Четыре туза

Индустрия Слова
1.


Зеленоглазому в пустом порядке достался туз пик, слетевший с руки, как ожог. Зеленоглазый глотнул слюну и замер.

Проклюнулись годы в общаге. Он только засунулся туда со старым чемоданом - радостный и веселый, - и в этот же вечер наклюкался с новыми друзьями: Эдиком и Гошей. В отключку и хлам. Он очнулся в обгрызанном кресле ночью, в спиртном сумасброде, с бутылкой дряни... Придя в себя именно от ужасных криков, метавшихся по комнате. Кричал Гоша. Эдик по сумашедше насаживал Гошу на хер, бил его по спине кулаком и раздирался от рычания и ненависти. В какой-то момент Гоша замер и обмяк, а Эдик продолжал интенсивно тыкать в мокрую, расцарапанную жопу бездыханного Гоши. Гоша сдох. Его свела какая-то судорога, сердце остановив и бедный Эдик не мог вытащить свой член. Эдик пытался изо всех сил. Он страшно испугался и начал колотить труп Гоши с остервенением и злобой.
Тогда-то и совершил Зеленоглазый первое своё убийство. Он встал с кресла, снял настенные часы и пробил голову больного Эдика двенадцать раз. Часы, до этого неработавшие заходили... Зеленоглазова суд оправдал, признав невиновным. Судья вытащил карту...

2.

- Всё дело в карте, как она ляжет, встанет на "попа", но быть может будет неподвластна и земному притяжению - зависнет в воздухе. Выдержка из кодекса игры Зеленоглазого.


Зеленоглазый крутанул стакан для бренди и залпом выпил, ожегший до самой диафрагмы, вискарь. Размял плечи и кисти рук, робко по-воровски и рысьи взглянул в приплывшую судьбу.

- Червлёный туз?!

…Красные на белых, комиссары на институток, зверство и скотство.

- Бля-яяяя!

Катаясь по брустверу, теряя остатки веры и надежды Зеленоглазый упрямо полз прочь. Он Зеленоглазый - и нет места ему в этой мясорубке – прочь, прочь, прочь…

Опрокинувшись на спину, он отдыхал, но силы уходили в сырую землю, и выбраться из беды нет сил - и мало желанья.

…Белый колпак и красный крест на нём, жирный – проторенный улиткой – пропитанный чужой кровью, и глаза, знакомые шалые глаза. Держать их взглядом, эти глаза напротив держать из последних сил – иначе смерть, ему и злая доля глазам этим.

- Лулу, облегченный вкус имени родил силы и дал в руки посох-стержень. Её улыбка сквозь гной и кровь, жёлтые бинты и грязь в культях оторванных рук и ног.
Лулу, и обморок и боль, нетерпимая как ужас неизбежного конца и имя в руках, и сердце – Лулу – ради неё жить и выжить.

- Лулу, Лулу!

…Зеленоглазый аккуратно оторвал от уголка карты красное сердце и вложил его в клапан кармана на левой стороне груди…

3


Беня, расхрабрившись метнулся в колоду, глубоко нырныв под козырек бесхребетной жижи и пискнул сверху туза! Туза бубового. Серединка карты поползла гипнтическим шевелением и Беня скользнул в разводы заводи...

У Бени теперь есть друг. Пёс Алеон. Они с ним неразлучны. Вместе спят и играют. Смешной заморыш - самый лучший друг. Семья Бени живет очень бедно. Страшно бедно. Каждый день мать печет хлеб, и они садятся и едят только вечером - только один раз, запивая горячей водой. Сегодня хлеба тоже нет. Но сегодня, другое горе оказалось рядом с Беней - исчез Алеон. Беня долго ходил-искал по подворотням грязных зачумленок, звал-кликал охрипшим голоском прогорклое нутро городских отшейков, - и не найдя пришел домой поздно - очень поздно. Грустный и мокрый от дождя... Мать обняла Беню, закрутив своё чадо в плед, вытирая его мокрую головку, и шепнула на ушко, чтоб он не расстраивался - найдется щенок. А потом был пир! ...мама подала на стол суп. Суп пах невероятно вкусно, что аж... И Беня так обрадовался, что забыл про щенка, про грусть, - и с удовольствием стал хлебать вкусность, запихиваясь от удовольствия, и с улыбкой глядя в глаза матери. Только потом, ночью, ему приснилось, как он играет с Алеоном, как им хорошо вместе... Алеон - самый лучший друг Бени.


4
Мороз по коже, трефовым тузом,
Скособочена рожа, дубьём добьём…

-- Вот это плохо, без дураков и пороков скверно и точка, Зеленоглазый, сморщился и некрасиво, беспомощно заплакал.

Лулу с красными глазами, как у кролика перед ножом мясника, в чёрном платке и с трауром восьми сизых, почти чёрных роз. Лакированная домина в богатой парче, белой как крыло чайки и след истребителя на двадцати тысячах над землёй.

Зеленоглазый, с вытянутыми носками, босой, но в модном костюме с планкой орденов.
В одной руке тонкая матовая свеча, другая длань свёрнута в жирный кукиш.

Толпы нищих и бездомных, сладкий запах ладана и бубочат старухи и калеки, и бурчит замоленный старик в чёрном угле, жгя глазами всех и вся.

Пали на грудь восемь чёрных роз и отринул их прочь, вскочивший из гроба Зеленоглазый.
Прочь чёрный платок, и бегом - чур, отсюда.
Просыпались розы наземь, тонкими картинками карт и обратились в белый пепел.

Смех и топот босых ног, двоих, но возмущенные крики и ропот в спину.
…и замкнулась дверь за спиной счастливых – приняв образ огромной карты – трефового туза…