Смотрю я сейчас на него, уже взрослого мужчину, спокойного, немногословного и всё не могу поверить, что это тот самый мой младший, двоюродный братец, от которого когда-то голова шла кругом... Теперь я даже и Юркой-то его назвать не решусь. Впрочем, и раньше я звала его иначе - Юрец-огурец.
Я училась уже на третьем курсе института, когда он появился на свет, то есть, по возрасту вполне годилась ему в матери. Он просыпался в своей кроватке тёплый, розовый от сна, доверчиво обнимал меня своими ручонками, казалось, не было в мире существа нежнее и безобиднее. Казалось... Наш Юрец-огурец ещё полусонный садился за стол, с серьёзным видом завтракал или обедал, сон окончательно слетал с него и Юрка превращался в маленького монстра, в забияку и драчуна. Тут уж берегись, народ, спасайся, кто может.
Когда он только начал говорить, в его лексиконе появилось странное и не совсем понятное нам выражение. Если мать пыталась его урезонить, он грозил пальцем и нараспев произносил: «Маняня, фа-а!»
Что бы это значило? У меня ассоциировалось это только с одним, с командой «фу!», которую подают собаке, если она переступила грань дозволенного. Не скажу, что такое сравнение сильно нравилось моей тётушке.
Потом в словаре у брательника появилось много других слов, особенно когда он пошёл в детский сад. Представляю, что за детки были в группе, если половина лексики относилась к непечатной!
Вот только один день из бурной жизни Юрки. Было ему тогда чуть больше трёх лет. Перед
Новым годом мы собрались сходить в Детский мир, вдруг что «выкинут» перед праздником. Времена были такие, дефицитные. А поскольку на улице стояла теплынь, мы решили заодно и прогулять малыша. Отправились пешком. Юрец чинно вышагивал между нами, размахивая ручонками, в который раз декламируя новый стишок про Деда Мороза. Не знаю, отчего у него резко испортилось настроение, только разом осерчав на нас, он рванул в сторону. На нём была тёплая курточка, купленная, естественно, на вырост, рукава полностью закрывали его ладошки. Поэтому когда мы попытались схватить забуянившего парнишку за руки, то в руках у нас только эти рукава и остались. Юра, как Жихарка, выскользнул из великоватой куртки и с молодецким покриком понёсся по улице. С большим трудом мы отловили беглеца и снова водрузили в куртку.
Магазин ломился от народа - «давали» детские маечки, по две в одни руки. Тётушка пристроилась в очередь, оставив Юрку на моём попечении. Он стал кругами носиться по магазину, рискуя попасть под чьи-нибудь ноги, я - за ним. Не хватало ещё потерять ребёнка в толпе!
Настигла я его у квадратной колонны. Минут пять мы с ним «играли» в кошки-мышки, наконец, мне удалось схватить его за руку и уже не так опрометчиво, как это было на улице. Всё, попался! Но тут братик мой извернулся и с такой силой впился мне зубами в запястье, что я не только выпустила его, но и взвизгнула так, что люди стали на нас оглядываться. Гонки наши продолжались ещё долго, теперь я старалась лишь не упустить парнишку из виду. Наконец, вспотевшая и изрядно помятая в давке, нас догнала тётушка с заветными майками в руках.
Мы вышли на улицу, с наслаждением вдохнули свежего воздуха. И тут наш «огурец» (солёненький!!!) вспомнил, что ему была обещана игрушка. Но у нас уже не было никаких сил ещё раз стоять в огромной очереди. На уговоры типа: «Купим в другой раз» или «Папа привезёт» Юрка реагировал таким воем, что мог бы заглушить любую сирену. Тёте ничего не оставалось, как встряхнуть его от всей души, взять на руки и поспешить от «Детского Мира», где на нас уже снова глазела толпа любопытных.
Мы на всех парусах пробежали почти квартал. Юрка, вроде бы примолк, но когда мы остановились перевести дух, он решил, что сдавать позиции ещё рано. Теперь он попытался перейти от психической атаки к грубой физической силе. Врезал матери по голове так, что у той шапка съехала на бок. Он методично продолжал лупцевать тётю, а когда та попыталась спустить его на землю, вцепился ей в воротник и завис как клещ.
- Ай-яй-яй! Мальчик, как нехорошо маму обижать! - решил вмешаться сердобольный прохожий. На что тут же получил в свою сторону смачный Юркий плевок... Позорище, да и только. Нервы у нас были на пределе, а настроение намного ниже нуля.
Наконец-то мы почти дома! Осталось только завернуть во двор пятиэтажки и всё, конец нашел предновогодней «прогулке» и позорной эпопее. Мы отпустили малолетнего хулигана в «свободное плавание», здесь он уже не заблудится, не попадет пол машину. К тому же казалось, что энергия Юрки пошла на спад, что он устал.
Но мы, задерганные и злые не учли одного обстоятельства - рядом с домом располагался овощной магазин с высоченным крыльцом, на котором стоял мусорный бак, куда продавцы выкидывали испортившуюся вконец продукцию и другой мусор. Вот и сейчас женщина вынесла очередную «свежую» порцию. Мы не успели оглянуться, как Юрка взлетел на крылечко, а ещё через мгновение из вонючего бака торчали лишь его ноги. Когда мы достали его оттуда, то поняли, что культпоход не задался окончательно. Обвешанный гнилыми капустными листьями, луковой шелухой и всякой другой дрянью братец мой напоминал оригинальную новогоднюю елку. И в руке он сжимал почерневший от гнили осклизлый мандарин. Чем не праздничный наряд? И главное, на его лице сияла такая лучезарная улыбка, словно он нашел клад.
- Налей быстрее воды в ванну! - устало попросила тётя свою старшую сестру, которая открыла нам дверь, поскольку своих ключей после пережитого стресса мы найти не могли.
- Только неполную. Не хватало, чтобы он в довершении всего в ванне затонул...
Чистенький Юрец-огурец мирно почивал в кроватке, его одежда мокла в ванне, домашние хохотали над нашими злоключениями. Словом канун Нового года выдался незабываемым!