Бывает в иных случаях, что баба храбрее мужика будет. Был такой случай: схоронила баба мужика, а на руках у нее осталась дочка трех лет. Не прошло и полгода после смерти мужа, захворала дочка и, как свечечка на глазах растаяв, отошла в мир иной. То было горе, а теперь еще одно – троекратное – на бабу навали-лось. Хотела уже и руки на себя наложить, да соседки кое-как отходили её. Отбыла баба девять дней, как полагается, лежит ночью одна в пустой хате и вдруг слышит: из угла, где детская кроватка стоит, детский плач доносится.
Баба ни жива ни мертва лежит, слушает. Так до утра глаз и не сомкнула, а как развиднелось, так плач и прекратился. Встала баба, окрестила хату крестным знаменем, окропила водой святой углы – и к бабке Кулёмихе, что жила по соседству. Могла эта бабка на картах гадать да сны всякие разгадывать.
Рассказала ей вдова о прошедшей ночи, призадумалась Кулёмиха и стала вспоминать: «Был такой случай. Помнишь деда Пацюка, так он последнее время с палкой ходил, никогда с ней не расставался. А как помер, забыли палку в гроб положить, так он, стервец, целую неделю по двору шатался, палку искал. Всех перепугал, пока не подсказали ихним родственникам отнести и прикопать палку возле могилки, и после этого Пацюк угомонился, может и у тебя такой же случай?
Вспомнила вдова, что в последнее время дочка не расставалась с куклой, подаренной ей отцом перед тем как тот умер. Она ту куклу и купала, и спала с ней, а вот положили ее в гроб или нет – не помнит, не до того было. Сама все эти дни была как в тумане.
Вернулась она домой и начала искать дочкину куклу. Нашла ее под кроватью, в пыли, и от вида этой куклы воспоминания снова нахлынули на нее. Аккуратно, как собственное дитя, вдова обмыла куклу, причесала и положила на кроватку, где спала её дочь. На большее у нее не хватило сил, да и утомлена она была предшествующей бессонной ночью.
Поздно вечером вдова внезапно проснулась от постороннего шума и вновь, как и в прошлую ночь, услышала голосок своей дочки, только теперь детский голосок не плакал, а пел колыбельную песенку, ту, которую часто напевала ей она сама. Всю ночь женщина лежала, заливаясь слезами и сдерживая дыхание, чтоб не разрыдаться. А рано утром, завернув куклу в чистенькую тряпицу, отнесла на кладбище и прикопала в ногах у дочки. Больше она не слышала по ночам никаких звуков, но говорят, что после двенадцати ночи у могилки этой девочки иногда раздается колыбельная песенка и детский смех. .