КУХНЫКХНА.
Нечитаемая Книга Сощщярий.
Сошщярие 1.
Нунн Изначальный
(продолжение)
...Однако, когда они, возвышаясь из широкой ладьи, подобные дрожащим тычинкам в чаше лотоса, переплыли море, то вошли в пролив и плыли еще далёко... И когда миновали пролив, то, спустившись по склону водопада так плавно и мягко, будто прилепившись к водяному хребту, мирно улеглись белой птицей на океанскую грудь...
И повсюду их сопровождавшие дюгони, невидимые и неведомые для путников, лоснились и ластились ко днищу кормы, порождая круги на воде и смуту в умах.
То и дело на горизонте возникали мосты без начала и конца, нигде не достигавшие берега, никем не достигнутые. Мосты те были охвачены огнем и ночью служили маяками, являясь то справа, то слева, и огонь горел, не сжигая их, и языки его были, как трепетные яркие флаги. Но к празднику ль се?
И сказал один из троих, взирая на мосты, будучи до ушей поглощен видом огня:
«Вот нам знак... О судьбах неуловимых, о жизнях наших, не очерченных временем, о путях безбрежных, о путниках, имеющих опору токмо в пути, об огне пылающем, не сжигающем в пепел сих, но очищающим от лишних дорог и продлевающем свет...»
И казался им океанский простор лишь другой пустыней. Где уж не солнце играло их тенями, а горячий ветер жонглировал трехликим отражением. Ладья скользила себе, и думалось стоявшим в ней, что тюленябрь этот никогда не прейдет. Но вот пропали из виду мосты, солнце оделось в туман, а земли все не видно. «Может, ее и нету больше...» — думали путники по очереди, пленяясь этой убаюкивающей мыслью. И тогда же тот из троих, кто управлялся с ладьей без весел, только лишь вдыхая и выдыхая, воззвал к Изначальному Нунну, где бы он ни был:
«И вот прошу я Тебя — даруй нам сон, крепкий и устрашающе-безмятежный...» — ибо не спали они со времен выхода на сушу Драгоценнейшего Мужика №6. Тут же заполнилась океанская гладь многими пузырьками, ладья окуталась пеной сиюминутных крошечных снов — они теснились, лопались, пока не образовалось в головах у троих путников отсутствие всяких мыслей.
***
И явился им сон, узреть который мог лишь редчайший знаток нунной породы. Где-то на горизонте возник огромный кувшин, далекий, призрачный, несусветный, — и постигли плывущие тайну — вся вода мира зачиналась в нем, проистекая бесконечно из некой трещинки на самом дне сосуда, вполовину зарытого в ил, — трещинки, которую однажды прямо насквозь пропищал комар нескончаемой нотой ЗЮ*.
И был это сосуд Амфориэо.
Но когда повернули они к кувшину и стали приближаться — кувшин как стоял, так и остался, не ближе, не дальше. Зато гастролеры начали терять в росте — на горошину с каждым взмахом весла. Уменьшившись, так что заглянуть за корму могли только встав на цыпочки, они остановились, дабы поразмыслить. И взглянули пристально на сосуд, и увидели, что очертания его изменились, и это как бы и не кувшин вовсе, но длинная башня, похожая на ту, в пустыне... И решили подождать, пока не придет настроение и не окажутся все трое внутри сами собой.
А на вершине Башни темнело одно-единственное окошко, за которым было глухо, неразборчиво и даже как-то безлюдно. И повеяло на них, опъяненных, ЗЮРСовой скукой. Тут, наконец, поняли все трое в один момент — и наимудрейший, и тот, кто был половчее, и укутанный в кокон молчания — что кое-куда приплыли...
(далее - «Той, Которой движутся звезды» http://www.proza.ru/2009/10/09/928),
(предыдущие шщяры - «О Нунне нараспев», Шщяр 117, Шщяр 27, «Песня Оуних», Шщяр 309, Шщяр 121 http://www.proza.ru/2009/09/26/850),
(все примечания - в главе «Словесариум 2»)
(начало сошщярия 1 - http://www.proza.ru/2009/09/30/549
начало сошщярия 2 - http://www.proza.ru/2018/08/03/1022
начало сошщярия 3 - http://www.proza.ru/2018/08/27/885)