Если бы к рисунку Ивана Ивановича добавить колорит Архипа Ивановича, то мы могли бы наслаждаться вот такими шедеврами (см. вверху).
Увы, это лишь химера.
Шишкин и Куинджи – два противоположных полюса пейзажной живописи, два совершенно разных видения мира. Несмотря на взаимуважение и даже дружбу, в творчестве мирно сосуществовать они могли только порознь.
Но в 1893 году в чью-то горячую высокопоставленную голову пришла авантюрная идея - доверить этим двум мастерам пейзажный класс петербургской Академии художеств. Для пущего эффекта мастерские художникам выделили смежные. Два медведя попали в одну берлогу.
Будучи трудоголиком, Шишкин и от своих учеников требовал того же, заставляя их штудировать рисунок, копировать фотографии. Куинджи же, сам к тому времени много лет не бравший кисть, давал ученикам полную волю, требуя от них только цвета. И подопечные Ивана Ивановича постепенно перекочевывали в мастерскую Архипа Ивановича. Шишкин тихо свирипел, деря с оставшихся три шкуры.
Через год учебы, на осенней выставке, немногие сохранившие преданность своему строгому «деду» оказались на голову выше серой массы учеников Куинджи. Шишкин торжествовал.
Но хитрый грек не смирился с поражением.
Однажды в музее Академии происходил отбор самых слабых вещей для отправки в провинциальные художественные школы. Куинджи указал на одну из работ: «Вот и эту дрянь послать можно». Работа была шишкинская. Иван Иванович, опешивший от такой выходки бывшего друга, не нашелся, что сказать. Добило его то, что ни один из профессоров, находившихся рядом, не возразил Куинджи.
Молча развернувшись, Иван Иванович хлопнул дверями Академии. Вскоре появилось и официальное прошение об отставке. Ученики Шишкина перешли к Куинджи.
Через два года Архип Иванович тоже будет уволен за сочувствие студенческим волнениям.
Эксперимент по слиянию двух противоположных художественных походов к пейзажной живописи в одну школу окончился полным провалом.