* * * Е. Салиной
Брось ломтик батона с корицей в густое, как мед, молоко,
Твой друг, к сожаленью, не рыцарь, и дом – не салон рококо,
Где шумно в альковах роскошных шалят одалиски Буше –
На это смотреть тебе тошно, и ветер гуляет в душе.
А, может, с альбомчиком Климта представишь расцвет либерти:
В Сибири убийственный климат, и трудно не сбиться с пути.
Когда бы не слова лепнина, душа в тот же час отцвела.
Спасаясь от пьяного сына, мать чудом осталась цела…
Поэт к эльсинору родному прибился угрюмый, как принц,
С бочонком ямайского рому и парой смазливых девиц.
Но разве помолишься Богу в пыли королевских хором,
Где выжить уже не помогут ни женские ласки, ни ром?
Понеже в орфическом джазе с Армстронгом поет Фитцжеральд –
Как девушки листья в экстазе с деревьев летят на асфальт.
Что делают с музыкой негры ? – Она, словно храм без опор,
Кромсает душевные недра, бросая в мажор и в минор…
Но нынче родного глагола симфоний востребовал слух:
Свобод нахлебавшись по горло, народ превращается в слуг
И холит тельца золотого, и курит ему фимиам –
Рассеялись пастыри Слова по тюрьмам и желтым домам.
Горбатый стакан Сивкой-Буркой сперва в небеса вознесет –
Осыпавшейся штукатуркой в осадке великий народ.
На кухне с бутылкой крем-соды не выразить с помощью слов,
Как музыкой дикой свободы страну соблазнил крысолов.
Он, вмиг на балы и парады истратив народный бюджет,
На совесть и честь от досады науськает стаю газет,
Чтоб мать ощущать, как чужую, во тьме выбираясь из луж,
А сам убежит врассыпную с деньгами в заморскую глушь.
Для сына нет участи горше – покинуть родительский дом,
Но совесть и честь как партнерши всегда не в согласье с умом.
Тот мелочно, как математик, пускает в расход сыновей…
Для русского скрипки Амати дороже степной соловей.
Ты с музою, трезвой в дрезину, придирками муча глагол,
Впоследствии простолюдину отведать даешь разносол.
Он сморщится, как от касторки, прослушав десяток стихов
И выкурив пачку махорки, вдруг водки потребует штоф.
Какую ужасную пьянку с утра затевает злодей!
Ему бы гитару, цыганку, да тройку гнедых лошадей…
Наскучил мне терем, в котором собранье духов и румян –
Помчаться б на лодке с мотором, пока еще кормчий не пьян…
Под крики взъерошенных чаек, исполненных старых обид,
Как будто взбесившийся чайник, моторка ревет на Оби.
А прошлое тонет в тумане, и беса становится злей
Поэт, убежав из Тамани от участи страшной своей.