(из опыта Заратустры)
В последние годы наш телефон звонит редко. Контакт с внешним миром сведен к минимуму. Ни мы миру, ни он нам ничего не должны. Не скажу, что это сильно огорчает меня. Забот хватает, да и эти песчинки в стекле… их становится все меньше … И тут вдруг, звонок!
– Здравствуйте! Это вас из Совета ветеранов беспокоят! Лилия Сергеевна?
– Нет. Передать ей трубку?
– Не надо. Она у меня не числится. Нет ее в списках.
– В каких списках? Кто это? Чего Вы хотите?
Судя по паузе, женщина пытается сформулировать свое желание, но что-то мешает ей.
Может быть, оно настолько «заветное», что и произнести трудно?
– Она жива?
– Кто?
– Лилия Сергеевна.
– Да, вас это огорчает?
– Понимаете, 11 апреля мы отмечаем День узников фашистских лагерей, и в этой связи проводим мероприятие. Готовим ветеранам подарки, организуем выезд на Поклонную гору, собираем узников у памятника «скорбящей матери», но ее нет, ни в каких наших списках. Так она жива?
– Да, вот, рядом сидит, будете говорить с нею?
– Нет, нет, не надо, я записываю вас, потом вы можете прийти в клуб, мы там ей какую-нибудь коробку дадим… Только вот соцзащита, почему-то, вас не включила…
– Она же у вас узник?
– Так точно, малолетний узник фашистских лагерей. Вывезена из оккупированного города насильно, находилась в фашистском лагере Бранденбаум. Бежала из лагеря, вместе с французами и поляками… Их из России увозили летом, в платьице летнем, в босоножках, а в неметчине, в лагере они фактически на улице жили, зимой, под открытым небом. Да и не кормили их там… Только по утрам, набьют, стоя в товарный вагон, как селедку в бочку, и на немецкий завод везут, работать. Выжить там было невозможно, вот и бежали они из лагеря. Проволоку колючую перерезали, когда ток отключен был, и по одному проползали, пока немец с собакой до дальнего угла забора идет…
Потом шла тридцать километров по лесу, в босоножках, по снегу. Кому охота в семнадцать лет умереть? На ночлег к немцу какому-то в сарай попросились. Дом стоял в лесу, на отшибе, да и немец, казалось, пожалел беглецов, промерзли они, устали. Немец даже соломы в сарай кинул, но сарай запер, и сам полицию вызвал.
Схватили их, отвезли в штрафную тюрьму, в город Шенберг. Чудом живы остались. За побег расстреливали на месте…
Из Шенберга в лагерь их не вернули, вывезли в Шверин, в качестве прислуги… Эта первая хозяйка ненавидела поляков и русских, морила прислугу голодом… Правда, не меньше она издевалась и над своим парализованным мужем, она и его морила голодом, вытаскивала беспомощного старика прямо на матрасе в мороз на улицу…
...а девушку из Польши она ставила на морозе в корыто и обливала ледяной водой… Пришлось невольникам самим обращаться в полицию, после чего их снова отправили в штрафную тюрьму в Шенберге.
Потом мама работала в КАлине, что в 15 километрах от Висмара… у фрау Клюндер. Потом наши освободили всех…
И была Победа. При советской власти у мамы были даже льготы… Не ахти какие, но все-таки… Теперь вот никаких льгот нет…
На том конце провода тихо. Слышно, как женщина вздыхает:
– Да… теперь все эти мероприятия проводятся за счет местного бюджета и только для тех, кто прописан постоянно…
– Спасибо, мы знаем это, Лилия Сергеевна живет здесь уже тридцать лет по состоянию здоровья... и все тридцать на улицу не выходит…
И прописать мы ее здесь не можем, по многим обстоятельствам, это к делу не относится, так что, спасибо за приглашение, но вряд ли мы сможем воспользоваться им.
Моя собеседница оживляется:
– Да там, собственно и мест уже нет, все расписаны поименно…
– А вы ей кто?
– Дочь. И официальный опекун…
Пауза.
– А вы договор на оказание ритуальных услуг уже заключили?
– Нет. Зачем еще?
В ответ красноречивое молчание, – я не понимаю элементарного.
– Хорошо. Я проконсультируюсь, и перезвоню вам, тогда все объясню. И про подарки, и про ритуал. До свидания.
– До свидания.
Я положила трубку и задумалась, – зачем звонила эта женщина? Может Совет ветеранов заключил коммерческий договор с бюро ритуальных услуг и таким образом пытается застолбить будущих клиентов для «дружественного» ведомства?
На душе было мерзко, словно туда плеснули помоев…
Впрочем, так теперь бывает каждый раз, когда соприкасаешься с внешним миром.
С людьми. С государством. Особенно с государством, – «холодным и лживым», как определил когда-то государство Фридрих Вильгельм Ницше. Но Ницше, видимо, недооценил предмет. Сегодня все, что называется государством, не просто «холодно и лживо», оно откровенно жестоко и корыстно. И лицемерно.
Ни «социальным», ни просто человеческим в России после 80-х не пахнет. Пустые, бессмысленные фразы загримированных политиков перед телеобъективом уже вряд ли кого-то обманывают…
После телефонного разговора осталось чувство досады и незавершенности процесса.
Я попыталась перезвонить в местный Совет ветеранов, чтобы спросить, что же все-таки они хотели сообщить Лилии Сергеевне. Все-таки праздники-то и впрямь, грядут. Правительство вон, какой маскарад затеяло. «Тополя» вытащило. Неужели и о стариках вспомнили?
«Ветераны» трубку взяли, но, вежливо попросили не беспокоить. Сообщили: заседает «совет», …
...Наверное, на этом "совете" как раз и делили места в том самом микроавтобусе. Может быть, делили подарки, праздник-то и вправду великий - 65 лет Победы СССР над злом демократии.
...Потом трубку просто не брали. Наверное, разделили и разошлись…
Через два дня женщина перезвонила сама. Сообщила: беспокоиться нам не о чем. И приходить никуда не надо. «Подарков», поездок, да и вообще льгот, нашему «малолетнему узнику» фашистских лагерей НЕ ПОЛОЖЕНО. Все это финансируется теперь из областного, регионального бюджета, только для "своих", а в местных списках «узников» наш «узник» не значится. Не прописан, значит, никакой это не узник. И даже то, что пенсионное дело Лилии Сергеевны уже десятки лет в районе находится, и то, что пенсию «узница» давно получает здесь, значения не имеет. Ну не положено 84-х летней Лилии Сергеевне уважения и заботы со стороны государства. ТАКОВ ТЕПЕРЬ ЗАКОН! "Демократия" и "свобода", которая хуже крепостного права на деле вышла.
И опять мысли возвращаются к опыту Заратустры. Говорят, что Ницше - идеолог фашизма. А он, получается, в корень смотрел, и когда еще сказал: «государство - есть имя самого холодного из всех холодных чудовищ. Холодно и лживо оно, вот какая ложь выползла из уст его: я – государство есть народ. Многие премногие народились на свете, для излишних изобретено государство. Там, где кончается государство, разве не видишь ты радугу и мост сверхчеловека?». Не о нас ли это?
Ослепло и оглохло наше государство после свержения Советской власти. Болезнь прогрессирует! Да Бог с ним, с этим праздничным набором, к коим "плохая" Советская власть приучила своих граждан. Проживем мы как-нибудь без этих килограмма гречки и пачки чая. А вот как, скажите, в наше время человеку без ПАСПОРТА И СОЦИАЛЬНОЙ КАРТЫ прожить?
Местные чиновники одно знают: НЕ ПО-ЛО-ЖЕ-НО! На закон кивают. Мол, раз не прописана, значит, нечего на чужой каравай рот раззевать! Паспорт требовать да на льготы право!
А, казалось бы, - есть гражданство, есть человек законопослушный в наличии, должен же быть у него документ установленного образца. Ведь и нужно-то для этого всего ничего, - выписать этот документ по месту проживания этого человека.
Но начальница районного паспортного стола слышать ничего не хочет о Лилии Сергеевне и ее старом паспорте. И тут даже обращение к депутату не помогло. От депутата дело, естественно, спустили местным чиновникам, те звякнули нам, отметились, отрапортовали депутату, поставили галочку, но дальше телефонных звонков дело так и не пошло…
Спешить депутатам и чиновникам некуда. Время-то на них работает! Потянут - потянут, а там, глядишь, уже и паспорт не понадобится. 84 это не 48, да и за спиной немощного человека и лагеря фашистские, и послевоенная жизнь, и постперестроечная, при демократах уже. Этот последний "счастливый" период нашей жизни только с каторгой и можно сравнить. Не зря же сильно опережая события, с нами о договоре на ритуальные услуги вдруг заговорили. Впрочем, признались потом, что поторопились. Это нам тоже НЕ ПОЛОЖЕНО.
Власть-то федеральная все это на местный уровень спихнула. А местным, зачем лишний рот? Свой бы накормить. А сколько таких, как Лилия Сергеевна по стране? Представляете, какая экономия получается!? Формально, льготы вроде бы и есть, а вот реально получить их человек никогда не сможет. Никаких. А сегодня даже найти тех, кто отвечает за социальную защиту ветеранов вообще не реально, особенно если ветеран или узник живет не по месту своей постоянной приписки. Соцзащита кивает на пенсионный фонд, а те отправляют клиента в соцзащиту. И попробуй тут разобраться, кто и за что отвечает. Все люди, бывшие когда-то одним большим советским народом, законом разделены на русских и не русских, наших и не наших, федеральных и региональных, так называемых, льготников. А всего-то в законе два слова вставили, про местный бюджет.
Впрочем, еще до принятия этого подлого ФЗ-122, и до разделения льготников на своих и чужих, местная власть умудрялась экономить. Полтинник от губернатора Громова, приложенный к федеральной ветеранской медали, Лилии Сергеевне ТАК и НЕ ДАЛИ. Одно время, правда, медаль в коробочке все-таки давали. В коридоре местной администрации я иногда расписывалась за мамину правительственную награду. Помнится, даже удостоверение к медали тогда давали, - это мероприятие казенное, не затратное. А вот полтинника - пятидесяти рублей несчастных от губернатора Громова Лилии Сергеевне НИКОГДА НЕ ДАВАЛИ! Не хватало, наверное… Ну, о том, чтобы получить все это по месту постоянной прописки речь вообще не шла. Хотя, если по отчетам судить, узников малолетних в Таганроге любят... мероприятия проводят, квартиры за казенный счет ремонтируют, в санатории, говорили, отправляют...
И только Лилии Сергеевне государство решило никаких долгов своих не выплачивать. Ни санаториев, ни денежных компенсаций, ни продуктовых наборов к праздникам, ни медалей и доплат к ним! Почему? - спросите. Не отвечу я. Не знаю ответа.
Мне уже самой сердечные капли нужны, только вспомню, сколько слез пролила в чиновничьих кабинетах, доказывая, что не может 86-летний человек, гражданин СССР, потом России, в России без паспорта жить. Не может человек, фашистские лагеря прошедший, быть насильно лишен социальной защиты... Но... по месту фактического пребывания ветерана чиновники о ней знать не хотят. А по месту прописки, в Таганрогском управлении соцзащиты на Мечниковском переулке, дом 2, кабинет 106, сидит некая Юлия - барышня с рыбьими, пустыми глазами и одно твердит:
- А бабушка то сама где? Приводите, будем разговаривать.
Ни экспертное мнение медиков, ни постановление суда, ни даже постановление местной администрации о необходимости постоянного ухода за старушкой по месту пребывания Лилии Сергеевны, для Юлии не указ. Она сама себе хозяйка. Хочет, - казнит, хочет, милует.
Я попыталась выяснить, на каком основании маму выбросили из всех списков в Таганроге. Ведь она ни на один день, с самого рождения не выписывалась оттуда. Только когда фашисты угоняли таганрогских детей и молодежь в Германию, несколько лет отсутствовала по месту жительства... Короче, хорошо, что мама сама с чиновниками не общается. Не было бы ее давно после такой "соцзащиты"...
За все тридцать лет вспомнили власти о нас только один раз. И единственный, кто сделал это – был, снятый теперь, и осужденный генерал - Владимир Иванович Башкирцев. Помню, чуть ли ни домой продуктовый набор принесли. Правда, потом из прокуратуры товарищ приходил, допытывался, получали или не получали мы к празднику подарок.
Видно нарушил все-таки генерал закон, включив нас в список, не положено было. Вот и думаем теперь, неужели за эту оплошность сняли генерала? Не могут же его от должности отстранить за то, что он город в порядок привел, дороги отремонтировал, за короткий срок сделал для города столько, сколько все его предыдущие «главы и главки», вместе взятые, за всю жизнь не сделали. Эх, не зря видно нас так усиленно делят на наших и не наших, белых и черных, местных и федеральных. Не зря закладывают это РАЗЪЕДИНЕНИЕ в законы. Мы же со школы знаем, - так управлять проще… Помните? Разделяй и властвуй! Разве не то же было сделано с врачами, с военнослужащими, с ветеранами? Попробуй-ка, объедини их теперь, если один получил свою пайку, а второй нет. Если один хапнул кусок, успел, и уже привык к своему месту под солнцем, считает, что так и должно быть, а второй солнца этого уже никогда не увидит. Попробуй-ка, скажи кому-нибудь из тех считанных «активистов», что поехали на Поклонную гору, что рядом, в соседнем доме живет точно такой же человек, униженный и оскорбленный властью… 70 лет этого человека уговаривали пояс подтянуть, потерпеть, про паровоз пели, а как только люди жить лучше стали, власть свергли, капитализм строить придумали… Те же, кто про паровоз громче всех пел, теперь запели про демократию, не меняя мотива… Скажите, ну какая мне разница, что думает о России какая-то там Европа, если меня, простого гражданина своей страны лишили всего: права на жилье, права на медицинское обслуживание, права и возможности дать своим детям образование?
А на кой хрен мне вся эта картонная демократия, если народ, лишенный главного ПРАВА НА ЖИЗНЬ - дружно вымирает, не выдержав свалившегося на него «счастья».
И зачем мне каждый день по ТВ про то, какими мы кажемся кому-то, рассказывают? Меня лично совершенно не интересует ни мнение западных “экспертов” о моей стране, ни мнение отечественных политологов, которые, прежде чем сформулировать свое "экспертное мнение", непременно поинтересуются, кто заказывал "экспертизу", и что заказчик хочет обосновать...
Меня больше интересует, что реально в стране происходит. Сколько земли распахали, сколько хлеба посеяли, а сколько собрали. Сколько станков построили. Сколько семей граждан России въехали в новые квартиры. Особенно б интересно услышать, сколько среди новоселов коренных, русских, если они есть. Не деньги куда-то вложили, а реально вселились! И главный вопрос: когда то, что президенты так глубокомысленно называют «инновациями» можно будет потрогать руками. Ведь, чтобы говорить об инновационном производстве в России, нужно не просто индустриализацию, элетрификацию и газификацию в стране практически с нуля поднимать. Нужно поднимать машиностроение, станкостроение, металлообработку. Заново создавать электронную промышленность, микроэлектронную, атомную и массу еще чего. Без всего этого все эти глубокомысленные заявления о перевооружении, о необходимости внедрения новых технологий выглядят, по крайней мере, странно, а порой и просто несерьезно. Ибо все, что ввозится сегодня в Россию, все эти времянки известных западных фирм, использующих дармовую рабочую силу на отверточном производстве, ни к развитию промышленности, и вообще к прогрессу отношения не имеют. Но об этом почему-то молчок. А зачем мне такой строй? Зачем мне такая власть? Да и что это за власть, если на местах чиновники смеются над словами депутатов, смеются над принятыми ими законами. Открытым текстом заявляют: вот тот, кто принимал эти законы, пусть сам и выполняет их, нам они не указ!!!! Это мне на днях в отделе учета и распределения жилья чиновница заявила, когда я ей цитировать пыталась свое интервью с Павлом Крашенинниковым. Вот она меня к этому депутату и послала. За квартирой, в очереди на которую я уже 20 лет состою.
По телеку каждый день по миллиону квадратных метров жилья сдают, новостройки в нашем городе, как грибы после дождя, растут, а чиновница утверждает, что нет у нее свободных квартир для очередников и в обозримом будущем не будет. Как жить в таких условиях?
Вот и не живем. Все эти сменяющиеся народные «избранники», президенты, перед телекамерами глубокомысленно рекомендуют друг дружке «работать в сфере социальной защиты слабозащищенных слоев, усиливать контроль над чиновниками»… и никак не формулируют, собственно, саму задачу, что же все-таки должны делать все эти высокооплачиваемые чиновники, кроме того, что контролировать друг друга. Делать-то они что-то должны? Кроме того, что дворцы себе строят, да в ток шоу участвуют...
От себя могу добавить, что и по месту прописки, наш малолетний узник также в списках не значится! Но тут у меня даже вопроса не возникает, – нет в базе строчки с такой фамилией, потому что нет в наличии человека, и нет его пенсионного дела …
Так что декларируемая «забота» власти о стариках, на Лилию Сергеевну не распространяется в принципе, по закону. Зато бумажные поздравления за высокими подписями… Путина, Громова, Медведева приходят регулярно. С этим пока проблем не было. Я могу, конечно, принести матери любой продуктовый набор, любой подарок, купить и торжественно передать ей от имени Громова, Путина, Чуба, Медведева, или от регионального отделения Единой России… Но разве дело в этом?
Громовские и путинские открытки мама хранит, достает, смотрит на них. Для нее это как свидетельство того, что о ней помнят, знают, что она жива. Вроде как знак того, что не зря тогда, в 1946 году она так рвалась на Родину из фашистского плена. Не напрасно чуть ли ни через всю Европу зимой пешком домой шла, в чистом поле в мороз в снегу ночевала. Да и потом, трудилась в горячем цеху, чтобы возродить порушенную фашистами страну, училась вечером, детей воспитывала…
День узника мы уже пережили.
Майские тоже отгуляли.
Грядет очередная годовщина нашей Победы.
И открытка от президента, с дежурными словами и президентским автографом, как обычно, придет в срок. Только вот зачем президентский автограф человеку, которого давно вычеркнули из списков живых?
Примечание: фото с сайта www.beseder.co.il