Глава 6
Первые лохи на Луне
Так Смок попал в космос. Хорошо, что аппарат конструкции Ильи Сергеевича Красникова защищал путешественников от серьезных перегрузок. Все происходило, как в кино, впрочем, именно так и обещал Илья Сергеевич. Сели, пристегнулись, начали отсчет: «десять, девять, восемь, семь…»
Затем – свет ослепляющий, и неведомая сила подняла «Темное пламя» в небеса. Смок приготовился к испытаниям, к боли, но ничего подобного не было, поэтому он, повеселев, спросил:
- А кто-нибудь еще знает о старте?
- Нет. Я никому не говорил. Мне некому говорить. Детям? Так их только нервировать.
- А я вообще не знала, что мы полетим, - сказала Руся: – Дома думают, что я с подругами в Лаго-Наки.
- Хм, такое бывает только в России, - высказался Смок, осматривая удаляющуюся Землю.
- Пожалуй, соглашусь. - после некоторого молчания сказал полковник и улыбнулся: - Трудно с тобой спорить.
Сначала еще можно было разглядеть дачный поселок, затем секунда – огоньки растаяли в черном массиве гор.
Потом непонятно стало, что внизу за светлые пятна – близлежащие станицы или большие города России. А может, так выглядело все восточное полушарие!
Постепенно космонавты убедились, что телевизионные сюжеты из космоса, где показывают планету целиком с океанами, континентами, облаками и зарождающимися тайфунами, в принципе, соответствуют действительности. Именно так все и выглядело. Что было необычно – это свет, излучаемый Землей. Планета светилась. Любому стало бы понятно – здесь есть жизнь. Это вам не вулканическая лава и не горящий метан!
С чего бы такой свет? От Солнца? Отражение?
Смок сильно хотел курить. Но не стал спрашивать полковника, воздержался. Все представления Смока о старте космических кораблей вдруг свелись к тому, что курить запрещено.
Он забеспокоился, что же будет дальше - как он отважился на полет, где нельзя курить?
Смок вдруг ощутил себя маленьким и беззащитным. Космическая пустота пока еще оставалась за бортом, не вкралась в сердце, но все говорило о том, что это может случиться в любой момент.
Если бы сигарета!
Потом Смок неожиданно понял, что на Землю он не вернется. Вернее, может и вернется, но все станет там другим. Их обязательно там арестуют, будут допрашивать и посадят в тюрьму. Возможно, даже убьют.
В космос нельзя.
В космос нельзя без разрешения.
Он понял очень ясно, как все случайно в жизни. Случайно и противоестественно.
Никак не должен был он, Смок, полететь в космос. Таких не берут в космонавты. Он не достоин.
К тому же, очень многие будут завидовать. Как же так, почему не они летают в космос, а какой-то Смок? А это верный путь в могилу.
Нет, на Землю нельзя возвращаться. Или, по крайней мере, нельзя, чтобы хоть кто-то узнал об их полете. Ведь не только ему с полковником крышка, Руся-то причем?
Смок был убежден, что происходящее не сон и не галлюцинация. Весь его жизненный опыт говорил о том, что этот джаз происходит на самом деле.
«А может, мы не одни такие? – думал Смок. – Может, вот так же летают по ночам тысячи людей? Просто они никому об этом не рассказывают?»
А то действительно – тюрьма. Или какая-нибудь вивисекция. В лучшем случае. Почему полковник мог собрать звездолёт, а другие не могут? Другие полковники?
Смок обратил внимание на молчание. Молчание трех землян в кабине звездолета явно отличалось от космического безмолвия там, за бортом. Здесь было дыхание, текла в жилах теплая кровь, бились сердца, а что там?
«Надо нарушить молчание», - подумал Смок, но его опередила Руся.
- А я всегда знала, что попаду на Луну. - сказала она.
Эх, словно плотину прорвало! Все трое начали наперебой говорить. Поздравляли друг друга, поздравляли Илью Сергеевича, восхищались ходовыми качествами звездолета, а также дивными обводами его корпуса, посылали приветы матушке-Земле, вспомнили, что в таких случаях не грех открыть шампанское.
- А есть! – заявил полковник и извлек откуда-то из научного оборудования бутылку шампанского: - Вы что же, считаете, что я… как бы это сказать?..
Полковник запнулся, некоторое время делал загадочные пассы руками, затем нашел подходящее слово, произнеся его как хороший драматический актер:
- Лох?
Стрельнула пробка. Шампанское пили прямо из горлышка:
- Не лох! Не лох!
- Поехали!
- Ну, за то…
- Чтобы все!
- Поехали!
Звезды за бортом засияли ярче. Смоку теперь казалось, что жизнь есть и на них. Злоключения последних суток: пивная, драка, камера в райотделе, космический старт, наверное, потрясли бы любого гражданина. Потрясли и Смока. Он расслабился. В этом состоянии его нельзя было бы признать за космонавта.
- Нет, вы посмотрите, я вчера еще был в камере, да даже не вчера – сегодня. Меня там, возможно, ногами пинали. И вот я здесь, в космосе! А они где? Где они? Упыри эти? Они там же в своем козлятнике! Фантастика! Я лечу! И с вами!..
- Мы сейчас облетим Луну. - говорил полковник: – Посмотрим, что там и как, и сразу – на Кассиопею.
- Правильно! – кричал Смог. – Посмотрим, что там, на обратной стороне Луны. Я читал, там могут быть инопланетяне. Место очень хорошее, эту обратную сторону от нас никогда не видно…
- А горючего хватит? А продуктов? – волновалась Руся.
- Хватит, хватит, и воздуха хватит. Это быстро. Мой звездолет еще и не на такое способен!
Полет на Луну занял не более полутора часов. Причем часть времени полковник потратил, делая расчет орбиты, на которой предполагалось облететь планету. Компьютер, установленный на «Темном пламени», как оказалось, был куплен в обычном магазине и мог «тянуть» самые современные игры.
- С таким компьютером Солнечную систему освоить – нечего делать. - говорил полковник.
- А почему Кассиопея? – спрашивали его.
- Да! Почему не этот, как его? Бет-тель Гейзе? – Смок уже начинал заикаться.
- Бетельгейзе? Да не знаю. Надо просто расчеты выполнить. Лететь можно куда угодно.
Бетельгейзе… - думал с некоторой злостью Илья Сергеевич: – Бетельгейзе… Потерянное поколение. Начитался когда-то научной фантастики, ни Сталина не знал, ни работы. Бродит теперь среди этих Бетельгейзе, как … в проруби. То ли ухарь, то ли дрянь. То ли еще кто.
Смок действительно читал в свое время много фантастики. Не такой, разумеется, безудержной, где инопланетяне на каждом шагу, где они перемешались с магами, разнообразными чудовищами, где времена не имеют значения, а нравов и вовсе нет. Смок только разводил руками, если приходилось видеть любителя фэнтэзи. Авторов, работающих в этом жанре, считал халтурщиками, если не сказать хуже.
Смоку подавай фантастику строго научную!
Как завести неисправный луноход.
Как построить город на орбите – из блоков или целиком.
Как обустроить дальний космос в духе коммунистического учения. При этом иронически обсуждая строительство в институтской курилке.
Смок согласился бы с тем, что принадлежит к потерянному поколению. Но уточнил бы, что все поколение – это он сам. Говорить за других Смок давно был отучен. Все же он служил в Советской Армии…
А вот насчет Бетельгейзе…
Что насчет Бетельгейзе? Смок, как это ни странно, верил, что когда-нибудь космический корабль с Земли туда обязательно полетит.
И на борту корабля будет написано: «СССР».
Сейчас Смок не знал, что делать со своей научной фантастикой. И чужой тоже. То, что происходило на его глазах, с его участием, само являлось научной фантастикой. Писать фантастические романы? Теперь? Кто на это способен, увидев Космос?
Описать этот полет? Но ведь о нем нужно молчать. Не просто молчать, а молчать даже под пытками! Насколько, разумеется, это возможно.
Если ФСБ или бандиты захотят узнать о звездолете полковника, они, конечно, это сделают, тут сомневаться не в чем.
Но что тогда делать?
Получается, молодой писатель должен навсегда закрыть рот. А кто же тогда он, Смок? Летчик-космонавт? Фактически да, но, так сказать, официально… Официально – нет.
Официально – таких, как Смок, никто нигде никогда ни за что не возьмет в космонавты. Скорее всего потому, что такие, как он, Смок, нигде никогда ни за что не хотят, чтобы их кто-то куда-то брал. Они сами хотят брать. Сами хотят собой распоряжаться.
Юрий Гагарин – такой же, только все-таки попал в космонавты по какому-то недоразумению. Или по высшей справедливости. Недоразумение и высшая справедливость, как считал Смок, это одно и то же.
Если бы полковник мог проникнуть не только во Вселенную, но и в мысли Аркадия, он бы увидел, что Аркадий Смок, пожалуй, не только дрянь и не только ухарь, но и нечто третье.