Мы (точнее я, мужу просто пришлось согласиться) решили назвать его Митькой. Карася с местного рынка мы принесли вместе с другими нашим кошкам на ужин.
Раздав по 2 рыбке на одну пушистую морду, тут же услышали рычание самой маленькой и жадной нашей кошки. Готовая к тому, что сейчас чешую раскидают по всем 46 квадратным метрам, я уж было начала ворчать, когда поняла, что кошки перестали есть и как-то дико смотрят на рыбу.
- Смотри-ка живой, - сказал муж. - Да он еще совсем малек.
На газете трепыхался карась, а у кошек от живой пищи пропал ,кажется, аппетит.
С моей добродушной руки карась Митька перекочевал в ведро.
- А что они едят? - спросила я у мужа.
- Слушай, может, зря все это. Он все равно не выживет. А ты потом опять плакать будешь.- Ласково увещевал меня муж.
- А вдруг выживет. - Запричитал во мне оптимист. - Смотри как он лихо плавает.
- Только подумай, он же весь день пролежал на рынке, как он выжил... - Удивлялся муж.
- Вот видишь. Не умер тогда, не умрет и сейчас.
- Ну пусть живет. - Согласился муж. - А умрет также кошкам скормим.
- Я не смогу, это точно.
Митька в это время нарезал круги, а от него отлетала поврежденная чешуя. Я накидала ему хлебных крошек, на которые он, собственно, не обращал внимания в своем диком танце. Так Митька остался у нас жить в ведре в закрытой от кошек ванной.
Весь следующий день кошки парами по очереди сторожили дверь ванной, чувствуя Митьку из-за закрытой двери. Они устраивали хороводы под дверью и песни - зазывания ,которые приводили в ужас мужа и пожалуй соседей. А Митька как ни в чем не бывало копошился в своем ведре и казалось, что оптимист все-таки был прав.
Еще через день, не боясь кошек, дверь в ванну уже не запиралась. Они не смели залезть в ведро полное воды. Не считая самой маленькой и самой жадной. Воды она не боялась, смело трогала поверхность, но дальше на глубину лезть не смела. Митька же копошился исключительно на дне (наверное, так у карасей принято). Во избежание неприятностей дверь в ванну снова была закрыта.
Уже вечером я обнаружила Митьку пузом кверху. Это так странно - вот он плавает как ни в чем не бывало, а проходит пара часов и он уже не дышит.
Я набрала мужу, рассказала, он ехал с работы, готовый меня успокаивать. Но я не была так уж сильно расстроена (так долго мое оптимистичное подсознание в этом уверяли). Вот только я решила, что не достанется он кошкам. "Все-таки его воля к жизни должна иметь преимущества перед другими карасями", - думалось мне.
"Пойду еще раз посмотрю", - решила я. - "Вдруг показалось".
Ванну я сгоряча оставила открытой, Митьки в ведре уже не было. Недооценила я самую маленькую и жадную. Через два дня на ковре в дальнем конце коридора она вернула себе свой обед.