День Святого Валентина

Даже если вам немного за тридцать,
Есть надежда выйти замуж за принца.
Солнце всем на планете
одинаково светит,
И принцессе, и простой проводнице…

Из  шлягера Верки Сердючки



1. ДЕНЬ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА

           Я не сноб, и  стараюсь идти в ногу со временем, поэтому, по сложившейся в России традиции, отмечаю все существующие в мире праздники. Новогодье обычно продолжается до 1 февраля. В этот период как-то очень удачно соседствуют самые разнообразные праздники - христианские, государственные, семейные, языческие, а так же праздники различных нерусских верований и конфессий. В этом году праздничный фейерверк продолжался до 3 февраля, захватив также День встречи выпускников. Потом – две недели долгожданных трудовых будней, совпадающих с необходимостью срочно заняться сведением годового баланса фирмы. Впрочем, как говорит мой друг Серега, мы не алкоголики, нам повод, чтобы выпить, не нужен. И правильно, зачем нам повод? Ежели отмечать все, что положено и так, как повелось, никакого здоровья не хватит.
           Но некоторые праздники – дни для отвода души. 8 марта, например, или Новый год, или этот новый праздник, День святого Валентина.
            Вот и в тот  день первой моей мыслью было: «С праздником, дорогая!». Кто же еще может быть настолько дорог сердцу, как не сама, любимая?
            Открыла глаза, и восторга несколько поубавилось. Будильника я дома не держу, его функцию выполняет телевизор, включаясь в установленное время, но ночью, должно быть, отключали электричество, поэтому проспала я на час больше, чем обычно. Переживать по поводу того, что если бы я не отпустила в отгул водителя, все случилось бы иначе, было бесполезно. Успокоившись тем, что на работе меня все равно не хватятся до обеда, я понеслась в ванную. Уже через десять минут я поняла, что день начал складываться совсем не так, как предполагалось – стоя с мокрой головой, я с минуту таращилась на подложивший мне свинью фен. Вообще–то не мной замечено, что самые гнусные неприятности случаются в тот момент и при обстоятельствах, когда  все просто обязано идти как по маслу.
            Завернув голову в полотенце, я постучалась к соседке, искренне надеясь застать ее дома. Ленка открыла, когда я поняла, что через пару секунд повторю подвиг легендарного Карбышева, с той лишь разницей, что на камне, обозначившем мой последний приют, будет выбито что- то типа « Героически скончалась в неравной битве с равнодушием». Ну не напишут же «Насмерть замерзла, стучась к бессердечной соседке».
             Так вот, Ленка открыла с таким же полотенцем на голове. Я не сразу поняла, кто к кому зашел, потому что она заявила:
- Я опаздываю на работу. Отведи Димку в сад, а? Ко мне клиентка через пятнадцать минут придет.
Она работала на дому, наращивала ногти.
            Я посмотрела на Димку. Угрюмый четырехлетка с задатками гения обреченно пялился на свои шерстяные носки.
Я женщина решительная, но добрая.
- Сапоги ему надень,- буркнула я.
             Ленка, видимо, была готова к подобному предложению. Она немедленно выставила за дверь ребенка и вручила мне сапоги. Как я успела выкрикнуть:
- Фен!!! – ума не приложу.
Утро продолжалось.
             Через тридцать минут мы с Ленкиным пареньком стояли перед насмерть закрытой дверью детсада, пытаясь вникнуть в глубокий смысл ситуации: «Воды нет. Сад закрыт».
             Ленка на звонок и отчаянный стук не откликнулась. Пришлось напрячь мозги и вспомнить телефон ее матери.
             Ессстесссственно, она была очень занята в своем пенсионном состоянии, но мне было не до сантиментов.
             Еще через пятнадцать минут  я передала упирающегося Димку любимой бабушке, искренне обещая забрать его через три – четыре часа. Причем уговаривать пришлось упрямого ребенка, решившего, что осчастливит своим присутствием моих коллег.
             Освободившись от решительно настроенного Ленкиного отпрыска, я вздохнула с облегчением, не подозревая, что число моих неприятностей на тот день еще не перевалило даже за треть.
              Следующим пунктом пошла поездка в автобусе. И как меня угораздило попасть на 41 «скорый»?
               Автобус я заметила издалека и, конечно, рванула к остановке, что было сил. Успела втиснуться в переднюю дверь, заранее предчувствуя радужный прием. Едва дверь закрылась, как я услышала приветствие:
- Женщина! Куда вы лезете? Чо, неграмотная? Написано же – для инвалидов и пассажиров с
детьми.
             Я хладнокровно выслушала эту маленькую нотацию, искренне надеясь, что на этом все и закончится. Ошиблась. Осчастливленная пенсионным возрастом бабулька, стоящая на ступеньку выше меня, прокомментировала:
- А она инвалидка и есть. На всю голову!
            Очень захотелось ответить, но я вовремя заметила оскаленные физиономии ближних, и срочно сообщила, что имею полное право находиться в этой святая святых, так как безнадежно беременна. Соседи сразу подобрели и потеряли ко мне всякий интерес, так что я смогла беспрепятственно протиснуться вглубь салона автобуса, где было немного свободнее. Правда, и там атмосфера не отличалась излишней дружелюбностью.
            Преклонных лет кондукторша, по неопытности отнесенная мною к разряду бывших учителей, привстала со своего места и обратилась к народу с воззванием:
- Вновь вошедшие пассажиры! Оплотим свой проезд!
            И стала уверенно пробираться сквозь толпу, «обилечивая» оную.
            Ее место (свободное!) немедленно занял парень, определенный мною, как «студент». Молодые – они храбрые. Их не пугают условности. Или читать они не умеют? Ведь на освободившемся кресле было по-русски написано « Кресло кондуктора. Не садиться».
            Народ молчал. Народ не подсказал. Он ждал. И дождался.
- Ну что за люди?- воззвала вернувшаяся через три остановки кондукторша. Сказано же «не садиться»! Работать мешают, за проезд не плотят, на стул человеку садятся! Я ж написала «не сидеть»!
- А в окно ваше можно смотреть?  - исключительно для личной реабилитации поинтересовался студент,  моментально уступая место.
              Тетенька не унималась:
- Работаешь от зари до зари, а уважения никакого! Ходют тут всякие, норовят бесплатно
проехать, и не смотрют, что я сесть не позволяю!
             У народа, знаете ли, нервы не железные. Это я помню, что у меня за плечами два высших образования и воспитание. И мои случайные товарки слева, справа, спереди и сзади знают, почему в автобусе рот нужно держать закрытым, зубы сжать и молчать, чтобы ни случилось. Он не смог. Нервный, что ли… или болел чем….
- Мадам, - сочным баритоном провозгласил мужчина из глубины салона, - отсидкой в России заведуют другие личности.
             Следующие за этим заявлением пятьдесят минут до моей остановки я имела возможность представить себя депутатом Государственной Думы, не присоединившимся хоть к какой-нибудь фракции.
             Все когда–нибудь кончается. Политически подкованная, я вывалилась из  «скорого» и понеслась на работу, с которой теперь меня разделяло всего три квартала. Первый был преодолен с огромной скоростью и без каких–либо трудностей. Но утро продолжалось.
              Часы показывали, что с начала рабочего дня прошло всего один час тридцать девять минут. Это время можно было списать на внеплановое посещение банка, налоговой или одного из  фондов, поэтому я не смогла отказать себе в удовольствии забежать на пару минут в новый супермаркет, открывшийся прямо напротив моей работы. Кто бы сомневался, что пара минут растянулась на полчаса и урезала мой домашний бюджет на полтысячи рублей. И купила – то всего–ничего….
                Запыхавшись от скорой ходьбы и тяжелых сумок, я ворвалась в отведенную мне комнатушку, гордо именуемую «кабинет», и первым делом попыталась освежить цвет губной помады.
                Ну, не смогла. Бывает. Помаду жалко. Сломалась. Каково нам, русским женщинам? Ладно, я, безмужняя, бездетная…. А  остальные? А я, безмужная, бездетная? Я? Безмужняя, бездетная?
              Но я была на работе. И сумела взять себя в руки. И подкрасила губы обломком трехсотрублевой «Буржуа». И улыбнулась себе в зеркало. И убедилась, что красоту ничто не испортит. И пошла на ковер. Сама.
               А директор оказался в командировке. Какая досада. А то бы я ему…. 
               К работе смогла приступить минут через сорок. Сами понимаете, нужно было   снять стресс. Провела чудесные минуты в приемной. Пусть за сплетнями. Как потом поняла, это было лучшее время за весь день. Ведь я посвятила его себе, любимой.
               Я копалась в документах, когда позвонил Серега. Мы были знакомы около четырех лет, и дай Бог каждому такого друга! Начав отношения с банального флирта, мы прошли вместе через трудовые бури и житейские штормы. Когда было нужно, он всегда оказывался рядом и был мне жилеткой, советчиком, адвокатом, собутыльником, наконец. Мы понимали друг друга с полуслова, выражаясь его языком, были с одной планеты. В общем, нам удивительно повезло, что мы вовремя поняли -  любовные игры не для нас, и в любом состоянии старались этот порожек не переступать. Хотя честно скажу – мужчина он очень красивый. Когда он приходит ко мне на работу, женская половина коллектива ищет любой повод, что бы хоть поглазеть на него. Представляю, как текут слюнки у продавцов «Эльдорадо» в «Империи», когда он, высокий, стройный, элегантный, приходит к своей девице с букетом огромных желтых роз, чтобы вымолить прощение за очередной загул.    Загулы бывают.   Бывают и дебоши.   И тогда
«держите меня сорок мужиков»…. Не знает удержу широкая русская душа. И нет ей покоя, даже когда все вроде бы хорошо. Соблазнов вокруг более чем достаточно. И ведь знает, что поддашься – и пропал, но как приятно каяться после того, как нагрешишь. В общем, живет на полную катушку. И от жизни этой появился у моего Сереги живот. Такой, знаете ли, для пива. Но, по-моему, он только придает ему солидности.
- С праздником! Как сама? – проворковал он в трубку.
- Замечательно и спасибо. Сам–то как?
- По-разному. С кем будешь отмечать?
- Еще не знаю. Ты первый позвонил.
- Да ты на работе–то когда появилась? Все утро звоню. Мобильник отключен, на работе тебя нет.
             Вот растяпа! Действительно забыла включить телефон. Я его отключаю, когда ложусь спать, иначе обязательно найдется негодяй, которому не спится и неймется, которому захочется поболтать или, чего еще хуже, в гости примчаться.
-  А ты с кем отмечаешь? С Ярославной своей помирился?
- С Ярославой,  - в который раз поправил он меня и тяжело–тяжело вздохнул, - Нет. Все меня бросили.
- Вот подлые твари! – посочувствовала я, - Ты где сейчас?
- Дома.
- Это правильно. Работа не волк.
- А что, есть конкретные предложения? – вдруг оживился он.
             Отказать лучшему другу я не смогла. Тем более, оставить его в беде в Такой день.
- Тут наши за пивом гонца послали. На «Дно». Хочешь, приезжай.
- Чудненько! – немедленно согласился он, - Только макияжик подправлю и пойду искать свой брелок для БЕЛАЗа. Не помню, где вчера бросил.
            Брелок  - это его замечательная «Ока». Наш красавец – адвокат лихо гоняет по славному городу Самаре и его окрестностям на малюсенькой, но очень надежной машинке. Я давно в курсе, что небольшой размер – не показатель. Тем более, что при необходимости «Ока» становится будто надувной, потому что вмещает человек шесть плюс пиво и закуска. И никакое бездорожье не страшно. Маленькой танк без страха и упрека преодолевает любые ухабы и рытвины. В крайнем случае, его всегда можно легко поставить на колеса. Правда, в единичных случаях, и с этим шедевром отечественного автомобилестроения бывают досадные недоразумения. Иногда Серега не может найти ее утром. То она уютно пристроится у теплого бочка машины покрупнее на какой–нибудь стоянке, и хоть обкричись – ни за что не признается, где спряталась, то снегом ее занесет, или злобные подростки перенесут в сугроб.
               Я положила трубку и поняла, что настроение мое рабочим не назовешь. До официального мероприятия, посвященного празднованию Дня всех влюбленных, оставалось часа полтора. Пришлось разложить пасьянс на компьютере. С компьютером я на «вы», я его уважаю, и он меня уважает. Иногда даже позволяет обыгрывать в карты. Но в тот день он упрямо не давал мне никакого шанса, поэтому пришлось забросить неблагодарное занятие и отправиться в бухгалтерию гонять чаи. Там всегда можно было зацепиться языком и с пользой провести время, оставшееся до конца рабочего дня.
                Серега подоспел как раз к началу безобразного разгула, первой стадией которого было молчаливое пожирание коллективом сушеной рыбки со «Дна».
                Отведя душу рыбой, народ принялся за свежее пенистое разливное пивко, изготовленное на лучшем в России пивзаводе. Вот теперь можно было и пообщаться. Правда, подобные мероприятия всегда смахивали у нас на производственные совещания, за той лишь разницей, что выражать свои чувства и мысли о производственном процессе было позволительно во фривольной форме и с бокалом  в пахнущей рыбой руке. Серега, как человек посторонний и малознакомый, пытался придать этому пиршеству очаровательную непринужденность,  но не тут–то было, нас голыми руками не возьмешь. Разговоры продолжали вертеться около тоскливой темы о талантах нашего нового главного инженера, к счастью, на этом обсуждении не присутствующего.
               Как человек неглупый, Серега оставил безнадежные попытки развлечь моих коллег лирическими тостами всего через час и предложил мне оставить это сборище и переместиться ко мне домой, дабы пообщаться «нормально». К этому времени рыбы почти не осталось, а пиво потеряло для меня свой неповторимый «Жигулевский» вкус, поэтому я согласилась, тем более, что перспектива доехать до дома в машине, а не автобусе, меня обрадовала чрезвычайно. Но едва мы сели в машину, как мне позвонила подруга Анька, сообщившая, что ей тошно. У людей праздник, а ее сволочь – муж снова пропал с позавчерашнего вечера. Как обычно, ушел на работу и растворился в творчестве. Он у нас массовик – затейник. Проводит свадьбы и банкеты. Работа тяжелая и опасная, потому что чревата соблазнами, пагубно сказывающимися на его здоровье и семейном бюджете.
               Сереге затея навестить несчастную Анюту понравилась. В нашем с Анькой обществе он мог получить двойную порцию так необходимого ему внимания. Ему требовалось выговориться, желательно, с пивом.
- Что брать? – поинтересовался у Анюты Серега.
- Селедку я замариновала, так что тащите шампанского и коньяка.
- К селедке? – удивился Серега, явно надеясь, что ослышался.
-    Шампанское – Ксюхе, коньяк – мне, - терпеливо объяснила она и милостиво позволила ему взять для себя чего–нибудь, например, пива.
             Анюта человек экстравагантный. Она давно не стесняется честно и открыто заявлять о своих гастрономических пристрастиях. И требует такой же честности от других. Это я еще продолжаю что-то из себя корчить, вместо того, чтобы откровенно и гордо заявить: «Да! Я люблю селедку и шампанское, и пусть кто-нибудь только посмеет высказать мысль, что эти продукты не сочетаются. Я такая! И любите меня такой! А если что  не нравится – отвернитесь и жуйте свой любимый греческий салат». Но я – раба условностей. И только в компании с Анькой могу позволить себе расслабиться. А Серега – свой парень. Он поймет. Он не осудит. Куда он, собственно, денется?
               Мы люди интеллигентные, едим мало, в основном, пьем. За кухонным столом, ломящимся от праздничной маринованной селедки, шоколада, чипсов, фисташек, вареной картошки, куска вчерашнего торта и тонко нарезанных лимонов, посыпанных солью, Серега открыл нам грустную страницу своей жизни. Его двадцатилетняя принцесса, потеряв надежду выйти за него замуж, подала заявление в ЗАГС с малознакомым типом только потому, что в Крещенское утро вытащила из-под подушки бумажку с именем Денис. Дитя прогресса и перестройки, она свято верила в гадания и суеверия. Эх, не жила она в наши годы, не была октябренком, не сдавала членские две копейки в фонд будущих аллигархов. Честно говоря, я сразу поняла, что с ней что–то не так, когда увидела ее на Серегиной турбазе в его майке с Че Геваррой. Но Серега был безнадежно влюблен, и не замечал за ангельским личиком и точеной фигуркой ее черной души. Против чувств не попрешь. Их надо ценить, какое бы горькое разочарование не настигло в будущем.
               Мы искренне посочувствовали кинутому Сереге и принялись давать подходящие к данной ситуации советы. Советов, вообще–то, оказалось два, реалистический (забудь и найди себе другую) и романтический (попробуй ее вернуть, еще не все потеряно). Мы построили план его действий, позволяющих реализовать совет номер два. Главным доводом в пользу этого совета было заявление Анны:
- Даже если она тебе откажет, ты сможешь успокоиться на том, что сделал все, что мог.
- А ведь я действительно подумывал о женитьбе, - продолжал сокрушаться тридцатилетний холостяк, - впервые в жизни захотел создать с кем- нибудь семью.
- Это прорыв, понимаешь? Ты готов к переменам! – глубокомысленно констатировала Анна.
              Я ее оптимизма не разделяла, уверенная в том, что мое предложение (первое), все равно окажется доминирующим. Слишком уж Серега был ленив. Я очень сомневалась, что он женится. Перегулял парень тот момент. Как говорится, жизнь сложилась, привычки укоренились, тараканов в голове больше, чем достаточно. Пришло время, когда можно смело подавать в газету объявление: «Убежденный холостяк познакомится со сварливой, неопрятной и малокультурной женщиной для укрепления своих убеждений».
              Анька не унималась.
- Под лежачий камень вода не течет! Вот сегодня какой день? День Святого Валентина. Че расселся? Ноги в руки, и до Авроры. Купишь розы, шампанского, и к ней. Есть куда ее привести?
- Нет, - мотнул головой осовевший от пива и страданий Серега.
- Значит, поедете к Ксюхе, - безапелляционно провозгласила она.
- Да у меня же ремонт…- растерянно пискнула я, пытаясь остановить ее решительный порыв.
- У тебя всегда ремонт, - отрезала она, не удостоив меня даже взглядом, - Помочь надо человеку, а ты заладила «ремонт, ремонт». Подруга, называется. Ничего, переночуешь сегодня у меня, мой все равно вернется завтра – послезавтра.
- Ключи оставь Ленке, - хмуро напутствовала я Серегу, топтавшегося в дверях,- надеюсь, вы до полуночи закруглитесь, а то вдруг я захочу домой?
               Уходить ему явно не хотелось, тем более, внедрять в жизнь смелые Анькины идеи. Но она была бессердечна и непреклонна.
- Чистое белье на верхней полке в шкафу, в холодильнике жареная рыба, - продолжала нудить я, -  Кота покорми.
- Какого кота? – удивились Анька и Серега в один голос.
- Это я, что б проверить наличие хоть какой–нибудь реакции, - пояснила я.
- А… - неопределенно высказалась Анна.
Серега молча сопел, мучительно выискивая предлог, что бы остаться.
- Ну, чего стоишь? – возмущенно поинтересовалась Анна, - вперед! Дорогу в «Империю» не забыл? А то ведь мы сейчас с Ксюхой быстренько оденемся и проконтролируем, как ты придерживаешься нашего плана.
- Вот зараза… - пробормотал Серега и пулей выскочил за дверь.
- Перспектива твоего непосредственного участия в проекте напугала его до чертиков. Но я уверена, к своей свиристелке он не поедет, - жалея об отданных ключах, сказала я.
- Нас это не касается, - отрезала Анька, - пошли, нас ждет селедка и шампанское.
- Знаешь, чем отвлечь от грустных мыслей.
- Забыла, что мы знакомы двадцать лет?
- Неужели, так долго? – поразилась я.
- Напомнить, сколько тебе? – ехидно поинтересовалась бывшая одноклассница.
- Не стоит, кажется, я и сама знаю… столько же, сколько и тебе. И все – таки мне жалко Серегу. Вот скажи, ты бы вышла за него замуж?
- На твоем месте – за любого, - отрезала единственная подруга.
- Спасибо за сердечность, - поблагодарила я.
- Нет, правда, Ксюша, как у тебя с личной жизнью? – примирительно спросила Аня.
- Будь у меня личная жизнь, я бы не сидела тут с тобой.
- А где бы ты сидела?
- Я бы с огромной скоростью металась по своей квартире, готовясь торжественно отдаться  любимому мужчине в этот светлый праздник любви и секса.
- Звучит заманчиво, но не слишком романтично.
- Бог с ней, с романтикой. Хочется чего–нибудь попроще, без душевных мук и условностей.
- Хочешь сказать, что тебя бы устроил тривиальный съем?
- За что я тебя люблю, так это за умение выражаться фигурально. Сразу понятно, что мысль идет от сердца.
               В кухню приплелась заспанная пятилетняя Анькина дочь.   
- Ой, кто это к нам пришел? – заворковала Анюта, разом превратившись из прожженного скептика в милую ласковую мамочку, - проснулся мой зайчик….
- Тетя Ксения, - неожиданным басом сказало очаровательное создание, - отгадай загадку. Что такое: маленькое, серенькое, весит три килограмма.
- Не знаю, деточка, - я даже не попыталась щегольнуть остротой ума.
- Это мышка, у которой проблемы с весом, - радостно выкрикнула Варька.
             Смеялись все и долго. В эру глобального похудения даже дети оказались вовлечены в обсуждение этой проблемы. А проблема была настоящей. Перхоть с кариесом рядом не стояли.
- Варенька, надень тапочки, - ласково предложила Аня, - ты ведь все еще больна.
              Послушный ребенок взял со стола печенье и ушел в комнату.
- Что у нее с голосом? – спросила я.
- Ларингит.
              Зазвонил мой мобильник.
- У нас замечательный торт, - сказала мама вместо приветствия, - приходи, а то мы с папой соскучились.
- Я тоже вас люблю, - сказала я, но прийти отказалась.
              Уж лучше провести этот день с Анютой, чем с папой и мамой. Здесь мне грустить не позволят.
              Уплетая остаток торта, мы с Аней размышляли над дилеммой «как похудеть естественно», когда мне снова позвонили. Чарующий баритон проворковал:
- Здравствуй, милая, с праздником тебя.
              Это был Слава.
- Чем занята?
- А что? – осторожно поинтересовалась я, не удосужив его ответом.
- Приглашаю тебя в ресторан. Сегодня такой день… сама понимаешь. Я хочу отметить его с тобой. И подарок тебе приготовил.
- Чудненько! – быстро отреагировала я, глядя на отчаянно кивающую головой Аньку и прикидывая, каким по счету был номер моего телефона в списке счастливиц, с которыми несравненный обольститель хотел бы провести сегодняшний вечер.
- Сколько тебе нужно на сборы? – заботливо спросил он.
- Смотря куда ты меня пригласишь.
- В «Салтан», - гордо ответил он.
              Хорошо, хоть не в пиццерию, подумала я, а вслух сказала:
- Через час буду.
- Значит, ровно в девять? – уточнил он, великодушно накидывая мне еще пятнадцать минут.
- И ни минутой позже, - поклялась я.
- Ну, жду.
              Я выключила телефон и принялась объяснять обезумевшей от любопытства Анне, кто меня осчастливил своим звонком.
              Надо отдать должное, умел мужчина очаровать женщину с первых минут знакомства. Его план был идеален. И подводил редко. Откуда я знаю? Сама знакомилась с ним два раза. Прошлой весной и позапрошлым летом.
              Дело было так. Нагруженная тяжеленными, готовыми лопнуть пакетами с едой к празднику (кажется, был мой день рождения), я подошла к своему подъезду и обнаружила, что не помню, куда положила ключи. Я остервенело рылась в поставленных на лавку сумках, когда легкой походкой ко мне приблизился ОН, выйдя из зеленой девяносто девятой, затормозившей у самого моего подъезда.
- Возьмите, девушка, - он протянул мне сложенный вчетверо клетчатый листок, вырванный из записной книжки, - прочитаете, когда освободитесь.
              И не успела я опомниться, как он вернулся в машину и плавно вырулил со двора. Хотела бы я видеть свое лицо….
              В записке было: «Великолепная незнакомка! Если у вас найдется время и желание, позвоните на мой пейджер №… Слава» и на целый текст- всего три грамматических ошибки. Ну, какая женщина устоит перед таким мужчиной? Ведь он сразу давал понять, что обладает нетрадиционным мышлением, и скучать с ним не придется.
              Я позвонила ему тем же вечером и наговорила на пейджер всякой забавной чепухи, умышленно не указав номер своего телефона. Встречаться с ним я не собиралась. Да и разглядеть–то я его не успела. Слишком уж стремительно исчез. Мы с Анькой тогда решили, что неплохо бы помучить очаровашку, тем более что он не мог догадываться, какая именно из великолепных незнакомок отправляет ему пламенные объяснения в любви. То, что незнакомок было более, чем достаточно, мы не сомневались, и через год наша теория подтвердилась.
               Знакомство дубль-два произошло в пиццерии «До фонаря» на Гагарина. Мы часто собирались там с подружками после напряженного трудового дня. В тот день с нами была дочка одной из подруг, озадачившая меня тестами по истории за пятый класс. Девчонки пили пиво, курили и болтали о всяких пустяках, а я разложила тетрадку и быстренько отвечала на вопросы, когда снова появился Он. Сценарий знакомства тот же. Я получила записку с тем же текстом, мужчина так же стремительно удалился, и никто из присутствующих не успел запомнить его лица. Правда, теперь в записке был указан номер мобильника. Я не удержалась и позвонила. А его телефон оказался с определителем номера, так что встретиться нам все же пришлось. На своей территории (в машине) он чувствовал себя более чем уверенно. Он был решителен и настойчив и просто ошеломил меня своим натиском. А я не люблю, когда на меня оказывают давление.
                Короче, его оказалось слишком много, поэтому я постаралась отвертеться от всех его предложений. Он иногда мне звонил, но мне каждый раз было «страшно некогда», поэтому мы толком и не встречались.
                Про прошлое знакомство он не вспомнил, а я и не напоминала.
                В общем, что меня толкнуло согласиться на встречу с ним в этот Валентинов день, не понимаю до сих пор. Может, не хотелось больше слушать Анькины нотации или всему виной Серегина романтичность?
- Да брось ты, Ксюха, поезжай, развлечешься. Принца можно ждать всю жизнь, а мужик - он каждый день нужен.
- Ань, он мне подарок приготовил, – пожаловалась я.
- Вот сволочь! Наверное, специально сказал, что бы ты помучилась,- по-своему поняла она меня, - что это может быть?
- Цветы – это подарок? – начала гадать я.
- Ты бы еще книгу подарком назвала!
- А ты что своему подаришь? – спросила я и осеклась, увидев, как недобро блеснули ее глаза.
- Я его не зарэжу, - с кавказским акцентом сказала она и добавила, - Клянусь мамой!
- Круто! – восхищенно прошептала я и буднично продолжила, - А если серьезно?
- Он же Телец. И патологически чистоплотен. Как только образуется свободная минутка, бежит в душ. Я купила ему комплект полотенец с моим именем. Так что теперь ему не удастся скрыться от меня даже в ванной.
              Подарки она выбирать умела, ничего не скажешь. Они всегда были не только практичными, но и имели глубокий философский смысл.
- Слушай, а если он про подарок сказал, потому что ждет, что и я чего–нибудь ему подарю? - высказала я свое опасение.
- Точно! Именно поэтому! Я же говорю – сволочь он и есть. Но мы не привыкли отступать! Есть у меня для него подарок. Вот скажи, для чего делается подарок?
- Чтобы расплатиться за то, что будет съедено в гостях? – предположила я.
- Именно! Так что мой подарок будет как раз то, что нужно!
              Анюта сбегала в ванную и торжественно вручила мне рулончик туалетной бумаги с милыми улыбающимися сердечками.
- Бумага мягкая, трехслойная, печать отличного качества, - хорошо поставленным голосом отрекламировала его она, - если у него есть чувство юмора, поймет, если нет – все равно пригодится. Обещай, что расскажешь, как он отреагирует.
- Обещаю.
              В дверь позвонили.
- Он всегда возвращается, - невозмутимо пояснила Аня, не поднимаясь со стула
- Мама, ты откроешь или нет? – спросила Варвара, когда отзвучал длинный пятый звонок.
- Обязательно, - сказала Аня и пошла к двери.
             Он совершенно не удивился, что дверь не кинулись открывать по первому звонку.
- Когда, наконец, мне наденут плафон? – с пафосом спросил Анькин муж, указуя перстом на обнаженную лампочку, тускло освещавшую лестничную клетку.
             В другой день его фраза показалась бы мне чрезвычайно остроумной. Но Анька была расстроена. Он снова был пьян в стельку.
             О, Анькин муж – субъект особый.  Этот мужчина всерьез считает, что если он бросит пить, у него вообще не будет недостатков. Пропадет изюминка, так сказать.
- Ой, как тут у вас все запущено, - качаясь, произнес он, рассматривая разнообразные закуски на нашем столе, и кося веселым глазом в мою сторону,- Ксюха, наливай!
- Я тебе сейчас налью, - недобро пообещала Анька, похожая на ангела возмездия.
- Ну, мне пора, - сокрушенно пробормотала я и постаралась ретироваться как можно быстрее, дабы избежать удовольствия быть втянутой в неоригинальную семейную разборку. проверено
            Ссориться они умели. И делали это со вкусом. Совместная жизнь этой пары заслуживает целого романа. Они ругаются, расходятся, целуются, мирятся,  дерутся, но жить друг без друга не могут уже девять с лишним лет.
             Я вышла на улицу и поймала такси, размышляя над превратностями счастливой  семейной жизни. Сама я имела небольшой, но очень неудачный опыт супружества, закончившийся длительной депрессией, но надежда обрести «нормальную» семью все еще тлела. 
              За десять минут поездки я успела прослушать трогательную песенку о ста процентах любви и сообщение Марины Макеевой с «Русского радио» о том, что пешеходный мост в Тюмени переименовали на этот день в Мост Всех Влюбленных. В заключение, я узнала, что температура воздуха в Тюмени минус пятнадцать градусов, что утвердило меня во мнении, что Тюмень, конечно же, не Париж.
               «Салтан» – отличный ресторан неподалеку от моего дома. Он  был идеальным местом для всех, кто не хотел афишировать свои отношения, так как имел два входа, два этажа и уйму залов и комнаток для гостей. Предполагаю, что мой знакомый был женат, поэтому должен был соблюдать все правила конспирации.
                Посетителей было немного, как и следовало ожидать, это были влюбленные парочки. Согласно случаю, на каждом столике стояли зажженные свечи и букеты искусственных цветов.
                Славка ждал, уютно расположившись за столиком в углу. Увидев меня, он заулыбался и замахал руками, как будто я сама бы ни за что не догадалась, что должна подойти именно к его столику.
- Привет, - привстав с места, он трогательно чмокнул меня в щеку и, расстегнув большой баул, вынул ярко упакованный сверток.
              И никакого намека на цветы для любимой девушки.
- Это тебе, - пояснил он, не доверяя моей догадливости.
- Ой, спасибо! – как в рекламе дезодоранта «Секрет», проникновенно прошептала я, удачно имитируя восторг, - Что это?
- Разверни, - зардевшись от удовольствия от произведенного на меня впечатления, разрешил он.
                Еще один мужчина, уверенный в том, что у него нет недостатков.
                Я разорвала упаковку и уставилась на пакет с ивановским постельным бельем «Камасутра». Вот оно, женское счастье!
- Ну, как? – не сомневаясь в искренности моей радости, спросил он.
- Потрясающе! – восхищенно проворковала я. - Это очень мило. И поучительно.
- Я так и знал, что тебе понравится!
- Ты так тонко разбираешься в женщинах! – сказала я, решив, что он не виноват в том, что таким родился.
- Это еще не весь подарок! – возбужденно блестя глазами, сказал он, - потерпи немного, мы поужинаем, и ты узнаешь, что я еще тебе приготовил.
- Хочешь меня помучить, шалунишка? – презирая себя за подобный тон и выражения, томно прошептала я.
              Но уж если я решилась провести этот вечер в его компании, нужно было играть по его правилам, главное из которых гласило: «Я неотразим, а все женщины – дуры и нимфоманки».
              - Если бы ты знал, как я ждала твоего звонка, - сообщила я, запихивая «Камасутру» в пакет, случайно оказавшийся в моей сумке.   
              Хорошо, что можно было не заботиться о том, верит он мне или нет.   Не тот случай, когда перед проблемой, как удержать мужчину, все остальные, включая международный терроризм, стыдливо отступают.
- Я тоже часто думаю о тебе. Никак не могу понять – мы нравимся друг другу, но почему–то у нас не складывается…. Кажется, я понял, чего нам не хватает.
- И чего же? – заинтересованно захлопала ресницами я.
- Узнаешь в свое время, - загадочно пообещал он.
               Глядя в его мужественное самоуверенное лицо, я передумала дарить свой подарок. Еще обидится и уйдет, не оплатив счет.
- Вы готовы сделать заказ? – спросила официантка с бейджиком «Алена» на плоской груди.
- Пожалуй, - Слава задумчиво оглядел  хрупкое бледное создание, живую иллюстрацию того, что может сделать с ребенком недостаток витаминов, солнечного света и физических нагрузок.
               Видимо, сравнение со мной оказалось в мою пользу, потому что он повернулся ко мне и ласково поинтересовался:
- Что ты будешь пить, дорогая? Шампанское?
               Знаток женских душ, он был уверен, что сколько женщину не корми, а подпоить все равно придется.
- Нет, на сегодня его достаточно. Остановлюсь на апельсиновом соке
- Нет, так не годится!  - терпеливо стал объяснять Слава, - Ты забыла, какой сегодня день? Мы должны веселиться! А шампанское – самый подходящий напиток для этого случая.
             И самое верное средство напоить меня до чертиков, до полной потери сопротивления. И уговорить, наконец, на смелый сексуальный эксперимент с мужчиной, который мне не нравился.
              Но спорить я не стала. Ведь зачем–то же я согласилась прийти сюда.
              Слава решил покорить меня своей щедростью.
- Принесите нам фрукты, шампанское, два салата с тунцом и два шашлыка из осетрины, - и одарив меня пронзительным взглядом, сказал, - Сегодня никакого мяса, согласна? А то оно вызывает агрессию…
- Как романтично… - пробормотала я, вспоминая замечательную Анькину селедку.
- Какое шампанское? – поинтересовалась официантка.
- Хотя бы Дербентское, - шепотом подсказала я.
- Я вижу, ты неплохо разбираешься в шампанском, - оценил Славик.
               Интересно, что бы он сказал, если бы я заказала «ASTI»
               Шампанское и фрукты нам принесли довольно быстро. Мы подняли бокалы, и Слава, нежно поглаживая мою руку, произнес тост:
- Всем известно, что в Самаре живут самые красивые девушки в мире. Я горд тем, что имею счастье восхищаться их красотой и надеюсь, что одна из них одарит меня своей благосклонностью и составит счастье всей моей жизни.
              Умеют же мужчины цветисто выражаться! Главное, понятно. То ли это было признание в любви, то ли предложение выйти замуж, то ли просто болтает ни о чем сам с собой, что бы лишний раз насладиться звуками собственного голоса.
               Я смотрела на него, ожидая пояснений. Он смотрел на меня, ожидая восторженных благодарных откликов. Не дождался никто. К нам подошла официантка и сказала, что салат с тунцом закончился. Слава надолго погрузился в изучение меню, надеясь отыскать что-нибудь экзотическое, а я разглядывала призрачную конституцию Алены, представляя себе, сколько сложностей она создает сексуальным партнерам во время любовных сцен. Ведь ее мужчина всегда должен помнить о том, как бы в порыве страсти не вытряхнуть душу из этого птичьего тельца.
                В ресторанчик вошли новые посетители, человек шесть – семь. На встречу гей–клуба это похоже не было, но среди них действительно не было ни одной женщины. Наша Аленка немедленно потеряла интерес к Славику, продолжающему углубленное изучение меню, и процокала высокими каблучками по направлению к новым гостям. Напомнив своим поведением несколько кадров из нашумевшей «Бригады», мужчины направились к лестнице, ведущей на второй этаж, оставив в баре крупного дяденьку лет сорока пяти.
                Аленка понеслась на кухню сообщить об исключительно важном событии в работе ресторана, влюбленные парочки начали обсуждать чрезвычайное происшествие, а мой Славик, наконец, оставил свое чтиво и любезно долил в мой бокал шампанского.
- Извини, я, кажется, заставил тебя скучать?
- Нет, что ты, здесь очень интересно, - впервые за вечер чистосердечно призналась я.
- Здесь присутствует атмосфера романтики, правда? – снова понес чепуху мой приятель.
- Чистая правда, - виртуозно солгала я, подумав, что здешняя атмосфера пропитана клинической дуростью Славика и моим омерзительным цинизмом.
            Ну, почему мне так патологически не везет?  Почему со мной хотят встречаться только кретины и отморозки?            
- А куда делась официантка? – вдруг вспомнил о еде Славик.
- Побежала в ларек за тунцом.
             Славик оценил мое остроумие и неприлично громко заржал, запрокидывая голову так, что становилось видно розовое беззлобное небо, крохотный язычок и даже миндалины.
- Я  хочу выпить за то, что самарские женщины не только красивы, но и умны! Мужчина может смело доверить им воспитание своего потомства, не опасаясь за его судьбу.
               И чего он повелся на самарских женщинах? А вот фраза про потомство вызвала во мне неуправляемый приступ раздражения, которое я немедленно выплеснула в его самодовольную физиономию.
- Тонко подмечено. Мужчина может доверить женщине воспитание его потомства и даже забыть об оном лет на двадцать. Самарские, как, впрочем, и все остальные русские женщины, вполне способны воспитать это самое потомство без изрядно уставших производителей. В последнее время это стало почти нормой.
- Ты что? – не понял он.
- Поддерживаю разговор, - объяснила я, не надеясь, что смогла донести до него великий смысл своего изречения.
- А… Понятно. А почему ты не пьешь?
- В шампанском столько пузырьков… - пожаловалась я.
-    И все–таки, неужели ты не чувствуешь, как здесь романтично?
- Чувствую, конечно. И шампанское замечательное. Но очень хочется есть.
- Потерпи. Вот ты, оказывается, какая нетерпеливая… - явно надеясь почувствовать мое нетерпение по другому поводу, сказал он, - а ты знаешь, почему этот день считается днем влюбленных?
            Я покачала головой, надеясь, что эта дребедень немного его развлечет, и он пустился в пространное повествование о средневековье.
            Между тем, официантки, напрочь забыв об остальных посетителях, штурмовали VIP–зал с тарелками наперевес. Было видно, что эти посетители отличались не только завидным аппетитом, но и тугим кошельком.
             Парни за бильярдным столом закончили очередную партию и отправились подкрепиться.
- Пойду–ка я в туалет схожу, - сказал Слава, поднимаясь.
              Исключительно из желания поддержать разговор, я спросила:
- Зачем?
             Мой герой не сразу нашелся, что ответить. Он потрепал меня по щеке и томно попросил:
-  Не скучай без меня, детка.
- Постараюсь, - обещала я.
              Едва он скрылся за дверью комнаты для мальчиков, я ринулась наперерез пробегавшей мимо Аленке.
              Видимо, ей показалось, что какое–то инородное тело пробило потолок, по чистой случайности не превратив ее в лепешку. Во всяком случае, она так на меня и смотрела.
- Милая Аленушка, - вкрадчиво обратилась я к ней, надеясь лаской вернуть ее к осмыслению ситуации, - я хочу рыбы. И немедленно!
- Хорошо. Сейчас я к вам подойду, - судорожно сглотнув, - соврала она и попыталась меня обойти.
- Напрасно вы, девушка, пытаетесь улизнуть. Я найду вас и на кухне, и в VIP–зале. Сомневаюсь, что ваши новые гости пришли сюда, чтобы присутствовать при скандале, который я вам обеспечу, если мне НЕМЕДЛЕННО не принесут рыбы.
              Не знаю, что произвело на нее большее впечатление – мой рост, гневный огонь в глазах, сталь, прозвучавшая в голосе или явный намек на мое желание оторвать ей голову, но Аленка молча кивнула и понуро поплелась обратно на кухню, не добежав до заветной лестницы на второй этаж каких–нибудь десять шагов.
           В общем, когда мужчина моей мечты вернулся за столик, перед нами уже стояли блюда с золотистой осетриной.
             Оглядев зал, Славик довольно заулыбался и сказал:
- Кажется, здесь никого не обслуживают так быстро, как меня. Я здесь часто бываю.
- Понимают, с кем имеют дело, - поддакнула я, с удовольствием впиваясь в кусок шашлыка.
               Мы поели и допили шампанское. Славик расплатился с Аленкой, старающейся внимать каждому нашему желанию.
               Славику явно захорошело. Его глаза осияли мое жалкое существо, и он приступил к последней части тщательно продуманного охмурения.
- А теперь обещанный сюрприз! Я купил нам целых три часа в одной отличной баньке.
 Наверное, он ожидал увидеть на моем лице неописуемую радость. Еще бы, ведь меня перед употреблением собирались  отмыть!
             Ну, почему мужчин отличает такое кособокое развитие? Всерьез решить, что романтическая атмосфера Дня Святого Валентина с ужином в ресторане распространится на какую–то баню, пусть даже дорогущую - верх идиотизма.
              Я вообще бани не люблю. После того, как заработала грибок в банный день в пионерском лагере, я не верю, что бани могут быть чистыми от заразы. Мне в них становится плохо с сердцем, даже если возникает необходимость просто помыться.  Ни о каком сексе в бане для меня не может быть и речи. Даже с горячо любимым человеком, каковым мой Дон Жуан не являлся. Оставалось напрячь мозги, чтобы с честью выйти из затруднительного положения.
             Но не тут- то было. Страсть захватила все существо моего кролика, и он упорно стоял на своем. Даже начал перечислять ласки, которыми я буду одарена в той самой бане.
-        Зайчик, да не поеду я в баню, - прямым текстом выдала я, потеряв надежду достучаться до его благоразумия.
- Почему? – насторожился он, догадываясь, что его опять кидают, да еще с такими затратами!
             Я терпеливо снова перечислила все недостатки этой идеи, нарочно не упомянув самую главную – он перестал мне нравиться окончательно и бесповоротно.
- Да ты че, подруга, - явил он мне свое настоящее лицо, - ты охренела, что ли? Ты знаешь, во сколько мне обошлись эти три часа?
              Возмущение его было так сильно, что он уже не заботился о том, что наш спор слышит весь ресторан.
- Догадываюсь, - тихо посочувствовала я, нисколько не обижаясь, - Моя зарплата рядом не лежала.
- Ну, вот! Собирайся и едем! Не девочка уже, чтоб ломаться.
- И давно, - согласилась я.
- Пора понять, что настоящие мужчины на дороге не валяются.
- Я уже поняла, что мне крупно повезло.
- Так че же ты ломаешься? – откровенно недоумевал он.
- Слава, это был прекрасный вечер, но нам пора по домам. Ты же не предупредил, что мы задержимся….
- Я понял. Ты меня кидаешь!
- Говори потише, - попросила я, - а то у меня в ушах звенит. Скоро придется отвечать на звонки.
- Что ты несешь, блаженная?! – он был в бешенстве.
              Аленка прервала свою перебежку к VIP–залу и замерла, с жадностью ловя каждое наше слово, надеясь увидеть, как я получу сполна за все, что натворила в жизни.
- Я в безвыходном положении, - призналась я, - весь мир кажется мне собранием если не уродов, то глубоко порочных и нечутких людей.
- Дура!
- Фу, как грубо. Согласна, что я не от мира сего, поэтому ни о каком взаимопонимании речи быть не может.
              Я понимала, что мне пора подняться и гордо удалиться, но было любопытно, на что он способен еще, что бы удовлетворить задетой самолюбие.
               Славик схватил меня за руку и до боли сжал:
 -    Скандала захотела, сучка?
- Мужчина, ведите себя прилично, - как можно спокойнее сказала я.
              Просверлив меня глазами до позвоночника, Славик отпустил мою руку.
- Как хочешь. Соскучишься – сама приползешь, - мрачно прошипел он и, опрокинув стул, быстро вышел из зала.
              Требовалось успокоиться. Отправиться домой немедленно я не посмела – побоялась встретить своего страстного поклонника в районе гардероба. Поэтому я перенесла тело к барной стойке и заказала коктейль.
               Выбрав минутку, когда музыка стала потише, я набрала номер родителей и без предисловий поинтересовалась:
- Ну что, съели?
             Странно знакомый голос (не папин) недоуменно спросил:
- Чего?
- Ой! – ответила я и отменила звонок.
             Просмотрев последний набранный номер, я с ужасом поняла, что попала к своему директору. Оставалось надеяться, что он меня не узнал, и на его телефоне нет определителя. И что я ему скажу, если мои надежды не оправдаются?
               В бар вошел хорошо одетый молодой мужчина и уверенно направился к стойке. Усевшись на соседний стул, он заказал водки и положил на стойку пачку «Парламента». Его движения были очень спокойны и неторопливы. Что-то в нем было не так. Но откровенно рассматривать соседа было неприлично, и я отвернулась, успев–таки встретиться с ним взглядом. «Псих. Или наркоша», - решила я.
             Бармен подал мне мой мартини с вишенкой, на поверку оказавшейся  черешенкой преклонного возраста.
             Со второго этажа спустились двое мужчин и пошли к бильярду. Один из них показался мне настоящим красавцем. Таких мужчин я видела только в кино. Они созданы для поклонения и обожания. Это тот самый случай, когда женщина должна гордиться даже косым взглядом, удостоившим ее вниманием. Меня таким взглядом не удостоили. Я еще с минуту попялилась на красавца, Антонио Бандераса, Джорджа Клуни и  Брэда Питта в одном лице, прежде чем поняла, что веду себя неприлично. Немедленно себя простив, и списав свое гнусное поведение на количество употребленного за весь этот странный день спиртного, я грустно уткнулась в свой коктейль и принялась выуживать из него престарелую черешню.
                Далее произошла цепь нелепых совпадений, изменивших всю мою жизнь раз и навсегда.
                Все началось с черешневой косточки, положить которую на барную стойку я, как дитя условностей, посчитала неприличным. Рядом стояла пепельница соседа, именуемого далее, как Наркоша. Просто положить в нее косточку было бы не интересно, поэтому, скосив глаз на Наркошу, я определила, что он наслаждается созерцанием собственного внутреннего мира, и тщательно прицелилась. Прежде, чем выстрелить, я успела заметить, что Наркоша полез за чем–то во внутренний карман пиджака. Ему было не до моих упражнений в меткости, поэтому я снова прицелилась и выстрелила.
            Косточка отрикошетила от пепельницы прямо в Наркошин карий глаз. Он вскрикнул и вскинул руки к лицу. Одновременно прозвучал странный хлопок, и я увидела в его руке пистолет.
            Пуля вдребезги разнесла люстру над нашими головами. От испуга я тоже взмахнула руками и рухнула на спину вместе со стулом и случайно оказавшимся рядом человеком. Но это еще не все. Падая, я поддела ногами стул Наркоши. Он загремел назад вместе со стулом и пистолетом.
           Поднялся невообразимый шум. К Наркоше подскочили невесть откуда взявшиеся амбалы со второго этажа и в считанные секунды превратили его в мешок с костями. Когда его выносили из бара, его голова странно болталась на шее. Он и раньше не казался очаровательным, а теперь вообще очень неприятно выглядел.
            Все еще не осознав, что натворила, я вдруг увидела прямо перед собой лицо давешнего красавца и поняла, что, падая, уронила на пол и его.
- Извините, - пробормотала я.
             Но он не казался рассерженным. Может быть, чуточку удивленным…. У меня создалось впечатление, что его абсолютно не взволновало это ужасное происшествие. Хотя, я могу поклясться, что Наркоша хотел убить именно его. Вот это выдержка! Не то, что у меня. Я была явно не в себе. Я просто не могла поверить в то, что произошло.
            К нам кинулись люди и помогли подняться.
- Вы спасли мне жизнь, сударыня, - Сероглазый Король поправил чуть длинноватые ухоженные волосы и картинно поднес мою руку к губам.
             Ничего не скажешь, хорошо их учат там, где они водятся, красавцы эти.
- Девушка сделала твою работу, Шура, - холодно сказал он, не глядя на насупленного амбала, оказавшегося рядом.
              И ничего больше. Никаких эмоций. Словно все такое - попытка убийства, задержание киллера, его избиение -  случалось с ним ежедневно и успело наскучить.
- Как вас зовут, сударыня? – резко меняя тон на ласковый, спросил он.
              Меня била дрожь. Неужели все это случилось со мной? Такое может только присниться. В здравом ли я уме?
- Ксения, - пробормотала я, стыдливо прикрыв глаза и ощутив страстное желание упасть зардевшимся лицом в сугроб.
              От его бесцеремонного разглядывания я почувствовала себя так же, как много лет назад на волжском пляже, когда совершенно неожиданно при игре в волейбол у меня лопнула резинка плавок.
 -  Меня зовут Алекс. Вы в порядке?
             Я сосредоточилась и взяла себя в руки настолько, что смогла связно ответить вопросом на вопрос:
-     Вы всерьез полагаете, что я могу быть в порядке?          
- Алекс, я виноват, - забубнил Шура, - я не предусмотрел…
- Кто он? – не глядя на него, спросил Алекс, не выпуская мою руку.
- Не знаю, - Шура был так расстроен, что мне стало его жалко.
- Пошел отсюда. Ты уволен….
              Крутой мужик, ничего не скажешь. Как он ему: «Ты уволен!»
             Алекс продолжал согревать меня своим вниманием:
- Ксения…Ксюша…вы позволите вас так называть? Вы дрожите… пойдемте, вам нужно присесть. И оставаться здесь нам не стоит.
              Все казалось настолько невероятным, что я твердо решила выяснить, не было ли в нашем роду тяжелых психических расстройств.
              Я пошла за ним, как послушная овца. И села за большой стол в том самом зале для особо важных персон.
- Может, я домой пойду? – нерешительно спросила я, - А то сейчас милиция приедет, то да се, а я не настроена выступать свидетелем….
- А кто вам сказал, что приедет милиция? Мы и сами разберемся.
              Странно, но именно эта мужская самоуверенность окончательно привела меня в чувство, заставив поверить в реальность происходящего.
- А государство признает ваш суверенитет?
              Алекс рассмеялся.
- Вы еще и умны… Редкое сочетание …
- Девушка Бэтмена обязана пройти курсы подготовки космонавтов и защитить диссертацию по психиатрии, - съехидничала я, посчитав его замечание оскорбительным.
- При чем тут психиатрия? – давясь от смеха, спросил он.
- Это окажется кстати, когда она узнает, что ее парень - богатая летучая мышь.
             Снова зазвонил мой телефон. Из-за падения содержимое сумочки перетряхнулось так, что найти его оказалось делом не простым. Пришлось вывалить все, что было, на стол.
- Оригинально, - задумчиво пробормотал Король, разглядывая рулончик туалетной бумаги в симпатичных сердечках.
- Ой, - сказала я, пряча бумагу в сумку, одновременно прижимая к уху телефон.
- Ну, ты и назюзюкалась! – восхищенно оценила Анька, - Когда берешь трубку, надо говорить «але»…. Чем вы там занимаетесь?
- Я не могу говорить, - ответила я.
- Что, уже? – по-своему поняла меня она, - Ну, удачи тебе. Расскажешь.
- Угу, - ответила я и отключилась.
              Пока я общалась с подругой, Алекс успел выйти из комнаты, за ним вышли и все остальные. Ближайшие пятнадцать минут, показавшиеся вечностью, пришлось томиться в одиночестве. За это время я немного привела мысли в порядок, а так же обнаружила, что в полете порвала колготки. Так что танцы точно отменялись. Оставалось придумать, как убраться домой, не привлекая к себе внимания. Но Алекс вернулся, и я была вознаграждена за терпение.
- Извините, Ксюша, нужно было разобраться с моими остолопами. Дармоеды. Если бы не вы…. Как вам удалось так быстро среагировать, ума не приложу!  Никто из моих парней не видел оружия и даже не заподозрил ничего такого…. И, потом, вы так ловко его обезвредили….  Мы не можем тут оставаться. Давайте я отвезу вас домой, а по дороге вы мне расскажете о себе. Кто вы, Ксения? Не верится, что такая очаровательная, женственная леди прошла спецподготовку.
              Как ни тяжело было, пришлось признаться, что все произошло случайно. Про косточку, конечно, ни слова не сказала. Зато в красках описала сцену со Славиком. Зачем? Вероятно, хотела дать ему понять, что абсолютно свободна.             
             Если ехать на машине, ресторан находится в паре минут от моего дома. Соседи, видимо были очень удивлены, увидев под окнами три джипа-близнеца с тонированными стеклами. Машины простояли во дворе около получаса, пока я боролась с желанием принять предложение Алекса отпраздновать его чудесное спасение у него дома. Здравый смысл взял верх. Обрадовавшись, что он вообще остался (смысл), я заторопилась домой.
- Боров, проводи девушку до квартиры, - не терпящим возражения голосом приказал Алекс.
                Боровом оказался тот самый Шура, которого Алекс давеча уволил. Это позволяло сделать выводы – либо Алекс отходчив, либо его слова не имели никакого значения, либо датой увольнения нужно было считать завтрашний день.
- Чтобы он (Боров) на меня не дулся, я сочувственно спросила:
- Чего это он так тебя прозвал? Вроде, на хряка ты не похож.
               Лицо Шуры медленно побагровело. Очень медленно он пояснил:
- Боров – это не прозвище, а фамилия.
               Опс.
               Что могу сказать по поводу всего произошедшего и планов на будущее? Я женщина мудрая и знаю, что меньше знаешь – крепче спишь. Я прекрасно понимала, что общение с человеком, который едва не стал трупом, может сулить смертельный риск для моего здоровья, но, обладая здоровым любопытством, (читай «огромным») я не могла не позволить себе с головой окунуться в новую жизнь, которая могла начаться прямо сегодня. Выбор невелик. Или вернуться в прежнее болото, или поискать острых ощущений в компании с красавчиком, обязанным мне жизнью. Выбор был сделан в пользу перемен.

2. АТТРАКЦИОН НЕСЛЫХАННОЙ ЩЕДРОСТИ

                Я проснулась от долгой настойчивой трели звонка. Спросонья не сразу сообразила, что звонят в дверь. Часы показывали 9:00.
      - Черт! Кого это в такую рань…. Суббота все- таки, - ругаясь вполголоса, я запахнула халат, открыла дверь и, увидев незнакомого мужчину, зло сказала:
      - Вы ошиблись дверью.
               Но закрыть ее мне не дали. Очень ловко просунув в дверной проем здоровый ботинок, мужчина хмыкнул и с явной иронией сказал:
      - Доброе утро.
                Некоторое время я не оставляла попыток закрыть дверь, но все мои усилия оказались напрасны. Зато я окончательно проснулась и широко раскрыла дверь.
      - Заходи.
      - Недобрая ты, - упрекнул незнакомец, протискиваясь мимо меня в узкий коридор.
 -Так ведь утро же, - хмуро объяснила я, сообразив, наконец, что габариты мужчины, проникшего в мой дом так бесцеремонно, в нормальной одиноко живущей женщине должны вызывать панический ужас.
                Лет тридцати пяти, ростом под два метра, с размером одежды никак не меньше 56-го, ну, не внушал он мне доверия! И вообще, что- то с ним было не так. Нет, глаза нормальные, на психа не похож, тогда что же?
                Пока я его разглядывала, терзаясь смутными сомнениями, что ни убивать, ни, тем более, насиловать меня он не собирается, мужчина молча скинул ботинки и прошел в комнату, служившую мне спальней и гостиной одновременно. 
      - Это разбой или грабеж? – попыталась уточнить обстановку я, принимаясь собирать постель.
      - Я Игорь, - коротко ответил он, видимо, уверенный, что теперь мне все станет ясно.
              Он стоял у стенки, рассматривая корешки книг. Кажется, он чувствовал себя очень даже в своей тарелке. Чего не скажешь обо мне.
      - И чего тебе надобно, Игорь? – тихо сатанея, спросила я.
      - Кофе есть? Я с самолета, позавтракал в пять, - продолжал окружать себя атмосферой      таинственности странный Игорь.
         Но страшно уже не было. Чего бы это убийце или грабителю вести себя таким нетрадиционным способом? Или это особая, извращенная форма маниакального психоза? Только у кого?
             Между тем, Игорь, продолжая изучать содержимое моих книжных полок, скинул кожанку и бросил ее на мой диванчик, оставшись в серой водолазке,. Даже не знаю, от чего я обалдела больше – от его наглости, или от вида обтянутого мягкой шерстяной водолазкой торса. За последние сутки я снова на некоторое время лишилась дара речи, представляете, насколько я была удивлена. Теперь стало ясно, что мне показалось в нем не так. Среднестатистический мужчина в возрасте за тридцать обычно является обладателем солидного брюшка. Размеры варьируются. У этого мужчины была фигура Сталлоне. Такой, знаете ли, титан армрестлинга без Николая Фоменко.
      - Я подарю тебе фотографию с автографом, - пообещал он.
      - В полный рост, пожалуйста,- машинально пролепетала я в ответ.
- Ксения, - напомнил он, развернув торс в мою сторону, - как на счет кофе?
             Именно развернув, другого слова для этого движения я подобрать не могу.
     - И ты специально встал ни свет, ни заря и прилетел на самолете из Тьмутаракани, чтобы попить у меня кофе? - пытаясь казаться невозмутимой, спросила я, припоминая, что не называла ему своего имени.
      - Давай ты все-же пойдешь на кухню и поставишь чайник. А потом и поговорим.
              Сникнув и смирившись, наконец, с его присутствием, я пошла на кухню. Первым делом сорвала с холодильника альбомный лист с жирной черной надписью « НЕ ЖРИ!!!». Не каждый поймет. Мало кто знает, что с моей головой все в порядке. Иногда я сама в этом сомневаюсь.
               Мимоходом увидела себя в зеркале и запаниковала. Полный анамнез. Медики меня поймут. Прикинув, что не умрет же мой гость, если не выпьет свой кофе немедленно, я закрылась в ванной. Пришлось приложить все возможные усилия, что бы трудно было поверить, что я встала всего полчаса назад и страдаю от вчерашнего шампанского. К счастью, результаты вечерних увеселений редко оставляют след на моем лице, поэтому долго возиться не пришлось. Что говорить, настоящую красоту ничто не  испортит.
             Вообще, считается, что женщина имеет три возраста. Первый - она всю ночь веселится, а утром - свежа, как майская роза, второй - она иногда веселится по ночам, но утром после увеселений чаще выглядит неважно, и последний - она уже не веселится по ночам, но утром выглядит так, словно всю ночь веселилась по полной программе. Я уже давно перешагнула первый возраст и, к сожалению, уверенно приближаюсь к третьему.
             Пока приводила себя в порядок, мучительно соображала, откуда он меня знает. Я точно не была с ним знакома. Думаю, что запомнила бы его, даже находясь в коматозном состоянии. Хоть я и не смогла придумать разумное объяснение его пребыванию в моей квартире, кроме вчерашнего происшествия, я отдавала себе отчет, что вовсе не хочу, чтобы он ушел немедленно, поэтому я сварила кофе и сосиски и попыталась изобразить радушие.
      - Ты ли это? – не поверил он, когда я появилась в комнате с подносом.
      - Какая разница? Главное, я принесла твой кофе, - стараясь скрыть приятное смущение, сказала   
       я.
          Мы устроились за журнальным столиком, и ровно десять минут я мужественно не задавала никаких вопросов, наблюдая за тем, как он поглощает мои сосиски.
- Ты спасла мне жизнь, - театрально приложив руку к сердцу, сказал он, отставив пустую тарелку, и принимаясь за кофе, - не много ли спасенных жизней за последние сутки?
              Я тут же забыла о своем желании казаться гостеприимной и напрямик спросила:
- Чего тебе надо? Или, перед тем, как это узнать, я должна тебя не только накормить и напоить, но и спать уложить?
            Он окинул задумчиво-сытым взглядом мою фигуру и лениво ответил:
- В другой раз….
              Пока я краснела, он отставил бокал и вынул из кармана квадратную коробочку.
- Алекс просил выразить тебе его благодарность.
               Он раскрыл коробочку и протянул ее мне. Пока я пялилась на оказавшиеся там изящные часики, он добавил:
- Я думаю, тебе понравится ее размер.
              Пришел мой черед оглядеть его фигуру. Слишком много потрясений для моей неустойчивой психики. Он понял мой взгляд и рассмеялся.
- Я имел в виду часы и все остальное.
- А я как раз остальное и имела в виду, - в тон ему ответила я и тоже рассмеялась.
                В принципе, я оценила свои возможности как одну миллионную процента еще час назад, поэтому даже не пыталась флиртовать.
- Еще кофейку?
- Давай.
             Часы были чудесными. Не знаю, на сколько они облегчили кошелек сероглазого красавца (все в мире относительно), но отказываться я от них не собиралась, тем более, что я их честно заработала. Кто-то возражает?
- Давай, рассказывай, как тебе удалось обезвредить киллера, - потребовал он, - А то я с трех ночи в непонятках. Я, понимаешь, был в Питере, а тут звонит Алекс и гневно так спрашивает, чем я там занимаюсь, пока его пытаются укокошить.
- А ты кто ему? Друг?
- Бери выше, - смеясь, ответил он, - Я начальник его охраны.
- А что в Питере делал? – исключительно для поддержания разговора поинтересовалась я.
- Дела, знаешь ли, - неопределенно хмыкнул он, - Ну, и как ты там оказалась?
- Отмечала праздник.
- Какой?
- Вот странный ты! День Святого Валентина.
- А….- протянул он, - и что?
            Пришлось рассказывать все по порядку. Слушал он не очень внимательно, периодически задавал какие–то глупые вопросы типа «не обратила ли я внимание, кто первым покинул зал, Наркоша в сопровождении новых друзей, или кто- то из посетителей?».  Мои личные эмоции по поводу происшествия почему-то не казались ему интересными. Я терпеливо рассказала все, что считала нужным. Про косточку рассказывать было неудобно, поэтому тот момент я из своего повествования изъяла:
- Он полез в карман и вытащил пистолет. И тут я упала. И все остальные тоже.
- Стоп. Тут поподробнее, пожалуйста, - что-то у него не сходилось.
- Хорошо. Алекс стал меня благодарить, а ваши ребята отметелили…
- Нет, мне интересно, почему ты упала.
          Ну и взгляд! Пристальный, колючий, как буравчик. Когда он так на меня смотрел, хотелось рассказать всю самую чистую правду. Но я набралась храбрости и доходчиво пояснила:
- Стул качнулся.
- Ага, - закивал он, - Качнулся. Вот только Шуре показалось, что ты намеренно выбила ствол у киллера. И очень профессионально накрыла Алекса своим телом.
          Пока мои глаза вылезали из орбит, он продолжил:
-    И фотография та не с маскарада, - он кивнул на полку, где стояла рамка со снимком, где были изображены мы с Димкой Горбуновым после победы на Чемпионате России по биатлону.
- Это ничего не значит, - запротестовала я, - чего ни сделаешь в юности по глупости.
- Ладно, проверим, - многообещающе проворчал он.
           Прошло еще полчаса, пока он понял, что из меня ничего ценного не выжмешь. Меня так и подмывало задать ему пару вопросов по поводу вчерашнего, но я была уверена, что до объяснений он не снизойдет, поэтому крепилась.
- Мне пора. Спасибо за кофе. Отдыхай пока. Я заеду за тобой в пять.
- Это еще зачем? - искренне обрадовалась я, еще не веря, что наше знакомство будет продолжаться.
- Разве я не сказал? Алекс приглашает тебя на ужин.
- Куда? – ужаснулась я, мысленно перебирая свой более чем скромный гардероб.
- Наверное, к «Хануме»,  хотя ради такого случая может сделать исключение.
            Я вздохнула с облегчением. Там я бывала, и выпендриваться не было необходимости.
- Ну, если нет вопросов, я пойду, - сказал он, направляясь к двери.
            Вопросов было море. Было ужасно интересно, кому это Алекс перебежал дорогу. В нашем славном городе нечасто стреляют в людей. Интересным было и приглашение в ресторан. По-моему, Алекс вел себя неразумно. Только вчера он был мишенью, а сегодня собирался провести приятный вечерок в достаточно популярном месте. Впрочем, его поведение было понятным, если он был уверен, что Наркоша – и заказчик, и исполнитель в одном лице. Не менее интересной казалась судьба самого Наркоши. Но самым главным казалось узнать, где располагается лежбище таких неотразимых мужчин, как Алекс и Игорь. Впрочем, на некоторые вопросы я могла получить ответы не выходя из дома.
            С ориентацией у меня все в порядке. Мне нравятся мужчины. Ну, не все без исключения, но настолько многие, что я не могу ужиться с одним из них навсегда. Остается надеяться, что тот, единственный, мне еще не знаком. Когда- то, еще до свадьбы, свекор с первого взгляда идентифицировал меня, как «****ь». Потом он долго пытался объяснить, что это слово не оскорбительно. Оно совсем не обозначает женщину легкого поведения, которой все равно, под кого лечь. Не обозначает оно и жрицу любви, продающую свое тело и умение доставить удовольствие. «*****» в его понимании – это женщина, которая любит не мужчину, а саму любовь. Она не способна на долгие отношения. Любовь для нее, как наркотик. Однажды испытав сильное чувство, она будет искать ее снова и снова, пока будет биться ее сердце. Она не удовлетворится семейными узами, потому что они убивают любовь. Ее удел – любить и быть счастливой или страдать от отсутствия любви. Она будет любима. Она разобьет не одно сердце. И первым разобьет свое собственное, потому что не бывает таких отношений, каких она жаждет.
               То, что он был прав, я поняла совсем недавно. Я любила много раз в своей жизни. Каждый раз по- настоящему, сильно, страстно, до бессонницы и необдуманных поступков. Во имя любви я была готова на любые жертвы. Во имя любви, заметьте, а не во имя любимого. А когда любовь начинала угасать, я жалела не о том, что она уходит, а о том, что новая настигнет не скоро. А в том, что будет новая, я не сомневалась. В этот раз ожидание новой любви слишком затянулось. Зато появилось достаточно времени покопаться в себе и попытаться понять, что же во мне не так, если такие страсти кипят впустую. Каждый раз я относила свою неудачу на выбранный объект любви. Почти уверена, что это всегда был случайный выбор. Ни о каких половинках не могло быть и речи. Возможно, все дело в каких-то особенностях организма, в биохимии, например. Можно знать формулу любви, но никто и никогда не сможет ей воспользоваться для того, что бы создать это чувство. Все понимаю, но все равно верю в то, что ходит по земле моя половинка, и ее обязательно притянет ко мне, когда придет время.
              Едва закрыв дверь за Игорем, я кинулась к телефону. Для начала позвонила Сереге и попросила его выяснить личность Алекса по принадлежавшим ему машинам. Память у меня не ахти, но запоминать номера машин мне труда не составляет. Иногда это получается автоматически, прям как вчера. Через пару часов я знала, что спасенный мною красавец - Алексей Владимирович Корнилов,1965 года рождения, не судим, разведен, имеет двух детей школьного возраста, прописан в 15 микрорайоне, работает  генеральным директором одной из компаний, входящих в группу «Сок», медленно, но верно прибиравшую к рукам родную Самару. По скупым сведениям, с большим трудом выуженным из доступных для обывателей источников, я узнала, что его бизнес как-то связан с автомобилями. Серега клялся всеми святыми, что ко вторнику разузнает про него все, что только возможно. Теперь оставалось узнать хотя бы фамилию Игоря, что бы поискать информации и на него. Ну, хоть что-то.
                Потом позвонила Аньке и выпалила:
- Я влюбилась!
                Последовало продолжительное молчание.
- Але, ты что, не понимаешь?
- Ксюха, ты что ли? – сонным голосом уточнила Анька.
- Хватит спать, обед скоро!
- Отвали, я легла только что.
                Похоже, любимую подругу совсем не тронула моя новость.
- Да я сама только что легла, но тут такое!!!
- Ясно, - обреченно сказала Аня, - опять биохимия поперла.
                Она была в курсе…
- Ну, рассказывай.
                Сбивчиво, но довольно темпераментно, я выложила все подробности последних суток.
- Ксюха, взрослеть пора, - напомнила моя умудренная опытом подруга, - Ты хоть в кого из них влюбилась?
- Да разве непонятно?- удивилась я.
- Нисколько. Я так понимаю, ты еще не определилась?
                Я задумалась. Наверное, она была права. Вот так всегда. Годами ждешь интересного мужчину, страдаешь от одиночества, вынуждена принимать нелепые ухаживания «не тех», как вдруг появляются ОНИ. Сразу двое. Ужасно интересные. Оба.
- Чего молчишь?
- Определяюсь, - призналась я.
- Ну, ты пока определяйся, а я пойду умоюсь и семью накормлю. Звони.
- Да ты с ума сошла! Бросаешь подругу в растрепанных чувствах! Это непростительно! Мне нужен психотерапевт!
- А ты запиши свои переживания на кассету. Потом поржем…. Ладно. Давай так. Я сейчас им приготовлю завтрак и позвоню тебе. Минут тридцать можешь потерпеть?
- Постараюсь, - буркнула я и повесила трубку.
              Вот умеет она ставить все на свои места! Мне бы ее умение! Впрочем, ручаюсь, попади она в мое положение, она бы мне эти полчаса не простила!
              Собрать мозги в кучу за такой промежуток времени у меня не получилось. Оставшееся до вечера время я провела в бесконечных телефонных переговорах с Анной и попытках стать еще привлекательнее (куда уж еще…).
              Попыталась читать. Новая книжка Устиновой, которая еще вчера казалась жутко интересной, сегодня вызывала зевоту. Отложила это чудо производительности труда и творчества. Ну, невозможно написать роман за такой короткий срок! А Устинова может. И Донцова может. Одна моя знакомая, которой тоже не дает покоя писательский зуд, призналась, что только на обдумывание сюжета уходит не меньше двух- трех недель. Потом – написать, потом – увязки и переделки. А эти дамы словно пирожки стряпают. Сразу начисто создают свои бессмертные творения. Несомненный талант.
              Тщательно рисуя красоту, я пыталась оттолкнуть подальше фантастические образы своего будущего. Не получалось. Трезвые Анькины суждения немного отвлекали от наваждения, но ненадолго. Короче, я была неадекватна.

              Пунктуальностью Главный Хранитель Алексова Тела не отличался. Он появился на моем пороге в восемнадцать тридцать четыре, т. е. за пару минут до  возможной истерики. Весь день меня грызли сомнения, стоит ли общаться с новыми знакомыми. К пяти часам я решила, что мне не хватает именно душевных мук и общения с прекрасной частью сильной половины человечества. Моя жизнь казалась мне пресной и напоминала затянутое зеленой плесенью болото. Ну, и для общего развития, не мешало бы потусоваться среди людей, которым нанимают убийцев. Пускай даже я буду втянута в неприятности.
               Я открыла дверь, облаченная по такому случаю в парадный халат и новые тапочки. Весь мой вид говорил о том, что я не из тех, кого поманят пальцем….
               Игоря это не смутило.
- Не понял. Специально дал тебе лишних полтора часа на сборы. Давай, накинь чего-нибудь, и поедем. Опаздываем.
               Пришлось тяжело вздохнуть и пойти на уступки исключительно из вежливости.
               На улице было мерзко. Уже стемнело, дул пронизывающий ветер, валил мокрый снег. В общем, зима выкидывала последние фортели. Снег валил с самого утра,  а город, конечно, не был готов к природным нормалиям. Город, собственно, не был готов и к потоку машин. Что значат всего три параллельных Волге улицы, связывающих центр со спальными и промышленными районами? Даже мелкий ремонт одной из этих дорог считался катастрофой городского масштаба. Три абсолютно забитых магистрали, ливни, обязательно вымывающие асфальт, и зимние проблемы всегда сводили на нет все попытки населения добраться до нужного места в задуманное время.  По причине субботы (зимы, лета, дождя, ремонта, да чего угодно) ни одна снегоуборочная машина не покинула теплого гаража, дороги сузились до игольного ушка, поэтому водители обреченно снижали скорость и выстраивали машины гуськом.
- Алекс ждет меня к ужину или завтраку?- уточнила я, когда мы, выезжая из моего двора, увидели вереницу автомобилей на Ново-вокзальной.
              Игорь хмыкнул и резко повернул руль вправо. На тротуар.
              Даже летом машины преодолевают расстояние от моего дома до места расположения «Ханумы» за пятнадцать- двадцать минут. Передвигаясь исключительно по тротуарам какими-то дворами и задворками, мы удачно миновали все пробки и припарковались на стоянке у ресторана через полчаса. Иногда было страшно. Приходилось зажмуривать глаза и крепче сжимать ручку над дверцей. Тут не поболтаешь о пустяках. Но каков результат! И надо отдать должное водителю, за все время бешеных гонок он соблюдал полное спокойствие, ни разу не выругался даже шепотом. Вот это нервы! Или, может, он знал другие способы снять напряжение? Да, это был во всех отношениях редкий экземпляр. Так и ехали. Он, такой уверенный в себе, спокойный и вообще, классный. И я, вся такая нервная, ослепленная желаниями….
               В «Хануме» я уже бывала. Уютный зальчик с каминами и заросшими плющом перегородками устроен так, что посетителям кажется, что они находятся не в центре спального района, а где-то на далеком южном берегу. В Абхазии, например. Кухня соответствовала. В последнее посещение меня совершенно сразила грузинская солянка. Никогда не ела такой вкусной. Даже на Черном море.
               Алекс не скучал. За его столиком сидела девушка. Ее внешность казалась идеальной: белокурые волосы, голубые глаза, пухлые губы и каскад изгибов, выпуклостей и впуклостей, задрапированных в тонкий трикотаж. Я на мгновение почувствовала себя гадким утенком и задалась вопросом, что я тут делаю?
              Алекс встретил меня с улыбкой и даже чуть привстал, здороваясь. Девица на мое приветствие не ответила. Она явно пыталась найти на мне ценник. К моему удивлению, Игорь спокойно уселся за наш столик, что, по моему понятию о телохранителях ему делать не полагалось. Видимо, у них с шефом были более чем хорошие отношения.
- Знакомьтесь, девочки. Ксюша, это Виктория,- представил мне свою подружку Алекс, пока я присаживалась на заботливо подвинутый Игорем стул,- Извините, я оставлю вас на минутку.
              Мужчина мечты удалился припудривать носик, Вика закурила, а мы с Игорем углубились в чтение одной из самых интересных книжек в мире, «Меню» называется.
              Мгновенно появился официант в стилизованной русской рубахе и прошелестел:
- Здравствуйте, что будем заказывать?
- Вы не мираж?- немедленно откликнулась я
- Что?- не понял он.
- К ней вернулся дар речи,- пояснил Игорь, явно намекая на мое рассудительно-молчаливое поведение в машине.
- Она что у тебя, говорящая? – невежливо поинтересовался официант.
- Я и сам не знал,- ответил Игорь, углубляясь в меню.
- Хам,- констатировала я, успокаиваясь, что с обслуживанием в «Хануме» все в порядке.
             Виктория величественно молчала. Я потеряла для нее интерес, как только она поняла, что стоимость моего наряда на порядок ниже стоимости ее шмотья.
             Пока ждали заказ, вернулся Алекс. Вика оживилась и принялась что-то нашептывать ему на ухо. Алекс слушал ее внимательно, периодически одаривая меня мягким взглядом серых лучистых глаз. Ему нравилось внимание его красотки. Видимо, они обожали друг друга. Присутствие Игоря их не смущало, привыкли, должно быть, но что тут делала я?
             Принесли шампанское. Официант наполнил наши бокалы и поставил бутылку в ведерко со льдом так, что мне не удалось разглядеть, чем нас потчевали в этом заведении. Алекс поднял бокал.
- За тебя, Ксения. Я очень рад, что ты оказалась в нужном месте в нужное время и сделала то, что сделала. Спасибо тебе. Надеюсь, мы станем большими друзьями.
             Мы с Алексом церемонно раскланялись и выпили. Вика демонстративно не прикоснулась к бокалу, Игорь тоже. Ей приходилось выказывать мне свою неприязнь, а он, видимо, медитировал перед обратной дорогой. Алекс, к счастью, не стал акцентировать на этом внимание.
             Нам принесли ужин, почти сплошь состоявший из морепродуктов. Я предположила, что заказавший это Игорь либо ошибся днем недели(все знают, что рыбный день – четверг), либо нас готовили к участию в телеигре «Наипоследнийший герой». Реально оказалось, что его покорили названия закусок и салатов «Райское наслаждение», «Остров баунти» и т.д. Лишь при дегустации он понял, что шоколад и кокосовые стружки в них положить забыли.
             Я не могу не описать чудеса, оказавшиеся в тарелках. В симпатичных вазочках лежали огромные розовые креветки в густом сливочном соусе, очень аппетитные малюсенькие пирожки с семгой, рыбная нарезка и икра, хрустящий зеленый салат, восхитительные чесночные булочки, несколько сортов сыра и целая коллекция фруктов. Чуть позже нам подали очень-очень вкусную форель, запеченную под сыром, причем официант без зазрения совести соврал, что это вовсе не радужная форель, а самая настоящая голубая. Я немедленно проявила осведомленность и сообщила, что летом посетила форелевое хозяйство под Сочи, и там нас научили, что голубую форель разводят для красоты, а не для гастрономических целей. Официант с позором покинул нас, предварительно одарив меня презрительно-надменным взглядом.
             Пока мы ели, Вика целиком заняла аудиторию рассказом о своем отдыхе в Испании. Видимо, в пику моему намеку на пребывание в Сочи. Впрочем, она разговаривала только с Алексом, но так, что остальные не могли и слова вставить. Слушая ее бессвязные восторги, я рассматривала мужчин, сидящих за нашим столом.
              Итак, Алекс. Он был очень красив. Чуть удлиненное лицо с классически правильными чертами, серые, чуть насмешливые глаза не могли оставить равнодушной ни одну женщину, если она, конечно, жива. Мне был знаком этот тип хищника, считавшего весь мир лишь местом для охоты. Не любоваться им было невозможно. Мне нравились точные ловкие движения его холеных рук, поворот гибкого сухощавого тела, живая мимика лица, потерявшего наигранную холодность. Мне ужасно нравился его голос, а говорил он много, правда, все больше по телефону.
             Игорь был совсем другим. Его нельзя было назвать красивым, но и в привлекательности ему не откажешь. Он был на голову выше Алекса, гораздо шире в плечах, что, однако, не придавало ему сходства со шкафом.  Хотя, если бы он позволил в качестве эксперимента поставить ему на плечо тарелку с его любимым рыбным ассорти, она бы там прекрасно уместилась. Не было в нем Алексова аристократизма, но  его мужественность действовала на меня самым обезоруживающим образом.
             Поев, я почувствовала себя намного увереннее.
- Что- то сверхъестественное, - блаженно призналась я, вытирая с губ креветочный соус.
- Да на халяву и «Рама» - масло, - неожиданно вступила в разговор прекрасная Виктория.
             Ну, не нравилась я ей, и все. Пришлось собрать для ответа всю мою вежливость:
- Надеюсь, Алекс не позволит тебе оплатить мой ужин.
- Вика, не заводись, прошу тебя, - ласково попросил он,- Я же тебе сказал....
             Что он сказал ей, мы не узнали, потому что Вика промурлыкала:
- Алекс, милый, это же наша песня! Пригласи меня!
             Из динамика приглушенно слышалось что-то про сто процентов. На мой взгляд, «Ханума» - не место для танцев, но у Вики было свое мнение на этот счет.
             Алексу не хотелось покидать тарелку (не смотря на стройность, парень обладал хорошим аппетитом). Собрав всю волю в кулак, он безропотно встал и предложил ей руку. Я восхитилась Викиной дрессуре.
- Перестань на меня пялиться, - неожиданно попросил Игорь, когда они отошли.
             Я чуть не поперхнулась шампанским.
- Тебя это смущает?  Как- то не вяжется с героическим образом, который я себе нарисовала.
- Так ты думала обо мне?
             Я кивнула.
- Глядя на тебя можно предположить, что ты гвозди ешь и не морщишься. От тебя можно ожидать трех предупредительных выстрелов в спину и контрольный поцелуй в лоб.
            Он отложил салфетку и, откинувшись назад, добродушно рассмеялся.
            Мне безумно нравилось, как он улыбался. Вся Алексова красота рядом не стояла. В общем, я погибала. Я готова была выкинуть белый флаг и сдаться на милость победителю до начала боя. Оставалось надеяться, что я одурела от любви не настолько, чтобы это стало заметно всем без исключения. Я сошла с ума. Как это здорово!
            О чем мы говорили следующие десять минут, пока не закончился танец, я не помню, но кажется, было интересно. Вернувшиеся Вика и Алекс были очень довольны друг другом.  Девица опять принялась рассказывать про Испанию, вернее, про цены в ресторанах и клубах. Общий разговор не получался, и мне стало скучно. Я снова почувствовала себя не в своей тарелке.
- Поехали в боулинг? – прервал поток Викиных слов Алекс.
- Только мне надо переодеться, - оживленно ответила Вика, хотя мне показалось, что он обратился ко мне.
- Я - пас, - демонстративно приподнимая рукав и разглядывая подаренные часики, сказала я, - ужин замечательный, но мне пора.
            У Вики странно округлились глаза.
- Да ты что? Вечер только начинается! – стал уговаривать меня Алекс,- покидаем шары, потом можно в казино.…
- Без меня! - отрезала я, - у меня с утра дела.
- Отложишь. Что за дела в воскресенье?
            В общем, он был прав. Все свои дела на субботу и воскресенье я обычно придумывала, чтобы не скучать в одиночестве. Вот оно, самое страшное в моей жизни – одиночество. Честно говоря, я так много в свое время провела часов в беседах с собой, любимой, что теперь старалась максимально сократить время, когда приходится оставаться одной. И работа мне была нужна не столько как средство для пропитания, а чтобы жить было не так тоскливо. Как сказал Задорнов, для того, чтобы было куда уходить утром. Так что, поломавшись для порядка, я согласилась. Был и боулинг, и казино. Домой попала около семи утра. Вечер удался. Правда, из-за постоянного присутствия Вики, я не смогла удовлетворить свое любопытство по поводу личностей Алекса и Игоря. Гораздо больше меня интересовала мрачная фигура моего водителя. О себе он ничего рассказывать не захотел. Так и сказал:
- На сегодня тебе и так есть пища для размышлений. Если я еще и о себе расскажу, заснуть не сможешь, деточка.
           Вредный, надменный тон так меня разозлил, что я замолчала на целых пять минут, размышляя о том, что и так не смогу теперь заснуть. Наивная. Стоило только коснуться головой подушки…
               
            Итак, едва я коснулась головой подушки, как раздался длинный требовательный звонок в дверь. Чертыхаясь, я накинула халат и открыла дверь. На пороге стоял Игорь с корзиной белых роз. Сон как рукой сняло, но нужно было держать марку.
- Чудненько, - проворчала я, принимая подарок, - вы что, решили замучить меня своим вниманием?
            Не обращая внимания на мое ворчание, Игорь вошел и закрыл за собой дверь.
- Добрый вечер. Неужели не выспалась?
            Я посмотрела на часы. Шесть.
- Я, знаешь ли, девушка немолодая и не слишком здоровая. Навязчивое внимание к моей персоне может утомить и даже разозлить.
- Угрожаешь? Ничего, привыкнешь. Одевайся. Пора. Я теперь твой личный шофер и т.д. и т.п.
             Самым приятным в этой фразе было «т.д. и т.п.», о чем я немедленно ему доложила.
- И куда же мы поедем сегодня?
- Для начала ужинать. Хотя в твоем случае это будет завтрак. Но сперва заедем в одно место.
- А если я откажусь?- закапризничала я.
             Игорь сверкнул белозубой улыбкой.
- Все женщины любят, когда их носят на руках.
- Потрясающе! Тогда неси.
             Обманул, мерзавец. Пришлось идти самой.
             Россия - страна стихийных бедствий. А уж в феврале- то…. Февраль всегда непредсказуем. Вчера валил снег, сегодня полдня шел проливной дождь. Снегоуборочные машины так и не вышли на дороги. Зачем? И так все, может быть, смоет. Не смыло, дороги покрылись жидкой кашей. Колеса буксовали, двигатели дымились, водители матерились и злобно сигналили. Игорь соблюдал спокойствие. 
             На проезде Масленникова ремонтировали дорогу. Как говорится, одна беда ремонтирует другую. По такому случаю, конечно, образовалась пробка, в которой оказались и мы.
- Что, не предусмотрел? – позлорадствовала я, - надо было в первом ряду ехать, тогда бы мы как вчера….
              Игорь хмыкнул и, лениво потягиваясь, ответил:
- Во-первых, у нас в запасе три часа, во вторых, я наблюдал за тобой вчера, поэтому сегодня максимально забочусь о твоей неустойчивой психике.
 - Если ты так заботишься о моем душевном здоровье, переключи радио и имей в виду, что я ненавижу русский шансон, - возмущенно прошипела я.
- Понимаю, - посмеиваясь, ответил он, - наводит на определенные мысли? Работа у тебя нервная, сложная, ошибочка – и тюрьма, - но канал все- таки переключил.
- Уже и про работу знаешь? – почему- то удивилась я.
             По русскому радио Фоменко выдавал очередную народную мудрость: «Чувствую себя, как верблюд – месяц не пью».
- Это пойдет?
- Пойдет.
             Игорь приоткрыл окно и закурил.
            Наш уже не белый «Вольво» медленно двигался мимо рабочих, которые лениво кидали в снежную кашу дымящуюся асфальтовую смесь. Пожилой ремонтник спокойно курил, облокотившись на лопату, и наблюдал за процессом.
- Что ж вы в лужу асфальт кладете? – проявил неподдельный интерес Игорь.
            Рабочий лениво перевел на него полный житейской мудрости взгляд и, смачно сплюнув, неторопливо ответил:
- Мне отпить оттуда, что ли?
            Через час «Вольво» плавно притормозил у входа в салон модной одежды.
- Парковка справа, - проявила осведомленность я.
- Не умничай, - посоветовал Игорь.
            Он вытащил ключи из замка и серьезно так на меня посмотрел.
- Алекс хочет, чтобы ты выбрала себе все, что захочешь. Ни в чем себе не отказывай. И на ценники не смотри.
            Потрясенная такой щедростью, я молчала и не двигалась с места. Игорь подобрел.
- Принимай все, как есть. Ты оказала ему услугу, в сравнении с которой эти подарки просто мелочь. К тому же, поверь мне, он не стеснен в средствах.
- Ну, пошли, - задумчиво пробормотала я, решительно открывая дверь.
            Легко сказать – ни в чем себе не отказывай! Создатель наградил меня такой фигурой и размерами, что приобретение одежды стало для меня большой проблемой. При росте 180 сантиметров и размерах одежды и обуви 50 и 40 соответственно, магазины не могли предложить мне большой выбор. Мною давно замечено, что женщина, обладающая моим вкусом и потребностями, должна обладать ростом не более 165 сантиметров и размерами максимум 46 и 37 соответственно. Приличная одежда или была мала, или коротка, рукава в редких случаях оказывались в пору. Поэтому я или предпочитала шить вещи у портнихи, или посещала отделы финской одежды, что значительно облегчало мой кошелек. С обувью дела обстояли еще хуже. Туфли 37 размера поставляются в партии в количестве десяти штук,  а сороковой размер если и бывает, то всего один, к тому же в последнее время в моду снова вошел каблук, что делает мою жизнь просто невыносимой.
           Бутик явно не предназначался для дам моей комплекции. Продавцов даже мучить не пришлось. Примерив пару костюмов с короткими брюками и узкими пиджаками, я заявила, что если Алекс действительно хочет обновить мой гардероб, мы должны посвятить этому действу не меньше недели, посетив другие магазины. Игорь не возражал. Кажется, пока я возилась в примерочной, девушки все ему объяснили.
- Ничего, у нас есть еще пара часов, - успокоил он меня.
-  Только магазины уже закрыты, - постучав по новеньким часам, сказала я,- так что перенесем этот праздник жизни на другой день.
            Отступать я не собиралась. Заслужила, значит, заслужила. Спасибо косточке.               
            На следующий день Игорь заехал днем за мной на работу, и исправил давешнюю ошибку, посетив со мной пару магазинов для тех немногих, кто, обладая моими параметрами и толстым кошельком, хотел выглядеть прилично. Думаю, что облегчила бумажник Алекса на кругленькую сумму, потому что позволила себе оторваться и не смотреть на ценники.  Надо отдать должное Игорю. За все время, пока вокруг меня хлопотали продавщицы, почуявшие хорошие деньги, он ни разу не проявил недовольства. Мне даже показалось, что его забавляла эта суета. Я отрывалась по полной программе, мстительно надеясь, что выданной на мое обмундирование суммы не хватит, и он испытает нечто похожее на безобразное чувство досады, охватившее меня во вчерашнем магазине. Наивная. Когда я скупила все, что могла, Игорь молча оглядел гору пакетов, выписал чек и попросил отнести «это барахло» в машину. Девушки с улыбкой кинулись выполнять его просьбу.
            Но все это было в понедельник. А в воскресенье меня потчевали в «Пире». Алекс ждал нас в VIP- зале. Как всегда, приятно проводил время, разговаривая с кем-то о каких-то счетах. Для разнообразия, Вики с ним не было. Игорь  усадил меня за столик и вышел. Некоторое время пришлось слушать, какой Алекс великий, потому что все время решает чьи- то проблемы. Но одни мы оставались недолго. Не успели мы любезно раскланяться, как после непродолжительного базара за дверью в комнату ворвалась толстая растрепанная девица в короткой юбке, демонстрирующей мощные ноги, затянутые в ажурные колготки. Девица была явно навеселе. За ней показалась растерянная физиономия Игоря.
- Алешка! Друг любезный! Сколько лет! Дай я тебя расцелую!
           Алекс как- то сразу поскучнел. Он махнул рукой Игорю, давая понять, что встреча с этой дамой неизбежна, и Игорь снова закрыл дверь.
- Какими судьбами, Любочка?
            Девица плюхнулась на свободный стул и засунула в ярко накрашенный рот сигарету, вынутую из пачки Алекса.
- Мы тут с коллегами оттягиваемся. Корпоративная вечеринка, во как! А это кто?
            Чувство такта, видимо, отсутствовало у всех его подружек.
- Это Ксения,- еле скрывая недовольство, ответил он.
- А Вика знает?
-Да,- мрачно сказал Алекс, - она придет попозже.
             Видимо, мы с Викторией были обречены терпеть общество друг друга.
- Вот здорово! А то я подумала, что ты решил разнообразить личную жизнь.
            Алекс не отреагировал.
            Девица, не смолкая ни на секунду, понесла чушь про коллег и про то, что они с Алексом редко стали видеться. Постучав, вошла миленькая официантка и, всем своим видом выказывая желание угодить, предложила сделать заказ.
             Алекс даже не взглянул на меню:
- Как всегда. Накрой на троих.
             Девушка кивнула и бесшумно удалилась.
             Любочка все еще оживленно рассказывала о коллегах. Смачно потушив сигарету, она встала, задев стол, и безаппеляционно заявила:
- Пойду, скажу своим, что буду с вами сидеть, я не долго,- и, чуть покачивая бедрами здоровой свиноматки, вышла за дверь.
- Пингвины - это просто растолстевшие ласточки,- задумчиво глядя на дымящуюся сигарету, сказал Алекс.
             Я рассмеялась.
- Кто это? Она сложена, как кирпичный дом, - определила я.
- Любовь Андреева, бывшая сокурсница. Она посвятила свое тело науке, - посмеиваясь, ответил Алекс.
- Наверное, не один раз. А где Игорь?– поинтересовалась я.
- Где положено. За дверью.
- Охраняет?
- Ага.
- Хреново охраняет,- сморщилась я, намекая на вторжение бегемотика в юбке.
             Интересно, как сложилась бы ситуация в «Салтане», будь Игорь в  пятницу вместе с Алексом.
- Любочку не остановит даже взвод ОМОНа. Ты же ее видела.
             Я сочувственно кивнула. Пока ее не было, можно было задать несколько интересующих меня вопросов.
- Вика твоя жена?
- Пока нет. Подумываю над этим. Что, она тебе не нравится?
- Главное, чтобы тебе нравилась. А почему Игорь не с нами? Вчера мне показалось, что вы друзья.
- Друзья. Но он еще и телохранитель. Хороший специалист, знаешь ли. Он сам решает, где должен быть. Дружба - дружбой, но про работу он не забывает. За то и держим.
- Давно вы знакомы?
-  В детстве жили в одном дворе.
- И всю жизнь вместе? – ужаснулась я.
          Он рассмеялся.
- Нет. После школы судьба разбросала кого куда. Он в армию пошел, я – в институт. Встретились случайно с полгода назад. Он из армии уволился, искал куда пристроиться, а тут я подвернулся. Так что ему эта работа, можно сказать, близка. В армии-то мотался по горячим точкам, опыта выше крыши.
          Все это было очень интересно.
- А почему из армии уволился?
          Алекс пожал плечами.
- Устал, наверное. Представляешь, не виделись почти пятнадцать лет, а встретились в Сочи на пляже. Он в санатории после ранения восстанавливался. А у меня как раз начальник охраны… уволился. Пообщались. Еле уговорил его бросить службу.
           Что-то мне подсказывало, что прежний начальник охраны почивает теперь где-нибудь на кладбище. Да и случайна ли была эта встреча в Сочи?  Я была трезва и благоразумна, поэтому оставила свои предположения при себе. На всякий случай.
           Опять противно заверещал мобильник. Звонил какой-то Аслан. Уж не знаю, что он сказал, но Алекс просто взорвался от негодования:
- Да что за чушь! Все в порядке у меня, понял? Ничего не отменяется! Я этот груз жду уже две недели. Ты что, подставить меня хочешь?
           Он так странно на меня посматривал, что мне стало не по себе.  Мне было не понятно, что ему не нравится -  то, что разговор происходит при мне, или просто Аслан достал его сильно.
- В понедельник – максимум, слышишь? Это последний срок. Задержишь еще  хоть на один день, ищи другого партнера! Запомни, я не нервничаю, я в бешенстве! Еще раз говорю – ничего не случилось. Все под контролем, понял? Все.
            Он отключился и, бросив телефон на стол, нервно закурил. Бедный. Кого-то терзают кредиторы, кого-то дебиторы.
- Достали?- посочувствовала я, намереваясь продолжить свои расспросы.
            Он отмахнулся и спокойно ответил:
- Не обращай внимания. Лучше скажи, ты давно стрельбой занимаешься? Игорь сказал, что видел у тебя интересную фотографию.
            Пришлось рассказывать. Он делал вид, будто весь–внимание, даже задавал какие–то вопросы по существу, но я была уверена, что думает он о чем-то совсем другом. При этом он посматривал на меня так, что я могла бы поспорить с кем угодно - одним из неизвестных в этой задаче была я. И так мучительно сложно давалось ему решение этой задачки, что мне казалось, что слышен скрип винтиков и колесиков в его голове.
            В дверь постучали. Официантка принесла заказ. Едва мы принялись за еду, явилась Любочка,  и мне с сожалением пришлось отложить наш разговор.
            Мы выпили. И не один раз. Вино оказалось очень вкусным, и я незаметно для себя набралась до кондиции, когда общаться, в принципе, интересно с кем угодно. Так что, если бы не изрядно припозднившаяся Вика, вечер можно было бы считать удачным и очень содержательным. Любочка оказалась человеком неглупым и незлым, вскоре мы с ней поладили и нашли немало интересных тем для обсуждения. Впрочем, говорила, в основном, она, иногда позволяя нам с Алексом вставить пару слов для поддержания дискуссии.
            Вика нарушила идиллию совершенно некстати. Упорно игнорируя мое присутствие, она расцеловалась с Любочкой, плюхнулась на стул и, повернувшись ко мне спиной, стала жаловаться на судьбу. Столько, знаете ли, проблем свалилось на бедную девочку! Утром разбудила сестра и сообщила, что отчислена из университета за хвосты. Потом был неудачный, по ее мнению, татуаж губ (представляю, что пережила косметолог), в бассейне выяснилось, что дома забыта одна из чашечек купленного накануне четырехсотдолларового купальника. В довершение всего, позвонила подруга и сообщила, что Алекс хотел подарить какой-то шлюхе шмотки из своего магазина. По единственному брошенному на меня взгляду я поняла, кого она имеет в виду. Пока мы с ней задыхались от возмущения, Алекс невозмутимо курил. Но едва пепел обжег пальцы,  его словно подменили. Меланхоличную отстраненность как рукой сняло. Он вскочил, молча сграбастал Вику в охапку и выкинул из комнаты. Багрово-красный Алекса вмиг потерял привлекательность. Мы с Любочкой потрясенно молчали. К таким переменам мы готовы не были.
- Ну, ты… успокойся, ладно? –  трезвея, пробормотала Любочка.
- Вот сука! Все настроение исковеркала, змеища!               
             Вика не сделала ни одной попытки вернуться на линию обороны. Она немного поплакала за дверью, но скоро ее не стало слышно.
             Алекс обладал железной волей. Прошло всего ничего, как он взял себя в руки и стал спокоен и беспечен, словно и не случилось ничего. Извиняться за происшествие он не собирался. Вместо этого он поднял бокал и провозгласил:
- За вас, девочки. Сейчас поедем веселиться.
            Но веселиться уже не хотелось. Я очень кстати вспомнила, что завтра ни свет, ни заря вставать на работу. Любочка вспомнила о покинутых коллегах и удалилась на негнущихся ногах.
             В общем, вечер был безнадежно испорчен. Возвращаясь домой, я помалкивала, размышляя о вечной борьбе полов. Собственно, есть всего несколько тем, над которыми еще со времен зарождения человечества думают все без исключения способные мыслить люди. Первая уходит корнями в глубокое детство, и звучит примерно так: «Почему я?». Очень глубокий смысл, вы не находите? Здесь и интерес: « А почему родился именно я?», и возмущение: « А че сразу я?». Люди становятся старше, и возникает вопрос: «Для чего я живу?».  Некоторые, особо одаренные, ставят тут же следующий: «Зачем вообще все? В чем смысл?». Далее, в период гиперсексуальности, возникает дилемма «мужчина-женщина». Вот тут сложнее. Испокон веков отношения полов изменений не претерпели. Но сколько людей - столько проблем, а в паре проблемы увеличиваются вдвое. Нет и не будет ответа на вопрос, как ужиться этим разным созданиям, мужчинам и женщинам. Никогда им не понять друг друга. Вот все знают, что поступками мужчин управляют два инстинкта - охоты и размножения. У некоторых особей инстинкт один,  он называется «охота размножения». Странно, но в любом случае за все у мужчин отвечает один и тот же орган. Женщина - существо более тонкое, поэтому ее главная и единственная цель - продолжать род. Заметьте, даже название благороднее, чем какое-то размножение. Забота о потомстве и все остальное считаю вторичным, поэтому на всякие пустяки женщина не отвлекается. Думаю, что изначально люди уверены в превосходстве женской сути. Но мужчины сильнее физически, поэтому они не могут позволить дамам слишком зазнаваться, поэтому прилагают все силы, чтобы слабый пол не слишком поднимал голову и повышал голос. Этот мир ориентирован на мужчинам. Поскольку они главные, в эпоху нонешнего прогресса их обязанности сводятся к нескольким пунктам. Мужчина должен хорошо кушать и много читать или душить диван у телевизора – кому что нравится. Иногда он выносит мусор. Обычно со скандалом. Некоторые личности не отягощают себя даже приготовлением воскресного шашлыка на даче, и, тем более, не мучают себя процессом добывания хлеба насущного. Ведь охотиться можно не только на кабана, это мужчины поняли уже давно. А место женщины - в постели, на кухне и у колыбели. Заботы по дому иногда предоставлены домработнице (тоже женщине, поэтому не обязательно было об этом говорить). Женщине позволено немного покапризничать, но заходить за рамки дозволенного? Тут можно и по сопатке схлопотать. А че? Реально. Некоторым женщинам удается сделать карьеру или заработать огромные деньги? Есть такое. Тут два варианта. Либо это девушки свободные, семьей не обремененные, либо мужчина смотрит на ее работу, как на блажь, сквозь пальцы, либо этот охотник избрал в качестве добычи блага, заработанные женой. И ничего не поделаешь. Нет, я не мужененавистница. Мне нравятся мужчины. Хотя многие из них мне нравились бы больше в виде чучел. Но я понимаю, что, видимо, мир устроен правильно.  Все на своих местах. С природой не поспоришь.
           Игорь проводил меня до двери.
- Да не переживай ты, - вдруг пожалел меня он,- завтра Вика разберется в тонкостях ваших с Алексом отношений, и все будет хоккей.
- Нет у нас с ним отношений, - хмуро буркнула я.
- Это ты так думаешь. Думаю, он не скоро тебя в покое оставит.
- И когда иссякнет фонтан его благодарности?
            Вопрос был чисто риторический, поэтому остался без ответа.
            Засыпая, думала, что мне хотелось бы проводить больше времени с Игорем, чем с Алексом и его бабенками.
            
            Все следующие вечера этой недели я провела в лучших развлекательных заведениях города. Алекс был мил и приветлив. Не знаю, как он проводил вечера до инцидента в «Салтане», но всю неделю мы болтались по самым людным местам Самары. Спрашивается, зачем нормальному человеку в момент, представляющий, по моему разумению, опасность для жизни, толкаться среди самой разношерстной публики? Я бы на его месте забилась в какой-нибудь уголок и не высовывала бы носа как минимум месяц или два. А с его возможностями вообще можно было мотнуть на Канары или к черту на рога, лишь бы подальше от всяких там киллеров.
            Вика, казалось, смирилась с моим присутствием и даже старалась держаться дружески. Может, до нее так и не дошли слухи о моих покупках на Алексовы деньги? Игорь встречал меня с работы, возил на тренировки и в бассейн, доставлял на вечеринки и домой и был как всегда, хладнокровен и почти вежлив. Мои выходки по большей части не приводили его в восторг, может быть, даже раздражали, но понять это  было почти невозможно. Просто робот какой-то. Хотела бы я знать, где у него кнопка. По определению Аньки, бес вселился в меня еще при рождении, поэтому я с удвоенной энергией пыталась добиться проявления в нем хоть каких-нибудь чувств. 
            Серега сдержал обещание. Вечером во вторник я уже знала об Алексе довольно многое. После школы окончил Плановый институт, получил специальность  инженера-экономиста, в армию не ходил – помогли закосить, по распределению попал на завод Тарасова. Женился, завел детей одного за другим. Началась перестройка, был уволен по сокращению. Шесть лет считался безработным. Чем жил в это время история умалчивает, но достоверно известно, что за эти годы дважды проходил в качестве свидетеля по делам об экономических преступлениях. Но сам был чист, аки агнец. Потом, правда, сразу стал директором магазина по продаже запчастей. И вот уже пять лет числится генеральным директором компании. Неплохая карьера.
            Про Игоря не удалось узнать почти ничего. Родился в 1966, после школы сразу пошел в армию, да там и потерялся. В смысле, ничего, кроме того, что служил в спецназе и уволился в звании капитана, узнать не удалось. Правда, теперь я знала, что он вдовец, но детей не имеет. Не густо. Но романтический образ не потускнел. Значит, у него умерла жена. Наверное, он страдал.  Даже если сам ее укокошил. С него станется.               
             Вечером в четверг я поняла, что принимать участие в увеселительных мероприятиях больше не буду, потому что долго так не протяну. О чем и сообщила Алексу. Ответ не то чтобы меня ошеломил….
- Отлично! Я и сам подумывал, что пора отдохнуть. Поэтому поезжай сейчас домой и собирайся. Завтра к вечеру поедем ко мне на дачу. Проведем пару дней на лоне природы. Шашлык там, баня и все такое. Вернемся в воскресенье вечером.
             Он так тепло улыбался, и так надеялся порадовать меня этим известием, что я снова не смогла отказаться. Ну, слабая я женщина, падкая на радости жизни. Жажда удовольствий всегда притупляла мой инстинкт самосохранения.       
             
               
               
3. БЕЗУМНЫЙ УИК-ЭНД

            Восемь машин, построившись в «гусек», торжественно въехали в Белозерки. Деревня замерла, притаившись под снегом, с любопытством наблюдая за нашими действиями из-за замерзших окон.
            Машины медленно въехали в автоматически открывшиеся ворота и торжественно остановились у широкой лестницы освещенного прожекторами трехэтажного дома (всего?) с остроконечной крышей. На лестнице выстроились какие-то люди. Не хватало только лозунга над входом: «Welcome to go home». И не иначе.
- Хижина дяди Тома… - пробормотала я, не понимая, в чем кайф зимнего отдыха в подобных апартаментах, - удобства во дворе?
- Не умничай, а?- вежливо попросил Игорь.
            Я не унималась.
- А он говорил, что едем на дачу. Может, мы не там свернули?
- Вылезай, - усмехнулся Игорь.
- Не вылезу. Ты сказал, что бы я оделась потеплее, а сюда нужно было везти вечернее платье,- закапризничала я.
- Зимой на природе хороши тулупы и валенки, а не норковые манто и сапожки на шпильках, - назидательно проворчал Игорь, - А ну, вылезай!
            В последнее время мои жалобы всерьез не воспринимались. К чему бы это? Но голос был страшным, поэтому я, поворчав еще минутку для приличия, открыла дверцу и вышла из машины.
            Гостей оказалось больше, чем я предполагала, ведь Алекс говорил о дружеской вечеринке. Кроме пяти знакомых мне водителей и охранников, меня, Игоря, Алекса и Вики, тут были еще шестеро мужчин, лицо приезжей национальности и четыре женщины. Возраст прибывших колебался от двадцати до пятидесяти. Судя по всему, эти люди были давно и приятно знакомы. Несмотря на завывавшую вьюгу и, забыв про оставленные в машинах ценные вещи, они кидались друг другу на шеи и лобызались, не взирая на личности.
- Даю всем пятнадцать минут на переодевание и устройство в комнатах и жду всех за домом,- объявил непонятно откуда явившийся хозяин и лично начал руководить разгрузкой привезенных вещей.
           Две приятные молодые женщины с трудом организовали прибывших, что бы показать наши комнаты.
- Я тебя провожу.
            Игорь невозмутимо взял меня за руку и потащил за собой, не давая никакой возможности разглядеть помещения, которыми мы проходили.
- Я же ничего не успеваю рассмотреть! – возмущалась я, едва поспевая за моим мучителем.
- На это у тебя будет целых двое суток.
- Да,- заныла я, - А когда же водку пить?
- Успеешь, - мрачно пообещал он.
           Но я–то понимала, что дяденька он добрый, только устал очень.
           Мы поднялись на второй этаж и, пройдя по светлому коридору с бесчисленными поворотами и дверями, вышли в большой белый зал с бассейном посередине. По моим представлениям, время, отпущенное на переодевание, давно истекло.
            Мне требовались пояснения.
- Это называется зимний сад? – поинтересовалась я, разглядывая маленькую пальму в кадке на краю бассейна
            Он неопределенно хмыкнул в ответ и повел меня дальше.
- Это твоя комната.
            Я пришла в совершеннейший восторг.
            Небольшая уютная комната выходила огромным окном на заснеженное поле. Мебели было немного - одна кровать (двуспальная), одна тумбочка с одним бюстом Ленина в горнолыжных очках, один стул, одно зеркало в одном встроенном шкафу во всю одну стену. Прямо из спальни можно было попасть в белую ванную комнату с душевой кабиной, унитазом, биде  и джакузи.
           Я подошла к окну. Унылые замерзшие ивы, как девчонки, стояли у воды, покрытой толстым слоем льда и снега.
- И чего ты там разглядываешь? – спросил он, - давай, переодевайся и выходи на улицу. Народ уже, наверное, в сборе, - и сделал попытку уйти.
- Не бросай меня! – взмолилась я, - Признаюсь, я топографический кретин, вполне вероятно, что заплутаю и навсегда останусь в этом домище.
- Вот бы мне повезло, так повезло! – откровенно обрадовался он, - жаль только, Алекс переписал гостей и будет делать перекличку через каждые два часа. Так что придется тебя вывести.
           Обрадовавшись, что он все еще считает себя ответственным за мою судьбу, я на всякий случай обозвала его Сусаниным.
            Возвращались тем же путем, гораздо медленней и с пояснениями, но я опасалась, что все равно не найду дорогу в свою кровать. Вот уж точно, чужие здесь не ходят.
            Гости Алекса оказались настолько же странными, как и сам хозяин. На перекличку все высыпали во двор, можно сказать, в метель и холод ночи. Никого не смущало, что часы показывали двадцать, а столбик термометра двадцать четыре.
            Главным пунктом регламента, конечно, было распитие спиртных напитков. Что бы не ассоциировать   это  с   банальной  пьянкой,  предлагалось  делать   это  в   весьма  экзотических
местах  - на летней веранде, в бане и бассейне, при чем именно в такой последовательности.
            Для начала народ сгрудился около двух мангалов, на которых уже жарилось аппетитное мясо. Было весело, соревновались в остроумии. Особенно мне нравились реплики колоритной мадамки лет сорока, которую звали то Марьванной, то Мэри, то Марианной. Она была симпатичная и очень крупная, и сразу дала понять, что гордится своими размерами. Ее шутки были высшего пилотажа, к тому же их невозможно было прослушать, так как леди  обладала уникальным сочным басом. Если бы не Алекс, я бы долго ломала голову, кем в реальной жизни может быть эта матершинница и хулиганка. Оказалось, что Мэри – самый крутой в Самаре имиджмейкер. Так вот какие люди формируют P.R. местных политиков!
            Игорь не принимал участие во всеобщем веселье, но все время находился поблизости. Я слышала, как подобревший Алекс настоятельно рекомендовал ему присоединиться к компании, на что Игорь абсолютно серьезно отвечал, что морально не готов безумствовать при температуре воздуха ниже пятнадцати градусов.
            В половине десятого, когда народ окончательно объелся шашлыка, свинина на косточках и салат примерзли к тарелкам, а наши лица раскраснелись от мороза и выпивки, явился Дмитрий Алексеевич, по моему определению, дворецкий, и торжественно пригласил дорогих гостей в баньку. Народ закричал восторженно: «Ура!». В воздух полетели шапки и чепчики.
            Я замерзла, но в баню, конечно же, не пошла. И все уговоры и обещания полной релаксации и безумного восторга меня абсолютно не трогали. Я оказалась твердой, как кремень. Не помогли даже лекции красноречивой Марьванны о пользительности подобного времяпрепровождения. Ну, не понять мне, зачем нужно забираться в душное и влажное помещение, чтобы попить водки или забиться в любовном экстазе.
            Не смотря на то, что я отказалась посетить это заведение, баня не могла вместить всех желающих согреться, поэтому в срочном порядке были составлены списки очередности посещений, и первая партия счастливо прошествовала по направлению к кустам, из-за которых в чистое звездное небо валил густой белый дым. Посовещавшись, остальные решили покинуть гостеприимную беседку и переместили тела в дом.
            Пока народ устраивался в огромной гостиной, я пошла переодеться, наивно полагая, что не заблужусь. Как ни странно, комнату я нашла без труда. Дорога назад заняла гораздо больше времени. Гости общались громко, и мне показалось, что я смогу выйти к ним быстрее, если спущусь по другой лестнице, и пошла на голоса. Я помнила, что моя спальня находится на третьем этаже, поэтому считала себя правой, отсчитывая этажи таким образом: спустившись на этаж, я вслух говорила: «Один», - затем был второй и третий. Несомненно, логика тут присутствовала. Вот только почему я оказалась в винном погребе, находящемся в подвале дома, я смогла понять только утром.
             В погребе было так интересно, что я не сразу поняла, что оказалась в ловушке – дверь за мной почему-то захлопнулась. Я стучала и звала на помощь, но или гости были слишком заняты, или мое присутствие не казалось им ценным, никто обо мне не вспомнил. От отчаянья я даже всплакнула. К счастью, самую скверную ситуацию всегда можно обернуть себе на пользу. Переживала я недолго. Рассудив, что гостям непременно понадобится еще вина, я решила самостоятельно изучить особенности вкусовой гаммы находящихся здесь напитков.
            Там были установлены три больших стеллажа для бутылок. У дальней стены стояли несколько картонных ящиков с водкой и шампанским, бесчисленное количество кассет с баночным пивом и тьма тьмущая ящиков со всякими консервами. Так что на голодную смерть можно было не рассчитывать. За это стоило выпить.
            Я долго ломала голову, как открыть без штопора понравившуюся мне бутылку вина. Никаких подручных средств не наблюдалось. Пришлось пробовать пиво. Это был «Туборг», тот самый, что и в фильме с Сидихиным. Я открыла банку и, усевшись на ящики с шампанским, сделала первый глоток.
            За первой банкой последовала вторая. Никто обо мне не помнил. Я уже начала подумывать о бренности бытия и снова собиралась всплакнуть. «Туборг» потерял свой неповторимый вкус, мне нужно было срочно чем-то заняться, поэтому я решила поискать какого-нибудь другого пива и начала ворочать кассеты. В четвертом ряду сверху оказались две кассеты светлой «Баварии». Это пиво было первым заграничным напитком, который я  попробовала. Необходимо было проверить, правда ли оно вкусное, или в девяносто первом так казалось из- за необычной упаковки.
            Я открыла банку. Вместо привычной пены из отверстия высунулся уголок целлофанового пакетика. От неожиданности я даже выронила банку. Натренированный чтением детективов ум сразу идентифицировал пакетик, как упаковку для героина. Какой ужас! Я! В этом вертепе! Протрезвела мгновенно. То есть стала соображать. Необходимо было замаскировать следы своего пребывания в опасной близости с этими банками. Но сначала нужно было уточнить, права ли я на счет героина. Я потрясла банку. Оказалось, что в пакете вовсе не порошок. Пришлось изрядно повозиться, что бы понять, что в целлофане находится туго скрученный рулончик бумаги. Рвать упаковку так не хотелось, но раз уж я за что возьмусь….
            В банке из-под пива Алекс прятал обыкновенные баксы. Видимо, это был его банк. Глупый каламбурчик, но что было, то было. Подсчитать количество банкнот не представлялось возможным, так как остатки здравого смысла у меня еще оставались, и я не решилась достать рулончик полностью. На всякий случай я попробовала потрясти кассеты с «Баварией». Бульканья не услышала. Видимо, такого количества баксов мне не придется больше подержать в руках никогда в жизни. Нужно было срочно прекращать изыскания.  Я кое-как прикрыла отверстие вскрытой банки, впихнула ее в кассету, все поставила на место. Получилось замечательно.
            После всех переживаний необходимо было отдохнуть, все обдумать и расслабиться, поэтому я, уже не сомневаясь в собственной правоте, открыла шампанское.
            Около полуночи Игорь вспомнил, что оставлять меня одну опасно не только для меня самой. К тому времени мне снова стало скучно, и я решила привести в порядок пол, что бы скрыть следы, оставленные мной после перестановки ящиков. Я встала на колени и принялась изображать сквозняк, равномерно раздувая пыль. За этим занятием и была застигнута.
- Спасибо, снято. Вот и санитары, - процитировал он Вишневского, освободив меня из заключения, и проводил к остальным веселящимся бездельникам. 
            По дороге я сумела довольно связно объяснить, как  попала в погреб, и заручилась его клятвой на зуб, что он не скажет Алексу, где меня нашел.
- Все перепробовала, – понимающе покачал головой Игорь.
            Я не поняла, гордится он мной или осуждает, поэтому почувствовала некоторое смущение и ближайшие полчаса вела себя прилично. К тому же после обнаружения загадочного порошка я уже не понимала, друг он мне или нет. Самым лучшим вариантом было бы смотаться с этой дачи и вообще из России на остров Тасмания, то есть, к дьяволу. Но, как говорится, ни сил, ни средств. Поэтому я приложила все усилия, чтобы вести себя естественно. Скажу прямо, вино + пиво + шампанское дают неповторимый эффект естественности и свободы.
             Когда мы вошли, в гостиной давали очередной номер, числящийся в программе уик-энда как стриптиз пьяной Вики. Глядя на ее извивающееся тело, я поняла, что в данный момент она исполняет главную роль своей жизни. Это была лебединая песня, танец погибающей гусеницы. Ее талант был столь велик, а творчество настолько ее захватило, что она не прекратила телодвижения, даже когда после Мадонны и краткого перерыва что-то лирическое затянул Децл.
             Заведенная Викиным танцем Мэри потащила народ танцевать. Но в сравнении с несравненной балериной, все остальные казались жалкой массовкой. Тем не менее, народ самозабвенно тряс телами, совершенно потеряв интерес к полуголой красотке, бьющейся в танце посредине зала.
             Трогательно предупредительный Игорь усадил меня в огромное белое кресло, с едва заметно испачканным красным вином подлокотником, и вставил в мою руку стакан с минералкой. Пока я раздумывала, стоит ли напиваться, от массовки отделился человек и, прихватив со стола бутылку и две рюмки,  уселся на ковер напротив меня.
- Ну, как, весело? – поинтересовался он.
      - Алекс! – догадалась я.
      - Коньячку? – предложил он, расплескивая темную жидкость на белый пушистый ковер.
      - Нет, у меня технический перерыв, - оглянувшись на Игоря, твердо сказала я.
      - Месячные, что ли? – по-своему, понял меня он и зажал рот руками, сообразив, что сморозил   
       что-то, не соответствующее его имиджу.
             Видел бы он себя со стороны, не волновался бы. За время, проведенное мной за изучением винных шедевров, Алекс полностью деградировал. Его манеры остались безупречны, чего не скажешь о внешнем виде. Часть произносимых им звуков перестала походить на человеческие, и очень трудно стало разбирать в них то, что ранее представляло собой речь воспитанного, всесторонне образованного человека.
- Какая ты красивая! – с трудом выговорил он.
             Мне захотелось придерживать шляпку и томно улыбаться. Но я была женщина трезвомыслящая, поэтому моя голова осталась на месте, а шляпка в магазине.
      - Ты меня ни с кем не путаешь? – засомневалась я, краснея от счастья.
- Выпьем за любовь, - собравшись с мыслями, предложил Алекс.
             Тост был, несомненно, хорош. Но я всерьез опасалась, что если его поддержу, то вскоре совершенно перестану функционировать. Поскольку я и так пропустила все самое интересное, это было бы непростительно.
- Не буду, - твердо сказала я, заслужив одобрительный взгляд Игоря.
- Брезгуешь? – понял Алекс, - Ну, как хочешь.
              Алекс спокойно выпил один. Я почувствовала себя оскорбленной и поняла, что не была в центре внимания уже целых два часа.
- Люди! – заорала я, успешно перекрикивая музыкальный центр, - Нам обещали бассейн. За мной! Я знаю, где он находится!
- Ура! – вразнобой завопил народ.
              Представляю, сколько бы водила доверчивых гостей по коридорам, как бы они протрезвели и оголодали, пока нашли бы заветную лужу диаметром семь метров. Возможно, там же меня и утопили бы. Но рядом был Игорь. И он снова не дал мне погибнуть во цвете лет.
             Подтвердив лишний раз закон Архимеда, компания набилась в бассейн. К счастью, вода оказалась теплой. Официанты заботливо расставили закуску и выпивку прямо на бортиках и позаботились о том, чтобы хватило мест, ежели публике захочется вылезти из воды позагорать. Я старалась не выпускать Игоря из поля зрения, в данный момент сузившегося до 150х150х150, но меня отвлекла Марьванна, спросившая, куда я пропадала, пока она пили замечательно вкусную водку, и он исчез. Как истинный алкоголик, я обрадовалась, что за мной больше не следят, и с удовольствием присоединила свой бокал к тосту «за друзей». Ко мне подплыло лицо нерусской национальности и элегантно поинтересовалось:
- Ксения, вы здэсь с кэм? Можно я буду вашим бой-френдом?
- Спасибо, - вежливо ответила я, - но мнэ и так вэсэло.
- Вам говорили, что вы красивы? – продолжил он.
- Да, все предыдущие любовники, - не выходя из образа светской дамы, ответила я.
             Дяденька оказался неглупый, он странно заулыбался и уплыл в неизвестном направлении.
- Дура, - поняла, наконец, Марьванна, - у твоей матери кроме тебя выкидышей не было? Если бы ты знала, какой это ЧЕЛОВЕК!
            Я проигнорировала ее замечание, вылезла из бассейна и пошла пообщаться с Алексом, устроившимся в углу комнаты за пальмой. Голова работала не ахти, поэтому я не сразу поняла, почему он стоит на четвереньках спиной к публике и громко говорит:
- Йа!
- Привет, - просто сказала я.
             Как истинный джентльмен, он не оставил даму без ответа и, обернувшись, серьезно спросил:
- Проблемы?
- Нет, все просто замечательно, - искренне заулыбалась я.
- Отлично, - не очень внятно пробормотал хозяин вечеринки и снова согнулся в спазме.
- Ну, я пошла? – спросила я.
            Ответить он не мог, зато красноречиво схватил меня за руку и не выпускал, пока ему не стало лучше. Видимо, он нарушил священное правило цивилизованной пьянки - никогда не мешать водку с шампанским.
- Ну, и где тебя носило? Я искал тебя по всему дому, - голосом знойного мачо спросил Алекс, когда мы смогли покинуть гостеприимный угол за пальмой и разлеглись на соседних кушетках у бассейна.
            Подобный тон был опасен не только для крашенных блондинок, поэтому я смущенно зарделась и капризно проворковала:
- Я почувствовала себя такой усталой….
- Тебе не нравится наше общество, - понял он и очень внятно и громко попросил официанта налить нам шампанского.
             Последнее слово вызвало во мне неприятные воспоминания и мне стало грустно.
- Ничего подобного, - и меня снова понесло, - Просто жизнь пожирает мою печень. К тому же ровно в три ночи у меня открывается приступ морской болезни, а еще через полчаса я становлюсь тыквой.
             Мой принц медленно хмыкнул, оценив мое остроумие, и продолжил меня охмурять:
- Нет, ты не понимаешь, какая ты классная! Да если бы ты только захотела….
             Целых полчаса, пока нас не заметила Вика, Алекс пел дифирамбы, целовал мои  пальцы и предлагал тосты за любовь. Не знаю, чего он так расчувствовался. Я уже начала подумывать, а не согласиться ли мне стать его женой. Правда, этот вопрос он мне пока не задал, но я чувствовала, что все идет к этому. Алекс был так мил, так очарователен, так сексуален, что я на время забыла о существовании Игоря. Это было настоящим искушением Золушки. Мне обещали золотые горы, молочные реки и кисельные берега. К счастью, я еще в детстве подозревала, что на самом деле история бедной Золушки была не такой оптимистичной, как врали взрослые. Просто Принц перед свадьбой прошвырнулся по стране, произведя контрольный осмотр претенденток в любовницы. И, успокоенный, обрел Нирвану. Поскольку меня тянуло на откровенности, я так прямо и заявила.
- Вообще–то в этой сказке мне хотелось быть охотником, - признался Алекс.
             И я, наконец,  поняла, что он абсолютно кривой.
- Нет. Ты не охотник, - пришлось терпеливо объяснять ему, - ты хищник, нападающий на маленьких девочек и их бабушек. А я по возрасту не гожусь ни в те, ни в другие.
             И я, чувствуя себя женщиной последовательной и благоразумной, принялась объяснять Алексу, в чем он не прав в этой жизни.
             Не знаю, сколько бы мы еще несли чушь, но нас заметила Вика. Она обнаружила наше укрытие, и ей стало смертельно обидно за потерянные для нее часы общения с ее Сероглазым Королем. Посему, он был немедленно удостоен звонкой пощечины, а я неприличных определений своей сущности.
- Вали отсюда! И столби свой участок в другом месте. Это моя территория! – заявила она.
            Я что-то отвечала в свою защиту, кто-то из гостей вступился за меня, кто-то занял сторону забытой красотки, начался всеобщий гвалт. Потом она упала в бассейн и, сделав несколько ленивых гребков, присоединилась к компании, употребляющей на другом берегу «Русский стандарт». А я долго болтала о чем- то веселом с Саньком, наутро оказавшимся Александром Петровичем. Помню, в тот момент я страшно гордилась своим умом и чувством юмора. Потом снова пили и, кажется, танцевали.
           Так поворот в моей судьбе накрылся медным тазом.
               
      
            Утро выдалось скверное. Нет, погода стояла отличная – и солнце светило по-весеннему, и капель весело постукивала по карнизу, но как мне было плохо…. Я вспомнила все подходящие выражения, начиная с «лучше б я умер вчера» и заканчивая полным самоуничтожением своей личности по поводу вчерашнего поведения. Я чувствовала, что несу на своих плечах все грехи мира. В общем, нормальный депресняк, единственным способом избавиться от которого было пообщаться с не менее виноватым в таком же самочувствии народом, поэтому я заставила себя одеться. Большие часы в гостиной, стилизованные под Биг- Бен пробили  десять, но в доме еще было тихо. Поплутав по притихшему замку, я чудом нашла выход и вышла на свежий воздух.
            Оказалось, что я не первая, кому пришла в голову идея проветрить мозги. На летней веранде я обнаружила понурую Марьванну, одетую в норковый берет и невообразимый сальный тулупчик. Она сидела в плетеном кресле за круглым столом, накрытом белой скатертью и уставленном множеством графинов, графинчиков и бутылок. На закуску предлагался лимон. Когда я вышла, Мэри в знак приветствия подняла рюмку и залпом ее выпила.
- Здорово!- мрачно сказала она, - Как сама?
- Неважно, - призналась я, - чувствую себя дрянью, склонной к алкоголизму.
- Ерунда. Сейчас подлечим.  Хорошо, что ты проснулась. Поддержишь компанию, а то все дрыхнут, как мухи.
            Я удобно устроилась в кресле напротив и поинтересовалась, кивая на бутылки:
- Завтракаешь?
- Выпьешь? – вместо ответа спросила она.
- Надеюсь, там цианистый калий.
- Ой. Отсохнет когда-нибудь твой язык. Ну? Тут и водочка, и коньячок, и пиво с вином.
            Я поморщилась.
- Нет, я бы чего-нибудь съела. И кефирчику…. Не знаешь, где тут холодильник?
- Ты чего, подруга? Это знает только здешний повар. Ладно, - пожалела она меня, - Сейчас сделаем.
             Она протянула пухлую ручку, унизанную кольцами с огромными камнями, к радиотелефону, лежащему между бутылкой бренди, солонкой и тарелкой с ломтиками лимона.
- Принесите на веранду омлет и кефиру.
- Даже так? – восхитилась я.
- Сервис на высшем уровне, - подтвердила она.
- Мэри, что это на тебе? – спросила я, разглядывая видавшую виду телогрейку, в которую она куталась.
- Выпросила у местного сторожа. Что мне шубку свою марать? А что, тепло, и размерчик подходящий. Ты пока соку выпей. Оттягивает, поверь моему опыту.
- Во сколько мы угомонились?
- Не знаю, на часы не смотрела. Но вечерок чудный был. Интересно, что сегодня запланировано.
             Я со стоном уронила голову на стол. Но расслабиться мне не дали. Появилась официантка и поставила передо мной тарелку с дымящимся омлетом и вожделенный кефир в графине.
- Понятливые, - одобрила Марьванна, - стаканом тут точно не обойдешься.
- Как на вкус? – поинтересовалась Мэри, не сводившая с меня глаз, пока я ела.
- Отлично.
- Страусиные. Прикинь, а?
              Я молча уставилась на пустую тарелку.
- А предупредить не могла?
- Что, показалось бы вкуснее?
             Я наелась, но полегчало не очень.
- Может, все- таки коньячку?- сочувствуя моим мукам, снова предложила она,.
              Я испуганно замотала головой.
- Ну и зря. Ну что, пошли?
- Куда?- простонала я, искренне завидуя ее энергии.
              Она встала и, оглядев веранду, решительно отодвинула в угол стол и свой стул.
- Что сидишь? Не видишь, мешаешь!
              Пришлось встать и отодвинуть стул к стене. Пока я это проделывала, в руках у Мэри появилась большая сумка, из которой она извлекла большой деревянный молоток, три п-образных деревянных изделия непонятного назначения и несколько белых мячиков.
- Это что?- задала я единственный подходящий к данной ситуации вопрос.
- Будем играть в крокет. Очень интеллектуальная игра. Особенно с похмелья. Требует большой сосредоточенности, стратегического расчета и точности движений.
- И дырки для гольфа сверлить не нужно.
- Точно, - подтвердила она, расставляя деревянные воротца,- Играть ты, конечно, не умеешь. Это нормально. Тебе повезло. Я готова совершенно безвозмездно обучить тебя азам. Приступим.
- Бред какой–то, - проворчала я, но спорить не стала.
              Выслушав вводный инструктаж, я взяла в руки молоточек и с его помощью запулила мячик в сугроб неподалеку от веранды.
- Что стоим? Кого ждем? Лезь за ним, - почти не раздражаясь, приказал мудрый тренер.
              Я обреченно вздохнула, но ничего не поделаешь, надо было спасать этот чертов мячик. Я полезла в сугроб.
- Окапываешься? – поинтересовался пробегавший мимо Игорь.
              Ответить я не успела. Мужчина моей мечты, в трениках и кроссовках, не оглядываясь, убежал по тропинке к озеру. Я села в сугроб, уставившись в его удаляющуюся спину.
- Во дает. Часа два бегает, как заведенный. А тут – проснулась, до ванны доплелась, и уже одышка, - посетовала Мэри, - Да ты ищи, мячик-то не казенный.
               Не обращая внимания на мои горестные вздохи, Марьванна принялась за игру, что-то бормоча под нос.
               Злополучный мячик нашелся не сразу. Мокрая и не слишком довольная жизнью, я вернулась на веранду.
- Слушай, Мэри, напомни мне, пожалуйста, некоторые подробности. Помню, в бассейне купались. Потом я с Алексом общалась. Потом с Викой скандалила, потом опять все пили и, кажется, пели. А вот как я оказалась в своей спальне, в упор не помню.
- Да ничего особенного и не было, - Мэри ловко выбила мячик из-под своего сапога, и он прокатился точно в воротца. - Потом явился мрачный тип с повадками НКВДэшника и моментально всех развел.
- Это ты о ком? – не сразу поняла я.
- Ну, этот странный охранник. Бегун. Кажется, это он тебя привез.
- Игорь?- испугалась я, представляя, в каком виде я была, если этот эпизод оказался стертым из моей памяти.
- Не знаю, как его, но он скомандовал всем «Спать!» таким голосом, что никто не посмел возразить.
- А я? – я настойчиво направляла ее рассказ в нужное русло.    
- Ты демонстративно уселась в кресло, всем своим видом показывая, что не подчинишься. Он это сразу понял. Поэтому подошел и мирно спросил: «Что, особое приглашение требуется?» На что ты ответила: «Вот я тут сижу и думаю, как хорошо, что у нас с тобой нет детей». Ну, и пока он таращился на тебя, ты послушно, как овца, поплелась в свою комнату. Кто бы мог подумать…. При чем всего за пару минут до его прихода ты  совершенно профессионально организовала заскучавшую публику на нелепую игру типа фанты, потом научила народ курить зеленый чай через водку в кальяне, здорово, кстати. После твоего кальяна Алекс с Терехиным танцевали джигу, а Вика вообще заснула с трубкой в зубах. В тебе погибает великий организатор. Но стоило тебе услышать приказ верзилы «в кровать!», как ты сразу сникла, жизнеутверждающий фонтан  иссяк, и ты сразу ушла к себе.
- А что дальше? – с трудом представляя себя в роли послушной овцы, спросила я.
- Дальше…- хмыкнула Марьванна, отправляя мячик в воротца, - За тобой пошел Алекс.
            Я почувствовала легкую тошноту и, судорожно вцепившись в бокал с «лекарством», машинально отхлебнула глоток. На поверку лекарство Марьванны оказалось обычной водкой с апельсиновым соком, отверткой, то бишь.
- Но и тут этот двухметровый мутант показал себя командиром. Он  прервал полет влюбленного Алекса и практически за шкирняк передал его другому охраннику, дабы хозяина в целости и сохранности проводили в постель. Я думаю, что у него есть много-много патронов. Холостых. Чтобы все оглохли и сдохли.
- А потом?- не унималась я.
            Марьванна задумчиво примерялась к мячику, собираясь ударить.
- Потом ничего интересного. Он лично руководил отбытием гостей по кроватям. Никакие возражения не принимались. Собственно, никто возражать и не пытался. Серьезный молодец, ничего не скажешь. И, уж поверь моему опыту, не прост этот малый, ой, как не прост….
            Мячик снова покатился в воротца, но на этом ударе силы Марьванны иссякли, и она протянула мне клюшку.
- Боже…. Я слишком молода, чтобы умереть от стыда. А чего это ты его мутантом прозвала? - не выдержав подобных сравнений, вступилась я за Игоря.
- Поверь мне, деточка, нормальные мужики такими не бывают.
- Ну, не знаю, кого ты имеешь в виду. По-моему, нормальные такие и есть. Только стало их так мало, что пора записывать в Красную книгу. Всех поименно.
- Ой, не морочь мне голову, играй давай….
             Но играть не хотелось. Больше всего хотелось забиться в угол и затихнуть, пока не прощу себя за вчерашнее. Поэтому я раскланялась с Мэри и отправилась в душ, где проторчала не меньше часа, надеясь смыть позор. Наивная.
             Когда я спустилась вниз, основная масса гостей уже позавтракала и развлекалась, разбившись на кучки по интересам. Ваха  (представитель нерусской национальности) играл в бильярд с Павликом, кругленьким лысым мужичком лет пятидесяти. Женщины смотрели телевизор и болтали.  Алекс в одиночестве сидел над шахматной доской. В новостях рассказывали про тайфун, пронесшийся над Японией. Видали бы они(японцы), что происходит в бассейне, когда я и остальные тушки занимаемся аквааэробикой.
- Тихо сам с собою?- поинтересовалась я, проходя мимо Алекса.
- Почему сам с собой? – обиделся он, - Я с Игорем играю.
                Для достоверности я потрогала пустое кресло.
- Здесь никого нет. Уверена на все сто.
- Он в тренажерке парней тренирует. А я обдумываю свой ход.
                Я немедленно прониклась уважением к Алексу. После того, каким я помнила его вчера, обдумывать что-то казалось невероятным.
- Ты, говорят, утром с Марианной гуляла?
- Да, а что? – почувствовав подвох, спросила я.
- А то. Мэри… сложная личность. Она к тебе неравнодушна. Усекла?
- Да ты что? – не поверила я.
- Мое дело предупредить, а там - как знаешь.
- Спасибочки. Только этого мне не хватало.
- Ты как вообще?
- Сносно. Душ, кажется, помог. А ты?
- Стыдно признаться. Так надрался, что почти ничего не помню.
- Ну и не буду напоминать, что ты почти сделал мне предложение.
             Он почесал затылок.
- А Вика это видела?
- Конечно, только вряд ли помнит, - вступил в разговор тихо подкравшийся Ваха.
             Сегодня он разговаривал почти без акцента.
- Кстати, где она? – из вежливости поинтересовалась я.
- Отмокает в ванне.
- Умница, - одобрил Ваха, - Ну, чем сегодня гостей займешь?
             Алекс заметно оживился.
- Программа разнообразна. Еще пара - тройка человек подгребет, и начнем.
- Огласите, пожалуйста, весь список, - попросил Ваха, - Впрочем, начни лучше с пункта «Разное».
              Мы немного поболтали о пустячках, биржевых новостях, ценах на автомобили и комплектующие, потом нас нашла изрядно подлечившаяся Марьванна.
- Нечего торчать в прокуренном помещении. Все в сад! – громогласно, так как по-другому просто не умела, призвала она.
            Но на этот призыв откликнулась только я. Не то что бы я ни вняла предостережениям Алекса. Просто с ней было веселей.
            Мы вышли на улицу и решили прогуляться к озеру.
- Какой воздух! А небо! Погодка так и шепчет: «Напейся!»- намекнула она.
- Ну, не знаю, чего она тебе шепчет, но чудно-то как!
             Меня потянуло на разговоры.
- Слушай, Мэри, а где тебя обучили твоей профессии?
- А нигде. Сама докумекала. Это сейчас учат. А когда я начинала, некоторые господа слово «имиджмейкер» ругательным считали. А сейчас мы нарасхват. Если надумаешь в депутаты податься или еще куда, без меня никак. Так что обращайся, как приспичит. Выберу для тебя часок-другой.
- Да, чур, меня! – испугалась я.
- Почему же? Ничего страшного в депутатстве нет. Главное – уметь виртуозно выражаться. При чем так, чтобы никто не понял, о чем речь. А у тебя талант. Я сразу въехала.
- Да ладно?
- Точно. Несешь такую чушь, любо- дорого слушать.
            Мэри явно не привыкла так много ходить. Она раскраснелась и тяжело дышала. Побоявшись, что ее кондратий хватит, я до минимума снизила скорость и предложила перекурить на сваленной березе. Пока Марьванна отдувалась, я, запрокинув голову, наслаждалась небесной синевой.
- Слышь, подруга, а ты каким чудом здесь?- спросила Мэри.
- Что мне в тебе нравится, так это умение задавать вопросы прямо в лоб. Решила уточнить мое место в жизни?
- Никак не пойму, что за суматоха вокруг тебя. Алекс сам не свой, охрана тебе в попу дует, Викуся бесится. Да за все наше знакомство Алекс заводился так только однажды. Ты, часом, не из прокуратуры?
- Бери выше. Я его преподаватель на курсах кройки и шитья, - сказала я, пытаясь дать себе немного времени, чтобы придумать, как объяснить ситуацию.
- Ага, - поняла Мэри, - Не хочешь рассказывать? Тогда давай поиграем в полуправду. Чем на хлеб зарабатываешь?
- Считаю чужие деньги, - честно призналась я.
- Тю, налоговик, что-ли? – огорчилась она.
- Нет. Я….
- Не говори! – перебила она меня, - Дай пофантазировать. С твоим интеллектом и темпераментом…. Слушай, а ты слово интеллект сможешь без ошибок написать?
- Смогу.
- Тогда в депутаты тебе дорога закрыта. Ну, ладно, колись, каким ветром тебя сюда занесло?
- Да как-то случайно вышло. По глупости. Моей и охранников Алекса. Кажется, он пока в это не въехал, а я пользуюсь моментом. Честно, я пыталась все ему объяснить, но он упертый.
           У Мэри загорелись глаза.
- Расскажи, а?
           Она проявляла такой неподдельный интерес, что я не выдержала и раскололась. Все выложила,  и про косточку тоже. Но Мэри мне не поверила.
- Врешь здорово,- признала она, - Ладно, понимаю, не можешь рассказать. Только ты не обольщайся, Алекс тут не только для тебя распинается. У него не лучшее время. В его положении трудно, но очень нужно доказать его благополучие.
- Что, финансовые проблемы?- уточнила я.
- Если бы…. Тут другое. Все приглашенные - люди более, чем нужные. Прокурор, ФСБшник, банкиры…. Все, конечно, знакомы друг с другом, но у Алекса все вместе собраны впервые. И всем он старается показать, что счастлив, беспечен и безмерно богат. Уж не знает, чем нас удивить.
- А пусть он купит дирижабль, - предложила я.
            Странно, но мое предложение ей понравилось.
- Да ты просто генератор идей какой-то!
            Мэри подвинулась ко мне и вдруг обняла меня за плечи.
- Есть в тебе харизма, Ксюха!
            Я испугалась интимности, прозвучавшей в ее голосе, и невольно отшатнулась. Мэри опустила руки и недовольно проворчала:
- Что, уже доложили? Не боись, я понимаю, что тебя больше интересуют крутые мужики с бицепсами.
- Что правда, то правда, - согласилась я, радуясь, что неуклюжая ситуация так удачно разрешилась.
- Я тебя понимаю, даже я, глядя на него, что-то чувствую. Может, я все-таки бисексуалка?- всерьез задумалась она, - А у тебя с ним неплохие шансы.
            Я оживилась и немедленно включилась в обсуждение.
- С чего ты взяла?
- Так вчера он нас разогнал, когда устал наблюдать за вашим с Алексом воркованием. Видела бы ты его лицо, когда он застал вас целующимися за пальмой.
             Я обомлела. Только этого еще не хватало. Поцелуев, я имею в виду.
- Это когда было?
- Ну, когда ты в коме была.
- Мэри, а ты ничего не путаешь? Сама же говорила, что я игру какую-то организовала?
- Ну, да. Организовала. И Алекс выиграл твой поцелуй.
- Боже, боже, боже…. А при чем тут пальма?
- Да это я так, ради красного словца.
- А про поцелуи тоже ради словца?
- Зуб даю.
              Я встала, всем своим видом давая понять, что сидеть больше не в состоянии.
- Ладно, пошли дальше, - обреченно сказала Мэри и, сопя, поплелась по тропинке.
             Мы поднялись на горку и остановились. Прямо под нами на льду, покрывавшем озеро, высился шикарный двухметровый лебедь, высеченный изо льда. Такое я видела раньше только по телевизору.
- Вот это да! – искренне восхитилась Мэри, - Наверное, деньжищ за него отвалил…. Спустимся?
             Можно было, конечно, спуститься по тропинке, но Мэри углядела приличную горку, рядом с которой оказались заботливо сложенные листы картона.
- Ну, Алекс дает! – восторженно выдохнула Мэри, - Поедем?
            Пяхтя, мы поднялись на самый верх. Горка, залитая водой, круто сворачивала за снежный сугроб, и окончания ее видно не было.
- Ты первая,- решила Мери и подтолкнула меня вперед.
            Делать нечего. Я уселась на картонку  и, оттолкнувшись, понеслась по склону. Ветер свистел в ушах, солнце било в глаза и все такое. В общем, я не поняла, откуда появилось какое- то тело, преградившее мне дорогу.
             Тело сгруппировалось и упало на меня. На ум немедленно пришли строчки Остера:
 «Не сворачивайте в кухню. В кухне – твердый холодильник. Тормозите лучше в папу. Папа мягкий. Он простит». Я зажмурилась, а когда открыла глаза, близко-близко увидела чьи-то губы и гладковыбритый подбородок.
- Опять ты, - сказали губы.
- Привет. Ты кто? – спросила я, едва дыша под его тяжестью.
             Обладатель губ и подбородка слегка приподнялся, видимо, что бы лучше меня видеть. Им оказался Игорь, не предпринявший, однако, ни малейшей попытки облегчить мое существование.
- Какими судьбами? – спросил он.
- Мимо, знаешь ли, проезжала.
- Тебе не тяжело? – участливо поинтересовался он.
- Дышать еще могу, - призналась я.
- Усложним ситуацию, - сказал он и поцеловал меня в нос.
             Я закрыла глаза и попросила усложнить ситуацию еще больше. Но времени на нежности уже не было. Пора было спасать наши жизни, так как с горы с ужасным визгом понеслась невидимая пока что Марьванна. Игорь стремительно поднялся и, понимая, что медлить не стоит, рывком поднял меня на ноги и, прижав к себе, упал в снег, освобождая дорогу приближающейся Мэри. Теперь я была сверху, с той лишь разницей, что группироваться я не умела, поэтому мое лицо оказалось погруженным в сугроб по самые уши. Мне еще повезло, что вчера весь день шел снег. А то лицом в наст - неприятно как-то.
              Мэри, наконец, кричать перестала. Видимо, остановилась. Я немного побарахталась, пытаясь сесть. Думаю, это удалось бы мне не скоро, но рядом был Игорь. Он поднял меня на ноги и стал вытирать с моего лица тающий снег. Уж не знаю, что таяло быстрее, снег или я, покорно подставившая ему свое лицо. Наверно, картина была уморительной, потому что Мэри начала хохотать, как сумасшедшая.
- Ты выглядишь сногсшибательно!- задыхаясь от смеха, прокричала она.
- Это точно, - тихо рассмеялся Игорь, - Так вот что такое сногсшибательная женщина.
- Ты-то откуда взялся? – спросила Мэри, подходя к нам.
- Да живу я здесь.
- Теперь я верю, что в «Салтане» все было так, как ты рассказывала. Странный способ привлекать внимание мужчин, ты не находишь?
- Зато верный. Да и не умею я по-другому, - оправдывалась я, отряхиваясь и злясь на болтливость подруги.
            Если бы можно было куда-нибудь ее отправить и остаться с ним вдвоем…. Мне срочно требовалась волшебная палочка.
            Но день, кажется, был не мой. Потому что народ все прибывал. На горке показались довольные физиономии приятелей Алекса.
- Так вот вы где! Чем занимаетесь? – закричала Марина, жена лысого Павлика.
- Не скажу! – завредничала Мэри, - Шнапс принесли?
- А как же! – потрясая над головой бутылками, радостно ответил Митенька, в бытности какой- то налоговый чин.
- Я мигом! – и с невиданной для ее комплекции легкостью Мэри побежала в горку.
           Даже об одышке своей забыла.
- Ты пока тут покатайся, а мне нужно ненадолго отлучиться, ладно? – почему-то попросил меня Игорь.
- Опять бросаешь меня с пьяницами?
- А сама-то! – рассмеялся он.
- Оставь при себе эти гнусные инсинуации!- возмутилась я.
- Да что ты, что ты! Я не сомневался, что ты приличная девушка, - постарался заверить меня он,- Только больше не пей, договорились?
- Ой, ой, ой, ну, напилась вчера до бесчувствия, так что, теперь нет мне доверия?
             Игорь несильно ткнул меня кулаком в бок и пообещал:
- Смотри, я скоро вернусь.
             Я театрально заломила руки:
- Если ты не вернешься, что станет со Вселенной?
             Он рассмеялся и ушел, оставив меня млеть от счастья.
             Правда, млела я недолго, потому что народ решился на очередное безумство и с гиканьм и свистом покатил с горы. Пришлось принять участие во всеобщей свалке. А что делать? Еще подумают, что зазналась.
                Атмосфера клинического безумия царила над Белозерками. Вообще, странный тут собрался народ. Удивительный, я бы сказала. Взрослые серьезные люди, занимающие немаленькие посты в городе и области, с легкостью сорвали маски надменности и холодности и веселились, словно дети, за той лишь разницей, что водка и коньяк текли рекой. Это было зрелище, я вам доложу. Такое увидишь, не забудешь никогда. Ну, и, слава богу, обошлось без жертв.
             Через час я поняла, что промокла до нитки и решила переодеться. Ломая голову над тем, где бы взять сухую немаркую шубейку, дабы продолжить безумства, я поднялась к дому.
             Алекс действительно славно позаботился о развлечениях для своих гостей. Я не переставала удивляться  размаху.
             Перед парадной лестницей стояли четыре украшенных лентами тройки с настоящими лошадьми, бубенчиками на дугах и большими возками. Возле них суетились нарядные возницы и еще какие-то люди.
              Сзади неслышно подкрался Игорь и громко спросил, видимо, надеясь меня напугать:
- Подсматриваешь?
              Я ойкнула и обернулась. Наверное, что-то перещелкнуло у него в мозгу в момент давешнего падения, потому что не было больше в его глазах обычной невозмутимости. Совсем наоборот, там плескалось море ласковых смешинок. Или, может, воздух здесь такой?
              Мы пошли к лестнице.
- Вообще-то это сюрприз, - сказал Игорь.
- Представляю, во сколько он обошелся.
- Нет, не представляешь. Еще цыгане будут. Так что ты тут делаешь?
- Промокла вся, нужно переодеться, да не во что.
- Это не проблема. Если еще собираешься валяться в снегу, могу выделить куртку. Но предупреждаю,  на ближайшую пару часов запланировано катание на санях.
- Тогда надену свою дубленку. И не буду больше валяться, уговорил.
- Поторопись, я скажу, чтобы без тебя не уезжали.
             Для того, чтобы подняться на третий этаж, переодеться, умыться, подкраситься и спуститься вниз, мне потребовалось всего пятнадцать минут. Когда я вышла, цыгане уже заняли места на первых двух возках. Игорь усадил меня в последние и сел рядом, по–хозяйски обняв меня за плечи. Сани тронулись, медленно набирая скорость, бубенчики зазвенели, цыгане запели что-то страшно веселое, а я прижалась к любимому мужчине, чувствуя себя на вершине счастья. Спасибо косточке!
            Сани неслись по улице, и мое сердце замирало от восторга. Я чувствовала теплое дыхание Игоря, щеки горели. Я чуть отодвинулась и посмотрела ему в глаза. Одно долгое мгновение мы смотрели друг на друга, как вдруг он прижался к моим губам. Сердце бешено заколотилось, кровь застучала в висках, а он все не отпускал и не отпускал. Поцелуй был болезненно сладким, мои губы дрожали, а его были твердыми и теплыми. Еще чуть-чуть, и я задохнулась бы от переполнявшего меня возбуждения.               
            Сани понеслись под горку и какая-то подлая кочка прервала наш поцелуй. Мы стукнулись носами и рассмеялись. Клянусь, он был счастлив не меньше моего!
            А возок, между тем начал снижать ход. Мы остановились неподалеку от сверкающего ледяного лебедя под восторженные крики гостей, немедленно кинувшихся занимать свободные места. Возле возков с цыганами народу скопилось больше всего, еще бы, самые блатные места. Но скоро все уселись и сани понеслись по заснеженному озеру. С нами теперь сидели  четверо посторонних, и Игорь уже не обнимал меня, только смотрел, и мне от его взгляда было так хорошо, так сладко!
             Вдоволь накатавшись, мы вернулись в дом, и дворецкий Дмитрий Алексеевич объявил, что обед будет подан в банкетном зале через полтора часа, в 17:30, так что присутствующие могут привести себя в порядок и переодеться.
- Что это значит? – тихо спросила я у Марьванны, к счастью, оказавшейся поблизости.
- Значит, что дамы будут расфуфырены по полной программе.
             Выражение моего лица, наверное, стало страшно расстроенным, потому что она рассмеялась и добавила:
- Тебя что, не предупредили? Не комплексуй, лично я собираюсь выйти в спортивном костюме. Сама понимаешь, на мне вечерние платья смотрятся, как на корове седло, так что щегольнем непосредственностью.   
               Мэри подмигнула и, насвистывая «Врагу не сдается», бодро пошла к лестнице на второй этаж.
             Все немедленно разбрелись по комнатам, ванным и душевым. После утренних мероприятий действительно необходимо было освежиться, и я с наслаждением погрузилась в ванную, наполненную горячей водой с приятно пахнущей пеной. Нежилась и предвкушала будущую встречу с мужчиной моей мечты, надеясь продвинуться в отношениях с ним как можно дальше. Счастливый был час, меня даже не смущало отсутствие в моем гардеробе вечернего платья. К счастью, я захватила с собой симпатичный костюмчик, приобретенный в понедельник. В нем я еще ни разу не блистала, так что могла надеяться, что буду неплохо себя чувствовать.
             Ровно в 17.30 я спустилась в банкетный зал, расположенный на первом этаже. Дамы, кроме нас с Мэри, оказались одеты по высшему классу. Меня совершенно ослепили драгоценности. Особенно отличилась Вика. Она была чудо как хороша в платье из синего шелка, с глубоким вырезом на груди, украшенной чудесным колье, усыпанном бриллиантами. Позже она снизошла до меня, пояснив, что оно от самого Фьерентини, и называется «Нить Ариадны». Остальные дамы так же сверкали перстнями, серьгами и колье, за той лишь разницей, что могли себе позволить дорогой ширпотреб и изделия от Сваровски. Мэри, как и обещала, пришла в спортивном костюме попугайской расцветки. Алая бейсболка с белой надписью «Мы за мир!» выгодно подчеркивала выбритый затылок. Главное – непринужденность.
            Поскольку народ с самого утра не переставал употреблять, ну, там, для сугреву или в качестве лечения, набрались все быстро. Я, как обещала Игорю, пила исключительно соки и воду. Впрочем, в обещаниях не было нужды, потому что мой организм не приспособлен к столь продолжительным возлияниям.
           Было весело. Ваха взял на себя обязанности тамады и неплохо с ними справлялся, Мэри рассказывала такие анекдоты, что ей мог позавидовать даже Роман Трахтенберг. Рыжий Андрей неожиданно открыл в себе талант артиста разговорного жанра и с таким воодушевлением и юмором пересказал некоторые пикантные подробности  вчерашнего вечера и сегодняшнего дня, что все смеялись до коликов.
           Мне, конечно, тоже было весело. Честно признаюсь, за счастье попасть в такую веселую компанию. Но больше всего на свете мне в этот вечер хотелось общаться с Игорем, поэтому я все время поглядывала на дверь, а он все не показывался.
           Главным событием вечера оказалось выступление Алекса, который под дружные аплодисменты сделал, наконец, предложение зардевшейся от счастья Вике. Естественно, она согласилась. Некоторые дамы даже прослезились.
           В десять в дверь вошел Дмитрий Алексеевич и настоятельно попросил собравшихся одеться и выйти на улицу посмотреть грандиозный фейерверк по поводу помолвки хозяина и будущей хозяйки. Гости еще раз выпили за здоровье Алекса и Виктории и пошли одеваться.
           Я в который раз за день поднялась в свою комнату. Настроение было романтическим, поэтому я подошла к темному окну и написала пальцем ни запотевшем стекле: «Жизнь удалась!». Постояла немного, вглядываясь в черное небо.
             Между тем, внизу собиралась галдящая публика. Если я хотела попасть на салют, нужно было поторопиться. Но только я успела открыть шкаф, как в дверь постучали. На пороге стоял Игорь. Не говоря ни слова, он закрыл за собой дверь, и сжал меня в объятьях.
             Заниматься любовью с любимым мужчиной, страстным и нежным, да еще под салют, что может быть прекраснее? Такого я не испытывала даже в юности. Кажется, он тоже с трудом подавил в себе желание продолжать.
- Ксюшка, - ласково смеясь, сказал он, нежно перебирая мои волосы и с трудом сдерживая дыхание, - давай притормозим, а то я боюсь, что ты завтра не сможешь ходить.
            Пришлось призвать затерявшееся между кроватью и ванной благоразумие и согласиться немного поспать. Честно говоря, я не ожидала от себя такого пыла, но уснули мы далеко заполночь.
            Не знаю, половинка он моя, это просто очередной роман ради самой любви….


            Мне приснился кошмар. Какое-то большое животное схватило меня сильными  холодными лапами и придавило своей тяжестью, смрадно дыша мне в лицо. Спросонья я не сразу поняла, что все происходит наяву. Кто-то противно холодный, жутко воняющий перегаром, тискал меня потными руками, пытаясь втолкнуть в  мои губы твердый мокрый язык.
            Я закричала от ужаса и через секунду уже стояла у окна, прикрываясь занавеской.
            Противное создание мужеского полу с трудом приняло положение сидя и страстно поинтересовалась:
- Куда же ты, детка?
- Тьфу ты! – немедленно успокоилась я, - Так надрался, что перепутал, кому предложение сделал?
            Я вышла из-за шторы и накинула халат.
            Бедный Алекс сосредоточился и озадаченно выдал:
- А ты кто?
- Галлюцинация твоя!
- Ксюха, это ты?
- А кто же еще?
- Ну, а чего ты меня сбиваешь? Я к тебе и шел.
- Во даешь! А предложение кому сделал?
             Он ненадолго задумался.
- Вике.
- Ну, так где ты должен быть?
- А где хочу!- вскинув голову, уверенно ответил он.
             Он чуток помолчал и ласково так позвал, постукивая ладошкой по кровати:
- Иди сюда. Я тебя любить буду.
- Слушай, прынц, иди-ка ты к себе. И будет тебе счастье.
- А я и так у себя. Мой дом, забыла?- неожиданно заартачился он, пытаясь встать.
             Я бочком-бочком стала пробираться к двери, но время было упущено, и Алекс уже обрел устойчивое положение. Он неожиданно сильно схватил меня за руку повыше локтя и потянул к себе.
             В этот момент распахнулась дверь и зажегся свет
- Какого черта? – аки лев, прорычал Игорь.
             Алекс думал медленно. Мы представляли собой заключительную сцену «Ревизора» еще целую минуту, потом он все-таки разжал руку.
- Спелись, - понял он, - Эх ты, друг. Меньше всего ожидал увидеть здесь тебя.
- А кого ты ожидал здесь увидеть? Вику? – съязвила я, потирая локоть.
- Марианну, - отхамил он, - Ну, ладно, голуби мои, завтра поговорим.
- Утром ты будешь рад, что первым сюда пришел я, а не твоя невеста. Она уже ищет тебя.
             Алекс еще немного подумал, а потом выдал озабоченно:
- Ты брат, прав. Проводи меня, а? Что-то я совсем…. Не того….
             Игорь подхватил его безвольно обмякшее тело, взвалил на плечо и потащил за дверь.
             Я вернулась в кровать. Интересно, как наш гостеприимный хозяин будет вести себя завтра?
- Завтра и не вспомнит. Вообще, в последнее время он стал много пить. Наверное, твое дурное влияние.
             Он неторопливо разделся, залез под одеяло и обнял меня.
- Ты куда уходил? – прошептала я.
             Вместо ответа он меня поцеловал..
- Алекс напугал тебя?
- Есть немного.
             И  снова – поцелуй, и еще, и еще. В общем, уснули мы не скоро.
             Утро немного меня разочаровало. Просыпаться в одиночестве давно вошло в привычку, но в тот день я могла рассчитывать на некоторые изменения в сложившемся порядке. Соседняя подушка еще хранила его запах, но он уже ушел. Я быстренько привела себя в порядок и отправилась на его поиски.
             Проходя по коридору третьего этажа, я услышала Алекса, который с кем-то громко разговаривал. Не считаю любопытство одной из своих добродетелей, но что выросло, то выросло. Поэтому я притормозила у двери в одну из комнат и почти приникла к ней ухом. Напрасно я надеялась, что оппонентом Алекса является Игорь. Алекс разговаривал по телефону.
 - Эй, Аслан, да ты совсем мышей не ловишь! Говорю тебе, сейчас самое подходящее время. Здесь все схвачено, транспорт надежный. От кордона товар доставим без проблем. Завтра обменяю все, что ты прислал и старые заначки. Можешь следующую партию готовить. Только учти, теперь фантики нужны. Сможешь? Столько же. И смотри, сорвешь сроки…. Ты не ори, джигит, а? Все, как договаривались…. Давай, поживей там…
            Я чуть не вскрикнула, когда кто-то положил мне руку на плечо.
 - Озорничаешь? – прошептала Мэри, ущипнув меня за щеку, - Подслушивать нехорошо, деточка. Пошли отседова, пока по кумполу не  получили.
- Что нового узнала? – спросила она на лестнице.
            Какое счастье, что меня застукала именно она. Пришлось оправдываться.
- Да не поняла ничего. Я хотела спросить Алекса, когда домой повезут. Но он с кем-то по телефону разговаривал, и мне было неудобно его прерывать.
- Надо же, какое воспитание! А я подумала, что ты шпионка.
- Ты не в Чикаго, моя дорогая!
            Очень хотелось перевести разговор на другую тему.
- Какой дом, а? Да и праздники эти в немалые деньги обошлись. Что он их считать не умеет?
- Еще как умеет. И  все эта показуха. Дорогая, верно. Просто сейчас нужно, чтобы впереди него шли цифры.
- Человек-ноль.
- И ничего подобного.
           Мы перекусили и, чтобы скоротать время, оставшееся до отъезда, решили прогуляться.
- Ты куда вчера пропала? – спросила она уже на улице.
- Сон сморил. Не привыкла я к такому отдыху.
- Ага, сон, - хитро сощурившись, немедленно поверила она, - Кошмары, наверное, снились?
- Почему это?
- То бормотала, то кричала, то стонала.
            Я смутилась.
- Наверное, это от избытка впечатлений.
- Ага, - повторила она, - Кстати, куда это твой избыток уехал?
- Как уехал? Куда? – переполошилась я.
- Попалась. Значит, все-таки, он. Уехал утром, сама знаешь, работает мужик.
- Что, правда, было слышно? Или ты, как я сегодня, всю ночь под моей дверью караулила?               
- Хамишь. Моя комната – прямо под твоей. Слышимость – чудо, доложу тебе.
- Ну, прости, не знала.
- Проехали. Не дети все-таки. А кто у вас там третий был, Алекс что ли?
- Да. В гости забрел. Коммуникабельный такой.
- А орала чего? На звуки страсти это похоже не было.
- Алекс напугал до смерти. Погреться решил в моей кровати.
- Ясно. А мутант твой чего?
- Выполнил свой долг, проводил его в постель.
- Ксюха, а если честно, не будь тут этого охранника, не отказала бы Алексу? Ведь не мужик – картинка!
- Сама сказала. Тут либо мужик, либо картинка. Не представляю, как он сегодня будет себя вести. Мне казалось, что у нас легкие дружеские отношения.
- Ну, знаешь ли, дружба - дружбой, но куда же либидо девать?
             Непринужденно болтая с Мэри, я никак не могла отвязаться от мысли, что узнала, чего мне знать не полагалось. О каких таких фантиках Алекс говорил с человеком с нерусским именем Аслан? Спросить было не у кого. Скорее всего, я никогда не узнала бы ответа на эти опасные вопросы. Нужно было сказать себе стоп и постараться держаться подальше от загадочной личности Алекса, пока я не оказалась втянутой в какую–нибудь историю. И почему я не прислушалась к голосу разума еще в прошлую пятницу? А ведь я девушка опытная, знающая, что общий итог моей любознательности всегда определялся словами БОЛЬШИЕ НЕПРИЯТНОСТИ.   

4. БОЛЬШИЕ НЕПРИЯТНОСТИ

             Для многих жителей необъятной родины утро и вечер неразличимы – умиляясь, они пускают слюни, наблюдая за мучительными потугами героев мыльных опер обрести райское блаженство среди пальм и попугаев. Вернувшись с прогулки, мы обнаружили совершенно расстроенных дам, прильнувших к телевизору. Очередной Хосе Игнасио поссорился со своей возлюбленной. Мужчины играли в карты и курили кальян.
            Алекс предложил напоследок перед отъездом покататься на снегоходах, но его идею никто не поддержал. Со скуки Мэри присоединилась к игрокам, а я уселась на диван почитать свежий номер «Космополитен».
             Время близилось к обеду, а Игоря все еще не было. Я набрала номер его мобильного, но усталый женский голос ответил, что абонент находится вне зоны досягаемости. Очень захотелось домой. Так как немедленно осуществить желаемое не представлялось возможным, я почувствовала легкое раздражение, которое со временем могло перерасти в бешенство.
             По телевизору передавали самарский выпуск новостей. Я прислушалась, когда симпатичная дикторша радостно объявила:
- В Самаре и области участились случаи обнаружения фальшивых банкнот достоинством в 50 и 100 долларов. Власти озабочены этим обстоятельством и призывают население к бдительности. Граждане, при необходимости обмена валюты обращайтесь в валютные кассы банков, не пользуйтесь услугами частных обменных пунктов. Глава самарского отделения….
               Алекс решительно переключил канал на «МТV+» и прибавил звук.
- Что за ерунду передают. Наверняка, в банках снизился оборот валюты, вот и выдумали что-то про фальшивки, - сказал Алекс, поглядев на Терехина.
              Насколько я помнила, Мэри говорила, что он работает в каком–то банке.
              Терехин странно занервничал и попросил водки. Видимо, Алекс попал в точку. Теперь становилось понятно, почему он хранит свои сбережения в таком странном месте. Вот только зачем их дома держать? А вдруг кому-нибудь из многочисленного штата придет в голову такая же шальная мысль, как мне? А, может, он их приготовил для отправки куда-то? Может, это и есть тот самый загадочный «черный нал», о котором так много говорят все, кому не лень.
               После обеда  народ начал потихоньку разъезжаться, а Игоря все не было. Я уже начала злиться, поэтому, когда в дорогу собралась и Мэри, я попросила ее подкинуть меня до города.
- Да не суетись ты, - сказал Алекс, - Игорь скоро приедет и доставит тебя в лучшем виде.
               Вот гад, подумала я. Наверное, специально Игоря отправил, что бы отомстить нам за вчерашнее. Надо отдать ему должное, с утра он вел себя превосходно, словно ничего не случилось.
                Нужно было себя занять чем- то страшно интересным, поэтому я согласилась на его предложение пострелять по мишеням, нарушив данное самой себе обещание больше никогда не брать а руки оружие. Злобно расстреляв все подброшенные Дмитрием Алексеевичем тарелочки, я немного успокоилась и вернулась в гостиную.
               К шести в доме остались только я, Алекс, Вика и Терехин, не считая прислуги и охранников, конечно. Терехин прикидывался очень важным господином, куда девалась его идиотская улыбочка и пионерский задор? Я еще с утра заметила, что он сильно нервничает и все пытается увести Алекса в уединенное место для разговора тет-а-тет. Зато Алекс придумывал различные предлоги, что бы этого разговора избежать. Но как только мы остались вчетвером, Терехин все же получил доступ к телу, и они поднялись наверх. Вике со мной общаться не хотелось, она удалилась в свою комнату. А мне оставалось придумать себе  занятие, что бы не слишком скучать в ожидании Игоря. Заметьте, Игоря, а не отъезда. Я открыла забытый кем-то «Космополитен» и углубилась в чтение.
             Попалась любопытная статейка. Автор, мужчина, кстати, рассматривал интересную, на мой взгляд, концепцию о том, что все мужчины – сволочи или козлы. Сволочи намного симпатичнее, но они, как правило, никогда не женятся. А козлы – все остальные. Впрочем, каждый мужчина может менять свою сущность в зависимости от того, кто первый в нем проснется. Вывод – козел и сволочь живут в каждом мужчине.
             Игорь приехал около восьми. Я вскочила ему навстречу, но даже поздороваться нам толком не дали. Мне показалось, что Алекс ждал его возвращения не меньше моего. Едва Игорь появился в дверях, Алекс легко сбежал по лестнице и немедленно увел его в бильярдную. Так что мне пришлось довольствоваться кивком и пожатием плечами.
             Но настроение заметно улучшилось. Я поспешила наверх за своими вещами. Собралась еще утром, поэтому оказалась в гостиной уже через пятнадцать минут.
             Время шло, на ни Алекс, ни Игорь из бильярдной не выходили. Там играла музыка, и я не могла слышать голосов, поэтому около часа я пребывала в уверенности, что вот-вот поеду домой в интересной компании.
              В гостиную вошел Дмитрий Алексеевич и замер, таращась на меня во все глаза.
- Что это вы на меня так смотрите? – удивилась я.
- Простите, я думал, что вы уехали вместе с Игорем.
- К-как? Он уехал?- я на мгновение абсолютно перестала соображать.
- Да, минут пятнадцать назад. Вместе с Валерием Львовичем. Я думал, вы поедете с ними.
- Я тоже так думала, - заводясь с полуоборота, сказала я, - Где этот хмырь, Алексей Владимирович?
- Простите, я не понимаю?
            Я вскочила с дивана. Обычно я не позволяю себе подобных выпадов, да и не виноват был дворецкий, но Остапа понесло.
- Да черт бы вас побрал с вашей вежливостью! И вашего хозяина тоже! Как он мог так со мной поступить? Что за свинство! Что он там о себе думает? Мне, в конце концов, на работу завтра с утра. Ведите меня к нему!
- Простите, это невозможно. Алексей Владимирович в данный момент находится в спальне с Викторией Максимовной.
- Да мне поровну, где и с кем он находится, - заявила я, намереваясь немедленно найти Алекса и призвать к ответу.
            Верный слуга преградил мне дорогу.
- Вы не волнуйтесь, пожалуйста, - вежливо урезонил меня Дмитрий Алексеевич, - Я думаю, что Игорь за вами еще вернется. Видимо, так сложились обстоятельства. В крайнем случае, уедете завтра. Машина пойдет в Самару в 8:00, так что будете в городе до девяти. Хотите, я вас разбужу в семь?
- А что мне остается? И если Игорь приедет, обязательно мне сообщите.
- Хорошо.
             Готовность к обломам, как сказал Вишневский, наша сила. Но я была так расстроена, что не могла постичь всю мудрость этого замечания. Я поднялась в свою комнату и, не включая свет, подошла к окну. На запотевшем от моего дыхания стекле проявилась вчерашняя надпись. Я зло стерла ее ладонью и плюхнулась на кровать. Ну что за на фиг? 
             Я снова набрала Игоря. Абонент не отвечал.
             Я села и принялась включать и выключать настольную лампу, пока она не перегорела. И  я разревелась в темноте.
             Я была готова к отъезду уже в семь утра. Но выехали мы не в восемь, а в десятом часу. Вика не торопилась, а Алекс, как оказалось, вообще имел привычку не торопиться. А потом еще перегрелся двигатель, и мы ждали, когда он остынет. В общем, пришлось звонить директору. К счастью, он был в благодушном настроении и разрешил мне в этот день вообще не выходить на работу. Хоть один плюс. Но мое настроение было безнадежно испорчено. Раздражало все. Алексовы извинения меня не тронули. Его объяснения по поводу того, что Терехин хотел уехать непременно один, казались нелепыми.
              В общем, я поклялась себе, что, уехав из Белозерок, постараюсь свести на нет знакомство с Алексом и  всей этой компанией, как бы с ними не было весело.
              Ключи от квартиры я оставила Сергею, поэтому, когда Алекс и Вика вышли, я велела Шуре ехать в его офис.
             Шура был взбешен. Почему я его так раздражала, для меня оставалось загадкой. Точнее, меня это вовсе не волновало. Я вышла из машины и, забирая свою сумку, сказала, что он может меня не ждать.
- Боссу это не понравится, - сказал он.
- Да чихать я хотела на твоего босса! – разозлившись, заявила я и довольно сильно хлопнула дверью.
              Невоспитанный Шура высказался по этому поводу весьма недвусмысленно.
              Серега, к счастью, был в кабинете. Он сидел за столом, подперев руками взлохмаченную голову. В другой день его вид вызвал бы во мне суеверный ужас. Представьте, лицо подернуто важной мыслью, и она, большая и очень трудная, копошилась в его голове. Это потом я поняла, что выглядел он, по меньшей мере, странно – таким взъерошенным я не видела его никогда.
- Ты что, с похмелья, что ли? – задал он мне вопрос, уже готовый слететь с моего языка.
- Ключи отдай, - вместо ответа совершенно по-хамски наехала я.
- Случилось что-то? – испугался он.
- Домой я хочу, понял?
               Но добрый друг не дал мне уйти в таком состоянии. Видимо, сделав над собой усилие, он встал из-за стола, подошел ко мне и взял меня за руку.
- Ну-ка, рассказывай, что случилось?
              Я разревелась прямо в его кабинете.
              Целый час Серега отпаивал меня валерьянкой, и слушал бессвязные жалобы на жизнь.
- Да наплюй ты! Ерунда все. На самом деле ты – самая лучшая.
- Спасибо, всхлипнула я, - А вдруг он меня бросил?
- Да ты влюбилась!- до него, наконец, дошло.
- А я о чем тебе битый час толкую?
- Вот это да! – еще не верил он, - Наконец-то. Это надо отметить.
              Он полез в стол и достал ополовиненную бутылку коньяка.
- На вот, выпей немного и скажи себе – будь мужчиной!
- Не буду, - снова всхлипнула я.
- Зря. Должна понимать, что это отличный антидепрессант.
- Не годиться. Кажется, за прошлую неделю я выпила годовую норму спиртного.
- Тогда давай подумаем, как тебе помочь.
              Серега выпил и, развалившись в кресле, начал рассуждать.
- Второе отличное средство против депрессии - секс. Ты что-то имеешь против?
- Идея неплохая, - всхлипывая, признала я, - но неосуществимая. Я сейчас ни о ком, кроме него думать не могу, понятно?
- А как на счет доброго дружеского секса?- неудачно пошутил он.
               Я поморщилась.
- Ясно. Втрескалась по уши. Тогда иди домой и вымой полы. Говорят, помогает. Или по магазинам пройдись. Ну, хочешь, я тебе торт куплю?
- Дурак, я на диете.
- А еще можно погонять за городом на моей машине. Хочешь, руль доверю?
- У меня прав нет.
- Тогда сходи в спортзал.
- Набить морду тренеру по бодибилдингу?- оживилась я, - Это точно поможет. Надолго отобьет все посторонние мысли.
- Может, все-таки выпьешь?
- Обойдусь. Ладно, Серега, спасибо тебе. Поеду-ка я домой. Не волнуйся, выживу.
- Ксюха, я был у тебя в воскресенье, - почему-то пряча глаза, сказал он.
- С Ярославной своей? Так я же специально для этого тебе ключи оставляла. Ну, помирились?
- Да, - промямлил он, - Ты извини меня за наглость, но, может, и сегодня разрешишь…. Может, у Аньки переночуешь, или у родителей?
- Ты кончай пить, Серега, а то у тебя явные проблемы с головой, - возмутилась я, - Я дома три ночи не ночевала, и вся в трансе такая. Сейчас приду домой, закрою шторы и лягу у телевизора с батоном и палкой колбасы. И телефон отключу всем врагам назло.
             Прежде всего, я приняла душ. Уже вытираясь, услышала требовательный звонок в дверь. Я накинула халат, завернула мокрые волосы полотенцем и рванула открывать, надеясь увидеть Игоря.
             Не тут-то было. На лестничной клетке меня ждало разочарование в лице мрачного участкового Субботина.         
- Савельева Ксения Витальевна? Разрешите войти.
             Я посторонилась, гадая, что может заинтересовать местного стража порядка. Неужели Серега устроил дебош и разозлил моих соседей?
             Не снимая обуви, Субботин прошел в комнату, сел на диван, придвинул журнальный столик и разложил на нем свои бумаги.
- Мы опрашиваем жильцов вашего дома по поводу утреннего происшествия.
- Это какого же?
             Он долго смотрел на меня, пытаясь понять, в своем ли я уме.
- Утром у входа в банк произошло убийство. Разве вы не знали? Ваши окна выходят прямо на этот дом.
- Меня не было дома утром.
- Да? – явно заинтересовался он, - Кстати, почему вы не на работе? Ваша соседка сказала, что в это время вас дома не бывает.
- Отпросилась, - терпеливо объяснила я.
- Понятно. Тогда скажите, где вы были с восьми до девяти сегодня утром?
- В Белозерках, а в девять уехала в Самару.
             Надо же! Так мне, может быть, благодарить Алекса надо, что он не спешил, ведь я выхожу из дома как раз в 8:50. Не хватало еще попасть под обстрел.
- Понятно, - снова повторил он, записывая, - А кто может подтвердить ваше алиби?
             Я аж задохнулась от возмущения:
- Вы что, меня подозреваете? Как я поняла, вы ищете возможных свидетелей, так что слово «алиби» тут неуместно.
- Я сам знаю, что уместно, а что неуместно. Отвечайте на вопрос.
- В Белозерках я была у Корнилова Алексея Владимировича. Он, его невеста Виктория Максимовна, его шофер Шура, его дворецкий Дмитрий Алексеевич и еще человек пять прислуги это подтвердят. В машине я ехала с первыми тремя перечисленными. Записывать успеваете? Или диктовать?
- Повторите имена и фамилии.
             Решив, что он все равно не отвяжется, я смирилась с неизбежным.
             Уходя, Субботин задержался у шкафа с фотографиями.
- Стрелять умеете?
             И я поняла, что фотографию придется спрятать в альбом.
- А кого убили?
- Ответьте, вы умеете стрелять?
- Умею, - буркнула я, - И что?
             Он вернулся за журнальный столик и снова достал свои записи.
- Подробно расскажите.
             Пришлось рассказывать и надеяться, что на меня это убийство не повесят. 
- И последний вопрос. Когда вы в последний раз держали в руках огнестрельное оружие?
- Вчера. На даче Корнилова. Стреляла из «воздушки» по движущимся мишеням.  А до этого не брала в руки винтовку лет пять. В последнее время у меня появились другие интересы, знаете ли. Так кого убили?
- Узнаете из новостей.
             Я ему тоже не нравилась. А что делать?
             Он пошел продолжать свой опрос, а я позвонила соседке и выяснила, что с ней Субботин был более разговорчив. Даже сказал, что у следствия есть версия, что стреляли из окна нашего дома. Мужчина выходил из банка, один за другим раздались два выстрела. Одна пуля попала в голову, другая - в грудь. Кровищи было море.  Лену захлестывали эмоции. Еще бы, не каждый день под нашими окнами оказывается труп с огнестрелом.   
             Я  вернулась домой, включила телевизор, но оставаться одной не хотелось. В голову пришла идея позвонить Ане.
- Приезжай, все расскажешь. Все равно дома делать тебе нечего, - сказало она.
              Я думала не долго. Из вредности сотовый оставила дома, но не выключила. Потом посмотрю, кто по мне скучал. Игоря решила больше не набирать. Захочет, сам позвонит.             
              Замечательный человек моя подруга Анька. Так с ней легко и спокойно! Ни один вечер, проведенный в ее компании, не выкинешь из жизни.
              В общем, я снова проревелась, нажаловалась и успокоилась. Хорошо, когда есть люди, с которыми не нужно изображать безразличие к любым ударам по самолюбию. Хорошо, когда можешь себе позволить не казаться сильной и непробиваемой.
              Что бы меня развлечь, Анька принялась рассказывать про свои выходные. Оказывается, они не пропали даром, потому что из Германии  на целую неделю приехал Саша Войко. Этот человек занимал в жизни моей подруги примерно такое же место, как Серега – в моей. Я тоже была с ним знакома, но консенсус не наметился. Впрочем, так же, как и у Сереги с Аней. Просто Саша был ее человек, а Серега - мой.
             Так вот, воскресенье было Вербным, и Сашка предложил Ане прогуляться через Волгу. Лед в это время года, как правило, достаточно толстый, по нему налажена переправа на другой берег. А посредине Волги, прямо напротив города, есть несколько островов, сплошь заросших вербой. Собралась сплоченная компания, захватили коньяка, посадили детей на санки, и подались.
             Люди, впервые приехавшие в Самару и увидевшие Волгу, бывают разочарованы. Напротив города Волга не кажется такой уж великой русской рекой. Согласна, напротив Ульяновска она намного шире, но ведь там – водохранилище, а у нас все по-честному. К тому же видимость обманчива. То, что кажется близким другим берегом – всего лишь большие острова. Ну, а на то, что бы пересечь нашу речку по льду пешком, взрослому человеку требуется не меньше полутора часов быстрым шагом. Так что нагуляешься – будь здоров. А если еще учесть, что на островах приятно посидеть у костра с коньячком и нехитрой закуской, да еще учесть некое количество радости от общения с природой и друзьями….
             В общем, Анна так умаялась, что на обратной дороге всерьез подумывала, не прилечь ли, что бы немного отдохнуть.
- И так ветрено было, так дуло, что шапка не спасала. И я поняла, что с некоторых пор в моей голове образовались какие-то пустоты. Как считаешь, не поздно ли их чем-нибудь заполнить? Может, начать читать? Детективчики, например.
             Она книжки читать не любила, и была уверена, что это не правильно. Просто человек до сих пор не понял, что не ее это дело.
- Ага, только от подобного чтива в голове образуются еще большие пустоты. Лучше телек посмотри. Столько познавательных программ появилось, ты не поверишь.
            Аня смотрела на меня недоверчиво.
- Это какие же?
- «Окна», например, или «Угадай мелодию».
- Да вы, батенька, эстет, я посмотрю…. – протянула она.
            И уточнила:
- То есть ты уверена, что я – абсолютная кретинка?
- Да брось ты, просто я за твое душевное спокойствие переживаю.
- Спасибо. Ты настоящий друг. И не переживай ты так.
- Стараюсь. Знаешь, я иногда думаю….
- Я тоже, но это не помогает. Никак не пойму, почему у тебя не складывается с мужиками? Девка видная, не дура, не шалава. Может, пора понизить планку? Прынцев все равно нет. Возьми любого мужика, даже самого выдающегося, навесь на него свои проблемы, и он станет таким дерьмом….
             Да, с некоторых пор она могла гордиться тем, что знает мужчин и способы борьбы с ними гораздо лучше меня – она была замужем. Я в свое время тоже была замужем. Но это было так давно и так недолго, что я было ли вообще? Только в альбомах остались кое- какие свидетельства, что все у меня было, как у людей – и свадьба, и скандалы, и развод. Вот только детей Бог не послал.
             Я осталась ночевать у Аньки, так что рано утром пришлось ехать домой переодеваться перед работой.
              Не могу жить без телевизора. Все равно, что показывают. Я его не смотрю, но работает он с утра до вечера. Создает иллюзию толпы, как говорит Анюта. Вот и в этот раз включила его, едва вошла в квартиру. Передавали новости.               
              Знакомая фамилия заставила прислушаться.
- Валерий Львович Терехин, сорокалетний начальник валютного отдела «ОСТ - банка», вчера был застрелен на выходе из Промышленного отделения банка. Следствие считает, что выстрелы были произведены из дома напротив, но пока не установлено, из какого именно окна. По одной из версий следствия, убийство может быть связано с непосредственными служебными обязанностями Терехина. Как нам известно, именно он обнаружил, что в банках области увеличился оборот фальшивой валюты.
 - Так. Надо взять себя в руки и хорошенько подумать, - вслух сказала я.
            Но думать не получалось. Начал болеть зуб. Только этого еще не хватало! Он давно требовал лечения, но я всегда ограничивалась обезболивающим, поэтому, надеясь, что снова поможет, проглотила таблетку.
            Досадуя, что все-таки умудрилась оказаться в гуще неприятных событий, я и не подозревала, насколько все усложнится.
             Я подошла к окну и отдернула шторы. Вход в банк прямо как на ладони. Да, отличный просмотр.
             Меня подстерегал еще один сюрприз.
             Из-за батареи торчал край моей новенькой кашемировой шали. Ни разу ненадеванной. Я могла поклясться, что сама ее туда запихнуть не могла. И потянула за край.
             Что-то мешало. Приложив некоторые усилия, я достала из-за батареи новенькую снайперскую винтовку, кое-как завернутую в стодолларовую шаль. Не то что бы я опешила. Я обалдела. 
                Ну, кто еще сомневается, что Терехин был убит именно из моего окна?
              Когда оцепенение прошло, я осторожно приподняла винтовку, что бы получше ее разглядеть. Я такие видела только по телевизору, а в руках не держала ни разу за всю свою спортивную карьеру. Винтовка была настоящей. И пахло от нее замечательно. Призовым выстрелом. Не удержавшись, я посмотрела в прицел. Отличная вещь. Жаль, что нельзя оставить себе.
              Дальше со мной случился нормальный нервный припадок. Я дико заорала, а потом истерично захихикала.
              Вопросы «Кто виноват?» и « Что делать?» в наши дни так же актуальны, как и прежде. Но если на первый я могла дать абсолютно верный ответ, то над вторым предстояло поломать голову, что в моем состоянии было сродни подвигу.
              Валюта у Алекса в подвале. Телефонный разговор с Асланом про какие-то фантики. Видимо, это про евро. Терехин и Алекс. Это решалось, как дважды два. Ну, ты и вляпалась, подруга! Так что ничего удивительного в нападении на Алекса не было. Большие деньги на пустом месте не возникают. Видимо, Сероглазый Король по уши погряз в криминале. Теперь я знала, откуда у Алекса был его замечательный дом и все такое. Все честным трудом, абсолютно законно. Должно быть, покупал оптом пакеты молока «Домик в деревне».
              Стоп. Винтовка. Из нее стреляли. Из моей квартиры. И оставили здесь. Значит, за ней вернутся. Или нагрянут менты. В любом случае мне надо срочно сматывать удочки. Куда? К Аньке нельзя. Я не смогу ей ничего объяснить. Не стоит ее впутывать. К тому же этот мерзавец, мутант проклятый, знает, где она живет. Родители отпадают. Серега? Нет. Шура знает, где его искать. А вдруг милиция объявит меня в розыск? Никому доверять нельзя. В леса податься, к партизанам? Не до шуток….
               Метаться по стране не входило в мои планы, поэтому нужно было срочно решить, где спрятаться.
               Но кто это мог сделать? Кто убийца? Ответ прозвучал в голове, как выстрел. Игорь! Это его не было в Белозерках ни в воскресенье, ни в понедельник. Это он отвез Терехина в город. Кошмар!
               И Алекс знал, где произойдет убийство. Поэтому и задерживал меня в Белозерках. Надо срочно идти в милицию. Или не стоит?
               На этом месте меня захлестнули эмоции. Игорь…. Как он мог так поступить со мной? Использовать мою квартиру…. Да еще и после того, как мы…. Впрочем, одно другому не мешает. Это я втрескалась по уши. А он, как нормальный, не обремененный совестью самец, воспользовался ситуацией. Такое случается сплошь и рядом, и никто от этого не застрахован. Если бы не здоровый цинизм, я бы свихнулась. А тут – все себе объяснишь, отмоешься, простишь себе глупую доверчивость и, старательно запихнув вглубь себя новую обиду, живешь дальше, как ни в чем не бывало.
               Нет, он не только использовал меня и мою квартиру. Дело гораздо серьезней. Винтовка «спрятана» таким образом, что ее не найдет только слепой. Это значит, что ее обязательно должны обнаружить. Два варианта – или я, или менты. В первом случае это означает, что я должна испугаться и начать действовать. Чего от меня ждут? Что я побегу в милицию? Это им не нужно. Если только…. Если только они не хотят свалить убийство на меня. Это вполне вероятно. Кандидатура на роль убийцы идеальна – мои спортивные достижения, прекрасный вид из окна и отсутствие алиби на момент убийства. Уверена, что Вика, Алекс и Шура будут в один голос настаивать, что я уехала домой еще в воскресенье. То же касается и прислуги. И мое странное знакомство с Алексом объяснят удавшейся попыткой внедрения в окружение Терехина. Моим словам никто не поверит. А, может, никто и не узнает мою точку зрения. Они вполне могут меня устранить. И найдут меня в подснежниках. С проломленной головой. Запросто.
             Значит, остается одно – надо залечь на дно до момента, когда в голову придет блестящее решение этой маленькой проблемы. Именно блестящее, потому что другое меня не спасет.
             Надо собираться. И как можно скорее. Мелькнула глупая мысль: «А как же работа?»         
             Какая РАБОТА? Позвонить? Все равно не поймут. Может, потом…. Когда-нибудь….
             Надо бежать. Спрятаться. Где? Зуб болел все сильнее. Опасаясь, что наделаю глупостей, я пыталась сосредоточиться. Тщетно. Вторая таблетка баралгина не возымела никакого эффекта. Надо было ехать к врачу.
            Врач. За последние годы я убедилась, что нет никого лучше моей Аньки. Пусть в ее больничке обдирали, как липку, зато руки у нее были золотые, и всегда обходилось без драматических последствий.
            Разум подсказывал, что ехать к ней опасно, но зубная боль заставляла не обращать внимания на любые досадные недоразумения.
            В спешке собрала кое-какие вещи и заглянула в коробку, где хранились деньги на расходы. Три тысячи двести. Не густо. Деньги были нужны не маленькие. На глаза попалась сберкнижка. В злосчастном банке напротив моего дома хранилась сумма, которую я откладывала на шубу. Решив, что если не воспользоваться этими деньгами, шуба может вовсе не понадобиться, я оделась и, воровато оглядываясь, выскочила из дома.
             Из подъезда выглянула только на секундочку и сразу увидела машину Шуры. Уже!
             В три прыжка заскочила на свою лестничную площадку и вернулась в квартиру за ключами от подвала. Голова работала на удивление хорошо. Правда, руки плохо слушались. Еле смогла открыть дверь в подвал и в полной темноте понеслась по коридору к двери, ведущей в первый подъезд. Какое счастье, что в нашем доме был сквозной проход по подвалам! Ну, и еще большее счастье, что я ни разу не упала и смогла найти выход.   
               А в банке меня поджидал очередной сюрприз. В пятницу на мой счет поступили семьдесят тысяч. Тут даже дураку понятно, от кого и для чего этот подарок. Это могло означать только одно – в милиции мне были бы чрезвычайно рады. Но деньги оказались кстати. Не долго думая, сняла сорок и поняла, что еще немного, и я войду в восемь процентов жителей Земли, страдающих от психических расстройств.
               Зуб болел все сильнее. В сравнении с этой болью все остальные проблемы казались мелочью.
               Из банка вылетела пулей. Такси удалось поймать с первой попытки. Недолго думая, назвала адрес Анькиной работы. Я понимала, что это не лучшая мысль за день, но зубная боль начисто лишила меня возможности соображать.
               Анька была стоматологом. При чем, отличным. Как-то она призналась, что пошла в дантисты, потому что ей нравится, когда мужчины смотрят на нее - открыв рот и с ужасом в глазах. 
               Проигнорировав очередь возле Анькиного кабинета, я рывком открыла дверь и изо всех сил захлопнула ее за собой.
               Анька, то есть Анна Сергеевна, в белоснежном халатике, не скрывавшем стройные ножки (зачем прятать такую красоту?), аккуратной шапочке, маске и больших, в пол-лица, желтых очках, сверлила зуб ерзающему в кресле пациенту. Увидев меня, она отвела в сторону руку со своей дрелью и, посмотрев на меня поверх очков, спросила:
- Давно не виделись. Желаешь поставить мне новую дверь?
- Лечи меня! – взмолилась я, скинула дубленку и села в соседнее кресло.
- Ну, ты подожди немного, а? – растерялась она.
- Не могу. Там написано, - я указала на дверь, - что пациенты с болью принимаются без очереди.
             Анька вздохнула и покорно положила сверлильный агрегат на столик.
- Ладно. Вы посидите пару минут, я ей укол сделаю, а то не отвяжется, - пояснила она пациенту.
             Он угрюмо проворчал:
- Только у нее, что ли, острая боль?
- Не только у нее, - согласилась Анька, - но если я немедленно ею не займусь, острая боль начнется у меня. А тогда, извините, никто вам не поможет.
- Это точно, - поддакнула я, - доктора такого уровня на дороге не валяются.
- Рот открой!- тоном, не терпящим возражений, сказала Анька, приближаясь ко мне со шприцем, - Щас я тебя пытать буду.
              Но страшно не стало. Наоборот, сидя в этом кресле, я была уверена, что одной проблемой станет меньше. Правда, легче от этого не станет.
              Пока она сверлила мою челюсть, явно намереваясь достать до мозга, в нем созрел план. Неважнецкий, конечно, но ничего лучшего пока придумать я не могла. Решила навестить старинного приятеля, Эдика Вайнштейна. В других обстоятельствах я ни за что о нем бы не вспомнила, а если бы и вспомнила, не стала бы ему звонить. Одно время он очень напрягал меня своим вниманием. Хороший человек, только нудный очень. Уже лет шесть, как он был в меня безнадежно влюблен. Одна беда – как мужчину я его не воспринимала. Но у Эдика была отличная теплая дача в Алексеевке. Там можно было пожить некоторое время, пока не найдется выход.
              Через час я расцеловалась с Анькой и, предупредив, что позвоню, понеслась к выходу, успев все же услышать несколько лестных замечаний в свой адрес из очереди у кабинета.
              На выходе случилось маленькое происшествие, немного задержавшее мое передвижение по стране. В дверях я столкнулась с большим неуклюжим мужланом. Вместо того, что бы пропустить даму вперед, он ломанулся прямо на меня. Проход был узкий, и мы, ругая друг друга почем зря, некоторое время толкались, пытаясь разойтись. Поскольку я пребывала в цейтноте, мне и в голову не пришло посторониться. Я упорно протискивалась вперед. Он тоже не сдавался. Образовалась пробка, не вздохнуть, ни охнуть. Мне показалось даже, что он нарочно задерживает меня.
              Наконец, я протиснулась к выходу и, красная и злая, выскочила на улицу. Перешла через дорогу и стала ловить машину. Надо было вызвать такси, но счастливое избавление от боли сыграло со мной злую шутку. Я об этом просто не подумала.
              Эдик работал в фирме, изготавливающей стеклопакеты. Производство базировалось у черта на куличиках, поэтому водители первых двух остановленных машин наотрез отказались меня подвезти. Неожиданно остановился тонированный джип. Он плавно притормозил около меня, ни разу не облив грязью, и чуть опустил стекло задней дверцы. Я не люблю общаться через щель, поэтому решительно открыла дверь, заметив, что с другой стороны машины выскочил пассажир, сидевший на заднем сидении.
- Здрассьте. На Кабельную поедем? – спросила я аккуратненького дядечку лет пятидесяти, хмуро изучавшего лобовое стекло.
              Он даже не посмотрел в мою сторону. Тут кто-то очень услужливо подтолкнул меня сзади. Так, что я упала на сиденье.
- А ну, быстро лезь в машину, сука…. - прошипел этот кто-то, а водитель, не оборачиваясь, показал мне «Макара».
             Видимо, я все еще находилась под воздействием укола, потому что на меня это не произвело никакого впечатления.
- Да вы что, мальчики, очки протрите, я же старая, - пытаясь принять положение сидя, выдала я.
- А есть тебя никто и не собирался, - сказал Шура, вталкивая меня дальше.
- Какая встреча! – обрадовалась я, - Поехали. Мне до Кабельной.
- Ну, ты наглая девка!- удивился он, тыча стволом в мой бок.
- Уж, какая есть. Слушай, Боров, почему ты решил, что в моей организме не хватает железа?
- Поговори еще! Лучше скажи, куда книжку дела?
             Пока я соображала, о чем речь, водитель убрал пистолет, и мы поехали.
- Что молчишь? – Шура не сдавался.
- И чего ты такой нервный, Боров? Ствол убери, а то я сейчас уделаю вашу машину.
             Он обложил меня матом и ударил, метя в челюсть. Еле успела закрыть лицо. Тогда он пребольно врезал мне рукояткой «Стечкина» по голове.
- Больно. И очень обидно. Зато понятно, что мальчик ты крутой, хоть и невоспитанный, - проворчала я.
- Эй, Шура, прекрати там, - наконец, подал голос водитель, - А то и вправду машину испачкает. Потерпи, скоро будем на месте.
- Спасибо, дяденька, вам зачтется, - пробормотала я.
- Ну, что, вспомнила, куда книжку спрятала? – ухмыляясь, спросил Шура.
- Какую книжку?
- Сама знаешь. Электронную. С телефончиками и циферками всякими. Из-за которой я уже вторые сутки не сплю!
- Не помню! – честно призналась я, - Не надо было по голове….
- Ничего, сейчас приедем на дачу, и все вспомнишь. Мы с Жорой тебе поможем. Да, Катафалк?
             Что за бред? Какая дача? Какая книжка? В Белозерки везут, что ли? Может, речь о моей сберкнижке? Только зачем она им?  Без меня оттуда снять деньги абсолютно нереально. Хотя, если предположить, что кроме Терехина в этом банке работают еще какие-нибудь знакомые….  Беда. Влипла по–взрослому. Надо было срочно выяснить, что им от меня надо. Начала с наводящих вопросов.
- Простите, у меня вопрос, Катафалк – это фамилия?
- Нет. Это специальность, - недобро оскалился водитель.
- А с виду такой приличный дяденька….
- Ну что, будешь говорить, или в зубы хочешь?- не унимался Шура.
             Пришлось воззвать к его здравому смыслу.
- Дурак. А вдруг вас гаишники остановят, а тут я такая вся в крови.
             Водитель вроде как встал на мою защиту:
- Я тебе сказал, Боров, не трожь ее. Успеешь. А ты лучше сразу говори все, что спрашивают. Тебя разве не учили, что с похитителями так не разговаривают?
- Где этому учат? Окститесь, мы же не в Чикаго. Ладно,Боров, давай, выкладывай, что тебе надо? А то что-то я с вами заболталась, а у меня дома  полы неметены, скотина некормлена….
- Где книжка?
             Положение мерзопакостное. Мало того, что я понятия не имею, о чем разговор, да еще, определенно, они любыми известными им способами будут добиваться от меня ответа. Глупо надеяться на чью-то помощь. Разве что, и вправду, гаишники остановят. Мы ехали в сторону Красного яра. Видимо, к Алексу на дачу. Отличное место. Запрут в подвале – и хоть обкричись, никто не услышит.
- В сумке у нее посмотри, - лениво предложил Жора.
              Шура  вырвал у меня сумочку и вытряхнул содержимое на сиденье.
- Ого, денежки! Откуда столько?  В бега собралась?
- Заработала. Кстати, куда едем?  В Белозерки? Вот пожалуюсь Алексу….
- Дуреха, он знает. Что, винтовочку нашла?
- И винтовочку, и книжечку записную, и пальчики по всей квартире.  Только винтовочку сдать не успела. Недолго вам гулять осталось.
- Ну, и тебе недолго, детка. Помолчала бы перед смертью, о душе подумала…. – предложил Жора.
- Точно, - заржал Шура, - молись, сука, пока время есть.
             Кажется, они не шутили.
             Похищение не было личной инициативой Борова. Значит, я была права, и Алекс действительно хотел свалить убийство на меня. Но о какой книжке речь? И как остаться в живых? Никто не поможет. Даже Игорь. Сволочь! Наверняка знает, что сейчас происходит. Не может не знать.
            Что делать? Где гаишники? Нет, вряд ли остановят – Жора ведет лихо, но аккуратно. Не нарушил ни одного правила, Шумахер. Машина солидная, наверное, и номера соответствующие. У всех Алексовых машин номера с «РАА», такие ставят на автомобили администрации. Нет, не остановят. И выпрыгнуть невозможно – двери заблокированы. Остается только одно – ждать. Что бы приободриться, я снова начала болтать.
- Что притихли, мужуки, анекдотец рассказали бы, что ли?
             Вопрос повис в воздухе.
- Ну, скажу я, где книжка, так ведь и соврать могу….
- А мы проверим, соврала или нет, - оживился Шура, - Вообще, у нас не соврешь. Жора из тебя душу вытряхнет. После разговора с ним даже на органы сдавать нечего будет.
- Специалист…. - уважительно протянула я.
              В моем положении оставалось только водить их за нос.
- А, так ты про ту книжку…. Так я ее ментам продала. Вот и деньги оттуда.
 - Ври больше,- не поверил Шура, -  Менты за это не платят.
- Это смотря какие. С книжечкой сейчас ФСБ разбирается.
- Блефуешь, стерва? – взорвался Боров.
- Вот посмотришь, чудик. Не боишься, что на мне маячок есть, и менты знают, куда вы меня везете?
             У Шуры задергался глаз. Они переглянулись. Жора подумал и спокойно сказал:
- Не дергайся, Боров, врет она.
- А я ее сейчас обыщу. Ну, посмотрим, на что шеф с Рэмбо зарились?
             И он начал шарить по моему телу. Сама напросилась. А он даже запыхтел от удовольствия. Отбиваясь, подумала, что прозвище Игорю вполне подходит. Кого же еще Рэмбо назовут?
-  Отстань от меня, Боров! Думаешь, Рэмбо понравится, как ты со мной тут?
             Почему-то это произвело впечатление. Он меня отпустил, и проворчал:
- А кто ему скажет? Ты уже не сможешь, а Жорка – кремень.
             Появилась слабая надежда – а, может, Игорь тут не причем? Может, не знает он, что сейчас происходит?
             Проехали развилку. Вот и пост. Не остановили. Зато теперь стало понятно, что везут меня не в Белозерки.
             Через полчаса машина свернула в Старосемейкино. Мы переехали железнодорожные пути и остановились возле одной из дач. Выходить я не хотела. Кто б меня еще спрашивал…. Жора вылез из машины, открыл дверь с моей стороны, они одновременно навалились на меня, очень технично смотав мне руки невесть откуда взявшимся скотчем, им же  залепили рот.  Шура выволок меня из машины и потащил в дом. Становилось по-настоящему страшно. До дрожи в коленях.
             В маленькой обшарпанной кухне Шура усадил меня на табурет. Я огляделась. Обычный заброшенный дачный домик. На кухне – старенький стол, видавший виды холодильник, три табурета, облезлый буфет, в полу крышка люка, ведущего в погреб. Судя по тому, что подъездные пути к даче не были расчищены, в этом районе люди зимой не появляются. Вот попала, так попала.
- Ну, что, устраивайтесь тут, а я за водочкой схожу, - предложил Жора.
- Ага. Щас примем на грудь для храбрости, и начнем, - обрадовано потер руки Боров, - Ты надолго?
- Тут сельпо поблизости. На машине не проехать, а пехом туда и обратно минут тридцать, не больше. Так что развлечься успеете, - Подмигнул Жора.
           Я глубокомысленно изрекла: «Му- му», но меня всерьез никто не воспринимал.
- И закуски купи, а то жрать охота, - попросил Шура.
- А ты в погреб слазь, там соленья всякие, огурчики, капуста. Жена полно наготовила, - ответил Жора, выходя.
            Надо же, семьянин!
            Шура противно захихикал и, наклонившись, медленно провел языком по моей щеке. Я чуть со стула не свалилась! Мое счастье, что слово «огурчики» оказало на него магическое действие. Предвкушая несколько приятных минут, Шура, насвистывая что-то веселенькое, скинул куртку и, прихватив тарелку, полез в погреб.
            Опрометчивый шаг. То ли он очень уважал солености, то ли кушать хотел сильно, но мысль о вожделенных огурчиках начисто снесла ему башню. Наверное, ему казалось, что страх  лишил меня мозгов. Он был так уверен в своем мужском превосходстве, что недооценил мои способности.
            В общем, как только его голова исчезла из видимости, я вскочила и снесла ногой упор. Крышка захлопнулась, а я уперлась спиной в холодильник, ногами – в стену, и свалила бедный старенький «Мир» на крышку погреба. Замечания в свой адрес, доносящиеся из подвала, приводить не буду, так как поддерживаю законопроект о чистоте русского языка.
            Все мои действия заняли не больше минуты, так что до возвращения Жоры оставалась еще минут двадцать. Шура проклинал меня на чем свет стоит, обещая мне страшные муки. Даже стрелять пытался, но супротив холодильника ничего не смог.
           Со связанными руками далеко не убежишь. То, что мне связали руки скотчем, оказалось их второй ошибкой за этот день. Разодрав руки об угол ржавой мойки, я довольно быстро освободилась и выскочила на улицу. Но, вспомнив о деньгах, вернулась. Пока Боров кашлял и матерился, я обчистила карманы его куртки, обнаружив там кроме моих сорока тысяч еще двадцать. Видимо, это был аванс за мои муки. Справедливо решив, что терять уже нечего, я распихала деньги по карманам и, прихватив Шурин мобильник, побежала, куда глаза глядят. Сумка с моими документами осталась лежать на заднем сидении Гранд - Чероки.
              По дороге сообразила, что проще всего выбраться отсюда на электричке, если они, конечно, ходят здесь зимой. Наверняка, Боров и Жора попытаются нагнать меня на машине. Поэтому, я без тени сомнений свернула в переулок, ведущий к железнодорожным путям. Тем более, что туда вела хорошо протоптанная тропинка.
              Проходя мимо одной из дач, я обнаружила во дворе бабушку, выгуливающую козу. Бабушка сидела на завалинке, греясь под лучами февральского солнышка, а коза тупо жевала ветки какого-то куста. Мирная такая картинка….
- Простите, - обратилась я к бабушке, - если я пойду в ту сторону, там будет станция?
              Бабушка открыла глаза и медленно встала, разглядывая меня с головы до ног. Я уставилась на нее с не меньшим интересом – бабушка оказалась такого роста, что можно было мавзолей охранять.
- Она там будет, даже если ты туда не пойдешь, - с ярко выраженным одесским произношением басом ответила бабушка, и отвернулась, потеряв ко мне интерес, - Зинка, зараза, уйди от смородины!
              Я снова побежала, надеясь остановить подъезжавшую к станции электричку, хотя бы как Каренина.
             Едва успев заскочить в последний вагон, я первым делом отправилась искать туалет. Мне повезло снова. Умывшись и отмыв руки от запекшейся крови, позвонила прямо оттуда маме и Сереге. Маме, что бы не беспокоилась, соврала, что уехала на неделю в командировку, другого предупредила, что буду звонить, только определюсь, как быть дальше. Наверное, никто из них ничего не понял. Во всяком случае, мама была уверена в моей невменяемости.
- Перезвони, когда протрезвеешь, - сухо сказала она и повесила трубку.
            В принципе, я в тот момент действительно была не в себе. И я сделала себе подарок, позвонила Игорю. Трубку он не брал, зато работала голосовая почта.
- Ты сволочь! Как ты мог! Я ненавижу тебя! – выпалила я, разревелась и отключилась.
            У меня хватило ума спустить сотовый в унитаз.
            Оказалось, что электричка идет в Жигулевск.  Это было не очень удобно, в Самаре я нашла бы больше мест, где можно затеряться. Но в Жигулевске жила моя сокурсница, которая во время учебы в институте часто оставалась у меня на ночь. Оставалось надеяться, что она не переехала и помнит мою доброту.
             Перспектива провести несколько лет за решеткой мало кому покажется заманчивой.                Ехала в пустой электричке, снова и снова делая попытки сосредоточиться на главном – как действовать, что бы остаться в живых и не загреметь в тюрьму.
             Эмоции хлестали через край. Прям как гормоны во время беременности. Любая самая умная женщина в этот период не раз даст повод засомневаться в ее адекватности. Надо было занять чем-то голову, поэтому я стала придумывать способы, как можно успокоиться.
             Все Серегины предложения отпадали. Надо было придумать что-то из ряда вон выходящее. И я решила сразу по прибытию в Жигулевск пойти в баню. А что? Вдруг и, правда, релаксирует? А после сауны неплохо бы посетить массажный кабинет. Вот тогда я точно успокоюсь и почувствую себя человеком.               
             Приехав в Жигулевск, первым делом прошлась по рынку и купила сумку, расческу, фен и все необходимое для бани.
             Сауна и массаж оказали просто волшебное действие. Я расслабилась настолько, что даже задремала на массажном столе.
- Ну, как? Вы в порядке? – поинтересовался массажист, растирая мне плечи.
- Чудесно. Вернусь в Самару, первым делом зарегистрирую новую партию. Назову ее «Чистый четверг». Думаю, сочувствующих наберется немало, а в членах вообще недостатка не будет.
- Здорово. А меня примете? – оживился массажист.
- Естественно. Только надо все хорошенько продумать. Срочно нужны тезисы. Без программы – какая партия? Первый съезд проведем, все честь по чести.
- Как насчет лозунга «Все в баню!»?
- Поставим вопрос на голосование под номером восемь. С тебя короткий доклад и зеленый чай.
- Съезд в бане проведем?
- Мелко мыслишь. Не будем нарушать традиции. Поедем в Женеву. После сауны будем прыгать прямо в озеро.
- Женевское?
                А массажист оказался грамотным, надо же!
- Да. А потом поедем кататься по Елисейским полям. Там рядом, по карте всего несколько сантиметров.
- Дороговато получится - всех депутатов в Женеву везти.
- Так мы перед этим проведем в твоей бане организационное собрание с приглашенными спонсорами. И делегатов выберем. Тут их и отмоем, и проводим в дальний путь.
- Это жестоко.
- А ты как думал? Про красный террор слышал? Это большевики после бани устроили. Все красные такие….
- Но мы же гуманная партия?- горячо возразил мой соратник, - Мы должны уничтожать наших врагов не физически, а морально!
- Прибереги эти лозунги для предвыборных дебатов. И не устраивай мне раскол в партии еще до первого съезда. Большое дело затеяли, товарищи.
              Оказывается, люди не врут. Я успокоилась и расслабилась. Часы, проведенные в той бане, я буду вспоминать с удовольствием всю мою жизнь. Там  я пообещала себе, что, когда все закончится, обязательно буду ходить в баню. Хотя бы раз в месяц. И все будет хорошо. Доказано «Занусси».
             Я прогулялась по магазинам, прикупила кое-какие шмотки (не приходить же к Людке с пустыми руками?) и, чувствуя приятную легкость в теле, пошла искать кафе. По дороге забрела в канцтовары, купила ручку и толстый блокнот. Я – бухгалтер, а, значит, человек тяжелого умственно- ручного труда. По роду деятельности приходится не только много читать, но и тыкать пальцами в клавиатуру, а так же подписывать кучу бланков. Так что без ручки я свою жизнь представить уже не могу.
             Убедившись, что в этом богом забытом месте есть приличные забегаловки, я уселась за столик у окна, в ожидании заказа достала блокнот и стала рисовать человечков. На сытый желудок думается лучше. Перед проблемой, как сохранить драгоценную жизнь, все другие смущенно отступают. Все, кроме одной - я была влюблена, как кошка.
             Права на ошибку у меня не было. Слишком высока ставка. Что делать? Кому довериться? Доказать, что не стреляла в Терехина…. Как? К ментам ход заказан…. Серега? Что-то с ним не так. Как-то странно он себя вел, когда я приехала за ключами. Глаза почему-то прятал…. Где эта чертова записная книжка? Почему они думают, что она у меня? Так, сосредоточиться. Есть выход на ФСБ. Но этот вариант слишком зыбкий. Костик, конечно, мужик неплохой, но наше шапочное знакомство не может гарантировать особого понимания и помощи с его стороны. Ахмед. Чеченская диаспора. Их-то чем заинтересовывать? Нет, бессмысленно. Еще Денис, бывший бандит. Он может помочь спрятаться. Но долго ли я протяну в подполье? А если эту квартиру накроют по их делам, то я могу оказаться замешанной в еще более противную ситуацию.
            Записная книжка. В ней все дело. Если она не у меня, то у кого? Если она куда-то завалилась…. Отпадает. Шура весь дом перевернул, но не нашел. Кто еще мог быть у меня дома и ее прихватить? Родители отпадают. Серега. Никогда за ним не замечала склонности к клептомании. Игорь? Ведь он был в Самаре в воскресенье, когда отвозил Терехина. Или тот, кто стрелял. Мутант. Больше некому. Видимо, сообразил, что сможет ею воспользоваться. Как воспользовался мной. И стрелял, наверное, тоже он. Хотя это мог быть кто угодно. Тот же Жора. А деньги за книжку можно слупить хорошие….               
            Но Игорь-то…. Нет, он не достоин носить имя человека, которого я люблю. А этого гада буду называть не иначе как Мутант. Все. Больше не влюбляюсь не в тех мужчин. И возраст уже не тот, и нервы ни к черту.
            Излишняя эмоциональность всегда была моим слабым местом. В свое время она помешала моей спортивной карьере. Нет, я не легкомысленна. Все мои решения и поступки, как правило, продуманы. Но об этом, к счастью, мало кто догадывается. Просто имидж у меня такой. Я еще в детстве сообразила, что  с идиотки многого не спросят. К тому же жить играючи  так весело! А еще я иногда влюбляюсь. Еще реже так влюбляюсь, что башню сносит.
            Со спортом я распрощалась опять же из-за любви. Глупо получилось, как скажут многие, но по-другому я не умею. Я любила.
            Я входила в состав российской сборной и должна была выступать в Вене. Но парень, в которого я была безумно влюблена, катался на лыжах в Швейцарских Альпах и сломал ногу. Какой тут Чемпионат? Так и просидела у его постели. Такого не прощают. Спорту пришлось сказать «прощай». А с Вовкой мы расстались через полгода. Вот такая ерунда. Но я не жалею. Что случилось, то случилось. Стреляла я неплохо, но не спортивный у меня характер.
             С Игорем дела обстояли еще хуже. Если после разрыва с Вовкой пришлось заново строить свою жизнь, то в этой ситуации новую жизнь можно было начать только благодаря реинкарнации. От судьбы не уйдешь, а от любви не спрячешься. Так что о грустном не будем….            
             Соседка Люськи сообщила, что моя знакомая все еще живет на старом месте, но с работы придет не раньше шести. До ее возвращения оставалось около четырех часов. Ничего не поделаешь, пришлось снова отправляться по магазинам.
           Люська мне не обрадовалась, но пожить недельку пустила. Я соврала, что приехала в командировку по обмену опытом, а в гостинице - клоповник. Глупо как-то вышло -  с кем может обмениваться опытом в этом захудалом городишке главный бухгалтер спортивной организации? Но на Людку так подействовало мое нежданное появление и собственная беременность(она оказалась на шестом месяце), что лишних вопросов она не задавала. Появилось время расслабиться и обдумать свое положение. Правда, неделя – срок слишком ничтожный. А в гостиницу без документов не пойдешь.
            Весь вечер делали вид, что страшно рады встрече и с затяжными паузами выдавливали из себя скупые подробности последних лет.
           Людка замуж так и не вышла. Работала экономистом в небольшой фирме неподалеку от дома. Ребенка вот завела. От кого? Да какая разница! Годы-то идут. На вопрос, кого ждет, со вздохом ответила:
- Вырастет, само разберется…. По УЗИ – девочка вроде. Пока зову Манькой. Возможно, так и оставлю. Кажется, откликается. Хочешь потрогать?
            Вот все они так, беременные. Мне этого счастья пережить пока не пришлось, но по опыту с Анькой я знала, что каждой будущей мамочке приятно внимание к ее вздыбленному животику. Пришлось приложить руку и ждать, пока чадо откликнется на Люськино воркование.
            Ночью долго не могла заснуть. В голову лезла всякая дребедень. Если бы Игорь был тем самым мужчиной…. Если бы…. А вдруг я тоже беременна? Это будет номер. В давние времена беременных не казнили…. Чушь какая- то….
            Люська разбудила меня в восемь.
- Ты собираешься идти на работу? Я ухожу через полчаса.
              Пришлось изображать рвение. Она оставила мне запасные ключи и сказала, что приходит обедать в час. Едва за ней захлопнулась дверь, я снова бухнулась в кровать и включила телевизор, надеясь узнать хоть какие-нибудь новости. Ничего нового. В общероссийский розыск меня пока что не объявили, поэтому я могла выйти из дома. Хотя бы за продуктами, так как Люськин холодильник оказался безнадежно пуст.
             Время близилось к обеду, а я как раз прогуливалась возле нового торгового центра, на третьем этаже которого трудилась моя знакомая. Решив ее навестить, я смело вошла в здание через парадную дверь.
             Очень познавательно оказаться в большом магазине за двое суток перед его открытием. Думаю, это похоже на Лондонскую биржу в день больших торгов. Как всегда, дирекции не хватает всего одного дня, чтобы все было в порядке. Поэтому души руководящих сотрудников накануне открытия полны ужаса, в глазах плещется паника, из горла вылетают истеричные нечленораздельные выкрики. У рядовых сотрудников, соответственно, все валится из рук, тут и там слышится нормальный русский мат и грубые выкрики. Весь первый этаж, отданный в аренду магазину бытовой техники «Эльдорадо» завален коробками, упаковочными лентами и другим мусором. Армия рабочих в спешке распаковывает, настраивает, устанавливает. Кто-то пытается подвесить огромные гирлянды разноцветных шариков, кто-то их тут же надувает газом, гремит музыка, уборщицы, злобно шипя, пытаются хоть немного прибраться. В общем, царит предпраздничная атмосфера.
            Стараясь не привлекать к себе внимания, я прошла мимо всех этих очень занятых людей и поднялась по лестнице на третий этаж, где располагались офисы. Ждать лифта казалось бессмысленным, так как к нему выстроилась огромная очередь с коробками товаров для многочисленных отделов второго этажа. На третьем этаже было на удивление тихо. Казалось, никого здесь не трогает ажиотаж, охвативший нижние этажи. За многочисленными дверями неторопливо близился к часу икс обычный рабочий день. Сотрудники, все, как один, были заняты делом - кто пил чай, обсуждая последние новости, кто слонялся с лентами факсов, кто беседовал в курилке, кто разговаривал по телефону, и только несчастные бухгалтера не поднимая голов, трудились над своими книгами, счетами, накладными, балансами и прочей нудной работой.
             Людка заседала на очередном совещании своей конторы под интригующим названием  «Интенсивный корм». Видимо, некормленых было очень много, потому что дожидалась я ее долго. Оказалось, что у нее работы по горло, поэтому долго болтать со мной она не могла. Но кофе мы с ней все-таки выпили. Дрянного, правда. Пришлось убираться домой.
             За время, пока я околачивалась по офисам в поисках подруги, между вторым и первым этажом возникла непреодолимая преграда. Кто-то пытался втащить на второй этаж без помощи лифта стеклянные торговые модули. Наверное, грузчиков не предупредили, что стекло – вещь хрупкая, поэтому лестничный пролет оказался завален арматурой и осколками разных размеров. В тот момент, когда я увидела это безобразие, грузчики и хозяин модулей не стесняясь в выражениях выясняли, кто же виноват в произошедшем.  Пришлось принять трудное решение и мне, поэтому я снова поднялась на третий этаж и стала терпеливо, до посинения пальцев, жать на кнопку лифта. Ко мне присоединились несколько сотрудников с третьего этажа, решившие, что успеют за перерыв сделать какие-то свои неотложные дела.
             Лифт подъехал относительно быстро. Искренне надеясь на везение, наша теплая компания втиснулась в узкий пенальчик. Дверь захлопнулась, слегка прищемив сумку полной дамы, дурно пахнущей цветочными духами. Тут же замигала лампочка перегруза.
- Ничего, выдержит. Он новый, - подбодрил соседку розовощекий крепыш с дипломатом, впившимся в мой бок.
             Девушка в ответ чихнула. Видимо, ей тоже не очень нравился цветочный аромат.
             Лифт, натужно скрипя, поехал вниз. Народ притих, надеясь на скорое освобождение.
              Где- то внизу раздался противный вой сирены.
- Сигнализацию проверяют, - пояснил крепыш.
             Словно в ответ на его слова погас свет, и лифт, содрогнувшись, замер между вторым и первым этажом.
- О, Господи, только не это! – взвыла одна из моих подруг по несчастью.
             Остальные замерли от ужаса. В наступившей тишине стало слышно, как какой-то умник отчаянно нажимает на кнопки, надеясь оживить временно умерший лифт.
             Жизнь, свобода и любовь стоят того, что бы за них бороться. И мы дружно начали бороться. Кто за что.
- Сделайте что-нибудь, я боюсь замкнутых пространств!- взвизгнула толстая дама.
- Денис, убери руки!- прошипела одна из попутчиц, энергично отбиваясь от сообразительного малого, пытавшегося воспользоваться ситуацией.
-  Эй, кто-нибудь! Откройте! Помогите! – орала другая.
-  Здесь душно, я так долго не выдержу, у меня больное сердце!-  взывала толстая дама.
- Мужчина, вместо того, что бы тискать вашу подружку и противно сопеть, лучше бы дверь попытались открыть!
- Помогите!
- Ой, вы мне на ногу наступили! Знаете, сколько стоят мои сапоги?
- Заткнись!
- Ой, мне душно!
- Я тебе сейчас заткнусь! Кто это сказал?
- Успокойтесь, женщина….
- Вы слышали, как эта тварь со мной разговаривает?
             Ситуация вышла из-под контроля и могла закончиться увечьями.
             «Спокойно, - сказала я себе, - Это можно использовать, как тренинг. Представь, что ты в общей камере. Говорят, там тоже так тесно». И я заорала:
- Помогите!
             Освободили нас примерно через час. Растрепанная и злая, я вывалилась из лифта и, не задерживаясь, помчалась к выходу.
             На ступенях торгового центра меня задержали парень и девушка с камерой. Девушка сунула мне в нос микрофон и радостно спросила:
- Скажите, чего вы ждете от открытия этого магазина? Ведь для вас, как и для всех жителей нашего города, это важное событие, не так ли?
- Девушка, там, возможно, теракт произошел, а вы тут ерундой занимаетесь, - зло прошипела я, отпихивая микрофон.

5. РАСПЛАТА ЗА ГЕРОИЗМ.

             Когда становилось невмоготу, я всегда действовала по одному сценарию – выкидывала что-нибудь такое, что бы все обалдели. Шаг вперед, еще шажок, еще шаг, глядишь, и оторвались.
             Решение нашлось. Единственно верное.
             Я с нескрываемым ужасом наблюдала свою не слишком добрую физиономию в выпуске новостей дня. Когда дело касается спасения собственных жизни и свободы, ни о какой фотогеничности не думаешь. И все-таки, надо было причесаться или хоть улыбнуться в камеру. Но откуда мне было знать, что я стану чуть ли не главной героиней сюжета?
- В здании по случаю скорого открытия царит такой переполох, что непривычная к суете местная жительница не разобралась, какие счастливые перемены ждут ее родной город, - прокомментировала мою выходку находчивая девица.
              И тут меня озарило! А что, если придать мое дело всенародной огласке? Надо очень сильно заинтересовать своей персоной журналистов, вот тогда можно у государства и правосудия просить, и защиты от бандитов. Только тогда появляется слабая надежда выпутаться из этой истории.
               Мне казалось, что реализовать мою идею несложно. Для этого нужно было найти доступ к «мылу». Рассказать было что. Сенсация обеспечена. А встречу можно было приурочить к открытию торгового центра. Народу будет тьма, поэтому я смогу  быть незаметна, пока сама не захочу внимания.         
             Ну, не отправлять же приглашения с Люськиного компа? Поскольку в округе не нашлось ни одного даже захудалого компьютерного клуба, я направилась к Люське на работу. На этот раз я пользоваться лифтом не решилась, поэтому обошлось без приключений. Оставалось только ждать следующего дня и надеяться, что все обойдется.
              Вечером, без труда определив, что мое состояние близится к обморочному, я наглоталась снотворного, поэтому отлично выспалась перед своим Ватерлоо.
             Открытие торгового центра и рандеву с журналистами были назначены на 10:00. В девять я вышла из Люськиной  квартиры.
              Нервы звенели, как натянутая струна. Шла и думала, что, когда все закончится, придется их долго и дорого лечить. Тут опять было множество вариантов. Первый- все закончится хорошо, и лечиться я отправлюсь скоро, буквально вечерней лошадью. Второй- лечение отложится до моего возвращения с зоны. Третий – меня прихлопнут, и на лечение тратиться не придется. Еще один, форс-мажорный (потоп, землетрясение, атомный взрыв, дефолт, высадка инопланетян),  тогда и милиция, и бандиты обо мне забудут. Вопрос, надолго ли. Ладно, отбросим форс-мажорные ситуации. Ни к чему они России. Спи спокойно, страна.               
               Надо думать о хорошем. Например, как я, после лечения, разумеется, найду Игоря и посмотрю в его глаза. Найду, обязательно найду, чего бы мне это ни стоило.
               Вот так, размышляя о всяких банальностях, я подошла к площади перед торговым центром и остановилась. Ноги слушались плохо, да и оглядеться требовалось.
               На автостоянке перед центром, полностью забитой автомобилями, я сразу увидела четыре машины с логотипами теле- и радиокомпаний. Возле них толпились те, на кого я возлагала большие надежды.
- Вот это да! – не удержалась я, - Неужели приехали? Еще немного, и я – звезда!
               Народу перед торговым центром скопилось немеряно. Это меня порадовало не меньше, чем присутствие журналистов. Часы показывали 9:50. Пора.
              Воровато оглянувшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, я направилась к стоянке. Оставалось только перейти через дорогу и пройти метров двадцать между машинами.
- Извините, сколько времени?- спросила меня какая- то женщина.
            Не взглянув на часы, я начала:
- Без десяти…,-  почувствовала больной укол в плечо и вышла в астрал.
            Очнулась я в небольшой уютной комнатке, стены которой были обиты деревянной вагонкой, покрытой лаком. Комнатка была так мала, что кроме моей кровати( двуспальной, правда) помещались только тумбочка и стул, на котором сидела давешняя женщина. Даже двери не было, только окно, за которым чернела ночь. Голова раскалывалась, все странно плыло перед глазами.
- Слава Богу, проснулась! Александр Михалыч! Идите сюда! Она пришла в себя! Ксения, как вы себя чувствуете?
            Я сделала тщетную попытку встать с кровати. Тело ныло и не слушалось.
            Пока я пыталась сообразить, где нахожусь, и наяву ли все это, откуда-то снизу появился мужчина. С большим трудом, не без помощи услужливой незнакомки, удалось принять положение сидя.
 - Здравствуйте, Ксения Витальевна. Меня зовут Александр. Сразу хочу принести свои извинения за ваше состояние. Лена, вы свободны. 
           Видимо, я изобразила испуг, потому что он протянул мне книжечку, из которой я узнала, что беседую с майором ФСБ Александром Трофимовым. Пока я вчитывалась в плывущий текст, Лена внезапно исчезла. Как сквозь землю провалилась. А он добавил:
- Пожалуйста, не волнуйтесь. Вы в полной безопасности.
- Здорово, - признала я, но уточнила, - С каких это пор людей похищают, что бы обеспечить их безопасность?
           Он улыбнулся. А он был ничего - симпатичный и вежливый такой….
- Я неверно выразился. Мы вас… задержали, что бы обеспечить собственную безопасность. Ну, поймите, ведь поступи мы иначе, вы бы наверняка подняли бы шум, а это противоречит нашим общим интересам. Поверьте, все в порядке. Вы абсолютно свободны. Вот отдохнете, выполним кое-какие формальности, и я отвезу вас домой.
- Где я?
             Майор придвинул стул поближе и сел.
- У меня на даче. Не удивляйтесь, просто по стечению обстоятельств это оказалось ближайшим спокойным местом. Не бойтесь, вам правда ничего не грозит. Просто мы не могли допустить вашего контакта с журналистами.
- Все равно не понимаю, что я делаю на даче у майора ФСБ. В последнее время что-то часто меня стали возить по разным дачам. Вы не знаете, к чему бы это? И как я тут очутилась?
- Извините, пришлось вас усыпить.
- Послушай, майор, как тебя там?.. Это… противозаконно!.. Если я задержана….
- Ксения, да выслушай же до конца!- взмолился он, с легкостью переходя на «ты».
            Подумав, я важно кивнула.
- Успокойся. Все в порядке. Клянусь, ты в безопасности…. Хочешь воды?
            Я кивнула. Он протянул мне стакан.
- Отрава?- на всякий случай спросила я.
- Больно надо…. – фыркнул он.
            Я еще подумала и сделала пару глотков. Вода как вода. Но кто знает? В ожидании возможного «прихода» я откинулась на подушки.
- Слушай, майор, что ты мнешься, как девочка? Я в состоянии выслушать любую умную мысль, которая пришла в голову твоему начальству. Так что давай, докладывай.
            Моя наглость произвела на него хорошее впечатление. Он хмыкнул и ответил:
- Меня предупреждали, что ты хулиганка, но что до такой степени…. Ладно, не буду тебя мучить. В общем, мы знаем, что ты не виновата в убийстве Терехина. Так что к тебе претензий нет, правда, тебе придется объяснить, на что потратила деньги со счета, но это мелочи. И еще нужно будет подписать бумаги о неразглашении этой истории. Сегодня домой не поедем – поздно уже, да и отдохнуть тебе надо после… укола. А завтра с утра напишешь заявление и адью.
- И все?- не поверила я.
- Все. Даже спрашивать ни о чем не буду. Честное слово. Потом. На следующей неделе.
- Почему?
- Чтобы ты успокоилась и не думала, что кругом одни враги.
- Какой ты добрый, майор.
- Саша меня зовут, запомнила?
             Он встал.
- Есть хочешь?
             Я села.
- Да. И еще я бы выпила. Что- то меня трясет.
             Он снова хмыкнул и кивнул.
             Я расслабилась. Кажется, все, о чем он говорил, было правдой. Интересно, кто ему сказал, что я хулиганка? Слово - то какое подобрали! Неужели я, взрослая самодостаточная женщина, произвожу такое впечатление? Надо подумать на досуге. И кто мог предупредить ФСБ о некоторых особенностях моего поведения? Может, Серега? У него много всяких знакомых. Но что бы беседовать с ФСБ о моей персоне, надо обладать информацией обо всем, что происходит, а Серега к ней доступа не имел. Тогда кто?
             Через некоторое время майор Саша вернулся. Он принес колбасу, батон и бутылку «Hennesi».
- Извини, больше ничего нет. Не подумали как- то.
- Как красть девушек, так вы подумали, а как кормить заключенную….
- А мне нравится, как ты ведешь себя… в затруднительной ситуации.
              Кажется, у него были большие проблемы с подбором уместных выражений. Мне захотелось побеседовать с ним по-дружески.
- Ладно, не умничай. Садись и рассказывай, что там произошло. Это все из-за валюты, да?
- Да, - просто ответил он, - Давай выпьем, что ли?
- За мою свободу, - предложила я.
- За твою свободу, - согласился он, чокаясь, и добавил, - только много тебе пить нельзя. Черт знает, какая может быть реакция после укола.
- А что с Алексом, Боровом и Жорой?- спросила я, - А то за свободу выпили, с безопасностью могут быть большие проблемы.
- С Боровым, - поправил он, - Корнилов и все его «шестерки» арестованы. Так что можешь быть спокойна. С ними все в порядке. Дают показания.
             Меня так и подмывало спросить про Игоря. Но я стиснула зубы и промолчала. Все, так все. Значит, и он задержан. И вообще, решила же начать новую жизнь. Значит, пришло время выкинуть его из головы. Почему бы не подружиться с этим майором? А что? Симпатичный, спокойный, доброжелательный, при деле, да и кольца, вроде, нет.
              В общем, мы разговорились. Хороший оказался человек майор Саша. От него я узнала кое-какие интересные подробности.
              Например, что я оказалась в самом эпицентре операции ГРУ. Они разрабатывали связи местных бизнесменов с чеченской мафией. Или наоборот, в подробности я не вникала.  Оказывается, они знали, что я похищена, и мы совершенно случайно разминулись в Старосемейкино, куда они прибыли меня спасать.          
             На мой вопрос, каким образом ГРУ узнало о моем местонахождении в Старосемейкино и Жигулевске, Саша не ответил. Неужели из космоса следили?
             Но я дождалась заслуженной похвалы.
- Знаешь, никто не ожидал, что ты сможешь выпасть из поля зрения ГРУ на целых двое суток. Если бы ты не назначила встречу журналистам, никто бы не догадался, что ты можешь находиться в Жигулевске. Без документов- то.
- А скажи-ка мне, Саша, при чем тут ГРУ и ФСБ? Это что, совместная операция? Я детективы иногда читаю, поэтому знаю, что вы, вроде, конкуренты.
               Саша отвел глаза.
- Совместной она стала со вчерашнего дня, когда ГРУ было вынуждено просить нашей помощи, что бы предотвратить твой контакт с журналистами. Людей у них тут мало, понимаешь?
             Надо же, я спутала карты Государственному Разведывательному Управлению. Наверное, этим можно гордиться? 
             Про записную книжку Саша меня не спросил. А я сочла благоразумным отвечать только на конкретно поставленные вопросы. Так что о своих домыслах я ему не доложила. Зачем демонстрировать излишнюю информированность? Меньше знаешь, крепче спишь.   
             По всей видимости, моя несчастная судьба задела Сашу  за живое, потому что он лично отвез меня домой. Даже предложил проводить до квартиры. Может, надеялся на кофе? Мне было не до расшаркиваний. Хотелось поскорее попасть домой и немного побыть одной. Пришло время зализывать душевные раны. Мужик, он, конечно, был интересный, но все мои мысли были заняты только Игорем. А номер его мобильника я все же записала. Так, на всякий случай.
             Первым делом я залезла в душистую ванну и, слушая Квинов и Скорпионов, просидела там не меньше часа.
             А когда вышла из ванны, поняла, что в квартире я не одна. Кто-то гремел на моей кухне моими сковородками. Это могла быть мама. Но меня вновь одолела паранойя. Поэтому я на всякий случай прокралась в комнату и выбрала для самообороны самый большой цветочный горшок, который и опустила на голову здоровенного мужика, пытающегося найти в моем холодильнике хоть какую–нибудь еду. 
               Странно, но моя затея удалась.
               Удар оказался достаточным, что бы он потерял сознание. Мужик беззвучно осел на пол, и я увидела его лицо.
- Ах, ты….
              Последние несколько дней научили меня выбирать приоритеты. План действий созрел мгновенно. Первое – я сбегала в комнату за скотчем и колготками. Колготки были необходимы, чтобы связать Игорю руки за спиной и прикрутить его к батарее, которая вне зависимости от времени года всегда была холодной. Скотч для этих целей не годился, в этом я убедилась по собственному опыту. Но он был совершенно необходим, ведь я собиралась высказать Мутанту все, что наболело. А возражения и оправдания я принимать не собиралась. Скотча в моем хозяйстве отродясь не было, зато я точно знала, где лежит депиляционная лента.
                Оставалось привести в исполнение третий пункт плана – позвонить в милицию, и можно было насладиться пунктом «Разное», то есть в ожидании приезда правоохранителей объяснить Мутанту, в чем он был не прав.
                Но он зашевелился и приоткрыл глаза, поэтому я приняла решение поменять два последних пункта местами. Тем более, что программа четвертого могла оказаться обширной, и очень не хотелось оказаться в цейтноте из- за быстрого (а вдруг?) прихода милиции.
- Очухался? Лед приложить? – поинтересовалась я, отойдя на безопасное расстояние.
                В ответ он дернулся и замычал.
- Что, проблемы с красноречием? Книжки нужно было в детстве читать и пересказывать. Ничего. Не расстраивайся. Скоро у тебя появится много времени на чтение. А литературу тебе в тюрьму я поставлять буду, - зловеще пообещала я.
                Он опять что- о промычал и странно захмыкал, задергавшись всем телом. Когда я поняла, что он смеется, я разозлилась еще больше.
- Какой же ты гад! И наглый такой! Что, убивать меня пришел? А менты ищут тебя, даже не догадываются, что ты упорный! Смеешься? Смейся, смейся…. Вот и я так же пыталась объясниться с Шуриком, со скотчем на лице.  Знаешь, чем это закончилось?
                Он смеяться перестал и кивнул, продолжая улыбаться глазами.
- Что, проигнорировал опасность? Думал, справишься со мной? Попробуй теперь убить меня….
                Я помолчала, пытаясь успокоиться, но не смогла.
- Как ты мог? Я же любила тебя, ты это знал! Ведь знал же?
                Он улыбаться перестал, снова замычал и задергался, пытаясь развязаться.
- Гад ты, Игорь, - чувствуя, как закипают слезы, выговорила я, - надеюсь, на зоне, в компании с клопами ты поймешь, что за любовь платят другой монетой.
                Фонтан моего красноречия иссяк. Чего распинаться? Все равно не поймет. Я повернулась и побрела звонить Саше. Он ответил после первого же звонка.
- Привет. Что, уже соскучилась? – радостно спросил он.
- Приезжай скорее, - зачастила я, - Тут Колесников. Забери его скорее. Представляешь, упорный какой? Только я домой, он тут как тут.
- Я не понял, - пробормотал он, - Ну, пришел…. А при чем тут я?
- Вот болван! Как это при чем? ОН УБИВАТЬ МЕНЯ ПРИШЕЛ! Дверь как-то открыл…. В общем, я его связала. Приезжай скорее, а то не дай бог….
- Как связала? Зачем?- он продолжал прикидываться идиотом.
               Пришлось ему об этом сообщить. И «терпеливо» объяснить:
- Тут Игорь Колесников, начальник охраны Корнилова. Я его горшком оглушила, связала и рот… скотчем залепила. Быстрее присылай маски- шоу, а то я - труп!
               До него, наконец, дошло.
- Колесников. Понятно. Слушай внимательно, Савельева. Колесников Игорь Николаевич – майор ГРУ. У тебя уникальные способности создавать пикантные ситуации.
               Я растерялась и повторила:
- Майор ГРУ…. Бывший? – зачем-то уточнила я.
- Нынешний!- рассмеялся он.
- Чем докажешь?
- Он сам тебе докажет, - давясь от смеха, проговорил Саша, - И как тебе удалось справиться с офицером ГРУ? Впрочем, с Боровым ты тоже разделалась без труда. Ребятам расскажу – обхохочутся! Это он руководил операцией от ГРУ, поняла? Иди, освобождай заключенного, валькирия гребаная!
               Мне понадобилось время, что бы осмыслить услышанное.
               За спиной раздался шорох. Я обернулась. Игорь, беззвучно смеясь, пытался освободиться от липкой ленты.
               Я швырнула трубку на диван, решительно подошла к нему и сорвала серую полоску. Он поморщился и рассмеялся в голос.
                А я пробормотала:
- Что ржешь, сволочь? Я же убить тебя могла.
- Это трудно, поверь мне, - продолжая смеяться, он обнял меня и притянул к себе.
- Ну и бандитка же мне досталась! - прошептал он и поцеловал меня.
               Мои щеки, нос и подбородок немедленно прилипли к его лицу.  Депиляционная лента обладает свойством оставлять на коже противный липкий состав, смыть который бывает довольно трудно. Так что целоваться было смешно и неудобно, но мы умели преодолевать трудности и выбирать приоритеты.
              Пункт «Разное» снова оказался самым интересным и приятным.
              Я начала задавать вопросы, едва ко мне вернулась способность рассуждать.
              Лежа на плече Игоря, я осторожно поинтересовалась:
 - А что было бы, если бы мне удалось встретиться с журналистами? Неужели задержали бы меня прямо перед объективами камер?
- Скажем, тебе очень повезло с прогрессом. Да и ребята толковые попались, - ответил он.
               И я засомневалась, что моя персона для него более значительна, чем его работа. Ведь шлепнули бы и привет.
- Так что, я провалила твою операцию? – спросила я.
- Почему же? Просто ты добавила в нее… остроты. Алекс дает показания. Он задержан не без твоей помощи. Аслана удалось арестовать. Все отлично. Так что ты потрудилась на пользу Родине. Орден вряд ли дадут, но зато мне дали целых две недели отпуска, которые я могу провести с тобой. Не возражаешь?
                Какие тут возражения?
- А что будет через две недели?
                Он вздохнул:
- Вернусь к работе.
- Самаре есть ГРУ?
                Игорь улыбнулся и легонько щелкнул меня по носу.
- Не твое дело.
- Но ты в Самаре работаешь? – не унималась я, - Или командировочный?
                Смысл моего вопроса он понял.
- Я редко бываю в Самаре. Чаще в Москве. В основном, мотаюсь по командировкам. Но теперь, когда я знаю, какие неприятности бывают, когда ты остаешься без присмотра, я постараюсь бывать здесь как можно чаще. Ну, извини, работа у меня такая. Не могу сидеть на одном месте. Да и ты, кажется, не из тех, кому дорог покой.
- И вечный драйв, покой нам только снится, - пробормотала я.
                Я расстроилась. Все, как всегда. Вот только на секундочку почувствуешь себя счастливой и нужной любимому человеку, и опять оказывается, что обманулась. Две недели. А потом я снова останусь одна. И зачем только я об этом спросила? Теперь все эти дни будут омрачены ожиданием расставания.
- Думаю, ты войдешь в историю моей жизни, - сказала я,- Я посвящу тебе три главы в своих мемуарах.
- Вот как? – заинтересовался он, - Сколько их будет вообще?
- Три. Жизнь до тебя, с тобой и после.
- Вообще-то я не собираюсь из нее уходить.
- Тогда их будет всего две.
- Да перестань ты расстраиваться, - Игорь прижал меня к себе и поцеловал, - За две недели я успею тебе надоесть. К тому же я знаю, чем тебя занять, пока я снова не приеду.
- Чем же?
- Будешь бегать по магазинам в поисках свадебных нарядов. Я помню, дело это хлопотное и нудное, но результат, надеюсь, будет потрясающим.
- То есть ты делаешь мне предложение? – уточнила я на всякий случай.
               Он важно кивнул.
- Ну, никак мне не удается создать нормальную семью, - пожаловалась я.
- Так, может, ненормальная – именно то, что тебе нужно?
- Но у меня же совсем не будет времени на дрессуру. Как я смогу приучить тебя кидать носки в установленном месте?
                Он рассмеялся. И не нашел, что ответить.
- Вот ты мне скажи, Колесников, неужели ты, такой весь из себя настоящий мужчина, не мог найти себе нормальную жену?
- Не мог, мне нужна особенная.
- Ну, знаешь, это оскорбительно!
- Да я раскусил тебя в первый же день.
- Как?
- Женщина мирной, нудной профессии, одинокая и не слишком везучая упорно изображает болтливую дурочку, при чем ни разу, повторяю: ни разу! не задает ни одного вопроса по поводу удивительного происшествия в «Салтане». Как ты это объяснишь?
               Я немного растерялась, пытаясь уловить его мысль. Даже постаралась не обращать внимания на гнусные инсинуации по поводу моей профессии.
- Что-то я не пойму, куда ты клонишь.
- А как тебе, связанной, удалось закрыть в погребе Борова? Санек мужик крепкий и постоять за себя может.
- Ты думаешь, что я скаут какой-нибудь? Разве Шура не рассказал, как все было?
- Колись, Ксюха. Я всерьез подумывал, что ты засланный казачок от конкурентов.
- От бандитов, что ли?
- От ФСБ. Пришлось усиленно пробивать информацию. И - ничего.
- Надо же! Так ты и сейчас думаешь, что я….
              Он рассмеялся и снова меня поцеловал.
- Нет, теперь я спокоен.  Но сомневался до последнего момента, пока ты мне руки колготками своими не связала. Ты что, не сообразила, что они тянутся?
- Так зачем же ты попросил помощи у ФСБ? Ведь они наверняка вытянули из тебя все, что можно и нельзя?
- Ага. И кинулись ограждать тебя от встречи со мной. Допрашивали? Или сама все рассказала?
               Я задумалась.
- Так я им все и рассказала. Нет, Трофимов сам мне все рассказал. Я только объяснила ему, как с Шурой вышло и с Наркошей.
- Это еще кто?- удивился он.
- Ну, тот киллер из «Салтана».
- Понятно. А с Шурой-то ты как справилась?
- Просто он, в отличие от тебя, не сомневался, что я – женщина мирной, нудной профессии. И не воспринимал меня серьезно. Остальное- дело техники и страха за жизнь и женщинскую честь.
               Он заложил руки за голову и мечтательно произнес:
- Организовать бы полк из женщин мирных профессий…. Цены бы ему не было.
               Я посмотрела на него, как на умалишенного, и постукала пальцем по его лбу:
- Организовать???
               Вкратце, вся эта история выглядела так. Алексей Корнилов кроме хорошо налаженного бизнеса по продаже машин, двух собственных магазинов и ночного клуба, отлично зарабатывал на фальшивой валюте. Аслан поставлял их по хорошо налаженным каналам прямо с маленького заводика, запрятанного в горах Чечни. В этом прибыльном бизнесе Терехин был компаньоном Алекса. Делом Алекса было организовать доставку и сохранность фальшивок. Терехин работал в крупном банке, владеющем огромным количеством отделений и банкоматов, имел доступ к валюте и занимался непосредственной подменой. То ли Алекс обидел компаньона, то ли тот сообразил, что получает незаслуженно низкий процент за свою часть работы, но Терехин решил, что в дальнейшем способен справиться с работой один. Он вышел на Аслана и попытался перехватить контракт. В ответ Аслан пошутил, что будет работать без Алекса, только когда побывает на его поминках. Терехин немедленно нанял киллера.               
               После нападения Алекс сразу понял, откуда ветер дует. Но контракт с Асланом сулил такие барыши, что сразу порвать с ним отношения Алекс не мог, да и не хотел. Зато мог расправиться с Терехиным.
               Когда Алекс увидел, что мой дом находится прямо напротив банка, да еще Игорь рассказал ему, что я, судя по фотографии с кубком, должна неплохо стрелять, он решил воспользоваться ситуацией. Предполагалось свалить убийство Терехина именно на меня. Для этого на мой счет в банке еще в пятницу, перед нашим отъездом в Белозерки, была переведена соответствующая сумма. Поначалу Алекс задумывал действительно привлечь меня к этому делу, но Шура предложил другой выход. Терехина застрелили из моего окна. Это сделал Жора.  Не я, а следователь должен был обнаружить винтовку за моей батареей. А от меня нужно было избавиться. Скорее всего, меня нашли бы весной где-нибудь за городом. 
               И все бы сложилось не в мою пользу, не оброни Шура в моей квартире за день до убийства электронную записную книжку Алекса, содержащую много полезной информации. В воскресенье Серега привел ко мне домой очередную кралю, снятую в каком-то ночном клубе. Девица оказалась нечистой на руку. Она не только обчистила Серегу, вытащив у него все деньги, ей так же очень приглянулась электронная книжка Алекса. Сбежала она глубокой ночью, пока Сергей спал, даже дверь не захлопнула. Потом я узнала, что Серега разминулся с убийцей совершенно случайно. Расстроенный тем, что его обокрали, он ушел из моей квартиры примерно в шесть, то есть всего за несколько минут до появления в ней Жоры. А то бы в моей квартире кроме винтовки лежал бы труп моего друга.
              По замыслу Алекса, Шура должен был убить меня утром в понедельник, как только я войду домой. Но вечером в воскресенье охрана Алекса заметила с улицы, что я вытворяю со светом в своей комнате. Алекс разволновался. Он снова начал подозревать меня в связях с органами, поэтому велел записать всю светомузыку на камеру и срочно отправил Шуру с кассетой в город. С часу ночи  шифровальщики пытались определить, не передаю ли я кому-то засекреченную информацию. Только к 14:00  Алекс поверил, что я семафорю полнейшую белиберду. Тут Шура и обнаружил пропажу записной книжки. Он не долго терялся в догадках, где мог ее потерять. Представляю, что ему пришлось пережить, когда он доложил об этом Алексу.
           Бедный Шура проторчал около подъезда всю ночь. Видимо, сказалось нервное напряжение, и прошлой ночью он почти не спал, поэтому он все-таки заснул, и не заметил, как я прошла в подъезд и через  несколько минут вышла из другого.
           Шура, наконец, понял, что я ударилась в бега. Он тоже поехал к Аньке. Как представлю, какой я подвергала ее опасности…. Он увидел меня совершенно случайно. Поскольку я теперь находилась в его власти, Шура сперва решил узнать об исчезновении записной книжки и заодно вдоволь развлечься. Просто с погребом ему не повезло. Оперативники появились в Старосемейкино через пятнадцать минут после моего бегства на электричке. Пока я, елками да осинками, пробиралась в Жигулевск, в Старосемейкинском дачном массиве развернулась крупномасштабная операция по освобождению заложника. Жору задержали на выходе из магазина. Четверо оперативников во главе с майором ГРУ Колесниковым (надо же, сколько майоров принимало участие в решении моих проблем!) ворвались в дом, еще четверо держали на прицеле окна и дверь. Выбив дверь и переколотив все окна, они вломились в дом и увидели страшный бедлам на кухне. Освобожденный из погреба Шура уже успел замерзнуть. Он был настолько благодарен спасителям, что немедленно начал давать показания против Алекса. Куда, собственно, делась я, он не знал, да и знать не хотел. Показаний Шуры вполне хватило, что бы Алекса арестовали.
               Игорь, конечно же, появился в жизни Алекса не случайно. Последние два года он устанавливал связи Аслана в России. Поскольку Игорь и Алекс были знакомы еще с детства, Игорь легко вошел в окружение Алекса, и завоевал его доверие. Однако Алекс быстро заметил растущую симпатию Игоря ко мне, поэтому не стал посвящать его в свой план, тем более что исполнителями для убийств Терехина и меня были выбраны другие люди.
                Игорь отсутствовал в городе  до среды. Не рассказал, где был, но действительно находился вне пределов действия телефонной сети. Под землей, что ли? Я на его звонки не отвечала. В тот же день он узнал об убийстве Терехина и о том, что меня видели возле дома Аньки. Надо же, за мной следили все, кому не лень. Игорь немедленно поехал к Аньке на работу, а его сотрудник, тот самый человек, с которым я столкнулась в дверях стоматологии, прицепил к моей сумке маячок.
- Так что найти тебя в Старосемейкино не составило труда. Видела бы ты Шурку, когда он восстал из погреба. Синий от холода, зубы выбивают дробь, дохлые мухи прилипли к голове.
- Какие мухи? – не поняла я.
- В погребе лента фумитокса висела…. Так вот, он же мужик, как он мог признаться, что оказался там по недоразумению? Он клялся, что ты обучена всяким штучкам. Кажется, он в тот момент сам в это верил, даже я чуть снова не поверил.
- Ну, скажи, зачем мне нужны были газетчики, если я работала в ФСБ?
- Чтобы я поверил, что ты там не работаешь.
- Бред.
- Я так  и подумал, когда понял, что сижу на полу в кухне, привязанный к батарее колготками любимой женщины. Неужели Трофимов не рассказал тебе, что я – свой?
- Да о тебе вообще разговора не было. Я на тебя злилась и старалась избегать этой темы. Он сказал, что все подручные Алекса задержаны, и я решила, что и ты тоже.
                После моего исчезновения из Старосемейкино перед Игорем стояла еще одна задача – нужно было срочно меня найти, пока я еще чего-нибудь не натворила. Поскольку сумка с маячком осталась в машине Шуры, я выпала из поля зрения ГРУ почти на двое суток, пока вечером в среду меня не показало областное телевидение. Его сотрудники немедленно выехали в Жигулевск. Он не мог принимать участие в операции по моему задержанию, у него, видите ли, нашлись другие, более важные дела.
               В четверг Игорь с ужасом узнал, что карьера звезды телеэфира не дает мне покоя, поэтому я собираюсь обнародовать известную мне часть истории в газетах и на телевидении. Этого нельзя было допустить. Игорю пришлось подключить к операции по моему захвату местное отделение ФСБ.  Вот и вся история.
               Я перекатилась на живот и заскулила:
- Есть… хочу есть….
              Игорь сгреб меня в охапку и снова прижал к себе.
- Даже не думай!- целуя, прошептал он.
- Умираю, - поняла я, - Как на счет трупа в твоей постели?
              По его лицу пробежала тень, он отпустил меня и отодвинулся. Тут дураку бы стало понятно, что я сморозила глупость. Но отступать я не собиралась.
- Мясо… - с вожделением прошептала я.
- Фу, как ты можешь есть трупы невинно убиенных животных?
               Я фыркнула.
- Тоже мне, Гринпис нашелся. Да ты не сумлевайся, ежели что - я и борщ сварю, и носки заштопаю, - голосом Могилевской проворковала я.   
- Борщ, говоришь? – сощурился он. 
- Что, прям щас? – сморщилась я, - представляешь, как это долго?
- Ладно, уговорила, одевайся, съездим куда-нибудь. Тем более, нам есть что отметить.       
                Когда я стану дряхлой старушенцией и всей своей жизнью заслужу право на маразм, я обязательно расскажу эту историю нашим с Игорем внукам. И ни минутой раньше.
Не знаю, половинка он моя, или это просто очередной роман ради самой любви….