Станислав Фурта, д.ф.-м.н., профессор Факультета инновационно-технологического бизнеса Академии народного хозяйства при Правительстве РФ (http://www.fitb.ane.ru/), старший тренер-консультант CBSD Thunderbird Russia (http://www.cbsd.ru/),
Владислав Кулагин, социальный психолог
Маковая головка как вершина пирамиды Маслоу
(размышления по поводу нового романа А.П. Потёмкина «Кабала»)
...исконно русская идея нравственного возрождения
самым тесным образом связана с молотым маком
(А. Потёмкин, «Кабала», ИД «ПоРог», 2009 г.)
Передо мной лежит только что вышедшая из печати, ещё пахнущая типографской краской книга издательского дома «ПоРог» (http://www.idporog.ru/). Автор этой книги, Александр Петрович Потёмкин – известный бизнесмен, финансист, учёный-экономист и писатель. Не путайте, пожалуйста, с Александром Ивановичем Потёмкиным, недавним Президентом ММВБ. Биография Александра Потёмкина чрезвычайно богата событиями, но сведения о нём в открытых СМИ достаточно скупы. Александр Потёмкин родом из Сухуми, где прошли его школьные годы, работал корреспондентом «Комсомольской правды», затем в конце семидесятых эмигрировал в ФРГ и стал всерьёз изучать экономику. Там же в Германии стал активным игроком на фондовом рынке, в результате чего, по-видимому, и сколотил весьма приличное по российским меркам состояние. Ещё известно, что Александр Потёмкин работает в сфере табачного бизнеса, и одним из его партнёров является компания Philip Morris International. Был инициатором многих совместных российско-германских проектов, в частности, запуска русской версии журнала «Бурда Моден». Вернулся в Россию в лихие девяностые. Защитил кандидатскую, затем докторскую диссертацию по экономике. Автор трёх, далеко не однозначно принятых экономическим сообществом книг «Виртуальная экономика», «Элитная экономика», «Бюрократическая экономика». Некоторое время возглавлял Департамент по работе с крупнейшими налогоплательщиками Федеральной налоговой службы России. Автор нескольких романов и повестей: «Изгой», «Бес», «Стол», «Мания», «Человек отменяется» и др. Вот, пожалуй и всё, что удаётся наскрести по Интернет-источникам, в том числе из интервью, данных СМИ. Интервью Потёмкин даёт не часто и... не всем.
То есть, проницательный читатель (почти по Н.Г. Чернышевскому), изучив мало-мальски данные об Александре Потёмкине, может сделать заключение, что автор книги – человек нетривиальный и, стоит, по крайней мере, прислушаться к тому, что он пишет, принимая или не принимая его точку зрения. Однако, открыв первые же страницы романа, этот самый проницательный читатель испытает сильнейший культурный шок. По форме своей роман «Кабала» - произведение назидательное, основная мысль которого укладывается в тривиальную формулу: «Наркотики – есть непререкаемое зло». Герой «Кабалы» Пётр Петрович Парфёнчиков – незадавшийся бизнесмен, деклассированный субъект, нашедший утешение в «сладком изумлении перед жизнью», став «идеальным потребителем» молотого мака. На площади трёх вокзалов господин Парфёнчиков меняет последнее оставшееся в его распоряжении «основное средство» в виде автомобиля «Пежо» на удивительный набор «материальных и духовных благ»: «десять килограммов молотого опия, два мешочка зерен мака, ...заброшенный деревянный домишко в поселке городского типа Кане Красноярского края,... купейный билет, чтобы добраться до реки Кан, на берегу которой он стоит, да десять тысяч рублей». Литературовед сказал бы: «Все мы выросли из Венички Ерофеева», потому что хождение Парфёнчикова к реке Кан сродни знаменитому путешествию в город Петушки , где «ни зимой не летом не отцветает». И даже являющийся Парфёнчикову то ли наяву, то ли в замутнённом наркотиками сознании «модулятор своего времени» инфернальный профессор Кошмаров архетипически близок ерофеевскому сфинксу. Разница, пожалуй лишь в том, что герой Потёмкина до своих Петушков таки добирается и там вполне комфортно обосновывается. Но, как и в варианте Венички Ерофеева, коктейли из мака и неких мистических нанопилюль приводят историю героя к логическому летальному завершению.
Ай, как неинтересно, может заявить проницательный читатель, прочитав наше куцее изложение содержания «Кабалы», да пролистав по диагонали саму книгу. Так оно, скорее всего, и будет, если не наткнётся проницательный читатель на некоторые не вяжущиеся с целью обличения наркотического дурмана пассажи, да на ряд абсолютно прямых цитат. Например, на такую:
То, что природа делает слепо, медленно и безжалостно, человек способен сотворить осмотрительно, быстро и гуманно…
Кто автор? Пожалуйте, Фрэнсис Гальтон, английский психолог и антрополог, между прочим близкий родственник Чарльза Дарвина и, между прочим, предложивший в своём знаменитом сочинении «Исследования человеческих способностей» термин «евгеника», т.е. наука о «путях улучшения человеческого рода».
И тогда «загадки с поросячьим контекстом» (В. Ерофеев), которые предлагает потёмкинский сфинкс – профессор Кошмаров приобретают совершенно иное значение. Это не загадки даже, это предложения, от которых герой романа не может отказаться. Трудно удержаться от соблазна привести некую цитату из «Кабалы» практически целиком:
«В самом начале необходимо изменить вашу генетическую программу и набор социальных характеристик. Сегодня быть только русским, полинезийцем, арабом или японцем чрезвычайно опасно. Совершенно бесперспективно существовать в монокультурном пространстве. Это сковывает этнос, не дает ему шансов сохранить себя в ходе эволюции. Чтобы переломить ситуацию к лучшему и с оптимизмом взглянуть в будущее России, я должен добавить в вашу кровь пятнадцать процентов немецкой генетической закваски. Это качественно обновит в русском человеке биомеханизмы, отвечающие за организованность и правовую дисциплину. Десять процентов китайской крови повысят трудовую активность и придадут способность к внутренней сосредоточенности. Десять процентов еврейской обеспечат развитие предприимчивости и рачительности. А еще пять процентов грузинской крови, несомненно, улучшат внешний вид русского человека, усилят его эмоциональность и жизнелюбие».
А чудо-нанопилюли, избретённые Кошмаровым, могут «одним махом... изменить российский люд, поднять его на высокие места в интеллектуальной карте Европы и всего мира».
Вот как! Уважаемый проницательный читатель! Под видом наркотического бреда автор преподносит вам некую позитивную программу изменения человеческого рода. И если вы хотите постичь основной посыл, message, содержащийся в этой книге, забудьте о стилизованной под Веничку Ерофеева фабуле романа.
Не хочется вводить читателей, проницательных и не очень, в заблуждение. Для авторов этой статьи обращение к книге Потёмкина отнюдь не случайно. Более того, первый из авторов в 2005 г. писал рецензию на другое произведение Александра Петровича, повесть «Мания». Фабула этой повести Александра Потёмкина столь же проста, как и фабула «Кабалы». Бизнесмен Борис Мегалов, правда, в отличие от Парфёнчикова, вполне удачливый, решает стать... женщиной. А далее идёт повествование о сексуальных похождениях новоиспечённой госпожи Мегаловой, также заканчивающихся летальным исходом.
То, давнее уже произведение Александра Потёмкина, по форме скандальное, порнографическое, критики интерпретировали как социальный памфлет, обличающий всепроникающую индустрию секса. И Александр Петрович, будучи по нашей версии талантливым мистификатором, своим толкователям вторил. Но вот ведь какая закономерность! Приведём для сравнения две цитаты:
«...взглянув хоть разок за линию социального потребления и спроса, твердо убедишься: нет никаких препятствий, чтобы ощутить себя хозяином мира... С легкой печалью попрощавшись с прошлым, я принял новое мировоззрение: ничего невозможного нет, все и всегда дозволено.»
«Кабала»
«…разве позволительно осуждать поиск человеком самого себя? В любом его выражении! Вот почему нет никаких веских оснований порицать выбор своего места в жизни каждым из нашей породы. Человек, иди куда хочешь! Мир в своём многообразии ждёт тебя! Открой его! Познай его! Возьми его!»
«Мания»
А вот цитата из статьи Александра Потёмкина «К человечеству стучится время генетики», опубликованной в газете «Литературная Россия» в апреле 2009 г. и посвященной (якобы) истокам нынешнего финансового кризиса.
«Пора со всей серьёзностью задуматься о факторах, лежащих в основе нынешнего глобального кризиса. Это извращённое потребление, цикличность экономических явлений и, наконец, сама человеческая природа, то есть генетико-биологическая реальность. Эти фантомы будут постоянно преследовать нас, пока мы не обратимся за помощью к генной инженерии и евгенике… Пора признать, что современная цивилизация может существовать только от кризиса до кризиса… Чтобы устранить фундаментальные причины, вызывающие потрясения планетарного масштаба, необходимо срочно вмешаться в генетическую природу человека…»
Собирая всё сказанное воедино, получаем такую вот концепцию: «Человек – не только хозяин своей судьбы, но и творец себя самого, не только в духовном, личностном плане, но и в плане биологическом. А поскольку изначальное творение... гм-м-м, так себе, дрянь..., то и вмешаться в структуру этого творения вовсе даже и не грех». И потому изменение национальной «генетической закваски» человека вполне нормально, изменение пола – по крайней мере, неосуждаемо.
Таким образом, перед нами, уважаемый проницательный читатель, не социальный роман о пагубной силе наркотиков («Кабала»), не гротескный памфлет на тему индустрии секса («Мания»), не рецепт оздоровления мировой экономики (статья в «Литературной России»), а взвешенная философская позиция, базирующаяся на возведённой в крайность, доведённой до полнейшего абсурда концепции самоактуализации индивида Абрахама Маслоу. В рамках третьей мотивационной теории Маслоу (теории метамотивации) самоактуализация понимается как «порог, отделяющий от нового уровня существования, переход от Становления к Бытию» (цит. по Леонтьев Д.А. Абрахам Маслоу в XXI веке // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2008. Т.5. №.3. С.68–87). И снова тянет привести цитату из «Кабалы»:
«В голову опять полезли мысли, донимавшие его давеча: является ли он,... существом Сущим или НеСущим? Или одновременно он существует в двух ипостасях?»
Мы не собираемся кощунствовать и приписывать величайшему психологу современности идеологию персонажей Потёмкина. С точностью до наоборот. Теория метамотивации Маслоу помогает понять истоки их установок.
Здесь мы хотели бы сделать аккуратное замечание. Мы далеки от того, чтобы и мировоззрение самого Александра Петровича Потёмкина отождествлять с идеологическим кредо его героев. Хотя бы потому, что их евгенические эксперименты в цитируемых литературных произведениях почему-то заканчиваются самым печальным образом.
Тем не менее, психологическое пространство литературных произведений Потёмкина представляет собой некое всеобщее явление, вполне заслуживающее внимания со стороны социальных психологов.
Суть одного из самых ранних толкований понятия самоактуализации по Маслоу проста. Существует иерархия базовых потребностей человека (физиологические потребности ; потребность в безопасности ; потребность в принадлежности обществу ; потребность в признании обществом ; потребность в самореализации и саморазвитии). Таким образом, самоактуализация воспринималась как потребность, проявляющаяся после удовлетворения большинства остальных потребностей, как высший уровень развития личности и высший мотив. В обыденном сознании имя Маслоу связывается именно с построением шкалы базовых потребностей индивида. Упрощённая трактовка этой модели, известной, как пирамида Маслоу, приводит к следующему заключению: каждому уровню базовых потребностей человека соответствует некий набор базовых ценностей. Индивид, у которого не удовлетворены потребности низших уровней ценностей высших уровней не воспринимает. Именно поэтому стремление к самоактуализации в этой парадигме рассматривается как некоторое высшее состояние личности. Казалось бы, подобному взгляду на вещи противоречит сама история. Классический, ставший дидактическим пример – биография известного австрийского психолога Виктора Франкла, прошедшего сквозь ад нацистских концлагерей (какая уж тут потребность в безопасности!) и на основе своего опыта экстремального выживания. создавшего жизнеутверждающую систему экзистенциальной психотерапии – логотерапию. Ему приписывают характерное высказывание: «Даже у заключенного есть выбор: стать свиньей или стать святым....». Виктор Франкл, кстати, был одним из самых активных критиков теории Маслоу. Тем не менее, любая психологическая модель, особенно если она приживается в такой чисто прикладной дисциплине, как организационная психология, даёт адекватное описание поведения человека лишь в некотором условном статистически значимом большинстве случаев. Основанная на иерархии базовых потребностей человека мотивационная теория Маслоу, как работающий инструмент, вошла практически во все учебники по менеджменту, а это означает, что примеры биографий Виктора Франкла, Джордано Бруно и других великих подвижников можно трактовать как неизбежное исключение из правила.
Маслоу и сам понимал статичность своей мотивационной модели и вытекающей из неё концепции самоактуализации, поэтому позднее он выдвинул иную теорию – теорию мотивации развития, в рамках которой отказался по сути от своих утверждений о фиксированной последовательности удовлетворения потребностей в соответствии с их положением в иерархии (цит. по Леонтьев Д.А. Самоактуализация как движущая сила личностного развития: историко-критический анализ // Современная психология мотивации / под ред. Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2002. С. 13-46). В соответствии с этой новой теорией Маслоу утверждал, что у большинства людей самоактуализация не является свершившимся фактом, но присутствует в виде «надежды, стремления, влечения, чего-то смутно желаемого, но еще не достигнутого». Третья трактовка явления самоактуализации у Маслоу – это возникновение его, как такового, в моменты пиковых переживаний. Маслоу определял «самоактуализацию как эпизод, в котором природные способности индивида проявляются особенно эффективно, в котором он более эффективно актуализирует свои потенции, становится самим собой и вместе с тем человеком в более полном смысле слова». Понятие пикового переживания у Маслоу имеет прежде всего положительный оттенок, но с тем же успехом к пиковым переживаниям мы можем отнести и лагерный опыт Виктора Франкла. И, наконец, четвёртая трактовка понятия самоактуализации по Маслоу, основанная на концепции метамотивации, заключается в том, что когда человек выходит на уровень Бытия... (если хотите на уровень НеСущего по Александру Потёмкину), «базовые потребности исчезают вообще, точнее, уходят в фон и перестают быть фигурой в жизни человека». Заменой им становятся метамотивы – ценности бытийные. «Человек обнаруживает соответствие каких-то идеальных характеристик действительности и того, с чем он идентифицирует самого себя и к чему он стремится. Если он сталкивается с тем, что он воспринимает как недостаток или попрание справедливости, он начинает бороться за восстановление справедливости» (цит. по Леонтьев Д.А. Абрахам Маслоу в XXI веке // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2008. Т.5. №.3. С.68–87).
Споры о том, какая из трактовок понятия самоактуализации Маслоу верна, а какая – нет, столь же бессмыслен, как и попытки противопоставить классической ньютоновской механике специальную теорию относительности. Каждая из этих трактовок имеет право на жизнь в рамках того или иного взгляда на человеческую личность. Но два положения кажутся нам бесспорными. Первое. В природе человека, пусть даже в латентном состоянии присутствует стремление к максимальному использованию собственного потенциала. Приведём слова самого Маслоу: «Я мыслю самоактуализирующегося человека не как обычного человека, к которому что-то добавлено, а как обычного человека, у которого ничего не отнято». Правда, будучи психологом-гуманистом, Маслоу нигде не написал о том, что собственный потенциал человек зачастую стремится переоценивать. Оттого-то и представляет опасность тот самый выход на уровень Бытия, истинный или мнимый, приводящий к мышлению по формуле «сам себе демиург». Если такому демиургу собственная генетическая закваска покажется несправедливой, то он с жаром примется её изменять (вот она метамотивационная программа!), если пол – не беда, тоже поправим. Потому что за выходом на уровень Бытия всё позволено. Эту черту человеческой личности очень едко подметил ещё древнеримский комедиоргаф Публий Теренций: «Великий Бог, небесный храм сотрясший громом! Ну, как не совершить мне то же, человеку малому?»
Вторая мысль, которую хотелось бы подчеркнуть, что всё-таки для большинства людей характер присущего им стремления к саморазвитию определяется ценностными категориями тех уровней базовых потребностей, которые на данный момент удовлетворены. В тренинговой компании CBSD Thunderbird Russia, в которой работает первый из авторов, был разработан достаточно простой тест, направленный на определение уровня удовлетворённых потребностей участников тестирования в иерархии Маслоу. Тестирование проводилось среди менеджеров крупных компаний, людей по российским стандартам вполне обеспеченных и адаптированных в социальном плане. Тесты – инструмент лукавый, и их результаты, возможно, дают не столько объективную картину психологического состояния, сколько богатую пищу для размышления. Однако большинство испытуемых продемонстрировали неудовлетворённость на втором уровне иерархии, то есть потребности в безопасности, несколько меньшая группа – на четвёртом, соответствующем неудовлетворённой потребности в признании обществом. Что касается первой группы, то интерпретация этих результатов вполне очевидна – российское общество очень далеко отстоит от принятых в цивилизованном мире норм безопасности. Испытуемым из второй статистически значимой группе часто задавался дополнительный вопрос: «С чем вы ассоциируете признание обществом вашей ценности, как его члена?» Характерен ответ, данный одним из участников тестирования: «Я хочу, чтобы мой начальник перестал на меня орать». Стало быть потребность в признании обществом оборачивается той же самой пресловутой потребностью в безопасности.
Сложно говорить об удовлетворении базовой потребности принадлежности к обществу, когда индивид может утверждать «Я – свой» и тем более об удовлетворении базовой потребности признания обществом, выражающемся в лозунге «Я – ценен», когда члены того самого общества считают, что «ощущать себя сволочью, ежечасно общаясь с рядовой человеческой породой – наиприятнейшее удовольствие» («Кабала»). И далее, программная манифестация героя:
«Задайся вопросом: кто мы сегодня, в самом начале двадцать первого века? Ищущие себя и в этом бесконечном, настойчивом поиске совершенно ничем не брезгующие? С гордой высоко, высоко поднятой головой, плюющие на закон, совесть, религиозные традиции, биологические программы и окружающий мир? Да так вдохновенно, что воистину кажется, будто человек самая последняя сволочь».
Один из наших общих знакомых психологов высказал однажды очень простую, но дельную мысль: «После развала Советского Союза в нашем обществе был сломан социальный лифт». Никто не утверждает, что общественное устройство СССР было идеальным, но оно устанавливало некоторые правила игры, позволявшие тому, кто принимал эти правила, медленно, шаг за шагом подниматься по социальной лестнице, постепенно удовлетворяя свои базовые потребности и, как это ни парадоксально звучит, приучаясь уважать ценности высших уровней.
В нынешней России всё поставлено с ног на голову. И если с точки зрения удовлетворения самых низших физиологических потребностей мы достигли таки определённого прогресса, то уже на следующем, втором уровне базовой потребности в безопасности у нас весьма и весьма большие проблемы. В России никто не может чувствовать себя в безопасности, начиная от гастарбайтера и заканчивая олигархом. Отсюда почти тотальное неприятие общества и его устоев отдельным индивидом и, как следствие, неприятие обществом того самого индивида, выражаемое героем Потёмкина в циничной формуле: «Ведь если сам ты не законченный поганец, то как с мерзавцами дружбу-то крутить?»
На наш взгляд характерная черта большинства героев Потёмкина, будь то Парфёнчиков, Мегалов или кто-либо ещё – мизантропия, отчуждённость «несмешиваемость» с другими членами социума. Даже там, где Потёмкин рисует портреты своих героев в неком социальном контексте, они фатально одиноки.
«...чтобы быть абсолютно свободным, необходимо пристраститься к маковой головке».
А как же тогда быть с метамотивацией и изначально присущем человеку стремлением к самоактуализации? Как же быть с переходом от Становления к Бытию или, если хотите, от Сущего к НеСущему? В том-то и дело, что в отсутствии, да простят нам этот невольный каламбур, шкАлы потребностей или шкОлы воспитания потребностей, шкОлы прохождения через ценностные установки нижних уровней иерархии, стремление человека к самоактуализации может принимать самые уродливые черты. Имманентное стремление к человека к Богу подменяется неуклюжими попытками на премьере «Человеческой комедии» занять место Бога в партере.
Дело даже не в самой евгенике, как направлении человеческой мысли. Мы далеки от примитивного морализаторства и осуждения евгенических идей. Нам не хотелось бы ввязываться в дискуссию о том, имеет или не имеет человек право на попытку реинжиниринга собственной природы. Мы не собираемся обсуждать вопрос о технологической реализуемости идеи создания совершенного человека при помощи средств генной науки. Хочется лишь обратить внимание на одно немаловажное обстоятельство – чьими устами со страниц своих произведений пропагандирует Потёмкин программу переустройства мира? Согласитесь, что выбор фигур наркомана Парфёнчикова или сексуального маньяка Мегалова в качестве глашатаев не слишком удачен. В чём же заключался замысел писателя?
Позволим себе чуть-чуть пофантазировать. С нашей точки зрения пафос литературных произведений Александра Потёмкина заключается в том, что человеческое общество оказывается неспособным ни ставить вопросы бытия, ни тем более решать их в позитивном ключе без постепенного восхождения по ступеням пирамиды базовых потребностей и признания ценностей всех уровней. Пока балом в обществе будут заправлять Мегаловы с Парфёнчиковыми, на мнимой вершине иерархии человеческих ценностей, на пике мнимой самоактуализации, может оказаться всё, что угодно, в том числе и пресловутая маковая головка.