Предупреждение: Яой (рейтинг NC-17), принуждение, первый раз.
Сделано по заказу Радды
- Добрый день, ребята. Меня зовут Виталий Владиславович, и я буду у вас вести такой предмет, как социология.
Генрих неохотно поднял голову. «Что за фигня? Я, да буду у вас вести… Ведущий, чертов… Господи, на первом курсе, уже успели достать», - фыркнул про себя парень, откидывая длинную челку, уже плотно закрывшую правый глаз. За маленькой трибуной стоял смущенный молодой человек, слишком юный для привычных преподавателей. На розовых губах застыла скромная неуверенная улыбка, а едва заметный румянец высоких скул только подчеркивал огромные и бездонные голубые глаза. «И это препод?», - одновременно восхитился и ужаснулся Генрих, откидываясь на спинку стула, - «Спорю на что угодно, что он едва ли старше меня…».
- Слово «социология» у нас произошло от слияния двух слов. Латинского «socius» - общественный и древне-греческого «logos» - наука. Это наука о закономерностях становления и развития социальных систем, общностей, групп, личностей… - пробивался через пелену задумчивости нежный голос Виталия.
Тот явно нервничал, видимо, впервые ведя занятия у такого большого количества народа. То и дело молодой преподаватель теребил свои светло-русые волосы, смущенно отдергивая руку. «Прелестный мальчик…», - внезапно поймал себя на мысли Генрих и нахмурился, сурово вперившись темным взглядом на преподавателя.
- Предмет социологии — специфика развития общества… - продолжал Виталий, смелея с каждым словом – его слушали… ну, или делали вид, что слушали.
Слова с трудом доходили до Генриха. Он заметил за собой, что почти не слушает лекцию преподавателя, больше наблюдая за самим молодым человеком. Как тот нервно облизывает губы, перед тем как что-то сказать… Как выгодно облегает тело сиреневая майка… «Очень недурственное гибкое тело», - поправил себя парень. Как сплетаются между собой тонкие длинные пальцы…
Виталий отошел от трибуны к доске, что-то явно говоря, по типу «под запись». Но карие глаза не слушались. Взгляд опустился ниже лица преподавателя, еще ниже… и когда молодой преподаватель развернулся, чтобы написать на доске какую-то значимую только для него фамилию… «Черт!», - ругнулся про себя Генрих, сжимая кулаки, - «Черт, черт, черт! Какого хрена?». Чувствовать посередине пары неудобную, даже болезненную тесноту в брюках было очень неприятно. «Что за черт?», - уже как-то устало ругнулся шатен, утыкаясь носом в тетрадь, в чистые белые листы без единой записи. Подперев щеку ладонью, Генрих уставился в окно, заставляя себя не думать ни о чем, но предательские мысли так и вырисовывали порнографические образы.
- Молодой человек, - пропел над ухом голос преподавателя, да так, что по телу шатена прошла дрожь, схожая разве что с ударом молнии, - Вы ответите на мой вопрос? – голубые глаза неуверенно дрогнули и отвели взгляд, на миг, чтобы сконцентрироваться.
- Повторите… - хрипловато ответил Генрих, мысленно усмехаясь – Виталий, как и многие, видимо, просто не выдерживал его пристального взора.
- Что является предметом социологии? Проще некуда, - пожал изящными плечами парень, запечатлев уголками губ едва заметную улыбку, - Ну же? Вам нужно сказать всего три слова!
А дальше произошло то, чего не ожидал никто. Даже сам Генрих.
- Я хочу вас!!!
Ту-дунс. Сердце остановилось на миг и забилось с бешенным ритмом. Голубые глаза распахнулись, в них заплескался страх. На красивом лице застыло странное выражение – смесь шока и какой-то… покорности. «И зачем я это сказал?», - уже как-то безразлично подумал Генрих и беззвучно ругнулся.
- Что, простите? – беспомощно пролепетал Виталий, все еще не веря своим ушам, судорожно сжимая ткань майки моментально взмокшими ладонями.
- Хм… Я хочу… тебя, - уже пошловато и томно протянул Генрих, сверкнув темными глазами, замечая, как быстро разлился румянец по щекам преподавателя.
- Иван, я вижу… у вас проблемы с головой, - попытался пошутить Виталий, но губы кривились, не желая выдавать нормальную сдержанную улыбку, - Вы мне ответите на вопрос по теме?
- Нет, - легко сознался Генрих, охально улыбаясь.
- Тогда я вынужден поставить вам два, - тихо проговорил преподаватель, поправляя светлые волосы и отступая от парты, подрагивая, чувствуя… спиной пристальный взор бездонных темных глаз.
Лекция продолжалась как обычно, правда теперь молодой преподаватель был немного раздражен, поэтому не один Генрих получил отрицательные оценки. Но к следующему занятию у шатена появился план…
***
- Ребят, вы же не готовились к этой чертовой консультации? – как-то хитро улыбнулся парень, окидывая пронзительным взглядом свою группу, - Нет? Отлично… Давайте все с нее уйдем?
Ученики загудели, обсуждая такую насущную проблему. А Генрих улыбался – главное закинуть удочку, а потом это полетит как снежный ком. Но решение было противоположным – победила староста.
- Не, Генрих, он и так озлобился после твоей шутки… Надо исправлять. Иначе хана нам на сессии…
«Один-ноль в твою пользу, заучка…», - проворчал шатен, вскидывая голову и выпрямляясь в полный рост, который был, заметить, не малым, - «Мой ход». Генрих подошел к девушке, нависая над ней, явно нарушив границу личного пространства, и произнес громким шепотом, как бы по секрету:
- Я пойду к нему… один! – тут же предупредил парень и еще загадочнее произнес, - Хочу его проучить…
У старосты открылся рот, окончательно ее уродуя, по мнению Генриха. Она как рыба хлопала ртом и не могла ничего внятного произнести, кроме «эээ». Этот эффект парню понравился. Он очаровательно улыбнулся, мягко проводя пальцем по подбородку старосты, прикрывая ротик.
- Генрих! Ты что??? А если он стуканет декану, что это ты его избил?! – умудрилась тоненько прошептать девушка.
- Тогда меня отчислят, - легко пожал плечами Генрих, - Так ты уведешь ребят?
«Один-один», - хмыкнул парень, откидывая челку и закуривая, глядя, как группа одногруппников удаляется в сторону общежитий и остановки. Нежно-зеленые листики сирени нежно мазнули по лицу, и Генрих по-кошачьи прикрыл глаза, думая о чьих-то тонких пальцах.
- А где все ребята? – и тут настиг голос, порождающий электрический ток в жилистом теле, - Почему ты один? – и шатен понял, не раскрывая глаз, что Виталий растерян.
- Видимо, только один я стремлюсь к знаниям… - проговорил Генрих, наконец, осмелившись посмотреть на невинное детское личико преподавателя, стоящего перед ним, и выбросить сигарету.
- Ну… пойдем… - неуверенно произнес Виталий, разворачиваясь и быстро удаляясь в сторону корпуса.
Парень усмехнулся, медленно и лениво шагая следом, лаская темным взглядом хрупкую спинку своего учителя. «Господи… Я сойду с ума, оставшись с тобой наедине…», - признался самому себе Генрих… и это было правдой. Шатен закрыл за своей спиной дверь, тихо закрывая на замок деревянную преграду и оглядываясь – преподаватель сидел за столом, заполняя журнал, явно не замечая.
- Вы… садитесь, Иван… - рассеянно пробормотал Виталий, махая в неопределенную сторону ладонью – и парень заметил, как изящна его кисть.
Генрих скользнул по покрытому линолеумом полу в мягких ботинках, заходя за спину преподавателя… и неожиданно обнял его за хрупкие плечи, прикасаясь губами к плечу. Виталий замер, как загнанный в силки зверек, даже боясь трепыхаться.
- Ты… вы что делаете, Иван? – ошеломленно проговорил молодой парень, чуть задохнувшись.
- М-м-м, во-первых, зови меня просто Генрих… во-вторых… разве ты не чувствуешь? – проурчал парень, ласково проводя ладонями по напрягшемуся торсу, - Ласкаю тебя… красивый мой…
- Иван! – воскликнул преподаватель, и голос его прозвучал жалобно и беззащитно, подстегнув животные желания шатена, - Я… Я ваш преподаватель! Вы что себе позволяете?! Сядьте на место!
- Мое место… у твоих ног… - прошептал прямо на ухо Генрих, улыбаясь, - …между твоих ног…
Виталий задохнулся в смешанных чувствах. Он чувствовал страх и безумие от того, что не может ничего сделать от оцепенения, но одновременно с тягучим стыдом он чувствовал странное наслаждение от рук парня и безумную дрожь, пробежавшую по телу от горячего шепота. «Я все чувствую», - улыбнулся шатен, нежно целуя Виталия в изгиб плеча и шеи.
- Перестань! – с дрожью в голосе воскликнул преподаватель, вырываясь из крепких рук первокурсника (!), отбегая на приличное расстояние, - Что ты делаешь?
- А что тебя останавливает? – бархатистым вином разлился по воздуху вопрос.
- Все! Ты мальчик! Ты мой ученик! – в голосе пробивали нотки истерии.
- О, старая песня… - тихо рассмеялся Генрих, запуская пальцы в свои темные волосы, - Ты же знаешь, что стоит только захотеть – и никто не узнает… А ты, я думаю, хочешь этого… Ты же хочешь меня? – голос сбился до страстного шепота, а в темных глазах заплескались мутные воды желания.
- Замолчи! Не говори так! – но Виталик вздрогнул, не спуская взгляда со своего ученика, как загипнотизированная птица на змею.
- М-м-м, не верю… - посмеивался шатен, тихо ступая по полу, - Тебя возбуждает все это… А особенно то, что в любой момент кто-то может войти… - протянул он, - А ты отказываешься…
- Да! И не соглашусь! Это… это…
- Это так сексуально… Хм… интересно, что скажет декан, если войдет в тот момент, когда я буду вонзать в тебя свою плоть, кончая, а ты кричать как самая последняя шлюшка от безумного наслаждения оргазма?
- ЗАМОЛЧИ! – и тут Виталий понял, что заслушался.
Цап! Генрих зажал в металлические тиски своих рук юного преподавателя, наслаждаясь мгновенно проснувшимся ужасом в голубых глазах, как небо. «Ты безумно красив…», - прошептало сознание.
- Ваня… не надо… - прошептал преподаватель, дрожа в объятиях ученика – он был на полголовы ниже рослого Генриха, - Прошу, не надо…
Шатен усмехнулся, ослабив тиски рук, и наклонился, захватывая розовые губы сладким поцелуем. Не подавляющим и ни к чему не принуждающим… Нежным, ласковым, совсем чуть-чуть покровительственным, и безумно теплым. А через пару секунд Генрих почувствовал, что Виталик неуверенно, очень робко отвечает на этот поцелуй. «Нежный мой цветок… Глаза, как незабудки… Губы, как цветы шиповника…», - лихорадочно подумал парень, углубляя поцелуй, лаская ртом уже податливый рот. Да и тело преподавателя расслабилось, покорно стоя в объятиях.
- Ваня… - тихий шепот, уже без протеста. Сломлен.
Генрих улыбнулся порозовевшему лицу, он уже бедром чувствовал, что далеко не безразличен молодому красавцу. «А так отчаянно сопротивлялся…», - хмыкнул парень, медленно покрывая все нежное личико горячими поцелуями. Виталик часто тихо дышал, прикрыв глаза.
- Ты прекрасен, - признал вслух Генрих, вжимаясь в бедра преподавателя своими, вызывая тихий смущенный стон, - А так еще прекраснее…
От стонущего голоса парня, кровь забурлила. И бросилась вниз. Виталик вскинул изумленные глаза, в которых светилось смущение.
- Большой для тебя, м? – усмехнулся Генрих, медленно потираясь пахом о боковую сторону ноги преподавателя.
- Оох… эм… - замялся преподаватель, находя подобные вопросы чересчур уж пошлыми, - Я… не думал… о…
- О том, как я буду входить в твою попку? – съехидничал шатен и поймал еще один полузадушенный стон парня.
- Замол…чи… - прошептал Виталик, как котенок пряча мордашку на груди у партнера.
Генрих тихо рассмеялся, быстро целуя смущенное личико и резко разворачивая парня так, чтобы тот прижимался грудью к чистой парте. Преподаватель вскрикнул, испуганно оглядываясь через плечо. «Тише-тише… Тебе понравится, не сомневайся…», - прошептал мысленно Генрих, хаотично лаская подрагивающую спинку ладонями, проникая под сиреневую майку. Кожа была нежной, гладкой… Приподняв краешек одежды, парень наклонился, запечатлев поцелуй на пояснице, замечая как разливается красное пятнышко засоса. «Мой…». Генрих прижался возбужденным до боли пахом к правильным округлым ягодицам, совершая медленные короткие фрикционные движения, потираясь о ткань одежды. Преподаватель покраснел до кончиков ушей. «Милый… мой…».
- Ч-что ты делаешь? – стесняясь до безумия, спросил Виталик, то и дело, оглядываясь на дверь.
- Люблю тебя… - двусмысленно ответил парень после паузы и дразнящее медленно расстегнул ширинку, запуская туда руку.
- А-а-ах… - молодой преподаватель сжал кулаки, невольно выгибаясь, когда сухая теплая ладонь скользнула по его разгоряченной плоти, умело и довольно грубо лаская ее, - Ваня… мммф…
«Так, да? Любишь погрубее?», - усилил напор Генрих, чувствуя как кровь бьется в висках по мере нарастания стонов партнера. Второй рукой шатен стягивал черные брючки, с наслаждением пробегаясь кончиками пальцев по красивой попке. «Ты великолепен… Хочу тебя… хо-чу те-бя…», - полыхнула жаром мысль.
Зафиксировав юного преподавателя в таком положении, Генрих чуть отодвинулся, ловя немного жадный и застенчивый взгляд партнера. Мысленно он усмехнулся этому - нравилось чувствовать под руками едва трепещущее тело, наполовину от желания, наполовину от опасения и легкого страха. "Зверек... загнанный волчонок", - подумал шатен, расстегивая тяжелый пояс на своей талии. Шорох грубой ткани, и черные штаны спали до колен, увлекаемые большой пряжкой. Виталий вздрогнул от звука, было заметно, что он хочет обернуться, но боится этого. Или стесняется. Генрих усмехнулся который раз, чувствуя себя подобием нежного насильника - это подстегивало в какой-то мере. Следом он стянул и белье. Закончив со своей одеждой, ученик медленно снял и с Виталия остатки одежды, спустив их ниже. Раздеваться полностью не представлялось возможным, но так... было в какой-то мере эротично. Широкая ладонь легла на дрожащую поясницу и медленно спустилась ниже, лаская желанные округлые ягодицы.
- Мне кажется ты чертовски узкий... - прошептал с прорезавшейся хрипотцой Генрих.
Парень молчал, сжимая губы в одну прямую полоску и зажмурив глаза.
- Открой глаза... посмотри на меня... - просяще произнес шатен, ловя неуверенный испуганный взгляд, - Не бойся... я буду ласков и нежен с тобой... Я первый, да?
Виталик тихонько кивнул, дыша через нос и уже не сводя взгляда со своего партнера. Шатен ободряюще улыбнулся, отпуская тонкое тело... И парень отпрянул, разворачиваясь лицом, сжимая край парты так, что костяшки пальцев побелели. Генрих покачал головой - далеко не убежишь.
- Хочешь так? Хорошо... я не против попробовать тебя, малыш... - прошептал он, опускаясь на колени, краем глаза замечая как покраснел его партнер, закрывая ладонями лицо, - Ну же... ты такой красивый... везде... - последнее слово сопутствовало тонкому поцелую в головку.
Горячий влажный язык скользнул по всей длине красивой длинной плоти Виталия. А теплое дыхание опаляло мокрую дорожку, оставленную ртом шатена. От этого парень задрожал, плотнее прижимая руки к лицу... но его бедра по неволе раздвигались сами, предлагая себя. Предлагая больше. Генрих провел большими пальцами по внутренней стороне бедра, заставляя Виталика дрожать еще больше, и аккуратно взял в рот член, принимаясь медленно и ритмично посасывать. Преподаватель всхлипнул, едва не падая, но руки партнера крепко держали его. Шатен неторопливо ласкал языком и горлом горячую твердую плоть, думая, что нет ничего эротичнее, чем сосать возбужденный член такого красивого мальчика. Виталий тихо застонал, спустив подрагивающую руку, чтобы нетвердо сжать прядь темных волос, пытаясь отодвинуть парня от себя.
- Ваня... Ваня... пожалуйста... - всхлипнул он еще раз, - Ваня... а-а-а-а... - и запрокинул голову.
Облизав твердый член напоследок, Генрих встал, выпрямляясь и ухмыляясь, наверное, самой похабной улыбкой за всю его жизнь, пусть и короткую.
- Давай, малыш... развернись и ляг поудобнее... прости, но кровати тут нет... но... я не думаю, что ты будешь долго в таком положении, - и ухмылка не сползала с его лица, - Тебя надолго не хватит... ты такой... чувствительный...
- Нет... - тихий ответ.
- Ой, перестань скрывать, что ты хочешь трахнуться со мной! - отмахнулся Генрих, нежно обнимая и целуя парня, - Мальчики этого не умеют скрывать... давай... давай, малыш...
И преподаватель сломался. Дрожа от возбуждения и страха, он развернулся, передернув лопатками, и медленно опустился на прохладную поверхность стола.
- Молодец... пошире ножки раздвинь... Кстати, - проурчал шатен, - Они у тебя тоже невероятно сексуальные и длинные... Обещаю, что когда мы будем дома, я буду целовать тебе их, пока ты не захочешь снова...
Виталий не двигался - это и так для него было подвигом, не дернуться, срываясь с места, и не убежать куда-нибудь подальше. Да даже так, практически без штанов. Генрих опустился на колени снова, аккуратно раздвигая упругие бедра сам, и целуя их. Поцелуй в поясницу, и чуть ниже... А потом горячий язычок скользнул между ягодицами. Преподаватель дернулся как от удара тока и сжал кулачки. Он старался не стонать - это казалось таким... постыдным. Генрих чуть подул на влажную дорожку и припал к заветной дырочке ртом, лаская тугое колечко упругих мышц языком, едва проникая внутрь, совсем неглубоко... Пока тело молодого преподавателя само не воспротивилось трезвому разуму, и Виталий невольно подался назад, едва задыхаясь от сдерживаемых криков. Тогда язычок скользнул внутрь, вылизывая все изнутри. Эти ощущения были такими яркими и новыми, что Виталик потерялся, задыхаясь и глотая рвущиеся наружу стоны, но получалось это плохо. Его тело, как сумасшедшее, тянулось навстречу, не желая прекращать такой грязный контакт, а может... и желая большего, гораздо большего. Ноги подкашивались, ведь колени ходили ходуном из-за бьющих в крестец молний удовольствия. Виталий хотел попросить перестать это делать, но понимал, что вместо привычных слов вырвется нечто возмутительное.
Генрих коротко толкнулся языком внутрь и поднялся, лаская руками бедра. "Даже не буду спрашивать, готов ты или нет... Ты уже готов кричать, я это вижу... Постараюсь быть аккуратным...", - решил он, упираясь головкой в тугое отверстие мышц. Виталий вздрогнул, вновь закрывая глаза на миг, и вновь распахивая их - они казались такими огромными. "Да, так... смотри на меня... не хочу причинить тебе боль...", - прошептал одним взглядом Генрих, медленно вводя свой член. Зрачки расширились, но в них было только неудобство и ужас. Сантиметр за сантиметром, давая привыкнуть к своей длине и диаметру. Парень и, правда, был узким и безумно горячим. Хотелось не сдерживаться, а одним резким толчком загнать всего себя внутрь, в манящую тесноту, но животные порывы были подавлены. Легкие искорки боли... "Еще чуть-чуть, малыш... еще немного...".
- Ваня… - тихо прошептал дрожащим и срывающимся голосом преподаватель, закрывая себе ладонью рот.
- Тише, малыш… уже все… тише… - сквозь безумное дыхание и барабанную дробь пульса в висках.
Бедра и, правда, уже коснулись порозовевших ягодиц Виталика, но Генрих не двигался, давая парню передышку. Только когда молодой преподаватель убрал ладонь от лица, чтобы посмотреть на своего партнера, почему он замер так надолго, шатен улыбнулся ему, продолжая начатое. Плавно и неторопливо, словно укачивая младенца на руках, словно поднимаясь и опускаясь в волнах теплого моря, Генрих входил и выходил из упругого тела парня. Это было больно самому шатену в первую очередь, член уже пульсировал от страстного желания, а тут такое дразнящее удовольствие. Благо это мучение продолжалось недолго, через несколько минут Виталий достиг максимальной точки расслабления, тяжело дыша на парте. Можно было перейти в нормальный темп, что Генрих и сделал, вызвав легкое сокращение мышц партнера. Русоволосый паренек едва прогнулся в пояснице – ему это начинало нравиться. «Ты еще просить меня будешь… еще и еще…», - улыбнулся своим мыслям ученик, наклоняясь, чтобы прошептать партнеру на ушко, едва запечатлев на нем поцелуй:
- Ты у меня такой красивый… и желанный…
На таком расстоянии от смущенного личика, Генрих слышал каждый стон, что застревал в сжатом усилием горле. «Нет, просить тебя не буду… ты сам перестанешь сдерживаться… когда станет также хорошо, как мне… а может и лучше…», - улыбнулся мысленно парень, ритмично двигаясь внутри Виталика. Ладонь спустилась по спине на животик, поглаживая у самого основания члена, а потом пальцы обхватили напряженную плоть преподавателя, двигая рукой в такт фрикциям позади. Тело Виталия моментально напряглось, выгибаясь дугой в спине, а белые зубки закусили нижнюю губу, нечленораздельно замычав что-то.
- Так хорошо, да? – выдохнул Генрих, покрывая нежную кожу лопаток поцелуями.
- Ммм… да… - неуверенно и тихо признался преподаватель, вновь зажмурившись на миг и опять же распахнув свои чудные, уже потемневшие глаза.
Шатен мурлыкнул, потирая подушечкой указательного пальца головку члена, самую щелочку, одновременно засаживая свою плоть почти до самой мошонки. Виталий чуть не рухнул, громко, гортанно застонав – колени подкосились от огромнейшей вспышки удовольствия, цепной молнией пробившей по всем членам тела. «Я же говорил, что ты сам застонешь… малыш…», - самодовольно усмехнулся Генрих, продолжая плавно двигаться в горячем теле. Но Виталий сжимал кулачки, лихорадочно, тихо постанывая сквозь истерзанные губы, его тело непрерывно дрожало. Шатен приобнял одной рукой партнера, прижимаясь к его спине своей влажной даже через ткань рубашки грудью. Толчки в аппетитную попку стали сильными и более рывковыми, а широкая ладонь грубо ласкала пульсирующую плоть.
- Малыш мой… - жарко прошептал Генрих, целуя основание шеи, легонько дуя на взмокшие волосики.
- Ваня… ах… Ваня… - хаотично стонал парень все громче и громче, уже теряясь в своих ощущениях, - Мф… ааах… черт, Ваня… ах, да… дааа… аааа…
Генрих удивленно улыбнулся, плотнее прижимаясь к своему преподавателю – тот, видимо, совершенно не соображал уже, что твориться, забывая стесняться и зажиматься. Но не везде… Попка парня так чудно сжималась вокруг твердого члена шатена, что он сам еле сдерживался, чтобы не кончить в тесной глубине.
- Ва… ня… - зажмурился Виталик, изгибаясь в спине еще сильнее и подаваясь назад, пытаясь поймать бедрами больше, пытаясь вобрать в себя все, - Ааааах, Ваня…
Генрих невольно и сам застонал от такого сладкого возбужденного голоса. «Я бы хотел тебя слушать вечно… Господи… какой ты…», - хаотично блуждали мысли в голове шатена. Он приподнял левую ногу парня, тем самым раздвигая стройные ножки еще сильнее, и грубо, резко и сильно толкнулся внутрь с постыдным шлепком о ягодицы. Виталик закричал, содрогнувшись всем телом, и замер на пике блаженства с невольно выступившими слезами на глазах. Тугие мышцы сильно сжались так, что Генрих закусил губу, чтобы не застонать следом, с наслаждением чувствуя, как тело под ним обмякает, а в ладонь бьют тугие струи горячего семени. Молодой преподаватель тяжело дышал, абсолютно обессиленный и уставший.
- Малыш… - тихонько окликнул его Генрих, - Волчонок мой… - и улыбнулся этому сравнению.
Виталий тяжело разлепил глаза, смущенно улыбаясь ему, что, несомненно, порадовало паренька. «После оргазма ты воистину прекрасен…», - восхитился шатен, проводя ладонью по гибкой спинке своего преподавателя, и выскальзывая из него, вызывая легкий выдох разочарования.
- Малыш… ты не мог бы… помочь мне? – улыбнулся Генрих, без комплексов усаживаясь на пол, покрытый линолеумом, и показывая взглядом на свой красный член.
И только тогда Виталий понял, что в него не кончили. Смутившись до корней волос, он медленно опустился на колени рядом с шатеном, неуверенно глядя на его… грудь, стесняясь смотреть и в глаза, и на пенис. В голове билась только одна мысль – не умею! Парень устроился между ног своего ученика, немного сжавшись – не смотри! – и аккуратно взял влажный член в руку, несмело двигая рукой. Наклонившись, Виталик осторожно поцеловал головку, лизнув ее на пробу – ты был во мне… Ничего такого уж страшного не было, а Генрих вообще откинулся на стену, прикрыв глаза, хрипло дыша через рот. Такая неуверенность его заводила, невинность. Преподаватель мягко забрал в рот, примеряясь к движениям – я боюсь… Оказалось, что если прижать язык к нижней стороне члена и максимально расслабить горло, то даже естественных рефлексов не происходит. Немного неловко помогая себе рукой, Виталик закрыл глаза, посасывая горячую плоть, подрагивающую под язычком, забирая все глубже и глубже, иногда лишь прерываясь, чтобы сглотнуть солоноватую смазку, которой истекал Генрих.
- Сожми губы плотнее, малыш… - подсказал шатен, ласково глядя на смущенного парнишку.
Виталик зажмурился от стыда, но выполнил требуемое, колечком из пальцев лаская основание члена, а ртом быстро скользя по всей длине, стараясь работать еще и язычком, но с первого раза плохо получалось. Поэтому он отрывался, чтобы отдышаться и просто лизал головку, как котенок, работая в основном рукой. Генрих стонал сквозь зубы, рассеянно перебирая русые пряди, немного влажноватые после бурного секса. Он уже до боли хотел кончить, но Виталик словно дразнил его, не попадая в такт головой и рукой. Шатен хрипло застонал, едва надавливая на затылок парню. Тот удивленно глянул, покраснел, и расслабил горло, зажмурившись заранее. «Какой у тебя чудный ротик, детка…», - простонал мысленно Генрих, двигая бедрами, врываясь во влажную пещерку. Вспышки удовольствия пронзали его существо, он был готов кончить, но…
- Малыш… - простонал шатен, сверкая темными глазами, - Малыш, тише… я сейчас… кончу…
Молодой преподаватель вздрогнул, выпуская горячую плоть наполовину, быстро вылизывая ее языком, а рукой быстро-быстро лаская основание, чувствуя, как она пульсирует, выстреливая ему в горло вязкие струи спермы. Вылизав весь член, Виталий сглотнул жидкость, отстраненно думая, что не так уж все и противно, как он представлял – наоборот, нравилось доставлять удовольствие кому-то… кому-то… Дорогому? Любимому? Преподаватель оборвал улыбку и опустил взгляд.
- Почему ты не захотел кончить в меня? – буркнул нелепо Виталик, чтобы хоть чем-то заполнить гнетущую пустоту.
- Потому что тогда бы ты запачкал штанишки, а тебе еще домой идти… - протянул, посмеиваясь Генрих, восстанавливая дыхание и застегивая на себе брюки, - Иди сюда, малыш?
Виталий вздохнул, оправляя свою одежду и приближаясь к своему партнеру – зачем ты это сделал? Генрих мягко обнял паренька, целуя того за ушком – он напоминает обиженного котенка. Но русоволосый парень не двигался – теперь все так сложно.
- Я люблю тебя, малыш… - ожег мочку уха шепот, горячий, сердечный, правдивый…
Виталик вздрогнул, медленно оборачиваясь с распахнутыми от удивления глазами. «Я и правда люблю тебя… вот так вот… за один секс, да-да… Но на самом деле, я полюбил тебя еще тогда, когда ты сказал, что ты наш новый преподаватель… Ты мой преподаватель. Ты научил меня любить…», - говорили карие глаза.
- Ваня… я… я на семь лет тебя старше… я твой учитель… - проговорил парень, но его рот был закрыт поцелуем, - Ваня… - тихий шепот, прямо в губы, - Я тоже люблю тебя…
«Еще когда ты сказал, что хочешь меня… я не разозлился… прости… меня это чертовски возбудило…», - признался самому себе парень, нежно и легко целуя тонкие губы Кордиса. Шатен улыбнулся, перебирая мягкие пряди волос, лаская все нежное личико парня – мой, только мой…
***
Пара началась как обычно. Открылась двери, и вошел немного смущенный молодой преподаватель… в водолазке, тщательно скрывающей руки и шею. Ученики начали перешептываться, скашивая глаза на Генриха, что с довольной ухмылочкой сидел на одной из первых парт. «Да-да, я избил его до синяков, и он их скрывает…», - хихикнул, отвечая взглядом на десятки жадных глаз, - «Только это называется засосы…».
- Иван, вы опять летаете в облаках? – строго воскликнул такой родной голос, - Если вы не слышали мой вопрос, я вам снова поставлю два.
- Эм… эээ… - растерялся Генрих, хлопая глазами.
- Что и требовалось доказать… - преподаватель чиркнул что-то в журнале.
***
- Что это такое было? – прижал шатен преподавателя к стене, когда все вышли, стараясь сделать самое зверское лицо, на которое он способен.
- Ничего особенного… - и невинный взгляд голубых глаз, - Не хочешь… наказать меня за двойку… прямо сейчас?
***
- ЧТО?! ГЕНРИХ ПОЛУЧИЛ «АВТОМАТ» ПО СОЦИОЛОГИИ???