Короткое предисловие от автора: ГДЕ ТЫ, ИЗДАТЕЛЬ?
Глава I – Вешалка.
Лучше бы он не делал этого!
Подпрыгнув, чтобы достать кепку, Алексей зацепил край прибитой кое-как вешалки, и та с грохотом обвалилась.
Коридорчик в квартире панельного дома был до безобразия маленьким, не развернуться, но гвозди хозяин, у которого они снимали жилье, прибил высоко. Посыпалось все: зимние шапки и шляпы, шарфы и зонтики, лыжные палки и теннисные ракетки, а в довершении всего, выдержав паузу, прямо на макушку откуда-то сбоку свалилась пустая коробка из-под обуви. Громко чмокнув при этом, она предусмотрительно отскочила в сторону – наверное, это было кому-то надо, чтобы она именно так упала. Опешив от неожиданности, Алексей вывалился в комнату - больше и падать-то по сути дела было некуда. Нелепо распластанные в разные стороны ноги и широко раскрытые глаза представляли его в самом смешном свете. На шум из кухни выбежала Карина:
- Что с тобой, Коротыш? Ты опять прыгаешь?! Сто раз тебе говорила, чтобы ты перестал прыгать в квартире. И вот, пожалуйста — результат: ты на полу и наверняка ушибся.
- Ничего страшного, я не ушибся и уже, как видишь, встаю. А я говорил, что вешалку перебить надо пониже.
- Нельзя, ты же знаешь. К тому же, низкая вешалка будет неудобна для гостей, это уже просто неприлично. Я же не виновата, что ты у меня такой маленький неудачник.
Неудачник - вот этого словца он вообще терпеть не мог и потому строго посмотрел на Карину. Но та мигом пробежать пальцами по его короткой стрижке, и он не смог отмахнуть ее руку, хотя был крайне раздражен сказанным. Да, скверно, когда с тобой разговаривают так наставительно и свысока, но с другой стороны, если любишь, то каждый знак внимания дорог. Тем более что Карина, девушка строгая, любившая выходить на люди в костюме и иногда даже надевавшая очки, не баловала его ласками. Обычно и не допросишься, а тут на тебе, получай.
- И все же лучше называть меня по имени, - сказал он тоном уже не столь строгим.
- Все пары придумывают себе ласкательные имена, потому ты у меня Коротыш. Что здесь плохого? – Ее пальцы машинально бежали вниз по пуговицам его рубахи. Она легонько хлопнула его по заднему карману на джинсовых штанах, получилось очень кокетливо.
Ну вот, сколько ни говори – опять она все равно придумает, что сказать в ответ. Алексей махнул рукой, вздохнул демонстративно и стал прилаживать американскую бейсбольную кепку, всю в дырочках, на уже лысеющий рыжеватый верх, всем видом показывая, что разговоры для него окончены, и он приступает к делу.
- Рукой легко махнуть, а вешалку кто и когда на место водрузит?
Карина победно отвернулась и вскоре утонула в огромном широком кресле пред телевизором – единственном предмете обихода, который они удосужились купить. Опять она будет смотреть любимую передачу, укутавшись, как всегда, плюшевым пледом, и выкинув свои длинные стройные ноги на стул, а ему придется идти на рынок, на сей раз не за покупками. Он никак не мог поверить, что Карина уговорила его идти продавать, и не что-то, а самое дорогое и последнее, что у него осталось от недавней холостой жизни. Он никогда бы не признался, но это было именно так: эти кроссовки были для него предметом мужской гордости и надеждой на победу в командном соревновании, где он сумел бы внести решающее очко. Поэтому, сняв кепку, Алексей попробовал еще раз:
- Карина, я вешалку потом прибью, как вернусь. И еще - уверен, что есть другой выход, не обязательно продавать обувь. Все-таки это для меня как талисман, понимаешь? Посмотри, какие они красивые, я ни разу их еще не одевал. Я подумаю и найду способ заработать деньги. Ну, не сегодня, так завтра – какая разница. Идет?
- Я думала, что гордость у тебя все же в другом месте прячется, - внезапно перебила его Карина, тон ее был категоричен. – И знаешь что, дорогой? Я уже сыта твоими обещаниями, а сегодня, к твоему сведению, нам есть нечего. Загляни в холодильник – он пустой!
— Готов не есть сегодня… - глупо улыбнулся он.
— Вот слово настоящего мужчины! Интересно, а когда у нас появится ребенок, которого ты, кстати, так хочешь, то денежный вопрос в доме будет решаться так же просто?
После того, как на заводе прикрыли отдел дизайна, и он потерял приработок, жить стало просто невыносимо. Карина занимала и занимала денег, каждый раз тратя их с поразительной быстротой. Сколько у нее было набрано долгов, он уже и счет потерял – за всю жизнь не расплатиться. Перед самым сезоном пришлось расстаться с велосипедом, верным другом в поездках за город. На прошлой неделе удалось запродать старенький фотоаппарат «ФЭД», которым фотографировал отец, когда был жив, еще раньше ушел спиннинг. Хороший спиннинг, добротного производства, каких сейчас просто не делают. А каких щук и налимов он вылавливал в Малой Истерке!… И даже старенькую шестиструнную гитару с подпиленным грифом удалось продать какому-то прыщавому подростку. Слуха у Алексея не было, он только пытался играть, закрываясь куда-нибудь подальше от всех. Например, в ванную – там, как ему казалось, уж точно никто не слышит, а акустика хоть куда.
Итак, спорить было бесполезно. Его аргументы таяли от потока слов с ее языка как беспомощные снежинки. Он ходил вслед за Кариной по пятам, размахивал руками, пока она убирала постель и готовила завтрак, но ничего не помогало. Оставалось только подчиниться или сотворить что-нибудь экстраординарное – иногда такое помогало в спорах.
Один прыжок – и оконный проем разделил все его существо ровно на две части: здесь – жизнь, любовь, радость, а там – смерть, жуткое ничто и вечная неизведанность. Но ему нравилось балансировать, и он нарочито взмахивал руками, якобы теряя равновесие. Тысяча квартир в десятиэтажном доме и в каждой живет какой-нибудь обыватель, но только он способен на такое. Стоять было совсем неудобно, ноги уже дрожали от напряжения мышц, в сгорбленную спину сильно давил сверху каркас оконной рамы, и лишь одна рука была свободна. Положение незавидное.
- Я прыгну, - уверенно сказал он, показывая рукой в пространство, уводящее от всех жизненных благ и невзгод, – честно прыгну. Ты меня знаешь!
- Да, я тебя знаю, – спокойно ответила Карина. – Тебе лишь бы прыгнуть куда-нибудь.
Она как раз заваривала чай, прихватив полотенцем ручку огромного железного монстра, внизу черного от копоти, а сверху темно-зеленого: он фыркал и разбрызгивал кипяток по всему столу.
- Карина, это серьезно. На этот раз очень даже серьезно, и если ты не передумаешь, то я прыгну. Мне терять нечего.
- Уберись сейчас же с подоконника и хватит клоуна из себя изображать. Ты тут зад свой прохожим показываешь, а мне опять окно мыть придется! И не вздумай действительно спрыгнуть, как давеча. Для выхода из квартиры есть дверь! Как мне надоел это первый этаж! Неужели мы отсюда никогда не поднимемся?! Кстати, а где газета? Хорошо бы взглянуть, нет ли чего-нибудь нового в обмен на наш однокомнатный шалаш…
Она стала нервно искать газету с объявлениями, прежде чем сесть завтракать, но никак не могла обнаружить ее.
- Карина, о чем ты? Мы на мели, вчера только говорили об этом, - он уже сидел на табуретке и привычно теребил пальцами чашку в ожидании порции обжаренных в растительном масле ломтиков хлеба. Алексей только сейчас вспомнил, что ничего не ел еще в это утро.
- Ну-ка встань сейчас же! - она выхватила из-под него лежавший на табурете «Вестник недвижимости». - Уж и почитать нельзя, что ли? Вот, смотри, что вчера напечатали!
Он взял газету, расправил помятые листки и прочел выделенное жирным шрифтом: «Ясновидящая Ванда. Снятие запоров, порчи, заговоров, приворотов и отворотов, восстановление мужской потенции, сексуальной гармонии…». Это же геморрой, Карина!
- Не то, ниже читай – про квартиру! Двадцать тысяч за однокомнатную, а в прошлом году было пятнадцать. Чувствуешь разницу?
- Но у нас нет ни двадцати, ни пятнадцать и в скором будущем, увы, не предвидится. Зачем ты давишь мне на больную мозоль? Да, я тоже хочу квартиру, но я не могу сейчас столько зарабатывать, пойми, не могу…
- Как ты не понимаешь, что каждый вариант, пусть призрачный, дарит мне надежду. Я без надежды жить не могу.
- А я? Зачем ты заставляешь меня идти продавать последнюю надежду на мой жизненный выигрыш?
- Потому что это последнее как раз и есть самое лишнее. Пора тебе, дорогой, избавиться от никчемных иллюзий, ты уже не маленький. Все твои приятели, с которыми ты играешь в свой баскетбол, давно уже делают деньги. Выиграй у них в бизнесе, заработай больше, а потом уж и прыгай в своих кроссовках, сколько душе угодно. Словом, пей свой чай, крошки не забудь за собой убрать – я их ненавижу - и пора за дело, Коротыш!
Она наставительно похлопала его по плечу и вышла.
Это просто удивительно! Впечатление такое, что все будто сговорились и готовы выкупить что угодно, лишь бы оставить его совершенно ни с чем. И почему-то, когда кончаются деньги, то продавать приходится его вещи? Все, что у Карины, оказывалось стратегически нужным. Вот и вчера она пришла к выводу, что последнее, что можно было еще продать – это его кроссовки, а три фена, четыре костюма и серебряное колье – это чтобы выглядеть на уровне - а «вдруг я встречу настоящего работодателя, я же должна произвести впечатление и понравиться ему».
Алексей бережно достал их из коробки: новенькие, с яркими синими вставками по бокам и надписью «Gold Jump», змейками черных шнурков в дырочках, а подошва – приятно прогнуть. Еще бы – повышенная прыгучесть! Он так ждал лета, чтобы прийти на площадку возле автовокзала и поиграть с ребятами. Вот бы он удивил Длинного, когда мяч от его руки скользнул бы в баскетбольную сетку! Все бы просто поразились его прыгучести. Кроссовки были с секретом! Всю зиму они пролежали в ожидании его звездного часа и – на тебе: неси продавать на базар, как последнюю ветошь.
(Продолжение следует)