Письмо в Москву

               

И снова здравствуй, друг мой далекий и прелестный.
  С  первых же строк я могу поклясться, что ты наверняка не  позабыл еще меня, хотя времени прошло уже прилично. И мне это приятно.
Я,  правда,  не хочу тебе напоминать сейчас  о тех восхитительных  задыхающихся июньских днях,  о прохладных  ступенях, так многообещающе убегающих вдаль,  о безутешных  вечерах, что твоих, что моих,  о том, что навсегда останется только между нами. Я знаю, что ты помнишь все это, даже если не сразу вспомнил меня, прочитав мое имя на конверте.
   Тебе странно, наверное, что я пишу тебе почтой –  ведь привычка отправлять е-мэйлы  и SMS  заложена в нас уже генетически…
  Но ты, друг мой,  ты достоин все-таки лучшего, чем  закодированные послания,  - подумала я, и решила  послать письмо это почтой.
  И теперь я  словно вижу, как  ты держишь его в руках, читаешь и глаза твои, возможно, лакирует легкая улыбка…
   Я очень долго составляла это письмо, очень долго и тщательно подбирала слова. Писала, преимущественно, поздними, уже смыкающими  свои тяжелые осенние  веки, вечерами.
  Так много хочу я тебе рассказать!..
Столько всего случилось, что тебе,  наверное, будет интересно услышать.
      Конечно, я стала сильнее. Нет, не так. Я сильно изменилась с тех пор, почти все  это заметили и меня проинформировали.
   Жаль,  ты этого уже не увидишь – я бы хотела, чтобы ты узнал меня  и другую.
 А вчера, я посмотрела удивительный фильм Р. Бениньи – «Жизнь прекрасна». Поразил. Очень.  Теперь это мое любимое кино.
Ты не знаешь, а  ведь я давно  засматриваюсь классикой мирового артхауса. Но  именно этот фильм практически перевернул мое мировоззрение, и я поняла,  до чего же  сильно ошибалась когда-то.  Но теперь моя жизнь и в самом деле прекрасна. Надеюсь, твоя тоже.
  А еще я больше не хочу грустить. У меня осталась, конечно, меланхолия, но она такая тихая и привычная, что не обращаешь уже на нее никакого внимания.
   Зато именно сейчас, я начинаю чувствовать полнее свое настоящее счастье.
Хоть и нет рядом тебя, хоть и не слышала я так давно твой голос и  не смотрела в твои глаза – все равно я счастлива. И ничто не помешает моему  скромному, восторженному счастью. 
Конечно, друг мой,  и ты понимаешь,  что оно пришло ко мне  не сразу.
 Были и бессонные ночи, и серые переулки ближе к твоему дому, и бесполезное перечитывание сообщений,  и яростные, слепые попытки что-то изменить, и на людях я, как дура,  не сдерживалась очень часто – все было, после того, как ты уехал.
 Но теперь…
У меня все по-другому, знай же.
 Если сможешь, если захочешь –порадуйся немного за меня, мне будет приятно.
 А вот ответ мне лучше не пиши – иначе мое хрупкое, смутное счастье снова разобьется на куски.
   
Но как бы мне хотелось хоть одним глазком взглянуть на твою  новую жизнь!..
 И знаешь, признаюсь, что мне все же немного тревожно за тебя -  в Москве страшные нравы…
  Как ты там?.. Где ты?.. С кем ты?..
 Не отвечай мне, не надо, позволь лучше еще чуть-чуть подорожить самообманом – все равно ведь жизнь мне раскроет глаза…


…Вот, прошли ровно сутки с тех пор, как я поставила последнюю точку в этом не оконченном  еще письме. Сейчас я снова села за него, но кажется, будто и не останавливалась. Что нового случилось у тебя за это коротенькое время?.. Что тебя удивило, что ты прочитал, кому улыбнулся?..
Ах, мне остается только домысливать все это,   и это – прекрасно.
Так прекрасно что-то не знать наверняка – я только сейчас это поняла.
   Вообще любые случайности в жизни  - жутки и идеальны одновременно.
Мы с тобой встретились тоже абсолютно случайно – в обычный будничный день с западным ветром.
И вот во что переросла эта мимолетная случайность…
   Я пишу тебе это письмо – первое, и может быть, не единственное, для того только, чтобы сказать – я совершенно счастлива. И счастье мое – вызов.
    И я теперь с некоторой гордостью несу его, зная, что тебе оно покажется более чем странным. Но, что я сделаю, друг мой,  – каждому свой рай.
  Таково  и мое тихое счастье – далекое ли, близкое, иногда ускользающее, а порой душащее меня, что есть сил, с тобой ли, без тебя, днем или поздней ночью – неважно.
Просто оно есть.
Есть у меня  и еще у тысячи  других людей.
И имя этому счастью – человеческое одиночество.