16. ВОЗВРАЩЕНИЕ ПЛАСТУНОВ
Как и предупреждал Уляб, дорога оказалась невероятно тяжелой. В некоторых местах тропа сужалась настолько, что приходилось сходить с коней и передвигаться боком, буквально прилипая к скале и цепляясь за малейший уступ. Но как ни тяжел был подъем, спуск оказался еще сложнее. Предательски выглядевшая надежной земля, промоченная дождями, и на вид сухая лишь сверху, вдруг начинала ползти под ногами коней целыми пластами, обнажая каменное ложе – влажное и скользкое. Но привычные к подобным переходам кони, не шарахались и, не выказывая страха, вдруг становились поперек сползающего пласта и начинали передвигаться змейкой, выбирая почему то места, поросшие мелкой травой. Прошло немало времени в пути, пока Заруба понял хитрость горских коней – там, где трава мелкая, невысокая, там, значит, и грунта мало и корням некуда развиваться. Потому кони и выбирали такие места, не опасаясь оползня, что земли там мало и просыхает она быстро.
Когда уже в сгущающихся сумерках вдали показались сторожевые башни селения, где их ожидал недолгий отдых и, Бог даст, горячий ужин, только тогда пластуны заметно приободрились и воспрянули духом. Но главное, они пришли вовремя, даже немного раньше, чем планировал Заруба. А значит, можно было спокойно, без суеты подготовиться к встрече с хиджретами.
Встреча с сослуживцами и егерями была радостной. Каждый старался чем-то угостить вновь прибывших, зная, как нелегко было им там – в кошаре, в отрыве от основных сил, полагаясь только на Господа и на себя.
Заруба сразу уединился с полковником Зырянским и доложил ему о плане хиджретов нападения на стан, не вдаваясь в подробности, откуда ему стал известен этот план. Полковник, пораженный коварством шамхала, рвал и метал, но Гнат быстро успокоил его, рассказав о том, каким образом они пресекут попытку атаки горцев и надолго отобьют охоту людям шамхала предпринимать подобные попытки.
Быстро спланировав схему обороны и распределив казаков и егерей, которые будут отправлены на гребень, противоположный тому, по которому будет спускаться с гор войско горцев, Зырянский вызвал в штаб Осычного и Драгомила и, поставив обоим задачи, отпустил их готовить людей к ночному бою.
А Заруба, взяв с собой пяток пластунов, отправился к егерям, чтобы найти у них в обозе кое-какие предметы, необходимые для обмана хиджретов.
Покопавшись в обозной фуре егерей, пластуны нашли лишь две пары грабель да пяток вил. Этот сугубо огородный инвентарь призван был в эту ночь играть роли дозорных.
Вбив во влажную землю садовый инвентарь, пластуны с помощью нехитрых махинаций с веревками и ветками, соорудили в необходимых местах весьма похожие силуэты дозорных: в лохматых папахах, брезентовых накидках, с ружьями за плечами и саблями на боку. Потянув за веревку, укрытую прошлогодней листвой и присыпанной землей, «дозорного» можно было заставить двигаться, бдительно «осматривая» местность справа – слева от себя.
Время близилось к полуночи, и Заруба, еще раз обойдя места для засад и осмотрев «дозорных», которые в темени ночи выглядели вполне натурально, приказал пластунам занимать места, приготовленные для засад, еще раз напомнив, что хиджретов нужно брать только живьем. Трупы их не нужны, потому что сказать они ничего уже не смогут…
Потянулось время ожидания. Самое, пожалуй, неприятное в работе разведчика – сакмагона - это часами лежать пластом, не шевелясь, как бревно. Ни изменить положение тела, ни шепнуть пару слов напарнику, ни чихнуть, ни, тем более, покурить – уже нельзя. Но потому они и называются пластунами, что способны на это. А, надо сказать, что далеко не каждый, даже опытный и владеющий всеми казачьими хитростями казак, способен стать пластуном . Особый склад ума и характера нужен для этого…