Я видел, как извергаются вулканы, прокатываясь волной мощи по далёким полям и соседним горам. Я видел, как цунами затапливает деревни, а щепки домов, из которых не успели выйти люди, ещё долго преследовали в кошмарах. Я видел основание радуги и солнечные затмения. Я видел рифы в лагунах настолько прекрасные, что кажется будто они живые.
Я натягивал солнечные лучи в руках и писал послания ветру. Я видел и делал столько, что кажется нелепым уместить всё это в размер одной жизни.
Я видел, как ты плачешь под дождём.
И поверь, нет зрелища печальней, трогательней, страшнее и прекрасней, чем образ твой, запятнанный печалью.
Согнувшись вдвое под ничтожно тонким бумажным зонтом, пряча лицо в коленях, ты боролась между надобностью вылить свою печаль и потребностью быть сильной.
Ты думала, что ты одна, и даже так пыталась что-то скрыть. Но я-то рядом, я всё вижу. Я-то рядом.
Я помню то Рождество, когда я впервые тебя увидел. Ты украшала рождественское дерево, стоя на стремянке. Слушала старые бабушкины сказки и смеялась. Твой смех разливался хрустальным звоном, отражаясь в зеркальных гранях игрушек и плутая по извилистым путям гирлянд. Наверное, он запутывался даже в твоих волосах, потому что, когда ты смеялась, твои прекрасные золотые кудряшки наполнялись радужным светом.
Право, и кто из нас ангел?
Ты чуть не оступилась, но в тот вечер, вечер чудес, я поддержал тебя. Я спешно удалился, а ты лишь удивлённо пробормотала, что от меня пахло шоколадом.
И вот сейчас я наблюдаю, как хлещет кровь из твоих ран, не в силах даже обозначить, что я тут. Я рядом.
Всё, что я могу - это лишь безмолвно гладить потухший блеск твоих волос и думать об извержениях вулканов.
Но наконец ты успокаиваешься и отрываешь взгляд от промокших коленей.
- Пахнет шоколадом...