доверить шифр или секретный код. Что я с ним буду делать? Ничего.… Хотя.… В кино частенько показывают подобные случаи – тебе сказали, ты забыл и даже не придал значения словам, а в результате несёшь в себе ценнейшую информацию. Но воспользоваться ей может тот, кто знает как «раскрутить тебя на нужные воспоминания»… Горелов вот может! Как я неожиданно вспомнил амбала из пивной. Но! Если у него ничего не вышло, значит не выйдет и у других…» /В общем, Алексей Петрович загрузил меня не шуточно.…/  Ещё раз, полюбовавшись на необычайно яркие звезды я направился в сторону «колодцев». С первых же шагов меня опять охватила нервозность. Ощущение чужого взгляда было слишком ярким и отчётливым. Резко, как в кино, обернулся. Никого… Тишина.… Но взгляд не отпускал. Досчитав до десяти, шагнул в арку. В призрачном свете редких фонарей двор казался нереальным. Редкие светящиеся квадраты окон усиливали темноту, делая её вязкой. Неожиданно из-под ног выскочила кошка. «Тьфу ты, тварь четырёхлапая! Напугала…» Посмеявшись над своими страхами, пересек двор и вошёл в следующую арку. За спиной чуть слышно хрустнула ветка. За мной следили. Теперь я это понял. Непроизвольно ускорил шаг. Сердце билось часто и громко.
-Стоять… - негромкий голос заставил меня броситься бежать. Сильный удар сзади бросил меня вперед на асфальт. Ободрал щеку... Попытался перевернуться, но удар в бок, заставил меня скрючиться, поджав ноги к подбородку. Я сжался, ожидая продолжения боли. Справа раздался топот. Кто-то перепрыгнул через меня. Я услышал звук удара. Потом ещё и ещё.… Кое-как распрямившись, я сумел оглянуться. Три четких силуэта вели молчаливый танец. /Если бы меня попросили описать, увиденное  ещё раз, я бы сказал те же слова./   Всё происходило в молчании. Тишину ночи нарушали только резкие выдохи, звуки коротких ударов, звук переступающих ног. Двое нападали на человека, который двигался таким образом, чтобы я постоянно находился за его спиной. Оперевшись руками о шероховатый асфальт, я встал и шагнул к дерущимся. Под руку мне попалась палка.
-Аааа! Ссуки! – заорав что, есть силы, я шагнул  вперёд. Двое нападавших, от неожиданности, сбавили темп. Мой защитник каким-то немыслимым ударом отправил одного в нокаут. Второй ловко ушёл в сторону. Я попытался достать его палкой, но тот резким движением выбил её из моих рук с такой силой, что меня развернуло на месте… Я не уловил тот момент, когда лежащий выхватил пистолет. Резкая вспышка выхватила мельчайшие закоулки двора. Меня оглушил грохот. Двое бросились бежать. /Вообще-то я не смог уловить этого момента. Просто две тени метнулись в стороны и слились с темнотой./  Мой защитник, совсем молодой паренек, с каким-то удивлённым лицом, оседал, держась руками за грудь. Я неловко подхватил его под мышки. Тот застонал и откинул голову. На груди, из-под  прижатых ладоней, расплывалось чёрное пятно. Парень смотрел на меня и что-то шептал. Губы шевелились быстро -  быстро, но разобрать  слов я не мог. Преступая мелкими шашками, уложил его на асфальт. Глаза парня закрылись, он стремительно бледнел. По лицу пробежала судорога. Он затих.
Я слышал, как, где-то, захлопнулось окно. Шум подъезжающей машины. Пустой двор в считанные минуты стал шумным и многолюдным. Уазик Алексея Петровича, машина скорой помощи, РАФ с надписью на боку «дежурная ОВД», какая-то чёрная «Волга». Все машины разрезали темноту двора лучами фар, сделали его тесным. Не хватало воздуха. Двое санитаров застелив клеенкой, носилки укладывали на них парня, отстояв свою очередь после фотографа, милиционеров, и каких-то любопытных бабулек.… /Эти бабки появляются всюду. Кажется, что агентство ОБС («Одна Бабка. Сказала»), имеет своё телевидение и радио, а также систему спутникового слежения и оповещения. Вытянув шеи, они наблюдают за происходящим. Наибольший ажиотаж вызывают три события: свадьбы, митинги и похороны со всеми предшествующими событиями в т.ч. травма, болезнь. И чем сильней агония, тем лучше. Может они к своим несчастьям готовятся? Ой, простите люди добрые.…Бесит!/
От суеты и толкотни меня спас Горелов. Он почти насильно усадил меня на заднее сиденье машины. Тент кабины являлся ширмой, надёжно укрывшей меня от любопытных жадных глаз и ментов, готовых вцепиться в любую секунду.… О чём он разговаривал с милицией, работниками скорой, хозяевами «Волги» я не слышал. Он был очень возбужден. Одну за одной прикуривал сигареты и тотчас же гася их, выкидывал в ближайшую урну, доставал и опять убирал в карман свои документы. Наконец он примостился на переднем сиденье и нервно бросил водителю:
-Поехали, ко всем ****ям, отсюда! Какая же ****а таких ублюдков рожает?!
-Опять менты права качают?
-Да ну их, на ***, поехали!
И мы поехали через дворы. Назад. Снова к зданию «Института Решения Прикладных Проблем». Два извечных вопроса русской интеллигенции: «Во что же я вступил?» (простите,… ВЛЯПАЛСЯ) и «Когда же это кончится?»… Горелов выглядел осунувшимся и усталым. Под глазами появились серые круги. Резко выделились скулы. Вместо кофе он молча достал из шкафа начатую бутылку водки. Молча налил себе пол стакана и выпил.
-Будете?
Я кивнул. Говорить не было сил. Когда я взял протянутый стакан, руки противно дрожали.
-Не чокаясь…
Мы сидели и курили, стряхивая пепел прямо на палас. Алексей Петрович о чём-то сосредоточенно думал.
-Теперь Вы поняли, что мои опасения были не напрасны?
Кивнул.
-Люди, которые следили за Вами, хотят знать тоже, что и мы,… Но действуют более нагло и решительно. Вы, наверное, сами убедились…
-Убедился, - запинаясь, сказал я, - Если бы не парень.… Тот, которого.… Ну.… Который оказался рядом…
-Это Денис… - глухо сказал Горелов, - Мой сын… Я попросил его охранять Вас…
Он разлил остатки водки.
-Вы думаете, что я херовый отец? Что я бесчувственный старый пень, посылающий под пули собственного ребенка… - он высказал это громко и с надрывом. – Что я чурбан… - он одним махом опустошил стакан и, поставив его, закрыл лицо руками.
Я смотрел на человека, превращавшегося на моих глазах, в разбитого старика.
-А.… Вот теперь, я этих ****ей живыми не оставлю… - он отнял руки и я увидел его пьяные, абсолютно безумные глаза, - Я Вас не оставлю в покое, но их достану из-под земли и её же жрать заставлю, - он резко взмахнул рукой. Поставленный стакан отлетел в сторону и, ударившись о стену раскололся.
Дверь в кабинет открылась. Двое высоких молодых парней шагнули в проем.
-Алексей Петрович. Пойдемте, – один из них мягко дотронулся до плеча Горелова. – Вам пора. Ваша жена приехала… - Он говорил убаюкивающе  ласково.
-Пойдемте… - обратился второй ко мне.
И мы пошли в соседний кабинет. Такой же, как кабинет Горелова, только вместо картины на стене висела современная плазменная панель, вместо штор с карниза свисали вертикальные жалюзи, а палас был изумрудным. А вот вопросы не изменились,… Что я видел, на кого были похожи нападавшие, - в общем, стандартный набор. Отвечал, как мог.
-Я вижу, что Вы утомились… - наконец-то я услышал ласкающую слух фразу. – Я сейчас вызову машину и Вас проводят. Всё-таки уже очень поздно…
-По-моему уже «очень рано» – не удержался я от шпильки.
-Может быть, может быть.. – скороговоркой пробормотал молодой человек, а потом подумал и добавил, - Алексей Петрович, наверное, ещё раз захочет поговорить с Вами. Может быть завтра, а может быть позже. Пожалуйста, если Вы соберётесь уезжать из города, дайте нам знать. И ещё… - он помедлил, а потом достал из стола часы на кожаном ремешке – Я надеюсь, Вас не затруднит принять от  меня этот маячок. Мы будем знать, где Вы, в настоящий момент, находитесь. Мы постараемся Вам помочь в трудной ситуации.
Я вертел в руках часы. Часы, как часы. «Командирские», с автоподзаводом, водонепроницаемые. В меру дорого и приличненько, а главное патриотичненько. Попытался приладить их на руке. Перед глазами встала картина: оседающий на асфальт парень с прижатыми к груди руками… «Мы постараемся Вам помочь!»… Уж постарайтесь.… Только помогите во время! Застегнул ремешок…

- 5 –
Светка сидела на кухне с заплаканными глазами и опухшим носиком. Она посмотрела на меня исподлобья, и, не говоря ни слова,  потянулась к плите. Я, опережая её,  включил, газ:
-Я не голоден.… А вот кофе хочу… - бессмысленная фраза повисла в пустоте. Светка отвернулась, её худенькие плечи вздрагивали под халатиком. Наклонившись, я поцеловал её в затылок:
-Заяц. Всё хорошо, – чувствуя, что опять говорю что-то не то, просто обнял её за плечи.
В тот миг мы представляли странную пару. Муж и жена. Сидящая фигурка, сосредоточенно глядящая в пустоту, и вторая фигура, стоящая рядом и обнимающая за плечи. /И всё это в интерьере «хрущевки», на фоне раковины заваленной посудой. Красота – страшная сила… Лучше классика не скажешь!/   
Мы долго молчали.  Вздохнув, Света отодвинула мои руки:
-Чайник кипит.…  Сделай мне кофе…
Голос жены звучал музыкой. Я бросился доставать чашки.
-Тебе покрепче? /У моей жены удивительный организм – кофе действует на неё не хуже хорошего снотворного. Причём она считает это абсолютно нормальным./
-Как всегда… /Ложку на ложку на пол чашки. Перевожу на понятный язык – ложка кофе, ложка песка, остальное вода. Как можно пить кофе с сахаром?/  И добавь конька.
Я сделал всё, как она просила. Когда я, присел за стол, она снова вздохнула и заговорила уже нормальным голосом:
-Олег! Ты можешь объяснить мне, что происходит! За эти дни я постарела на сто лет! Я сижу, дома и вздрагиваю от телефонных звонков. Почему тебя заносит в передряги?! Ты ушел. Звонили из милиции. Следователь хотел пообщаться с тобой и попросить извинения за инцидент. Ничего себе инцендент! Я чуть с ума не сошла, а она «извините»! – Светланка говорила всё громче и громче, - Потом звонили из какого-то института! И кто? Подполковник ФСБ! Спрашивал где ты. Нет, объясни мне, ради Бога, как я должна реагировать? Как?! Потом звонишь ты и предупреждаешь, что задерживаешься. Точнее звонит мужик, потом трубку берёшь ты! Это, на твой взгляд, нормально?!
-Света, но…
Она перебила меня:
-Не уж выслушай! Заканчивается всё тем, что препираешься домой под утро, в хлам пьяный! И говоришь мне, что всё хорошо! – она уже почти кричала. – Ты эгоист! Если с тобой, что-нибудь случиться, кто поддержит нас с сыном! Стены «хрущёбы»! Ты вообще ничего не можешь сделать самостоятельно!!! Что ты молчишь?
«Что говоришь? Что молчишь?» – я впервые видел свою жену в состоянии близком к истерике. Выплевывая слюну, она мешала в одну кучу всё: грязные носки и работу, воспитание сына и вечную мигрень, мою любовь к рыбалке и.… И тут я всё понял. Присмотрелся. Заяц был  пьян. Перевел взгляд на бутылку с коньяком, - судя по остаткам изрядно!
-Сейчас расскажу.… Только.… Только ты постарайся успокоиться.… /В конце концов, подписку о неразглашении с меня не брали!/
И я стал рассказывать эту нелепейшую историю. /Эх, бля… чешуя,… Когда ж всё это, на фиг закончится?…/

- 6 –

/Сказать, что «прикоснувшись к подушке, я провалился в глубокий сон», - соврать всем. То ли сказалось нервное напряжение дня, то ли что-то ещё, но утро я встретил на кухне./
-Судя по пепельнице, ты сегодня не ложился! – не спросила, а скорее, констатировала моя жена, возникая в дверях.
-Ну, абсолютно, не спалось…
-Ты прости меня… Я вчера погорячилась… - виновато сказала жена, но тут же спохватившись, продолжила на «повышенных тонах», - Но ты меня должен понять! Я изпереживалась!
Вздохнул и улыбнулся. Мой котёнок неисправим!
-Давай пить кофе, а потом выберемся куда-нибудь… Согласна?
Светка кивнула.
Кофе пить не стали. Решили пойти в кафе, благо около нас расположилось блестящее заведение со скромным названием «Ослепительный миг». Собирались недолго. Спускаясь по лестнице, я постоянно поправлял непривычный и мешающий галстук.
-Олежек! Оставь ты его в покое. Или вообще сними. Хотя… - она игриво посмотрела на меня, - Не снимай! Я за тебя выходила – ты был в галстуке! Вот и терпи, а то соблазнил девушку и галстук в карман!!!
Я рассмеялся:
-Между прочим, ты тоже,  по-моему, была не в джинсах…
В кафе было пусто. Присев за столик около окна мы огляделись. После последнего посещения в обстановке зала произошли поразительные изменения. Расставленные около стены столики были разделены ажурными перегородками, на потолке появилась подсвеченная лепнина, вместо стульев гостям предлагались удобные полукресла. «Лишь бы это всё не отразилось на стоимости!» – пронеслось у меня в голове.
Нет. Меню меня порадовало. Хотя отношение моей жены к походам в кафе и рестораны вызывает у меня некоторый молчаливый протест: зачем заказывать салат «Оливье», «отбивную из свинины» и мороженое «Сюрприз», когда это всё (ну кроме мороженного, разумеется) можно сварганить дома. К моим же заказам типа «рыба по-царски» или салат «фруктовый сюрприз» она относиться весьма скептически…
В ожидании «ослепительного мига», мы глазели в окно. Тёплый ласковый день, светлая улица,… Откуда же у меня ощущение давящего взгляда, направленного на меня. /Так вот и развивается паранойя!/
-…Ты меня совсем не слушаешь! – вывел меня из оцепенения голос супруги, - На блондинку загляделся?!
/Тогда я понял – у женщин многое устроено по-другому… Глаза в том числе./  На противоположной стороне улицы около пирамидального тополя стояла стройная светловолосая девушка, отрешенно созерцающая окна кафе. Если бы не шрам, пересекающий щеку и, абсолютно безвкусная, летняя куртка её можно было бы назвать симпатичной.
-Свет… Ты чего? Я же на улицу смотрю!
-Да все Вы одинаковы! Всё бы вам на девушек пялиться.
-Во, ты даешь! Я с тобой в зоопарк не пойду!
-Это почему же? – жена сменила гнев на милость и даже проявила заинтересованность.
-Так ты же меня к крокодилице приревнуешь.… А это уже удар по самолюбию!
-Да ну тебя…
Смех разрядил обстановку. «Рыба по-царски» оказалась фаршированной щукой. Весьма недурственная вещь. А вот с салатом я явно просчитался. Принесенные экзотические фрукты залитые, как оказалось, йогуртом, тянули скорее на десерт, нежели на закуску. От салата не отказалась Светланка и этим спасла мой переполненный желудок – щука была большой… Краем глаза,  покосился в окно. Блондинка исчезла. Поругав себя за мнительность приступил к мороженному.
-Что будем дальше делать? Я требую продолжения банкета! – Светка явно развеселилась.
-В кино? На последний ряд? – я заговорщицки подмигнул ей.
Около кинотеатра я встретил соседа. Алексей Викторович – милейший старикан, «душа компании» и известнейший ловелас нашего двора, стоял около касс, обнимая за талию Тасю. Тася, в свою очередь, была известнейшая пенсионерка, бывшая учительница русского языка и литературы, занимающаяся частным репетиторством и успешно натаскивающая великовозрастных балбесов для поступления в ВУЗы нашей Родины. Ничуть не смущаясь нас, парочка хохотала, тыкая пальцем в афишу.
-Олежек! Светочка! Вы тоже решили посмотреть это?
На афише изначально было написано название фильма «Ночной дозор». Умелая рука шутника заклеила букву «н» и ловко исправила буковку «д» на «п».
-Нет! Ну как вам? Ноч.… Ой… Позор…!!! – захлёбываясь от восторга, по словам прочитал сосед, - В ночи «ОЙ!», а потом «позор»… И ведь подписать не поленились! – в углу афиши было накарябано «порнография!».
-А «ночь» пишется с мягким знаком! – добавила Тася.
Под аккомпанемент соседей фильм смотрелся легко. За время картины Алексей Викторович уговорил меня поехать с ним на рыбалку, а Тася зазвала Светланку на пироги. Машину загрузили с вечера. Я не рыбак, но дома у меня пылиться подарок друзей – телескопическая удочка с какой-то хитрой катушкой. Семь лет она, ждала своего счастья в чулане,  и вот теперь настал её звездный час.
-Хороша! – поцокал языком Алексей Викторович, впихивая моё «скромное орудие рыбной ловли» во чрево «Оки». Девчонки, /глядя на Тасю и Светланку, щебетавших на кухне, я мог назвать их только так!/  соревновались в рецептах скорой закуски для наших особ. Выехать договорились в четыре утра.
-Ну! – сказала Светка, - Ни пуха тебе…. Ой! Ни чешуи тебе, ни хвоста!!!

- 7 –

Выйдя в утреннюю свежесть,  зябко поежился.  «У воды будет прохладнее!» - предупредил меня сосед, - «Не забудьте куртку». Куртку я взял, но сразу же загрузил ему в машину, о чем теперь и сожалел. Достав сигареты, закурил и стал любоваться облаками.
-С утра за соску! Не жалко портить чистоту воздуха? – подъехавший сосед был гладко выбрит и весел, - Садитесь скорее! Сейчас самый клёв!!!
Мы неслись /если езду на «Оке» можно назвать таким звучным глаголом,/  по заспанному городу. Редкие гуляки возвращались домой, а первые «ласточки», достав метлы, поднимали пыль в воздух. Было хорошо и уютно, как только бывает в городе, в котором прожил всю свою жизнь… Сосед трещал без умолку. Все его речи сводились к тому, что Тася умница и очень одинокая женщина, нуждающаяся в сильной опоре в его лице… «Неужели жениться на старости лет?» – с ехидцей думалось мне.
Речка Ика появилась неожиданно. Наш город расположен на высоком берегу и когда подъезжаешь к реке её не видно. За то, стоя на обрыве, видишь потрясающий по красоте вид правого берега взбирающегося по пологому склону вверх. Маленькие дачные домики, утопающие в зелени и, по южному,  налепленные друг на друга, «стекают» в Ику волнистыми улочками. Перемахнув через выгнутую спину моста, мы оказались в дачном районе города.
Остановившись на берегу, сосед быстро вытащил свёрток с удилищами, какими-то рогатинами и чудо-приспособлениями и, схватив кофр с прикормками и привязанным к нему раскладным стулом, ринулся к воде. Буквально за какие-то четверть часа он установил четыре удочки, забросил куда-то в глубь реки хитрую снасть из шпагата, лески, десятка крючков, колокольчика, и, установив около оставленного кофра стул, вернулся разгребать вещи. Я всё ещё копался в машине, пытаясь отыскать свою многострадальную походную куртку.
-Выгребайте всё! – скомандовал Алексей Викторович, - Всё будет нужно, всё скорее найдется!
 Вытащив из машины всё наше барахло, которого оказалось, на удивление, много, я наконец-то облачился во что-то реальное. Сосед, не давая мне опомниться, почти насильно, втиснул удочку в мои руки и усадил на берегу.
-Олежек! Вы следите за поплавком! Когда его сносит совсем, вытаскиваете его из воды и снова забрасываете выше по течению! Поклевку Вы сразу почувствуете.…  Только резко не дергайте – сорвется! Лучше поводите немного…
Он дал мне ещё целую уйму добрых советов с каждым, из которых интерес к рыбалке пропадал всё больше и больше.… Когда Викторович убежал осматривать своё рыболовецкое хозяйство я кое-как закрепил удочку на берегу и отправился любоваться окрестностями. Я бродил, любуясь небом и рекой пока сосед не позвал меня назад.
-Ну, где ж Вы ходите! Я не хотел вытаскивать вашу снасть, но Вас всё не было… - он был очень возбужден, - Но… - тут он замялся, - Согласитесь,… Что львиная доля вашей работы легла на мои плечи…
Ещё не понимая в чём дело, я согласился:
-Конечно же, без Вас я не только ничего бы не поймал, но даже не выехал бы на реку!
-Да… Я рад, что Вы меня поняли! Но посмотрите же какой красавец!!!
Жестом фокусника он извлек из-под куста, приличных размеров,  рыбину, завернутую в крапиву и лопухи.
-Впечатляет? – гордо спросил он.
В магазине «Океан» я видел экземпляры и более крупных размеров, но, глядя на сияющее лицо соседа, согласно кивнул.
-Согласитесь, что выудить такой экземпляр – это не только везение, но и талант, и опыт!
Господи! Какой же он ребёнок!
-Да, конечно же! Это Ваш, и только Ваш трофей!
Старик был доволен. У него тоже была рыба. Когда он вытащил из воды металлическую авоську, я с удивлением обнаружил в ней довольно много окуньков, карасиков и какой-то, уж совсем невзрачной, мелочи.
Пока я раскладывал походный столик и накрывал его  одноразовой скатертью, Алексей Викторович священнодействовал у костра.
-Уха, - это банально! Уха, она хороша, когда люди едут на многодневную рыбалку и имеют возможность попробовать её не только горячей, но и настоявшейся. Поэтому мы ограничимся чем-нибудь более скромным, но вкусным, – во время речи его руки мелькали со сказочной скоростью потроша и промывая крупных карасей. На сковородке, предусмотрительно захваченной Викторовичем, зашипело масло. Стоя у накрытого стола заполненного помидорами и огурчиками, бутербродами и консервными банками, мне почему-то ужасно захотелось жареной рыбы. Жаренной на костре! С корочкой и запахом дыма!
Сковородку поместили в центре стола.
-Приступим помолясь! – Алексей Викторович достал из рюкзака бутылку водки.
-Вы же за рулём?
-Брось! На воздухе, да под закусочку оно самое то! К тому же для тонуса необходимо! Когда ещё раз так выберемся!
/Всё-таки интуиция есть, и, слова не рождаются просто так. Это была его последняя рыбалка. Но тогда он ещё не знал об этом./   
Перед тем как сесть за стол Алексей Викторович промыл пойманную мелочь и, завернув её в мокрую газету, закопал в песок, предварительно раздвинув в стороны костер.
-Ух! Пока, суть да дело, такого деликатеса испробуете! – он довольно потер руки и разлил водку в маленькие стальные рюмочки. Рыба была великолепна. Я никогда не мог представить себе, что бываю таким голодным.
Солнышко припекало. Скинув куртку, я растянулся на ней, глядя в небо. Хорошо! Сосед возился с костром.
-Пора! Пора! – возвестил он.
Как ни странно газета не сгорела, а покоричневела и засохла. Старик разломил её и высыпал содержимое в одноразовую тарелку. Мелкую пропеченую рыбешку можно было хрумкать как семечки. Я не уставал отвешивать комплименты Викторовичу, /Они были заслужены!/,  и он таял и млел.
Жизнь была прекрасна! /Если когда-нибудь эти строчки прочитает кто-нибудь, кроме тех «кому положено», он, наверное, обвинит меня в черствости. Конечно за какую-то неполную неделю, в активе моего существования, не много не мало, четыре трупа: Владимир Николаевич, неизвестный мне Артур, Сергей (Боц), Денис.… Четыре покойника, а я - бесчувственный пень наслаждаюсь хорошей погодой, холодной водочкой под вкуснейшую рыбу… Может это и так! Но, представьте себе лес и небо над ним.… Представьте, что это небо - сплошные свинцовые тучи, поливающие деревья крупной дробью дождя, изрыгающие молнии и корежащее стволы. И вот, посредине апокалипсиса, тучи расходятся, и, светлая прореха заливает одинокое дерево, стоящее под ним, светом и теплом. А вокруг бушует ливень.… Вот такое я растение.… Лежу себе и наслаждаюсь минутами тепла и покоя! И не буду я гнуть свои ветви, пытаясь кого-нибудь прикрыть. Да если бы и хотел – не получилось бы. С кем воевать? От кого бежать?/ 
-И ктой – то к нам направляется? – вывел меня из состояния «философской задумчивости» голос Алексея Викторовича. Я приподнялся на локте… Со стороны далёких домиков, через поле, к нам двигались несколько темных фигурок. Причем шли они не по дороге,  а «напрямки», ориентируясь явно на наш костёр. /«Эх, бля! Принесла…»/

- 8 –

Встал и закурил, осматривая незваных гостей. Четверо пацанов, золотого, ПТУшного возраста - с сопливыми носами и слюнявыми губами. Лица не обременены интеллектом. И девчонка, «которую можно было бы назвать симпатичной, если бы не шрам, пересекающий щеку и абсолютно безвкусная куртка…» /Круто!? Цитировать самого себя! Надо будет придумать такой жанр! Благо времени – завались!/  Подростки выразительно поигрывали средствами самообороны, используемыми в дешевом кино: цепью, бейсбольной битой, пустыми бутылками.… Не оригинально.… Но.… Впечатляет… Я поглядел на Викторовича. Тот стоял, опершись о капот машины, и жевал травинку.
-И кто же к нам пожаловал? – нарушил он тишину.
-Гринпис! – резко отозвалась девица, - Защитники окружающей среды!
-И четверга?!!!
-Что?… - девица растерялась.
-Среды и четверга, - усмехнувшись, проговорил сосед. – Ну, располагайтесь, коль пришли… Гостями будете!
-Мы в гости к свиньям не ходим!
-Вот и славненько…
Пришедшим явно не хватало образования. Молодежь искала повода для скандала. Ну, просто нарывалась на драку, а два «папика» ну никак не хотели поддаваться на провокацию. А словарного запаса не хватало.
-Сейчас же погасите костер! Уничтожение деревьев это…
«Ах ты, бедолага.» – подумал я, глядя на подружку, пытающуюся выудить подходящее выражение из своего скудненького лексикона.
-Да что с ними разговаривать! – прыщавый юнец, облаченный в косуху, неумело размахнулся битой и сделал шаг к машине.
-Да я тебя!!! – зарычал Алексей Викторович и сделал шаг в его сторону. Юнец выронил биту и испуганно отпрянул за спины товарищей.
-Обосрались, пидоры?! – девчонка быстро сделала шаг вперед, подхватила биту и, не размахиваясь, а, используя её словно копье, ткнула соседа в солнечное сплетение. Викторович судорожно схватил ртом воздух и осел.
-Бей гадов! – почувствовавшие запах крови волчата вышли из ступора. Цепь хлестнула по лобовому стеклу, расцветив последнее сетью трещинок. Я пнул стол ногой, так что он отлетел в сторону девицы и схватил с земли палку.
-Атас! – вдруг закричал один из шпингалетов ещё не втянутый в апофеоз драки. По грунтовой дороге, поднимая волны пыли, в нашу сторону летел обшарпанный УАЗик.
-Бей!!! – завизжала девица. Поздно. УАЗик затормозил чуть, не передавив всех нас. Девица схлопотала по лицу распахнутой дверью и пушинкой отлетела в угли костра. Трое дюжих ребяток в камуфляже и масках, в мгновение ока, уложили всё наше сборище на травку. Уложили всех: и меня, и Алексея Викторовича.
«Спасители» совещались. Из обрывочных фраз, я понял, что они явно не рассчитывали встретить здесь эту компанию малолеток и теперь находились в несколько затруднительном положении. «Если малолетки на стороне «офицера из пивнушки», то приехавшие – должны теоретически спасать меня.… Только это спасение какое-то странное…»
-Ребята… - прохрипел я, пытаясь обратить на себя внимание. Вдруг наша поляна снова стала ареной битвы. Наконец-то, приподняв голову, я смог увидеть, что творилось вокруг. Народ прибывал. Некие ребята в черном, профессионально,  нападали на наших «пленителей – освободителей» в камуфляже. Девица и малолетки, почуяв запах жаренного ползли в сторону кустов. Меня дернули за рукав.
-Затихни и не двигайся! – одними губами прошептал повернувшийся в мою сторону Алексей Викторович. Над нами прошла автоматная очередь. Один из нападающих поливал короткими очередями уползающих ПТУшников. Нервы Викторовича не выдержали – он вскочил, но тотчас же был отброшен выстрелом на капот собственной машины. Оставляя кровавый след, сосед кульком сполз под колеса. Это послужило сигналом. Несколько стволов выпалили одновременно. Я получил удар по затылку и…

3 ЧАСТЬ

/Я никогда не смогу передать словами те ощущения, которые родились во мне, когда я открыл глаза. Человек, который пережил потерю памяти, наверное, сможет меня понять: ты видишь мир вокруг себя, знаешь, как называются предметы, окружающие тебя, но ты абсолютно не помнишь главного – кто ты! Словно черная стена отсекает от тебя всю жизнь, прошедшую до момента пробуждения. И когда ты смотришься в зеркало, ты понимаешь, что видишь свое отражение, но не узнаешь своего лица. Страшно. Жизнь с чистого листа…/ 
-Очнулся?
Я открыл глаза. Около места, где я лежал стоял пожилой человек в теплых штанах, валенках и меховой безрукавке.
-Кушать хочешь?
Попытался помотать головой, но добился только того, что комната перевернулась вокруг своей оси и я снова выпал в сон.
-Марин, он открывал глаза,… Я его спросил, хочет ли он есть…. Он, по-моему, кивнул…
-Давно?
-Ну, мы вот чаю попили с Петровичем…
-Это от чая такой перегар у тебя в доме? Убила бы Петровича! Дед, ну ты то понимаешь, что ты плохой, когда пьяный! Гони ты Петровича, а то вишь, ты ласковый, любого приютишь.… А они к тебе как домой!
-Ласковый, ласковый… - проворчал старик, - Что ж мне людям хорошим в приюте отказывать?
-Таким как Петрович – отказывать! – приглушенно, но громко ответил девичий голосок.
Я попытался разлепить веки. Сквозь радугу ресниц я увидел уже знакомого пожилого человека и молодую девчонку, сидящую на табуретке посреди помещения.
-Тебе ж не отказал, когда ты его притащила…
-Я его притащила?! – девчонка подскочила на табуретке.
-Ну, может я не так выразился…. – дед выглядел смущенным, - Смотри, он очнулся!
Девчонка наклонилась надо мной и посмотрела на меня огромными зелеными глазищами:
-Как ты себя чувствуешь?
Мне показалось, что я ответил «хорошо», но из горла выдавились только какие-то хрипы.
-Ничего не говори… Ты только кивай, – девчонка положила руку мне на лоб, - Кушать хочешь?
Я кивнул.
-Попробуешь сесть?
Я снова кивнул и попытался приподняться. Руки тряслись, а тело было словно налито свинцом. С помощью деда,  «неожиданная» няня ловко усадила меня на… кровати.
Теперь я смог оглядеть помещение, очень напоминающее вагончик. /Что полностью, как, оказалось, соответствовало действительности!/ Комната без окон освещалась единственной тусклой лампочкой свисающей из-под потолка.  Железная кровать, на которой я сидел, продавленный диван, комод, накрытый скатертью и старинный одежный шкаф, не считая табуреток и кресла с отломанной и кое-как привязанной ножкой, - составляли всё убранство моего (?) жилища…
Девушка, которую дед называл Мариной, хлопотала в углу. Приглядевшись, я увидел тазик, стоящий на перевернутой бочке и электроплитку самопального производства, поставленную на кирпичи. На полках расположились алюминиевые кастрюли и банка с ложками и вилками. Марина хлопотала около плитки.
Мои глаза привыкали к полумраку. Я заметил лоскутные половички, закрывающие пол, картинки в самодельных рамках, вырезанные из журналов и в прихотливом порядке развешанные на стенах. Во всем чувствовался Дом. Дом с большой буквы. Пусть такой странный, но по своему ухоженный…
Марина подошла ко мне, держа в руках пиалушку с горячим бульоном. Обжигаясь, я сделал несколько глотков. От усилий проделанных мной на лбу выступил пот.
-Ну, хватит. Хватит. – Марина убрала бульон и, поддерживая меня, помогла лечь.
Прикрыв глаза, я лежал и слушал. Марина нашла меня рядом со станцией, лежащим без сознания около железнодорожной насыпи. Не считая синяков и ссадин, видимых повреждений не было. С помощью своего друга – деда Василия, работающего на железнодорожном вокзале, они перетащили меня к нему «домой». Без сознания  я пробыл, без малого,  две недели.
- Это она тебя вытащила… Постоянно прибегала, лекарства колола, кровать меняла… Она же у нас почти врач… - добродушно пробубнил дед Василий. При его словах Маринка покраснела и отвернулась к стене.
-Ну, ведь будешь врачом! – дед нежно сгрёб Марину и погладил её по голове. Девчонка фыркнула, словно ежик.
Дед предлагал вызвать милицию и скорую, но при упоминании слова «милиция» у меня начался истерический припадок. В бреду я выкрикивал разные ругательства в адрес милиции, ФСБ и всего государства. Скорую не стали вызывать,  из-за, отсутствия у меня  каких – либо,  документов.
-Вот! – закончил старик, - А теперь давай уж познакомимся! Как звать то тебя, страдалец?
/Я не мог ответить на этот вопрос по двум причинам: слова давались мне с крайним трудом, а вторая – я, просто  на-просто,  не помнил кто я!/
-Дед… - укоризненно произнесла Маринка, - Не утомляй… Он ещё очень слаб.
Я благодарно откинулся на подушку и тотчас же заснул…

- 1 –

Память не возвращалась. В остальном всё, было нормально. Потихоньку я начал ходить, вначале поддерживаемый с двух сторон дедом Василием и Маринкой. На дрожащих ногах, обливаясь потом, я делал робкие шаги, стесняясь молодой девчонки нянчившейся со мной. Она словно дите обтирала меня губкой и сидела рядом, когда я засыпал. Приходила с утра и уходила вечером.
С Василием мы стали лепшими друзьями. Я с удивлением узнал его историю, невероятно простую. Развелся, оставил жене всё. Долго жил снимая углы.… Работал, не воровал, а так и не нашел пристанища. Выйдя на пенсию, оказался не в состоянии платить за жилье. Дочь не принимала, - не могла простить развода.… В дом престарелых не брали… Друзья устроили на какую-то, чисто номинальную, должность дворника на вокзале,  с символическим окладом и вагончиком времянкой. Так и жил. Маринка была его другом. Их отношения строились как у внучки с дедом, и я частенько присутствовал при уморительных сценах, когда маленькая Маришка распекала Василия.
Маринка действительно была «почти что врачом», говоря русским языком – была учащейся медучилища. Как они познакомились с дедом, оставалось их общей тайной, да, если честно, я и не пытался узнать подробности. Через какого-то своего знакомого она даже договорилась со специалистом, который осмотрел меня и потом долго беседовал с Мариной.
Маринка вышла от него очень расстроенной.
-Ты знаешь, он ничего мне не сказал. Он не может сказать, что с тобой случилось. Скорее всего, у тебя была какая-то психическая травма и сработала защитная реакция.… Твой мозг сам перекрыл свои каналы. Ещё он сказал, что если ты окажешься в знакомой обстановке, то память к тебе вернется,… Может быть написать в «Ищу тебя»? Или обратиться в милицию… - она говорила всё тише и тише, а потом расплакалась.
-Что ты… - я постарался утешить её, но она зарыдала пуще прежнего:
-Я не хочу.… Не хочу!!! Я знаю, что я плохая! Но я не хочу, чтобы ты вспомнил свою прошлую жизнь!!! Я знаю, как трудно человеку одному: без папы, без мамы… Оказаться без друзей.… Но если ты вспомнишь.… Вдруг ты вспомнишь.… А там окажется, что у тебя… - она захлебывалась, пытаясь подобрать слова, - …У тебя есть жена.… И ты тогда… Я эгоистка, но…
Я стоял, опустив руки. Маринка стремительно вскочила и пулей вылетела из вагончика. Через минуту в дверь вошёл Василий:
-Ты это.… Уж не знаю, что там у Вас.… Но ты уж её не обижай. Она любит тебя. Ей и так в жизни не сладко… Мать умерла, отец женился… Мачеха её за дочь не считает.… А папаша ей в рот смотрит… Она ж и в училище поступила из-за общежития…
Я, как мог, объяснил деду Василию причину внучкиных слёз. Дед крякнул:
-Фу ты, ну ты…
Через минуту он вернулся с зареванной Маринкой.
-Вот послушай, что мы с Костей решили… /Маринка называла меня Костей. Ей нравилось это имя, а я был не против. Я ведь не знал кто я!/  Если у него есть семья они его, наверное, ищут! Будем смотреть телевизор вместе. Если увидим сразу позвоним! И к милиции сходим. Там есть доска, где разыскиваются.… Посмотрим. В милицию не пойдем,… Кто его знает, что он забыл.… Так ведь, Кость?
Я согласно кивнул.
Маринка смотрела на меня из под челки мокрыми блестящими глазами. Хлюпнув припухшим и покрасневшим носом,  она неожиданно выдала:
-Дед, а у нас телевизора нет…
-Будет!!!

 Через пару дней Василий действительно принес телевизор. Не новый, но рабочий. Мы разместили «Каскад»  на комоде. И без того крохотный,  домишко,  стал ещё меньше, не потеряв, при этом, своего уюта. Сколько было домашних хлопот с установкой антенны, настройкой всех трех (!) каналов.… /Тогда я начал ловить себя на мысли, что всё чаще и чаще называю наш вагончик домом!/ 
Телевизор – был нужной штукой, но ещё нужнее для меня была работа. Взрослый, совсем окрепший мужчина сидел «на шее» у пенсионера деда и учащейся внучки… Я прекрасно понимал, что без документов, и даже без первичных навыков на которые можно сослаться найти что-нибудь приличное будет просто невозможно. Ощущение ненужности подтачивало меня изнутри. Видимо Василий понял моё состояние, потому что когда в очередной раз я задал ему вопрос «не устал ли он от моего общества?», он коротко отрезал:
-Не устал. Внучка тебя любит, а для меня её счастье – главное в жизни. Мне тепла мало досталось, пусть хоть ей капелька отольется!
Потом, ласково улыбнулся и добавил:
-Не бери в голову. Я тебя понимаю.… Живи.… А если уж такой совестливый, то я тебя на работу устрою!
Утром он разбудил меня затемно.
-Пошли мыться, бриться и в контору.
Не совсем понимая деда,  я поплелся к тазику.
-Полотенце бери и набор, что тебе на день рожденья Маринка подарила… /Я совсем забыл сказать, что Маринка устроила для меня день рождения!!! Однажды она по обыкновению без стука влетела в вагончик и, грохнув на комод тяжелые пакеты заверещала:
-Вы что ещё не при галстуках? Костик, ты гостей сегодня принимаешь?
Я тогда оторопел.… От Маринки изрядно попахивало спиртным…
В общем, Маринка разревелась… «Дома опять проблемы, все люди сволочи.… Есть одно место, где отдохнуть можно…» Суть её речи свелась к тому, что «душе хочется расслабиться и очень хочется праздника»:
-Кость… Ты же всё равно ни фига не помнишь,… Может у тебя действительно день рождения?
И я, почему-то, не обиделся на её выходку…/
«Голому собраться – подпоясаться!» – мудрая русская пословица, весьма кстати, применима ко мне, - подхватил пакет с полотенцем, набором для бритья и мыльницей,  и,  готов!
Дед Василий тоже собрал свои нехитрые пожитки. Мы пошли к вокзалу. Войдя в зал ожидания, дед деловито подошёл к двери с надписью «не входить – служебное помещение», и потянул её на себя. За дверью оказался ещё один коридор  с несколькими дверями. Василий гордо отправился к крайней. За дверью располагалась импровизированная ванная комната. Душевой поддон с пластиковой шторой, умывальник на стене, пара стульев и огромное треснутое зеркало.
-Давай пока никто не заявился!
Уговаривать меня не пришлось. С удовольствием влез под тугие горячие струи и отдался во власть воды. Вместе с грязью утекали обида и злость. Растеревшись подарочным полотенцем, подошёл к зеркалу.
-Оставил бы, ты что ли, бороду! – с сомнением посоветовал Василий, - Оно как–то привычней, да и Маринке нравиться…
Маринка – непреложный авторитет! Бороду я оставил, хотя сделал её намного короче и основательно подровнял. Этакая бородка с намеком на «таёжную романтику».
-Ну, всё… Пора… - прижав к груди пакеты, мы вышли из вокзала.
-Вообще-то я в подвале моюсь. Там трубы идут с горячей и холодной водой. Петрович пару краников приспособил, мыться можно.… А здесь, наверху – это по праздникам.… Это только ранним утром, когда никого нет…
Я откровенно завидовал Василию – завидовал его умению находить радостные моменты в его не сложившейся жизни. /Уже потом мне стало стыдно… Дед жил полной жизнью! Радуясь и извлекая максимальную выгоду из своего положения! Он имел дом, работу, внучку, привычки, воспоминания, заведенный ритм жизни и был… счастлив!!! А я судил по нему  «с колокольни» - знал, что можно жить по другому и был уверен, что дед завидует тем, кто может так жить… Я считал его неудачником, а в его душе нашлось место для Маринки, для меня и он … жалел меня. /   

- 2 –

-Ну вот. Пришли, – дед Василий остановился около привокзального кафе с названием «Встреча». /Если бы я мог перечислить в скольких городах я встречал это шаблонное название, пальцев не хватило бы ни на руках, ни на ногах!/
Хозяином кафе был толстый азербайджанец Рафик. Когда и как он прибрал к рукам это заведение вокзального общепита, останется загадкой для всех жителей города. Просто в какой-то момент в меню появился шашлык, шаурма и др. диковинные вещи, кафе заполнилось черномазым землячеством и стало пользоваться плохой славой у народа. Однако кафе работало и, судя по тому, что его не закрывали, успешно. Рафик по обыкновению сидел на заднем дворике около мангала. Двое нечесаных пропитых бомжей занимались дровами. Дрожащими руками они пытались расколоть топором полено. Рафик откровенно наслаждался зрелищем. Изредка он свистом подзывал бедолаг и «щедрой» рукой наливал им по полстакана вонючего портвейна.
Василий придирчиво осмотрел меня и видимо остался доволен.
-Рафик! Мы пришли, как договаривались!
Повернув бычью шею, владелец кафе уставился на нас поросячьими глазами… Через мгновение в глазах промелькнуло осмысленное выражение:
-Ай, дарагой! Ай, маладца, что пришёл! Это твой брат? Ай, харош, жених на выданье! Садысь скорее, гостем будешь! – он попытался усадить нас за грубо сколоченный стол, заляпанный пятнами. Дед Василий брезгливо поморщился:
-Спасибо. Мы из-за стола. Давай уж лучше о дельце…
-Какой нэтерпеливый! Помню я о твоем дэльце… Возьму парэнька к себе на работу… Он же будет харашо работать? – вопрос относился явно ко мне.
Я пожал плечами.
-Вот и харашо! – опять затараторил Рафик.
-Рафик… Я тебя о другом просил…
-Василий! Друг! Но ты же знаешь, что Рафик не прэзидэнт. Это прэзыдент указы издаль и все как на тарелочке! Рафик…
-Мы пошли, – спокойно сказал Василий, поворачиваясь к азербайджанцу спиной.
-Зачэм пошли? Разве Рафик сказал нэт?
-Рафик! – дед Василий начал терять терпение, - Ты «да» тоже не сказал! Мне с тобой некогда лясы точить. Не хочешь, не надо!
-Ай, Василий! Ай, хитрец! Всё про Рафика знает. Нэ дуйся. Рафик сказал, Рафик сделал. Пошли.
Мы вошли в кафе. Рафик протиснулся в крохотную комнатенку, громко именуемую кабинетом, и гордо указал на стулья. Мы присели. Загородив жирной спиной сейф, Рафик загремел ключами.
-Вот… Что просил…
Передо мной лежал паспорт. Самый, что ни на есть, настоящий паспорт!
Я робко взял его в руки. По странному стечению обстоятельств имя владельца было Константин. «Константин Андреевич Белоухов» – прочитал я свое новое имя. С фотографии на меня глядел человек, похожего возраста. /Пишу и смеюсь. Не знал я тогда своего возраста!/ 
-А ты смотри как похож! Одно лицо! – Рафик аж вспотел.
Дед Василий посмотрел через моё плечо, и хмыкнул:
-Ага! Как удав на пачку маргарина… - и уже обращаясь ко мне, добавил, - Бороду, и усы не сбривай.… Прокатит.… А очки нацепить… если…
По-моему и очки не спасли бы меня от полнейшего несходства.… Но с другой стороны – люди меняются!
-Пасматрэли? Давай! – Рафик протянул потную ладошку.
-Ээээ! Нет! – дед Василий брезгливо отвел его руку, - Так не пойдёт. Паспорт мы с собой забираем!
Рафик аж засуетился:
-Пачэму с сабой? Зачэм с собой? У меня паспорта всех моих сотрудников хранятся! Патэряется вэдь…
- Рафик.… Не пыли, – дед убрал паспорт в карман, - Так они у тебя и храняться, что взял, за долги паспорт у ханыги, а нам продал.… Или это твой сотрудничек был?
-Что говаришь? Зачэм гаваришь? Хароший паспорт! Уехал человек! Нада человеку! Ты хатэл паспорт…
-А ты что хотел?
-Что я хотел?
-Как договаривались, так и будет! – отрезал дед. – Паспорт у меня. Племянник на тебя работает. А я помогать буду. Лады…
-Лады… - зло выдавил из себя Рафик, - Дафай дагавор составлять.
Так я стал работать в кафе. Коллектив у нас был небольшой. Две буфетчицы Таня и Оля, работающие посменно, повар Антонина – толстая дородная дама, которую побаивался даже суетливый Рафик, водитель Джангир – калмык с абсолютно славянской внешностью, кроме основных обязанностей занимающийся шашлыком, и я – посудомойка и «мальчик на побегушках». Посуды, правда, было не много… Изобретение века – одноразовые стаканы и тарелки, значительно облегчали мой труд. Мылись только кастрюли и сковороды, поставляемые мне Антониной. Ещё у нас работал бухгалтер, суетливый старичок Виноградов, с вечно испуганным выражением на лице и трясущимися руками. Вот собственно и всё.… Был еще один типчик – Ринат… Земляк Рафика. Точную должность Рината не мог назвать никто. Он постоянно ошивался в кафе, давал всем ценные указания и лез во все дела. Однако Рафик был с ним любезен и мил, требуя от нас такого же отношения.
Работа мне не нравилась, но это была работа! И я еженедельно расписывался в какой-то разлинованной тетрадочке за полученные деньги. Дни были заняты и летели незаметно. Я совсем привык к новому имени.… Но, как всякий человек, я не мог жить без прошлого.… /Даже странно. У меня было всё: дом, работа, «семья», тихие радости и даже громкие ссоры, но как ребенку, ковыряющему прыщ, мне надо было вскрыть ту черноту моих воспоминаний, на которые натыкался я. И я старался. В какие   то моменты на меня накатывала волна, что многое я видел; меня будоражили знакомые запахи, с которыми я точно сталкивался, ощущения, что нечто похожее уже происходило со мной возникали спонтанно и хаотично… Я пытался поймать эти ниточки и пытался, пытался, пытался вспомнить но…/
Работы у деда Василия прибавилось. Кроме своей территории перронов, он теперь убирался вокруг кафе. Я, конечно же, помогал ему, не из чувства вины, а просто вдвоем было быстрей и веселей. Там же мы обнаружили ещё один «неиссякаемый источник обогащения» – пивные бутылки. Позаимствовав у Рафика пару ящиков, я быстро собирал валяющуюся тару и уже к приезду машины, с которой принимали бутылки, мы были на заднем дворе. Сдавали и картон, остающийся около вокзального буфета, киоска, с забытых времен, называющегося «Союзпечать», и конечно кафе. Маленькая, но стабильная денежка «грела карман». /Наверное, только тогда я понял, что нужно человеку для счастья – стабильность! Встали в пять утра, убрались, собрали вторсырье, сдали…. Дед уходил спать, а я открывал Рафиковскую столовку, убирался в зале, встречал Танюшку или Олю (в зависимости от того, чья была смена), выслушивал байки от Антонины, грузно вваливающейся в кафе и захлебывающейся смехом и отдышкой. Мыл кастрюли, грузил ящики и помогал Джангиру разделывать мясо. Вечером Антонина отдавала нам пакеты с «божей помощью» – не съеденными приготовленными продуктами и я частенько радовал деда шашлыком и просроченными пирожками. По редким выходным гуляли с Маринкой по городу и словно дети объедались мороженным в фойе кинотеатра.…/  Даже Маринка иногда стреляла у меня «на пачку сигарет». Но, как я понял, сделка деда заключалась не в уборке кафе. Два раза в месяц, он, одевавшись в свою железнодорожную спецовку, шёл встречать поезд, прибывающий на наш вокзал. Брал у проводников какие-то пакеты, и приносил их к нам. Не нравящийся мне, Ринат забирал их через некоторое время. При этом он придирчиво осматривал пакеты и неодобрительно косился в мою сторону. Мудак!
За - то, через день после прихода Рината, Рафика было не узнать. Рафик светился счастьем и колыхаясь всеми отложениями фигуры хохотал над любой мелочью. В такие дни он прощал мелкие недочеты и недосдачи, а однажды, отозвав меня в сторону и заговорщицки подмигнув, отсыпал мне в бумажный пакет каких-то белых шариков.
-Попробуете с дэдом. Хароших людэй не грэх угостить! У вас в России такого нэт…
Да такого у нас действительно не было. Какое-то крепкое желе, вязкое и не липкое, в котором было море изюма и орехов. Эта масса была разделена на порционные шарики и обсыпана сахарной пудрой. Было очень сладко и вкусно…
Мы трудились над конфетами, запивая их горячим, чаем, когда в вагончик вбежала Маринка.
-Всем привет, – она обняла деда, и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула меня в щеку.
-Садись внученька! – дед подвинул ей табуретку.
-Плюхайся, сестрёнка! – брякнул я, попадая в «семейную» тему деда, и подвигаясь на диване.
-Я тебе не сестренка! – неожиданно зло выпалила Маринка и демонстративно уселась к деду. Василий укоризненно покачал головой, а Маринка продолжила, - Я может к тебе чувства имею! А ты копаешься в своей памяти! Как дурак! Я рядом.… А там может у тебя и нет жены! – она встала и, хлопнув дверью, вышла из дома.
Она пришла через два дня. Тихая и пришибленная:
-Ты прости меня… Я понимаю, что наговорила лишнего…
Деда не было, он ушел встречать поезд и мне, и только мне, нужно было что-то сказать этому обиженному ребенку.… Но слов не было. /А вы попробуйте объяснить ей моё состояние? Она же тогда действительно представлялась мне сестрой и только сестрой.…И разве можно быть такой эгоисткой?! Ну да, - подобрала.… Выходила.… Спасибо Василию, помог с паспортом. А что теперь Вы хотите?!!! Чтоб я по гроб жизни был благодарен Вам и вытирал сопли?! Чтоб во мне проснулось чувство вселенской любви?!/
В результате нашей беседы она ушла, хлюпая носом.
Кажется, настала пора покидать дом и уходить куда-нибудь… Бомжи ведь тоже как-то живут…

- 3 –

Я стал раздражительным и злым. Каждый день, когда по телевизору шла долгожданная передача, мы усаживались на продавленный диван. И с каждым днем надежда таяла. Всё чаще и чаще у меня возникала мысль сходить в милицию. Однажды я поделился ей с Мариной.
-Если ты считаешь, что так лучше, то, конечно иди. Но может быть ты ещё раз встретишься с врачом.
Меня осматривал тот же врач. Снова и снова он задавал мне вопросы, пытаясь выудить из меня хоть какую-нибудь ниточку, которая помогла бы распутать клубок моей души. Он проверял мои реакции, и, как мне показалось, если бы у него была возможность, он бы заглянул мне в черепную коробку.
-Я предлагаю Вам сеанс гипноза. Если Вы согласны я, может быть, смогу помочь Вам, скажем так, на другом уровне.
Я согласился. Врач усадил меня в удобное кресло и попросил сконцентрироваться на блестящих шариках ударявшихся один о другой.
-Постарайтесь сконцентрировать свой взгляд и видеть перед собой только удары шаров.
Он долго пытался ввести меня в сон, но по моему ему это не удавалось.
-Вот и всё… - устало сказал он.
-Не получилось?
-Почему же.… Получилось.… Давайте мы встретимся с Вами завтра. Я прослушаю запись, и может быть тогда смогу помочь Вам.
Я летел домой окрыленный надеждой. Если врач смог проникнуть в мое подсознание! Если он знает, кто я и что приключилось со мной!!! Дед Василий встретил меня мрачнее тучи:
-Приходили из милиции.… Интересовались тобой!
-Регистрацию спрашивали?
-Да нет… Кем ты мне приходишься, насколько приехал?…
-Участковый?
-Баденко? Не смеши меня.… Чтоб этот бурдюк жопу от дивана оторвал и по участку прошелся? Держите меня трое!… - дед даже улыбнулся. – Нет, это ребятки из какого-то другого ведомства.… И ведь что странно, особенно расспрашивали про твою работу…
В этот вечер Маринка не зашла.
Спать легли рано. Я лежал и думал о странном появлении милиции. С чем это связанно? С моей прошлой жизнью.… Это и радовало и пугало одновременно. Радовало, потому что сохранялась вероятность, что кто-то из родных разыскивает меня! Пугало – осознание того, что меня и именно меня разыскивают сами менты…
На утро я встал абсолютно разбитым. Кое-как помог Василию с уборкой и, отказавшись идти сдавать посуду, отправился к кафе.
В кафе не смотря на ранний час уже находился Рафик.
-Дарагой! Ты дэда Василия видел? – спросил он меня так, как будто не знал, что мы живем вместе.
-Видел…
-Нэ заболел он там, нэ простудылся…
-Да нет… Живой, здоровый!
-А что жэ он нэ пришёл вчэра поезд встрэтить. Там зэмляки посылочку мэнэ привезли.… Едва нашли, как пэредать… - Рафик выглядел расстроеным.
-Да милиция у него была!
-Что гаваришь? Какая мылиция?
-Да расспрашивали про меня… Миграционная служба, наверное…
-Ай, нэхорошо… Ты знаешь, давай я тэбэ сегодня отгул дам! А то и ко мнэ же придут! Спрашивать будут! Я то толко харошее скажу! Славный малчык, харашо работает.… А ты завтра прыхади! Отдыхай! И вазьми для Рината пакет...
Он всунул мне в руки увесистый пакет и, почти насильно, вытеснил меня животом из кафе.
-А дэду передай, чтоб не болел! Вот вина ему харошего пэредай! И завтра пэреходи!
Я шел в вагончик. По дороге увидел Василия. Он всё-таки решил сдать посуду и картон…
-А чего это ты домой? – спросил он, подойдя ко мне.
-Рафик отгул дал! Вроде приболел я малость!
-Вот и хорошо! А я конфет купил! Пойдем завтракать и чай пить! Только конфет надо будет оставить… Маринка придёт, она сладенькое любит…
Я слушал болтовню деда Василия. Господи как же он привязан к Маринке.… Как же я не вписываюсь в этот тихий семейный уют двух людей нашедших утешение в помощи друг другу…
-Кстати, тут Рафик винца тебе передал! (С недавних пор мы были с дедом на «ты»)
-Да ну его, азията ****ского! Хорошее зажмёт.… Удавиться за копейку! А это.… Это мы Петровичу вечером скормим! Ему бедолаге такое пойло лучше мороженного!
«Выходной» решили провести «с чувством». Сходили в подвальные катакомбы вокзала - «черную баню». Там и вправду можно было мыться. Среди хитрого сплетения труб параллельно шли две заветные – горячая и холодная вода. Рукастый Петрович – отставной сантехник и авантюрист врезал в них два крана и, используя два шланга и тройник сообразил некое подобие смесителя. Там же в таинственной глубине были припрятаны тазик и стул. Толкаться в теплом влажном полумраке было не удобно, но мытье требовало жертв.
Оттеревшись до «блеска» и, пользуясь настроением,  провели генеральную уборку вагончика.
Оставалось полдня и, я решил выбраться в «свет». Потолкавшись по центральным улицам и осмотрев местные магазины, решил сходить в милицию. Не в само отделение, а только во двор.… Посмотреть на знакомый стенд «Внимание! Розыск!».  «Наверное, скоро со мной будут здороваться.» - подумал я, подходя к вывеске, - «Все нормальные люди, не обращают внимания на эти листочки.… Даже менты, пробегают мимо и взгляда не бросят.… А я как в кино хожу…» Вывеска менялась. О том, что за ней приглядывают, говорил тот факт, что среди пожелтевших фотороботов. /Вот уж воистину роботы!!! Такие каляки – маляки!!!/  попадаются беленькие плакатики.
О, бля, чешуя!!! Ни хера себе мороз!!!
Я был готов увидеть всё что угодно.… Но то, что увидел, было выше моего понимания…
«Разыскивается особо опасный преступник» – строгий заголовок притягивал взгляд. А вот под заголовком… Улыбающаяся и совсем не строгая… МАРИНКА!!! Приметы я читать не стал. Развернувшись, я опрометью бросился к Василию.
Дед Видимо изменил своим принципам. И он, и Петрович были изрядно навеселе. Кроме пустой бутылки из-под вина на столе стояла полупустая литровка водки. Судя по грязным сковородкам и пустым консервным банкам – пир шел горой.
-А вот и Костюшка пожаловал! – дед Василий попытался встать.
-Костэн.… Давай за стол! Без предисловий! – Петрович потянулся к пустому стакану.
-Дед! Погоди! Дай я вначале расскажу! – начал, было,  я, но Петрович хлопнул о стол ладонью.
-Не торопись! Что мы тебе сейчас расскажем!
И они рассказали. Вокзал лихорадило. Где-то в районе обеда в кафе «Встреча» (место работы Вашего покорного слуги) нагрянула милиция. Был обыск. Повязали Рафика, Рината и ещё каких-то чеченцев, то ли случайно, то - ли  по делу оказавшихся там же. Кафе закрыли. Проверяли камеры хранения, все подсобные помещения и даже туалеты… Что искали неизвестно, но по слухам, моментально наводнившими город, Ринат и Рафик занимались наркотой. В общем, все повеселились на славу.
-А вот чё искали… - пьяно выдохнул на меня Василий и достал из кармана… пистолет.
-Ага… - с улыбкой радостного дебила подтвердил Петрович, доставая второй.
Только тут я заметил под столом обрывки утреннего пакета.
-Василий… Ты что?! Ты, сам – то,  понимаешь,  во что ввязался?! – потрясений на сегодняшний день было сверх достаточно, - Надо же в милицию!
-Какая милиция?! – выпятил птичью грудь Петрович, - Мож они из этих пистолетов наших парней мочили! Теперь наше время! Сейчас пойдем, и… - он направил пистолет на меня, - И пу!
Курок сухо щелкнул. Ярость затопила мне глаза.
-Ах ты,  ублюдок!
Петрович отлетел в сторону.
-Ты что? Ты что? – запричитал он, мелко тряся головой и трезвея на глазах…
-Я тебя, уебище, за такие шутки… - зашипел я, надвигаясь на него.
-Костенька,  не надо!!! – между нами встрял побелевший Василий, - Прости стариков… 
Пихнув пистолеты в карман куртки,  я шагнул к дверям;
-Слюни утрите, пидоры гнойные! – от моего хлопка вагончик, конечно же, не развалился, но задребезжал пронзительно и жалобно. Меня трясло мелкой противной дрожью. Достав трясущимися руками сигареты,  закурил.
«Господи! Зачем же я так с дедами – то?» – мой поступок был вызван страхом, злостью и я винил себя за горячность. /В этот же момент мой внутренний голос успокаивающе нашептывал мне: «Всё правильно! Разве можно знать, что на уме у этих алкашей?!/  Немного успокоившись, я начал анализировать сложившуюся ситуацию. «Ничего себе влип. Жил себе тихо, мирно.… Не во что не ввязывался.… А тут.… Сам не знаю кто я.… Заявишься в милицию, сразу же возникнут вопросы: «Почему не обратились сразу?», «Зачем было городить огород с поддельными документами?». И ведь не объяснишь людям, что страх толкает на самые неожиданные и необдуманные поступки. Да ещё Маринка со своим врачом… Мало ли какие воспоминания у меня «заблокированы»… Я же пришел бы сам, честно…»
И вот тут во мне что-то всколыхнулось! Какая-то неопределенная мысль мелькнула в моей голове… Она не оформилась, но я почувствовал, что что-то шевельнулось в моих извилинах, что я ухватился за какую-то ниточку.… Какой-то всплеск… Я ЧТО-ТО ВСПОМНИЛ!!!!!
Надо было определяться,  куда идти дальше и как поступить. «Маринка… Врач…» – вертелось у меня в голове. А ведь точно. Если Маринка влипла в историю, - она обязательно прибежит к деду! Расскажет в чем дело и тогда… Что будет тогда я не знал, но твердо был уверен, что вдвоем мы обязательно выкарабкаемся. И я ещё долго сидел, пытаясь склеить куски происходящего в какую-то единую картину.… Но как же это сложно! Ладно, сейчас спрячем пистолеты, придем домой, дождемся Маринку и….
А вот хрен тебе на весь хлебальник!!!

- 4 -

Осень брала своё… Дни все ещё были светлыми и, по-летнему,  теплыми, но ближе к ночи становилось зябко. Город засыпал: гасли огни, стихал шум машин и только сияющие рекламные вывески напоминали о насущном, настойчиво напоминая о начавшейся ночной жизни… Кафе, рестораны, магазины «24 часа»… Всё это согревало темноту холодным нереальным светом  и  втягивало в жизнь другого мира.
Я всё ещё не шёл домой.   Бродил, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами и мыслями. Разложить их «по полочкам», упорядочить… /Занимался самокопанием! Чего уж тут скрывать?/  и главное ответить на два извечных вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?» Начнем по порядку. Маринка нашла меня без памяти и документов. Раз. Выходила самостоятельно. Два. А почему она не пристроила меня в больницу? Может быть я сейчас был бы с памятью!!! Да… Но я же был без документов, а значит всё пришлось бы делать через милицию… Но почему же я требовал, что бы Марина не связывалась с милицией? Что же хранит моя память?
Стало прохладно. Пора идти на поклон к деду Василию. Поговорим по душам и будем ждать сестричку. Вот я и дома.  Сейчас я открою дверь…. И…
А вот хрен тебе на весь хлебальник!!! /О, блин… Я же это уже написал выше!!!/
Картина открывшаяся моему взору напоминала сцену из фильма ужасов. Аккуратное отверстие около виска и разнесенная вдребезги затылочная часть черепа деда, стена забрызганная кровью, Петрович с перерезанным горлом, комод с выдвинутыми ящиками… Мне стало плохо. Вцепившись в дверной косяк, я пытался осмыслить увиденное. К горлу подкатил мутный ком. Вырвало какой-то слизью. Едва отцепив пальцы, помимо моей воли приросшие к косяку, спиной шагнул на улицу. И я побежал. Просто побежал. Нервы.
По ночному городу бежал человек без прошлого. Без имени, дома, друзей… С липовыми документами и остатками денег в кармане. Бежал в никуда…

- 5 –

-Что тоже пылесосишь? – рядом со мной присел пацаненок в мятой китайской олимпийке, - Около лавок мало попадается… Около ресторанов больше. Особенно по субботам и воскресеньям.
-Да нет… - полусонно, механически ответил я. (Две, почти бессонные, ночи в подъездах, как-то отрицательно сказались на способностях мыслительного аппарата) 
-Ой! Извините… Я просто подумал, что Вы тоже пылесосите… А можно я бутылки соберу?… Если они Вам не нужны?
Я кивнул. Паренек деловито достал из кармана джинсов полиэтиленовый пакет и полез под лавку.
Странный малый. Я медленно просыпался. Шестой час утра, а он бодренький и весёлый собирает бутылки. Или как он там сказал, - «пылесосит?».
-Не Ваше? – «пылесосельщик» стоял напротив меня держа на ладошке какую-то мелочь.
Удивленно посмотрел на него:
-С чего ты взял, что  моё?
-Ну Вы же тут сидите… Может обронили…
-Да не ронял я! – парень изумлял меня какими-то абсолютно непонятными словами. Точнее слова были понятны… Непонятно было их значение.
-И место не столбите?
Я окончательно проснулся:
-Слушай. Как тебя зовут?
-Суслик!
-Да нет,  я имею в виду имя…
-Суслик!
-О, Боже мой!!! Как родители тебя назвали?
-А-а-а… Всеволод… - он ответил как-то обыденно и даже грустно, - А Вас как зовут?
-Сусл! – ответил я. Пусть тоже в «непоняточку» сыграет.
-Как???
-Сусл!!! Ты меньше меня и значит Суслик… А я взрослый и соответственно Сусл!
-Сусл!!! – восторгу малыша не было предела. Он бы, наверное, в ладоши захлопал, но мешал пакет с бутылками.
-Так вот расскажи-ка мне, Всеволод Сусликович, что ты тут наговори про пылесосы, столбы и пр.?
-Да, это я так… Мы с Арнольдом и ребятами придумали. Оно вроде как игра, но взаправдашняя. И мы как на работу ходим и живем вот даже.
-Что пылесосите – то?
-Улицы! – парень посмотрел на меня как на тупого. Наверное, я действительно плохо соображал.
И тогда Суслик начал рассказ.
Суслик жил с матерью. Про это он упомянул вскользь и как-то торопливо. По своим причинам он ушел из дома. Ночевал в подъездах, но, наверное, скорее бы скончался, чем вернулся назад. На улице он столкнулся с Мишкой. Мишка был пылесосом, уже давно, и он привел Суслика в Дом. Там Суслик и остался.
-У нас там хорошо. Мы сами решаем всё. Арнольд – он не руководитель, - он старший брат… Живем вместе. По утрам выходим на работу – пылесосим. Ходим по городу и глядим под ноги. Если до дворников успеть,  можно насобирать мелочи. Особенно по выходным, - в кафе, ресторанах свадьбы гуляют – только успевай собирать! Ещё бутылки собираем,  если место не застолблено. А то здесь бомжи какие-то дикие. Всё Арнольду сдаем, а он делит. Так что на жизнь хватает и, еще,  одежду покупаем. Вот Алёшке уже на кроссовки собрали, а то его мать в тапочках выкинула. Иногда в кино ходим. Там попкорн дешевый в «Спартаке»! Ух! Облопаться можно… У нас даже гитара есть. А ты любишь попкорн?
Я кивнул.
-Хочешь, давай сходим вместе! Я тебе покажу, как без билета пройти можно. Там зал все - равно полупустой!
В душе я улыбнулся наивности паренька.
-Суслик, я сегодня при деньгах, - какие-то остатки действительно ещё водились в карманах, - Можно и с билетами сходить!
-Не… Лучше беляшей на рынке купить. Они там горячие.
Я шёл рядом с Сусликом и удивлялся остроте молодых глаз. Буквально за метр он видел блестящую копейку и спешил к ней. Мы даже нашли двухрублевку…
-Мелочь надо менять в аптеках, - наставлял меня Суслик, - И уже потом идти в магазин, а то в очереди можно по загривку схлопотать.
-Всеволод! – сказал я и испугался от того, как вздрогнул пацан, - Суслик, у меня ручки у пакетов лопнут…
-Сейчас сдадим! Здесь близко.
Оказывается, у Суслика уже был проложен своеобразный маршрут. От пункта приема, до пункта приема. Причем не брезговал он и мусорками, деловито рассматривая одежду развешанную на баках и тряпье лежащее рядом. День разогревался. Около рынка мы купили беляшей, причем пацан категорически отверг мою помощь, и пристроились на лавочке. Суслик ел медленно.
-Если долго жуешь, то быстрее наедаешься! – серьезно поведал он мне.
Беляши кончились, и мы сидели на лавке просто так, рассматривая облака и небо. Суслик молчал и я был благодарен ему за это…
-Сусл, а ты домашний? – неожиданно спросил он.
-А… - я поперхнулся.
-Ты куда пойдешь ночевать? Если хочешь я поговорю с нашими… С Арнольдом… Может быть тебе можно к нам в Дом?
-Суслик…. Я не знаю… Поговори.
-Тогда давай встретимся здесь через три часа! – Суслик вскочил. – Только ты приходи… Обязательно приходи…
Я смотрел ему вслед, и мне было грустно. Как просто складывается общение у детей. Увидел – познакомился – решил помочь. Первое впечатление дает якорек на всё последующее восприятие. И, если честно, я очень хотел бы, чтобы он пришёл… А пока у меня было почти три часа свободного времени и я решил сходить на вокзал. Я знал, что это была не лучшая идея, но что-то подсказывало мне, что Маринка догадается оставить там весточку.
Вокзал, по-прежнему, жил своей, отдельной от города, жизнью. Суматошной и бестолковой. Здесь был свой мир: огромное небо – купол свода закрывающего перроны; лес – чахлые деревца, растущие у входа, пятилетками борющиеся за выживание в лавинах пыли; свой горизонт – далекая точка, сплетающая нити рельс; свои звуки – шарканье ног, голос диктора, грохот сцепляемых составов и, конечно же, свои запахи – пота, нагретого металла, смазки, шашлыка и пыли… Мой дом – вагончик деда Василия был закрыт на узкую полоску бумаги с неразборчивой печатью. Я прошел мимо, бросив лишь мимолетный взгляд, и, направился в сторону кафе.
Кафе, конечно же, было закрыто. Я оглядел свое рабочее пристанище и, собрался, было уходить, когда меня окликнули.
-Костик! – возглас был скорее изумленным, чем радостным. Я обернулся. Недалеко от меня стояла Таня, наша неизменная буфетчица (а точнее официантка и бармен в «одном флаконе»). Вот уж кого я всегда встречал с удовольствием! Подошёл. Танечка стояла, растерянно озираясь вокруг.
-Костя… Пойдем куда-нибудь… Нет, пойдем лучше ко мне… Тебе тут не надо…
-Привет тебе, Танечка. Что всё так страшно?
-Кость? Пойдем, а?
За что я полюбил Танюшку, за её немногословность. Мать двоих очаровательных ребятишек, воспитывала не только их, но и своего благоверного алкоголика мужа и отца, страдающего тем же недугом. Работая на двух (или трех) работах, чтобы прокормить и одеть четырех мужиков, она еще находила время не выглядеть домохозяйкой, но абсолютно не имела времени на личную жизнь и… пустые разговоры.
Пока мы шли по Привокзальной площади, она сказала только:
-На вокзале работают менты. Опрашивают всех. Искали и спрашивали про тебя. Я не верю, что ты убил деда и Петровича. Но лучше быть осторожнее. Ты как?
И всю оставшуюся дорогу,  я рассказывал о том, как поссорился с Василием и Петровичем, ушел в город, как нашел их в вагончике, как пытался переночевать в подъезде, на первом этаже и чуть не получил по морде, как купил с утра бутылку портвейна и уговорил её в одиночку на набережной где и поспал до сумерек, как меня не пустили в кафе, приняв за бомжа, как вторую ночь я ночевал на пятом, где было теплее, т.к. я собрал все половички и никто не спотыкался с утра и главное – как познакомился с Сусликом.   
Таня жила не далеко в старом доме «сталинской постройки» с очень зеленым двором. До этого я приходил сюда, когда Тане понадобилась срочная помощь: разгрузить мебель, в связи с «болезнью» обоих мужиков. Меня ещё тогда поразила голубятня и старый сарай, сохранившийся,  в углу двора.
-Ты сначала поешь, а потом в ванную или наоборот? – спросила Таня. Вот так – просто и немногословно расставляя всё по своим местам.
-В ванную…
-Правильное решение. На тебя посмотреть страшно. /Как я её понимал: неухоженная бородка, грязный, всклокоченные волосы, ввалившиеся щеки – ну вылитый бомжара с помойки… Кем, в принципе, я и был./  Полотенце висит чистое, под ванной коврик, чтоб на кафель не становиться, мыло найдешь, шампунь в шкафчике… Там станки лежат одноразовые – бери. Кремы, лосьоны и прочая, ваша, мужская мухобель там же! /Во как завернула!/ Всё свое шмотье свали к машинке. Принесу новое, ванну не запирай.
Инструкция была получена. Зашёл в ванну и с удовольствием пустил горячую воду. Зеркало отражало нечто, совсем недавно бывшее Константином или там… Ну это не важно. Грустно улыбнулся сам себе и, отодрав от себя одежду, погрузился в теплые струи.
Танюшка зашла в ванну и, собрав мои вещи, оставила на табуретке пакет.
Плескался я долго. Наверное, час. Сбегающая с меня вода превратилась, из ржавой, в чистую. Вылез и с удовольствием растерся большим полотенцем. Бороду трогать не стал, только привел её в божеский вид, пройдясь ножницами, которые нашел рядом с бритвой. Лосьону не пожалел.
В пакете оказалось все. Сверху лежала записка: «Все чистое, проглаженное». Натянул плавки, тельняшку, джинсы… Не застегивая накинул легкую рубашку и, преображенный,  вышел на кухню к Тане.
-Ослепительно! – прокомментировала она. – Садись, лопай… Ложку не погни! – засмеялась она видя с каким напором я взялся за дело. Готовила Таня изумительно… /Вот пишу и думаю: «Вспомнить бы, что там было?» Метал все подряд, даже не разбираясь, что с чем едят!/
Мы сидели на кухне и смотрели маленький цветной телевизор, уютно расположившийся на холодильнике. Моя одежда досушивалась на веревках натянутых под самым потолком. /Великая вещь современные стиральные машинки!/  Я, порядком, осоловел и клевал носом.
-Останешься. Мужа сдала на пятнадцать суток, отец на лечение… Второй раз белку подхватывает. Дети у матери, так что можешь не бояться… - тихо сказала она посмотрев мне в глаза.
Мне очень нравилась Таня. Но я был не готов кивнуть ей в ответ… Пока мы оставались друзьями все было просто и понятно. Перешагнуть эту черту… Я не мог и не хотел становиться «мимолетным романом» и может быть… может быть у меня была жена… /Вот именно, что была!!!/
-У меня встреча, - не соврал я, вспомнив про Суслика. Танюшка грустно улыбнулась:
-Иди подремли. Я разбужу тебя через часок. Успеешь?
Я успел кивнуть и тотчас же провалился в тяжелый сон без сновидений.
Мне показалось, что я проспал целую вечность. Открыл глаза и увидел Таню сидевшую рядом.
-Сколько я провалялся?
-Час с небольшим… Успеваешь?
Кивнул.
-Кофе будешь?
-С удовольствием!!!
Мы снова сидели на кухне.
-Твои вещи я сложила в пакет. Советов давать не буду, но если совсем деваться некуда, - приходи… Костенька! – она побледнела и посмотрела в мою сторону.
По телевизору шла местная реклама. Среди памперсов и сникерсов, какой-то шутник вставил «Внимание! Розыск!». И я во всей красе глядел с экрана телевизора.
«Разыскивается особо опасный преступник Левичев Олег Юрьевич! Тысяча девятьсот….» И дальше шло много интересного про меня. Я узнал свой день рожденья! Оказывается я был уроженцем нашего города! Ну, свои особые приметы я и сам знал. А ещё я подозревался в убийстве… Конечно там на фотографии я без бороды, но Таня меня же узнала сразу!!!
-Так ты Олег?!
-Видимо…
-Кто ты?
-Таня… Я не знаю, кто я… Меня Василий подобрал около вокзала, поставил на ноги, но память не вернулась в полном объеме…
-А почему он не пошел в милицию?
-Я его просил…
-Иди… - Девушка мягко провела ладонью по пушистым после мытья волосам. – Иди и кто бы ты ни был: Олег или Константин, помни, я тебе рада. Иди. Ищи свое имя…
И я пошёл!

- 6 –
Не смотря на то, что я опоздал, Суслик ждал меня на лавке. Он подозрительно окинул меня с головы до ног и как-то, поежившись, спросил:
-Ты уже домашний? А говорил…
В тот момент я всё понял. Суслик прощался с потерянным грязненьким мужичком, а сейчас перед ним стоял  прилично одетый, благоухающий одеколоном, бритый и прилизанный человек.
-Ну… я пошёл? – Суслик посмотрел на меня каким-то потерянным взглядом.
-Всеволод! – парень опять вздрогнул и я выругался про себя, - Что с тобой?
-Ничего… - тихо ответил парень, вставая с лавки.
-Суслик! Ты же обещал?!
Суслик посмотрел на меня с недоумением:
-Я ребятам сказал, что ты хороший и тебе помощь нужна… А ты… - в его словах звучало столько горечи, что я растерялся.
-Ты не понял меня… Мне действительно негде ночевать… /Уже потом я узнал, что в нашем извращенном веке, практиковалась забава для новых русских – пару дней побыть в шкуре бомжа! К таким же «шуточкам» прибегали журналисты с целью получения репортажей из всех злачных мест нашего города./
Парень всё ещё смотрел на меня с подозрением.
-Понимаешь, я встретил знакомую. Она мне разрешила помыться…
-Аааааа…. – всё ещё недоверчиво протянул Суслик.
-Но я не могу у неё остаться, - я замялся и, вдруг махнув на всё рукой («Была не была!») вывалил на Суслика всю невероятную историю. Пацан слушал внимательно.
-Понятно… - неопределенно протянул он. – Только ты Арнольду не рассказывай. Мало ли, что он подумает…
Всеволод вдруг как-то посветлел лицом, улыбнулся и выпалил:
-Пойдем! У нас вон Маринку тоже разыскивают! Только ты никому ни-ни! – и он сделал шаг вперед. /Гордый! Кладезь тайн! А главное как он меня заинтриговал… /
Я шел и размышлял про вскользь упомянутую Маринку. Неужели бывают такие совпадения?!
Бывают. Маринка встретила нас около входа в городской парк. Смущенная и покрасневшая она стояла на месте и смотрела на меня в упор.
-Вот! – важно сказал Суслик и я понял, что именно Маринка настояла, чтобы он привел меня сюда. – Это Марина.
-Сусл. – буркнул я.
-Что?!! – Маринка опешила.
-Его так зовут! – радостно захлопал в ладоши Всеволод, - Правда, здорово?!
-Правда… - согласилась Маринка.
Пауза затягивалась.
-Суслик… Мы знакомы… Нам надо поговорить… - пробормотала Маринка.
-Значит он! Он! Пойду Бориске скажу! Ему же можно! – пацан запрыгал от восторга и я понял, что среди этой ребятни секретов, видимо, не сохранить.
Суслик убежал в глубь парка. Мы стояли и смотрели друг на друга. Потом Маринка улыбнулась:
-Ты, наверное, думаешь про меня всякую дрянь?
-Захочешь – расскажешь!
-Ты только не суди меня сразу…
-Пойдем, устроимся где-нибудь… А потом ты мне Дом покажешь.
Взявшись за руки, мы молча пошли в глубь парка мимо Троицкого собора и неработающих фонтанов.
Парк у нас представляет собой не только фактический центр города, но и исторический, и культурный, и художественный памятники, и любимое место горожан. Огромная территория засаженная липами, дубами (на многих из которых красуются таблички с кошмарными возрастами – 200-500 лет), делиться на квадраты асфальтовыми, а частично ещё и булыжными, дорожками. В местах их пересечения построены  фонтаны – любимое место встреч влюбленных и студентов, причем каждый фонтан сделан по-своему. /Если сказать честно, парк очень пострадал в перестройку, а особенно страдает в сегодняшние «дни демократических свобод». Бронзовые фигуры на фонтанах подверглись варварскому нашествию добытчиков цветмета, и  в настоящий момент больше похожи на  памятники инвалидам. Лично мне особенно жалко «Девочку с зонтиком», у которой вначале исчез зонт, потом голова, а потом и сама она, безголовая и несчастная,  «растаяла в ночи». Хотя в Голландии (если мне память не изменяет!) есть скульптура сказочной русалочки у которой периодически отпиливают голову. Хочется верить, что хоть в этой стране головы героини уходят не в переплавку, а в какую-нибудь частную коллекцию. Хер поймешь эти буржуйские причуды…/
Центральное место в парке – Троицкий собор. Огромное монументальное сооружение с необычным полукруглым куполом и огромной колокольней с часами. В летние месяцы в специально отведенное место приезжают «Луна – парки» и округа наполняется музыкой и шумом каруселей.
Сейчас в парке было тихо. Мы нашли укромную лавочку, одну из множества разбросанных по парку и укрытую от любопытных взоров ветвями желтеющей акации.
Маринка плюхнулась в центр и забросив ногу за ногу закурила.
-Ну, сразу начнешь распекать? – грубовато бросила она.
-За что? – я изобразил удивление.
-А то никто не рассказал, и, менты не приходили?
-Ко мне нет… За остальных не ручаюсь…
Маринка недоуменно смотрела на меня.
-И ты меня не осуждаешь?
-Я уже сказал. Я не знаю за что тебя осуждать! – радость от встречи куда-то улетучилась и я начал раздражаться.
-Я проститутка! – Маринка нагло посмотрела мне в глаза, дожидаясь ответной реакции. Я пожал плечами.
Молчание затягивалось.
-Я чуть человека не убила… - смущенно и удивленно пролепетала она. Я снова пропустил её слова мимо ушей.
-Да не молчи же ты!!!! – Маринку прорвало. Словно ревущий поток, копивший долгие годы свою мощь, в одночасье прорвал плотину и вырвался наружу, в меня летели захлебывающиеся слова.
-Ты не подумай… Я просто устала… Дома черте-что… Степуха мизерная… В больнице хрен заработаешь… А учиться надо и жрать хочется… Мегера отцовская меня совсем допекла… И комендантша начала концерт: «Иногородним места не хватает»… А знаешь сколько квартиру снимать стоит?! Мы с одногрупницей сняли… На двоих.. Она парней к себе водила, а я как прокаженная на вокзале с дедом Василием кантовалась… Подруга смеется: «Целочка недотрога!», шмотки свои старые мне сбрасывает… - она закашлялась. Я неловко похлопал её по спине и чуть приобняв, неожиданно для себя, погладил по волосам. Она уткнулась мне в плечо и зарыдала пуще прежнего:
-Я… я клофелина в больнице взяла… Там на вокзале парень ко мне приклеился, я пошла к нему… Липкий такой, противный он… Всё лапал больно… Он когда отвернулся я ему и подсыпала… А потом испугалась и скорую вызвала… Я не взяла ничего… Ты только не подумай… - Маринка отстранилась от меня и отвернулась в сторону. Худенькие плечики вздрагивали под тонкой курточкой.
-Всё хорошо… - невпопад сказал я. – Я просто испугался, когда прочитал, что ты в розыске. И когда ты к деду не пришла.
Маришка повернулась ко мне распухшим носом и, растирая кулачком слёзы, спросила:
-Ты больше не будешь со мной дружить?
«О, бля!!! Куда деваться от этого детства помноженного на взрослые проблемы! Туда же!!! Гейша сопливая!» – пронеслось у меня в голове. – «Что же сказать тебе, сестричка?»
-Марин у тебя тушь потекла! – ляпнул я. Мужики говорят, что  для женщин это очень значимая фраза, - они тотчас же прекращают плакать и бросаются к косметичке.  Маринка посмотрела на меня и вдруг улыбнулась робкой улыбкой:
-Не старайся… У тебя не получается… Я тушью не пользуюсь… Они от мамы такие достались… - ресницы у нее и впрямь были длинные и пушистые. Странно, что я никогда не обращал на это внимание. А она вздохнула и, достав из кармана джинсов скомканный носовой платок, добавила: - Эх, ты… Сусл!…
Она уже знала о всех событиях на вокзале. Знала даже больше – Рината и Рафика выпустили под «подписку о невыезде». Не знала она только того, что убийство обоих стариков повесили на меня.
-И что теперь делать? – наивно спросила она, выслушав мою историю.
/Если б я знал!/
-Ждать… - твердо ответил я, -  У нас всё наладиться!  –  неизвестно кого я убеждал больше: себя или её, но, кажется,  подействовало,  -  А ещё…  По  моему, что я начинаю что-то вспоминать…
Мы проговорили долго. Ни о чём. Просто болтали, фантазируя о дальних странах, где всё по-другому. Где нет проблем, где можно начать новую жизнь и никогда не вспоминать о прошлом…
Сгущались тени.
-Пойдем… - Маринка потянула меня за руку, - Я познакомлю тебя с ребятами.
Мы двинулись в самый дальний угол парка к заброшенной летней эстраде, заваленной обломками бордюрного камня, арматуринами и прочим строительным мусором…
-Знакомься! Хотель «У Арнольда»! Минимум пять звезд! – насмешливо бросила мне сестренка взмахнув обводя рукой груды  хлама. Словно из-под земли появился Суслик. Откуда-то из-за дерева вышла девчонка держа за руку пацана похожего на чебурашку. Поигрывая накачанными мускулами, к нам, вразвалку, подошёл парень.
-Борис. – парень протянул мне шершавую ладонь. Видимо он был на правах старшего, потому что все потянулись к нам.
-Знакомься! Это Софка, - парень ткнул пальцем в девчонку, - А это её брат. Сержик… Они тут у нас старожилы. Всё знают… С Сусликом ты знаком… С Маринкой я вижу тоже… Толян счас придёт. Он сегодня с Хромоножкой  у костра. А с Гариком и Пашкой попозже познакомишься, они что-то долго сегодня гуляют…
Все с достоинством пожали мне руку.
-Ну собственно всё! – подитожил Борис, - Маринка с Сусликом тебе всё покажут… А уж про себя ты вечерочком.
Все разошлись по своим делам.
-Ты им понравился! – Всеволод тряс меня за руку. – Если Борька с тобой здоровается значит ты наш!!! Он после Арнольда главный!
Мы вплотную подошли к эстраде – заброшенному сооружению периода «развитого застоя». Кто, когда и для каких целей воздвиг в заброшенном углу парка это нелепое произведение, остается загадкой. Более полутора  метров высотой сцена, огромный дощатый задник, сгнившие ступеньки с двух сторон и фанерные кулисы – всё это воздвигалось для каких-то размашистых мероприятий. Недоделанные скамьи, амфитеатром расходившиеся от центра были частично разломаны и растащены, сесть на оставшиеся не решился бы даже самый последний бомж. Всё дышало запустением и унынием.
С обратной стороны эстрада обильно поросла кустарником и репьём.
-Пришли! – радостно выдохнул мне в ухо Суслик. Нагнувшись он приподнял нижние ветки и, обнажив деревянный остов  сооружения, отодвинул доску. Маринка ловко прошмыгнула впереди меня.
-Ползи… - Суслик всё ещё держал доску.
Прошмыгнуть также грациозно у меня не получилось. Под сценой было довольно много места. Даже при моем росте я мог стоять лишь, чуть-чуть, наклонив голову. Суслик и Маринка перемещались абсолютно свободно.
-Стой на месте! – громко сказала Маринка, - Сейчас свет зажгу!
Раздалось два громких щелчка, и, всё залил ослепительный белый свет. При свете газового фонаря я осмотрелся. Пространство под сценой оказалось больше чем казалось снаружи. Видимо эстраду строили с целью закрыть переплетения труб теплотрассы и других коммуникаций. 
По углам импровизированного зала грудой лежали мешки, служившие, как я узнал впоследствии спальными местами. Развешанные тряпки выделяли какие-то жилые зоны. Стоящие ящики видимо служили стульями и одновременно столами и шкафами… И вдруг я увидел то, что потрясло меня до глубины души – по «стенам» были развешаны рисунки и картинки из журналов и книг, а, особо выступающая, труба была закрыта плетеным ковриком.  /Уже теперь я понимаю, почему меня так потрясли эти картинки. Даже оставаясь бродяжками эти малыши тянулись к теплу и создавали подобие уюта. Украшали свой дом, который они и называли «Дом», произнося это слово с большой буквы./ 
Маринка молчала, за то Суслик тарахтел за двоих, рассказывая, как Борис нашел это место, как хромоножка принесла мешки и они воровали сено, накошенное кем-то на газонах парка, как Сержик нашел пять рублей, выиграл на детском празднике фломастеры и теперь дарит всем картинки, как Диггеры Юра и Таня попросили осмотреть трибуну изнутри, нашли какой-то люк и даже подарили им фонарь и газовую плитку. Я стоял и слушал. Почему-то вспомнился Гюго и его роман «Отверженные», в котором маленькие бродяжки жили в фигуре слона… Они были детьми, взрослыми детьми, без будущего и прошлого. Жители сегодняшнего дня, нужные только самим себе. И эта забота друг о друге помогала им держаться «на плаву», выжить и жить!
В приоткрывшуюся «дверь» всунулась чья-то любопытная мордашка.
-Гарик с Пашкой пришли! – весело защебетал Суслик.
-Эй, Сусл… - прокашлявшись, хрипло сказала мордашка, - Там Арнольд пришел, хочет с тобой поговорить…
Почему-то Гарик мне не понравился.
Обратной дорогой через кусты я полез в вечер.
Арнольд сидел на полу сломанной скамейке. Черная шелковая рубашка, черные брюки, остроносые туфли, гладко зачесанные волосы, выдавали, явно, домашнего. /Как же быстро я освоил детский язык Суслика!/ Он сидел закинув ногу за ногу и покачивал начищенной туфлёй. На вид он был старше всех остальных, включаю Бориса, но, когда он заговорил, ломающийся басок выдал в нем юношу, пытавшегося выглядеть взрослее:
-Здравствуйте…. Э-э-э???
-Сусл! – придерживаясь правил игры представился я.
Арнольд махнул рукой и досадливо поморщился.
-Константин! – выдала стоящая за спиной Маринка.
-Олег! – одновременно выпалил я.
Арнольд недоуменно посмотрел на обоих.
-Олег, - повторил я и /Каюсь! Бывает, просыпается во мне ехидство!/ желчно добавил, - Можно без отчества!
-Олег. Я, в общем-то, не воспитатель и не руководитель этой общины. Но мне эти ребята дороги и я очень хотел бы узнать, зачем ты влез к нам в «пылесосы»?
-Арнольд, - стараясь выдерживать официальный тон, а в душе смеясь над вычурностью подростковой речи, ответил я, - Как бы тебе ответить. Я попал в трудную ситуацию и Суслик предложил мне помощь. Просто?
-Вот так взял и предложил?
-Вот так взял и предложил…
-Не похож ты на заброшенного… - протянул Арнольд задумчиво, - Или журналист, или педофил…
-Что???
-То! Какого чёрта ты приклеился к мальчишке?!
-Арнольд! – взвизгнула Маринка, - Как ты смеешь! Я Костю давно знаю! Он не такой! Он…
Маринка стояла раскрыв рот пытаясь подобрать слова.
-Что он? Все они одинаковые… Плодят детей и считают их игрушками. Наделяют себя правом руководить и давать советы! Они сволочи! Посмотри, что они сделали с Иринкой и Чебурашкой! А как обошлись с Бобкой?
-Не надо Арнольд…
-А сама-то ты как на улице оказалась? Наплодят и в кусты?
-Арнольд, - заговорил я
-Лучше просто Ар. – махнул рукой «самый главный»
-Ар, скажи пожалуйста, чего ты боишься?
-Я?! – Парень поперхнулся
-Ты…
-Я, ничего не боюсь… Я, за ребят волнуюсь…
-Да не волнуешься ты ни за кого! «Я не руководитель, я не воспитатель!» – передразнил я его, - Так что ты тогда решаешь, кто и зачем куда пришел?
-Они мне дороги… - как-то неуверенно произнес Арнольд.
-Кто? Ты, кстати сам-то домашний?
-Что?
-Сам-то домашний! – я пер напролом. Сюсюкать с этим переростком, возомнившим себя незнамо кем, было как-то противно, - Так что ты здесь делаешь? Самоутверждаешься за счет их не сложившихся судеб?
Арнольд ошалело смотрел на меня не находя ответа.
-Ребята! – спокойно сказала Маринка, - Пойдемте ужинать… Ар, ты сам говорил, что мы принимаем всех, кто в беде. Не копаемся в чужих несчастьях и все равны! Тебе Костя…
-Я Олег. – механически поправил я Марину
-…не сделал ничего плохого. Я его знаю. А если что-то будет не так, мы уйдем. И хватит. Пойдемте ужинать!
Перешагивая через мусор, мы направились за эстраду. /Вот так вот просто и наживают себе врагов!/
Во время всего пути я, просто физически, ощущал на себе взгляд Арнольда. Импровизированная «кухня» обнаружилась в тех же зарослях кустарников. Человек, не знающий о «пылесосах» мог бы сотню раз пройти мимо и никогда не догадаться, что рядом горит костер и около него сидит стайка ребятишек….  Вытоптанная и выломанная лужайка надежно скрывала от любопытных взоров костерок, плоский камень и несколько толстых чурбачков. Мы пролезли в глубь кустарника, и, я опять удивился, как из мелочей рождается быт: камень был накрыт газетой, на которой Хромоножка деловито резала хлеб, на ветвях висели полиэтиленовые пакеты, на костре на очень хитром сооружении стоял чайник. На полянке собрались все обитатели Дома. Суслика, Бориса (Бобку), Соньку и Её брата Серёжку (Сержик), Толяна и Ирину (Хромоножку) – я уже знал. Ещё с двоими – пареньками одного роста, одинаково стриженными и, какими-то, блеклыми был знаком понаслышке.
-Гарик! – с поклоном произнес один.
-Павел, как императора! – с шутливым реверансом выдал другой.
Назвался Олегом. Без реверансов и дурацких поклонов. Не перед кем было кланяться.
-Давайте садитесь. Гарик, доставай всё… - скомандовала Иринка.
Сняв один из пакетов, Гарик начал доставать из него стаканы «быстрорастворимой» картошки и бульонные кубики. Все выудили ложки.
-А я Олега не посчитал…  - как-то растерянно произнес он.
-Ерунда! – в один голос заверещали Маринка и Суслик, - Мы поделимся! Понемногу скинемся, и хватит, а суп просто жидким сделаем!
Тут меня осенило.
-Не надо Марин. По-моему у меня в пакете что-то ещё было. Суслик, поможешь выйти? – сказал я, вспомнив про пакет с одеждой. (Таня явно положила туда, каких-нибудь, бутербродов!)    
-Не надо! Я сам. – Всеволод ловко растворился в зеленой ограде.
Арнольд подозрительно покосился на меня, но ничего не сказал. Я был прав. В принесенном Сусликом пакете, кроме одежды и разных мелочей, второпях собранных Таней лежал ещё один пакет с едой. Хорошо иметь рядом доброго человека: разрезанная буханка хлеба была обильно переложена сыром, колбасой, ломтиками ветчины, тонко порезанными огурцами и помидорами; несколько вареных яиц, слегка помятых, но вполне съедобных; и штук пять небольших котлет, чем-то напомнивших мне продукцию нашего привокзального кафе. Сержик шумно сглотнул слюну и засопел. Гарик и Пашка заерзали на своих местах. Я замялся, не зная, как предложить угощение остальным. Положение спасла Маринка:
-Сусл! Какой ты молодец! Ты просто как знал! – не дав никому опомниться, она быстро передала пакеты Хромоножке.
-Ириш раздели пожалуйста! Ты сегодня по столовке дежуришь!
/Какая же Мринка умница! Избавила меня от глупой самостоятельной дележки, необходимости предлагать кому-то свою еду… А главное! Она дала всем понять что я свой! Свой,  и живу по их законам и правилам!/
Хромоножка быстро рассортировала бутерброды и прочие «деликатесы». Софка сняла чайник и обходила семейство, заливая кипятком стаканчики. Все деловито принялись за еду. Арнольд не ел с остальными. Когда Иринка подала ему бутерброд, он повернулся в сторону Софкиного брата и спросил:
-Сержик, хочешь добавки?
Малыш чуть не подавился и отчаянно закивал головой.
-Держи!
«Вот молодец!» – подумал, было, я, про домашнего Ара, но увидев презрительную гримасу на его лице понял разыгрываемый спектакль! Да плевать мне на него! Я занялся едой. Ребята уплетали картошку. Когда стаканы опустели, Иринка снова наполнила их кипятком, и все заварили бульон.
После ужина начался общий Совет.  «Мероприятие» было простое: каждый рассказывал о том, что видел в городе, где бродил, что слышал, а потом сдавал собранные деньги. Софка, кроме денег, принесла ещё и, почти новую, серебристую курточку.
-Опять в «Доброту» ходила? – зло спросил её Арнольд.
Соня кивнула и испуганно начала озираться по сторонам, словно ища поддержки.
-Сколько раз тебе говорить – продолжал Арнольд, - Мы не нищие! Не бомжи и не побирушки! Всё, что нам надо мы добудем и купим себе сами!
-Но ведь Сережка раздетый ходит! – девчонка чуть не расплакалась.
-Софья! – резко сказал Ар, - Если тебе лучше с этими попами, то иди к ним! А подачки от них приносить не смей!   
/Позднее я узнал, что в нашем городе существует церковь «Доброта», занимающаяся благотворительностью. Служители собирают старую одежду, стирают, штопают и раздают малоимущим. Для бомжей и детей раздаются бесплатные обеды. Поговаривают, что многие пришедшие в эту организацию люди отдавали в дар церкви квартиры и машины. Ходили слухи, что благочинные дяденьки и тетеньки прикармливают детей, а потом продают их «на органы». А впрочем слухами обрастает всё и вся в нашем Отечестве./
Гарик денег не сдавал. Только на следующий день, я узнал правило – ребята по очереди покупают ужин на всех, при этом, вкладывая все свои, собранные на улицах деньги, а если день был «неурожайный» то, добавляя средств из общей кассы.
Не сдавали денег  Борис и Арнольд. Бобка,  как ласково звали его остальные, оказывается, работал! А Ар… Ар был руководителем и к тому же «домашним…»
-Итого в нашей копилке… - торжественно начал Ар и, просуммировав в блокноте, назвал цифру.
Ребята задвигались.
Мелочь была вручена Суслику, и, он ушел в аптеку, Софа и Иринка отправились мыть бумажные стаканчики и ложки, Пашка убирался около костра, складывая мусор в пакет. Сержик, по мере ребячьих сил, старательно пыхтя, помогал ему.
                -Ну, можно ведь уже?! – канючил он.
-Можно, - наконец-то сказал Пашка и вручил Серёжке пакет.
С важным видом Сержик прокосолапил к костру и неловко швырнул пакет в пламя. Глазенки малыша заблестели, когда огонь начал лизать пакет, проплавляя в нем дыры. Пакет вспыхнул, и, малыш захлопал в ладоши.
-Я молодец? – спросил Сережка у Паши.
-Конечно! – серьезно подтвердил тот, - Без тебя я бы так быстро не управился! Держи за работу! Только никому, кроме сестры, не показывай.
Пашка вручил Сережке конфету в блестящей обертке.
Через некоторое время все опять собрались у костра.
Я смотрел на их лица и удивлялся. Они улыбались. И Суслик, и Иринка, и серьезный Борис… Улыбались вечеру, прошедшему дню. Они сидели, глядя на костер, и мечтали. Ар достал пакет с печеньем и карамелью и ребята дружно прихлебывали чай из, всё тех же, стаканчиков. Пашка принес гитару. По тому, как он бережно обращался  с ней, было понятно, что это одна из немногих ЕГО СОБСТВЕННЫХ вещей. Пел Павел плохо. Играл, на мой взгляд, ещё хуже, но, глядя на лица ребят, я понял, что именно эти песни и именно в таком исполнении нужны здесь и сейчас.
-Смотрите! – вдруг вскинулась Софка, - Падающая звезда! К счастью!
Все смотрели на небо. В черной глубине срывались и падали, оставляя нитяные росчерки необыкновенно яркие звезды. Я тоже поднял глаза и понял, что всё обязательно будет хорошо!


- 7 –

Была глубокая ночь, а мы всё ещё сидели у костра. Сержик спал на коленях у Сони, Пашка и Гарик тихонечко спорили о чём-то, Борис сидел, уставившись в огонь, а Суслик, накрытый Иринкиной курткой, что напевал себе под нос. Маринка сидела молча, прижавшись ко мне плечом. Толик встал:
-Ночь пришла и нам пора. Пылесосы?… - начал он негромко
-До утра! – хором ответили все.
Погасив костер все, кроме Арнольда, полезли в пролом эстрады. Маринка зажгла лампу. Каждый обустраивался в своем уголке, сооружая постели из старых матрасов и мешков, набитых травой.
-Иди ко мне, – позвала Маринка разворачивая матрас.
Я огляделся. Никто не обращал на нас никакого внимания. Пригнувшись сделал шаг.
Кроме матраса у Марины был спальный мешок, который она расстегнула и использовала вместо одеяла.
-Все? – спросила Софка. Не дожидаясь ответа, она закрутила газ.
Я лежал на спине с открытыми глазами. Рядом мирно сопела «сестричка». В «комнате» было тепло и пахло как-то  по-деревенски: костром, нагретой травой, старым деревом. Маринка перевернулась ко мне, обхватила за шею рукой и часто-часто горячо зашептала мне в ухо:
-Костенька, родной, мы вместе…
Я откинул в сторону левую руку, и, Маринка как котенок устроилась у меня под мышкой. Щекоча и обдавая теплым дыханием мое ухо, она сбивчиво продолжала:
-Я всё время собиралась тебе сказать… Ты только ничего не подумай… Мы, когда тебя нашли… Я ведь очень тебя любила… Ты такой, ты такой…
Страшно затекла спина, но я боялся пошевелиться, чтобы не придавить Маринку. Чуть-чуть поерзал на месте и согнув руку в локте легко прикоснулся к пушистым мягким волосам:
-Спи, сестренка…
-Я не сестренка, я взрослая… - тонкая рука расстегнула пуговицу рубашки и скользнула по моему телу. Она ещё теснее, так, что я ощутил упругую грудь, прижала меня к себе:
-Я взрослая… Костенька! Разве я тебе не нравлюсь… Я так хочу быть с тобою всегда…
Стараясь быть осторожным, я убрал её руку.
-Спи… Давай поговорим завтра… - прошептал я.
-Не хочу спать… Я мечтала об этой минуте, я ждала её. – Маринка прижалась ко мне ещё сильнее. Я чувствовал, как она дрожит.
-Маринка…
Приподнявшись на локте, она закрыла мне рот поцелуем. Я отстранился. И вдруг случилось то, чего я боялся. Девчонка заплакала.
-Я не нужна тебе… Ты думаешь, что грязная проститутка, что я ****ь… Костя… Это не так… Я не смогла… Поверь мне, - она села на матрасе. Я тоже приподнялся на локте. Даже в темноте я чувствовал, как беззвучно плачет Маринка, как комкает в руках край спальника. Что я мог сделать в этот момент? Что должен был сказать? Как я мог объяснить девчонке, что для того чтобы делать свое будущее необходимо знать свое прошлое… Что может быть у меня есть жена… Что я страшно боюсь и ещё больше хочу узнать о себе… И что я, кажется, тоже её люблю…
Маринка легла, повернувшись ко мне спиной. Я просунул руку под её мягкие пряди и тихонечко сказал на ушко:
-Хочешь, я расскажу тебе сказку?
Она молча повернулась.
-Это был обыкновенный город с трех сторон окруженный лесом. Оставшимся краем он упирался в гору, тянущуюся, на сколько хватало глаз. Кто-то говорил, что там, за горным хребтом есть море. За морем есть берег с песком и пальмами. Среди пальм бегают диковинные звери, а небесной лазури летают дивные птицы. Ещё были люди, которые уверяли, что за лесом начинается ледяная пустыня, покрытая снегом. Люди живущие там не снимают меховых одежд и занимаются охотой и рыбалкой… И вначале все верили в это. Потом рассказы превратились в сказки, а сказки забылись... И все стали уверенны, что кроме их Города на свете больше ничего нет…

Я говорил и говорил всё, что приходило в голову. Рассказывал о том, как в Городе вдруг появился человек, который начал рассказывать про чудесные места, где все по-другому. Как ему не верили и объявили его сумасшедшим. Как, конечно же, нашлась девушка, в страшной тайне от всех сберегшая дневник своей прабабушки, в котором хранились записанные старые сказки. И девушка поверила ему, и влюбилась в него… Но он был женат и тогда она подговорила врачей и те лишили его памяти… И они поженились, но он нашел дневник и память начала возвращаться к нему, потихонечку проявляться словно фотография… И….
/Интересно, что сказал бы старина Фрейд, услышав эту сказочку и узнав про обстоятельства, в которых её рождала моя больная головушка совместно с буйной фантазией? А главное – в одной постели с симпатичной девчонкой! Ой, подумать страшно!/ 

Мне показалось, что Маришка заснула, - так ровно и спокойно дышала она уткнувшись мне в плечо. Я тихонечко высвободил руку и устроившись на матрасе, во мгновение ока ставшим жестким и неудобным, провалился в тяжелый сон. Мне снился Город, окруженный лесом. Я бродил по улицам и не видел ни одной таблички с названиями; подходил к Административным зданиям и памятникам и видел на них пустые вывески; встречал каких-то людей, которые здоровались со мной, но я не помнил их имен. Я сел на лавочку и задумался. Откуда-то из-за спины появился молодой человек в белом плаще. «Хэй, Новый Пациент! Тоже не знаешь куда попал?» Я кивнул. «Станция «Перекиньколодная», следующая «Куда попадешь», остальные по требованию!» – произнес человек и, достав молоток, ударил меня по лбу. Не сильно. Я вздрогнул и проснулся…
/Бред сивой кобылы в лунную ночь! Но почему-то такие сны и запоминаются чаще всего…/ 

Маринка сидела на краю матраса, скрестив ноги по-турецки, и, глядя мне в лицо:
-Извини, что задела… Выспался? С добрым утром…
Сама она, судя по опухшему, посеревшему лицу и темным кругам под глазами, видимо не спала. Мне стало жалко, свою подружку:
-Что ты так рано вскочила? – подремала бы ещё…
-Рано?! – Маринка недоуменно посмотрела на меня, - Гарик уже на кухне, Софка с Иринкой ушли в душ, Борис на работе… Спиште только вы с Сережкой, да ещё Суслик, что-то сегодня на редкость расхомячился…
Я потянулся.
-Какие планы на день.
-Планы с утра составляются. У тебя с Сусликом работа - пойдете пылесосить, а он заодно тебе всё покажет и расскажет, я сегодня дежурная с Гариком, ну и Сержик с нами, остальные в город… Так что подъем! Буди Суслика, пей чай и вперед! Хотя если не хочешь пылесосить, можешь не ходить. В принципе это не обязательно, но и разговаривать с тобой тоже не пожелают. Так-то… Мне переодеться надо. Она потянула через голову водолазку. Маринка была великолепно сложена.
-Отвернись или глаза закрой…
-Ты красивая…
-Что ж, ночью – то побрезговал? Дурак, смотри от чего отказался! – она говорила зло. Вдруг лицо её дернулось, и она снова заревела, уткнув лицо в ладони. Я приподнялся и прикоснулся к её молочному плечу. Она дернулась и отняв от лица руки проговорила:
-Я чистенькая, неужели ты мне не веришь? Неужели, после стольких ночей, когда я тебя мыла, кормила с ложечки, стирала твое белье и перестилала постели я лягу подстилкой под первого встречного? - она опять закрыла лицо руками… - Черт меня понес эту дуру послушаться… Теперь ты меня за человека не считаешь…
Она уже не плакала, а всхлипывала как-то по-щенячьи.
-Маринка. Подожди. У нас с тобой все наладиться…
-У нас?
-У нас…
-И ты мне веришь?
-Верю. И ты мне нравишься, – я улыбнулся, - Только оденься, пожалуйста, а то я тебя приревную ко всем подсматривающим и тем, кто мог подсмотреть. Такая красота должна принадлежать только мне, – я поцеловал её в плечо. Она моментально вспыхнула и, вытащив, из-под матраса, рубашку, быстро накинула её на голенькое тельце.
Умывались мы у пожарного щита находившегося поблизости. Маринка достала спрятанный «барашек» и мы открыли воду. Быстро умылись. Маринка чистила зубы, а я, записав «на подкорку» напоминание купить себе щетку, направился к костру.
Суслик уже пил чай.
-Привет, Сусл… Мы сегодня проспали! – радостно сообщил он. – Скорее пей чай и побежали в город. Может, на бутылках подзаработаем!
Быстро глотнув чаю, я в сопровождении «старшего по команде» вышел в парк. Наверное, мы представляли собой странное зрелище: плохо выбритый, слегка причесанный человек и маленький Суслик, который был явно не в ладах с расческой и водой. Буквально бегом мы добежали до Областного Драматического театра.
-Смотри под ноги внимательнее! – дал приказ Суслик. Подчиняясь, я покорно наклонил голову. Тотчас же около кроссовка блеснула десятикопеечная монетка. Рядом пятачок.
-И у меня десять… И еще десять! – подзадоривал меня Суслик. Дальнейшее потрясло меня до глубины души: Суслик стащил туфли, носки и джинсы, аккуратно сложил одежду на лавку и полез в фонтан. Минут через десять он вылезал из воды мокрый синий и сияющий:
-Смотри! – в ладошках серебрилась горсть мелочи. – Пойдем, ещё вход пропылесосим и по кафе прошвырнемся!
Мы подошли к входу.
-Ну, смотри же внимательнее!!! – то и дело повторял Суслик, выхватывая у меня из-под ног монетки.
Потом мы «пошли по кафе». Сегодняшний маршрут Суслика пролегал по центральным улицам. То там, то здесь нам попадалась густо рассыпанная мелочь.
-Суслик, ты что, волшебное слово знаешь?
-Какое?
-Деньги приманивать!
-Да ну тебя… Сегодня воскресенье. Значит,  вчера была суббота!
-Ой, как ты догадался? – притворно изумился я, но парень, не обратил внимания, на укол.
-По субботам свадьбы гуляют, женящихся  мелочью посыпают. А торжественно у нас, где расписывают? У театра… И фотографируются они там же! А потом в кафе идут. Их там тоже встречают. Тут главное успеть раньше дворников… Но люди долго спят по воскресеньям.
Я молчал, изумляясь практическому подходу парня к делу, которое казалось мне игрой. Суслик вдруг неожиданно продолжил:
-Мы с Иринкой когда вырастем, свадьбу играть не будем! Мы на море поедем… Всем ребятам ракушек привезем!
Я улыбнулся про себя.
-Да смотрите же! – Суслик опять выхватил из-под ног монетку, - Ух ты! Не наша!

Потом мы гуляли по более тихим улочкам, собирая бутылки в пакеты, благоразумно прихваченные Сусликом.
-Эх, был бы у Вас паспорт, мы металл бы пособирали… - мечтательно произнес Суслик, чем окончательно привел меня в тупик.
-Так он у меня как-то есть. – ответил я чем ввел Всеволода в ступор. В его маленькой головке не укладывалась сама мысль о том, что человек, имеющий паспорт,  может быть без дома и работы…
-Не заморачивайся! Ещё пособираем.  – я весело кивнул Всеволоду, и, мы пошли дальше. Я шел по городу и ловил себя на мысли что дома и улицы я воспринимаю не как конкретные, существующие в городе, а как чем-то связанные со мной. «За этим поворотом будет палатка с очень вкусными булочками, я сюда постоянно захожу вечером» – вдруг родилась мысль, и, сразу же, захотелось кушать.
-Слушай, может, перекусим горячими булочками? Здесь за углом палатка, там всегда свеженькая выпечка!
-А что? Давай! – по взрослому ответил Всеволод,  и мы повернули на другую улицу.

-Олег Юрьевич! – радостно воскликнула дородная, румяная  тётка в белом халате, - Сколько лет, сколько зим? Что же Вы нас совсем позабыли? – она критично окинула взглядом мою бороду и продолжила, - Командировка видимо? В тайгу, в романтику?
Память услужливо вытолкнула из, мешанины  обрывочных, мыслей,  нужную – Наталья Павловна. Я был рад, что в вопросах тетки уже содержались ответы, но немножечко решил сыграть «ва-банк»:
-Да уж, Наталья Павловна… Дохнул романтики. Командировочки такие, что закачаешься! Мне как всегда! По старой дружбе!
Тётка улыбнулась и быстро собрала в пакет ароматные пирожки.
-И два чая!
-Вам с лимончиком? – деловито спросила она отсчитывая сдачу.
-С лимончиком…
Мы сидели на ограждении клумбы и кушали пирожки с печенью.  «Интересно, неужели я люблю такую дешевую прозу?». Суслик пил чай и потел от напряжения:
-Костя… А вы когда с Маринкой жениться будете, вы свадьбу станете делать или тоже, как мы в путешествие?
«Оп – ля, чешуя!» – тренькнуло в моей голове. – «Как человеку честному, надо будет подумать… Но каков мерзавец!!! Подслушивал!!!»
Я улыбнулся:
-И свадьба, и путешествие! Только, чур – это большой секрет! Постарайся, что бы пока об этом не знал никто!
-Могила!
И мы пошли дальше.

- 8 –

Протопав энное количество километров и изрядно устав, мы решили возвращаться домой. Суслик перестал смотреть под ноги и, с удовольствием, пялился по сторонам.
-Суслик, а как вы, вообще-то, собрались все вместе?
Суслик на минуту задумался и выдал:
-А,  не знаю…  Нас Борька нашел.
На деле все оказалось абсолютно не так. Борька их не искал, - это они нашли его вместе с домом! Борька был вполне самостоятельным и домашним. Родителей он не помнил. Всю жизнь он прожил с бабушкой в крохотной однокомнатной квартирке в центре города. Четыре года назад бабушку парализовало. На Бориса взвалились все домашние хлопоты. Он  мыл и перестилал бабушку, ходил за пенсией и самостоятельно покупал и готовил, держал квартиру в идеальном порядке. При этом он умудрялся работать и учиться. Когда к ним нагрянули работники собеса, Боря вежливо вытолкал их с лестницы. Его энергии хватило, чтобы изучить основы массажа и научиться ставить уколы… И вот тут произошло событие которое в корне поменяло всё – на голову Бори свалились родственники. Случайно нагрянувшая в город тетка, поумилявшись,  племяннику, решила «помочь» ему в уходе за больной бабушкой. Чтобы уход был «достаточным и полноценным», в квартиру были прописаны, заявившийся,  тут же,  муж и дитятятко благодетельницы.  Старая как мир история, встречающаяся на каждом шагу… Бабушка скончалась, и,  собственником квартиры, отягощенной роднёй,  оказался Борис. Причем сам он оказался на улице…
Конечно, всё можно было бы исправить, но, кому есть дело до брошенного пацана?
Борька ушел,  не хлопая дверьми. Просто собрался и ушел. Человек он был цельный и, конечно же, не стал со страдальческим лицом бродить по улицам, пиная консервные банки, а поставил себе цель – найти жилье. Подъезды  и вокзалы  отметались сразу. Брошенные дома на окраине города его не интересовали. Нашлась эстрада. Нашлась как летний вариант. Потом он встретил Суслика. Чуть позже появилась Соня и Сережка. Гарик, занял спальное место в отсутствии хозяев, но был с позором изгнан, а потом принят обратно… Каждый имел за плечами свою историю. Грустную и страшную. Но вместе им было хорошо. Потом, заявился Арнольд. Он пришёл, прослышав про чудо-коммуну,  и предложил ребятам подработать – расклеить объявления. Потом он приходил ещё и, как «хомо одомашненный», приносил с собой старые вещи, безделушки для девчонок… Когда он помог прикупить в секонхенде кой-какое тряпье мальчишки, негласно, возвели его в ранг авторитета.
Он же придумал «игру» в пылесосы. Дневной «улов» был невелик, но помогал прокормиться маленькой стайке. В Доме даже появлялись гости: заходили «диггеры» – Юра и Таня, частенько заглядывал сторож и дворник, работающие в парке. Один раз заглянул милиционер, но застал только Сержика, от которого смог узнать, что «дядь и тёть нет и он не знает что это за место». Так они и жили. Одним днем. И мечтами о другой жизни.

Около входа нам встретился Павлик. Пашка надрывался под тяжестью двух свернутых матрасов.
-Давай помогу?! – я перехватил один тюк. – Откуда дровишки?
Пашка благодарно взглянул на меня:
-«Из леса, вестимо…» Около Загородного стана пионерский лагерь на зиму закрывают. Я у сторожа позаимствовал…
-Украл?!
-Ну, тебя, Сусл! Попросил… Я его знаю немножко. Хотел, чтоб он на зиму нас пустил… Но он пока еще не знает… А ты, сразу «украл»…. – парень укоризненно посмотрел на меня.
-Извини… Не хотел тебя обидеть. – промямлил я но Паша уже ускорил шаги.
-Костя… - дернул меня Суслик, - У нас не воруют. Это плохо. У нас каждый клятву дает, что мы всё по-честному…
Если Суслик обращался по имени, значит я, действительно, сморозил крайнюю глупость.

Перебравшись через строительные завалы, мы подошли к эстраде. Около кустов стояла Маринка.
-Привет, добытчики! Идите чай пить. Горячий! Вас дожидается! – сказала она просто и весело.
Мы пронырнули сквозь кусты. Около костра собрались все обитатели Дома. Рядом с Борисом сидела миниатюрная девушка, одетая в тщательно подогнанный камуфляжный костюм.
-Это Таня! – Маринка представила мне новенькую и занялась чаем.
-Таня у нас «Главный Крот Всея Округи»! – сказал Борис и нежно посмотрел на девушку.
-Да ну тебя! – она опустила глаза и отодвинулась.
-А что Вы смущаетесь? – спросил я, - По моему «крот»-интересное увлечение!
-Это не только увлечение, - девушка посмотрела мне в лицо, - Это образ жизни!
Таня оказалась интересным собеседником. Оказывается, большинство людей и не подозревают, что под ногами у них находится целый мир подземных лазов. Канализация, шахты связи, бомбоубежища, щедро настроенные в эпоху «холодной войны» - переплетены и прихотливо связанны между собой.
-В старом городе, у Загородного стана, /По моей спине опять пробежал холодок/  сохранились переходы между домами, из погреба в погреб, а ещё ходят слухи, что под Троицким собором начинается подземный ход, который идет под рекой, под старой крепостной стеной и выходит на другом берегу в районе Ордынского монастыря. А ещё земля хранит клады и тайны! – Танюшка рассказывала так увлеченно, что все невольно заслушались. – А если плыть вниз по реке, то можно доплыть до каменоломен. А ещё у нас в области есть карстовые пещеры, а ещё….
Время перетекло в ужин. Подошёл Арнольд, Борис механически собрал деньги, а мы всё слушали раскрасневшуюся девчонку. Таня попросила гитару. Она пела баллады. О рыцарях, красотках, любви и ненависти… И это были песни её мира, который принадлежал ей и только ей.
Позже подошел Юра. Юра, в отличие от сестры, был молчалив и на все вопросы отвечал улыбкой, которая, казалось, имела миллион оттенков.
Сгущались сумерки. Диггеры, вежливо попрощавшись, ушли в темноту. Пашка взял гитару, подтянул струну и отложил её в сторону:
-Не поётся после Танечки! Сусл, а чем закончилось там, в городе, где все ничего не помнили?
/Вот так-то! Помни, Сусл, везде есть уши и тайны Дома – достояние всего дома!!!/ 
Я немножко опешил от вопроса. Сказку я придумывал «с листа» и, честно говоря, толком не помнил, с чего она начиналась и чем, тем более, закончилась!
-Да там, собственно, нечего рассказывать… Все забыли, что на свете есть что-то кроме Города… Только смельчаки уходили искать счастье, но никто не возвращался…
-Почему? – пискнул Суслик.
-Может, нашли место, где было лучше… Может, пропали…
-Совсем?
-Не знаю! Суслик, ты пойми главное! Если не искать то и не найдешь! Но это была попытка, а уж увенчалась она успехом или нет – додумайте сами!
-Странная сказка… - протянул Борька. – Хотя, наверное, лучше, если каждый может решать для себя сам… Чем закончилось.
-Костя… А может споешь? – попросила Маринка, - Ты ведь умеешь…
-????
-Ну, попробуй.
Я взял гитару. Механически провел пальцем по струнам, непроизвольно отметив «поплывшую» первую. Попробовал взять аккорд. Получилось.
-Спой про Город. Кукина. У тебя здорово получалось.
И я запел про далекие туманные горы, про умирающий снег, про город… Слова всплывали сами, и я, вдруг, отчетливо вспомнил, как работал вожатым в пионерском лагере, как мы сидели у костра - я и мои великовозрастные балбесы… Я пел и плакал… Я вспоминал!!! Маринка попросила что-то ещё. И я вспомнил и эту песню…
Ребята сидели молча. То ли я попал «в тему», то ли просто наслаждались вечерним отдыхом.
Костер рассыпался пятном серого пепла, а Сержик уснул на руках у Сони.
-Пора спать. – тихонечко сказал Борис. – Суслик и Иринка на дежурстве, Маринка и Костик, Гарик и Паша, Ириночка с Соней… Ночь пришла и нам пора! Пылесосы?…
-До утра! – ответил недружный шёпот.
Ребята расходились. Маринка дотронулась до моих волос и наклонившись ткнулась губами в слезинку на моей щеке.
-Не плачь… Всё хорошо… Ты замечательно поёшь… Пойдем спать. Завтра тебе придется узнать много нового!

4 ЧАСТЬ

Ночью разгулялся ветер. Шум листвы, скрип старых досок, запах костра которым была пропитана каждая вещь в Доме – всё создавало ощущение тревожности.
-Не спиться? – сонно пробормотала Маринка прижимаясь ко мне, - Спи… Завтра тяжелый день…
Она вздохнула и задышала ровно и глубоко.
Сон не приходил. В голову лезли какие-то абстрактные картины воспоминания. Какие-то лица, которые я знал, но не мог вспомнить имен, здания, улицы… Что имела  в виду Марина, когда говорила, что я узнаю много нового?  Всё-таки меня сморило.
Я проснулся от громкого стука над головой и холодных капель упавших мне на лицо. Маринки не было. Ярко светила газовая лампа. Под эстрадой царило хмурая толкотня.
Дождь. По сцене барабанили тяжёлые капли. Природа готовилась всю ночь, чтобы выплеснуть накопившиеся слезы.
-Сусл! Помоги ребятам! – позвали меня от «дверей». Стараясь не споткнуться о матрасы направился к выходу. На улице царил ад. Вода лилась немилосердно и жестоко. Гарик и Пашка прыгали по сцене, расстилая полиэтиленовые пакеты на особо крупные щели. Суслик подавал камни и обломки арматуры, которыми прижимались жалкие заплатки. Откуда-то вынырнул Толик таща на спине лист фанеры. Подхватив ношу, мы залезли на эстраду «латать» крышу нашего Дома.
Когда мы влезли в «квартиру» с нас стекали водопады.
-Переодевайтесь и идите греться, – позвала нас Маринка.
Стянув с себя мокрую одежду, переоделся в, чуть великоватые, сухие брюки и рубашку. / «Храни тебя Господь, Танечка, за твою предусмотрительность!»  Подумал я тогда./ Отжав сырую одежду, мы развесили её на теплой трубе, удачно проходившей над «полом». Лампа была погашена. В центре эстрады мерцали языки пламени переносной туристической плитки. Маринка с мокрыми волосами копалась около неё, устанавливая чайник.
-Сейчас закипит, и будем завтракать. Кто сегодня за ужин ответственный?
-Я… - хмуро отозвался Толян.
-Толечка! А надо бы и об обеде подумать…
-Марин, а может чай?
-Да, да, да! И чай купить не забудь! Заканчивается!
Толик, ворча себе под нос, начал собираться.
-Давай я схожу! – выпалил я неожиданно для себя.
-А ты знаешь куда? – с сомнением пробурчал Толик.
-Я покажу! Ирин, солнышко, посмотришь за чайником? – протараторила Маринка расправляя свернутую, вместо подушки, куртку.
-Летите, голуби… Летите… - даже в темноте я ощущал ненавидящий взгляд Гарика.

- 1 –

Напялив на голову целлофановые пакеты, мы вынырнули в дождь.
-Побежали! Здесь рядом! – Маринка схватила меня за руку, вжала голову в плечи и рванула по лужам.
Мы прыгали по лужам смеясь как школьники сбежавшие с уроков. Выбежали из парка и припустили в сторону автобусной остановки. Мне показалось, что мы догоняем остановившуюся маршрутку, но Маринка, дернув меня за руку, увлекла в арку дома. На первом этаже пятиэтажки был вход в магазин. Отряхиваясь как щенки, мы зашли в дверь. Обычный магазинчик, которых  множество по городу, кроме…
-Олег! – откуда-то из-за витрины ко мне шагнул человек в синем костюме.
-Витька! – непроизвольно вырвалось у меня. – Рад тебя видеть.
Память услужливо подбрасывала какие-то разрозненные картинки. Ну, просто, калейдоскоп дат и событий! 
-Пойдем, кофе попьем! Сто лет тебя не видел! Это с тобой? – он подозрительно покосился в сторону моей попутчицы.
-Вить. Сейчас времени нет. Веришь – нет, дети не кормлены! – я почему-то  не хотел пить кофе, а точнее, боялся этой внезапной встречи.
-Какие дети? – всплеснул руками Виктор, - Ты же…. – он замялся, - Ты ведь… Светка ведь твоя после похорон… - он краснел от напряжения, пытаясь сформулировать мысль. Я избавил его от этих забот.
-Вить! Заскочу завтра и всё расскажу. 
-Ладненько! Жду! – мне показалось, что он вздохнул с некоторым облегчением. – Что брать будем?
-Картошки… Чай в пакетах и две буханки черного… - Маринка взяла инициативу в свои руки.
-С деньгами напряг? – Виктор сочувственно посмотрел на меня.
-Галенька! – он бросил взгляд на миниатюрную девушку в белом халате, - Возьмите эту юную леди и соберите всё, что она скажет… Запишите на меня. Чек соответственно не пробивайте!
-Витя, что ты… С деньгами, конечно не густо, но не совсем уж, чтоб тебя объедать!
-Не объешь! – Виктор добродушно заколыхался. – Кушай, а то штаны падают! /Брюки, конечно великоваты, но не так уж это и заметно!/  Завтра рассчитаемся!
Ой! Кажется, не рассчитаемся! Маринка сгибалась под тяжестью двух пакетов, из которых, торчала снедь. Третий пакет несла Галя. Мой знакомый расхохотался:
-Вижу, завтра не зайдешь! Заходи, когда еда кончится!
 Стало немного стыдно.
-Спасибо, дядечка! Врёт он про деньги! Мы как от поезда отстали, так на вокзале и живем! Кушаем, что люди подадут! – Маринка состроила страдальческие глаза. Виктор оторопел. «Ах, ты, свинёнок!» – я уже было хотел сказать это вслух, но Маринка звонко расхохоталась.
-Мы вместе зайдем. Большое  Вам, спасибо. Сейчас очень редко встретишь по настоящему добрых, красивых и понимающих людей!
Эту фразу она произнесла абсолютно серьезно, и, чуть потупив глаза. Витька смутился, но тотчас же нашелся:
-Всегда рад служить прекрасной даме!
-Ах, Вы так галантны…
Пора было прекращать этот цирк!
-Марина, нам пора…
/В Маринке живет великая актриса и психолог. Ну разве не прелесть – всё свести ни к чему не обязывающей шутке, сказать комплимент и испариться, оставив после себя лёгкую интрижку?!/
Мы вышли в дождь.
-Давай, одевайся. – Маринка достала из кармана два свернутых куска полиэтилена, оказавшихся плащиками с капюшоном.
-Где ты их взяла?
-В магазине на кассе!
-А их записали?
-Господи! Свалился ты на мою голову! Конечно! Теперь твоя душенька успокоилась, что мы не объели этого бегемота?! – рассердилась Маринка, - Они нам ещё сегодня пригодятся! – вздернув подбородок, она направилась к остановке.
Я потопал следом. По дороге моя голова «раскладывала по полкам» моего одноклассника. Я шел и вспоминал свой класс.  Медленно, но верно,  память возвращалась.

Мокрые и голодные мы залезли в чрево эстрады. Казалось, что все спали в душной темноте помещения, но когда Маринка зацепилась за трубу пакетом, в углах зашевелились.
-Эй, Вы, сонные тетери! Открывайте свои двери! К вам Марина пришла, молочка принесла!
-Марин! Зажги плитку. Мы газ экономим, сидим в темноте! – раздался голос Ирины – хромоножки.

 
 
-Иринка! Зажигаем и пируем! – в ярком пламени лампы лицо Маринки казалось светиться каким-то внутренним, чистым светом. – Мы обед принесли и деньги сэкономили. Софочка, помогай, золотко.
Все обитатели эстрады, словно бабочки, стягивались к свету. Гарик был отправлен за водой, а все остальные, вытянув шею, следили за Маринкой. /Конечно, читая дальнейший текст, многие смогут упрекнуть меня в черствости, но тогда я повел себя именно так, а потому, пишу всё как было./  Я ожидал от Маринки, от умудренной жизненным опытом Маринки, более разумного поступка. Несколько пачек «Доширак» - на мой взгляд, остро, дорого и «На любителя»; несколько вакуумных упаковок с нарезкой салями – просто кошмар… ну почему не взять пару палок (всё одно не платили)! Штук двадцать шоколадок, вещь питательная, но абсолютно «не детская» - Сержик слопал протянутую ему плитку с умопомрачительной скоростью (по-моему, даже не разворачивая!), вторую, отданную Мариной – с тем же успехом и скоростью… Соня истошно завопила, когда увидела третью шоколадку, которую протягивал Толик:
-Хватит! У НЕГО УШИ ОТВАЛЯТЬСЯ!!!
Но каждый продолжал угощать Сержика, благо, вместо отданной,  можно было взять ещё.
И так далее и тому подобное. На мой взгляд, единственным мудрым приобретением Маринки, были две банки тушенки, две буханки хлеба, несколько пачек вермишели, две упаковки чая (Ну, хоть что-то нужное и с запасом!) и сахар. Добила меня «Кока – кола». Три двухлитровых бутылки американского пойла! (Я сгибался под тяжестью вражьего напитка! Кошмар!!!).
/Правда, минут через пять, я отошел от грустных мыслей, видя, как маленький народ устраивает себе праздник. А может Маринка права – в поте лица добывается хлеб насущный, а случайный дар должен быть радостью…/ 
-Марин, а что попроще нельзя было взять… Вместо этой фигни? – я ткнул пальцем в пластик.
-Сусл? Неужели тебе не нравиться? Ты попробуй! Вкусно ведь!
-А смысл? Дорого и зачем? Лучше бы сыра, какого-нибудь взяла!!!
-Дорого? – переспросила Маринка, - Ах ты, Ах ты… Ты считаешь копейки? Мы тебя сейчас объели? Прибавь, принесенные бутерброды! Считай всё разом!
Она нырнула в свой угол и тотчас же, появилась,  держа в руках курточку с кармашками на молниях. Дергая собачку, она скороговоркой выдавала:
-На, не считай… Я знаю, здесь мало, но я отдам… Господи! Какой же ты, на самом деле, жадный… Только не требуй с остальных. У них, наверное, карманных ещё меньше! Я отдам. – она пихала мне в руку скомканные купюры.
Я отпихнул её руку и полез к выходу. Около лампы веселились Гарик и Паша: один лежал на спине, а другой тоненькой струйкой вливал в раскрытый рот колу. Сержик весело хлопал в ладоши, глядя на пену и брызги напитка. Софка и Иришка вскрывали колбасу и раскладывали нарезанные кусочки на хлеб. Толик, не переваривающий шипучку, заварил себе «каркадэ» и, набухав сахара, удивлялся экзотическому чаю. Суслик, съев половину шоколадки, тщательно завернул вторую и, спрятав её в карман, раскрыл ещё одну плитку…
Всем было весело. Даже осенний дождь начал казаться не трагедией, а просто временной помехой – отдыхом от работы!!!
В «дверях» я столкнулся с Арнольдом и снова влез внутрь, пропуская его в эстраду.
Дождь прекратил свою атаку и перешел в медленную осаду. Вялые капли хаотично падали с неба, и вызывали, скорее раздражение, чем желание спрятаться от них. Костер не горел. Выбрав пару сухих веток и запалив пустую сигаретную пачку устроился у огня. Сзади подошла Маринка:
-Вот ещё… Я отдам всё… Сколько скажешь… Только не ругай меня перед ребятами… Я хотела маленького праздника. И для тебя тоже… - холодно сказала она присаживаясь рядом. Я хотел притянуть её к себе.
-Не надо, Сусл… - она впервые назвала меня так, - Я придумала себе принца, как Ассоль… А ты оказался…
Она вздохнула. Я тоже молчал. Неправильно построенная фраза, а точнее неправильно выраженная мысль, каким-то ударом расколола наши отношения. И каждое слово, могло только увеличить трещину… /А вот попробуйте объяснить, что я имел ввиду, всего лишь, непрактичность поступка – набрать кока-колы…Место много занимает и тяжелая… Можно было столько всего ещё хапнуть!  Да и не собирался я возвращать ему денег. Он мне с шестого класса должен!/ 
-Марин… Ты сейчас убери деньги, пожалуйста… Я потом скажу на сколько мы набрали и поделим пополам! – единственное, что смог я сказать Маринке.
-Только за колу я плачу… А остальное пополам…
-Замётано!
Мы сидели и глядели на слабый огонек костерка.
Ветви на шей «кухни» раздвинулись. К нам вышел Арнольд с мрачноватого вида пареньком, одетым в «косуху». Арнольд пристроился напротив нас:
-Олег, нам надо поговорить… - изобразив на лице взрослую, серьезную мину сказал он.
Я молчал, не выражая признаков заинтересованности.
-Зачем ты заявился сюда! Чего ты добиваешься! – продолжил он уже менее напористо и даже как-то растерянно. – Зачем ты приволок эту дрянь?! Хочешь показать, что есть вкусные вещи и ты можешь бросить им такую вот подачку?! Зачем все эти сказочки: принцы, принцессы, паруса – вся эта слюнявая лабуда?!!!
-Ар… На тебя погода плохо действует? – громко и отчетливо спросила Марина.
-Не лезь… - резко оборвал её Ар, - Ты ещё не понимаешь, что он задумал! Он здесь, что бы вредить!!!
-Кому?
-Вам!
-А как?! – позволь полюбопытствовать.
-Он своим видом показывает, что взрослые могут и имеют больше. Принес какие-то объедки бросил на стол, а вы им и рады… Расслабитесь, пойдете помощи искать в собесах, тут-то вас как щенков по родителям и детдомам отправят?
-Чушь ты какую-то городишь…
-Ну а зачем тогда всё это???
Я всё еще молчал, хотя в моей душе бушевал ураган. Очень хотелось влепить этому зарвавшемуся щенку «большую, взрослую» оплеуху…
-Ар. Человеку была нужна помощь. Он пришёл к нам. Чего ещё-то?
-Почему к нам?!
-Потому что он встретился с Сусликом…
-И Суслик ему поверил?! Да это всё ты!!! Увидела ничейного мужчину и вперед?! Чтобы Суслик, после всего что было, поверил взрослому мужику? Чтобы Сережка поверил? Он хоть знает, почему Сержик молчит и отстает в развитии?!!! Чтобы Борька поверил, который….
-А я, кстати верю! – Бобка шагнул к костру и добавил в него дров. – Арнольд, ты забываешь одно главное правило – сюда может придти любой нуждающийся в помощи.
-Ребёнок!!!!
-А вот так вопрос не ставился! Ты же сегодня привел Петра… - Бобка ткнул пальцем в сторону парня, - Тебя же никто не спрашивает: «Зачем?».
-Его из дома родители выгнали… - тихо сказал Арнольд, - Вчера…
-Как выгнали, так и запустят… Вот он-то как раз улицы не нюхал!!!
-Но ему нужна помощь!!!
-Ой ли?… - с сомнением произнес Борька, - А по поводу вкусненького… - Борька смешно почесал нос, - У меня завтра день рождения, так я вообще решил «поляну накрыть»… Вечерочком… Или ты против?!
Последнюю фразу Бобка произнес презрительно - насмешливо.
 Арнольд молча встал и полез в кусты. Бобка тоже встал и посмотрел на меня:
-Молодец, что устроил праздник. В плохую погоду вкусно поесть – первое дело! – он улыбнулся и направился вслед за Арнольдом.
Маринка смотрела мне в лицо. Я молчал.
-Я тебе хотела сегодня твой дом показать, – тихо проговорила она.
-Какой? – тупо спросил я.
-Твой.
-Ты знаешь где мой дом!!!
Маринка тупо кивнула.
-Так почему же ты молчала???
Маринка пожала плечами. Я схватил ее за кофту и тряхнул так, что её голова мотнулась из стороны в сторону:
-Ты знала и молчала?! Столько времени молчала?! Я был как брошенный щенок!!! Выплыву не выплыву!!! А ты…
-Сусл! Отпусти её… - около костра появился Пашка, - Не смей поднимать на неё руку!
-Пошёл вон! У нас свои разговоры!
/Вспоминать эту перебранку с щенком, которого можно было «перешибить соплей» противно до сих пор. Но дать по черепу этому малолетке, конечно стоило бы. Хотя… Вся эта ситуация была какой-то абсурдной. Уже сейчас я понимаю, что Маринка, по-детски чисто и искренне была влюблена в меня. Давно. С далекого пионерского лагеря, где я работал вожатым, а она была ребенком. И может быть это бы и прошло, но мы жили рядом, и она старалась обратить на себя внимание, и, когда я потерял память она была счастлива быть со мной, к тому же врач…. Ну Вы все наверное поймете сами. Просто, взрыв ярости был до того спонтанным, что тогда я не контролировал свои эмоции…/
 -Сам пошёл вон!!! Пришел на девчонок руку поднимать! Девочку захотелось?
Я отпустил Маринку, резко шагнул к Пашке и легонько толкнул того в грудь. Кусты смягчили падение тела.
-Ах, ты!… Ах, ты!… - парня душила ярость. Маринка выйдя из ступора повисла на мне и шептала одно и то же:
-Не надо, я всё объясню… Не надо, я всё объясню…
Через кустарник пролезли Бобка, Арнольд, Гарик… На пятаке поляны стало тесно.
-Что здесь происходит! – с злорадной яростью закричал Арнольд.
-Подожди! – оборвал его Борька. Он посмотрел на нас, - Паша прогуляйся с Арнольдом. И Гарика прихватите…
-А? – захлопал ртом Ар.
-Я пока здесь побеседую… - сказал Борька, бросив на Ара косой взгляд и усаживаясь у костра.
-Много на себя берешь… - процедил Арнольд,  нагибаясь к проходу между ветвями.
-Ребят… Я понимаю, что чувствам не прикажешь, но Марин… Пашка тебя любит. Тебе нравиться Олег, но… Эти вопросы надо решать не в доме… Не на виду у малышни, а как-то тактично и осторожно… Давайте-ка на все смотреть спокойно. Но если я увижу, что назревает драка…. Я попрошу вас уйти из дома.
-Боря, ты понимаешь!... – начал было я.
-Не понимаю, не знаю, и,  знать не хочу! Завтра пойдете пылесосить и там разберётесь…
Вечер прошёл скучно и уныло. В воздухе витала напряжённость, готовая разродиться грозой. Едва мы устроились на ночлег, как Маринка отвернулась и задышала очень ровно, изображая спящую. Я лег на спину и уставился в темноту…


- 2 –

Утро пахло свежестью и прелыми листьями. Чистое небо обещало последние дни летней погоды, перед началом слякотных дней. Маринка уже сидела у костра.
-Ну что, пойдём?
-Дай хоть умыться…
Наскоро сполоснувшись у гидранта, я вернулся в импровизированную кухню.
-Пей! – мне протянули чашку с чаем.
Обжигаясь, проглотил горячую жидкость.
-Пойдём, - со вздохом сказала Маринка, поднимаясь с бревна. – Пойдем искать твое прошлое…
Мы прошли через парк и миновав витые ворота шагнули в пустоту утренних улиц. Маринка шла глядя себе под ноги, а я таращился по сторонам. Таращился, вспоминая, как когда-то ходил по этим переулкам, покупал сигареты в киоске, стоял в очередях в магазинах… Я вспоминал!!!
-Пришли.
Мы стояли во дворе дома, который я узнал бы из тысячи. Мой подъезд. Мой этаж. Всё те же надписи на стенах. Я помнил.
Сейчас я протяну руку, и, мне откроют дверь. Откроет Светка – моя жена.
Дверь открыла полная женщина восточного вида.
-Тебе кого?
-Я… Понимаете ли… Кажется, ошибся дверью…
-Ну? – тетка исподлобья смотрела на меня.
-Простите… – я повернулся, чтобы уйти, но неожиданно спросил, - А Вы давно здесь живете?
-А тебе-то что? – грозно, вопросом на вопрос, ответила мадам.
-Я, когда-то жил здесь…
-Два месяца, как квартиру купили! Мужика здешнего убили, жена хату продала…
-А?!… - поперхнулся я.
-Что? – женщина с интересом взглянула на меня.
-А куда она переехала?
-Ээээ, милый, и не ищи… В Москву подалась, со своим хахалем… С начальником еёным. Его перевели, и она уехала. Так что нету здеся боле твоих знакомых! – тетка не дожидаясь очередных вопросов закрыла дверь. Земля покачнулась. Я схватился за перила. Сзади меня поддержала Маринка, которая неслышно поднялась со мной.
С трудом, преодолевая ступеньки,  мы спустились во двор.
Я вспомнил всё: родителей, школу, работу, Светку, друзей… Каждый шаг своей жизни… Почти… Какими-то темными пятнами оставались куски связанные с попаданием меня в дом Василия, но в целом картина была ясна. Но я же ждал ни этого!!! Я ждал счастья вернуться к прежней жизни, а она отступила от меня, опять отбросила назад. Опять я БОМЖ, без семьи, судя по всему, без работы (я же покойник!) и к тому же в розыске, по подозрению в двойном убийстве, замешанный в махинациях с оружием и наркотиками… и т.д.  и т.п.
-Мне надо побыть одному…
Маринка послушно кивнула и повернувшись пошла в сторону проспекта. Обернулась.
-Олег… Приходи вечером в Дом… Обязательно приходи! Я буду ждать!

Наверное,  я просидел достаточно долго. Жалел себя и хлюпал носом. /Каюсь, мысль о самоубийстве, тоже приходила мне в голову./  Но надо было жить. Расставлять все точки над «ё» и жить дальше. Простая и немного дикая мысль посетила мою больную головушку: «А не навестить ли мне Алексея Викторовича? Может хоть он – этот ловелас и ухажер, пенсионер и собиратель сплетен, расскажет о той злополучной рыбалке, после которой отшибает память…» 
Дверь не открывали. Звонок надрывался, но из квартиры не доносилось ни звука. Разочарованный я начал спускаться по лестнице. Навстречу, тяжело отдуваясь на каждой ступеньке, поднималась Тася.
-Теть Тась! Давайте я Вам помогу! – я рванулся к ней. Тася вскинула глаза и отпустила пакет. По лестнице запрыгала рассыпавшаяся картошка… Она медленно оседала. Подхватив женщину, и, усадив её на ступеньки, бросился собирать рассыпанные клубни.
-Вот. По-моему всё.
Тася сидела молча. Встревожено спросил:
-Может скорую?
Пенсионерка махнула рукой и протянула мне руку. Медленно, запинаясь о ступеньки, мы пошли к ней. Тася молча прошаркала на кухню и, указав мне на табуретку за столом, занялась чайником.
-Тетя Тася! Это я Олег!
-Да я, как-то, узнала… - тихо ответила пенсионерка. – Только понять не смогла, то ли ты ко мне живой пришёл, то ли пригласить на «тот свет» пожаловал?
-Всё шутите?
-Какие уж шутки… Рассказывай, как ты умудрился воскреснуть из мёртвых?
Вот это да! Я собирался расспросить Тасю, а в результате сам попал на допрос!
-Да я, собственно, и не умирал…
-А кого мы тогда хоронили?
-Не знаю! – честно ответил я. – А кого?
-Ну, слушай… - сказала Тася и начала удивительную историю.
Оказывается когда мы уехали на рыбалку и не вернулись к вечеру ни Света ни Тася не думали ни о чем плохом. «Остались два мужика на природе, - так не с девками ведь! А меж собой поладят!» – ехидно процитировала Тася Светланку. Сидели, пили чай, когда к ним пришла милиция. Дальше, начались смутные сутки. «Ох, что же мы пережили!» – сказала про это время Тася и я её понимал: опознание обгоревших трупов, перебирание остатков вещей, хлопоты с похоронами…  «Тебя то опознали по паспорту обгоревшему, часам, да остаткам одежды. У Алешки-то, хоть немного лица было видно…» – сказала Тася и расплакалась…  «Хоронили Вас в закрытых гробах! В один день. У Вас и могилки рядышком… Только у Алексея Викторовича побольше… Мне немного осталось, я второе местечко под себя приготовила… Мож, на том свете, вместе будем…» Мне стало как-то неуютно. Теперь я понял, почему просмотр передачи «Жди меня» был абсолютно безрезультатным! Кому было нужно меня искать, если моя могилка преспокойно располагалась «… как войдешь сразу налево. Вторая улочка, почти с краю. Много умирают. Уже скоро у самого забора хоронить начнут…»  «Потом всё милиция ходила. В основном к Светке. Искали дневники, письма… Всё расспрашивали, не рассказывал ли ты её о чем нибудь! Замордовали ироды. А как её начальника в Москву позвали, он сразу её и пригласил… Они же давно вместе. Это только ты не замечал, остальные-то знали…» Ушат холодной воды мне на голову! Слепа любовь, слепа…
Тася долго рассказывала, но основная картина была мне ясна. У нас загорелась машина, жители дачного поселка вызвали пожарку, но когда она приехала спасать было  (да и гасить, в общем-то..) уже некого. Вызвали милицию. Всё «чин чинарем»: поехали мужики, выпили, запалили костерок, не уследили за огоньком… Всё мило и понятно. Само собой, разумеется,  никаких тебе лишних трупов, никаких следов побоища или свидетелей!…
- А ты – то,  как живой оказался?! – прервавшись, спросила Тася.
-Да так и оказался! – пожал я плечами.
Тася испуганно отодвинулась в сторону. Пришлось сочинить такую байку, что мне бы позавидовал Крылов И.А.  Суть сводилась к тому, что с нами был третий, он сидел в машине и охранял наши вещи, закурил, машина загорелась, Алексей Викторович полез спасать, я полез за ним, машина взорвалась, меня совсем обгорелого отвезли в больницу, оттуда самолетом в Елабугу (почему именно туда, не знаю! Отвезли и всё!), там долго лежал на операциях и вот, наконец,  вернулся!
Тася сочувственно кивала головой.
-Тебе бы в милицию надо. Документы выправить. Светку ты, конечно, не вернешь, а вот квартиру, может быть, и получишь назад. А пока, если хочешь, поживи у меня!
Пожить у Таси я отказался. Эта история и так разнесется в мгновение ока по всему городу и менты, подозревающие меня в убийстве, нагрянут именно сюда! Поблагодарив добрую соседку, вышел на улицу. Дышалось легче. Ещё один кирпичик некогда разрушенной стены занял свое место…
Куда дальше? К Жорке! К моему ненаглядному менту – сторожу!
Любашка – жена моего брата, даже не открыла дверь. Прокричав несколько слов о том, что она думает о шляющихся алкашах и мудаках, которые ломяться в квартиры, она пригрозила мне милицией. Только этого мне не хватало!!! Выйдя из подъезда, устроился на лавочке под отцветающей акацией, с намерением всё-таки дождаться Жорку. Испитого вида девица, выклянчив у меня два рубля, ответила на мой вопрос о брате легким смешком: Жорик подписал контракт и два месяца назад укатил в Чечню, улаживать затянувшиеся конфликты.
И что было делать? Очень хотелось нажраться и дать кому-нибудь в морду… Или расплакаться…
Меня сильно толкнули, и я чуть не свалился на асфальт.
-Смотри куда прёшь, ****ина! – процедил сквозь зубы крупный парень в дорогой кожанке, - Приезжают уроды, нормальному человеку прохода нет!
«Нормальный человек» удовлетворенно прошествовал мимо.
Я огляделся по сторонам. Улица. Жоркин двор остался где-то позади. Я даже не заметил как вышел на проспект…
Надо было что-то делать… Но что?
-Олег… - тихонечко позвали меня из-за спины. Я обернулся. За моей спиной стояла Маринка.  – Ты извини… Я пошла за тобой… Мне было страшно оставлять тебя одного… 
Она взяла меня за руку и ткнулась лбом в моё плечо.
Я был благодарен, этому маленькому человечку. Он появился вовремя и я был не один. Я был не один – это главное! У меня был Дом, ребята, а значит было время распутать узлы затянутые моей жизнью.
-Пойдем домой, – заглянув мне в глаза попросила Маринка…

- 3 –

Недалеко от центрального входа в парк мы встретили Бобку, развалившегося на лавке.
-Сусл! Марина! Как хорошо, что я вас встретил! Все пакеты порвались на фиг… - сообщил он виновато. Рядом с ним действительно стояли три пакета  с ошметками полиэтилена вместо  ручек.
Мы присели рядышком.
-С Днём рожденья! – сказала Маринка и чмокнула Борьку в щеку. – Олег! Подхватывай!
Нестройно изобразив на два голоса «С днём рожденья тебя!» мы рассмеялись.
-Что делать-то будем?
-А ничего! – ответил я. – Марин, в дружбу, вот денежка, слетай купи пакетов!
-Всё бы вам мужикам на наших шеях ездить! – гордо произнесла Маринка вставая, - Схожу… Куда ж от вас денешься?!
Когда Маринка отошла, Борька залез рукой в пакет и достал начатую фляжку коньяка.
-Будешь?! – «по взрослому» спросил он, - Не палёный! Хороший! За день рожденья…
На его лице была написана неподдельная гордость за собственную «взрослость» и «независимость».
 -Здоровья! – я взял фляжку и сделал глоток. Коньяк был отвратный, даже скорее так – «содержимое бутылки напоминало коньяк только по цвету», - А не плохой! Где брал?!  - спросил я и подумал: «Лишь бы не отравиться!»
-На работе! Мне Сергей, наш начальник, подарил!
«Потеплевший» Борька рассказал о своей работе. Вставал он рано. Где-то в районе пяти. По договоренности с какими-то лоточниками расставлял на улицах палатки. Получал свои копейки и стрелой летел на рынок. Городской Муниципальный Рынок он считал своим местом работы. Каждое утро он подметал свою территорию, вытаскивал из складов и подсобок товар, помогал раскладывать его на прилавках… Потом он бежал в крытую часть рынка на территории которой располагался магазин – кафе «Пиво – воды». Вот там работы было не в проворот. Таскать, грузить, убирать со столиков грязную посуду… Рынок заканчивал работу рано… В районе четырех Борька был практически свободен.
-И хорошо платят?! – поинтересовался я.
-Сколько заработаешь! – туманно ответил он, - На жизнь хватает, и…. – тут он понизил голос до шепота, - Я коплю!
-На машину?
-Неее… На адвоката! Я ещё подкоплю и такое своей тётке устрою! Она у меня за всё огребёт!
Бобка волновался. Сбивчиво он рассказал мне, как обивал пороги кабинетов пытаясь добиться справедливости в отношении собственной квартиры; как один раз он оказался около новой двери без ключей и тетка отказалась впускать его, а он вышиб дверь и его забрала милиция; как продержав его положенное количество времени и разобравшись во всем, сотрудники выпустили хозяина квартиры и нежно попеняв тетке ушли.
Рассказал, как тетка медленно и неуклонно изводит его и как он хочет отправить её назад в свою задрипанную деревню городского типа.
Мои проблемы отодвинулись на задний план. Я понял, почему Борька ненавидел взрослых! Взрослые могли всё, но ничего для него лично. И никто не ударил палец о палец, чтобы вернуть ему квартиру и выселить ненавистную тварь. Все относились к нему как к «неразумному дитяте», забывая, сколько лет тот кормил себя и парализованную бабушку; работал, учился, и мог поспорить с любым взрослым, в плане самостоятельности!
Я слушал Бориса. Мы даже не заметили, как подошла Маринка и тихонечко присела рядом.
Мои проблемы отошли на задний план. Я слушал Борьку и не знал чем помочь парню…
-Мужчины! Ну, как вас можно оставлять одних?! – укоризненно сказала Маринка качая головой.
Борька ойкнул и, покраснев, попытался спрятать коньяк.
-А даму угостить? – Девчонка протянула руку и взяла фляжку. По-взрослому выдохнув, она приложилась к горлышку и тотчас закашлялась. Я подхватил Маринку и похлопал её по спине:
-Я, надеюсь, дама больше не будет? А то у мужчин три пакета в две руки! Никак  не остается, чтоб дам тащить!
Маринка смущенно отодвинулась в сторону и буркнула под нос:
-Поперхнулась… То же мне… Джентльмены… Нет, чтобы девушке стакан предложить…
-Двинулись! – скомандовал Боря и мы, подхватив пакеты, отправились в Дом.

В Доме царило радостное возбуждение. Софка и Иришка, увидев именинника, бросились к нему на шею.
-Поз – драв – ля – ем! – проскандировали они и не поскупились на поцелуи.
Сержик дернул Борьку за рукав и, что-то булькнув под нос, вручил ему рисунок в рамке изготовленной из шоколадных оберток.
Привлеченные шумом, из кустов вышли Гарик и Пашка. Долго, пряча руки за спину, толкались плечами и, наконец, с таинственным видом вручили тщательно упакованный сверток. Девчонки вытянули шеи. Под слоем газет оказалась коробка с аудиоплеером и парой кассет.
-Тут сборник… На одной… А на другой мы напели у костра. Он пишущий! Там даже микрофон есть!
-Спасибо… спасибо ребята… - Борькины глаза повлажнели. – Так! Девушки занимаются столом! Мужчины помогают…
Началась весёлая кутерьма. Девчонки потащили пакеты  на кухню, Гарик полез за ножом, Пашка, взяв с собой Сержика, отправился к «умывальнику» на «помойку посуды». Чтобы не быть лишними, мы занялись вытаскиванием и раскладыванием матрасов и мешков с травой на просушку. Скупое осеннее солнце ещё дарило тепло, и было бы грехом упускать такие часы.
Из города вернулись Суслик и новенький. Суслик сразу же юркнул в эстраду, а Петр, присев на обломок камня начал наблюдать за нами.
-Петь! – позвала его Маринка, - Помог бы!
-Щас… - отозвался парень, - Передохну чуток, а то немного замотался…
«Чуть передохнув», Петька ушел на кухню.
Отодвинув доску, показался Суслик. Оглядевшись вокруг, он вынырнул на свет. Только сейчас я заметил, что на скуле у Всеволода краснеет ссадина, а ухо подозрительно синеет.
-Суслик, что это с тобой?!
-Упал неловко… - буркнул Суслик и, вытянув свой спальный мешок, начал развешивать его   на кустах.
-Точно?
-Угу, – буркнул Севка и пресекая разговоры нырнул в лаз.
Появилась раскрасневшаяся Маринка:
-К столу! Труба зовет, скорей вперёд!
«Кухня» сияла. Было видно, что девчонки основательно потрудились над ней. Никаких бумажек и обрывков упаковок. Вытоптанные проплешины около бревен, были тщательно подметены. На ветках кустарника были развешаны ленточки и рисунки Сержика. Плоский камень был накрыт полиэтиленом (совсем недавно мы накрывались им от дождя), причем, «скатерть» пестрела свеженарисоваными цветочками. Несколько разноцветных бутылок воды, пара вафельных тортиков, конфеты, высыпанные разноцветной горой в одноразовые тарелки. И бутерброды! Много разных бутербродов завернутых в пленку! С сыром, колбасой, ветчиной, рыбой… (Видимо Борьку собирал весь рынок. Во всяком  случае, бутерброды явно имели лейбл «маде-ин-кафе-на-рынке»).
Апофеозом пиршества обещали стать бутылка шампанского и бутылка вина с яркой этикеткой.
-Арнольда с Толиком ждать будем? – спросил Боря.
-Потом присоединяться, – нетерпеливо сказала Иринка, - Вода закипела! Пора картошку заливать!
Пока пюре дожидалось положенные пять минут, Гарик ловко открыл шампанское:
-Девчонки! Давайте стаканы!
Шипели капли пены, падающие в костер из стаканчиков.
-С днем рожденья Боренька! – закричали девчонки, неумело чокаясь стаканчиками. Под вино стаканов не хватило. Борька чокнулся бутылкой и, отпив из горлышка, передал её Суслику. Тот глотнул и тотчас же скривился от боли.
-Ты что?
-Зуб болит… - коротко ответил Севка, пихнув бутылку в мою сторону.
Стараясь не вдыхать «аромат» портвейна я хлебнул напитка. Петька картинно «присосался» к бутылке и оторвавшись от горлышка «по взрослому» понюхал рукав:
-Ничего винчик! – серьёзно выдал он.
Я расхохотался. Глядя на меня заулыбался Суслик, тихонько «прыснула» Маринка… Петька сконфужено отодвинулся в сторонку. Уплетая картошку, я то и дело ловил на себе косые взгляды Петра.
В столовку протиснулся Толик, а за ним Арнольд.
-Привет честной компании! – весело сказал он, - С днём тебя! – кивнул он в сторону Бори.
-Пасип! – отозвался Борька, - Хочешь портвешка. Шампанское у нас для девчонок!
-Хорош винчик!!! – пропищал Суслик глядя в сторону Петра. Все расхохотались.
-Заткнись, вы****ок! – прошипел Петька в сторону Севки. – Мало тебе, щенку, досталось…
За столом повисло напряженное молчание. Суслик сжался в комок и мелко задрожал.
-Это что ещё у вас случилось? – негромко спросил Борис.
-Ничего… - ответил Петька, - Сам виноват…
-Сами разберутся! – весело сказал Арнольд, - А это тебе! – он протянул Бобке сверток.
Бобка снял газету. Из-под бумаги показалась коробка. Когда её открыли, дружный выдох пронесся над кухней. В коробке лежал толстенький ножик с огромным количеством лезвий. Лоснилась красная пластмасса, блестели хромированные лезвия…
-Настоящий «Варинокс»! Не рыночная туфтень! – гордо сказал Арнольд.
-На рынке не только туфтень бывает… - буркнул Бобка и отложил подарок в сторону, - Так, что же всё-таки случилось?
-Да не найдешь ты там такого! Это же фирма!
-Вижу. Петр, я ещё раз спрашиваю, что произошло?
Петька молчал.
-Ты прям как следователь! – рассмеялся Ар, - Говорю же тебе, что ребята разберутся сами. Тебе, что не понравилось?!
-Ар! Оставь меня в покое! Туфтень, рынок, подарок… Не забивай мне голову… - Борька раздражался и говорил всё громче и громче. Софка обняла Сержика и прижала его к себе. –Я ещё раз спрашиваю!!! Что произошло?!
-Я деньги вернул… - выдавил из себя Суслик. – А Пашка…
-Какие деньги?!!!
-Там, у аптеки… Там бабка уронила, а я ей отдал… А Петька смеяться начал, и говорить, что надо было в Дом нести… Но ты же говорил, что если лежит на улице, а ты нашел – это твое, как бутылки, макулатура…  А тут мы же знали, что это бабкино…
-Ну?!
-А он сказал, что я малахольный, и обозвал меня… пе… пи… - Суслик захлебнулся и разрыдался. Я знал историю его взаимоотношений с отчимом, из-за которых он сбежал из дома. Я представлял, как Севка, вполне мог броситься на Петьку – домашнего крепыша… И получить по полной программе.
-А что я мог сделать? – пробубнил Петька. – Он первый полез… Я ему только сказал, что мы в подбираем, то что упало и не обязаны возвращать… Мы их вообще внимательности учим… У этой бабки небось пенсия, внуков полный огород и делать ей больше нефига, как только по улицам шароебиться…
У Борьки непроизвольно сжались кулаки:
-Слушайте оба! Когда вы приходите сюда, я говорю каждому, что в Доме не будет никаких драк и оскорблений! Здесь все равны! Петька, ты избил Суслика!
-Он первый начал!
-Ты избил человека! В Доме! – Борька кричал, - Собирай свои вещи и уходи отсюда!!!
Борькин голос вибрировал. Между лопаток пробежал холодок.
-Боря, а почему это Петр должен уходить? – нагловато спросил Арнольд, - Он-то как раз обо всех заботился, деньги старался принести! А вот Сусл, сколько сегодня насобирал?! Без подачек знакомых?
-Мы заняты были… - пискнула Маринка.
«Только тебя здесь не хватало!!!» – в сердцах подумал я.
-Нисколько, у меня есть пока и если нужно…
-Не нужно!!! Ты подрываешь устои. Мы договаривались работать во славу нашего братства! Все! И Петька старался для всех! А Суслик…
-Оставь парня в покое, - вмешался Борька, - Здесь я решаю, кто и что делает правильно и кому уходить!
-Да кто ты такой! Здесь всё решается сообща!
-Я?! Да я собрал здесь всех! А вот, что ты здесь делаешь?
-Подобрал?! Мать Тереза, бля… К тебе пришли за помощью, ты предложил жить вместе и решать всё вместе, без взрослых без указаний сверху… А теперь! Вначале Сусл… Облизнулся на девчонку… - Ар плотоядно посмотрел в сторону Маринки, - А ты ему, заходите, ебите! Так ведь Пашка?
-Да как ты смеешь! – Маринка вскочила на ноги, –  Ты! Ты…
-А что не так?! Зачем он здесь? С песней про любовь?! Чувства крутить? Ему и работать не нужно, прикупил девочку - дешовку  газировкой и гуляй с ней по кустам!!!
Это был перебор. Я вскочил на ноги и с размаху отвесил оплеуху зарвавшемуся щенку. Ар отлетел в заросли.
-Не надо! - закричала Софка, отпуская Сержика и бросаясь ко мне. Сзади на моих плечах повис Петька.
«Я не Суслик! Я Сусл!!» – промелькнуло в мозгу. Тряхнулся по собачьи. Петька рухнул в костер. Отчаянно заревел Сережка. Толян бросился поднимать Петьку. Пашка отряхивал Арнольда. Гарик напряженно стоял, глядя на меня. Один Бобка не сдвинулся с места.
-А ну-ка прекратили! – резко сказал он. – Устроили цирк! Петр, собирайся и уходи. Арнольд, сейчас же извинись перед Мариной! Ты наговорил много грязи и влез не в свои дела.
-Извиняться перед этой…
Бобка угрожающе поднялся. Из его кармана, на траву, выпала фляжка с остатками коньяка:
-Или извиняйся или уходи! Здесь главный я!
-Ах, как мы заговорили! Взрослой жизни на пару с Суслом вкусили! Себе коньячок, портвешок ребяткам – не избалованные, сожрут! Кассу держим, а не пополняем… Дела свои и решаем все за всех! Что? Я не прав?!
Бобка стоял рядом со  мной. Напротив, распаляясь всё больше и больше, бесновался Арнольд. Рядом с ним стояли: влюбленный Пашка, скотина Петька, прихвостень Гарик. Поодаль за происходящим наблюдал Толик.
«Три-два, не в нашу пользу!» – мелькнуло у меня в голове.
-Ребята, а не далеко ли наши разборки запрыгнули? – заикаясь проговорил Толик. – День рождения всё-таки… Может, завтра поговорим?!
-А не будет у нас завтра!!! Он сейчас ещё коньячка, с Суслом на пару тяпнет, и всех нас, на ***, повыгоняет!
-Ар, здесь девчонки…
-А плевать! Ты еще давай… Начинай учить? Ты с ним?!
-Нет… - Толик шагнул в сторону Арнольда.
-Мальчики не надо… - между нами встала Иринка - хромоножка, - Не надо! Зачем Вы?!
-Ира! Уйди! Это всё равно, когда-нибудь, бы произошло! Уйди успокой Софку и Сережку.
-Ага… Он уже хотел всех разогнать!!! Слышали?! – глумливо встрял Арнольд. В руках у него откуда-то появился железный прут. Подобрал ли он в кустах обломок арматуры или ему впихнул в ладонь кто-то из стоящих пацанов, оставалось загадкой.
-Успокойтесь! – Маринка взяла меня за локоть. /Все девчонки рождаются «со звездиной»; видишь, что назревает драка – беги с воплем «Пожар!» куда глаза глядят. И под ногами не мешаешься и пользы от крика больше! Нет ведь… Миротворцы… Грудью номер ноль на амбразуру…/
Сержик ревел на одной ноте. Борька нагнулся и поднял с земли полено. Он стоял держа его правой рукой слегка похлопывая по ладони левой.
-Да хотел! Не всех, а тебя… Давай! Пойдем… Разберемся… По взрослому!
-Боря… Ты не прав! – Толик стоял около Арнольда. – Ар говорит правильно! Сусл должен уйти.
Толик тоже держал в руке железку.
-Хорошо… Сусл! Бери Марину и уходите! – ровно сказал Борька, - Я еще поговорю… Меня не тронут…
Маринка потянула меня за рукав.
-Уходите… - процедил Бобка ещё раз.
/Впоследствии мне раз будет вспоминаться эта картина: костер посреди поляны; Борис стоящий чуть в стороне, поигрывая палкой в руках; беснующийся Арнольд и замершие рядом Пашка, Толик и Гарик; Суслик сидящий на корточках, обхватив голову руками; Софка, обнимающая ревущего Сержика, и Иринка рядом с ними. Тогда мы в последний раз видели их вместе…/

- 4 –

Мы ночевали на лавочке в скверике имени Пушкина – замечательном месте свиданий. Маринка заснула на моем плече, а я всё думал и думал… Память вернулась… Вот только ощущение «безнадеги» не отпускало. Такое впечатление, что я вернулся после войны на пепелище: дом сожжен, жена ушла, друзья порастерялись в суете… И ты один… А за тобой идет охота… И куда бежать ты не знаешь…
Утро мы встречали в подъезде, на ступенях пятого этажа, куда нас прогнала утренняя свежесть. Я чувствовал себя совершенно разбитым. Маринка не лучше. Не глядя друг на друга мы молча брели по потягивающемуся спросонья городу. На душе было пусто. /Именно в такие моменты человеку необходима поддержка. Не деньги, а, именно, человеческая поддержка. Чтобы рядом оказался друг, который хлопнул бы тебя по плечу и жизнь вспыхнула бы яркими красками!/   
Удар был такой силы, что я отлетел к стене ближайшего дома и чудом не остался на ней ярким пятном. Рядом стоял улыбающийся…
-Боц!!!
-Узнал, бродяга! – Боц подошёл ко мне, легко подхватил под локти и приподнял над мостовой, - А я иду, понять не могу, ты или не ты?! Ах, ты, Олежка вещий! Похужал, возмудел!… Ой, простите… - это было сказано в сторону Маринки, - Похудел, возмужал!
-Серега! Поставь меня на место!
-Да, поставьте, пожалуйста, - пролепетала обалдевшая Маринка.
-Да, пожалуйста! Да для такой дамы, как Вы, я его не только могу поставить! Чё хотите, то с ним и сделаю! – Сережка опустил меня на тротуар.
Мы в упор разглядывали друг – друга.
-Серег, а мне сказали, что ты… - я замялся.
-Ну, про тебя, кстати, слухи не лучше ходили… - Боц засмеялся, и, у меня стало легче на душе. Глядя на него, я восполнял пробелы в своей памяти. Он словно недостающий кирпичик довершал стены воспоминаний.
-Ничего не хочу слышать! Сейчас же идём ко мне! Дама составит нам компанию?!
Маринка тупо и устало кивнула.
-Тока один момент! – Боц достал из кармана огромный, соответствующий его габаритам, телефон и набрал номер:
-Кеша? Золотой мой! Ты без меня там поработай сегодня. Я корешка встретил… Так что меня не беспокой. И вот ещё… Отправь ко мне кого-нибудь с… с… в общем, чтоб отпраздновать!
Боц пискнул кнопкой и легонько размахнулся:
-Идем! Я здесь недалеко!
Я ловко увернулся от дружеского хлопка, и мы пошли в сторону элитных новостроек.
По дороге мы почти не разговаривали. Точнее, было бы сказать, что я молчал. Боц тарахтел с Маринкой о погоде, медицине, театре и т.п., не забывая отвешивать комплименты. Глядя на эту развеселую парочку, я ощутил, некоторый, укол ревности
Серега жил в стандартной девятиэтажке из разряда скоростного элитного строительства наших времен. Дом уже сиял окнами и дышал свежей краской, покорял чистотой подъездов с, пока ещё робкой, «стеновой живописью», встречал лёгким поскрипыванием первые коляски, а вокруг ещё громоздились кучи строительного мусора.
-Эх, нам бы в Дом…. – мечтательно прошептала Маринка глядя на рулон утеплителя, прислоненного к стене.
-Я на втором! – провозгласил Боц, ткнув сосисочным пальцем в кнопку третьего этажа.
-Серег, разве Вы с женой из-за этой квартиры ругались?… - я вылепил корявую фразу. Не мог я при Маринке, напрямую, спросить, что у него с женой, матерью, как он остался жив…
-Не а! Из-за старой! Она у меня её в результате выкупила… Вот на скромненькую хатку денежка появилась… - дурашливо ответил Боц пропуская нас на первый этаж двухуровневой квартиры.
В коридоре послышался шум. Створки раздвижных дверей разьехались в стороны и в прихожую, скорее в «приемный зал» вкатилось инвалидное кресло в котором, гордо подняв голову, сидела худенькая, маленькая пожилая женщина.
-Сергей! Ты сегодня не на работе?
-Что же тебе мам не спиться? Встаешь, как жаворонок… Полежала бы еще… Оля не приходила?
-Сергей… - женщина Лисова укоризненно покачала головой, - Отвечать вопросом на вопрос – это несколько моветон…
-Поработаю дома. Понимаешь, встретил друга…
Лисова прищурилась:
-Я помню этого молодого человека! Он навещал меня в том ужасном заведении, где мне предстояло провести остаток дней. Должна Вас поблагодарить… - это уже относилось ко мне, - После Вашего визита, мой скромный быт стал гораздо  приятнее. Во всяком случае сестры относились ко мне с должным уважением и вниманием, а одноместный нумер был, я бы сказала, даже перебором. Сергей! – мать строго посмотрела на сына, - Вы собираетесь представить меня девушке?
Боц сконфузился:
-Моя мама Людмила Александровна… А… Это… - Боц замялся.
-Марина! – не давая никому опомниться, выдал я, - Моя жена…
/Зачем я назвал Маринку своей женой остается загадкой и посей день. Просто вырвалось. А может из-за ревности… Что-то здесь не так…/  Маринка довольно покраснела. Боц улыбнулся. Я внимательно изучал паркет на полу.
-Вот, Сергей. Все нормальные мужчины должны иметь жен! Лапочка, - это уже к Марине, - Кто Вы по профессии?
-Медсестра… - прошептала Маринка.
-И профессия востребованная! Почему же ты всё не хочешь вглядеться в Олю. Девушка, просто душка, врач как Марина, заботливая ласковая!
-Мама, мы, пожалуй, пойдем, - Боц торопливо начал подталкивать меня к лестнице на второй этаж, уходя от болезненной для него темы. – Нам ещё многое обсудить надо. К обеду появимся.
Звонок проиграл какую-то знакомую мелодию.
-А вот и Оля! – Боц открывал дверь. На пороге стоял молодой человек с баулом, именуемым в простонародье «мечта оккупанта».
-Вам просили передать. Иннокентий просил. – пробормотал человек несколько шокированный габаритами прихожей. – Куда поставить… изволите?
-Изволю на кухню. Вот коридор, топай не заблудишься. Ботинки можешь не снимать.
Мы поднялись по лестнице.
-Располагайтесь…. Я пойду, поставлю чайник.
-Сережа… - начала, было, Маринка, но Боц перебил её:
-Понял, понял! Ванна – это здесь… Олежек, ты на первом этаже помоешься. Бритва там новая. Полотенца… - Боц замялся оглядываясь на дверцы стенки… Потом безнадежно махнул рукой:
-Пойдемте чаю попьем, а потом уже душ и баиньки. Устали небось?
Мы кивнули, словно китайские болванчики.
-Просто… Оля придет… Она… Ну, в общем, лучше ориентируется… Где тут полотенца эти…
Мы спустились на кухню. На кухне Боц ориентировался не в пример лучше. Открыв необъятный холодильник, Сережка водрузил на стол  тарелку с заливным, блюдце с нарезанной колбасой и половину торта, накрытую стеклянной крышкой. Далее последовала масленка, открытая банка овощного ассорти, и кусок сыра. Достав нож и батон Боц посмотрел на Маринку:
-Настрогаешь?
-Давай! – ответила Маринка, легко переходя на «ты».
Боц расплылся в улыбке.
Заиграл звонок. Сережка бросился в прихожую.
-Олечка! Как вы вовремя!
-Я всегда стараюсь не опаздывать…
-Да нет… Оль… У меня гости, а я забыл где полотенца лежат.
В кухню впорхнуло миниатюрное создание, юного возраста.
-Здрасте! Меня зовут Оля. С Маришкой мы знакомы, а вот Вас… - она в упор посмотрела на меня, - Наверное, зовут Олег!
-А.?… Да… - опешил я.
-Не удивляйтесь, мы с Маринкой вместе учимся, она про Вас все уши прожужжала.
-Ну, давай тогда на «ты»!
-Давайте! – весело ответила Оля и тотчас поправилась, - Давай! Так, что это у нас на столе?! – уперев кулачки в бока, крохотуля Оля стала наступать на огромного Боца. Боц тихо пятился, и, это выглядело так уморительно, что мы расхохотались. – Так! Оба в ванны! Полотенца я вам сейчас принесу! А ты, дорогуша, разгребай настольные залежи и учись сервировать стол!
Я залез в ванну. Блаженство. Теплая вода обволакивала и успокаивала. Ольга, просунувшись в незапертую дверь положила на табуретку  халат и полотенце…
-Эй! Тебя не смыло могучим цунами?!
Я вздрогнул и открыл глаза. Перед ванной, отдернув занавеску, стояла Маринка в теплом домашнем халате, изумительно шедшим ей. Мокрые волосы она заколола на затылке и её изящная шея казалась особенно длинной.
-Уйди, бесстыжие твои глаза! – беззлобно выругался я, пытаясь «утонуть» в пене.
-Фи! Стеснительные мужья пошли! Давай, вылезай, муж… Объелся груш! – взмахнув полами халатика Маринка упорхнула.
Наскоро сполоснувшись под душем и вытершись полотенцем я влез в халат, способный вместить парочку таких как я, и направился на кухню.
За столом сидела вся компания. Людмила Александровна, подвинув свое кресло, расположилась во главе стола. Строгое платье и аккуратно уложенные волосы делали её прямую фигуру ещё строже. Боц конфузливо уткнулся в свою чашку. Сидящая рядом Оля, словно нянька, накладывала на его тарелку салатики. Маринка, чувствуя себя абсолютно своей, потягивала через соломинку сок…
-О! Ихтиандр пришел… - прокомментировал Серега моё появление.
-Ничего, что я в халате?
-Садись, Олежек! Тебе, всё – равно,  больше не в чем! Я твои вещи в машинку запихнула. Сережка сказал, что вы надолго задержитесь и сегодня никуда не торопитесь!
Пришлось покраснеть.
-Ну, за встречу?! – Боц протянул руку и взял со стола бутылку.
-Не рановато? – холодно спросила Людмила Александровна.
-Ну что Вы! – защебетала Оля, - В качестве аперитива, для лучшего пищеварения, медицина даже рекомендует!
-Ну тогда и мне капельку, – улыбнулась она.
Мы чокнулись и выпили коньяк. Почему-то вспомнился Бориска и его неудавшийся день рожденья…
Ели молча. Салат, бутерброды, холодное мясо и свежие помидоры – все казалось необыкновенно вкусным. Кофе и торт добили меня окончательно. Я, осоловело, моргал глазами. Маринка выглядела также. Боц рассмеялся.
-Ну, я, всё-таки,  на работу! Оленька, займись гостями.
-Иди… - Оля легонько толкнула его ладошкой в лоб, - Всё будет типи-топ!
Спотыкаясь о собственные ноги, мы поднялись в спальню. Хлопотушка Оленька уже разложила и застелила диван.
-Марин, я там тебе вместо ночнушки Серенькину рубашку бросила. Чистенькая, проглаженная. – она хитро посмотрела на нас, - Одьяльце второе дать, или под одним не замерзнете?
Маринка одарила Ольгу высокомерно – презрительным взглядом и та, хихикнув, убежала вниз по лестнице. Ничуть не стесняясь меня, Маришка сбросила халат и, зябко поведя плечами, натянула рубашку. Обширный балахон ничуть не скрывал, а только подчеркивал её фигурку.
-Неее… В этом спать – утонешь! – она выскользнула из рукавов и шмыгнула под одеяло. Я прилег рядом. Она накрыла меня и прижалась к моему боку. Её губы нежно щекотали мочку моего уха.
-Назвался мужем…
-Спи, поросенок. – я поудобнее устроил её голову на своей руке, - Спи.
Волосы Маришки пахли мятой, простыни – свежим снегом. Мы лежали в тепле, за надёжными стенами дома друга и чувствовали как усталость и заботы уходили из избитых душ. Было хорошо и спокойно, веки слипались, и, я провалился в сон.
Мне приснилось, что кто-то зовет меня. Открыл глаза и повернул голову.
Маринка спала. Спала, доверчиво прильнув ко мне. Осторожно, чтобы не потревожить это маленькое чудо, я попытался достать свою руку, служившую подушкой для Маринки. Она вздрогнула, но не проснулась.
 

-Олег! – снова раздался сиплый шёпот. – Хватит спать! Чай остывает, водка нагревается, а я сгораю от нетерпения и любопытства.
-Сейчас. – прошептал я в ответ вставая. На тумбочке, стоящей около дивана были аккуратно сложены мои вещи, выстиранные и отглаженные.  Натянув джинсы и застегнув рубашку прошлепал в коридор. Боц стоял у дверей:
-Ну, вы, молодожены, дрыхнуть горазды! Я уже на работу слетал, море дел перетряс, маму в город свозил, и уже битых два часа сижу за накрытым столом и истекаю слюнями!
-Обедать пора? – заспано спросил я.
Боц расхохотался:
-Скорее уж ужинать, а ещё точнее, скоро,  пора уже,  завтракать. Одиннадцать вечера! Здоровы, блин, подушкой харю мять!
Стол ломился от деликатесов.
-Олька делала… - гордо сказал Боц и расплылся в улыбке.
-Где ты её подцепил?!
-Я?! А не знаю! Искал маме медсестру, чтобы сидела постоянно, вот и нашел… Я же как разделался с делами в милиции, так сразу её и забрал из дома престарелых… Кстати, что ты там сказал Шашурину, что за матерью, как за президентом ухаживали? Я когда приехал, он мне чуть ботинки не облизал и явно желал в кустах отдаться! – Боц ржал, - А про тебя среди пенсионерок легенды ходили…
«Шашурин Ильяс Магомедович» – заботливо вытолкнула память, - «Заведующий домом престарелых…».
Я вкратце рассказал Сереге о моем посещении «Загородного стана». Сережка веселился.
-Кстати, мне тогда-то и сказали, что тебя… что ты…
-Убили?! – подсказал Боц, - Было дело. Только не меня. Это не важно. Я говорил, что буду здесь, значит, буду здесь! – Боц прихлопнул по столу ладонью, прекращая все разговоры на эту тему.
Мы молча ели великолепно приготовленный плов, запивая его красным вином из оплетенной бутыли. Наконец Боц спросил:
-Ну, а ты, как жил… Судя по тому, что мне рассказали, ты уже тоже не Олег?
-Ох, Боц… Даже не знаю, с чего начинать и чем это закончиться!
-Начинай с начала!
-С самого детства?
-Нет с начала этой передряги!
-Ну слушай: «Эх, хвост, чешуя! Две ноги и ….»

- 5 –

Сережка оказался терпеливым слушателем. Когда я дошел до Института прикладных исследований и рассказал о золоте, Боц заерзал на стуле и попросил:
-А вот тут пожалуйста подробнее!
Я рассказал ему, про работу Владимира Николаевича, про загадочные «шнеки», про золотую батарею. Отдельно остановился на том, как изумила меня работа ребят Алексея Петровича, по поиску фотографии убийцы…
-Крутые ребята! – прокомментировал Боц.
Рассказал про деда Василия, про Маринку, про кафе «Встреча»…
-Это та, где Ринат с Рафиком на пару тешаться?! – переспросил Боц.
Я согласно кивнул. Рассказал про убийство деда Василия и Петровича, опустив момент про пистолеты… Я помнил всё!!! Всех людей, что были рядом, все события жизни!!! И я рассказывал про «пылесосов» и Дом, про Борьку…
-Борис, говоришь? – перебил меня Сережка. – У меня на рынке паренек работает, такой исполнительный. Сегодня, правда, не вышел почему-то…
Рассказал про мою ссору с Арнольдом.
-Переночевали в подъезде, а тут ты… - закончил я, порядком охрипнув.
-Да уж… Тебе не позавидуешь… Попал ты братец Костик… Или Олег?
-Зови уж Олегом!
-А что тебе врач – то по поводу твоей памяти сказал?
-Откуда же я знаю?! Я же его не видел…
-Марин, Оль, хватит торчать за дверями! Давайте к столу…
Я поразился Сережке. Он сидел спиной к проходу и уж точно никак не мог видеть что делается около дверей.
-Ну у тебя и нюх! – восхитился я.
-Кофейник, Ватсон! – засмеялся Боц. – Давайте заходите!
Изобразив глубочайшее смущение на невинных личиках, в кухню вплыли Маринка и Оля.
-Мы не подслушивали! Мы просто…
-Мимо проходили, остановились случайно и полтора часа стояли. – закончил за них Боц.
-Мы правда, случайно… Ну, вначале Маринка сказала, давай послушаем немножко и пойдем переодеваться, а потом… Олег рассказывал… Я так вообще ничего не знала… - замялась Оля.
-Ну, так и садитесь!
Девчонки уселись, навострив розовые ушки.
-Так, что ты говоришь, тебе врач сказал? – спросил Сережка.
-Не знаю…
-Я знаю… Я знаю!  - заерзала на стуле Маринка, - Он со мной разговаривал!
-Ну же! Не томи душу! – Боц повернулся в её сторону.
-Я когда Олега первый раз к нему привела, он сказал, что у него очень тяжелый случай. На память, как бы поставлен блок. То есть ему дали команду забыть, обкололи психотропами… Ну в общем стерли, всё что стерлось… Вот.
-Но ты же знала, кто я?!
-Да, но доктор сказал, что тебе лучше вспомнить самому! Даже он побоялся с тобой работать. Он сказал, что при таких кодировках, вполне, мог быть вставлен механизм саморазрушения… Я не очень поняла, но ты мог даже умереть или там жизнь самоубийством покончить!
-А ты, небось, и обрадовалась?
-Я? Да?! – с вызовом бросила Маринка, - А ты знаешь, сколько лет ты ходил мимо меня, даже не поворачивая головы? А ты знаешь, сколько слез я выплакала в подушку?! А тут ты был рядом… И я обрадовалась…
-А ты о моих подумала? – устало спросил я.
-Да не искала тебя, твоя Светка… Она на сорок дней уже в Москве развлекалась… - с обидой сказала Маринка.
-Ты эгоистка!!!
-Может быть… - как-то тихо сказала она.
-Олег, - заговорила Оля, - Не осуждай человека… Она старалась для тебя… Знаешь сколько трудов ей стоило тебя выходить?!
-Но…
-Не «но»… Она не хотела говорить, а ты бы хотел, окажись ты на её месте?! – Ольга раскраснелась, -К тому же, врач ей велел, чтобы ты вспоминал самостоятельно!!!
-Ну это понятно, но…
-Так, хватит! Семейные сцены в спальне закатывайте! – Боц погрозил пальцем, - Марин, а второй раз, когда вы ходили, он тебе что-нибудь сказал?
-Он мне звонил… Сказал, что нам нужно встретиться… Сказал, что Олег рассказал ему много такого, что он даже не знает, что делать с этими сведениями… По моему он был напуган…
-А потом?.. – торопил Боц.
-Потом, мы договорились о встрече, а он не пришел. На работе он взял отпуск, а дома сказали, что он уехал в командировку… Собственно всё…
-И ты молчала?! – я опять закипал.
Боц чуть приподнялся, опираясь на крышку стола. Столешница прогнулась.
-Что я сказал по поводу семейных сцен?… Повторить… - тихо но веско проговорил он и, плюхнувшись на место, добавил, - А вам, девочки – красавицы два в дневник и выговор в трудовую! Шли переодеваться к ужину? Ночь на дворе, а вы все сидите, в чем мать родила – во всяком тряпье домашнего типа! Брысь по углам, и чтоб через пол часа были картинками!
Девчонки пискнули и со смехом побежали на второй этаж.
-Олег… Не кипятись… Девчонки правы… - он задумчиво почесал нос, - У тебя с Маринкой серьезно?
Я чуть не рухнул со стула.
-А?!
-У тебя с ней серьезно. Если нет, то ты дружок… Негодяй порядочный! Она же в тебя влюблена по уши… А, впрочем, разбирайтесь-ка вы сами!
Боц плеснул в бокал коньяка и посмотрел через бокал на лампу.
-Выпьем?
Я молча кивнул.
-Ну, за невероятные встречи и события, за тесноту нашего мира, за то, что ты оказался порядочным человеком… За мою маму, за друзей… Давай!
Мы выпили. Сережка не спеша достал сигарету и, откинувшись на спинку стула, начал:
-Я сейчас слушал тебя и, честно скажу, абсолютно не знаю чем тебе помочь! Ты вляпался в историю, перед которой детективы тускнеют и превращаются в рулоны макулатуры. Со своей стороны я могу предложить тебе новые документы, работу, на первых порах помогу с жильем… Но, мне кажется, что твой клубочек не только не распутался, а скорее запутывается… Не пожимай плечами. Тебе, когда ты очнулся, надо было идти в милицию! Не возражай! Я тоже не люблю этих ****ей в погонах! Но! Твоим бы делом занялись. Стали бы копать кто ты такой, шатко или валко, всплыла бы история с институтом, с рыбалкой… Там смотришь, память бы вернулась… Но ты этого не сделал. И теперь на тебе висит дело… Хотя тут тоже путаница… Ты вроде труп…
-Спасибо на добром слове! – съехидничал я, но Боц не обратил на это никакого внимания и продолжил:
-Но отпечатки оставил… А главное я не могу понять – между каких жерновов ты попал!
Я недоуменно посмотрел на него.
-Смотри сам: предположим, тебя выследили убийцы Владимира Николаевича. Ты был им нужен как источник информации. Это логично. У тебя сработали часы, и к тебе на помощь бросились все каратисты института. Такое может быть?
Я кивнул.
-Тут появляется третья сторона – юнцы, которые следят за тобой! Они-то, с какого боку?
«Чёрт… А действительно, кто были эти малолетки?» – кольнуло у меня в мозгу.
-Продолжим. Предположим, что на тебя напали те же, а на помощь бросились вызванные менты… Это маловероятно – не такая ты шишка, чтоб для спасения твоей задницы поднимать ОМОН. Но и тогда, кто эти малолетки, и, почему, не приехали институтские?…
-Боц… А может первые были институтские, а вторые… Ни хрена не складывается!
-Ага! – жизнерадостно подтвердил Серега. – Давай дальше. Предположим над тобой поработали, почистили твои мозги… Так куда проще было бы хлопнуть тебя, к ****ям собачьим и дело с концом? Согласен? Так ведь нет… Тебя оставили… Почему?
Оставалось только пожать плечами.
-А потому, что ничего не узнали! Или тебя выкрали! Или, что уж совсем невероятно ты сам сбежал!
Боц плеснул ещё коньяка.
-Что-то девчонки переодеваются слишком долго…
-Серёж, а у тебя с Олей серьезно? И мама твоя не против и… - я не договорил в кухню вошли Оля и Марина. Я привстал, а Сережка тихо ойкнул. Маринка была одета в белоснежный брючный костюм-тройку, собранные наверх волосы, шпильки… Оля стояла рядом в длинном черном платье с декольте. Минимум украшений и косметики только подчеркивали естественную свежесть и красоту.
-У него серьезно… Это я против… Ну зачем мне муж, который сидит, курит и даже не поднимется, чтобы усадить даму за стол?
Мы вскочили одновременно, чуть не столкнувшись лбами. На кухне нашлись свечи, Оля достала чистые тарелки и хрустальные фужеры.
-Только мандаринов не хватает и елки… - в зыбком свете свечей Маринка казалась какой-то феей сошедшей с облака.
-Да… - протянул Боц, - Скоро октябрь…
Мы долго молчали.
-Господа! Ну предложите же что-нибудь дамам! – капризно протянуло Оля.
-Шампанское?! – с готовностью отозвался Боц.
-Марин, ты что предпочитаешь в это время суток? – продолжала дурачиться Оля.
-А виски есть? – ляпнула Маринка.
-Есть! – выпалил Сережка гордо.
-Рановато… А джин? Тоже есть?!!! Божоле? Во блин… Текила? Нет.. Крепковато… - фантазия Маринки истощалась, - «Кровавая Мэри»!!! – выпалила она.
-Томатного сока нет, но сейчас позвоним… - Серега достал из кармана мобильник.
-Не надо, я пошутила… Портвейн «Кавказ»?
Серега икнул и переспросил:
-Что? Ещё раз?
-«Кавказ» – я его пробовала у деда Василия… Сладкий такой…
……………………………………..

За окном уже рассвело, когда мы разошлись по своим комнатам. Мы с Маринкой спать, Сережка собираться на работу, а Олька переодеться и заняться  хозяйством.
-Оль, - спросил я перед уходом, - А почему ты против?
-А… Да как тебе сказать… У меня есть любимая и очень хорошо оплачиваемая работа плюс любимый человек, я учусь и у меня есть перспективы, увлечения и я ни чем не связана. А теперь представь… У меня появился муж!!! Хорошо оплачиваемая работа превращается в ежедневную не оплачиваемую рутину, дети мешают учебе и перспективная карьера упирается в быт…
Видимо вид у меня был достаточно глупым. Ольга рассмеялась:
-Шучу! Просто морально немножко не готова… И скажи честно – разве похоже на то, что нам вместе плохо? И скажу только тебе, по секрету… - она встала на цыпочки и выдохнула мне в ухо, - …Я его люблю!

- 6 –

Меня разбудила Маринка.
-Вставай! Сколько можно спать! Времени десятый час! – сидя «по-турецки», скрестив ноги калачиком, маленькая мучительница нахально толкала меня кулачком. – Вставай! – упрямо твердила она, - Все уже по делам разбежались! Мне скууууучно!
Не открывая глаз,  достал из-под головы подушку,  и,  запустил её в разгулявшуюся Маринку.
-Ах, ты так!
Женская месть страшна. В ответ меня завалили подушкой, скомканным одеялом, ворохом каких-то вещей и, судя по весу, уселись сверху. Зарычав, я повернулся на бок, подмяв под себя захлебывающуюся от смеха девчонку.
-Проси пощады! И обещай, что больше так не будешь!
-Так не буду… А, вот так, буду! – она обхватила меня за шею и притянув к себе, поцеловала.
Мы долго лежали поверх скомканных простыней.
-Тебе хорошо со мной?
-Конечно, глупый, прелестный ребенок… Что мы, дальше-то, будем делать с этим «хорошо»?
-Жить! Долго и счастливо!
-Ага… И умрем в один день… - съехидничал я.
-Нет. – серьезно ответила Маринка, - Не умрем… Будем жить и жить… Построим дом, воспитаем детей, потом заберем у них внуков и будем воспитывать их…
-Марин… Ты чудо… Только…
Она закрыла мне рот поцелуем.
-Я все знаю и понимаю… Это мечты… Будет трудно и, конечно не так, как я сейчас сказала… Но если мы будем рядом…
Я погладил её по волосам и сел на диване.
-Если мы будем рядом, то вставать нам придется вместе. Разбудила – терпи! Подъем, ванна, кофе…
-Мне кофе в постель…
-Поросенок! Обнаглевший поросенок!
Пока я возился на кухне, Маринка привела в порядок комнату и даже успела принять душ.
-Ну, что у нас на завтрак?
-Ты знаешь, я особенно не старался. Достал из холодильника вчерашний ужин!
-Расскажу Ольге, что муж по утрам готовит… - закатила глаза «жёнушка» – Умрёт от зависти!
-Она-то? Вряд ли…
-Брось. Это любой девчонке хочется…
-Ладно,… девчонка. Говори. Только не уточняй как часто. Что будем делать?
-Вообще-то дел у нас миллион!
-Загибаю пальцы… - рассмеялся я.
-Первое - мне надо приодеться; второе – тебе надо приодеться; третье – Сережка просил сходить в парк и узнать про Борьку.
-Наверное, мы начнем с третьего…

На улице было неожиданно холодно. Осень наконец-то решила заявить о себе. Пронизывающий ветер, изморозь и листва, превратившаяся, из нарядной в мокрую и обвисшую, настраивали на унылый лад.
-Нет… По-моему, нам всё-таки надо в магазин.
 Оделись мы довольно быстро. Маринка не выбирала и не копалась. Окинув взглядом торговый зал, она ткнула пальцем в джинсовый костюмчик, кроссовки, теплую водолазку, байковую толстовку с капюшоном,  Затащив меня в примерочную, этот бесененок вогнал меня в краску, устроив вместо примерки показ стриптиза. Когда мы вышли в зал, я думал, что все продавщицы будут смотреть мне вслед… (Ах, какое самомнение!)…
Подойдя к кассе, Маринка сунула свою старую одежду в руки продавца.
-Это упакуйте… И срежьте, пожалуйста, с меня ценники. Пойду в обновке…
Расплатившись, Маринка потащила меня в другой отдел. Я шел позади нее и любовался на ладненькую фигурку. Всё сидело на ней словно сшитое на заказ. «Ай, молодец!» – подумал я восхищаясь вкусу и скорости выбора…
В отделе мужской одежды произошёл неожиданный конфуз. Маринка никак не хотела принимать во внимание мой возраст и таскала мне в примерочную костюмы, один хлеще другого. При этом она уверяла, что всё к лицу и всё это надо брать обязательно. Пришлось пойти на хитрость. Когда Маринка отправилась в очередной «набег» я подозвал продавца и смущаясь попросил:
-Вы не подберете мне что-нибудь, такого же типа, - я ткнул пальцем в Маринку, - Только, соответственно, мужское. 
Когда Маринка вернулась с новым ворохом одежек, я уже стоял около кабинки прикинутый по полной программе и болтал с продавщицей.
-Не волнуйтесь… Вам очень идет. Спортивный стиль сейчас в моде, а джинса – это такой материал, что позволяет появляться «и в мир, и в пир». К тому же возможность комбинирования курток и рубашек позволяет из минимума вещей сделать разнообразный гардероб… - заливалась продавец, - Вашей дочери тоже понравиться!
Последняя фраза относилась к Маринке. (Ой, ой, ой… Солнышко позеленело, но сдержалось!)
Маринка окинула меня с головы до пят и, сунув продавщице гору шмоток, которую только что притащила, высокомерно сказала:
-Простенько… - она притворно вздохнула, - Но разве же в этом сельпо что-нибудь подберут… Пойдем к касссе… А Вы, милочка, - это уже к продавщице, - Не сочтите за труд, развесьте все по местам…
/Я тихо выпадал в осадок… Женщины, женщины…/.
Мы вышли из магазина, держа в руках пакеты со старой одеждой.
-Ну, что к Дому? – спросил я накуксившуюся Маринку.
-Она тебе понравилась?
-Кто?
-Эта, бабушка /Вот язва желудка!!!/ С которой ты курлыкал?
Осталось только рассмеяться и щелкнуть Маринку по носу:
-Обожаю геронтологию! Пошли?
-Давай вначале к Сереге. Бросим шмотки и у меня есть ещё идейка.
Хозяев дома не было. Бросив свертки на диван, Маринка отправилась на кухню.
-Помогай! – бросила она на ходу.
В четыре руки мы настругали бутербродов, выудили из холодильника фруктов и несколько банок консервов.
-Ольга против не будет, а ребятам, хоть какая-то радость. /Тогда я почувствовал себя эгоистом. Спасибо Маринке… /
Чем ближе мы подходили к парку, тем тревожнее становилось у меня на душе. Предчувствие какой-то неотвратимой беды тяжелым грузом давило на сердце и не давало дышать.
Мокрая эстрада выглядела сиротливой и пустынной. Маринка постучала по «крыше»:
-Есть кто живой?
Отодвинув доску, мы проникли внутрь. Внутри было пусто. Исчезли ребячьи пакеты, заменявшие шкафы, не было плитки и лампы. При бледном мерцании зажигалки всё казалось пустым, не жилым и грязным.
-Мои вещи! – воскликнула Маринка, шаря в темном углу. Я придвинулся к стене. На ней, сиротливо болтался корявый детский рисунок, кое-как прилепленный Сержиком. В каракулях угадывалось подобие эстрады и человечки, стоящие около неё. Отлепив рисунок, я спрятал его в карман.
Мы вылезли наружу и недоуменно уставились друг на друга.
-Куда они подевались? – Маришкин вопрос повис в воздухе.
Двинулись в столовую.
-Что это? – Маринка ткнула пальцем в землю. В одном месте грязь имела бурый маслянистый цвет.
-Как будто кровь была… И затоптали… - прошептала она. И никого… Раздавленные стаканчики от картошки, фантики уже успевшие полинять, разбросанные бутерброды. Камень – стол был усыпан мелкими осколками стекла.
-Что здесь случилось?! Где они?! – уже в полный голос закричала Маринка.
-Марин… Я не знаю… Но кажется все ушли…
-Куда? – Маринка схватила меня за лацканы куртки, - Куда они могли уйти? Где Сержик, Суслик, Бобка?
Я не знал, что ответить. Неожиданно меня осенило:
-А помнишь, кто-то из пацанов, говорил про лагерь… На зиму! Может, они уже подались?
-Так сразу… Не оставив записки?
-Так мы её и не искали!
Сантиметр за сантиметром мы обшарили столовую и Дом. Ничего…
Вышли из парка. Маринка неожиданно и порывисто схватила меня за руку:
-Сусл! (Мне показалось, что она назвала меня так впервые), а может, мы вернемся и подождем их?!
-Марин… Мы вернемся, но ждать не будем! Мы оставим записку с Серегиным адресом! Завтра сходим и проверим на месте она или нет... Если они не появятся, будем искать их в «Загородном стане»…
-Я чувствую, что-то случилось…
-Давай надеяться на лучшее…

- 7 –

Нам открыла Ольга:
-Приветики! Давайте. Проходите. Только всё сами! Я вся на кухне! Серёнька сейчас уже придет… - шлёпая разбитыми тапочками, она убежала по коридору. Мы скинули куртки и кроссовки.
Тренькнул звонок и я открыл дверь. В прихожую, заполнив собой всё возможное пространство, ввалился Боц. Сграбастав одной рукой меня, а другой Маринку, он неловко облобызал обоих и, поставив на пол, критически окинул взглядом:
-Ну в целом ничего… Ты смотри что нужно… Я уже сказал про деньги… - последнее относилось к Маринке.
В прихожку влетела Ольга:
-Сережка! Хорошо, что ты пришел! Занимайся гостями! Ничегошеньки не успеваю… Я полетела на кухню готовить вкусненькое! – затараторила она.
Боц наклонился и, ткнувшись носом в подставленную щеку, легонечко приложился пятерней ниже талии:
-Беги, пигалица!
-Вас мужиков не поймешь! – сделав серьезное лицо медленно проговорила Ольга, - То выходи замуж!… То пигалица… Вы бы, Сергей, разобрались как-то… А то я, в некотором смущении…
Развернувшись на пятке, Ольга, не спеша, покачивая бедрами,  направилась в кухню. Коротенький халатик подчеркивал стройность ровненьких ног.
Боц жалобно посмотрел на меня:
-Ну, не поймешь их… Ну, надо ж, блин… Обиделась?
-По моему нет…
Маринка стоящая рядом рассмеялась:
-По моему тоже! Бросаю Вас, мужланы! Пойду, помогу одинокому ребенку на кухне…
Второе чудо продефилировало мимо нас…
Распахнулась дверь и к нам въехала Людмила Александровна:
-Здравствуйте, Олег… Очень рада Вас видеть… А где Марина?
-Они с Олей на кухне готовят… Здравствуйте… - неловко построив фразу выпалил я.
Лисова величаво кивнула головой:
-У Вас замечательная жена! Если бы Вы смогли объяснить моему оболтусу преимущества семейной жизни…
-О, Боже!!! – застонал Боц, - Мама!!!
Он развернул кресло и покатил его по коридору.
-Подожди меня в кабинете… Разрулю женский заговор… - бросил он через плечо. – Мама, ну сколько тебя можно просить…
Я рассмеялся и отправился в кабинет.
«Кабинетом» для Сережки, служила маленькая комната, в оформлении которой явно участвовали два человека: профессиональный дизайнер и полный профан. Тяжелые шторы, массивный стол, стенка наполненная книгами, камин с резными позолоченными часами, стоящими на полке, светильники, напоминающие газовые рожки – всё это дышало атмосферой «английского дома – крепости», стабильности и постоянства.  Лубочная картина, изображающая утро в деревне,   украшала стену около стола;  складные кресла качалки, блестевшие хромированными полозьями;  торшер,   в виде изящных женских ножек с абажуром,  стилизованным под розовую мини-юбочку, из-под которой пикантно свисал шнурочек выключателя, -  всё это было, привнесено,  чьим-то больным воображением и, абсолютно,   не вписывалось в атмосферу комнаты… 
Присел в кресло и протянул ноги к камину.  Чуть качнулся. Часы пробили семь ударов.  «Как же летит время!» - мелькнула мысль.
Вошел в Боц и устроившись в соседнем кресле щелкнул кнопкой. В камине заплясали язычки пламени и потянуло теплом.
-Ну, рассказывай!
-А что рассказывать-то. Мы сходили в Дом… Все ребята куда-то делись…
-Да… - протянул Боц, - Борька кстати и сегодня не на работе… Наверное мы про одного пацана говорим. Что сам собираешься делать?
-Честно сказать?
Боц кивнул.
-Не знаю…
-И я бы наверное  не знал… Давай думать… В ментовку тебе нельзя, а вот в институт попробовать нужно…
-Куда?
-К твоему разлюбезному Горелову!
-И чем он мне поможет?
-Видишь ли… Сия контора крышуется ФСБешниками… Значит замять твоё дело им не составит труда. Это первое… Второе…
-Боц! А зачем я им сейчас нужен? Если меня уже выпотрошили и выбросили? Какой я для них интерес-то могу представлять?
-А если нет? А если тебя ещё ищут? Но даже если ты и выпотрошен… Горелов, ведь, говорил, что ты можешь обращаться, если что?
-Говорил.
-Ну вот завтра подумай, что стоит говорить ему, что нет… И вперед!
-Легко тебе говорить!
-Мне? – Боц усмехнулся и я понял, что сморозил глупость, - Из двух врагов выбираешь сильнейшего и сдаешься ему на милость… А когда останется только один… - Серега многозначительно постучал себя по лбу.
Дверь приоткрылась и в кабинет просунулась Ольга:
-Мальчики! Приглашаем вас на итальянскую вечеринку!
-Куда?! – хором спросили мы.
-На кухню…  Ужинать… - буркнула Ольга, - Ну, никакой романтики!
Девчонки приготовили… Нет, наверное правильнее будет сказать, - девчонки сотворили пиццу. Две. Не в пример, пиццам на заказ, начинка в них явно преобладала над мучной частью. На тарелках были разложены шарики из скрученных спагетти, наполненные начинкой. Крохотные бутербродики, были безжалостно пронзены шпажками с наколотыми оливками. Овощной салат завершал меню «званного итальянского вечера». Девчонки нарядились во что-то, что по их мнению, изображало итальянский костюм. Мило, но по-моему, в Италии в таком мини не ходят… Самое интересное, что обе были в масках. Маска – усыпанные блесками черные очки, была и у Людмилы Александровны.
Боц остановился в дверях и критически осмотрел меня:
-Типичный жигололо!
-Сергей! – строго сказала мама, - Прекрати сейчас же. Если девочки не предупредили, что необходимы костюмы, это не значит, что ты должен обсуждать личность твоего друга.
-Я в шутку… - под натиском женщин Боц несколько терялся.
-А я нет!
-Подружки, давайте нарядим этих мужчин! – это относилось к девчонкам.
Мне достался плащ, шляпа и маска.
-Вот теперь к столу, таинственный незнакомец! – позвала меня Людмила Александровна.
А Боцу!!! Сереге достался колпачок в полосочку, длинный картонный нос и яркая рубашка гавайка!!! Боц в роли Буратино!!!
-Пиноккио. – поправила меня Людмила Александровна.
Смеясь мы расселись за столом.
-Смотри, что ни ужин, то девушка одетая в костюм и свечи на столе… А ежедневная жена – это драный халат, расшлепанные тапки и пригорелая «яичница с ворчанием». Цени! – прошептала Ольга в сторону Сереги.
-А ну Вас! – Сережка отцепил нос и принялся за пиццу. – Достаньте уж бутылочку кьянти или Тосканы, уж коль на Италию потянуло.
-Тоскана – это же во Франции! – выпалила Маринка и тотчас прикусила язычок, вспомнив, видимо, о недавнем «провале» в знаниях о спиртном.
-Ну и как Вам? – спросила Оля.
-Вкусно… Здорово…
-Это нас Людмила Александровна учила!
-Всякая уважающая себя жена, должна уметь разнообразить стол мужа! Ужин – это не только вечерняя трапеза, - это время, когда семья собирается вместе, и от настроя за столом во многом зависит атмосфера в доме.
Боц, по – щенячьи, посмотрел на меня:
-Я, что разве против?!!!
 Пришлось переводить разговор в «другое русло»:
-Оль, а почему именно Италия?
-Музыка у них хорошая! Ой! А музыку забыли!
Вечер был незабываемым. Я и Боц вспоминали «прорыв» на «совковые подмостки» фестиваля в Сан-Ремо, звучавших на каждом углу Аль Бано, Чилентано, Пупо… Людмила Александровна с теплотой вспоминала фильмы Антониони, итальянские комедии…  В результате все единодушно решили закончить ужин не танцами, а массовым просмотром видео.
-«Укрощение строптивого»! Замечательный фильм! У тебя есть?
-И ты, Брут… - выдохнул Боц глядя в мою сторону осоловевшим взглядом.

«Я уважаю людей умеющих работать. Но предпочитаю работать с теми, кто умеет отдыхать!» – автор этой фразы мне не известен. Но в такой вечер я подписался бы под ней, обоими руками…
Оля покатила Людмилу Александровну. Моя непоседа ускакала в ванну. Мы снова устроились в креслах и предались светской беседе.
- Ну что, решился?
-А?!
-Пойдешь к Горелову?
-Если ты считаешь, что это выход…
-Это вход! Пока шаг вперед не сделаешь, не разберешься во что вляпался!
-Философ….
-А что ты теряешь?! Ничего… У тебя все равно ничего нет, кроме гордости и честного слова… И Маринки… А приобретаешь?! Может, решишь вопрос с документами и закрытием уголовных дел своего и Марки  /Может Боц оговорился, может, придумал сам, но веселое прозвище приклеилось к Маришке…/  Может быть тебе помогут с документами, а также ты сможешь вернуть квартиру, жену… - тут Боц вопросительно посмотрел на меня, - Хотя я не, вполне, уверен нужно ли тебе это…
-Кстати по поводу документов… Как я пойду в этот институт с чужим паспортом?…
-Иди вообще без него! Сразу с порога начинай кричать, что ты к Алексею Петровичу по делу Владимира Николаевича!…
-И дальше?
-А дальше кричи, что вспомнил кое-что, что поможет разгадать код!
-А что я вспомнил?
-Ну… Пока не знаю… Расскажи-ка всё с начала…
-С самого детства?
Боц рассмеялся:
-С самой пятницы!
……………….
-Да уж… Хвост чешуя…  - протянул Боц, когда я закончил свой рассказ, - А ты, точно, не забыл ещё какой-нибудь загадки?
-Серёж! Я рассказываю дольше, чем время, за которое всё случилось!
-Ну да… Но…  Ни одна из этих загадок не является ключом! Так?
-Почему?!
-Да потому что твой разговор профильтровали раз сто и, явно, перепробовали все вариации загадок.
-А почему не является ключом?!
-Да если бы они вычленили ключ, то на фиг бы ты им был нужен?!
-Логично… Но…
-Без но! Ты должен вспомнить что-то, что ускользнуло от всех! Какой-то намек, по которому ты, и только ты, можешь догадаться или найти! Думай…

Не спалось… «Что же могло предназначаться только для меня?!» - навязчивый вопрос твердо засел в голове. И вдруг меня осенило!
-Куда ты? – сонно протянула Маришка.
-Спи, я сейчас… - прикоснувшись губами к её закрытым глазам, я, на цыпочках, отправился в спальню к Боцу.
-Сережка, я вспомнил! – шёпотом позвал я в темноту…

/Вас били, когда-нибудь, в темноте, из-за угла, чугунной сковородкой между глаз. От неожиданности можно вздрогнуть… Искры из глаз освещают, опять-таки…/
Мой шёпот имел неожиданные последствия. Раздался грохот, моментально вспыхнул свет и я, непроизвольно, зажмурился. Посреди комнаты стоял Боц «неглиже» /в синих сатиновых трусах/, держа в руках бейсбольную биту. На полу, запутавшись в простынях, барахталась Ольга…
-С ума сошёл?!
-Извини, просто я, кажется, догадался…
Боц наклонился и легким движением подхватил ворох постельного белья с, брыкающейся Ольгой.
-Малыш, я сейчас приду, – чмокнув в щеку, ошалевшую, будущую жену, он бережно положил её на подушки и накинул халат.
-Пошли на кухню…

-Подожди… Не захлебывайся эмоциями… Значит он не записывал загадки?
-Да!!! Он вообще ничего из этого не записывал, он даже говорил, что «анекдот припечатанный к бумаге, превращается в третьесортное пособие по юмору»… Или что-то в этом роде!!!
-А тут прямо и сказал, что загадывает из записанного?
-Серега! Мало того! Он сказал, что «из записанного под счастливым номером»! Под номером четырнадцать!!!
Вот он код! Или пароль там… 14!!!
-Не тарахти… Я думаю, не так все просто… Пароль или код – это комбинация нескольких цифр или букв. И предназначена она для защиты информации. Смысл пароля – замок! Поверь, здесь что-то сложнее, но мысль интересная. Может, он записал под этим номером основной пароль? Но где?… Давай-ка, не будем фантазировать, а ляжем баиньки. Единственное, что я понял, - ты должен идти в этот грёбаный институт! И разгадать тайну золота… Какого черта! Пережить столько передряг и делиться с Алексей Петровичем?! – Боц расхохотался, - А что? Подумай!

- 8 –

Я проснулся абсолютно разбитым. Всю ночь перед глазами мелькали цифры и буквы, складывающиеся в различные комбинации и меняющие цвета. Марка уже убежала, оставив после себя тепло и запах на подушке. Перебрался на её половину и вдохнув закрыл глаза… Сейчас! Повалялся…
 С радостным визгом на меня плюхнулась прибежавшая «жена»…
-Опухла? – вскочил я не хуже Боца.
-А чё ты на мою половину залез? – ответила Маринка состроив глазки. Нет, обижаться на этого бесенка абсолютно невозможно.
-Ну, извини…
-Да ладно уж. Только, в следующий раз, приползай, когда я под одеялом!
Отвесив шлепок, шагнул к креслу, на которое развесил новый костюм.
-Давай, давай… Прибивай женихов… Потом сам же ревновать будешь! – буркнула Маринка возясь с постельным бельем.
«Господи! Два ведра ехидства на мою одинокую голову!» - подумал я выходя в коридор. В дверях я столкнулся с Боцом.
-Наконец-то… Я Марку тебя будить отправил, еще с пол часа назад! Спите же Вы, батенька!
-Будение дело интимное, требующее времени и терпения! – раздалось из-за моего плеча. Маринка разошлась не на шутку!
-Пошли на кухню. – Серега, переваливаясь, пошел по коридору.
На кухне всё блестело. Боц поставил чашки и снял с плиты чайник.
-Обойдемся растворимым?
Я согласно кивнул.
-Марка, чем подслушивать под дверью, сооруди бутерброды! Мужики с голоду пухнут!
-Я не подслушивала, - тотчас же выскочил из-за дверей мой ненаглядный чертёнок, - Я мимо проходила. А бутерброды сейчас сделаю. Для особо опухших.
Я рассмеялся, а Боц крякнул:
-Наградил, Господь тебя медалью «Марка на шее»!
Маринка фыркнула и… промолчала. Видимо исчерпалась за утро.
-В общем покумекал я насчет института. Охраны там действительно две – вневедомственная и внутренняя. И судя по тому, что ты рассказывал о Денисе и ребятах, которые за тобой охотились, эти «дворники» им в подметки не годятся. И, главное, всё там опутано мраком и тайной. Поэтому мы, наверное, отложим твое посещение на завтра. Я покумекаю кое о чем, а ты, будь другом, возьми Маринку и сходите в парк. Борька мне, конечно, не сын, ни брат, но малого жалко. Может, что узнаете.
-Серег, так ты ночью серьёзно?!
-Серьезно, не серьезно, а подстраховываться надо! И историю твою заканчивать пора! Ладно. Я побёг. Миллион дел! 
Маринка быстро прибралась на кухне.
-Ты сходи один…
-Куда?
-В Дом. Я обещала Ольге, что помогу по хозяйству…
-Может, что нужно сделать?!
-Ничего… Иди. Ребятам привет. Постарайся их найти.

В парке ничего не изменилось. Мокрая обвисшая листва, грязь и слякоть… Обрывки афиш и втоптанные билеты… Эстрада показалась мне ещё более холодной. Пустота серой громады «недостроя», казалось перечеркивала, даже, саму возможность, нахождения в ней веселой ребячьей стайки.
Достал из кармана рисунок Сержика. Вот они, промелькнувшие и исчезнувшие друзья.
Немного постояв, я залез на кухню. На плоском камне – столешнице лежал листок придавленный пустой бутылкой. Ещё один рисунок…  Я взял его в руки… Бумага была сухой! Перевернул.
«Жду тебя на той же лавке. Суслик» – прочитал я неровные каракули.
Суслик только что был здесь!
Сунув листок в карман, бросился по пустым аллеям. Добежал до фонтанов, до флигеля администрации… Малая эстрада, «Колесо обозрения», «Ромашка», «Ветерок»…  Ограда,  «Автогородок», «Детский лабиринт», Троицкий собор…  Севки нигде не было.  Пошёл вдоль ограды к южному входу.
«А, собственно, зачем я его ищу? Он же назначил мне /Я нисколько не сомневался, что записка была написана именно для меня/   встречу на скамейке! Наверное, он имел в виду ту,  где он ждал меня тогда…»
Отдышавшись, я вышел в из кованных ворот, в мир большого города…
«Зайти отдать долг?» – промелькнуло у меня в голове. Боц щедро снабдил меня деньгами. Просто не считая, пихнул пачку и сказал: «На первое время… Там разберемся!».
Нырнул в арку около остановки.
-Ой! А Вас только что спрашивали! – девушка за прилавком расплылась в улыбке, - Буквально минут сорок назад мальчишечка приходил. Долго пытался объяснить, кого он ищет. Говорил, мол, у вас тут брали в долг… Я вначале думала, что родители послали… Знаете, знакомые покупатели, иной раз, без денег заходят, кому пива бутылочку, кому пачку сигарет, а детей потом посылают… Ну всех не упомнишь! Я вспоминала, вспоминала, а потом, когда он про «Кока-Колу» сказал, уже сообразила… Он всё адрес Ваш спрашивал… Почему-то был уверен, что я Вас знаю… А Вы долг принесли?… - начала было она, но тотчас осеклась уставившись мне за спину.
-Так не надо! Совсем ничего… Всё уже давно… - пролепетала она чуть слышно.
Я обернулся. За моей спиной стоял Витька.
-Привет! Пошли со мной, - он ткнул пальцем в подсобку, - А с тобой я попозже побеседую!
Продавщица опустила глаза.
-Понимаешь, сказал ещё тогда, чтобы ничего не записывали и никаких денег с тебя не брали…
-Да ладно… У меня есть…
-Есть и хорошо! – Витька щелкнул чайником, - Ко мне менты приходили. По твою душу. Спрашивали, что, кто и зачем… Сказал не знаю тебя и всё! Если бы не эта клюшка, ушли бы с миром… Так ведь раскрякалась на весь магазин: «Одноклассники, одноклассники!» - он зло сплюнул в сторону, - Тебе с сахаром?
Я механически кивнул и взял кружку.
-Пришлось рассказывать про тебя, про себя… Что ты умудрился натворить?!
-Пока не знаю… Подозреваю, что я труп, который умудряется  совершать преступления…
-Ох, бля!!! Ты смотри, эта коряга явно стучать будет, что ты заходил…
-Не только я! Тут  пацаненок меня искал,  минут сорок назад…
-Хули ты расселся?! Сваливай! Если она уже звякнула, что тебя искали, а она может, то сейчас эти обалдуи прискачут! Что ты хоть натворил-то, кайся, бля, немедленно?!
-Потопил «Титаник» – горько пошутил я, ставя недопитый кофе.
-Круто! – буркнул мне вслед Витька. – Ты, всё-таки, заходи. Только ко мне домой. Я там же…
/Наверное, это была самая приятная фраза…  Он не открестился от меня! А значит – хороших людей больше!/
Вышел из магазинчика. Вроде никого. Ни машин с мигалками, ни «тайных сотрудников» притаившихся по углам, ни снайперов, рассевшихся, словно птички, на ближайших столбах… Радует… Не спеша направился в сторону остановки.
Маршрутка подошла удивительно быстро. Устроившись на сиденье, посмотрел в окно и задумался.
Суслика не было. Я походил около лавки, не решаясь присесть на влажные бруски. «Странно. Может быть, я перепутал место встречи?!» – промелькнуло у меня в голове. Не спеша, пошёл назад. Неожиданно погода переменилась. Сквозь завесу облаков прорвался, сначала один, солнечный луч. Потом ещё и ещё… Всё заблестело и город стал оживать. Решил заглянуть в кафе. Сидя за столиком, я смотрел в окно. Мимо прошел Суслик. «Какой же я остолоп! Он же скорей всего пешком сюда добирался! Я, просто опередил его!» – быстро, оставив на столе деньги,  выскочил на улицу.
-Сева!
Он шел, явно,  не слыша меня.
-Всеволод!!! Суслик!!!
Парень, как-то замедленно, обернулся и медленно осел на землю. Я бросился к нему. Суслик лежал, закрыв глаза.
Подхватив его на руки, бросился в кафе. Девушка-официантка вызывала скорую. Администратор побежала за аптечкой.
-Суслик… Севка… - тормошил я пацана. Он вздохнул, и, его веки дрогнули.
-Сусл! Как здорово… - прошептал он и снова обмяк.
К нам спешили врачи.
-Давайте его в машину! – властно приказала одна из них. Подняв тщедушное тельце вышел на улицу. Выскочивший водитель распахнул боковую дверь и помог уложить паренька.
Мы ехали по городу. Отрешенно, я наблюдал, как Суслику сделали укол, терли виски и давали нюхать вату.

-У вашего… - врач замялась,  - Сына…
-Знакомого, – поправил я её.
-У вашего знакомого нервный шок и сильнейшее истощение. Вы знаете его родителей?
Я покачал головой.
-Знаю только, что у него мать и отчим…
Врач подозрительно посмотрела на меня:
-Сообщите им, что их сын у нас. Думаю, что завтра его можно будет забирать. Вот список, что ему необходимо. Вешать таких родителей надо… Это же ужас до чего ребенка довели… - бросила она удаляясь по коридору.
-А мне можно его увидеть?!
-Попозже.

Поехал к Сережке.

-Олег! Что случилось?! Ты на себя не похож. – Маринка трясла меня за куртку.
-Марин, я встретил Суслика… Он...  В общем, он в третьей… На скорой отвезли…
-Что с ним?!
-Да мне толком не объяснили. Истощение. Вот, сказали сообщить родителям… Список написали…
-Господи! Да что за мужики пошли!!! Давай свой листок. В какой он палате?!
-В…. Забыл…
-Никакого от Вас толку! – Маринка лихорадочно натягивала кроссовки. – Придёт Ольга, скажи, что я в третьей. Пусть Зое Петровне позвонит! Всё! Убежала!
Я остался посреди коридора. Механически оглядел стены и пошел на второй этаж. На кровати лежала моя старая одежда.  Сгреб её в комок и небрежно бросил на кресло. Растянувшись на кровати я глубоко задумался.
«Что делать. Глубокий вопрос. Ну, схожу я Горелову? А дальше? Жилья нет… Жены нет… Работы нет… Конечно Боц поможет. Маринка… Спасибо, Господу, за то, что он дал мне тебя… Спасибо… Спаси Бог… Спаси, Бог,  Господа? Чушь… Надо отвлечься…» Закрыл глаза. Словно в кино передо мной проносились картинки из недавнего прошлого: Суслик, Софка, Пашка, Толик; Сержик, задумчиво слюнявящий фломастер; дед Василий… Сколько же людей разных и неповторимых прошли вместе со мной путь возвращения к памяти. По сути – это была вторая жизнь, чистая страница, заполненная в отрыве от предыдущего текста. А теперь я вернулся к началу… Что будет дальше?
Снизу донесся шум. Я встал и спустился вниз. В прихожей суетилась Ольга,  закатывая в дом кресло-каталку.
-Олег! Как вовремя! Помоги мне, пожалуйста, а то что-то заело.
Вдвоем мы развернули Людмилу Александровну.
-Спасибо, молодые люди. Дальше я уж как-нибудь сама… - гордо вскинув голову, она покатила по коридору.
-Уф… - выдохнула Ольга, сбрасывая туфли, - Оторвать бы руки строителям. Сделали грузовой лифт, развернуться невозможно! Давно пришёл?
-Нет… С час, наверное…
-Поел? Или Марка не приготовила? Где она, кстати?
-Она поехала в больницу…
-Что с ней?
-Не с ней. Я встретился с Сусликом. Ему стало плохо и, его отвезли в больницу. Маринка побежала к нему. Просила передать, чтобы ты позвонила Зое… Зое… - я замялся.
-Петровне! – подсказала Оля, - Сейчас! Наведем мосты! – она достала сотовый.
Я отправился на кухню.
-Ну что же Вы за мужики-то бестолковые!!! – в кухню влетела Ольга. – Сможешь сам чего-нибудь на ужин приготовить?
-Ну в общем-то…
-Действуй! За мной сейчас Сережка заедет. Мы в больницу. Я скажу Людмиле Александровне, что ты, не против, с ней побыть?
Механически кивнул.
-Ты не заморачивайся. Просто если нас долго нет, загляни к ней и спроси: «Может что-нибудь надо?». Она не капризная, зря просить не будет. Так, по мелочи… Чай принести… Книгу достать…
Я опять кивнул.
-Давай! – она чмокнула меня в щеку и побежала в комнату Лисовой.

На кухне царила идеальная чистота. «Когда, только, Ольга успевает?» – подумал я наливая воду в пузатый чайник. – «Ухаживать за Людмилой Александровной, учиться, убираться… Живчик! И ведь одна! В чужом городе и без родителей!  /Позднее Боц как-то обмолвился, что Оля платит ему за комнату. «Ты представляешь! Я плачу ей как медсестре, а она платит мне как квартиросъемщик. Один раз пошутил, что она у себя в комнате, меньше чем в моей живет… Обиделась… Такие вот семейные отношения…»/  Надо сходить к Людмиле Александровне… Обещал присматривать – присматривай!»
Идти не пришлось. Людмила Александровна сама вплыла в кухню.
-Людмила Александровна! А я как раз собирался зайти к Вам и узнать, не надо ли чего-нибудь…
-Надо!… - коротко ответила она, - Здоровья. Но, по-моему, Вы не в силах решить данный вопрос.
Я покраснел как школьник.
-А вот если Вы согласитесь составить мне компанию на чай, буду очень признательна! – продолжила она.
-Конечно! Я как раз воду наливаю.
-Вот и замечательно. Я тогда, чтобы не мешать, посижу в сторонке. Если понадобиться моя помощь, не стесняйтесь… Уж помогу, чем могу…
(Теоретически помогать должен я… Но… Вообще-то,  оригинальное предложение попить чайку! И не откажешься,  и,  не отвертишься!)
 Я зажег конфорку и водрузил чайник.
-Если Вам не трудно, достаньте с верхней полки керамический заварник. Обожаю настоящий чай… Это Вы, молодежь, к пакетам привычные… Ушла от нас культура семейного чаепития… - со вздохом сказала Лисова.
-Так и жизнь меняется! Все кругом убыстряется…
-Вот- вот! Так убыстрилась, что и поговорить ни с кем, не успеваешь.
-Это уж точно… Чайник кипит! Что будем заваривать?
Заваривание чая под руководством Людмилы Александровны оказалось увлекательным занятием. Заварочный чайник пришлось промыть, высушить, потом ополоснуть кипятком и засыпав заваркой залить до половины. Керамическое чудо было укутано полотенцем, а чайник поставлен «по новой». Когда вода закипела, заварочник был освобожден из тряпочного плена и долит до верха.
-Ну, прям чайная церемония! – пошутил я.
-А почему бы и нет?! В длительной подготовке есть своя прелесть. Согласитесь, что подготовка и ожидание праздника бывает интереснее праздника!
Спорить с этим утверждением было трудно.
-Доставайте печенье и за стол! – скомандовала Лисова.
Мы сидели и пили чай.
-Олег… А как Вы познакомились с Серёжей?
-Ох… Людмила Александровна… Это  долгая история.
-А Вы не стесняйтесь. Я же догадываюсь, что Вы узнали друг – друга в тюрьме.
Я поперхнулся чаем.
-Ну, не совсем в тюрьме…  - я замялся.
Лисова молчала.
-Я попал в неприятную ситуацию… В общем… - «А, была не была!» – Есть у нас в городе пивнушка. На Моховой…

- 9 –

В прихожей громыхнула дверь.
-Встречайте! Кажется у нас пополнение… - улыбнулась Лисова. – Извините уж старую, что пытала Вас…
В коридоре было тесно.  Боц неуклюже помогал Ольге снимать куртку, Маринка тормошила Суслика, который, с обалделым видом, осматривал лестницу на второй этаж, Людмила Александровна, подпирала меня каталкой, и, всё это, напоминало «броуновское движение», знакомое из школьного учебника физики.
-Сережа! – Ольга взяла инициативу в свои руки, - Помоги, пожалуйста, Людмиле Александровне развернуться! Олег, бери в охапку Севку и бегом в ванную! Выдай этому охломону пеномыльные принадлежности и проследи, чтобы он не утонул!  Маринка! На кухню! У нас пополнение! Будем готовить! Людмила Александровна, поможете, что-нибудь придумать? Я пойду, найду что-нибудь для Севки и присоединюсь.
Толчея приобрела организованный характер.
Подхватив Суслика, я отправился на второй этаж. Суслик держал меня за руку и мелко-мелко дрожал.
-Так. Краном умеешь пользоваться?
Севка кивнул.
-Вот мыло, шампунь… Пена. Если хочешь.
Севка снова кивнул.
-Всё! Не стой истуканом! Раздевайся и в ванну. Утонешь, к ужину не приходи!
Суслик улыбнулся дрожащими губами:
-Я не утону…
-Надеюсь!
Он потянул футболку вверх. Я охнул. Все его тело покрывали свежие кровоподтёки.
-Лихо тебя…
Суслик всхлипнул и прижался ко мне:
-Они Бобку… Они Бобку убили…
-Кто?
-Арнольд, Петька, Пашка… Он стоял, а Пашка сзади ударил его прутом по голове… И они набросились… А Толик не хотел, так его Гарик схватил и заставил ударить… Софка с Сержиком… Они убежали, а меня поймали…
Суслик заревел. В ванную заглянула Ольга:
-Все одеты? Ой… Извините, ребята… Тут полотенца и рубашка, там…  ну, в общем, разберетесь.
Она беззвучно закрыла дверь.
-Сев… Успокойся… Всё позади…
Малыш полез в ванну…  Он сидел в облаке пены и говорил, говорил:
-Арнольд, потом сказал, что мы все теперь связаны Борькой! Он сказал, что жить здесь нельзя и он позаботиться о зиме. Мы пошли в какой-то дом. Там в подвале был спортзал и двери на замках… Там груши висели, штанга была. И комнатка. Две… В одной маты лежали и он сказал размещаться. А еще туалет был! Вот комната была нашей…
-Тебе помочь? Голову помыть?
Суслик энергично помотал головой.
-Я сам!!! А потом там тренировка была… Я подсматривал. Ребята такие сильные! У них взрослый дядька, так тот так дерется! И Толик попросился, и Пашка, и Гарик… А я нет…
Суслик говорил всё быстрее и сбивчивее. Вдруг он как-то дернулся, обмяк и начал оседать, утопая в пене.
-Севка! – я подхватил пацана и вытащил его из ванны. Завернув в принесенное полотенце худенькое тельце я выскочил из ванны:
-Марка!!! Оля!!!
Маринка моментально появилась из спальни. Моментально оценив ситуацию, она скомандовала:
-В спальню, на кровать…
Я кое-как вытер ребенка и уложил его на подушки. Маринка разбила ампулу и наполнила шприц.
-Отойди… - бросила она в мою сторону. Быстро сделала укол. Севка вздохнул и блаженно расслабился.
-Пойдем на кухню… - она заботливо укрывала Суслика, - Он немного поспи.
-Что же ты!!! – сказала она укоризненно уже за дверью, - Ему же волноваться совсем нельзя…
-Марин, ну я же…
-Ну я, ну я! – передразнила меня Маринка, - Думать надо полушариями а не полужопиями… Хотя, и то и то, к спинному мозгу снаружи прилегает, - она выдавила это зло и каким-то свистящим шепотом, - У него малейшее волнение и он в обморок грохнется… А ты его до больницы довел, едва забрали,  и тут доканываешь…
-Да я ведь…
Маринка махнула рукой:
-Все вы одинаковые… Пни бесчувственные… Пошли на кухню…
Ольга уже накрывала на стол.
-Как он там?
-Да в общем, так… Тут вон Олежек постарался…
Меня взорвало:
-Да хватит уже. Помолчала бы ты, в конце – концов! Сколько можно пилить!
За столом повисла тишина. Маринка пораженно смотрела на меня, распахнув изумленные глазищи.
-Вот тебе и семья… - тихо пробормотала Ольга в сторону Боца.
Ели в абсолютном молчании.
-Тебе, как всегда, кофе? – тихо спросила Марка, убирая посуду.
Кивнул.
-С молоком?
-А я что, с молоком пил, хоть когда-нибудь? – отрывисто бросил я.
Маринка запрыгала и захлопала:
-Он не дуется! Он заговорил! Муж сделал меня любимой женой и разрешил приготовить кофе!!!
Прыснула Ольга, сдержанно засмеялась Людмила Александровна, раскатисто захохотал Боц, глядя на мою физиономию. Я заражался смехом.
Вытерев слёзы, Боц спросил:
-Что там случилось, с парнем-то…
-Нервишки…
-Ничего не рассказал?
-Рассказал… Борьку убили.
В двух словах я передал им всё, что услышал от Суслика.
-А может, не убили? Надо у него спросить, где тело, что там толком-то произошло…
-Ага. – ехидно ответил я. – Спроси! Попробуй! Тебя потом… - я не успел закончить фразу.
-Олег, не надо! Если хочешь, я извинюсь… - Маринка смотрела виновато.
-Да, ладно…- протянул я /Ну, просто «Само великодушие»!/
-Надо бы, всё-таки, как-нибудь, его по расспрашивать – глядя в потолок, отвлеченно, произнес Серега.
-Только не сейчас… - тихонько сказала Ольга, - Ему сейчас нужен полный покой!
-Понятно, что не сейчас… Надо будет хоть узнать, где он похоронен… Хотя… - он задумчиво посмотрел на меня, - Олег, пробежишься в морг? Узнаешь, кто занимался похоронами, где похоронили, если за счет… Ну, в общем, о дальнейшей судьбе трупа… Блин… Бори.
-Так мне хоть фамилия его нужна!
-Пойдем в кабинет, у меня где-то записана. Девушки, благодарные мужчины говорят Вам спасибо! И отбывают в кабинет.

Мы опустились в кресла -  качалки.
-Ну, ты прям как лавина! Упал снежок на мою голову. С женой и проблемами, которые увеличиваются как снежная лавина…
-Боц! Я могу…
Серёга устало махнул рукой:
-Сиди! Не дергайся… Всё нормально. За ту услугу, я должен тебе много большее. Ты же не поручение выполнял… Я тогда загадал, что если ты окажешься порядочным человеком, то и у меня всё получиться! И ведь всё получилось! Я вышел!!! И я смог доказать свою невиновность!!! Ты понимаешь! Всё склеилось, как пельмени в кастрюле!!!
Я улыбнулся – Боц прелестен в своих сравнениях.
-И уж, каким бы я не был рыночником, Борька, всё-таки, мой сотрудник!
-Всё будет сделано! Главное скажи,  где искать!
-Это просто…
Всё действительно оказалось не очень просто. На следующий день, имея на руках фамилию и имя, я, а точнее Маринка, обзвонила все похоронные структуры… Борьки не было. Мы даже сходили к нему домой. Дверь нам открыл заросший мужик с опухшим лицом:
-Давно не появлялся… Может сдох где-нибудь! – мужчина сплюнул и захлопнул дверь.
Мы шли по городу. Шли под ручку, - «как взрослые».
-Давай сходим домой, а? – внезапно предложила Маринка, требовательно дернув за руку.
/Маринка молодец! Конечно же, надо было в первую очередь, проверить весточки от ребят… Тогда этот угол парка был словно почтовый ящик, который тоненькими нитями связывал всех «пылесосов»/
-Давай…

Парк стал другим. Последние лучики лета уже не согревали его, не наполняли теплом, а лишь пронизывали тонкими зыбкими лучами. Мокрая эстрада выглядела ещё более заброшенной и унылой.
-Пусто! – констатировала Марка, выныривая из-за досок. – По моему, сюда никто не возвращался!
-На кухню? – спросил я. Маринка кивнула, и, мы полезли в кусты. На плоском камне, придавленный обломком кирпича, лежал листок бумаги.
«Нужно встретиться. Таня. Юра.»
Я повертел листок в руках:
-Кто-то ищет встречи…
-Это диггеры! Танюшка с Юриком!
-Хоть бы написали, где их искать… - буркнул я.
-Будь проще! Напиши, где можно найти нас!!!
Как назло не оказалось ручки. Мы вышли на аллейку. В глубине её, лениво и размеренно, махал метлой дворник.
-О! На ловца и зверь бежит! – Маринка заскакала по дорожке. – Дядь Петь! Привет! Ручку одолжишь?!
-Тебе, стрекоза, и ручку, и ножку, и сердце, и печень! Правда последняя пошаливает! – дворник оказался мужчиной моего возраста, улыбчивым и разговорчивым. – Привет! – небрежно бросил он в мою сторону и полностью переключился на Маринку. Я, уже во второй раз в жизни, почувствовал легкий укол ревности. («Господи! Что это со мной деется?! Превращаюсь в Отелло! Что сказал бы, по этому поводу,  дедушка Фрейд?»)
-Так-то вот! – закончил фразу дядя Петя («Видимо я что-то пропустил!»»)
-А может кто заходил?
-Заходили… Сонечка с братиком… Тоже ручку спрашивали, а потом, на словах уже, передать просили, что они в «Доброте» и всех зовут туда.
-Спасибо, Петечка! – Маринка повисла на шее дворника, - Спасибо, родненький!
-Да забери же ты её! – бросил дворник в мою сторону, пытаясь отодрать от себя ликующую Марку.
Оставив записку с адресом, мы потопали в город.
-Олежек, а что ты решил с институтом?
-Что решил?
-Ну…  Пойдешь?!
-Не знаю. Боц говорит, что надо. Может быть помогут восстановить документы, решить вопрос с квартирой…
-И с женой?… - быстро вставила Маринка.
-И с женой! А то не знаю, - разведен я или не разведен… Можно покойникам жениться или нельзя?… Ничего не знаю, - я подмигнул ей, - Опять же с тобой надо что-то делать…
-Ничего не надо, – тихо прошептала Маринка, - Если ты так сильно любишь её, то возвращайся… 
-Очнись!!! – я легонько потрепал её по затылку, распушив волосы. – Ты, со своей «лубовью», совсем забыла, что в розыске!!!
-А? – Маринка растерялась, - Да… У нас было так всё хорошо, что я совсем забыла…
-Горелов, может помочь!
-Ты говоришь, как-то, слишком уверенно…
-Надо хоть во что-то верить. Иначе, зачем жить!
-Иди… Возвращай соё прошлое…
/В тот момент мне почему-то вспомнилась Танюшка. «Иди. Ищи своё имя!» – так сказала она мне около дверей. Наверное, так вот, благословляли жены мужей уходивших на войну./

Дома нас ждал сюрприз! /Как же быстро я начинаю называть все свои пристанища домами!/ Людмила Александровна сидела на кухне с Сусликом! Причем оба пили чай и весело болтали! Суслик заливисто хохотал!
Открывшая нам Ольга только махнула рукой:
-Ваша очередь… Идите, объясняйте этой парочке, что одному нужен постельный режим, а другая должна… была… ехать на массаж!
-Оленька. Вы врач. Вы же прекрасно понимаете, что положительные эмоции бывают нужнее дорогих лекарств! Мариночка, разве я не права?!
-Безусловно правы… Но всё хорошо в меру.
-Да, что же вы всё ворчите, как старые кумушки? Присоединяйтесь к нам у нас сейчас пирожки подойдут!
К заботливым рукам и мудрой голове Людмилы Александровны прибавилась пара резвых ног и послушание Суслика. Пирожки были весёлым отражением этой парочки. Половина олицетворяла строгость старшего поколения. Вторая половина – «буйство глаз и половодье чувств». Я сидел и любовался идиллией… Пришел Сережка, тяжело опустился на всхлипнувший стул и молча пододвинул к себе кружку с кофе.
-Олежек! Надо поговорить! – сказал он когда кружка опустела.
-Сережа, а пирожки! А плов! – всплеснула руками Ольга.
-Оленька… Попозже… Устал как собака.
Я настороженно вошел в кабинет Боца.
-Садись, – сказал он коротко и растянувшись в кресле, закурил.
Последовал его примеру.
-Воооот, Олежек… - протянул он, - Копался я среди знакомых… Расспрашивал про твой институт…
-Это ты там заморочился?
Боц с искренним изумлением посмотрел на меня:
-Эй… Очнись… Я ещё и работаю иногда… А тут Борьки нет. Пришлось самому бреши заделывать. А народец-то сам знаешь какой работает… Вот и вымотался…
-Аааааа….
-Тобой-то я не морочусь… Это, прости, хобби… Шучу… Так вот. Контора, как я тебе говорил, действительно супер! Каких только легенд про неё не ходит. И антенна там, с другой стороны которая – прямая связь с инопланетянами, и бункер подземный, и вертолетная площадка на сорок боевых машин! А уж о других мелочах, типа пулеметов с самонаведением и танков, которые на ночь выезжают территорию охранять, я молчу…
Я присвистнул:
-Круто!
-Дык, елы-палы! Не то слово! Главное, что я вычленил, это то, что они по-моему действительно могут заниматься любой фигней, которая в перспективе может дать толк! Поэтому твоему рассказу о золоте я поверил полностью! Теперь осталось решить два вопроса. Первый – как найти пароль, и второй – как войти и выйти оттуда живыми…
-Серёж. Тебе не кажется, что это перебор. Если Горелов сможет помочь мне, Маринке – это уже будет достаточная плата за код… Который мы к тому же сами не знаем! А лезть и грабить…
-Кого? – перебил меня Боц.
-А? – его неожиданный вопрос несколько смутил меня.
-Кого грабить? – переспросил Боц.
-Ну… Государство…
-Которое ограбило нас и не раз! – скаламбурил Сережка, - И потом, если они работают во славу человечества, то пусть помогут конкретному мне, как представителю человечества, а не абстрактной массе. А я уже помогу Олегу, Севке, Маринке, Ольге… Или ты против?!
-Нет, но… Горелов…
-Который сам ищет золото! И не вопрос, ради кого он старается! Мы когда говорили о твоей рыбалке, так и не выяснили, кто нападал, кто защищался, кто вообще там был! Так что, он лошадка темная! Ещё не известно за кого он…
-Но это не хорошо, в конце концов!
-Олег, - грустно сказл Боц, - В игре, где нет правил, каждый устанавливает правила сам… А в нашей ситуации мы должны их диктовать!
-Ладно… Что от меня надо…
-И слышу глас не мальчика, но…
-… Но девочки! Давай о деле!
-Давай! Ты сходишь в институт! – Боц замолчал и закурил сигарету.
-И? – нетерпеливо подтолкнул его я.
-И всё… - задумчиво ответил Серега.
-Не понял?
-А что тут непонятного?! Иди в институт и постарайся решить хоть часть своих проблем!
-А золото?!
-Приложиться. Начнем по порядку. Ты приходишь в институт. Байда будет следующей. Рыбалка. Тут помню, тут не помню. Вокзал. Дед Василий, Петрович, Маринка. Ходил к врачу. Работал во «Встрече». Усекаешь? Всё, как и было на самом деле. Видел убитых Дедков, и память вернулась! Сидел обдумывал, что делать и вот он ты! Пришел. А главное ты должен сказать про фразу из записанного! Про номер промолчи. Про меня, кстати тоже! Не фиг им знать, что мы с тобой приятели.  И любой ценой ты должен сесть за компьютер Владимира Николаевича… И найти, что такое «из записанного»!
-Как – то у тебя всё легко?! А если это записная книжка или телефон?!
-Не глупи! Поверни разговор так, будто тебе надо посмотреть везде, где можно записать!
-Во, блин!
-Олег! Тебе главное осмотреться изнутри… Там разберемся! И главное, ещё раз, заруби себе на носу, - про меня упоминать не обязательно, нежелательно и, вообще,   не нужно! Я, так сказать, в засаде!
-Боц. «Зарница» какая-то!
-Остынь. Иди, решай свои дела… и загадку: «Что и где записано под счастливым номером?!»
Я тоже закурил. Долгое время мы молча раскачивались в креслах.
-Ну, что ты решил? – спросил Боц, погасив окурок.
-А, что, собственно, решать?! Иду!
-Ну, тогда ладно… - Сережка достал из кармана телефон, - Аллё, Мишанька, наш разговор помнишь? Ах, молодец! Ах, рыбанька… Дуй ко мне! Для дела не бывает поздно!
Боц прищурился и внимательно посмотрел на меня:
-Готовься к инструктажу!

- 10 –

Видимо квартира Боца повидала много разных гостей. Когда Оля открыла дверь и абсолютно спокойно сказала: «Проходите, Сережа ждет…» стены остались стоять на месте. И Людмила Александровна, мельком взглянув на вошедшего, покатила дальше, подталкиваемая Сусликом.  Полы, почему-то, не разверзлись тоже…
На пороге стоял афроамериканец (негр, - это ругательство!) облаченный в белоснежную тройку, в белых туфлях и с…  радужным ирокезом на голове. Очки – велосипеды, а ля Гарри Поттер, украшали мясистый нос.
-Мишаня! – радостно воскликнул Боц, выплывая за мной из кабинета, - Проходи, родной, мы тебя заждались!
-Спасибо! Куда шузы можно пихнуть? – абсолютно по-русски, спросил вошедший.
-Давай! – Серега взял туфли и сунул их в обувную стойку. Оттуда же он достал расшлепанные тапки и бросил их под ноги Миши. – Влезай и потопали! Разговор у нас будет длинный!
Мы снова вернулись в кабинет. Миша внимательно слушал всё, что я рассказывал ему о своём знакомом из пивнушки, о событиях, в которые я вляпался, об институте. Боц изредка обращался ко мне: «А расскажи ещё о…». Странный Миша молчал, покачивая головой.
-Мда… - проговорил он, когда я иссяк. – И что ты хочешь услышать? – последнее относилось к Сереге.
-Совет.
-А что тут советовать?! Вы уже и так напортачили, сколько могли. Вам сказать прописные истины, о том, что  Олегу надо было идти в милицию, ещё лучше, чтобы Марина сразу отвезла его в больницу… В общем быть там, где ваше пребывание фиксируется бумажкой… А, сейчас… Наверное, всё-таки, к Горелову…
-А кто его похитил?
-Серый, я не знаю. Или это подстроила сама контора… назовем её институт, или боевое братство…
-А третьи?
-Какие?
-Которые там были. С девчонкой… Которые следили за Олежкой.
-А! – Мишка досадливо отмахнулся, - Шпана!
-И всё-таки?
-Что пристали! Хулиганьё. Случайность. Или… - он хитро посмотрел на меня, - Вспомни, ты никому, ничего не должен? Или, может тебе?
Меня словно огрели по голове!
-Шашурин! Расписка на сто тысяч баксов!!!
-Скорее всего. Эти  южные народы сильно жадные… И фантазии у них маловато… Нанять шпану – гвоздь программы! Может, правда, это твоя жена или её любовник постарались, только не пойму, - на фиг, такую «Санта Барбару»,  придумывать?
Я с уважением посмотрел на «северянина» Мишу. Голова!
-А, что ты думаешь про золото?
-Реально… Вполне… Если то, что Вы рассказали мне об институте правда, то там могут происходить самые невероятные вещи. Лет двадцать назад, пятидюймовый дисковод был верхом миниатюризации! А что такое двадцать лет для развития технологий? Ничего! А вот взять его… Нереально! Хотя…
-Ты, колеблешься! Значит можно?
-Можно всё. Только какой ценой? Пиррова победа? Есть один фактор, который может нам помочь! Разобщенность и секретность.
Мы переглянулись с Боцом.
-Поясняю… - усмехнулся умный Миша, - Уровень секретности разработок, определяется количеством человек, знающих основную тему. Остальные представляют собой мелкие сошки на уровне: «Сделай то-то, а за чем не спрашивай!». Охрана, так же расщитанна на охрану собственно здания – это менты, пушечное мясо, и охрану внутренних секретов – это уже серьезные ребята. До поры до времени, серьезные… Скорее всего их действия так же распланированы на уровни серьезности нападения… В общем в лоб это здание не возьмешь! Но! Всегда можно подобраться через кого-либо! Можно вычислить химика, которому давали задание рассчитать какую-нибудь формулу, а он по цепочке доберется до остальных участников проекта… Найдет выход к сейфу, введет найденный пароль и, может быть, поделиться с Вами добычей. Но это долгая тема. Ты чек порывистый, тебе, как всегда, грудью на танки!
-И всё?! – разочарованно протянул Боц.
-Ну почему же? Как гласит «Кама сутра»: «Из любого положения есть выход!». Узнавайте все о здании, проникайте самостоятельно. Вся прелесть в том, что у вас будет одна попытка, но или стопроцентный успех, или стопроцентный провал. Олег идёт к Горелову. Попробуй повесить на него какую-нибудь камеру. Опять же будете иметь расположение коридоров, лифтов, камер слежения, формы охранников, обстановку кабинета Николаевича. Максимальный эффект, впрочем вы это уже и сами поняли, дает расщепление и вытягивание информации из разговоров… Главное правильно задать вопрос… Опять же, кроме охраны и сотрудников, в здании работают уборщицы, сантехники, завхозы, электрики… Искать среди них…
-Долго…
-А вы не торопитесь. Осмотритесь, - он посмотрел на меня, - Уладьте свои дела. И главное! Ребята, трясите своих знакомых. Из закрытой бутылки спирт умудряется испаряться, а уж информация протечет всюду! Только не забывайте, что и до ваших оппонентов моментально дойдет, что ими интересуются.
На камине зазвонил выложенный  телефон Боца.
-Да? Ни фига себе… - он, изумленно,  протянул телефон в мою сторону, - Это тебя… Или Марину…

-Сусл? Узнал?
-Юрик?!
-Да… Нам дворник передал записку. Ничего, что мы поздно? Третий час ночи…
-Как уже? – за разговорами время пролетело незаметно, - Самое время!
-Мы Борьку нашли… Он жив, но в больнице… Нам сказали, что нужно родственников найти, а мы не знаем, кого… Может Маринка?
-Так, давай по порядку, где нашли, в какой больнице? – затараторил я.
-Подожди. – Боц взял у меня трубку, - Доброй ночи Юра! Где вы сейчас находитесь. Вы не против, если я Вас приглашу в гости… Да, да… Конечно вместе с Таней! Сейчас, минут через пять-десять за вами машина приедет.
Боц нажал на кнопку:
-Девчонок будить не будем?! Сами с кофе справимся?!
-Если найдем, а то… - съехидничал я вспоминая растерянность Сереги во время поиска полотенца.
-Найдём!
-Собственно, Серёж, я, наверное, сейчас,  уже не нужен? – просто спросил Миша, - Давай-ка, поговорим ещё раз, но после того, как я пошевелю извилинами!
-Давай! Только, погоди… Сейчас ребята приедут, я тебя на машине отправлю!
-Меня в темноте не видно! – засмеялся экстравагантный Мишка.
-Сегодня видно… Троечка ярковата…
-Каюсь… Грешен… Люблю белый цвет… И всё же я пойду, пожалуй. А лучше, подай мне такси! И вот ещё… Напоследок. О золоте уже знают трое… С нашей стороны. Значит, будет четвертый, пятый… Информация вещь опасная. Опасайся утечки…
Когда дверь за Мишкой закрылась, я спросил у Боца:
-Слушай, а кто он?
-Кто? – переспросил Боц.
-Миша.
-А… Стешенко – то… Знакомый… Золотая голова… Ходячий анекдот…
Мишка был родом из соседней области. Его мать училась в Москве и была покорена огромным мегаполисом и сокурсником из далёкой дружественной страны. Домой она вернулась в звании бакалавра и «мамы очаровательного малыша». Черненького. Может, это и вызвало пересуды у домохозяек, но ни чуть не помешало ей выйти замуж за одноклассника, который прекрасно относился к малышу и, наплевав на верещание родни, даже усыновил его. Михаил Николаевич Стешенко, русский был кумиром города. В дополнение к природной внешности он имел целый ряд талантов. Прекрасный танцор он в составе самодеятельного танцевального коллектива объездил всю Россию, имел способность к языкам и, освоив программу английского в рамках средней школы, занимался самостоятельно.   Собственно это и определило его дальнейшую судьбу. Он приехал в наш город поступать в педагогический на иняз. Поступил. Окончил блестяще, но работать в школу не пошел. Армия ему не светила. Как истинный патриот, он, по достижению определенного возраста, пришел в военкомат, но был комиссован по состоянию здоровья. В медицинских документах это называлось «плоскостопие».  Реальную оценку высказал военком: «Такой обезьяне в Российских вооруженных силах не место! Нет у России колониальных войск!».  Мишка не страдал. Быстро нашел себе работу переводчиком. Причем работал в СП. Заочно поступил в финансово – экономический. Скоро его начали привлекать не только как специалиста по языкам, но и в качестве консультанта по другим вопросам. Его советы ценились на вес золота. Где он схлестнулся с Боцом я не понял. «Ну, выручил парня! Русский, русского всегда поддержит!» – кратко изобразил Серега.
-Вот собственно и всё! – подвел черту Боц.
-Интересно, зачем при такой внешности ещё «ирокез» красить?
-Ну, батенька, выделиться из толпы всегда хочется!!!!
В дверь поскреблись. Боц потянул ручку на себя. На пороге стояли Таня и Юра. Танюшка была все в том же камуфляже, а Юра, неожиданно для всех,  в костюме.
-Сегодня вечер при галстуках… - пробубнил Боц себе под нос, - Заходите, ребята.
Таня и Юра переминались около дверей.
-Да, проходите же! – Боц сгреб обоих ручищей и протолкнул  в комнату.
-Ух, ты! – вырвалось у Юрика при виде камина и кресел-качалок.
-Располагайтесь! – великодушно пригласил Боц, - Будьте как дома.
 Таня тотчас же залезла в кресло. Юрка скромно устроился на стуле.
-Мы, собственно к Марине с Олегом… - замялся  парень.
-Юрка! Сережка свой. Это наш общий хороший знакомый и он начальник Бори на рынке… - сказал я, чувствуя повисшую неловкость, - Так, что можешь рассказывать всё.
-Да, собственно, что рассказывать? – начал Юрка.
-Мы с Юркой, решили сходить в гости к Борьке. К ребятам. Давно не были, да и он приглашал на день рождения, - бойко затараторила Таня, раскачивая кресло, - Ну, правда, мы позже пошли. Юрка сказал, что там свои будут, а мы можем и в другой день поздравить. Ему не удобно было!
-Неловко как-то, - эхом отозвался парень.
-Мы пришли, а там всё вверх ногами и кровь в кустах…
-И всё перевернуто, даже Сержиковы рисунки сорваны… - снова вставил Юрка.
-… а Петр Степанович говорит, что если что-то произошло, то надо идти в милицию, но предварительно расспросив всех в округе.   
-Мы спрашивали, а дворники не в курсе были… - как-то сглотнув, сказал Юрка.
-А потом мы, люк канализационный вскрывали, хотели посмотреть на систему слива…
-Там же собор и может быть какой-нибудь люк в пустоту уходит…
-А там Борька…
-Мы думали мертвый, а он застонал…
-У него голова была разбита. Сильно – сильно… Мы вызвали скорую, а они начали расспрашивать, что и как… Мы соврали, что из люка стон услышали. Нас по голове не гладят, за-то, что мы ползаем ниже.
-Ниже чего? – громко спросил Боц.
-Ниже всех! Мы на сленге так называем наши «походы» – «сползать ниже.» И всё.
Ребята примолкли, словно выплеснули всё, что держали в душе. Юрка выглядел усталым.
-Делааа… - грустно произнес Сережка. – Он в больнице Скорой помощи?!
-Да!
-Так надо съездить!
-Куда? – громко спросила Оля, незаметно вошедшая в кабинет и стоящая около дверей. – На часы посмотрите!
-Мда. Позновато…
-Рановато, Серёженька! Ой, рановато…
Мы проводили «диггеров». Боц уселся в кресло и закурил, энную сигарету.
-Во, блин, жизнь какая штука… Завтра займись Борькой… Съездите. Если надо, пихните врачам на лапу… А пока, баиньки. Поход отложим на завтра.
-Куда? – тупо спросил я.
-В институт!

- 11 –

Утро наступило внезапно. Точнее, когда  собрался лечь, то заметил за окном разгорающуюся полоску зари. Едва голова коснулась подушки, как я тотчас же провалился в тяжёлый сон. Снова перед глазами мелькали цифры и буквы, складывающиеся в причудливые сочетания.
-Да ты совсем горячий… - прохладная ладошка легла на мой лоб.
С трудом разлепил веки. На кровати сидела Маринка и пристально смотрела мне в лицо.
-Это не квартира! Это лазарет какой-то!
Я попробовал привстать.
-Лежи! Сейчас лекарство принесу.
Маринка ушла на кухню. Набравшись сил, я, всё-таки, принял вертикальное положение. Комната поплыла. С трудом протянул руку и потянул к себе джинсы.
-Ну и чагой-то мы удумали?! Утреннюю пробежку?!
-Марин, я… Мне надо в больницу…
-Надо! – согласилась Маринка, - У тебя явно температура!
-Да нет… К Борьке…
-К Борьке не получиться, - Марка говорила абсолютно серьезно, - Он в хирургии, а тебя в терапию положат!
-Ты не поняла!
Маринка рассмеялась:
-Давай, пей и спать. К Борьке я уже съездила. К нему не пускают, но уход будет обеспечен. Повезло вам обоим с женами.
-Кому это нам?
-Тебе… Что глазыньками хлопаешь? Сам назвал… И Сережке…
-Кому?!
-Серёньке… Ольга с утра согласилась!
-?

Ночь плавно перетекла в утро. Сережка собрался уходить на рынок. Ольга так и не уснувшая ночью убирала прихожую.
-Натоптали изверги… Не дом, а проходной двор!
-Оль, ну это же по делам приходили… Ты же знаешь…
-Из-за твоих дел я уже час на карачках в коленно-локтевой позиции, подходи, бери кто хочет, из этой позы лотоса и не взбрыкнешь.
Сережка расхохотался.
-Что ты ржешь! Заведи себе домохозяйку и пусть убирается!
-Оль, а ты кто?!
-Что?! – опешила Ольга.
-Ну ты же, сама говоришь, что здесь работаешь… Сколько раз говорил: «Выходи за муж…»? Нет, так не ворчи…
-Ах ты… Ах ты… - Ольга зашлась от возмущения.
-А что я, бросай тряпку и пошли в ЗАГС! Согласна?!
-Да пошли! – Ольга в сердцах швырнула инструмент на пол. Боц сгреб её огромными лапищами и подхватив закричал на весь коридор:
-Мама! Мы решили расписаться!
-Наконец-то… Дожила… - Людмила Александровна вытирала платочком глаза.
-Эээ… Я…. Ты подожди… - затрепыхалась Ольга.
-А что ждать? Едем в ЗАГС!
Ольга захлопала глазами, пытаясь выдохнуть.

Маринка рассказывала в деталях. От смеха я чуть не опрокинул на себя чашку с горячим отваром.
-Ну и?
-Ты про что?
-Дальше!
-В ЗАГС уехали…
Я почувствовал приятное тепло, растекающееся по телу.
-Так что спи и набирайся сил! Вечером свадьба!
И я снова провалился в сон. В спокойную темноту.

Я проснулся от веселого смеха Суслика. Голова почти не болела. Исчезла свинцовая тяжесть. Легкая дрожь в коленях не помешала мне одеться и выглянуть в коридор. То, что творилось в коридоре, можно было, с одинаковой вероятностью, считать цирком и кошмарным сном. Коридор… (То, что было коридором)…. был разбит на квадраты. Причем квадраты были разрисованы в стиле детского конкурса «Я вижу мир». /Эх, с какой теплотой я вспоминаю свое октябрятско-пионерское детство… Как же мы любили детские праздники и конкурсы, которые проводились на них… А уж рисунки на асфальте! Куда там новомодным «граффити»!/  Около первой ступеньки лестницы сидел Севка и, держа в руках мел, смотрел на Людмилу Александровну. Оба заливисто смеялись.
На первой ступеньке я увидел корявенькую надпись: «Чрезтернею к».
-Олег. Как вы себя чувствуете?
-Сносно… Слабость есть, но в остальном, нормально! А что у вас твориться?!
-Как, ты не знаешь, - Людмила Александровна всплеснула руками, - Сережа и Оля решили пожениться!!!
-Мне Марина говорила…
-Вот они и поехали… Вначале к Олиным родителям, потом по магазинам, потом в ЗАГС… Они хотели Вас с Мариной взять свидетелями, но потом передумали!
Меня кольнул укол ревности.
-… А потом они все приедут сюда! И он будет выкупать жену! Как на всякой порядочной свадьбе!
-А Марина где… Она за шариками убежала… И в кафе «Тикс», оно рядом, на углу… Снять зал и сделать заказ! Я еще ей хотела каравай заказать, чтобы молодежь хлебом-солью встретить… Может сходишь, если более-менее нормально?
-Схожу… Людмила Александровна, а что у нас с лестницей твориться?
Никогда не думал, что такой простой вопрос может вызывать такую бурю эмоций. Суслик покраснел, а Людмила Александровна засмеялась вытирая слезы.
-Это не просто лестница! Это лестница к счастью. Так сказать: «Через тернии, к звездам!». Пусть несет на руках наверх!
Суслик смущенно засопел.
-А я подписываю…
Я ещё раз посмотрел на надпись и рассмеялся.
-Ну не знаю я что такое «чрезтерния»… - пробубнил Севка.
В дверь влетела запыхавшаяся Маринка.
-Фу! Убегалась. – с места в карьер начала она, - Людмила Александровна! Катастрофа, кафе отменяется! У них всё расписано! Что делать то? А ты чего встал? Марш в постель, и в спячку!
-Мариночка, пока ничего страшного не случилось… Давайте посчитаем: Вы с Олегом, мы с Севой, Оля с Серёженькой, Олины родители, свидетель и свидетельница. Всего-то десять человек. Накинем шесть сверху и устроим семейные посиделки… Олег поможет перенести стол в кабинет и вот вам свадьба у камина! А салаты и прочее возьмем в кафе.
Маринка захлопала в ладоши:
-Давайте составлять меню, а ты… - она исподлобья посмотрела на меня, - Занимайся столом. Хватит бока мять! /Эх, женщины, женщины… Имя им – непостоянство! То в кровать, то займись столом?!!/   
Проблема, где гулять, решилась, действительно, просто. В «патриархальном» кабинете Боца стоял собранный стол-книжка. Второй стол я принес с кухни, предварительно разобрав его. По высоте столы не совпадали, но Людмила Александровна справедливо заметила:
-До третьей рюмки эта разница – милый шарм, а после, про неё забудут!
Маринка без устали носилась на улицу и обратно. Стол молниеносно заполнялся салатниками и тарелками с нарезкой. Суслик, гордый от порученного дела, старательно протирал сервиз с мадоннами, пухлыми младенцами и рыцарскими замками на фоне которых мирно паслись коровы, с очаровательными пастушками… Людмила Александровна колдовала над салфетками и зубочистками, равномерно размещая их по всему пространству накрахмаленных скатертей… Эта была та самая радостная суета ожидания праздника. Веселая и бестолковая…
-Я за тортом! - на бегу прокричала Маринка, - А ты быстро одевайся. Поможешь мне с горячим. Только вначале померь температуру! Хотя… - она встала на цыпочки и прижалась губами к моему лбу, - Одевайся! Симулянт…
Вообще-то, тащить мне ничего не пришлось. Увидев две «кастрюльки» и огромное количество просто кастрюль (пять, если быть точным), я помрачнел.
-Может Вам помочь?! – рядом стоял парень в рабочей спецовке, - Ваша дочь сказала, что здесь много тяжелого… А я на машине…
Я ощутил второй укол ревности за сегодняшний день.

-Ты уже всё?! – изумилась Маринка, вваливаясь в квартиру с огромным произведением «кулинарного искусства» в руках. – Быстро управился…
-Я на машине… Меня твой знакомый подвёз…
-Какой? – воззрилась на меня «дочурка».
-Из кафе…
-Не дуйся! Это водитель заведующей! Я с ним и пяти минут не разговаривала…. – Маринка помолчала, а потом хитро прищурилась и ехидно сказала, - А что это за ревность? Я тебе не жена! Девушка свободная! Что хочу, то и делаю…
/Одним словом – «поросёнок»! Но тут уж она просчиталась, - я не Ольга,- не подумав, не отвечу!/ 
-Я разве против?! Гуляй. Не забывай, что все прогулки «свободных» девушек, отдаляют их от плена замужества! /Эх, как сказал!!! Ну, как сказал!!!/ Так, что флаг тебе в руки и якорь в свободное плаванье! – по - моему,  это был перебор. А в руках Маринки был торт. Был…
Стол был накрыт. На кухне, укутанные в одеяла, стояли кастрюли с «горячим». Куринные окорочка притаились в духовке. В микроволновке дожидались своего звездного часа отбивные. Суслик и я резались в «Морской бой», отдыхая от надутых шариков…
-Сев, - осторожно спросил я, - А этот подвал, куда вас Арнольд привел, он где?
Суслик сжался, словно ожидая удара…
-Он в рабочем…
Окраина города, примыкающая к Вагоностроительному заводу и носившая название Рабочий район, отличалась дурной славой. Наспех слепленные хрущевки и общежития барачного типа, носили временный характер, плавно перешедший в постоянное место жительства. После перестройки завод, как и многие другие предприятия встал. Тысячный поселок во мгновение ока оказался обиталищем безработных… Про него ходили слухи один страшнее другого и если днём Рабочий представлял собой мирный и спокойный район, то ночью, чужие старались обходить его стороной.
-…в подвале дома. Там подвал большой, он без сараек, а как спортзал. На ключ запирается. И они там собираются. Тренируются. А я не захотел. Мне страшно было. А Арнольд взял мокрую тряпку и стал бить меня. Я упал… - Суслика начало мелко трясти.
-Потом дорасскажешь! – стараясь, чтобы мой тон, казался наиболее беспечным, словно бы вскользь, бросил я, - Пойдем, найдем себе работу, пока работа не нашла нас сама!
Кажется, подействовало. Севка немножко успокоился и поплелся за мной на кухню.
На кухне царило «настроение ожидания». Посуда сияла, всё лишнее было убрано. Духовка и микроволновка «заряженны» едой, кастрюли с салатами составлены на пол… Марина и Людмила Александровна вели «светскую беседу». Точнее, говорила Людмила Александровна. Я заслушался. Она рассказывала, как рос Серёжка, но делала это  с таким юмором, что казалось вся их жизнь состояла из бесконечного праздника…
-Что-то наши молодожёны загуляли. Праздник задерживают… - протянула Маринка посмотрев на часы, - Тут спешили… Спешили…
-Ничего! Расписали бы их, а там хоть вообще пусть не приходят, я за них спокойна… Оля девочка умненькая – в обиду моего оболтуса не даст!
Я с трудом сдержал улыбку. Крохотная Оля и глыбообразный Боц, действительно, представляли пару, где первый не даст в обиду второго!!!
-Ну наконец-то!!!
В коридоре раздался звонок. Суслик открыл дверь. Сразу стало тесно.
Боц, Оля, незнакомая пара людей в возрасте, незнакомая пара людей помоложе, Мишка, нарядившийся в черную тройку и белую рубашку, /Вчера был «негатив», а сегодня «позитив» – приблизительно такая мысль мелькнула у меня в тот момент./  молодой парень, обвешанный фотоаппаратами, рабочий в спецовке с картонной коробкой в руках… Второй толкался на лестничной клетке… Все были мрачнее тучи…
-Тащи скорее хлеб-соль! – негромко скомандовала Маринке Людмила Александровна. Марка юркнула на кухню.
-Не надо! – махнул рукой Боц, - Отбой…
-Сергей! – в голосе мамы появились металлические нотки, - Помоги раздеться дамам и объясни, что произошло.
В прихожей началась толчея.
-Нас не расписали… - грустно сказала Ольга /Вот ей-то чего грустить? Прыгала бы до потолка!/
-И почему?!
Боц вздохнул:
-Велели подождать месяц… Через месяц нас распишут… - он как-то странно посмотрел в мою сторону, - А ты вообще! Мог предупредить, что до регистрации дают срок… Хуже ментов!!! Блин…
Я опешил. Интересно, как я мог предупредить Серегу, если я даже не знал об их вспыхнувшем обоюдном желании совместной жизни???!!!
-Ага… А ты со мной поделился? Может, в свидетели пригласил? – я пошел «в наступление», - Сам должен знать о таких вещах…. Сам с опытом!
-С твоими документами тебе только свидетельствовать… - махнул рукой Сережка. – Ладно, что будем делать дальше?
-Дальше ты хотя бы представь гостей! – строго сказала Людмила Александровна.
-Это… - начал было Боц
-Синицына и Голубев… - перебила его Людмила Александровна, - Я так поняла, что Синицина теперь…
-Голубева… Я мама Оли, - пискнула женщина.
-Ага! Ну, заходите, гости дорогие! Сколько же лет мы не виделись?
-Много. – грустно сказал Голубев, - Время идет. А вы совсем не изменились!
-Ах, Голубев, Голубев… И ты совсем не изменился… Галантен… Как и тогда… В школе…
-Так Вы знакомы?! – изумленно спросил Боц.
-Да! – хором ответили все трое.
-И??? – Боц посмотрел на маму.
-Благословляю! – Людмила Александровна шутливо взмахнула рукой, - Я своих учеников хорошо знаю… И Оленька достойная дочка.
-О… Кругом мафия… - прошептал Боц в сторону, картинно закатывая глаза.
Оля посмотрела в сторону своей мамы и грустно сказала:
-Всё так здорово…  А свадьбы нет…
-Она нам все уши про Серёжу прожужжала… Какой он нежный и чуткий… Оля! Свадьба через месяц!!! Разве это долго?
-Нет… - на Олиной щеке появилась влажная дорожка – А…
-А сегодня помолвка! Традиции надо уважать! Или, кто-то против?! – Людмила Александровна в упор посмотрела на Синицину – Голубеву. Та смутилась словно школьница не выучившая урок:
-Да! – подхватил Сережка и, наконец-то, вспомнив о ребятах с коробками, скомандовал: - Ставьте!!! Это мы к столу прикупили…
-И оставайтесь… - добавила Людмила Александровна, - И хватит топтаться в прихожей! К столу…
Милая толкотня, беглый осмотр квартиры, аханья при виде стола, шампанское… Милая суета… Знакомство и тосты…  Заулыбалась Оля. Смеялся Суслик. Свидетель и свидетельница весело и непринужденно «накачивали» серьезного, черного Мишу… Боц, отбросив серьезность, исполнял всё более головокружительные номера по команде «горько»…
Постепенно присутствующие разделились по интересам: Оля и Маринка постоянно убегали в спальни, возвращаясь в  новых костюмах (каким-то боком в этот маскарад был втянут Суслик); Людмила Александровна и чета Голубевых уютно устроились на диване со стопкой фотоальбомов; фотограф, отложивший на время свою технику, мирно спал, уронив лицо на скатерть…
Сережка и я тихонечко пробрались на кухню.
-Невесту не украдут? – съехидничал я.
-Не свадьба, не жалко! – серьёзно ответил Боц, - Пусть тешатся!
Он закурил, стряхивая пепел в первый подвернувшийся стакан.
-Как ты себя чувствуешь?
-Нормально! Хорошо, даже!
-Тянуть больше нельзя… Делаем шаг вперед! Завтра в институт… Мишка тебе одну штучку приготовил, может сработает…
Словно услышавший слова Боца, в кухню ввалился Мишка:
-Выручайте, братцы… Бросили меня этим свадебным гениям… Они на мне будущую программу обкатывают… А я ещё трез…з…зв, чтобы «ча-ча-ча» станцевать так, как его танцуют чебурашки!!!
Мы с заинтересованностью посмотрели в невозмутимое черное лицо /Кажется мы много пропустили!/.
-Ладно… Прощаю, как афроамериканцы простили своих угнетателей после отмены рабства… - Мишка был само великодушие, - О чем «спичите»?
-Собрались институт посмотреть!
-А…. Кстати… Сейчас принесу! – едва не опрокинув стол Мишаня грациозно выскользнул в коридор. Через минуту он вернулся держа в руках коробку, - Вот! Свадебный подарок!
В коробке находился мобильник. Обычный «Нокиа». С гарнитурой.
-Обычный, да не совсем! Одеваешь эту хрень на ухо… Не боись, не лапша – стряхнешь! Телефончик в кармашек, проводочек через петельку… Всё!!!
-Да… - скептически протянул Боц, - Чудо шпионской техники…
-Чем богаты, тем и рады… А что ты хотел?
-Булавочку, какую-нибудь…
-Фильмов насмотрелся? Так ты не забудь, что они в Америке живут. Хотя…. – Миша почесал нос, - …Когда они кого-нибудь на «стрелку» отправляют, то микрофон к туловищу, вообще,  скотчем приматывают, а аккумуляторные батарей прячут в трусы!
-Электричество в трусы!!! – Боц в ужасе посмотрел в мою сторону, - Это же опасно!!!
-То-то! – Мишка ликовал, - Это не телефон. Обычная цифровая камера. Объектив выведен в наушник. Батарея на восемь часов непрерывной съёмки. Входишь, небрежно поправляешь эту штучку и восемь часов кино обеспечены!
-И всё?
-Ничего себе всё?! – возмутился Мишка, - Мои знакомые головы свернули, пока эту фигню собрали! Восемь часов непрерывной работы!!! Ты такое часто встречал? Выносной объектив! Широкий угол съёмки! Запись звука! Что тебе не нравиться?!
-То, что я, в институте, Олега, фактически, одного бросаю.
-А зачем ты там ему? – проникновенно спросил Мишка.
-А если помощь понадобиться?
-А если помощь понадобиться… - передразнил Мишка Боца, - …то ты героически прошибешь лбом стены института, в одночасье расшвыряешь охрану, вырубишь всех сотрудников и, напоследок, спасешь мир! Хотя… Мир не спасай…  Американцы обидятся, что без них обошлись.
-Да ну тебя… - Боц махнул рукой.
-Олег идет на разведку! И он должен хотя бы понять, что и где искать! Вычленить из случайной фразы пароль – это весьма и весьма сложно! Что мы знаем?! Что пароль зашифрован в загадке «Эх, хвост, чешуя…»? Мало!!! Пароль – это комбинация цифр и букв! А какие они? Кирилица? Латиница? Он должен хотя бы прикоснуться к компу, чтобы понять, где искать! Опять же если ты собираешься брать институт штур…
-Ну, между прочим, то, что вы сказали, уже несет в себе массу информации! Извините, что вмешиваюсь… - рядом стоял Голубев, - На самом деле пароль, при всей непредсказуемости вариантов, всегда имеет свои закономерности. Надо только отыскать или нащупать их!
Боц с подозрением посмотрел на «тестя».
-Немножко непонятно.  Пароли – это Ваше призвание?
Голубев рассмеялся:
-Скорее хобби. Как и любые кроссворды. Я по специальности психолог. Давайте подумаем вместе. Я буду задавать вопросы, а выводы попробуем сделать вместе! Ну, как?
-Ну, давайте.
Не вдаваясь в подробности, я рассказал ему о встрече в пивнушке.
-На Моховой?! Знатное местечко! – рассмеялся Голубев, - Сколько себя помню, там всегда пивная была! Значит, вы думаете, что эта загадка и есть пароль?
Я замотал головой.
-Если бы эта пустяковина была паролем, её бы давно пустили в дело.
-Резонно! Значит, пароль надо искать в окружающих фразах! Как она была преподнесена?
-«А вот ещё одна загадка из записанного», - процитировал я Владимира Николаевича. /Уже на больничной койке, вспоминая разговор с Голубевым, я изумлялся, почему же я не открыл ему главную часть фразы? Что удержало меня? Кто уберег от ложного хода?! Судьба…/
-А он записывал их?
-Честно говоря, я не знаю… Вообще-то, он говорил, что любой анекдот припечатанный к бумаге – это уже не анекдот, а «пособие по юмору»… Отрицательно он относился к записям…
-Но записывал?
-Видимо да…
-Вот и первый крючок! Где можно записывать?
-На пачке сигарет… - неприязненно буркнул Мишаня.
-Можно, но вряд ли. Место для записи должно быть постоянно доступно, надежно и, достаточно, скрытно!
-Компьютер? – подал голос Боц.
-Похоже!
-Записная книжка?
-Очень вероятно!
-Обои? – это вырвалось у меня спонтанно.
-А почему бы и нет… - задумчиво посмотрел на меня Голубев. – Но, скорее всего, всё-таки, компьютер или записная книжка. Теперь мы имеем два места, где может находиться ключ к паролю. Предположим, что загадка записана в файле «Мои записки». Паролем может служить название файла. Может, пароль зашифрован в отгадке записанной там же. Теперь вариант с записной книжкой! Предположим, что в записной книжке есть страничка, на которой находиться  загадка. Сама она уже не представляет никакого значения, но номер страницы, вариант отгадки, даже не имеющий, казалось бы, отношения, случайно записанный номер телефона, все может послужить дальнейшим ключом к поиску пароля! Вот такие загадки мне нравятся! Он точно больше ничего не сказал?
-Кто? – сделав наивное лицо, переспросил я.
-Ваш знакомый.
-Нет, но может, что-нибудь, вспомниться…
-Потом расскажете. Я рад, что у моей дочери такие друзья! И искренне желаю Вам счастья! – Голубев пожал руку Сергею и добавил, - А нам, к сожалению, пора. За дочь я спокоен. Ждем всех с ответным визитом, только не так внезапно!
Сережка засмеялся.
-Извините… В первый раз так трудно просить руки… Засмущался… Я вызову машину.
-В первый? – ехидно прошептал я ему на ухо.
-В первый раз трудно! Раньше проще было, - сквозь зубы процедил он.
Гости разъезжались. «Носильщики коробок» привычно, словно мешок, подхватили фотографа, перебравшегося к тому времени под стол, и чинно откланялись. Мишка и свидетель долго топтались в дверях:
-Серёг! А что там было?
-Да, ничего… - Боц устало махнул рукой.
-Он дверь открыл не в ту сторону…  - сказала подошедшая Оля, приобняв жениха, - И ведь получилось!!!
Маринка и Оля убирали посуду. Суслик попытался помочь, но был безжалостно отправлен в кровать. Людмила Александровна убирала альбомы.
-Нет, какие всё-таки ребята у меня тогда учились. Жалко, что я не смогла довести их до выпуска…
-Почему? – спросил Боц, поворачиваясь в кресле.
-Потому! Год их повоспитывала… А потом в декрет и тебя воспитывать. А когда на работу вышла они уже в девятом… Так вот… А Голубева с Синициной запомнила, потому что любовь у них такая была, что просто Шекспировские страсти!
-И они тебя помнят!
-Помнят… - грустно согласилась Людмила Александровна… - Если бы не та авария, я бы, наверное…
-Мама! Не начинай!
-Конечно Серёженька… Иду спать… Я там Олечке подарок положила под подушку…
-Спасибо, золотая ты моя мамочка…
Квартира затихала. Мы молча сидели в креслах.
-Ну! С первым днем новой, семейной жизни?!
-Я ещё не прочувствовал радости… Вот распишемся… - Боц закрыл глаза.
-Давай спать! Завтра в бой!
-Не в бой. В разведку! – поправил меня Серега, крепко пожимая руку…

5 ЧАСТЬ

Проснувшись, я поймал себя на мысли, что мой образ жизни, в последнее время, страшно далёк от идеала. Ну, просто типичная «сова», в худшем понимании смысла этого слова. Ложусь под утро, и, соответственно встаю не «с петухами». Как там у классика: «После деревенского раннего обеда баре просыпались и садились завтракать»… Где-то рядом… Не работаю… Живу как содержанка… И, главное, не испытываю никаких моральных терзаний! Вот опять! Маринка сбежала к Борьке, оставив записку на подушке; Ольга, Людмила Александровна и Суслик уехали в город – об этом я был предупрежден бумажкой на кухне; в ванной на зеркале стоял обрывок картонки от торта, с лаконичным: «без меня не уходи! Сергей»…  Дело было вечером, делать было нечего… Правда сейчас день, но смысл тот же. Приготовил кофе и соорудив бутерброд отправился в кабинет. На столе у Боца лежал вчерашнее «чудо враждебной техники». Осмотрел телефон со всех сторон. Абсолютно обычная модель. Не новая. Наушничек гарнитуры тоже был изрядно потерт. «Денег пожалели, что ли, на новый корпус?» - подумал я и тотчас же покраснел. Когда сам последний-то раз работал? Ой, давно…
В прихожей громыхнула дверь.
-Привет! – сочный голос Боца гулко разнесся по квартире, - Есть кто-нибудь живой? 
-Я подойду?! – отозвался я выглядывая в коридор.
-Подойдешь! – радостно закричал Боц, - Ёще как подойдешь! Готов к труду и обороне?!
-Смотря на кого трудиться и от кого обороняться.
-Трудиться на благо! Обороняться от врагов! – Боц сбросил туфли и уже серьезно закончил, - Хватит тянуть… Пора! Пойдём, присядем с кофейком на дорожку…
Мы направились в кабинет.
-Давай по порядку… - начал Боц, - С твоего прихода в институт. Помни главное – твоя задача осмотреться. Ты приходишь, как человек, который был без памяти, потом всё вспомнил, но попал в такую ситуацию, что, очень нужна, помощь сильных мира сего! Конкретно – на тебя опять вешают уголовку, с твоей подружкой беда, сам неприкаянный… Короче приходишь и поешь: «Миленький дедушка, забери меня отседова…».
-Да, помню я! Помню!
-Про меня не упоминаешь, - как ни в чем не бывало, продолжил Боц, - Я твой тыл…
-Серёж… Я инструктирован уже тысячу раз! Тобой, Мишкой… Мы уже обсасывали всё, просто дальше некуда! Сейчас ты продолжишь, что я должен сесть за комп, смотреть где камеры, восхищаться институтом, засекать охрану… Фу…
-Да… Должен…
-Ты, скажи мне лучше… Ну, сяду я за комп… Ну, снизойдёт озарение и я узнаю пароль… Ну выйду я и что дальше?
-Дальше? Возьмем тайну золота!
-Зачем? Сережа, зачем? Из-за этой тайны уже столько трупов, что по-моему не стоит она того…
-Олег, да ты раскис?
-Нет, Серый… Тут другое… Я хочу, чтобы мне помогли стать собой. Вернули мне имя, работу. Я хочу связать свою жизнь с Маринкой… Спокойную жизнь, без драк, погонь и приключений. Я ХОЧУ ТИХОГО СЕМЕЙНОГО СЧАСТЬЯ!!!
-Ага… Счастья… В этом паршивом мире оно свалиться тебе на голову. В виде квартиры, машины…
-Я не о том!
-А я о том! Тебе восстановят паспорт. Замнут все твои дела. Ты вернешься на работу и… или тебя трудоустроят, а дальше?
-Что дальше?
-Квартиры нет… Жить негде… А ты подумал, что твоя «пылесосная романтика» не прокатит, когда на руках у тебя будет жена? А ребят, ты тоже забросишь? Есть у тебя мечта…
-Есть! И я тоже хочу помочь ребятам! Я расскажу о них…
-Одних! – перебил меня Боц, - А сколько их всего? Начни байку, что станешь учителем… Давай! Вправляй мне мозги!
-Но…
-Я, знаешь, что думаю? Что ты обоссался… Щенок! Тебе доверили ключ в другой мир! А ты выбрасываешь его на свалку! Чьё это золото? Что оно принесет другим? Почему им должны владеть Гореловы и Чернышовы?
/В тот момент это были просто брошенные фразы… Но метафора о ключе в другой мир…  Как же Боц был прав!/
-Боц… Я иду… И всё по плану. А дальше решай сам!
Сережка задумчиво посмотрел на меня. Я впервые обратил внимание на его глаза. Они были усталые… Он злился, а глаза устало смотрели сквозь меня… И я пошёл!

- 1 –
Машина остановилась в Рабочем.
-Доедешь сам! С Богом! – Боц хлопнул меня по плечу. – Ни пуха тебе… - добавил он захлопывая дверь.
Остановка была рядом. Я сел на чистый край лавочки. Сколько в моей жизни было остановок? Десять? Двадцать? Сто? С них, начинался и заканчивался рабочий день… Они сулили новые горизонты… Где-то там, в дали, лежали другие остановки, на которых ты выбирал следующий маршрут и он нес новые впечатления. Остановка – это символ жизни… И пивная была остановкой, с которой, я двинулся в новую жизнь… А рыбалка – точкой смены маршрута… И новый путь с пересадкой у деда Василия. И новые лица, встречающие и провожающие меня на этом пути. И вот опять… Возврат к началу?  Или «конечная»? «Если не знаешь что делать, - делай шаг вперед! А там…» - кажется, так говаривал Боц. Надо шагать!
Автобус был пуст. Кондукторша лениво оторвалась от сиденья и покачиваясь направилась ко мне. Автоматически бросил взгляд на номер оттиснутый на билете. Счастливый! Тщательно спрятал в карман обрывок синей ленты.
Следующая моя. Пора.
Я шёл через дворы-колодцы, вспоминая места, где произошла смерть Горелова – младшего… Вот сейчас я выйду из этой арки и…
Серая громада института возвышалась передо мной, сверкая рядами голубоватых стекол. Черная с золотом вывеска «Российская Академия естественных наук», висела на том же месте. Толкнув стеклянную дверь, я вошел в прохладу холла. Милиционер за конторкой лениво бросил взгляд в мою сторону.
-Мне к Горелову Алексею Петровичу… - промямлил я. Обстановка угнетала.
-Пропуск заказывали?
-Я собственно… Вы понимаете, я уже был у него, и он сказал обращаться… К нему… В 763 кабинет!!! – номер кабинета я выпалил особо звонко. (Пусть знает, что я здесь не в первый раз!!!)
-Фамилия? Имя? Отчество? – отрывисто бросил «служака», - Как представить? – уже с улыбкой спросил он.
-Левичев! Константин! Ой, нет… Олег. Юрьевич.
-Кто?
-Левичев Олег…
-Паспорт есть?
Видимо заминка с именами насторожила охранника.
-Нет… - почти прошептал я.
-Хм… - милиционер ткнул пальцем в телефон, - Алексей Петрович?! К Вам какой – то странный посетитель. Без паспорта… То ли  Константин, то ли,  Олег… - он прикрыл трубку ладонью и исподлобья посмотрел на меня, - По какому делу?!
-Скажите, что я тот самый, которого привлекали за убийство Владимира Николаевича! – коряво выпалил я.
-Говорит, что он убийца… Извините что побеспокоил… - милиционер бросил трубку и шагнул ко мне, - Стоять! Не двигаться!
Профессионально он обыскал меня. Сорванный наушник и, извлеченный из кармана, телефон были брошены на стойку.
-Что вы делаете? – вырвалось у меня.
-Свою работу! – сквозь зубы бросил он.
«Вот! Опять! Началось!» - вспыхивало в моей голове.
-Товарищ милиционер. Это ко мне…- спокойный голос Горелова заставил меня дернуться. Хватка ослабла. Я повернулся.
Алексей Петрович стоял посреди холла внимательно рассматривая меня с головы до ног.
-Он без документов… - как-то неуверенно произнес милиционер.
-Ничего страшного. Спасибо за службу…. Пойдемте! – последнее относилось ко мне.
Я шагнул на встречу.
-Телефон не забудь. – буркнул вслед бдительный охранник.
Я сгреб, со стойки, телефон и неловко приладил наушник.
-Новенький? – поинтересовался Алексей Петрович, пристально наблюдаяя за мной.
-Да нет… Друзья дали…  Для связи… - неловко соврал я.
Алексей Петрович повернулся и молча зашагал по знакомому коридору. Двигаясь следом, я вертел головой из стороны в сторону. Никаких камер, а тем более охранников нам не встречалось. Знакомые кабины лифтов со странной надписью «-1» на одной.
Молча, мы поднялись на нужный этаж. Я в очередной раз изумился нумерации дверей.
-Прошу! – Горелов распахнул одну и широким жестом пригласил меня в кабинет.
Обстановка не изменилась. Я уселся на стул, стоящий около стола.
Молчание затягивалось.
-Я Вас слушаю. – вежливо сказал Горелов.
«А! Чем чёрт не шутит!» – подумал я:
-Вы знаете, я попал в неприятную ситуацию… Даже не знаю с чего начать…
-Начните с начала…
-С какого момента?
-А с какого хотите. Мы расстались с Вами в тот день, когда познакомились. Вы вышли из института и?…
Я начал рассказ. Начал с того злополучного утра, когда мы отправились на рыбалку. Кратко рассказал как очнулся в вагончике деда Василия, упомянул про липовые документы, работу в кафе… Рассказал про Маринку… 
-Дальше… - попросил внимательно слушающий меня Горелов.
-Дальше… Дальше, деда Василия убили… - мне не хотелось, но пришлось вспомнить бойню, устроенную кем-то в нашей хибарке. Я не упомянул про оружие, но за-то не пожалел черной краски для Рафика и Рината… Рассказал, как увидел свою фотографию около милиции… Про Маринку, попавшую в неприятность и совсем чуть-чуть упомянул о ребятах – «пылесосах».
-Всё.. – выдохнул я.
-Всё? – переспросил меня Горелов.
-Всё! – я кивнул головой в ответ.
-А где Вы сейчас обитаете?
-Где придется… Научился бомжевать! /И не только! Врать я тоже научился порядочно!/
-Вы редкий человек! – проникновенно сказал Горелов, - Бомжевать и не превратиться в грязного забулдыгу… Это талант!
-Подготовился к приходу! – бодро соврал я.
-Даже телефон одолжили?
Я почувствовал что краснею. Вся, отстроенная, громада лжи неотвратимо кренилась, грозя обрушением.
-Знакомый дал, чтобы я не боялся идти… Сказал, чтобы звонил, если что… - промямлил я.
-А что боялись?
-Да, как-то неловко…
-А что к нам, а не в милицию?
-Во-первых, имею грустный опыт. А во-вторых… Алексей Петрович, Вы сами говорили, что я могу обращаться, если будут неприятности…
Мне показалось, что теперь смутился Горелов.
-И чем же я могу помочь?
-Алексей Петрович, но Вы – то мне верите? Я же не убивал деда Василия…
-Предположим…
-И Маринка…
-Оставим пока Вашу подружку… Ну, хорошо, не убивали. Идите смело! Я думаю, что органы разберутся… - Горелов встал и повернулся лицом к окну.
-Извините… Я надеялся, что обещания людей не бывают брошены просто так… - я тоже встал.
-Сядьте! – не оборачиваясь, бросил Горелов, - Сядьте и послушайте меня. Я обещал и я… постараюсь помочь Вам. Только, что Вы от меня хотите? Давайте конкретнее! Жену я Вам не верну. Отметается. Да и не нужна она вовсе. Судя по Вашему же рассказу… Квартиру?…. Ну, на это есть суд… Признают сделку ошибочной… - Горелов размышлял как бы про себя, но достаточно громко, - Ладно, юристы у нас есть… Позвонить в милицию и попросить, чтобы с Вашим делом разобрались более детально? Хм… Попробую… Документы? Дадут временные в милиции… Всё?
-Маринка?… - выдавил я.
-Аааа…. – протянул Алексей Петрович. – Сейчас.
Он протянул руку и поднял трубку телефона. Долго разговаривал с кем-то, рассказывая о произошедшем с Мариной. Оставив телефон, снова начал смотреть в окно.
Старомодно тренькнул зуммер.
-Аллё. Да, да… Спасибо. Молодцы, ребятки!
Я сидел, превратившись в слух. Горелов закончил разговор и посмотрел на меня.
-Ну вот… Потерпевший забрал заявление… Дело закрыто… Кстати, передайте ей, чтобы объявилась у родителей. Те тоже её разыскивают… Правда не так интенсивно…  Всё…
-Как закрыто? Совсем?
-Совсем. Просто ему объяснили, что соблазнение несовершеннолетних, распитие с ними спиртных напитков и прочие фрагментики, сложатся против него… Я же говорю – у нас хорошие юристы!
Вот так – раз и квас! Какая-то минута общения по телефону и дело закрыто! Здорово он меня мордой в стол ткнул… Показал, как может работать контора! Я буду ходить и добиваться истины, а тут… И, ведь главное, в помощи-то не отказал… И ещё! Он за всё время ни разу не упомянул о Владимире Николаевиче, о золоте, о тайне сейфа… Или это уже не тайна, или Горелов – тонкий психолог, предоставивший мне право самому выложить всю информацию… И даже наглядно продемонстрировал, что я могу получить взамен! Мда… Контора работать учит…
В кабине снова повисла напряженная тишина.
-Так, а мне куда, всё-таки?
-Вот телефон. Это наш юрист. Хороший. Я введу его в курс дела, а Вы завтра идите в милицию и если что – сразу же звоните!
-Я, наверное пойду… Спасибо Вам.
-Пока не за что!
Чувствуя себя полным идиотом,  я взялся за ручку двери.
-Подождите!
«Ага! Не выдержали нервишки?! Нужен я Вам всё-таки?!» – стрельнуло в мозг. Я обернулся. Горелов улыбаясь смотрел на меня:
-Время позднее… Столовая уже закрылась… Но! В нашем институте замечательный буфет, а в нем «капучино» и пирожные с кремом. Составите компанию?
Старательно улыбнувшись, кивнул. Мы двинулись по пустынному коридору. Деревянные панели, подвесной потолок, блестящая плитка пола…. Двери, двери, двери… С номерами и знаками «пожарный выход», «огнетушитель», «щитовая». Всё строго, скромно и  изящно подсвечено скрытыми светильниками… И никакой охраны!!! И никаких камер слежения!!! Какое-то «совковое ведомство»… Двустворчатые стеклянные двери бесшумно разъехались перед нами. Несколько столиков, накрытых белыми клеенчатыми скатертями, кресла вокруг них, стеклянная витрина, по совместительству «барная» стойка.  Витрина казалась пустой. Подсвеченные розоватым светом, в ней стояли несколько тарелок с бутербродами. Бутерброды с красной рыбкой, бутерброды с копченой колбаской, бутерброды с сыром, бутерброды с ветчиной, бутерброды….. Всего тринадцать фарфоровых тарелочек с произведениями кулинарного искусства – каждый бутерброд был дополнительно украшен зеленью, проткнут шпажками с оливкой или маслинкой, а где-то прозрачно желтел кусочек лимона… «Чертова дюжина» – машинально подумал я.
Горелов поздоровался с девушкой стоящей за прилавком.
-Наточка, будь добра, сделай нам, пожалуйста, два кофе. Мне «по-венски» А вам?
-Капучино! – буркнул я
-И один капучино. И бутербродиков с олениной по парочке…
-Кушать что-нибудь будете?
-Нет, Натусь, кушать будем дома! – весело ответил Горелов и направился к столику. Устроившись в кресле, я осмотрелся. Дубовые панели, пол из полированной плитки и лаковый натяжной потолок зрительно расширяли помещение, делая его необычайно высоким. Черные плафоны люстр-«тарелок» парили над столиками, выделяя их из общего полумрака крохотным уютным миром. Во всей аскетичности кафе, чувствовалась опытная рука дорогого, профессионального дизайнера.
Кофе был великолепен. Бутерброды поражали размерами и толщиной куска мяса… Только сделав первый глоток и вцепившись зубами в кусок я почувствовал, что голоден. Алексей Петрович кушал не спеша, уперев взгляд, в какую-то, точку на скатерти.
-Мы Владимиру Николаевичу памятник поставили… Вы на похоронах не были, но он по моему был, всё-таки, Вам не безразличен.
-Да… Хороший был человек… И так нелепо…
-Наташенька! – Горелов помахал рукой в сторону официантки, - Принеси нам водочки и сока…
Наташа проворно выбежала из-за стойки, держа в руках поднос с запотевшим графинчиком, парой стопок и тарелочкой с нарезанным лимоном.  Поставил на стол содержимое подносика, она еще раз, белкой, метнулась к себе и вернулась с пакетом «Фруктового сада» и стаканами.
-Что-нибудь еще? – проворковала она.
Алексей Петрович махнул рукой.
-Помянем?
Не чокаясь, мы выпили водки. Горелов снова уставился в стол. /В тот момент я отдал бы всё, за умение читать мысли!/ 
-Ещё? – не дожидаясь ответа, Горелов наполнил рюмки. Выпили. От напряжения, висевшего в воздухе, казалось «вибрировали стены».
-Да… Хороший был специалист… - собеседник вздохнул. – И ответственный… Так ведь никто и не разгадал тайну золота…
-Неужели не открыли сейф? – притворно изумился я.
-Нет… Это же спецзаказ… Никто не знает, что там внутри напичкано… Может взрывчатки килограмм двадцать… У Николаича станется.
-Так и стоит?
-А куда он денется? Стоит… Смеется над тем, как мы друг-друга пересекретили… Система работы с допусками определенного уровня… - Горелов грустно усмехнулся, - Вот и собрали игрушку, что кто-то, о чем-то, знает, но как он устроен, можно только смутно догадываться…
В душе я ликовал! Вот он! Мой звёздный час! Раскололся твердокаменный Горелов! Всё-таки я ему нужен!
-И пароль не подобрали? – «наивно» спросил я.
-Нет… Думали, что он как-то передал его перед гибелью, но ничего не получилось… Анализировали все последние разговоры, проштудировали записные книжки, подняли круг его друзей…
-Мой знакомый, говорил, что даже в хаотичности цифровых комбинаций человек подсознательно  подбирает, что-то психологически близкое для себя… -  ляпнул я вспомнив «лекционный курс» Голубева и тотчас же прикусил язык. Горелов пристально посмотрел на меня, приподняв бровь:
-Интересовались методиками подбора паролей? – усмехнувшись, небрежно бросил он.
-Да нет… Знакомый рассказывал…
-Аааа… - разочаровано  протянул Петрович. – Всё это относительно… Психология, - он усмехнулся. – Пароль, должен быть незабываемым. Это в первую очередь. К тому же, как у него. У него пароль 11 знаков. Ну и как их запоминать? Напрашивается вывод, что скорее всего это номер телефона…  А если это текст? Буквы? Вот такие пироги…
-Такой пароль сложно носить постоянно в голове? Может он, где-нибудь, записан?
-Где? – Горелов заинтересованно посмотрел на меня.
-На обоях… - тупо, ляпнул я.
-Ага… - как-то отрешенно пробормотал Горелов, - Где-то записан…
Понимая, что разговор требует продолжения, я торопливо начал:
-Видите ли, Владимир Николаевич, как-то обмолвился, что записанный анекдот – это «припечатанная шутка» и «пособие по юмору». Он это сказал, когда я спросил, почему он не записывает, то что придумывает… А в тот раз, он сказал, что это новенькая шутка из «записанного»! Вот.
Я чувствовал, что неубедительно болтаюсь в объяснениях. Алексей Петрович заинтересованно посмотрел на меня:
-Так, так?
-Вы, понимаете… Может он этим и хотел передать мне пароль? Шутка где-то записана! А там, на листочке, может быть ответ, или пояснение…
Глаза Горелова загорелись:
-Сказать что-то, понятное только Вам… То, что не поймут другие… - пробормотал он себе под нос, - Ну и?
-Ну, так может надо найти, где он записывал свои «вирши»…
-А в этом что-то есть! Может, попробуем….
/В очередной раз я ловлю себя на мысли, что говорить полуправду становиться моей привычкой. Не упомянул про Боца… Не сказал, что записано под счастливым номером… Подсознательно скрывать главное... Что-то изменилось в моем характере…/ 

- 2 –

Кабинет Владимира Николаевича напоминал комнату где размещался Горелов. Такой же массивный стол, шкафы, диван и стулья… Частые жалюзи… Строгость и аскетизм. Единственным существенным отличием, были фотографии, развешанные на стенах. В основном снимки людей, парящих в облаках…. Я задержал внимание на одном. «Где же эти «шнеки»?» - мелькнуло в голове. Никаких черточек. Глянец и отменное качество.
Монитор компьютера был покрыт толстым слоем пыли. Достав из кармана кипенный носовой платок, Горелов протер монитор и небрежно выкинул его в корзину для бумаг.
-Прошу! – широким жестом он развернул ко мне кресло.
Уютно заурчал системник. Привычно зарябил экран. Оба-на! «Виндоус ХР», но какой интересный рабочий стол! Вместо привычного фона рисунок стеллажа с расставленными книгами. Стильно! Аккуратные томики, разных цветов. Курсором, напоминающим женскую ручку, выдергиваю одну книгу. Она послушно раскрывается на весь экран. Эксель… Крестик в углу. Нажать и книжка снова в стеллаже. Ничего необычного, но как оригинально!
-Давайте я! – Горелов жадно дышал мне в ухо. Я встал и пустил Алексея Петровича за стол.
-Вот… Не то… Не то… Не то…. – бормотал он про себя «выхватывая» книги. – Где же он мог записывать?!
-Может в книжке записной?!
Горелов резко развернулся в кресле.
-В книжке, в записной… - его глаза лихорадочно блестели, он схватился за телефон, - Список вещей ко мне быстро! Все изъятые записи… - бросив трубку, он опять, словно гончая, припал к монитору. Состояние возбуждения передалось мне. Он снова и снова «раскрывал» книги, и, теперь уже я, прилип к его плечу.
Наверное, мы напоминали гонщиков, вцепившихся в руль машины, и пригнувшись, несущихся к финишу.
-Где же они! – Горелов раздраженно прихлопнул ладонью по столу. – Я заказывал все бумаги по делу… А? Уже в кабинете? В каком? У меня… Извините…
Он потрогал лоб:
-Блин. Они ко мне в кабинет всё отнесли… Подождите, сейчас вернусь! – рассмеявшись он легкой походкой направился к дверям. Я бросился в кресло. Корешки, корешки… Неожиданно книжка раскрылась на оглавлении «Мои записи». Еще одно оглавление. Чего только не насобирал Владимир Николаевич! И, судя по всему, он изрядно скромничал, когда говорил о «припечатанности». По всему выходило, что издавать он собирался. Тосты были снабжены приписками, где и когда он был произнесен, анекдоты подразделялись на «анекдоты от…». Красота и порядок! Загадки-шутки…
Белая ручка ласково потрепала страницу. Торопливо я начал листать файл. Первая, вторая… Четырнадцатая загадка… Ничего не понимаю. Я ожидал увидеть ту, запавшую в память, а на мониторе высветилось:

Две ноги на трех ногах
И безногая в зубах.
Вдруг четыре прибежали
И с безногой убежали.
Подскочили две ноги,
Подхватили три ноги,
Заорали на весь дом,
Да тремя по четырем.
Но четыре не зевали
И с безногой убежали!

Ну, всё, что угодно ожидал! Но, чтобы вот так… Дверь распахнулась. Я лихорадочно перелистнул страницы.
-Ну что у Вас?
Недоуменно посмотрел на Горелова. На его лице читалось легкое сумасшествие.
-Нашли, что-нибудь?
-Пока нет… - поколебавшись, ответил я.
-Давайте искать! Давайте!!! А мне, представляете, документы принесли в мой кабинет! Дураки! Пойдемте скорее! – Горелов начинал пугать меня.
-Так может, здесь посмотрим?
-Да! Я сейчас! – дверь хлопнула.
Я прибывал в некотором шоке. Взрослый человек, а ведет себя как мальчишка. Неужели мысль о золоте, так запала ему в душу. Содрогнулся… Боже, что делает с людьми призрачный свет богатства…
Судорожно нашел нужную страницу.
«Две ноги на трех ногах…» К чему бы это? А дальше?
Дальше следовала отгадка.
«Загадки с числовыми ассоциациями могут носить как философский так и юмористический оттенок. В плане серьезной, хочется привести, известную многим, загадку:
Утром на четырех, днем на двух, вечером на трех. Кто это?
Отгадка проста – человек. В детстве ползает на четвереньках, потом ходит на двух ногах, а к старости берет в руки палку. В качестве юмористической:
Восемь ног, два хвоста и десять копеек мелочью.
Ответ прост – два поросенка!» - читал я следующие записи.
«Интересны загадки-шутки, рассказываемые «блоком», позволяющие держать людей в напряжении и не зацикливаться на постоянной отгадке.
Стоит черный, на одной ноге, и, курит. Кто это?»
Воспоминания больно ударили в затылок. Резко вспомнилась пивнушка на Моховой и последняя встреча с Владимиром Николаевичем. С дословной точностью записанный текст воспроизводил наш разговор. А вот и она, номер 20:
«Эх! Хвост, чешуя!
Две ноги и два ***!»
И ответ… Тот же…
С грохотом распахнулась дверь. Я неловко дернулся. Наушник гарнитуры упал на стол.
В кабинет ввалился Горелов держа в руках объемную коробку.
-Я здесь! Заждались? – радостно спросил он.
-Немножко… - дипломатично ответил я.
-Хорошо! – непонятно ответил Горелов, - Я вот тут притащил все бумаги! Займемся?
/В этот момент я чуть было не ляпнул, что уже нашел эту загадку…Но опять меня что-то удержало/
-Займемся… - буркнул я.
-Что так кисло? Мы на пороге великой разгадки! Я чувствую, что она где-то рядом! Стоит нам объединить усилия…
В этот момент меня прорвало:
-Алексей Петрович! Вам, конечно интересно, вскрыть этот сейф! Но мне-то оно не нужно! Я пришёл к Вам только за помощью. Спасибо Вам за Марину, но я пожалуй пойду. Мне с утра в милицию, там я чувствую, что меня опять задержат, начнутся выяснения…  Меня даже под подписку не выпустят! Не кого выпускать! Из всех документов, подтверждающих моё присутствие на шарике есть только уголовное дело… Может конечно Ваш юрист замолвит словечко… А если и выпустят? Куда деваться-то? К друзьям? Подставлять их под обстрел и наблюдение органов? Какая-то неувязочка! Вам лавры и цветы, а мне геморрой на задницу. Да, на ***, мне сдались ваши пароли!
«Остапа понесло!» - кажется, так описали подобное состояние Ильф и Петров…
Горелов молчал, барабаня пальцами по коробке. Через некоторое время он тихо спросил:
-А если мы решим Ваши вопросы, Вы подпишете бумагу о сотрудничестве?
-?
-Да. Я решу вопрос с документами, сегодня же мы составим исковое заявление в суд, по поводу жилья, я, временно, размещу Вас в нашей гостинице, Вы получите небольшое подъёмное пособие, дело будет закрыто. С работой мы решим. С женой решите сами. Всё?
-Алексей Петрович… - я несколько замялся. Обрисованная перспектива была верхом мечтаний, но меня терзал червячок сомнений… С одной стороны сотрудничество меня явно не будет ни к чему обязывать. С другой – я, всё-таки, собирался его грабить. – А что я могу Вам дать взамен? Я сказал всё что знал…
-Да это я знаю! Но вот то, что это записано, наши специалисты не смогли из вас вынуть, а точнее не смогли никуда привязать! Может быть ещё какие-нибудь воспоминания…
/Меня словно ударили по голове! Кто же потрошил мои мозги и ввел меня в состояние полной потери памяти? А не славный ли институт потрудился над моей головушкой? Жалко, что этого я так и не смог узнать… Но фраза Горелова дала мне четкое направление действий – самому докапываться до истины, и грабить его без зазрения совести!/
-Я… - на секунду я задумался, - Я согласен!
-Ладненько…
Дальше события развивались настолько стремительно, что описывать их сжато не получается никак. Институт, казавшийся пустым, вдруг ожил. Ребята в костюмах быстро отвели меня к фотографу. Дальше под диктовку я написал несколько различных заявлений, в том числе об утере паспорта. Всего несколько минут заняла беседа с подъехавшим следователем прокуратуры, который пожал мне руку, и поблагодарил за содействие. /Рафика и Рената арестовали. Исполнителей убийства деда Василия уже нашли. Всё дело было связанно, как я и догадывался с наркотиками…/ Заспанный юрист долго втолковывал мне как правильно написать заявление. Когда оно было составлено его тотчас же забрал сотрудник прокуратуры, назначивший мне встречу. Буквально, через какой-то,  час-полтора мне принесли новый паспорт (даже с пропиской, но без штампа о регистрации брака. «Надо будет – поставите!» - буркнул Горелов).
От свистопляски слегка кружилась голова, но с каждой новой написанной бумагой у меня появлялось ощущение, что я становлюсь чище, словно корка приставшей, какой-то чужой жизни, отваливается от меня, возвращая мне мое имя…
Часы в кабинете показывали четвертый час ночи (утра?).
-Довольны? – Горелов не выглядел уставшим. Скорее, наоборот, в водовороте хлопот он чувствовал себя словно рыба в воде, скупо отдавая команды, выслушивая распоряжения и удовлетворенно хмыкая. – Ну а теперь! – с этими словами он положил передо мной типографский бланк.
«Я (далее следовала строчка, которую следовало заполнить), паспорт № (и соответствующие данные) обязуюсь оказывать всяческое содействие……….. и т.д.»
Вписывая данные паспорта, я был горд ощущением принадлежности к гражданам страны, ставя подпись, чувствовал, что подписываюсь под смертным приговором…

-Ну, за поиски! – Алексей Петрович удовлетворенно потер руки.
Я скупо кивнул. Лихорадка и круговерть людей окончательно утомили меня. Некоторое время мы перелистывали блокноты Владимира Николаевича.
-Оп-ля! – вдруг захлопал в ладоши Горелов.
-Что?! – сонливость словно смахнуло рукой.
-Глядите! – он торжествующе протянул мне распахнутую книжицу. «Эх, хвост чешуя, две ноги и ни ***!» было написано на измятом листке. «Ни хуя» было старательно зачеркнуто. Ниже стояла приписка «и без хуя?», а дальше несколько строчек, замазанных до того густо, что как я ни напрягал зрение, не мог разобрать надпись. Там же были написаны номера телефонов с приписками: «Вовка  Сурок» и «Вовка Сурок раб.» Ниже пририсована смеющаяся рожица. Я перекинул несколько листочков. Видимо это был черновик. Обрывочные цитаты, случайные номера, корявые рисунки. Владимир Николаевич был интересным человеком, потому что во втором блокноте в алфавитном порядке  размещались фамилии, имена, номера телефонов и адреса людей. И ничего лишнего. Я, мысленно, представил себе, как, придя домой, мой «пивной сотоварищ», вытаскивает старенькую записную книжку и методично переносит записи в новый блокнот, усердно сопя и выводя буквочки…
-За-пи-са-но! – медленно, по слогам произнес он.
-Так, по-моему это не тот текст?!
-Но близко…
-В компе тоже есть «Мои записи» и там тоже записана эта загадка!
-Открывайте.
С тяжелым сердцем я открыл книжку. Горелов впился взглядом в монитор.
-Да… - сказал он через некоторое время. – Есть такая загадка. Но на мой взгляд, это уже очищенный и переписанный вариант… Хотя надо подумать…
Я жалобно посмотрел на него:
-Утро… Наверное поспать бы не мешало…
Алексей Петрович изумленно посмотрел за окно:
-Правда… Утро… Давайте встретимся завтра. Всё - равно над этими листочками сейчас будут трудиться графологи, эксперты и прочие технические службы. А мы получим результат только вечером…
-Завтра, это уже сегодня? – выдал я корявую фразу.
Горелов усмехнулся.
-Сегодня у Вас визиты к юристу, в суд и т.д. Посмотрите список. Кстати, Вас устроить в нашу гостиницу?…
-Пока не надо…
-Ну и хорошо! Решитесь, скажете. Вот, кстати пропуск в здание. – он торжественно вручил мне черную карточку с золотой полосой. – А вот список необходимых телефонов!
Я вышел из серого здания института. Шагнул в утреннюю, осеннюю прохладу. Полная опустошенность. Звенящая и пустая голова… Некоторое время я стоял на пороге, а потом сделал шаг вперёд.

- 3 –

Маршрутка «упорхнула» прямо из-под носа. Ничуть не обидевшись на нетерпеливого водителя, пошёл пешком. Город медленно просыпался: наполнялся шумом автомобилей, вялыми заспанными дворниками,  рабочими, возвращающимися с ночной смены… Покой и неторопливость ещё царили в тишине дворов, не спеша уступить место  бестолковой суете дня.
Свернул в переулок. Вдруг за моей спиной оглушительно рявкнул автомобильный сигнал. От неожиданности я подпрыгнул.
-Ух ты!!! Бубка отдыхает!!! – Боц, стоящий около синей иномарки, благодушно улыбался.
-Охренел!!!! ****улся спозаранку!!!!
-Эй, потише… Люди ещё спят!
-Да ну тебя…
-Всё… Успокойся… Ну, пошутил неудачно. А ты попробуй всю ночь просидеть в этом тазике! – он с видимым удовольствием пнул колесо, - Не рассчитаны эти лайбы, на нормального мужика.
Я улыбнулся:
-Серёж, ты не нормальный… Звиняй… Ты, выдающийся мужик!!! Причем во все стороны!!! /Ну, если во мне снова проснулось чувство юмора помноженное на ехидство, значит Горелов меня не смог доконать!/
-Спасибо на добром слове. Залезай. Только уж, не обращай внимания на мой непрезентабельный вид!
Видок у Боца был, и вправду, несколько помятым. Синеватые щеки, красные глаза – видимо он действительно всю ночь проторчал под стенами института.
-А что у «академии» не подобрал?
-Проверял хвосты! – важно ответил Боц.
-Штирлиц, твою мать…
-Не Штирлиц, но человек предусмотрительный! Мало ли что! – с этими словами он извлек из бардачка термос и сверток с бутербродами, - Давай! Сам готовил! – гордо добавил он.
Кажется Сережка, действительно, готовил сам: толстенные ломти хлеба перемежались с не менее толстыми кусками колбасы и сыра. В довершении праздника в пакете лежал толстенный огурец.
-Это тебе. Я свой уже сгрыз.
Разинув  рот так, что хрустнули челюсти, я вцепился зубами в чудо кулинарного искусства. /Эх, есть своя прелесть в «домашней еде»!/   Боц добродушно прихлёбывал кофе.
-Ну что, домой? Или вначале расскажешь, что к чему?
-Домой. Рассказывать буду по дороге.
Я думал, что мы вернемся на центральную улицу, но Боц, почему-то, направил машину в сторону Рабочего.
-Давай, рассказывай! – начал тормошить меня Серёжка.
-Да что рассказывать… Главное вот! – с этими словами я резко выдернул из кармана паспорт и сунул его под нос Боцу. Резко взвизгнули тормоза. Я чуть не влепился носом в торпеду.
-Охренел!!!
-Серёг… Извини. Это я волнения искренности…
-Блин. – он тяжело дышал. Успокоившись, он улыбнулся, - Показывай, вредитель…
Я рассказывал о безумной ночи. О том, как «стряпались» документы и закрывались дела, о том, как мы искали пароль к сейфу, об институте и буфете – обо всем, что спрессовалось в моих воспаленных мозгах…
-Да… - протянул Боц, - Делаааа…..
-А главное, у меня сегодня денек намечается ого-го. Смотри, какой список!
-Внушительно! Ну, что же. Сейчас заскочим в одно местечко. Потом домой. Пару часов тебе на сон… Потом ты по своим делам, а потом… Ох, что будет потом!!!
-Здорово, ты всё распланировал! Спросил бы хоть моё мнение. Ради приличия… - во мне закипало раздражение (все вокруг всё решают за меня!)
Боц изумленно посмотрел мне в лицо:
-Что с тобой?
-Ничего, - я устыдился своей вспышки, - Уже ничего.
Мы молча поехали по городу. На окраине Рабочего Боц остановился.
-Пойдем, прогуляемся.
Мы направились к стандартной «хрущебе», грязным пятном попирающей рассветное небо. По заплеванной лестнице взобрались на пятый этаж. Серега надавил оплавленную кнопку звонка. Дверь не открывали. У меня родилось странное ощущение, что кто-то внимательно осматривает нас, но глазка на двери не было…
Наконец нас впустили. Патлатый парень придирчивым взглядом окинул меня с головы до ног и буркнул в сторону Боца:
-Заводи.
/Как я тогда не съездил этому хаму в хлебальник, непонятно до сих пор. Видимо усталость сказалась! А может спокойствие Боца. Да, в конце концов, решаете все за меня, вот и решайте!!!/   
Я шагнул через порог. «Хрущевка» она и в Африке «хрущевка», а уж в Рабочем и подавно. Оторванные обои, полы с облупившейся краской, серые потолки в ржавых разводах… В комнату нас не пригласили. Патлатый кивком головы указал в сторону кухни. Мы протолкнулись в коридорчик. Кухня встретила нас состоянием вечного ремонта. Оба-на! Первое впечатление моментально растаяло, когда я понял, что над этой комнаткой поработал сверх профессиональный дизайнер. Козлы, накрытые газетой, были сделаны, явно, на заказ из полированных светлых досок. Газеты – оказались салфетками с отпечатанным текстом. Из такого же материала были изготовлены абажуры настенного светильника и люстры… Полы были набраны из ламината разных оттенков блестевшего девственным лаком. С сомнением я подошёл к мусорному ведру, стоящему в углу… Слава Всевышнему! Хоть что-то настоящее.
-Я ещё не совсем здесь закончил… - потупившись, сообщил наш спутник.
-Ты художник?
-Да нет… Хобби… Присаживайтесь, я сейчас кофе поставлю.
Мы разместились около «козлов» на «перевернутых стопках ведер»… Распахнув «заляпанный побелкой» шкаф, наш странный знакомый достал банку.
-Может, сразу посмотрим? – торопливо сказал Боц, - А?
Странный хозяин, необычной квартиры, недоуменно пожал плечами.
-Как хотите… Давайте игрушку.
Боц протянул ладонь в мою сторону:
-Давай!
-Что?
-Камеру!
-Какую???
-Телефон, давай, на фиг!
Я достал из кармана телефон.
-Вот…
-А камера где?
-Не помню… Наверное на столе осталась…
Оба с немым презрением смотрели на меня. Стало неуютно.
-Я зацепился. Она упала, а в беготне забыл прицепить…
-Господи, - убито прошептал парень, - Откуда такие родятся? Ты хоть представляешь, сколько эта финтифлюха стоит?
-Дрюня, не пыли! Я говорил, что если понравиться – куплю!
Парень кивнул.
-Ну, вот и ладненько. Покупаю! А теперь, скажи-ка мне, всем записям ****ец?
-Нет, почему же. Писал телефон. Обычная хрень. Там модернизации – то было, выносной обьективчик, передающий блок, память, да аккумулятор… Фигня… Просто, он соответственно писал до того момента, пока камера была подключена…
-Давай, посмотрим, что там есть!!! – требовательно попросил Боц.
-Хм.. – парень задумчиво посмотрел на меня, - Посмотрим… Только… Только, скажите мне дядя Сережа, в какой конторе вы ошивались?
-А что важно?
-Без сомненья!
-Есть у нас одно предприятие… Крутое дюже…
-Крутое?! Небось, под крышей органов?
-Андрюша, ты вроде не в милиции работаешь… Всегда меня уверял, что лишняя информация тебе нужна, как зайцу стоп-сигнал! А тут…
-А тут, такие пироги, что если камеру найдут и не дубы найдут, а люди с образованием, то накроют Вас, а вы и меня потянете. Мне-то, по фигу, по большому счету. Из меня максимально можно выжать только, кому и что делал.  Но заказчики обидятся… А это больно. И реномэ, пардон, уже не восстановишь.
Он встал и потянувшись достал из шкафа металлический прут с толстой резиновой ручкой.
-Встаньте, дружок!
Я, наплевав на обращение, поднялся с ведра. Парень поводил прутом около меня. Прибор равномерно гудевший, вдруг выдал свист.
-Ну, вот, - удовлетворенно пробормотал парень вытаскивая из моей куртки, какое-то подобие булавки, - Допрыгались?
-Если это то, что я думаю, то, кажется нам ****ец… - грустно и отрешенно пробормотал Боц.
-Это - не кажется, это - ****ец! На! На память!
-Микрофон? – глупо спросил я.
-Микрофон… - грустно подтвердил Андрей, - Но маломощный. Вы когда ехали хвоста не заметили?
-Вроде нет!
-Ну будем надеяться, что так оно и было… Хотя, все эти службы – мастера своего дела…
-С чего ты взял, что службы?
-Не пори муму! И лоха из меня не делай! Такие штучки кустарно не лепяться. Ладно, пойдем смотреть, что там этот «оператор» наваял…
Андрей встал и пошёл в комнату. Мы понуро поплелись за ним. Комната являла разительный контраст с кухней. Скорее она даже не напоминала комнату, а была чем-то вроде мастерской с, неизвестно зачем, поставленными,  диваном и шкафом. На столе стоял раскуроченный компьютер, внутренности которого были соединены проводками, рядом возвышался «верстак» с огромной линзой на кронштейне, все стены представляли собой стеллажи с различной разобранной и полуразобраной радиоаппаратурой. Окна были занавешены плотными шторами.
-Ну-с… Посмотрим, – подковырнув заднюю крышку телефона, он нашел под ней какой-то миниатюрный разъем, в который воткнул проводок. Мягко засветился монитор.
Институт. Картинка покачивалась в такт шагам. Двери, милиционер. На, какое-то, мгновение мелькнул потолок. Картинка пропала. Экран зарябил, затем полосы ушли в сторону, и качающееся изображение начало показывать коридоры.
-А звука нет? – тихонечко спросил Боц
-Ага. Стерео… - ехидно отозвался Андрей.
-Комментируй! – это Боц сказал уже мне.
-Это главный коридор, он идет прямо от входа. Вот площадка лифта. Помнишь я тебе говорил: «Лифт – 1»? Поднимаемся. – изображение запрыгало и пропало, - Это я поправлял камеру…
-Тарковский… - буркнул Андрей.
Изображение ушло куда-то вправо.
-Ну и поправил… - досадливо буркнул Боц. – Давай дальше.
-Кабинет… Вот и Горелов!
-Алексей Петрович?!
-А ты его откуда знаешь? – хором спросили мы.
-Да… Ребятишки… Не по рангу вы связались… Это фрукт ещё тот… Как и вся контора… - задумчиво произнёс Андрей не отвечая на вопрос.
-Что серьёзные ребята?
Андрюша грустно усмехнулся:
-Не то слово… Сливки наших органов… Не в физиологическом смысле… Ух, ты!!! Вы гляньте – с монитора, а какое качество!!!
Его восхищению не было предела.
Я рассказывал, что я листаю, объяснял, что я нашел в «записанном»… Боц молчал.
Экран моргнул и погас.
-Вот здесь я наверное уронил камеру.
-Ну ладно! Уронил, так уронил… Спасибо, Дрюня. Как обещал, держи! – с этими словами он протянул Андрею пачку тысячных, - Ещё раз спасибо! Не забудь, что ты нас не видел…
-Да я всех своих клиентов сразу забываю… - Андрей улыбнулся.
-Горелова же помнишь…
-Накличешь… - он поежился, - Такого забудешь…

- 4 -
 
Погрустневшие мы вышли на улицу. Боц нажал на кнопку брелка с ключами.
-Ну что, поехали?
-Поехали…
Маринка ещё спала. Осторожно приподнял плед и прилёг рядом. Маринка зашевелилась и обняла меня рукой. Сон не шел. Ещё секунду назад мне казалось, что как только голова коснется подушки, я провалюсь в черное забытье. Но нет. В голову лезли, какие – то, хаотичные и разрозненные мысли. Боц, Андрей, черный Миша вставали перед глазами с одним единственным вопросом: «Пойдем?», при этом они неопределенно махали руками в стороны серой громады института, проступающей на стене. «Куда?» - спрашивал я. «За золотом!!!» - прокричал в ухо Горелов, размахивая записной книжкой Владимира Николаевича, из которой с мягким шуршанием высыпались листочки с картинками Сержика…
- Ну, ты разоспался… - меня мягко трясли за плечо.
Оказывается,  я всё-таки спал…
-Вставай. Одиннадцатый час. Сережка велел разбудить тебя. Он сказал, что на сегодня у тебя миллион дел!
-Миллион и ещё четыре… - проворчал я усаживаясь на кровати.
-Какие? – Маринка заинтересованно посмотрела на меня.
-Поцеловать жену…
-Начнем не откладывая!
-Умыться….
-Это без меня!
-Позавтракать…
-Сейчас приготовлю…
-И кое-что рассказать тебе за завтраком…
-И всё? – Маринка притворно вздохнула, - Иди, умывайся.
Кофе и бутерброды ждали меня на кухне. Я с удовольствием сделал глоток
-Что ты хотел мне сказать?
-Я тебя люблю…
-А что не сказал раньше?
-Она ещё ворчит!!! Что за поколение – глупое и не романтичное, как пустыня…
-Муж улыбнулся! – Марка захлопала в ладоши, - Ладно, не томи душу.
-Твое дело закрыли. Мужичка припугнули и он забрал заявление. Так что перед законом ты чиста!
-Ой… Как здорово! – Маришка ткнулась носом в мою щеку.
-Я получил все документы и теперь имею настоящее ИМЯ!
-Ты молодец.
-Тебе надо сходить к родителям…
-Зачем?
-Они всё-таки родственники… Бьют тревогу…
-Отмечусь… - буднично пообещала Маринка.
-И спросить их согласия на наш брак.
-О ля - ля… - жена распахнула глазищи, - Пойду, причешусь…
Допив кофе, достал из кармана список сегодняшних дел и, читая его на ходу, отправился на второй этаж. Одетая и накрашенная Маринка стояла около дверей:
-Я побежала. Буду поздно. Сначала к родителям, потом в училище и к Бобке. Я говорила, что у него всё налаживается?
-Пока нет…
-Как же нет, когда я только что сказала!!! Завтра сходим вместе?
-Обязательно! – пообещал я. /Я не сходил к Борьке не завтра, не послезавтра…Хочу надеяться, что у него всё сложилось нормально…/ 
Список начинался номером телефона с припиской «юрист». Нажал на кнопки.
-Это Левичев Вас беспокоит… /Господи, как же приятно называться собственной фамилией!/ У нас с Вами встреча?
-Олег Юрьевич? Очень приятно… Куда за Вами заехать?!
-На… - начал я и тотчас же осекся, вспомнив петляющего Боца, микрофон и завесу секретности нашего предприятия, - На Молодежную, к универсаму «Дикси»…
-Минут через десять, – ответили на том конце провода и положили трубку.
Я вышел сразу же. Универсам располагался на соседней улице, минутах в десяти ходьбы и всё-таки я опоздал. Черная «Волга» уже стояла около обочины и, приехавший юрист, нервно ходил вокруг неё.
-Сказали бы куда, мы бы прямо к подъезду подъехали! – бросил он распахивая заднюю дверь.
-Извините… Не думал, что Вы так быстро…
Мой покровитель в мире судопроизводства сел с другой стороны.
-Я подготовил все бумаги, постараемся оперативненько! Начнем с Вашего жилья.
-Какого?
-Пока временного… Не век же Вам по друзьям мыкаться. И невесту куда-то привести надо. Пока с Вашей квартирой вопрос не решен,  устроитесь в нашей гостинице!
«Уж больно осведомлен. Горелов его, что ли, инструктировал? Но я ему про наши с Маринкой планы, вроде, не говорил. И про друзей, по-моему, тоже..» - подумал я.
Гостиница представляла собой обыкновенный двухэтажный дом. Ничем не примечательный дом, слегка обшарпанный  и не новый. Два подъезда с домофонами. Юрист подошел к дверям и нажал кнопку «о». Дверь загудела. Потянув её на себя, мы вошли в подъезд. Вот тут начались чудеса. Лестницу перегораживала вертушка с сидевшим охранником. Мой спутник достал черную карточку и привычно сунул её в лоток на стеклянной отгородке.
-Нам нужно зарегистрировать товарища!
-Паспорт! – строго сказал охранник, глядя на меня. Я гордо протянул ему паспорт и черную карточку, выданную Гореловым.
Охранник моментально вбил мои данные в компьютер и протянул мне документы и ключи:
-Второй этаж, шестая квартира. Проходите.
В доме был лифт!!! В такой лифт можно было запихнуть рояль с бригадой грузчиков, если бы им удалось поднять его по узкой лестнице.
-Иногда нашим жильцам приходиться привозить специальное оборудование, - туманно объяснил охранник.
Широкая площадка,  три металлические двери,  с обычными латунными номерками. Ненормальная нежилая чистота. Даже воздух, казалось, был особенно свежим и прозрачным.
-Открывайте! – поторопил меня сопровождающий.
Замок открылся мягко и беззвучно. Большая, почти квадратная, прихожая. Встроенный шкаф, зеркало… Пустая полка для обуви… Три двери. Кухня. Светлая и чистая. Мебель светлого дерева, холодильник «Stinol».
-Санузел у нас совмещенный… - как бы, извиняясь, сказал юрист.
Финская сантехника,  белоснежные шкафчики, голубой кафель. Всё было подобранно со вкусом.
Комната казалась необъятной.
-Если чего-нибудь не будет хватать, обращайтесь к Николаю Павловичу. Довезём… - просто сказал юрист.
Два дивана, кресла стоящие около стеклянного столика с телефоном, стенка на полке которой пылился огромный телевизор. В тумбочке блестели традиционные видео и DVD – магнитофоны. Письменный стол около окна и ноутбук лежащий на нем… Я любовался своим пристанищем.
-Пойдемте? Нам пора… Скажете, куда подогнать машину и вам доставят вещи…
«Опять интересуется адресом? Или я слишком мнительный?» - мелькнуло у меня в голове.
-Не надо… Я налегке…
-Поехали.
Мы освободились около пяти вечера. За этот короткий промежуток мы успели многое. Бесконечная череда коридоров и очередей, в которых мы не задерживались, оформление бумаг и запросов, разговоры с чиновниками (причем говорил, в основном, мой провожатый) – всё слилось в рванную выматывающую чехарду. Но! С каждой новой бумажкой ко мне возвращалась уверенность.
-Вымотались? – участливо спросил мой провожатый по юридическим дебрям, - Всё на сегодня! Вас домой или…
-В институт! К Алексею Петровичу!
-Поехали! – взмахнул рукой водитель.
Машина мягко затормозила около серого здания.
-Привет Алексей Петровичу! – бросил мне юрист, пересаживаясь на переднее сиденье.
Я остался один перед стеклянными дверями.
Охранник, едва бросив взгляд на мою карточку, приветливо кивнул. Я двинулся по коридору, осматриваясь по сторонам. Никаких признаков видео наблюдения! Редкие сотрудники молча кивали мне и спешили по своим «секретным» делам. Никакой внутренней охраны. Всё просто и обыденно. Ещё раз, удивившись странному «минусовому» лифту, поднялся к Алексею Петровичу.
Кажется, Горелов не покидал свой кабинет. Стол, стулья, диван были завалены листами бумаги, раскрытыми и заложенными книгами. На столе стояло четыре пустых чашки.
-Присаживайся! – бросил он мне, - Кофе будешь? – он потянулся к телефону.
Я пристроился на свободный клочок дивана.
Горелов взялся за телефон:
-Что? Никакого кофе, пока не принесу чашки? Припухли, чебурашки?... – усмехнувшись, он положил трубку, - Придется идти в буфет! Поможешь?
Вопрос прозвучал весело и я даже не заметил свободному переходу на «ты».
Кроме четырех чашек, стоящих на столе, три отыскались под стулом и одна под диваном.
-По-моему всё, - задумчиво произнес Алексей Петрович.

-Алексей Петрович! – укоризненно сказала девушка за прилавком, - Нельзя же так работать! Вторые сутки только один кофе и пьете! Садитесь скорее, я Вам сейчас котлеток подогрею!
-Любят Вас на работе…
-Да, Олежек, коллектив у нас хороший…
«Коллектив У НАС хороший?! Он что, считает меня полноправным членом коллектива?» - от этой мысли я вздрогнул. «Но… Я… Я собираюсь ограбить их… А они, судя по всему, верят в меня!»
«Как же, верят!» - усмехнулся во мне кто-то второй, - «Микрофон подсунули, часики в свое время дали…»

Прихлебывая кофе,  я рассматривал Горелова. Вторые сутки без сна почти не отразились на нем. Речь внятная, выглядит подтянуто. Алексей Петрович бодро резал котлеты, запивая их минералкой. «Старик, а как выглядит!» - восхищенно подумал я. Закончив с горячим, он подвинул себе кофе. Не спеша достал из кармана пакетик и надорвав его высыпал в чашку сероватый порошок.
-Угостить? – улыбнувшись спросил он.
-А что это?
-Наша разработка! – гордо произнес он, - Стимулятор мозговой деятельности. Часов двенадцать можно без сна, до нового приема…
-То есть, если принимать их постоянно, можно вообще не спать?
-Не знаю… Не проверяли… - смутился Алексей Петрович.
Стимулятор пах ванилином. Я высыпал пакет в остатки кофе и размешал. Ощущение легкости наполнили меня после нескольких глотков. Я чувствовал себя так, словно и не было вчерашних ночных бдений, сегодняшней чехарды и неприятностей. Руки чесались работать.
-Готовы?!
«Что же он всё время улыбается?!» - подумал я, а вслух сказал:
-Как пионер!
-Начнем, пожалуй! Как тебе это?
Он протянул мне листок бумаги со знакомыми каракулями Владимира Николаевича. Замазанных строчек не было. Точнее, строчки были, но были,  абсолютно читаемыми.
«использование загадки как хранилища инф. Кол-во букв в сл. Уп. Ц. , кол. Стр. рсм. Вар. Нумер.»
-И что это?
-Честно говоря не знаю, - Грелов почесал затылок. – Судя по всему он думал о том, что фраза может быть переложена в цифровой ряд, исходя из количества букв в слове. «Эх» - двойка, «хвост» - пятерка… и т.д. Тогда загадка должна выглядеть так – 25534123. Теоретически прокатывает. Но не подходит… Даже исправленный вариант  25534133, не катит… Пароль должен быть из 11 знаков.
-Откуда Вы знаете?
-Знаю! – отрезал Горелов.
-И что? Что делать-то?
-Думать.
Я сидел и думал. «Николаевич сказал про счастливый номер. Точнее сказал: «под счастливым номером». Если брать счастливый номер «14», то там другая загадка… А если в этом предисловии и содержится ответ на все вопросы?  «Записана под счастливым номером». «Записана» - 8, «под» - 3… Четыре слова, четыре цифры… Двенадцать знаков… Отбросить записана? «Под счастливым номером» - 3, 10, 7.  Десятка не прокатывает. ПОД 14!!! 3, 1, 4!!! Нашел…»» - я возликовал. – «31424534123! Ай, да Левичев! Ай, да сукин сын!»
Видимо в моем лице что-то изменилось, потому что Горелов настороженно посмотрел на меня:
-Что-нибудь вызвездило?!
-Нет… Просто подумал, что, может, имеет смысл к экспертам обратиться?
-А какая разница?! Да и зачем? – он потряс раскрытой книжкой, - Всё одно будут подбирать! А ты, если, что на ум пришло. Попробуем! Может получиться! Ну?!
-Да ничего пока… Просто подумал, что может быть Прибавить номер страницы из записной книжки?
-Пробовал. Не получается. Давай, думай что еще может содержать загадка? Если у нас с тобой получиться МЫ сможем купить весь земной шар… - он даже заерзал от нетерпения.
«Мы можем купить весь земной шар…» - с грустью подумал я. – «Вот всё и встало на свои места… Горелов точно такой же авантюрист как Боц. Тоже старается ухватить себе. Он купил меня! Документами, жильем… И всё только для того, чтобы владеть тайной золота. И не обращался он к экспертам! Подошел только с запиской, а об истинных целях, для чего она ему, не догадывается никто. Мы вскроем сейф, достанем рецепт и больше я ему не буду нужен… Вот так-то… Только Серега в моих глазах, как то романтичней, проще и честней… А Горелов, с его тайнами…» - от этих мыслей я как-то сник.
-Устали? – холодно спросил Алексей Петрович.
-Немножко…  Не особенно мне стимулятор помог… - выдавил я.
-Ну и давайте прервемся до завтра! С утра придете?
-Конечно!
-Вы сейчас домой?
«Двоякий вопрос… Домой куда? В новую квартиру или к знакомым? Что он имел в виду?»
-Да… Схожу к друзьям, заберу вещи и буду смотреть сны!
-Сны? – не понял Горелов.
-На новом месте всегда вещие сны сняться! – ответил я.

На улице я почувствовал слежку. Может, это расшатанные нервы дали сбой, но ощущение того, что за мной наблюдают, не исчезало. Решил попетлять по городу, в стиле героя американских боевиков. Прогулялся дворами, сел в маршрутку, вылез на конечной и, сразу (вот повезло!), пересел в отходящую. Вылез в центре, удачно подхватил такси и доехал до Рабочего. Постоял в подьезде Андрюхиного дома, пробежал до остановки, сел в проходящий автобус… По моему чисто…
-Где же тебя носило? – Сережка встречал меня в дверях…
-Петлял! – улыбнувшись, ответил я.

- 5 –

Комната Боца чем-то напоминала гибрид квартиры Андрюши и кабинета Алексея Петровича. На столе стоял, невесть откуда взявшийся, огромный монитор, покоящийся на магнитофоне, который, вряд ли, можно было бы назвать миниатюрным. Особенно меня удивили две большие круглые ручки, торчащие из фронтальной панели. Стол и значительная часть пола были усеяны обрывками бумаги.
-Знаю, что петлял, я тебя уже на обратной дороге потерял!
-Так ты следил?
-Не я, ребят попросил… Проверить, не вырос ли у тебя хвостик!
-И как?
-Вроде чисто… Или удачно маскировались, или потеряли к тебе интерес, - он поерзал в кресле, - Ну как ты?
-Вымотался! – честно признался я. – Такое обилие информации… Голова пухнет!
-Есть, что-нибудь, по нашему делу?
-Не знаю. Кажется!
-Кажется?
-Да.
Я, вкратце, рассказал ему о своих умозаключениях. О подсчете букв, о восьми цифрах и, главное, о первых трех.
-Похоже на правду… - задумчиво сказал Боц, - Что будем делать дальше?
-Ох, Серёж, не знаю. Золото – это конечно здорово. Но сколько за всем этим тянется? В какое дерьмо можно вляпаться? Я не уверен, что это тот самый пароль… Горелов показал мне, где его нужно вводить, я знаю где сейф…
-А я составил план здания… - встрял Боц.
-Приблизительно понял, что нас может ждать…
-Но? – перебил меня Боц, - В чем сомнения?
-Серёжа! Пойми меня правильно. В настоящий момент, эти братки  дали мне квартиру, восстановили документы, у меня налаживается жизнь и,  я ощущаю себя человеком. Представь себе, что я сейчас просто возьму и отрублю «кормящую руку»!
-Ооооо! – протянул Боц, - Как запел! Соловей! А кто тебя втянул во всё это? Кто? Жил ты себе нормальной, спокойной жизнью и тут на тебе! Лицом в… приключения? Восприми, что они все тебе обязаны! Что они, а ни кто другой, виноваты в том, что ты лишился дома, жены, работы… И то, что они тебе подкинули – малая плата, за все страдания.
-Да! Может быть!!! Но они дают!
-Пока ты нужен! Пока они сами не вскрыли этот долбанный сейф и не сели на позолоченный сральник! Золота девать будет некуда, унитазы лить начнем…
-Не утрируй. Они работают для науки, для государства… - сказал я и сам усомнился в своих словах, вспомнив дрожащие, потные руки Горелова.
-Для науки! – Боц расхохотался, - Да, я уверен, что Горелов и не рассказал о золоте никому из начальства, что он и батарею домой упер и положил под диван. И с тебя он обсасывает, для того, чтобы всё прибрать себе. Ты такой вариант не рассматривал? А кто потрошил твою память? Не они ли? Уверен?
-Не знаю…
-Олег! Если ты не хочешь, то не влезай! Но… Я прошу тебя – не мешай мне!
-Всё-таки пойдешь?
-Не все-таки, а пойду!
Я встал и пошел из кабинета. «Пусть делают, что хотят! Пусть грабят, убивают… Пусть передушат друг друга из-за куска металла! Все люди скоты!»
-Олег! – позвал меня Боц, - А мне поможешь?
-Грабить?
-Нет. Рассказать об институте. О переходах, коридорах… О том, что видел. Как запустить компьютер, куда вводить пароль…
Я недоуменно посмотрел на Сережку:
-Я же сказал, что я пас… Хрен с тобой! Что тебя интересует?!
Магнитофон, стоящий на столе, являл собой какую-то монтажную фигню. Запись, которую поставил Боц, можно было замедлять до улиточной скорости, увеличивать отдельные фрагменты, моделировать «угол просмотра», - в общем, штука интересная и заумная.
-Смотри. Вот это вход, - одной рукой Боц тыкал в экран, а другой совал мне под нос, начерченные схемы, - Здесь охранник, здесь ступеньки. Вот коридор. Идём до площадки. Правильно?
-Да.
-Лифты. Ты всегда поднимался на крайнем?
-Ну, да, по-моему…
-Наш этаж. Здесь по левому коридору. Пожарная лестница, туалеты, кабинет, кабинет…
-Вот этот Владимира Николаевича! – смотреть собственную съемку было даже интересно.
-Компьютер, сейф.
-Компьютер включен постоянно. Там заставка… - я замолчал, потому что запись с монитора была достаточно четкой. Книжки на экране просматривались отменно.
-Вот ты читаешь загадки…
-А вот, кстати, под номером 14. Это она меня сбила от «Хвост, чешуя…».
-Пропустим. Вышли. Вот эта книжечка – «сейф»?
-Ага! Раскрой её!
Боц удивленно уставился на меня.
-Я раскрой?
-Извини. Реалистично очень, словно сам сижу за компом. Там, когда раскрываешь, идет текст, о том, что для открытия сейфа необходимо ввести пароль. В случае ошибочного ввода, процедуру можно повторить не более трех раз. После третьего раза, сейф автоматически блокируется, а если его вскрывать с помощью инструментов, то…
-То?
-То-то и оно, что никто не знает что! Может тонна взрывчатки! Может все загорится, может танк выстрелить!
-Ккк..какой танк? – закашлялся Боц.
-Я образно.
-Понятно. Пришел попробовал и…  Или пан или пропал!
-Да. Т.е. режим сверх секретности сыграл с ребятами злую шутку.
-Ну что же. Это мне на руку… Давай всё-таки ещё раз посмотрим на коридоры.
Мы раз за разом проходили мой маршрут.
-Блин! Ни одной камеры! – Боц выглядел растерянным. – Ни одного охранника! Но ты же сам мне говорил, что у них есть внутренняя служба безопасности!!!
-Говорил! А может она типа «первого отдела», - в личных делах копаются!
-*** его знает! Странно это всё…
-Так может не полезешь?!
-Полезу! – Боц зло стукнул ладонью по столу. – Теперь точно полезу!!!
Раздался звонок.
-Пойдем встречать. Ольга с мамой должны из театра приехать, да и Марку где-то носит…
Маринка была не одна. Вместе с ней в коридор ввалились «диггеры».
-У Борьки всё нормально! – затараторила она с порога, - А ещё я ребят встретила…
-Мы тоже в больницу ходили, - сказал Юрка.
Я мало встречал Юрку в «обычной» жизни, но даже сейчас понял, что тот не привык к костюмам. Танюшка, одетая в платье, тоже чувствовала себя неловко, постоянно поправляя поясок и ворот.
-Что это вы так вырядились? – весело спросил я.
-А на нас прошлый раз косо в больнице посмотрели… Бурчали, что мы на бомжей похожи…
Сережка расхохотался:
-Топайте на кухню! Для бомжей, бомжих и «опухших от голода» мужиков, - он с прищуром посмотрел на Маринку, - Ужин всегда найдется! Марка, сообразишь?!
-Ну, понятно… Оли нет, Людмилы Александровны нет, Суслика нет… И не кому позаботиться о «великовозрастных дитятях»… Через десять минут жду!
Таня с удивлением смотрела на маленькую Маринку, отчитывающую взрослых «дядей»:
-Тебе помочь?!
-Пойдем, милая… Пусть не одомашненные мужланы, посидят в одиночестве.
Покачивая бедрами, она продефилировала на кухню.
-Ну, что я могу сказать, - смеющийся Боц, ткнул меня кулаком в бок, - Строгая но ласковая…
Юрка рассмеялся…
-Пойдемте в кабинет. Только уж простите… У меня несколько не прибрано! – сказал Боц.
Мы расположились у камина.
-Ну, рассказывай, как там Борька?
-Злиться, - одним вздохом выпалил Юрик, - Сбежать хочет. Арнольда порвать грозиться. Вместе со всей его кодлой. Врачи от него «вешаются».
-Значит, точно, выздоравливает.
-Выздоравливает. Только он заикаться начал. Врачи говорят, что это пройдет.
Я ощутил легкий стыд, за то, что не навещаю человека, пострадавшего защищая меня. /Тогда я дал себе слово, что завтра же накуплю всего и много, и, обязательно схожу в больницу. И не сдержал…/
-Держите, мужики! Это вам для «поддержания штанов», ужин после, - Маринка вошла в кабинет с подносом, на котором стояли чашки с кофе и тарелка с бутербродами…
Уговоры не потребовались. Мы, с завидным аппетитом, принялись за нехитрый перекус.
-А я Вас видел, - сказал Юрка с набитым ртом, - Вы из института недавно выходили! Вы там работаете?
-Нет… К знакомому заходил… - замявшись ответил я.
-А мы там ползали!
-Где?! – хором спросили мы с Боцем.
-Там! – неопределенно ответил Юрка.
-Под институтом?!
-Не совсем. Петрович показал нам шахту бомбоубежища. Там всё законсервировано. Мы спускались, дошли до коммуникаций. Он говорит, что можно прямо в институт попасть, - глаза Юрки блестели, - Там как в метро: двери, переходы…
-А  кто такой, этот Ваш «провожатый»? – глаза Боца блестели.
-Крот! – гордо ответил Юрик, - Он с нами давно ползает! Хороший человек. Занимается промышленным альпинизмом… А это у него хобби. Он говорит, что в мире есть две главные загадки: земля и небо. Земля – это тайна, а небо – это постоянство! Это как инь и янь… - Юрка явно цитировал своего знакомого.
-Юр, а ты мог нам устроить встречу? – спросил Боц, потирая ладони.
-Я могу его телефон дать…
-А к нам пригласить?
-Когда?
-Да хоть сейчас!!! – он протянул парню свой телефон, - Звони!
-Боц, что ты задумал?
Серега внимательно посмотрел на меня:
-Ты и сам понял!
-Мальчики! Ужинать! – в комнату впорхнула Маринка.
Всё-таки, прогресс великая вещь! Картофельное пюре быстрого приготовления, распухшие в микроволновке сосиски, растворимый кофе и тосты, может и не были венцом творения, но для трех голодных мужиков вполне заменяли ресторанные изыски.
-Вы с нами? -  спросил Сережка у девчонок, хлопотавших возле плиты.
-Вот ещё! – фыркнула Маринка, - Мы с Ольгой и Людмилой Александровной после чем-нибудь вкусненьким побалуемся.
В прихожей тренькнул звонок.
-А вот и наши! – Маринка метнулась в коридор. Через мгновение она вернулась, недоуменно глядя на Юру, - Это тебя…
Юрка  и Боц встали одновременно, чуть не опрокинув стол. Около дверей стоял среднего роста человек, приблизительно моего возраста. Легкая куртка, накинутая на футболку, темные брюки, туфли с острыми носами. С такой внешностью можно быть и академиком и футболистом.
-Здравствуйте, - сказал он глядя мимо нас и, одновременно, обращаясь ко всем, - Меня пригласил Юра.
-Привет! – громко сказал Боц, - Вас  пригласил я! Кофе?
-С удовольствием! – без тени эмоций, ответил пришедший, усаживаясь на табуретку.
-У меня к Вам дело -  без предисловий, начал Боц, - Вопрос очень деликатный и требующей особого подхода…
-Я внимательно Вас слушаю, - ровный, спокойный голос и взгляд в никуда.
-Мы хотим тайно попасть в институт!
(Немая «Гоголевская» сцена: гость застыл на табуретке с приоткрытым ртом;  Маринка, стоящая у плиты, напоминает гончую, чующую дичь и замершую в напряжении; Юрка с широко распахнутыми глазами; Таня, лихорадочно теребящая ворот платья; и довольный Боц, созерцающий произведенный эффект.)

-Вы серьёзно?! – на лице Юркиного друга целая гамма чувств: растерянность, заинтересованность и легкое замешательство. Вздернутые брови, напряженно сжатые губы.
-Абсолютно! – улыбающийся,  Боц (он само радушие), - Нам очень нужно попасть в институт. И мы готовы хорошо заплатить.
-Но… Как я понимаю, это не совсем законно… - незнакомец с трудом подбирал слова.
-Совсем не законно! – радостно подтвердил Боц, - Мы собираемся его грабить.
От звука упавшей сковородки мы вздрогнули.
-Ой… Я сейчас уберу… - Маринка схватилась за тряпку.
-Шутите?
-Нет! Абсолютно серьезно. Юрка рассказал о бомбоубежище и о том, что оно соединяется с институтом…
-Скорее всего, соединяется! – вставил гость.
-И мы хотим сегодня ночью попасть внутрь и кое-что разузнать. Мы согласны заплатить Вам за то, чтобы Вы попробовали, - Боц сказал «попробовали» мягко, но настойчиво, - … Провести нас внутрь.
-Давай на «ты», - неожиданно сказал пришедший, - Володя!
-Сергей, - чуть наклонил голову Боц.
-Олег.
-Марина, - пискнула из-под стола моя ненаглядная «женушка».
-Таня… - робко сказала «диггеренок» и покраснела.
- Тебя я знаю, - улыбнулся Володя, - А теперь все по порядку! С самого начала!
-С начала это долго… Лучше скажи, попасть это реально?
-Блин! Причем тут реально или нет!!! Я хочу знать, за какие грехи, меня впоследствии, подвесят за яйца?
-Значит,  ты уже согласен… - задумчиво произнес Боц, - Бери кофе и пошли в кабинет!
-Я с вами, - быстро сказала Маринка.
-Ох… Пошли!
В кабинете стало тесно. Боц, закурив сигару, качнулся в кресле-качалке, и обратился ко мне:
-Давай, рассказывай!
-Всё?!
-Всё! И с самого начала!
-Боц, можно тебя на секунду…
Мы вышли в коридор.
-Что ты делаешь? Ты предлагаешь мне рассказать первому встречному о золоте, об институте, о пароле?
-Конечно. Человек должен знать, на что он идет. К тому же он кажется мне вполне порядочным.
-Ты знаком с ним, буквально, минуту!!!
-Ну и что. Во первых - он фанатик, энтузиаст своего дела…  Во-вторых – ему интересно. В-третьих – он согласился! Да и материальное стимулирование – это достаточный фактор! Конечно, я понимаю, что это «шапочное» знакомство, но его знают Юрик и Таня, а значит, Я ЕГО ВСЕГДА ДОСТАНУ.
Я посмотрел в лицо Боцу. Сурово сжатые губы выражали решимость. «Он, точно, достанет…» - мелькнуло у меня в голове.
-К тому же мне просто необходим напарник! Вдвоем веселей! – закончил Боц.
-Вдвоем? – переспросил я.
-Да. Ты же отказался!
-Я?!
-Ты!
-Ну, знаешь…
Сережка рассмеялся.
-Идем. Ты третий. Так что рассказывай всё! Кое – что, конечно, можешь пропустить. Но не забудь главное.
Главное я не забыл:
Эх, хвост, чешуя!

- 6 –

-Вот это да! – выдохнул Юрик, восторженно переводя взгляд с меня на Боца, - Круто!
/Юрику всё происходящее казалось весёлым приключением. Он слушал мой рассказ жадно вытягивая шею и хлопая в ладоши./
-Дядь Володь! – заерзал он, - Можно я с Вами?!
Володька солидно откашлялся:
-Юрик! Здесь решаю не я. И ещё, что немаловажно, наша прогулка, может обернуться нам боком – поэтому мы должны быть твердо уверены, что нас будут ждать и, если что, помогут в любой момент. Поэтому у тебя сегодня будет чрезвычайно ответственная ночь. Ты будешь сидеть у сотового и ждать нашего звонка. Твоя помощь может понадобиться в любую секунду. Понял?
Юрка послушно кивнул.
-И ещё, я попрошу побыть с тобой Таню. Так вы сможете спать по часам, разделив дежурства. Поэтому, сейчас Вы собираетесь, утрясаете вопросы с родителями и с 23-00 сидите на посту. Оба телефона должны быть свободны!
Диггеры встали.
-Удачи, ребята! И помните – никому не слова!
/Я, изумленно, слушал Володю. К тому, что он «специалист по подземному миру» прибавились качества замечательного психолога и педагога. Не отказать! Самому попросить о помощи и придумать задание, которое кажется очень ответственным и важным! Кажется, Боц не ошибся! Как, когда-то, видя меня впервые, повер и доверился. Так и сейчас он доверился Вовке.  И Володька  не подвел… Не подвел. Встал грудью… Об этом потом…/
Маринка ушла провожать друзей.
-А ты, действительно, уверен, что это бомбоубежище имеет непосредственное отношение к институту?
-А к чему же ещё? Раньше под такими зданиями обязательно строился целый комплекс сооружений. Причем забота шла не только о сохранении жизни работающих в нем людей. Как правило, такие объекты имели резервный источник питания, независимое водоснабжение, системы внешнего контроля, да много еще чего. Конечно, такие вещи выгоднее было строить на объектах, которые заведомо имели охрану, обслуживающий персонал. К тому же все военные ведомства должны были продолжать работу в условиях войны, а значит иметь необходимые телекоммуникации.
-И где вход в это чудо архитектурной мысли? Как ты на него вышел?
-А просто! Я знал, что под зданием что-то должно быть…
-Там даже есть минус первый этаж! – вставил я.
-А значит, должны быть независимые выходы на поверхность в виде вентиляционных шахт. Там, за заданием, наверное, видели, парк? С той стороны, где у них тарелка громадная приделана? Значит так, когда перепланировали проезжую часть, вот – так прошла улица, - Володя пододвинул к себе листок бумаги  и набросал здание и парк, от которого длинной чертой отсек изрядный кусок, - Вот тут получился скверик. Островок, такой, зелёненький. Там огромный рекламный щит. Панно телевизионное!
Панно мы знали. Это было первое рекламное «чудо» нашего города. После установки его, на зеленой проплешине между двух дорог, по сторонам собирались зеваки, глядя на мерцающее великолепие.
-А никогда, не обращали внимания, что к этому панно не идут провода? А на чем оно стоит?
-На тумбе… Круглой такой…
-На тумбе! – Володька рассмеялся, - На шахте! Как её, рационально использовали! И внимания никто не обращает, и не трогает, и электричество уже готовое…
-Сам догадался?!
-Ага. Догадывался, а потом поближе подошёл и всё понял!
-И спускался?
-Да. – скромно ответил Володя, - Мы с Юриком сползали…
-И что?! – Боц  даже  затрясся от нетерпения.
-Шахта достаточно глубокая, по лестнице можно спуститься на площадку. Что-то вроде щитовой. Там же решетка. Если её открыть, дальше коридор, упирающийся в вертикальную шахту.
-А там?
-Мы спускались. Там ещё один этаж. Несколько коридоров. Два оканчиваются металлическими дверями. В третьем решетка и вентиляторы. Если прикинуть направление, то все коридоры направлены в сторону института.
-Так можно в него попасть?!
-Можно, - Володька огляделся по сторонам, и шёпотом добавил, - Только ни слова Юрке!
-Идём?
-Я уже дал согласие! И даже начал готовить отступление! – Вовка улыбнулся, - Поэтому идем! Я вас выведу на технический этаж. Только мне надо взять кой – какую,  снарягу.
-Тебе машину дать? – спросил Боц.
-Давай! – махнул рукой диггер, - Где встречаемся?
-Без пятнадцати двенадцать у памятника Пушкину.
-А что так далеко?
-Прогуляемся, - ответил Боц, нажимая на кнопки мобильника.
-Там же, наверное, всё охраняется? – запоздало спросил я.
-Вряд ли так строго, как кажется, на первый взгляд, - спокойно ответил наш компаньон, - Всё что законсервировано, я думаю, заперто надёжно. Но! Как любой объект он требует профилактического ухода, а значит, из института туда приходят электрики, сантехники и прочие работники. А сели проход есть, то мы его найдем!
Боц распахнул дверь.
-Темно синяя Ауди. Водителя зовут Коля. Катайся сколько нужно! До встречи!
Он закрыл дверь.
-Как, по-твоему, он сразу побежит нас сдавать? – спросил Сережка, глядя поверх меня.
-Мне, кажется, что нет!
-Дай, Бог, нам удачи!
-И мне тоже! – уперев в бока кулачки, посередине коридора, стояла насупившаяся Маринка, - Я тебя одного никуда не отпущу! Хватит мне того, что… - она замялась, а потом заревела, - Я не хочу тебя потерять!
Боц растерянно озирался по сторонам:
-О, бля, засада!
-Я его не отпущу! Или вместе, или Вы никуда не идёте, - крохотная Марка отчаянно молотила кулачками в грудь огромного Боца, - Никуда, никуда!!!
Боц пятился, вжимаясь в дверь. Нас спас звонок.
-Оля с Людмилой Александровной вернулись! А у меня разгром на кухне! – Марка хлюпнула носом и вытерев глаза пошлепала на кухню. Боц распахнул дверь.
-Что-то Вы задержались! – как ни в чем не бывало, сказал он, пропуская в дверь коляску.
За окном барабанил дождь. Осенние сумерки плавно перетекли в черноту ночи. На кухонном столе мягко теплилась, отбрасывая призрачные тени на сидящих вокруг людей. Ужин кончился, но никто не уходил из освещенного круга. Суслик захлебываясь рассказывал про театр, в котором он побывал впервые. Маринка, казалось,  внимательно слушала его и, только приглядевшись, к её глазам, можно было понять насколько она сейчас далёко. Далеко в себе, в своих мыслях. Людмила Александровна что-то рассказывала Ольге о школьных годах Голубевых и о том, как они всем классом ходили в театр. Было тепло и уютно. Ужасно не хотелось разрушать этот круг и вставать из-за стола.
-Одиннадцатый час! – Сережка встал первым, - Пора прекращать чревоугодничать! И к Вам, девушки, это имеет непосредственное отношение, а то будет талия как у меня!
-А у тебя есть талия? – сделав невинные глазенки, спросила язва-Маринка.
-Есть! – гордо ответил Сережка, - Я на ней галстук завязываю.
Сережка покатил Людмилу Александровну; Суслик, зевнув, побрел на второй этаж, Ольга и Маринка хлопотали около раковины. Я направился к Боцу. От нечего делать включил магнитофон. «Вот оно! Горелов ни словом не обмолвился о камере! Случайность? Или не нашли?» - внезапно пронеслось в моей голове.
Вошел Боц.
-Серёг, как ты думаешь, Горелов нашёл камеру?
-Уже думал. Ты на свободе, слежки нет… Наверное не нашел. Или не понял, что у него в руках. В любом случае времени нет. Ну что давай собираться?
Джинсы, кроссовки, куртка… Я записал оба варианта пароля на бумажку и сунул её в карман. Боц, достал из ящика стола охотничий нож и неторопливо протирал лезвие.
-Эх, жаль, нормального оружия нет! – вздохнул он.
Меня осенило:
-Есть! Пистолеты…
-Далеко? – деловито осведомился Боц.
-На вокзале!
-Едем.
В дверях стояла Маринка уже одетая в спортивный костюм.
-Я с Вами!
-Нет! – коротко рубанул Боц.
Маринка спокойно залезла в карман курточки и достала горсть таблеток:
-Это те самые! – спокойно сказала она, глядя мне в глаза, - С дозой я не ошибусь…
-С ума сошла! – я бросился к ней, но она ловко увернулась.
-Или с Вами, или…
Боц устало махнул рукой:
-**** я эти шекспировские страсти… Пошли.
Мы сели в машину. Маринка уселась на переднее сиденье и, сразу же развернувшись к нам, затараторила:
 -Серёженька! Я не буду вам обузой. Мало ли что может случиться. Я же, все-таки, медсестра. Я помочь всегда могу. И я многое умею…
-Да, помолчи ты! – резко сказал Боц, и, повернув голову ко мне, спросил, - Ты, вкратце, можешь рассказать, что почем?!
-Вкратце? – я покосился на водителя.
-Он будет глухим… Да и всё равно уже…
Я попытался коротко рассказать о пистолетах деда Василия. О том, как я оказался в розыске. Точнее я повторил свой рассказ (Боц уже слышал о моей работе в кафе «Встреча»), но добавил в него ранее «упущенную» подробность.
-Вот это да!... – протянул Боц, - Бывает же на самом деле…
Пистолеты оказались на том же месте. Боц привычно отщелкнул обойму и, передернув, посмотрел в ствол пистолета.
-Рабочие, – спокойно сказал он, - Держи.
Второй он сунул к себе в карман.
-Стрелка? – подал голос водитель, - Прикрыть?
Я вздрогнул, голос был глухой и хриплый.
-Не надо. Это так. Самостраховка.
Всю оставшуюся дорогу мы молчали. Уже вылезая под мелкий нудный дождь, Маринка прошептала:
-Я боюсь…
-Машина ещё здесь. Давай мы отправим тебя домой?
-Нет… Я с Вами…
-Вот ослица упрямая… Может у Вас действительно «лубов», – усмехнулся Боц и, тотчас же, огреб звонкую пощечину.
Водитель чертиком выскочил из машины. Боц стоял, потирая щеку,  и улыбался.
-Извини… Извините меня, пожалуйста… Нервы… - Марка всхлипнула.
Сережка потрепал её по плечу.
-Забыли. Я больше в тебе не сомневаюсь!
-Жди нас… - Боц назвал адрес, - Можешь понадобиться в любую минуту!
-Есть! – четко ответил водитель и нажал на газ.
Мокрый бронзовый Пушкин устало вглядывался в темноту аллеи. Мы встали около пьедестала.
-Прямо как влюбленные… - мечтательно произнесла Маринка.
-Ага… Только кавалер наш задерживается, - буркнул Сережка.
-Так и задерживается?!
От звука Володькиного голоса мы вздрогнули. Он неслышно подошёл с другой стороны памятника и стоял рядом с нами. С него потоком лилась вода, волосы прилипли ко лбу, но он не обращал внимания на мелочи. Стоял рядом с нами и улыбался. Через его плечо был перекинут ремень спортивной сумки – небольшой но, видимо, тяжелой.
-Готовы?
-Мы? – изумленно переспросил Боц.
-Ну не я же… Я как пионер вас уже минут десять жду!
-Пошли.
Мы шли по пустынным ночным улицам. Фонари, казалось, светились вполнакала, подчеркивая осеннюю темень. Все молчали. Не встретив никого на своем пути, мы подошли к рекламному щиту и остановились в зыбком мерцающем свечении. Только теперь я разглядел опору, на которой он покоился.
-Вот здесь и вход в пещеру Аладдина, - тихонечко сказал Вовка, похлопав ладонью по кирпичной кладке.
-Что-то я не вижу дверей! Или надо что-то сказать? – Боц обошел вокруг опоры.
-Да ничего говорить не надо! Видишь окошечко зарешеченное? – Володька указал пальцем на вентиляционную решётку, - Ну-ка, Сезамчик, откройся… - поднатужившись, он вытащил её из кладки.
В кирпичной стене открылось квадратное отверстие, в которое свободно мог бы пролезть взрослый человек, даже комплекции Боца.
-Прошу! – театрально отбрасывая решетку в сторону и поклонившись, сказал Вовка.
Боц заглянул вовнутрь.
-Глубоко там?
-Глубоко. Прямо под решеткой лестница металлическая приделана. По ней вниз, а там я покажу, - раскрыв сумку Володька достал из неё три налобных фонарика, - Примеряйте…
Мы прикрепили фонарики к головам. Наш проводник, не теряя времени, достал веревку и, привязав к ней сумку, опустил её в шахту. Боц, внимательно, следил глазами,  как веревка исчезает в чреве стойки.
-Покурим? – Володька выглядел весёлым, - Потом уже не придется…
-Чего так грустно?
-Почему грустно?! Просто из предосторожности. Кто знает, что таят в себе эти катакомбы. Не удивлюсь, если там стоят датчики задымленности. В общем, бережёного -  Бог бережет!
Достав сигареты, мы закурили.
-А как тебя под землю занесло? – спросил Боц.
-Просто. Занимался альпинизмом, знакомые спелеологи предложили сходить в пещеры. В Крым. Понравилось. Но еще больше понравилось ползать под городами. Рукотворные проекты людей, спрятанные в земле – это загадка и интрига. Под землю ушли старые поселения, целые города… И сейчас, под нами целое море переходов и тоннелей. Канализация…
При этом слове Маринка передернулась.
-… Линии связи, бомбоубежища… Вы едете в тоннеле. Предположим. Сбоку тянуться кабели, двери. А за этими дверьми, спрятались распределительные щиты, подсобки для ремонтников. А может, за какой-нибудь дверью, находиться тайный ход в правительственное здание или военная точка… Неужели не интригует?!
-Интригует. Только, может не стоит лезть в то, что специально прячут? – спросила Маринка.
-Может и не стоит… - спокойно согласился Володька, - Я, кстати, не агитирую…
-А эту дверь, зачем искал?
-А затем! Законсервированные военные объекты – это ещё и склады, и хранилища… А сколько раз при строительстве подобных вещей применяются старые исторические ходы!
-Это как?
-Как?! – переспросил Вовка, - Помните, около понтона через Ику копали котлован. Причем с двух сторон. Что только не придумывали: и переход подземный будут строить, и мост новый подвесной протянут, а здесь опоры установят, и фундамент под пристань пророчили… А в результате?
Мы молчали, смотрели на увлеченного «подземника»,  раскрыв рот.
-Покопали и разьехались! Даже дерн восстановили и газончик сделали. И всего-то кабель под Икой бросили. Там легендарный подземный ход от Троицкого собора, что в парке, на другой берег к монастырю. Всего-то дел – пробили крышу, завели кабель и вытащили с другой стороны…
-Что-то слабо вериться… - я почесал мокрый лоб.
-Это мы на следующей недельке с Юркой уточним… Есть у нас одна идейка…
Боц улыбнулся:
-Командуй, друг-крот! Пора!
-Я первый. За мной Маринка. Дальше Олег. Последним пойдет  Сережка. Сереж, попробуй поставить решетку на место. Я ставил. Она туго, но входит!
Вовка оглядел всех и ловко скользнул в люк. Маринка посмотрела на нас:
-Теперь я? Да?
-Да! Но если хочешь… - Боц внимательно посмотрел на неё.
-Нет! Олег, подсади.
Я подкинул Маришку к окошку. Она, неловко поворочавшись и нащупав ступеньку, скрылась в черноте провала.
-Давай-ка, поменяемся, - Боц смущенно посмотрел на меня, - Подсадишь, и, если я застряну, хотя бы вытащишь!
-Эээ… Давай, - без энтузиазма согласился я.
Боц схватился руками за край окна:
-Поехали!
Мой позвоночник жалобно скрипнул, ощутив тяжесть нормального русского мужика. Распрямившись и потерев поясницу, я подтащил решетку и прислонил ее к стене. Забравшись в жерло шахты, я перегнулся через край и, приподняв решетку, попытался втиснуть её назад. Кое-как удалось.
-Ты там не застрял?! – глухо донеслось снизу.
Нащупывая ногами ступеньки, я полез в темноту. Внезапно шахта осветилась. Сильные руки подхватили меня и поставили на пол.
-С прибытием!
Я зажег свой налобник. В зыбком свете трех фонариков нам открылась небольшая комната.
-Туда! – Вовка махнул рукой в сторону коридора. Мы цепочкой двинулись за ним, - Сейчас поворот! Теперь ниже. Головы наклоните!!! – Вовка, уверенно, вел нас под землей. Тупик. Мы уперлись в металлическую дверь, наглухо перегораживающую проход.
-Куда дальше? – шепотом спросил Боц.
-Сюда! – так же шепотом ответил Володька, указывая на стену.
В стене была вделана узкая металлическая мелкая решетка. Наш проводник, покопавшись в сумке, извлек отвертку и плоскогубцы.
-Сейчас мы её разьясним!
-Подожди! – Серега отодвинул его в сторону и хватился за решетку своими лапищами. С противным скрипом решетка вывалилась из стены.
-Наши строили! – удовлетворенно констатировал Боц.
Володька заглянул в проем и стал копаться в сумке, выбрасывая на пол страховочные обвязки и карабины.
-Это зачем?!
-Это за тем! Там вертикальный ход вниз! Заканчивается решеткой и вентиляторами. Со стопором десантером работали? Понятно! Краткий курс.
В двух словах Володька объяснил, как одеть обвязку  и пользоваться средствами спуска.
-Остальное,  поймете, на практике! – обнадежил он и, пристегнувшись к веревке, скрылся в нише.
-Давайте! – глухо раздался его голос.
Спускаться оказалось не сложно. Вовка уже поднял решетку, за которой находились вентиляторы, и, проскользнув между лопастями, встречал всех внизу. Боц застрял, зацепившись за лопасть. Побарахтавшись минуту, он схватил мешающую железку и, напрягшись, отогнул её в сторону…
                -Ну, вот… Вытяжку испортил… - грустно пошутил Вовка.
-К войне починят… - буркнул, отряхиваясь, Боц.
Мы попали в новый коридор, облицованный плиткой. По стенам, тускло в полнакала горели дежурные лампы. Под потолком тянулись гофрированные трубы воздуховодов и тугие жгуты кабелей. Воздух был сухим и свежим.
-По-моему, сюда… - Вовка неопределенно махнул рукой.
Выключив фонарики, мы направились в указанном направлении. Маринка, стащив с головы, лампу, на ходу поправляла прическу.
Снова железная дверь.
-Куда теперь? – раздраженно спросил Боц.
-Прямо!
-А как?
-Пока не знаю… наверное в обход… - неуверенно проговорил наш проводник. Он двинулся назад по коридору, снова включив налобник и, направив его на потолок. Неожиданно он остановился и стал озираться по сторонам.
-Ты что? – тихонечко спросил Боц.
-Сейчас! – прошипел в ответ Вовка.
Жгуты кабелей в этом месте расходились веером.
-Здесь, похоже, что-то вроде, распределительной коробки… - сам с собой заговорил Володька, - Если судить по тому, куда идут провода… То… - он лихорадочно оглядывал стены, - Ага!
В стене была дверь. Точнее намек на дверь. Плитка, которой были выложены стены, выпадала из общего рисунка.
-А вот и он!
-Кто? – переспросила Маринка.
-Больной зуб!!! – радостно ответил наш провожатый, вращая кольцо, выступающее из стены, на уровне наших колен. Осматривая стену, никто и не удосужился опустить глаза вниз! Потянув на себя кольцо, Вовка отодвинул кусок стены. Открылся узкий лаз.
-Стойте здесь! – он проворно втиснулся в него.
Мы застыли в ожидании.
-Сколько же мы уже под землей? – словно разговаривая сама с собой,  спросила Маринка.
-Чуть больше получаса, - изумленно ответил Боц,  глядя на наручные часы
Володька возник неожиданно. Выскользнув из-за наших спин, он налег плечом на дверь и прикрыл её.
-Идем!
Наша преграда была открыта изнутри.
-Как ты туда попал? – удивленно спросила Маринка.
-Молча, - коротко ответил Володька.
Коридоры изменились. Стали шире и, даже, казались светлей. Мы шли и шли. Справа и слева от нас попадались железные двери, без признаков ручек и замков. Ещё одна дверь, снова, перегородила нам коридор. На этот раз она открывалась с нашей стороны. Это мы поняли сразу, едва бросив взгляд на тяжелое кольцо штурвала, расположенное в центре.
-Вроде всё… - прошептал Вовка. Дрожащими руками он взялся за обод.
Даже в темноте, окружающей нас, было заметно, как напряглась его спина. Втянув голову в плечи, он сделал первый поворот.  Кольцо вращалось плавно, без скрипа.
-Ну… - выдохнул он, потянув дверь на себя. Дверь медленно открывалась. – Пронесло… - он повернулся к нам. В темноте его побелевшее лицо казалось гипсовой маской.
-Что?
-Нет сигнализации… - уже успокаиваясь, сказал он.
Помещение, в котором мы оказались, можно было смело назвать залом. Большая светлая комната отделанная деревянными панелями, подвесной потолок… В углу притулился кожаный  диванчик, изрядно потертый, но всё равно, придающий жилой вид. Рядом стояло эмалированное ведро, выполняющее, судя по содержимому, роль пепельницы. Общее впечатление портили две двери, точные копии той, через которую мы вошли.
-Слава Богу! – негромко сказал Вовка, направляясь к одной, - Оп-ля! Лифт! Поедем?
-Где мы? – спросил Боц.
-Судя по Олежкиным рассказам, на минус первом этаже. Это лифт, а соседняя, - он подошел ко второй двери, - Лестница! Поедем или…
-Пешком! – принял решение Серега.
Видимо минус первый этаж располагался достаточно глубоко – я насчитал восемь лестничных пролетов. Толкнув обычную, деревянную дверь мы оказались в «холле». Здесь я был неоднократно. Знакомые входы в лифтовые кабины, знакомые стены… Видимо я улыбнулся.
-И я узнал! – вполголоса сказал, стоящий рядом, Боц.
-Теперь в лифт и вверх! – так же тихо отрапортовал я ему.
-Подождите! – Володька приоткрыл дверь, из-за которой мы появились, и оставил на лестнице сумку, - Пока полежит здесь, а то начнутся вопросы: «Куда идешь? Что несешь?»
-У кого?
-Что у кого?
-Вопросы?… - Серега выглядел напряженным.
-У охраны, например… - растерянно ответил Вовка.
-Что-то я её не наблюдаю… Никто нас не встречает… Камер наблюдения нет…
-Кто нас будет встречать? Третий час ночи! Спят все давно, небоись!
-Здесь могут и не спать… - вставил я, вспомнив «трудолюбивого» Горелова и круглосуточный буфет.
Мы стояли посреди зала, переминаясь с ноги на ногу.
-Идем пешком! – второй раз объявил Боц.
Я сбился, считая ступени. Боц тяжело дышал мне в спину. Вовка тоже оказался несколько непривычным к лестницам. Только Маринка легко перемахивала через ступеньки, мурлыкая под нос простенький мотивчик.
-Привал! – отдуваясь, скомандовал Боц.
-Мы же пришли?! – удивленно сказала Маринка.
-Вот потому и привал! Сейчас дверь на этаж откроем, а там…. А там может быть всё что угодно!
Мы стояли, заворожено глядя вперед. Володька достал из кармана пистолет.
-Боевой?! – серьезно спросил Боц.
-Да ладно, - отмахнулся Вовка, - Шоковый… Пневматика, но лупит сильно…
Из внутреннего кармана куртки Боц достал вокзальный ПМ:
-У нас лучше… - гордо сказал он.
-Мальчишки! – укоризненно произнесла Марка, - Всё бы вам в игрушки играть… - и со вздохом добавила, - Дай, Бог, чтобы не понадобились.
Робко выглянули в коридор. Пусто!
-Вот кабинет Владимира Николаевича, - я ткнул пальцем в дверь перед нами, - Господи, благослови…
Дверь бесшумно распахнулась. Никого! Тишину кабинета нарушало слабое шуршание компьютера.
-Никого?... – растерянно произнес Боц, - И комп включен… Такое впечатление, что нас ждали.
Маринка устроилась на диване.
-Что дальше?
Мы замерли, инстинктивно прислушиваясь.
Из коридора не доносилось ни звука.
-То ли, ангелы нас хранят, то ли… - задумчиво протянул Боц и, вытянув руку вперед, скомандовал, - К барьеру!
Я сидел за монитором, напряженно всматриваясь в мерцающий экран. За моей спиной сопели Боц и Володька. Маринка, развалившись на диване, отрешенно осматривала потолок.
-Ну, как… - вяло спросила она.
-Никак… - горько ответил Боц, - Кажется, всё напрасно.
Ни первый вариант, ни второй, не дали никаких результатов.
-А может, попробуем… - начал было Володька.
-Нельзя… - прервал его Серега, - Третий раз у нас будет или всё, или всем…
-Может Олег, что-нибудь, не так ввел! – затормошил Вовка Серегу.
-Да вроде всё так…
-Думайте… - лениво сказала Маринка, - И сразу, прикидывайте, что нам ещё сматываться…  А время идёт.
Все уставились на меня.
/Под пристальными взглядами мысли путались. В тот момент я просто физически не мог думать. Да и не хотел… Меня сковывал страх. С одной стороны на чаше весов лежало мифическое золото, с другой – только что обретенное имя, документы, какая-то стабильность… В такой ситуации я не мог решить «задачу». Хотя сама формулировка уже не правильна. Я знал ответ, знал условие задачи… Но каким образом придти к ответу и открыть сейф?!.../
-Думай, Олежек, думай, - жалобно попросил Боц.
/Всё, что происходило до этой минуты, тогда казалось легкой прелюдией, разминкой… Неужели судьба дала мне полгода испытаний, только для того, чтобы неожиданно поставить точку – дать всё или отбросить назад, в тюрьму или ещё что хуже… Для поиска пароля места в голове не оставалось…/
-Думай, Олег! То, что сказал Владимир Николаевич,  должен был понять ты и только ты…
/А что он сказал?! Дурацкую загадку, что она записана… А может он и не хотел говорить мне пароль… Может, Горелов просто высказал безумную версию, а мы, словно собака вцепляется в кость, ухватились за неё?!/
-Олег! – вдруг неожиданно громко сказала Маринка, - А если… А если перегрузить комп? И заново войти в программу? У нас же опять будут три попытки!
-А дальше? – Боц на мгновение зажегся, а потом снова обмяк.
-Попробуем ввести пароль!
-Какой?! Мариша, что вводить? Золотко ты наше! Всё, что мы придумывали – это был мираж. Или друг Олега и не собирался передавать пароль, или мы до чего-то не додумываем! Скорее, всего, первое! Горелов уцепился за бредовую идею, а мы послушно пошли на поводу… Сворачиваемся, ребятки…  Сказки не получилось!
/Боц высказывал вслух мои собственные мысли. Видимо окрыленные тайной мы стали мыслить одинаково… Общий психоз. И всё произошедшее сами связали в узел тайн…/
-Подожди… - Володька заинтересованно посмотрел на меня, - Ты точно всё запомнил?
-Да точно! Точно! – меня начало раздражать происходящее.
-Аааа… - протянул крот и подошёл к окну, - Дождь кончился… Скоро светать начнет…
Маринка встала с дивана и попыталась придать валявшимся бумагам первоначальный вид.
-Подожди-ка! – вдруг сказала она, - А если… Это, конечно, кажется бредом, но…
-Что?! – напрягся Боц.
-Да ничего… Просто… Просто,  может быть…
-Не томи душу!!! – хором, не сговариваясь, выдохнули мы.
-Просто… - она на секунду замолкла, собирая мысли, а потом выпалила, - Что мы прицепились к загадке? Почему именно «Хвост, чешуя»? Может эта загадка и не нужна!!!
-Как?! – Серега выглядел растерянным.
-А так. Давайте вычленим из фразы главное! «Записано под номером»!!!! Загадка – это просто, направление в каком надо искать! Искать надо среди записанных загадок!!! Что было под номером четырнадцать?!
-Под номером четырнадцать? – тупо переспросил я, - там было…
Две ноги на трех ногах,
А безногая в зубах.
Вдруг четыре прибежали
И с безногой убежали… и т.д.
-Дошло! – вдруг закричал Боц. Закричал так громко, что мы от неожиданности вздрогнули, - Две ноги – это двойка. На трех ногах – тройка… «Четыре прибежали» - четверка… Всё просто!
Я декламировал вслух. Маринка записывала цифры.
-Не то… - резюмировал Боц. – Всего восемь…  А должно быть одиннадцать… Собираемся.
-Постойте! – Володька аж запрыгал на месте, - Нули!!! Безногая – это ноль! Две ноги – 2; на трех ногах – 3; а безногая – 0; вдруг четыре – 4 и так далее!!!
-Одиннадцать!
Наверное, со стороны мы напоминали стадо взбесившихся обезьян. Боц подбросил Маринку под потолок и, к счастью, успел поймать, потому что Вовка прыгнул на него со стороны спины, я попытался вскочить из-за компьютера и чуть не перевернул стол.
-Давай! Пробуем! – Боц, усадил Марку и теперь возвышался надо мной.
-Третий раз! Как в сказке! – отдуваясь, сказала моя «женушка»
-Про дурачков Иванушек, - пытаясь сохранять спокойствие, сказал Вовка, и, тотчас расплылся в дурацкой улыбке.
23040233440. Загадка распалась на одиннадцать цифр, отделяющих нас от чуда. /Почему-то, в тот момент мы поверили в чудо! В реальность золота… И, наполовину, оказались правы!!!/
Молчаливый холодный сейф загудел. Внутри металлической дверцы раздалось несколько щелчков. Мгновение ничего не происходило, а затем… Затем сейф медленно распахнулся… Бросившись к нему мы чуть не столкнулись лбами.
-Пусто… - разочаровано протянула Маринка.
Сейф не хранил тайн. Он был пуст. Всё содержимое внушительной коробки составляли несколько папок и изрядно засаленная тетрадь. Серега взял тетрадь и полистал.
-Вроде дневника… Расчеты какие-то… Заметки вклеены…
-Всё зря? – грустно спросил Вовка.
-Почему же зря?! – в дверях стоял Горелов и два мордоворота в камуфляже, - Вовсе не зря! Вы очень помогли Родине! С сейфом справились!
Горелов явно наслаждался моментом.
-Вы, Олежек, как-то очень удачно «забыли» про четырнадцатый номер… Все карты мне перепутали… За - то теперь!!! – он издевательски засмеялся. Два амбала противно захихикали, вторя «хозяину положения», - Садитесь, друзья на диван, подумайте обо всех лучших моментах своей жизни…

- 7 –

Достав папки, Горелов уселся за стол и углубился в чтение. Мы, с трудом, разместившись на диване, «думали о моментах своей жизни». Двое горилл держали нас на прицеле укороченных калашей. Мне почему-то вспомнились боевики, деловито укладывающие очередями, пацанов. Вспомнился сосед, сползающий под колеса машины…
-Не совсем понятно как он дошел до этих выводов, но… - словно в раздумье произнес Горелов, - …но за - то всё встает на свои места!
-Стали хозяином мира?! – вопрос сам собой зло выплеснулся из меня.
-Нет, но стану, - спокойно ответил Алексей Петрович.
-А лишние свидетели Вам не нужны, - констатировал Боц.
-Конечно… Из-за них, из-за лишних, все беды на земле… Вот зачем вы полезли не в свое дело?! Жили бы себе на рынке, обвешивали бы, подворовывали…  Чем не жизнь? Милиции вы нос уже разок утерли! Доказали свою правоту. И что? Где выводы? Опять полезли в пекло… А у вас ведь свадьба намечается. Или решили за мой счет подарочек жене сделать?!
-Я… - Боц хотел что-то сказать, но осекся.
-Вы! – подтвердил Горелов, - Лезете под ноги. Подумали бы о матери! Чего Вам не хватало! Или тебе, - он в упор посмотрел на меня, - Тебе всё и так на блюдечке поднесли: и жилье, и невесту, и свободу! Сидел бы себе, сопел бы в тряпку! От тебя и так отступились… Жил бы в свое удовольствие! Так нет! На золотишко язык распустил?!
-Отступились бы и всё оставили? Жилье? Свободу? Получили бы в результате пароль, а потом?
-Да и без тебя бы получил!!! – Горелов резко хлопнул ладонью по столу, - Год бы потратил, а нашел! Все бы загадки перелопатил, но нашёл! Счастье твое, что наши умники прокололись! И так прожил лишка!
/До меня дошел смысл сказанной фразы. «Прожил лишка…» - как всё просто раскрывается! Копали меня эти умники, потрошили мне мозги, да не сраслось у них что-то…/
-Так это Вы меня оставили без прошлого…
-Мы? Это громко сказано! Я тебя сразу приглашал для разговора. Помнишь? А у тебя дела нашлись! У дурака бестолкового!!! Кому поехал помогать?! Уголовнику! Закон нарушать! Магомедовича избил?! Расписку с него взял?! Не подумал, что эти азиаты, до денег жадные… Не киллера он нанял, шпану… А теперь представь, напали на вас на рыбалке ребята – дружки Викторовича, мы на помощь бросились, а там, кроме этих громил ещё и отморозки Шашуринские и сосед… Погорячились хлопцы…
/Память услужливо вытолкнула дюжих ребят, хладнокровно расправляющихся с людьми/
-… не поняли момента. Тех положили, с этими разобрались… Сосед твой свидетелем подвернулся… Жизнь это… Жизнь! Не лезь, не встревай! Ехал бы после тюряги к нам, не заварил бы кашу!
-Так я ещё и виноват?!
-Конечно! Ты же втравил их всех! Твоя алчность! Даже Марину не пожалел! Потащил за собой!
-Я?!
-Ты! И лучше бы ты остался без памяти… Умер бы в лаборатории… Во славу науки! А то жалко тебя одной дуре стало, вывезла на свою голову… Что не вспоминаешь?! А её смерть тоже на тебе пятном! И врач, твой, на Вашей с Маринкой совести…
-И что дальше?! Вы думаете теперь эта история завершиться?! Что я это так оставлю!
-Теперь завершиться… Вы просто умрете.
-Это мы ещё посмотрим! – вскинулся Боц.
-А что смотреть?! – Горелов лоснился от собственной значимости, - Двое здесь. Лестница перекрыта… - он усмехнулся, - Можете в окно, я мешать не буду! С утра асфальт помоем…
Вдруг произошло то, что никто не мог ожидать. С криком: «Дяденька я жить хочу!» - Маринка бросилась к столу Горелова. Буквально на секунду замешкались громилы, но этой секунды было достаточно, чтобы вскочивший Боц, коротко рубанул одного, а Вовка выстрелил в другого. Эффект от выстрела получился больше психологическим – охранник отлетел к дверям. Вовка вскочил на него и успел защелкнуть замок на предохранитель. Громила стряхнул крота, но как-то заторможено, что и дало возможность Боцу схватить стул и опустить его на голову. Маринка висела на Горелове вереща, словно её уже выбрасывают из окна. Поверженные враги слабо шевелились на полу.
-Вяжи! – коротко бросил Боц.
Столбняк отпустил меня. Я начал озираться по сторонам. Шнурок от шторы? Подойдет! Дверь дрогнула от сильного удара. Серега, не раздумывая выстрелил, сквозь неё.
Три - три в нашу пользу: два связанных врага корчились на полу; Горелов с расцарапанным лицом трепыхался в объятиях Боца. Сережка легонько стукнул его о стену. Алексей Петрович обмяк… В дверь не ломились.
-Что дальше?! – тяжело дыша спросил Володька.
-Дальше? – Боц почесал переносицу, - Сейчас подумаем!
Приподняв Горелова, он усадил его в кресло и, несколько  раз, несильно ударил по щекам. Горелов открыл мутные глаза.
-Держи его на мушке! – бросил мне Сергей. Только сейчас я вспомнил про пистолет и достал его из куртки.
Володька гладил по спине вздрагивающую Маринку.
-Ну что, властелин мира?! Поговорим?! – тон Боца был, скорее, дружелюбным. Только раздувающиеся ноздри выдавали клокотавшую в нем ярость, - Как тебе новый расклад?!
-Вы все равно умрете! – прохрипел Алексей Петрович.
-Когда-нибудь, да! А сейчас у нас другие планы! Давай-ка, дружок, бери телефон и звони, что все живы и, штурмовать нас не надо! А то, неровен час, и пристрелить того-сего-пятого можем…
-Вам, всё – равно, не выбраться!
-Звони!
-Время тянете? Не выйдет!
-Выйдет, не выйдет!!! Звони, а там посмотрим!
Горелов потянулся к телефону:
-Гена, это я… Да, немного,  нештатная ситуация… Ничего не предпринимать!..  Мы, судя по всему, находимся в заложниках, но,  захватившие нас террористы,  еще, по - моему,  не сформулировали требования, - он усмехнулся, - Не надо никого поднимать! Разговора о деньгах нет! Ждите! Никому ничего не докладывать! Сидите и не рыпайтесь! Ни-че-го! – он отвернулся и прошипел в сторону, - Дурак с инициативой…
/До меня дошел комизм ситуации! Некто Гена, пытается предложить нам денег! Горелов в своем репертуаре секретности!!! Или жадности! Не поделился тайной золота и огласка ему, ещё менее выгодна, чем нам!/  Видимо Серега тоже понял политику Горелова. Он резко выхватил у него трубку и, не давая никому опомниться,  выдал:
-Слушай, Геночка! Денег нам не надо. Нам Алексей Петрович уже подогнал столько, что не знаем, как вынести. Он же всё это придумал, чтобы не с кем не делиться! Не кричи удивленно!  Рыпаться не стоит.  Оружия у нас хватает. Вся ваша шайка жива и невредима. А у меня включен сотовый, и наш разговор пишется для подстраховки. Так что огласки не избежать. Требования у нас такие сидите и сопите в дырки!!! Позже перезвоню!
Во время разговора я видел,  как лицо Горелова заливает смертельная бледность. Боц попал в точку! Теперь с той стороны дверей будут лихорадочно ломать голову, переваривая информацию о золоте, оружии, заложниках… Какое-то время Геша будет раздумывать, потом занервничает, потом, чтобы прикрыть свою задницу, позвонит начальству, потом начальство начнет думать…  Короче, время у нас есть!
Горелов замычал и начал раскачиваться из стороны в сторону:
-Уроды… - скулил он, - Что же Вы делаете… Мы могли бы поделиться… Я вывел бы Вас за половину… А вы… Теперь уже точно никто не выйдет живым. Геннадий позвонит начальству, а то даст команду убить нас всех! Ууууу! Сволочи…
Я искренне удивлялся этому человеку. Он не боялся смерти – он злился на то, что тайна золота станет всеобщим достоянием.
-Заткнись! – коротко приказал ему Серега и, обращаясь к нам добавил, - Видимо ночка у нас такая… Думательная. Напрягаем извилины! Скоро утро! А тебя, родной… Уж, извини!
Недолго думая,  Боц взял со стола скотч и примотал Горелова к креслу, не забыв залепить ему рот.
Проведя все действия и выдав ЦУ, он удобно устроился на диване и принялся перелистовать тетрадь, которую достал из сейфа. Вовка подошёл к окну:
-Зачем же я сумку оставил…
Я встал рядом:
-Ого! Порядочно!
-Видишь антенну?! – аккуратно под нами посредине здания была прикреплена тарелка. Снизу она казалась крохотной, но, находясь «вблизи» (выше этажа на три!!!) она вызывала уважение своими размерами, - Мы спустились бы до неё…  А с неё, можно, было бы, уже вниз…  Конечно веревки не хватит, но к земле ближе – шансов больше! – он грустно усмехнулся.
-Что сделано, то сделано! Давай о других путях думать!
-Кстати, по поводу тарелок! Тут твой знакомый пишет про них много интересного! Оказывается, вблизи передающих антенн происходят изменения пространства и даже времени! Попадая в такой поток можно оказаться где-то в другом месте…
-Боц! Ты думал бы лучше об отступлении!
-О прорыве! – Боц усмехнулся, - Хотя, что о нём думать…
Зазвонил телефон. Я поднял трубку:
-Слушаю.
-Это Геннадий Степанович Морозов! Начальник охраны объекта. С кем я разговариваю?
-А это важно?
-Для нас да! Думаю для Вас тоже. В настоящий момент Вы совершаете преступление. (Далее следовал полный перечень того, что я «преступил» и длительное перечисление чего я заслуживаю). Все входы и выходы в здание перекрыты! Мы предлагаем Вам сдаться и добровольно покинуть помещение. Обещаю, что все вы останетесь живы и ответите согласно закону. В случае отказа мы оставляем за собой право на любые действия.
  -На какие? «Норд-Ост» вспомнили? Газ паралитический в вентиляцию? Так не забывайте, что здесь Алексей Петрович сотоварищи! По-моему, им антидот будет нужен? А дверь мы прикрыли… (В этот момент Володька поняв меня попытался придвинуть ко входу диван. Боц бросился ему на помощь) И к дверке граната привязана… Так что ваши товарищи тут с нами и останутся… А чтобы вы замять это не смогли, напоминаю – наш разговор прослушивается!   
-Не блефуйте! Ваши телефоны в настоящий момент заблокированы… Даю Вам десять минут.
В трубке загудело.
-Ну вот, господа. Десять минут нам за всё про всё. Мысли появились?
-Нет, ты посмотри как интересно! – воскликнул Боц, опять раскрывший дневник, - Оказывается, попав в поток с измененными свойствами пространства можно оказаться в другом месте и даже в другое время! Он рассчитывал, как попасть в средние века к монаху Барцелиусу, алхимику и изобретателю. Он, оказывается, работал над тайной философского камня…
-Бооооц!!!! Оставь дневник! Что делать?!
Боц отбросил тетрадь в сторону.
-Сдаваться! Для начала откроем окно и осмотримся.
Мы с трудом открыли тяжёлую фрамугу.
-Высоковато… Пойдём коридором!
Володька, молчаливо стоящий в сторонке неожиданно подал голос:
-Выкати мне этого, - он ткнул пальцем в Горелова.
Серега сделал шаг, легко поднял кресло с привязанным заложником и вынес его на середину комнаты.
-Теперь слушайте! Вы уже засветились по самые уши! Они даже знают про свадьбу… Поэтому я пойду первым, - толкая перед собой Горелова, он повернулся к дверям. Алексей Петрович забился в кресле и замычал, отчаянно тряся головой. От напряжения на его лбу вздулись вены и проступил пот. Боц, одним резким движением сорвал скотч. Горелов зашипел от боли:
-Вы понимаете, что Вы делаете!!! Бестолковые!!! Зачем вы сказали им про золото?! Теперь вы для них представляете даже не научный, а чисто спортивный интерес: что вы придумаете в следующий ход! Вы разворошили муравейник, сказав, зачем вы пришли сюда. Все разговоры прослушиваются и анализируются. Будьте уверенны, что добрая половина сотрудников уже вызвана на свои рабочие места. Они /в тот момент я отчетливо понял – Горелов не блефует, а говорит именно то, что думает. Если уж сотрудник ведомства открещивается от него, говоря не «Мы», а «Они», то это уже серьезно…/ знают, что мы здесь и пришли за золотом! Они знают, что золото, уже у нас… Даже не важно, золото или ключ к нему… Они знают, сколько нас, какое у нас оружие… А теперь подумайте – зачем мы им?! Вы уже не нужны. Избавиться от Вас и дело с концом! Неужели Вы серьезно думаете, что Вас будут искать? Вы пропадете в стенах этого института. Вас убьют… И всё… - он замолк тупо глядя перед собой. Мы молча смотрели на него.
-И что? – как-то виновато спросила Маринка.
-Ничего! – отрезал Горелов, - Отсюда не выйти. Вам остается только одно – сдаться… Из окна не выбраться, в коридоре обученные ребята, с командой на уничтожение… Даже если Вы чудом… Я повторяю, ЧУДОМ, окажетесь на улице, то куда вы пойдете дальше? С нашими системами слежки вычислить Вас – это плевое дело… Сдавайтесь… Тогда у вас появиться шанс. Из института вас естественно не выпустят. Вначале промоют Вам мозги, чтобы вычленить всех, кто связан с вами, потом… Потом… Сделают из вас… - он замялся, - Сделают, что уже один раз проделали с Олегом… Но это шанс! Олег ведь даже лишенный памяти ты жил! Ты нашел Марину…
Я молчал. Всё, что говорил Горелов, было абсолютной правдой. Мы заперли себя в ловушку. В ловушку без выхода.
-Я… Я не хочу… - всхлипнула Маринка. Порывисто она прижалась ко мне, - Я не хочу так… Не хочу умирать…
-А у тебя мать! – подлил масла Горелов, пристально глядя на Серегу, - Ты представляешь, как она без тебя?
Боц вздрогнул, но тотчас же взял себя в руки.
-А ты маму не приплетай, - он сделал шаг в сторону Горелова и отвесил ему подзатыльник, - И не пой заупокойную. Говоришь там убьют или… Или, всё – равно что убьют? Говоришь выхода нет? А если я тебе сейчас пистолет в глотку засуну? Может найдется лазейка?
Горелов грустно и обреченно покачал головой:
-Нет… - тихо сказал он, - Нет… А убить? Я видел смерть… К тому же мне теперь всё-равно…
Повисла тишина. Я крепче прижал к себе Маринку. /Сейчас, я наверное должен был бы написать, что перед моими глазами проносились картины нашей встречи, жизни у деда Василия, «пылесосы»… Но, на самом деле, я ощущал лишь жалость к неё и… к себе. Жалость и злость на судьбу, которая вырвала меня из привычной размеренной жизни и, словно котенка, швырнула в океан. Злость на мудаков – «вершителей судеб», собравшихся в под крышей института…/
-Может, ребенка выпустят?
Горелов усмехнулся.
-Выпустят… В ближайшую психиатричку, где благополучно вылепят из неё растение… Родителям скажут, что дочь была наркоманкой…
-Я не хочу…  Это не жизнь… Это хуже ада… Пусть у меня не все сложилось, но я счастлива! Я счастлива, что сбылась моя детская мечта и рядом со мной Олег. У меня…
-Замолчите! – очнувшийся Володька лихорадочно срывал с себя одежду, - Начали тут панихиду! Давай вяжи! – он швырнул куртку и брюки в сторону Боца. Боц обалдело хлопал глазами.
-Вяжи веревку! Не стой истуканом! Пока эти гады ждут нашей реакции мы свяжем веревку и опустим Марку до антенны! Там закрепишься и спустишься еще ниже! Как можно ниже!!! И спрыгнешь! Ты не будешь растением! Ты нужна нам живая, чтобы разворошить этот гадюшник!
Боц начал торопливо затягивать узлы:
-Раздевай этих! – скомандовал он пихнув ногой ближайшего охранника.
Съездив, для верности, прикладом автомата по голове близлежащего, я растпустил путы на его ногах и начал возиться с брюками.
-Скорее! – цедил сквозь зубы Володька.
Надрывно тренькнул телефон. Все замерли.
-Дайте мне трубку, - тихо но твердо сказал Горелов, - Я знаю, как выиграть время!
Боц толкнул кресло к столу и, пододвинув телефон к Горелову, освободил ему руки.
-С кем я разговариваю? Аааа! Слушай меня внимательно! – в голосе Алексея Петровича звенел металл, - Я буду говорить не с Таврицким и не с его прихлебаями. Обеспечь мне связь с… Ага! Они готовы пойти на уступки. В настоящий момент они уже уничтожили основную часть документов, но я остановил их. Всё ещё можно восстановить…
Он говорил и говорил… Взмокший Боц, связывал вещи, шторы, ремни…
Горелов положил трубку.
-Ну… Где-то минут двадцать они будут заняты… Пока переварят, что я им сказал… Пока свяжутся с генералом… Действуйте… И развяжите же меня, наконец… На мне ещё метра два одежды наберется…
И тут я улыбнулся. И Володька. И Боц.
-А как же Вы? – прошептала Маринка.
-Мы за тобой! – ответил за всех Володька, - У нас больше шансов! Если мы спрыгнем на антенну, то соскользнем с неё. Мы тяжелее – нас отбросит вперед… Вооот на те деревья…  А ты должна быть внизу! – он схватил со стола пакет и лихорадочно стал запихивать в него деньги и какие-то бумаги, выложенные им из карманов, - Когда ты будешь внизу, то не оглядывайся, беги вглубь парка. Здание они конечно перекрыли, но парк вряд ли… Минуешь забор и сразу же звони с моего мобильника, - он кинул в пакет телефон, - Юрке и Танюшке… Дальше к ним и там поднимайте на ноги всех кротов! Поняла?
Маринка кивнула. Я взял пакет и высыпал в него свои пожитки:
-Тут… Некогда! Разберешься сама!
-Готова? – спросил Боц отворачиваясь от окна. Он уже закрепил импровизированную веревку за трубу от «когда-то золотой» батареи.
Маринка снова кивнула и посмотрела на меня:
-Я люблю тебя Олежек! Я уже ждала тебя, и буду ждать снова…
-Хватит, соплей! Быстрее! – закричал Боц. Он подтащил Маринку у окну и одним движением поставил её на подоконник:
-Давай, птичка! Не подведи… - он неловко чмокнул её в ухо, - И вот ещё, - он снял с пальца кольцо, - Обязательно передай Оле…
Маринка спускалась. Я отвернулся от окна.
-Она уже почти на антенне… - шепотом сказал Вовка.
-Только бы хватило веревки… - так же шепотом ответил Горелов.
Боц свесился из окна.
-Может, успеем все?...
В этот момент зазвонил телефон и, тотчас же, дверь прошила автоматная очередь.
-Не успеваем! – Боц рванул веревку и закричал куда-то вниз, - Лови и спускайся ниже! Быстрее!
Володька дал ответную очередь. В ту же секунду стена рядом с дверью раскололась. В нас полетели куски кирпича и штукатурки. Комнату заволок дым. Боц схватил меня.
-Давай, голубь! Пошёл!
-Боц!!!
-Потом поговорим. Постарайся сгруппироваться и попасть на деревья!!! Ты вылез из всех передряг! У тебя получиться!!!
Он приподнял меня над подоконником.
-С Богом…

Я не падал… Я летел… Летел камнем сжавшись в ожидании удара. Врезался в тарелку антенны. Неведомая сила крутанула меня, сбрасывая с края куда-то в пустоту… И наступила ночь…

В этом месте я должен отложить ручку и пройтись, заложив руки за спину по комнате… Подойти к окну, вдохнуть свежий утренний воздух… Обязательно потереть щёку (со стороны это красиво) и, вернувшись к столу размашисто написать в конце листа «КОНЕЦ»… Но это будет неправда… Я не разбился, не разбилась и Маринка, и, наверное, Боц и Володька. Не разбились «ЗДЕСЬ»… Поэтому…

- 8 –

Яркий солнечный свет пробивался сквозь веки. С трудом открыл глаза. Я лежал на спине в больничной палате. Надо мной был потолок с чуть облупившейся краской. Скосив глаза, увидел светло-бежевые стены и аппаратуру стоящую на тумбочке. Голова не поворачивалась. Не ощущались пальцы ног. Это было странное ощущение все тело твое и не твое одновременно. Но я жил! Я дышал! Попробовал позвать кого-нибудь. Получилось какое-то странное бульканье. Потом я услышал (!) звук открываемой двери и надо мной склонилась… Маринка.
Я хотел выплеснуть на неё все чувства в момент вспыхнувшие в моем едва живом организме, но она ласково положила руку мне на голову.
-Лежите… Всё хорошо…
Она выпрямилась, и, я увидел белый халат и шприц в её руках.
-Маленький укольчик и всё будет отлично!
И опять забытьё…

Наверное, прошла вечность,  пока мне разрешили сидеть, говорить. Я даже смог сделать несколько шагов по палате. Всё это время рядом была Маринка и… Светка. Моя жена была рядом! Они посменно дежурили около моей кровати, делали мне уколы, мыли моё непослушное тело. Однажды с утра, открыв глаза и увидев Марку, я смог прошептать:
-Мариночка…
Маринка напряженно вслушалась и склонилась над моим лицом:
-Вы меня звали?
Я кивнул.
-Вы узнали меня?
Я снова кивнул. Маринка опустилась на краешек койки и улыбнулась:
-Вот уж никогда не думала, что Вы узнаете меня. Через десять лет… Я тогда, в лагере, была так влюблена в Вас. Я даже потом по ночам плакала… - она улыбнулась, - А Вы каждое утро проходили мимо и даже ни разу не поздоровались… Мы, когда в ваш дом переехали, я сразу хотела к Вам бежать, а потом… - она махнула рукой.
 Я наслаждался звуками родного голоса, и, не понимал её…  Она знала меня, но слова были словно, откуда-то, из другой жизни. Словно мы знакомились заново…
-А вот и Ваша жена!
Светланка выглядела усталой и постаревшей. Она наклонилась над кроватью и легонько дотронулась губами до моего лба:
-Слава Богу!
И Светка долго говорила, плача и захлебываясь. Говорила, как она испугалась за меня… Как ждала…
И я пошел на поправку.

За окном бушевала весна. Последние дни мая сменялись неожиданной сыростью и яростным солнцем. Сейчас светило билось в стекло, слепя глаза. Я сидел на подоконнике и выстраивал логику событий. Я совершил свой прыжок в конце осени… Сейчас заканчивался май… Я жив. Жива Маринка. Жива, но… Она улыбается, смеется, но не словом ни разу не обмолвилась о нашей «другой жизни»… Открылась дверь и я «пошёл ва-банк»:
-Марин, всё хотел тебя спросить. Как там Ольга?
-Какая? – оторопела Марина.
-Твоя подружка по училищу! Голубева! Жена Серёги!
-Олег Юрьевич… У меня есть подружка Оля Голубева… Но она не замужем… - запинаясь произнесла Маринка.
-Серёжка разбился?
-Какой Серёжка? – в глазах Маринки читался испуг.
-Серёжка… - повторил я, - Боц…
-Я не знаю… Я… Я пойду, пожалуй… - она как-то боком двинулась к дверям.
-Марина! Постойте! – от волнения я перешёл на «Вы». Маринка молча выскользнула в дверь.
Я остался стоять около окна. Что-то произошло. Но что?
-О! Мой спаситель и собутыльник философски стоит около окна созерцая природу?! Вижу, что здоров! Пора, друг, пора! В пивнушку, на Моховую! – по комнате заметался весёлый голос. Около дверей стоял… Владимир Николаевич! Собственной персоной! Живой и невредимый!
/Сказать, что я «офигел» - не сказать ничего…. Я-то был уверен, что напряженные отношения с Мариной, её полное непонимание моих вопросов о недавнем прошлом, связанны не с последствием моего падения из окна института, а с «промыванием мозгов», сделанным ей нашими доблестными учеными…. Воспаленное воображение уже давно нарисовало мне картину, складную как мироздание:я спасся – мня отбросило на деревья и, видимо сильно, припечатало о землю (так, что я даже оказался на длительное время в больнице, может, даже, в коме.); Маринка спустилась благополучно, но всё-таки попалась и ей «подправили память» умельцы-психологи; вызванная жена, бросила своего шефа и нянчилась со мной; Боц и Володька или сдались, или, что более вероятно, спрыгнули удачнее чем я…И вот я в новой жизни… Заново знакомлюсь с Маринкой. Жена, тактично, молчит о своем поступке. (Да, собственно, мне не в чем её упрекнуть – она была уверенна, что я мёртв) И тут!!!/
Стоит. Весь в черной троечке и с абсолютной нелепой и несовременной (как любимая пивнушка) авоськой, из которой торчит пластиковая бутылка с минералкой, и, глянцевито выглядывают огромные красные яблоки.
-Вы живы?! – абсолютно тупой и неуместный вопрос.
-Конечно! Жив и здоров! Но всё благодаря тебе… Как ты тогда среагировал и успел оттолкнуть меня и перевернуть стол?! Ума не приложу! Ты словно готовился и знал… Но кружкой он тебе черепушку проломил изрядно… Все думали, что кранты… А ты… Ты молодец!!!
-Какой кружкой?
-Пивной! Когда Васька взбесился. Что на него нашло? Наверное, последствия контузии…
-Когда это случилось?!
-Что с тобой? Скоро месяц, как ты в больнице!
-Какое сегодня число?! А год?!
/Как всё просто… В злополучную пятницу именно мне, а не Владимиру Николаевичу, проломили голову… А значит, что всё, что произошло (какую чушь я несу)… Всё – моё больное воображение!/
Я почувствовал себя абсолютно разбитым.
-Тебе плохо? – Владимир Николаевич участливо подхватил меня под руку и усадил на край кровати.
-Мне? Ужасно хорошо…
В какую-то секунду мир потерял свои краски. Серый цвет давил со всех сторон. Глаза слезились, дробя мир на смазанные грязные полосы.
Николаич присел на стул рядом со мной.
-Ну… Олег… Не пугай меня… Давай-ка, ложись… Я обязательно зайду завтра. Я сейчас медсестричку позову. Ох, она у тебя хоррррошенькая! – он игриво подмигнул, - Смотри, жене настучу!
Словно утопающий я дернулся и, вырываясь из серого плена, выпалил:
-А Вы, с Гореловым работаете?
-Вы знакомы с Алексеем Петровичем? – изумлённо переспросил мой приятель.
-Он в 763 кабинете?
-В 763… - изумляясь ещё больше, подтвердил Владимир Николаевич.
-А Вы под его руководством занимались «шнеками»?
Владимир Николаевич окаменел.
-И пароль Вашего сейфа заключен в простой загадке, хранящейся в файле на Вашем компьютере? А?
Владимир Николаевич смотрел на меня с нескрываемым ужасом.
-Процитировать? Две ноги… - медленно начал я.
-Не надо! – оборвал меня Николаич, - Что всё это значит?
-Пока не знаю… Но если имя Барцелосса, тебе что-то говорит…
-Барцелиуса, - механически поправил он, - Так! Давай по порядку! С самого начала!
-С начала? Да, пожалуйста! 
Эх, хвост, чешуя!
Две ноги и два ***!

……………………………………………………………
Мы засиделись до глубокой ночи. Потребовалось вмешательство дежурного врача, чтобы выпроводить Владимира Николаевича из больницы. Я, наверное, сильно потряс его своим «вещим сном», так как уходил он от меня ссутулившимся и пришибленным.
-Дорасскажешь завтра! А пока… У меня просьба. Не надо рассказывать эту историю никому. В ней слишком много реальности. Я-то понимаю, что это правда… Но! В целях твоей безопасности…
-Не объясняй! Знаю!

- 9 –

Владимир Николаевич заявился с утра. Точнее, сразу после обхода. (Подозреваю, что он пришёл раньше и дожидался в коридоре, пока закончиться обход и я останусь один.
-Привет! – с порога бросил он, - Я не спал всю ночь! Долго решался, но, знаешь… - он замялся, - В общем, слушай!
Теперь уже я слушал раскрыв рот.
Владимир Николаевич занимался «шнеками». Как человек разумный он сразу же отмел всю мистику связанную с появлениями черточек на фотографиях. «Я сразу понял, что излучения передающих антенн меняют какие-то параметры пространства. Длительное изучение этого явления позволило мне зафиксировать некоторые аномальные отклонения. Я не буду утомлять тебя этими подробностями. Скажу только одно! Я РЕШИЛСЯ ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ ЧЕРТУ! Это был тонкий расчет. О сути эксперимента не знал никто. И он ПОЛУЧИЛСЯ. Я спрыгнул. В какой-то момент, всё наполнилось темнотой. Мне показалось, что я нырнул в чернила. Это было странное состояние. Потом я вынырнул и благополучно приземлился. Аэродром был пуст. Когда я вошёл к дежурному, тот чуть не наделал в штаны. Словно призрака увидел! Меня не было четыре дня!»
Он рассказал, как парадокс со временем натолкнул его на шальную мысль, попасть в прошлое. Как, случайно ему попалась книга о монахе, открывшем секрет золота и его ученике, сброшенном с башни и пропавшем в воздухе. Как он начал рассчитывать этот безумный шаг.
-Я не успел провести эксперимент! Он был запланирован на конец мая, а тут, как назло, состоялось наше посещение пивнушки. Потом разборка с нашими внутренними службами… А ты рассказываешь всё так, словно я уже побывал в средневековье…
-Но… - начал, было, я.
-Подожди! То, что случилось с тобой – случилось на самом деле. Понимаешь… Как бы тебе объяснить? Вот линия жизни! Не смейся, не на руке! – он начертил на тумбочке черту, - вся она состоит из точек и каждая точка – это какой-то переломный момент. Сделаешь шаг правой ногой – пойдешь направо, сделаешь левой – соответственно.
Он весь светился изнутри. В его глазах горел тот самый хищный блеск, который я уже видел в глазах Горелова, узнавшего о золоте:
-И ты шагаешь влево, влево, влево и…. Делаешь круг! Возвращаешься в ту точку из которой начал путь! Время сделало петлю. И ты снова прошел через ту же точку. Только теперь ты пошёл направо…
Я тупо смотрел на него.
-Пойми! Ты прожил другую жизнь! Не менее реальную, чем эта… Я не могу объяснить всего, но если бы ты согласился… - он с надеждой посмотрел на меня.
-Согласился на что?
-Я договорился с нашим пансионатом! Классное место! Море, юг, пляж, пальмы. Отдохнёшь недельку-другую и постараешься максимально рассказать о том, что ты видел… Я не правильно выразился! Пережил! Я думаю, мы смогли бы создать теорию времени!!! Новую!!!
Я механически кивнул.
-Хочешь, мы отправим с тобой жену? Или медсестричку? – он панибратски хлопнул меня по плечу, - Соглашайся! А?
И я согласился.
………………………………………
Вот уже месяц я на море. Практически один. День мой складывается странным образом. После обеда я пишу. Пишу о том, что произошло со мной. Поминутно и посекундно. Пишу, излагая факты. Потом я отдаю свои листочки Владимиру Николаевичу или его секретарю – крепкому коротко стриженому пижону, молчаливому, как все обитатели этого райского уголка. Райского в полном смысле этого слова. В моем распоряжении отгороженный участок пляжа, гора, видеотека, сауна, бассейн, тренажерный зал, бар, каждый вечер немногочисленные отдыхающие собираются на танцы. И только танцы… За каждым нашим шагом наблюдают стеклянные глаза камер, фиксируя каждую точку жизни. И никто не поделиться с тобой своим прошлым… И будущим… Оно ещё более туманно. Неделька - другая уже растянулась в месяц. И конца-края не видно. Каждое утро, после завтрака и утренней прогулки ко мне приходят врачи и детально прослушивают моё драгоценное тело. Потом появляется психолог прочитавший мои предыдущие записи и уточняющий их. Дальше следует какая-то совсем невероятная процедура, именуемая «детектором лжи». Весь облепленный датчиками, я отвечаю на бесконечную череду вопросов. И все вопросы, так или иначе, связанны с моей второй жизнью. И другие обследования… А потом я обедаю и пишу… Пишу следующую  «посекундную» страницу своей судьбы. И обедаю…
Я познакомился с Надей. Иногда, вечерами, мы берём велосипеды и уезжаем куда-нибудь в горы… И там… И там в небольшом гроте, под огромным валуном у нас тайник. Тайник в который мы кладём свои настоящие листы – листы, которые пишем втайне от всех,  излагая чувства.
Может быть, когда мы допишем до самого начала наши истории, мы попадем домой. У Нади где-то в Свердловске есть муж… Я уеду к Светлане, но, наверное, всегда буду помнить Маринку… Это всё будет! А пока…

КОНЕЦ

Я  написал последнее слово. Мой рассказ получился сбивчивым и путанным. Но, как можно разложить по полочкам жизнь? Может быть,  наоборот – жизнь дает нам задания, проверяя нас. Словно контрольная работа! Вот тебе загадка! Ищи решение… И если оно не верно, то может быть жизнь даст шанс сделать работу над ошибками?

                29 мая 2008 г.
      
/Вообще-то эта приписка не имеет отношения к тексту выше. Всё что Вы прочитали, было найдено разрозненными листами в парке, около старой эстрады. Говорят, там иногда проходят сборы молодых литераторов. Может быть эти листы – остатки неудачной (или удачной) презентации, какого – либо юного дарования. Мы привели их в том виде, как они попали к нам. Описанный город похож на наш. Знакомые улицы, парк, институт «Неизвестно чего» (так зовут его в народе)… Но на самом деле это не так. Случись в нашем городке столько событий, о них бы трепались  на всех углах! Хотя, может, и нет. Что стало с героями дальше, мы не знаем, но если неизвестный автор писал от первого лица и вставлял комментарии, значит,  все живы  и всё хорошо! Не может же покойник писать с того света?! Может быть когда-нибудь, кто–нибудь,  из знакомых, случайно обронит о продолжении событий. «Информация – она как вода»… И тогда!!!! … Но это будет тогда…  А пока мы завершаем эту главу. /