Наука и мораль в период дикого рынка

      
                «Собственность – это кража»
                Пьер-Жозеф Прудон   

          Не утихают споры о том, что свершившаяся перестройка – это благо для России или наоборот зло. Обнищавший народ, естественно, считает этот драматический период в жизни страны превращения мировой державы в государство бандитского капитализма злом и наглым обманом. Либерально настроенная интеллигенция всё ещё утирает батистовым платочком с кружевами слёзы радости от явления «свободы», наслаждаясь возможностью даже в метро на рекламных стендах прочитать какое-нибудь «великое» изречение Николая Бердяева о добродетели, добре и зле. «Да двадцать лет тому назад, если бы я увидел только фамилию Бердяева в метро, я бы упал в обморок от удивления», - сказал мне как-то известный литератор, с которым  мы спускались по эскалатору.
            Но одно «достижение» перестройки, по-видимому, бесспорно: это полное падение морали, как говорится, от «а» до «я». Думаю, что ни левые, ни правые, ни центристы не станут его оспаривать. Не буду говорить о юных, зачастую даже несовершеннолетних, проститутках, стоящих на всех трассах, в поисках денег на «красивую» жизнь. Не буду говорить о заповеди «не укради» - вряд ли найдётся по всей стране несколько сотен учредителей всевозможных ООО, ЗАО, ОАО и прочих «О», которые бы «спали спокойно, заплатив все налоги». Думаю, что не стоит в очередной раз обсуждать в наше кризисное время с точки зрения морали и нравственности публикуемые в СМИ факты, например, о дивидендах, директора тольяттинского Автоваза,  превысивших годовую прибыль завода, в период, когда первенец советского автомобилестроения  униженно просит миллиардные дотации, чтобы выжить. Это тема скорее для прокуратуры.   
         Думаю, что нет смысла обсуждать и коррупцию, расправиться с которой в органах МВД Рашид Нургалиев обещал в течение месяца. «Свежо предание, да верится с трудом», - гласит народная пословица. А вот об одном аспекте морали и нравственности стоит поговорить. Он не слишком часто обсуждается в средствах массовой информации. Это вопрос морального самоощущения представителей науки в рыночное, а тем более,  кризисное время.
           Только что опубликованы результаты расследования  правительственной комиссии драмы на  Саяно-Шушенской ГЭС. И последовал длинный перечень, где и органы Росгортехнадзора, как оказалось,  согласовали «вопреки инструкциям», и техническое руководство во главе с Чубайсом  оказалось не на высоте, и не сработала автоматическая система безопасности, разработанная некоей фирмой, о которой министр МЧС Шойгу скажет, что «автоматизированную систему управления технологическим процессами (АСУ ТП) для Саяно-Шушенской станции несколько лет назад внедряла малоизвестная фирма "Ракурс", которая "не имеет никакого отношения ни к силовым машинам, ни к силовым турбинам".
          И вот это «не имеет никакого отношения» - главная примета нашего времени. Таинственными, но весьма прозрачными путями, устланными  купюрами преимущественно зелёного цвета, некие никому неизвестные фирмы получают гранты или выигрывают тендеры на якобы проводимых конкурсах,  решение на которых в большинстве своём предопределено изначально. Малоизвестная фирма, выигрывающая конкурс, потом  за неимением  собственных специалистов должного уровня ищет исполнителей. Казалось бы, чего проще - нужно обратиться в головной научно- исследовательский  или проектный институт, где ещё остались квалифицированные кадры советского времени. Но президенту или генеральному директору некоего ООО или ЗАО это невыгодно. Сколько раз мне приходилось при заключении хоздоговоров с частными фирмами слышать фразу, ставшую привычной: «Я не хочу оплачивать накладные расходы вашей организации. Давайте мы заплатим зарплату только вам. И вам это выгоднее. Сколько процентов вам платят от хоздоговоров?». И если специалист дрогнул, вопрос решается однозначно: договора с организацией, хранящей традиции ответственности советского времени, не будет, а небольшая частная фирма будет «жировать на бюджетных деньгах». А к каким последствиям, зачастую трагическим, это приводит, регулярно приходится читать, слышать или видеть по телевизору.
             Конечно, нужно признать, что во время ельцинско-путинского правления, именуемого в народе периодом «большого хапка», наука была опущена ниже плинтуса. Практически исчезло бюджетное финансирование, во всяком случае отраслевой  науки. Высококвалифицированные кадры, да впрочем и молодёжь, были обречены либо на эмиграцию на запад, либо  на нищенское существование, перебиваясь подачкам «криминального бизнеса», либо, и это самое страшное, - идти на службу к этому бизнесу, презрев все нравственные и моральные устои. Что делать? Музыку заказывает тот, кто платит. А платили отнюдь не за теоретические фундаментальные разработки. Деньги, вложенные в «науку», должны были послужить одному – обогащению. Не страны, естественно, а частного (но часто нечестного) бизнесмена. А что касается последствий… - авось, кривая вывезет. Впрочем, можно ли со спокойной совестью осуждать эту научную интеллигенцию? Семья, дети, книги… А если речь идёт о коллективной ответственности, где ты – всего лишь винтик, который «закручивают» власть - имущие? О какой «совести», «морали» может идти речь?
         Дабы не быть голословной, начну именно с коллективного творчества на самом, я бы сказала, высоком уровне. В доброе старое, то есть советское, время среди нефтехимических продуктов был такой ядовитый спирт – метанол, ГОСТ на него так и назывался: «Метанол- яд технический». И стоило неразумному гражданину принять всего лишь 30 мл этого спирта, близкого по запаху к весьма знакомому и любимому этиловому спирту, как отправлялся сей любитель острых ощущений в мир иной, ну а ежели поменее, скажем  миллилитров 5,  то он оставался жив, но уже не видел белый свет и нуждался в поводыре. Естественно, все эти ужасы чёрным по белому были описаны в ГОСТ, да ещё и череп с перекрещенными костями там присутствовал, и надпись «Метанол – яд» была предусмотрена.    
       И вот по роду своей деятельности пришлось ознакомиться  мне с новым стандартом взамен этого пугающего ГОСТ советского времени: ГОСТ 2222-95 Метанол технический. Технические условия со статусом «действующий», введённый в «действие» 01.01.2001 года в качестве государственного стандарта Российской Федерации (уже при президенте Путине) Постановлением Государственного комитета РФ по стандартизации и метрологии 60-ст от 22 марта 2000 г..
           Читаешь первые страницы документа и радуешься, на каком высоком уровне разработан указанный ГОСТ: разработчик – Межгосударственный технический комитет по стандартизации, Научно-исследовательский институт «Химтехнология». Да и принят этот стандарт Госстандартами Республик Беларусь, Казахстан, Молдова, Российской Федерации, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана и Украины. Не какие-нибудь там ТУ частной фиромочки. Единогласие налицо!
          Что всё-таки делает коллективный разум! Просто фантастика! Он способен даже ЯД (!!!) превратить во вполне безвредное вещество, ну, вроде дистиллированной воды. Но это не для всех потребителей. Не является метанол ядом, согласно данному ГОСТ, для работников химической, лесохимической, фармацевтической, нефтяной, газовой, микробиологической и других отраслей промышленности, а также для поставки на экспорт. Ни на цистернах, ни на бочках нет ни черепа с костями, ни надписи «ЯД!». А вот если слить этот же продукт из металлической цистерны или бочки и заполнить им стеклянную тару для электровакуумной промышленности, то тут же продукт становится ядовитым! И должны появиться и череп с двумя скрещенными костями, и надпись «Яд». Читаешь – и в первую минуту приходишь в восторг: Да ведь это мировое открытие! Металл ликвидирует ядовитые свойства метилового спирта, а стекло - наоборот их катализирует. Не менее интересно и другое: Метанол оказывается ядовит только для работников электровакуумной отрасли, а для остальных – просто безвреден, чуть ли даже не полезен.
          И сразу вспомнишь Козьму Пруткова: «если на клетке слона прочтёшь буйвол,  не верь глазам своим». Как же можно верить глазам своим, если в том же ГОСТ есть небольшой  по объёму, (но не по значимости!–Т.Л.) пунктик 4.6, где одной фразой написано, что при работе с метанолом нужно соблюдать санитарно- технические правила 4132-86, пролонгированные от советского времени на настоящее . Вот в них-то и содержится признание о ядовитости метанола со всеми вытекающими отсюда последствиями, причём для всех потребителей без исключения. И оказывается, что «открытия-то» и не было. А что же было?   
             Было просто желание идти в Евросоюз,
лоббирование интересов новых хозяев производства, дабы не усложнять им жизнь в гонке за прибылью всякими там сложностями с перевозкой ядовитых веществ, их учётом, лицензиями и прочими тратами драгоценных  «зелёных». Так,  В.А. Даут, представитель крупнейшего отечественного производителя метанола ОАО «Метафракс», идёт уже дальше, обращаясь к правительству с предложением отменить и лицензирование экспортных операций, так как : «Оформление разовой лицензии на каждый внешнеторговый контракт при вывозе метанола за пределы Российской Федерации занимает обычно до 25;30 дней, что не позволяет оперативно осуществлять поставки товара на экспорт, особенно при срочных заказах в периоды увеличения спроса на метанол на внешних рынках и не способствует повышению конкурентоспособности и имиджа российских экспортеров вышеуказанного товара». Об «имидже», оказывается заботится производитель! А отнюдь не о том, что цистерны с ядовитым продуктом будут бесконтрольно следовать по железным дорогам страны (до границы). Ну, отравятся несколько десятков или сотен человек, приняв один спирт за другой, велика ли беда? Прокуратура же не будет искать авторов данного стандарта, достойных учеников Эзопа. А даже если и будет, так там всё сказано: «учитесь читать,  дамы и господа!» и между строк и мелкий шрифт. 
          Но в данном случае речь шла о коллективном авторстве. А сколько их индивидуальных служителей криминального бизнеса, готовых на всё во славу золотого тельца, кто знает? Думаю, что не знает даже  всезнающий Госкомстат. И ведь всегда найдётся тот служитель науки, для которого «деньги не пахнут».
        Недавно во инсститут, в котором я работаю,  обратилась с письмом за подписью генерального директора некое  ООО  с громким названием типа  «Союз-экспорт-импорт» с просьбой проанализировать технические условия на некий сырьевой материал и дать заключение, какие именно продукты можно из него получать. Знакомлюсь по поручению дирекции с ТУ и узнаю, (уж в который раз!) знакомые черты так называемого «производства» рыночной России, весьма распространённого среди небольших фирм, прилипших к нефтяному бизнесу.
         Берем газовый или прямогонный бензин, добавляем в него любые продукты нефтепереработки: и толуол, и нефрас 50-170, и дизельное топливо и мазут, смешиваем  их все в ёмкости и получаем по новым ТУ якобы новый продукт – сырьё для нефтехимической промышленности, которое к нефтепереработке якобы не имеет никакого отношения. Полученный продукт заливаем в цистерну и отправляем на запад нефтепереработчикам, давно уже радостно потирающим руки от нетерпения, - в Финляндию, Эстонию или ещё куда-нибудь, можно и в Азию.
             Разработчик ТУ честно и откровенно перечислил в разделе производства практически все нефтепродукты, которые можно получить из нефти путём перегонки. Чем не технология? Сначала разогнали нефть по фракциям, потом смешали те же фракции, все или частично, добавили стабилизированный газовый бензин и получили уже не сырую нефть, а некое новое сырье для нефтеперерабатывающего завода. Как говорится, и дёшево и сердито!
              Правда, относительно дешевизны вопрос спорный, - не может же сырая нефть стоить дороже продуктов её переработки. Но это на первый взгляд.  «Бизнесмены удачи», руководители фирм однодневок своё дело знают, считать умеют. Во-первых, если продукт новый, да и вообще в результате такого, с позволения сказать «производства», он вдруг как по мановению волшебной палочки перестаёт быть нефтепродуктом, то таможенные пошлины на него будут ниже, чем на сырую нефть, эдак миллионов на шесть на каждой цистерне. А во-вторых, и это весьма немаловажное обстоятельство, - разработчик ТУ досконально выполнил предписания заказчика: не мудрствуя лукаво, включил в ТУ такие свойства продукта, которые на первый взгляд, являются совсем новыми. Но при внимательном анализе ты вдруг с удивлением обнаруживаешь, что все нормируемые параметры ТУ трогательно совпадают с аналогичными характеристиками действующего ГОСТ на нефть сырую. А там, где не совпадают нормы ТУ, перекрывают в ту или иную сторону нормы ГОСТ, там будет наблюдаться обязательное совпадение фактических данных прилагаемого паспорта с нормами  того же самого всеобъемлющего ГОСТ на сырую нефть. Так что, если повезёт чуть-чуть, то и делать видимость «производства» не надобно. Удалось перехватить где-то нефть, так и отправим её по новым ТУ под видом какого-то, совсем не нефтяного продукта. А для пущей убедительности нужно запастись заключением ведущего института отрасли, а не какого-либо "новодела" ООО, ТООО или ЗАО.
          Только за последние два года в наш институт обратились практически все таможни северо-запада от Санкт-Петербургской и Выборгской до Вологодской и Череповецкой за заключениями по поводу экспортируемых «новых видов топлива», производимых по собственным техническим условиям самых разнообразных частных фирм. И названия топлив, и номера технических условий, и организации – разработчики их – всё было разным. Общим был только принцип: берём всевозможные продукты нефтепереработки, смешиваем их, получаем якобы «новое топливо», экспортируем его, а таможенные пошлины, честно сэкономленные на игре слов - сырьё- продукт переработки – кладём себе в карман. Да ещё процентов 18 можно дополнительно «урвать» на возврате НДС. Так что хватит не только на кусок хлеба с маслом экспортёру, но ещё и останется «копеечка» на оплату услуг разработчиков ТУ на новые виды продукции.
           Конечно, порадовало, что таможенные посты стоят на посту (простите за каламбур), то есть на страже интересов бюджета, но пора снова вернуться к вопросам морали. Нет, не морали бизнесменов. Ещё Маркс писал, что в погоне за прибылью капиталист не остановится ни перед чем. Приведём афоризм и писателя с мировым именем: «В основе любого крупного состояния лежит преступление». Не правда ли звучит весьма современно? Но это сказал не Александр Проханов, не Владимир Бондаренко, не Юрий Болдырев… Эти слова принадлежат Оноре Бальзаку. Всё течёт, но ничто, к сожалению, не изменяется. Итак, снова вернёмся к вопросу о морали тех представителей научной интеллигенции, которые скрупулезно выполняют заказ бизнеса, заведомо зная его криминальный характер. И там, где откажется один, сразу же найдутся несколько других, ежели бизнесмен «за ценой не постоит».Итак , для фирмы "Союз-экспорт-импорт" нужно дать заключение о ТУ на фракцию неких нефтепродуктов. Проанализировав кривые разгонки, сопоставив их со свойствами нефти, убедившись в их близости (а иногда и идентичности), даём заключение о том, что из представленной фракции на НПЗ можно получить такое-то количество растворителя, такое-то количество бензина, столько-то дизельного топлива, мазута и прочее. Более того, честно предупреждаем будущих предпринимателей о том, что все нормы рецензируемых ТУ подпадают под нормы сырой нефти, то есть у них возможны проблемы.
           Заказчик  просит передать ему материалы по факсу. «Нет проблем, - пожалуйста». Через несколько дней в институте появляется возмущённый до красного каления мужчина не слишком славянской внешности, который обрушивает на нас гневную филиппику. «Что вы мне написали? Я не просил вас анализировать ТУ. Мне нужно два слова, что этот продукт – сырьё для нефтехимической промышленности. И ни слова о том, что из него можно получить бензин, солярку, мазут. Мне с налоговой нужно судиться». Даём краткое заключение, что данный продукт является сырьём для нефтеперерабатывающей промышленности, и из него может быть получен…, ну а дальше следует перечень тех видов топлива, которые могут быть из него получены. Снова заказчик не удовлетворён: ему нужно, чтобы  слова «нефть» и нефтепереработка не звучали в заключении. Дескать, нефтью здесь и не пахнет. Но держим марку института: «Пахнет нефтью, пахнет!».         
          Разрастается конфликт. Заказчик не подписывает акт выполненных работ. Кстати, для  полноты картины,  заключение обошлось ему в 3000 рублей. Ну, что ж, приходится включить в объём работу с односторонним актом сдачи- приёмки и предложить ему обжаловать решение в арбитражном суде. Но обращение в арбитражный суд его не устраивает.
           Давление со стороны заказчика продолжается. Найдя  в институте своего «эмиссара», заказчик пишет письмо с просьбой выдать заключение только в нужной ему редакции и сообщает, что имеется предварительное согласие сотрудника Имярек. Теперь уже в ход идут обещания «златых гор». Бартер: вы нам нужные две фразы, а мы вам – деньги. Хотите наличку лично, хотите – договор  с институтом. Теперь переговоры ведёт уже заинтересованный сотрудник института: «Очень нужно,- говорит эмиссар заказчика, -они за ценой не постоят. У них проблемы, они купили товар, а экспортировать его не могут пока не будет вот такого заключения». Не останавливаясь дальше на последующих посулах, отмечу, что не каждый сможет выдержать такое давление, а кто-то просто не устоит при виде тоненькой пачки зелёных, особенно сравнив её со своей зарплатой… Да и эмиссара можно понять: психология общего «базара» насквозь пронизывает сознание, настолько, что понятие научной принципиальности, равно как и канувшее в Лету и давно забытое за последнее время «совесть» - это уже рудиментарные отростки прошлого, советского прошлого.
        И в ход идёт последний аргумент: «Олигархи разворовали и продолжают грабить страну, бросили науку в нищету, так почему же «мы должны быть правовернее Римского папы?». Пока ещё терпеливо объясняю эмиссару, что, если заказчику нужно такое заключение, пусть он обратится в частную фирму, где деньги открывают любые ворота. Но нет. Немножко меняется ситуация. С трудом, но в контролирующих и судебных органах начинается прозрение, что заключениям частных фирм можно доверять с большим трудом. Дабы поставить точку над «и», захожу к заместителю по науке, где вижу эмиссара. С ходу беру быка за рога и  радостно объявляю  заму, что нам предлагают взятку, буквально за одно слово: заменим «нефтепереработку» на «нефтехимию». Эмиссар смущённо говорит, что он не то, чтобы предлагал взятку, а намекал. И снова звучит рефрен про «их проблемы». Зам ссылается на то, что прерогатива принятия решения остаётся за директором. «Так и его давайте возьмём в долю, - продолжаю ёрничать. – Вот только бы с суммой определиться, не прогадать!». «И вы тогда подпишете?» - спрашивает зам, уже не уверенный в шутливом тоне разговора. «Посмотрим. Ведь в таких договорах деньги – сразу на бочку. А мы предварительно пригласим ОБЭП. Нам деньги, их – в «бочку». И все проблемы заказчика закончены. И нам ничего переделывать не нужно». На этом эпопея закончилась.
             Но ведь это только один эпизод в бесконечной системе связи науки с криминальным якобы производственным  бизнесом: деньги – товар - деньги. Только вот последние деньги идут по вполне определённым  и бездонным карманам, минуя дырявые карманы бюджетников, пенсионеров и прочего социально необеспеченного электората. А предмет для разговора есть.
Если путём подобного «липового» производства экспортного товара бюджет недополучает огромные суммы, почему же молчат законодатели, не поставив на пути криминального бизнеса заслон в виде ЗАКОНА? Ведь решение лежит на поверхности.
           Во-первых, следовало бы законодательно установить, что экспортироваться товар может только в том случае, если он выпускается не по техническим условиям какой-то частной фирмочки, а по государственному стандарту РФ. Это сразу же сократит в десятки и сотни раз поток криминального экспорта, хотя, если судить по истории с ГОСт на метанол, не ликвидирует его полностью.
        Во-вторых, что наиболее просто,  следует пересмотреть таможенные пошлины: любой продукт, в котором предусмотрено смешение сырьевых нефтепродуктов с продуктами нефтепереработки, должен облагаться таможенными пошлинами на сырую нефть. Вот и всё решение проблемы – сразу же исчезает лакомая «дельта» в пошлине, перетекающая в настоящее время из госбюджета в карманы «криминальных бизнесменчиков» .
           Да и общественная нравственность при этом оказалась бы в выигрыше. Не пришлось бы нищенствующему научному работнику решать для себя дилемму: брать или не брать? Почему же безмолвствует наука? Почему молчит Дума? Почему не бьёт в набат таможня? Почему? И доколь?