До освобождения из колонии Васьки-Шайбы оставался месяц. Вася послал матери телеграмму и стал дожидаться воли. Но мать была на даче и телеграмму вручили мне. Я не хотела, но почтальон громко зачитал Васькин текст и я сдалась.
Нина Львовна вскоре приехала и я громко, как почтальон, сообщила матери радостную весть... К моему удивлению, соседка не зашлась от счастья скорой встречи с родной кровиночкой, а сделал мне внушение, дабы не орала на весь подъезд. И, справедливо, потому как «подъезд» эту новость теперь услышал дважды. От меня и от почтальона.
И… застыл в ожидании событий, не предвещающих ничего хорошего. Он,
«подъезд», настороженно ждал. Даже штукатурка на салатовых стенах его стала трескаться , отлупляться и крошиться под ноги , отчего грязи в квартирах заметно прибавилось. Но уборщик Алим с упорством и терпением азиата по утрам всё начисто убирал. А к вечеру грязь снова
возникала в прежнем своё обличии.
Когда Вася-Шайба вернулся, я поняла, что спокойная наша жизнь кончилась. Теперь заснуть было невозможно. Из-за смежной стенки бУхал сумасшедший ритм тум- туру-рум, тум- туру-рум,.. До утра гремели мощные Васины колонки и раздавались звуки скачущего табуна.. «Подъезд» не спал и боялся. Народ безмолвствовал, и ночная дискотека продолжалась каждую ночь.. А вечерами на лестничной площадке бухАл сам рецедивист- затейник. Разносился мат и бесконечное блатное ржанье.
Вскоре, терпение моё лопнуло, и я пошла в атаку. В самый разгул компании я вышла за порог нашей квартиры. Ну. что ? – рявкнула я? Все в сборе ? И тут из меня вдруг полился классический, отборный, русский народный мат, который потряс не только Васиных бандитов, но и всех соседей, а главное меня, ранее считавшую себя культурным человеком без намёка на криминал. Помните Старика Хоттабыча, который вкладывал в уста Вольки свой изысканный язык арабского джина. У меня за спиной Хоттабыча не было, а был взбесившийся ген, который запомнил всё, накопленное веками. И тогда я поняла, что в моём роду были и сапожники, и литераторы.
Матерные слова срывались с моих уст, как пописанному, они ложились в деепричастия и укладывались в причастные обороты. Они лились из меня простыми и сложными предложениями, с красочными прилагательными без повторов, и запинок синонимов и антонимов, с самыми что не наесть настоящими ёмкими существительными. Они кошмарили не только рецедив, но и весь мой интеллект с понятиями христианства. Но главное – оправдано выражали простой смыл – «так жить нельзя»..
Когда-то Иван Грозный сказал историческую фразу о том, что русский народ пьёт не пьянства ради, а в ожидании необычайного. Вот, видимо, тогда и предстало перед обомлевшими Васькиными дружбанами то самое необычайное. Моя речь была услышана. Я ушла, и наступила тишина, которая продлилась ровно месяц
И наступили перемены. Соседи, что раньше со мной не здоровались стали приветливо улыбаться, соседские коты перестали шипеть на моих собак, а…. штукатурка на стенах вдруг перестала отлупляться. И ещё, Нина Львовна, Васина мать однажды сказала мне спасибо, но предупредила, что Вася назвал меня злой и не хорошей ведьмой. Я так думаю, что она просто поскромничала и сделала вольный перевод Васиных слов.
Но вот, через месяц за стеной снова забУхало. Ни слова ни говоря, муж среди ночи вышел на лестничную площадку и отключил Ваське ток. Вася замолк до утра, но в следующую ночь повторил ошибку, за что опять был обесточен. Я стояла на шухере и Вася не вышел. Он вообще, перестал слушать музыку, а если слушал, то как-то не навязчиво и по-детски.
Скоро грянули праздники и народ ушёл на отдых. Как-то утром звонок в дверь. Открываю. Вася стоит никакой и спрашивает: «Михална,
не громко? «? Я, конечно, удивилась и ответила, - «Нет». Судя по виду, Вася был подавлен « А от меня мама ушла», - сказал Вася, и помолчав добавил
« И ещё я вчера свою БМВуху разбил,» - и заплакал. Конечно, здесь можно было и утереть нос, и выставить за дверь, но сердце дрогнуло и я впустила его на кухню. В какой-то момент, когда он садился на стул, халат слегка сполз . Я увидела живописные купола. «Репин?» – спросила, ёрничая я. Нет, Левитан – серьезно ответил Вася.
Если Вам когда-нибудь встретятся на пути уголовники, – закройте двери и отключите телефоны . От них можно ожидать всего. Но Вася – это особая статья, особый статус, и особая тема. Если оставить за бортом все его вывихи – это, конечно, не сделает его нормальным человеком. У них,
бандитов, своя жизнь и свои понятия. Но, иногда на Васю накатывает. Тогда он звонит в дверь и дарит мужу дорогой канцелярский подарок. В день театра - мне торт. Иногда, подкидывает заказы для моих артистов. Но однажды, зайдя к нам по какой-то надобности, он увидел только купленные мной малосольные огурчики. И вспомнил совершенно чумовой рецепт. Его придумал сидевший за убийство соперника, шеф-повар ресторана «Владик».Это быстрая засолка огурцов и помидоров. Там, в камеры ни стекла ни пластмассовых контейнеров для передач не принимают, так вот этот рецепт делался в полиэтиленовом пакете. Оказалось всё просто. И теперь малосольные огурчики и помидорчики я делаю за 30 минут. А если они в контейнере ночку постоят, то ядреными становятся.
Рецепт в кустах.
Огурцы и помидоры разрезаем на половинки.
Режем укроп, в давилке измельчаем чеснок.
Добавляем тонкие колечки красного острого перца и
всё перемешиваем на отдельной тарелке.
Берём зубчики чеснока по количеству помидорных половинок.
И давим их рукояткой ножа.
Затем, чеснок обмакиваем в соль,
сделав в половинке разрез по центру,
вставляем раздавленную солёную чесночнику.
Выкладываем все овощи на широкую тарелку или досточку.
Присыпаем срезы овощей смесью соли, чеснока и укропа.
Затем все половинки соединяем.
На дно контейнера засыпаем оставшуюся зелень.
Плотно укладываем в него наши огурчики и помидорчики.
На даче, уже через 30 минут это всё съедается.
Хорошо, если помидорчики доживут до утра.
Тогда они приобретут ядрёность.