Он стоял у окна и его увядающие губы что-то шептали. Едва улавливалось его жуткое негодование происходящим.
- Опять этот юнец и выскочка Сашка увивается за моей Эльмирочкой, -повторял, изрядно потрепанный жизнью, но старающийся скрывать свои годы, руководитель известного в регионе информационного издания.
Его силуэт сливался с оконной рамой, и он был не виден из окна своего кабинета. Это позволяло ему постоянно следить за своими любимыми сотрудницами. Молодой букет, так можно было назвать коллектив серьезного республиканского СМИ, в ряды которого затесалось несколько человек пожилого возраста и небольшое количество юношей, неизвестно каким образом оказавшихся в обществе одного человека, почитаемого в правительственных кругах, пользующегося поддержкой государственных контролирующих органов и страстного поклонника молодых девушек.
Сегодня он был непотопляем этот гордый иерарх, которому подчинялся большой творческий коллектив, а его слово, пусть даже опрометчивое, было законом. Ослушники быстро выбывали из игры. Способов было много, один из которых «денежный дождь», которого многие не могли никак дождаться и вытеснялись с «редакционной клумбы» наиболее удачными соплеменниками.
Сам директор не заметил, как в одном из женских палисадников – отделе экономики - сложился определенный образ успешной жизни юной леди. Стратегия была проста: найти и всеми средствами удержать в своих руках денежный мешок мужского пола или выжать из него по самое «хочу». Первым преуспела руководитель отдела, она смогла своим нежным добродушным, сказочно ласковым личиком обольстить руководителя крупнейшего в регионе машиностроительного завода. Даже после свадебных фанфар и появления материнских обязанностей, она свято хранила ключики от его информационной площадки и никто ни смел даже на несколько километров приблизиться к колючей проволоке, охраняющей его авиагигант.
На смену ей пришла молодая девица, за год прошедшая путь от рядового корректора до начальника отдела, командующего десятком журналистов. Ее и называл своей Эльмирочкой директор республиканской газеты Степан Воробьев. Он пожалел тот день, когда принял на работу молодого паренька Сашку Веселова, так лихо и умело, а иногда фривольно, общающегося с юными представительницами газетного пера.
Сашка был звездой каждого юбилейчика, случавшегося в газете. Но при своем ярком таланте находить яркие, запоминающиеся образы, которые складывались из пародий, умелой музыкальной капусты, способности перевести вечер в русло игры и других занимательных штучек, он долгое время сохранял верность девушке с фотографии на его стене. Все бы было и ладно, если бы желание его любимой девушки не разрасталось до огромных размеров, в котором Сашкина долька составляла одну сотую процента. Она ждала принца, который вот-вот должен примчаться на белом коне, каком она не поясняла. И именно такое пренебрежительное отношение подталкивало Сашку к доброму легкому общению со своими коллегами, за которым не стояло каких-либо сексуальных отношений.
Но именно эти отношения виделись своенравному и ревнивому Степану Воробьеву, потому что он сам был одним из тех, кто позволял себе заниматься магией любви в своем роскошном кабинете, а потом под звуки радостно бегущей воды в его душевой комнате смывать прелести, которыми одаривали его стройные красавицы его печатного издания.
К каждой он не успевал сильно привыкать, смена фавориток его забавляла, поднимала его на вершину Олимпа, он чувствовал себя богом, защищенным государственным щитом. Щит ему давал хорошую работу, которая при нищенской журналистской зарплате служила ему золотой жилой, местом любовных утех и многих прелестей жизни, которых он не знал на прежней работе, - в пресс-службе силовых структур.
Газета была тем цветником, где служебный роман был самым обычным явлением, но это явление иногда было нелегко разглядеть невооруженным глазом. Иногда отношения заходили слишком далеко, что отдельные работники становились заложниками нелепых ситуаций. Дело доходило до женских спаррингов. Опытным бойцом и неоднократным победителем таких поединков всегда была Светлана, которая, чтобы защитить своего Мишеньку, начальника технического отдела, от непрошенных женских прелестей, одной правой подтягивала за волосы своих соперниц к себе и радостно добивалась их лояльности. Для маленького Мишеньки его высокая пышнотелая и красивая Светлана была непробиваемой стеной, которая умела добивать своего.
Неудавшиеся Мишины поклонницы горевали недолго, потому что на их горизонте вырастал бравый моложавый коммерческий директор, которому было все нипочем. Он крутил женой, как хотел, даже на отдых вместе с женой одновременно брал свою вторую или семнадцатую любимую женщину. Ему стройному спортивному молодому человеку, у которого сексуальный потенциал еще не исчерпан, это, с одной стороны, щекотало нервы, с другой – он испытывал огромное удовольствие то от одной женщины, то от другой.
Век монархов недолгий век, он, безусловно, намного дольше, чем продолжительность работы творческих личностей в таком коллективе.
Первым ушел Александр. После того, как он на 8-е марта стал учить Воробьева как правильно танцевать, стало ясно, что его дни в газете сочтены. Это было ясно и до этого, глядя на его копеешные гонорары, как за большое количество статей, так и коллажей в период президентских выборов. Впрочем, низкой оценке подвергались не только его материалы, но и его коллег из аналитического цеха. В газете не любили две категории сотрудников – аналитиков, как правило, тех самых пожилых людей или людей чуть старшего среднего возраста, которым обладали фаворитки директора, также не любили мужчин. А вы можете представить, если в одном лице соединяется и мужчина, и аналитик. Это гремучая смесь низкооплачиваемого сотрудника, с которого пытались получить высококачественный материал, почитаемый в правительственных кругах, за 30 серебряников.
Вслед за Александром ушел его близкий знакомый, работающий в отделе политики и аналитики, Валера Рахматуллин, умело встраивающий комментарии и статистику в любой доходящий материал, который превращал его из горькой пилюли в сладкую конфетку.
Перед самым закатом карьеры гениального газетного царька Воробьева ушел и замечательный гротескный аналитик Сергей Сгустков. Отдел политики и аналитики еще больше постарел, пополнился спортивным комментатором, религиозным журналистом и другими персонажами, вынужденными выполнять ту же рутинную работу по прославлению губернатора-долгожителя, расцвета сельской экономики и высокой эффективности распроданной московским олигархам местной собственности.
Мишенька тоже не долго задержался, не выдержав очередной дуэли его гражданской жены Светланы, он впал в алкогольную тоску и неделю его никто не видел, после чего увидели только его заявление об уходе. Место, как и предполагалось, занял зять Воробьева, также, как и одну из газет медиахолдинга возглавляла его дочь Мария Степановна.
Эльмирка, покувыркавшись с Воробьевым и получив за эти заслуги квартиру, была вычеркнута из числа возлюбленных, но так и осталась, несмотря на юные годы, руководить отделом, продолжая свою холостяцкую жизнь.
Воробьев, после проводов на пенсию его закадычного друга – руководителя региональной счетной палаты, был уличен в злоупотреблении государственными финансами, о которых так часто писала его газета в тех случаях, когда был виновен кто-то иной, а не их хозяин, директор государственной газеты.