"Товарищ младший сержант..." Товарищ младший сержант сначала обижается, а потом мягчает: "Юра меня зовут, понятно?! И вообще, не дай бог, кого из дембелей по званию назовешь. Да и вообще, здесь это не принято". Наше непосредственное начальство - черепа. Еще вчера они бегали по спалке, заправляя и ровняя кровати в компании четверых зеленых, а теперь сами должны рулить. Удовольствие еще не раскушали, пока хватает того, что самих не шпыняют. От телевизора до ленкомнаты догадались прогнать лишь на четвертый день. Сейчас, конечно, поздно вздыхать, но тогда был реальный шанс нашему призыву обеспечить себе кучу помощников во многих грязных делах - достаточно было посылать {подальше} часть наиболее безобидных черепочков, и старье их гоняло бы самих. Рефлекс послушания старым развит у этих "черепочков" великолепно.
Но аппетит приходит во время еды. Хорошим средством для этого было утреннее наведение порядка в спальне. Вернее, не только утреннее, а три раза в день, после подъема каждой смены. Шесть через шесть ходят здесь на боевое дежурство, и подъем четыре раза в сутки: в семь, в полвторого: снова в семь и в два. Здание, где таинство происходит, находится в километре или чуть меньше от самой части.
Кстати, опишу и саму часть. По сравнению с учебкой она поменьше и как-то поубогей. Две двухэтажные казармы, одна одноэтажная, штаб, столовка, комбинированная баня-кочегарка-склад, пара заброшенных строений - вот и вся архитектура. Растут деревья - лиственницы, вокруг плаца декоративные кусты, ах, да, как же я про клуб забыл! И рядом семь двухэтажек, официально именуемых населенным пунктом, а просторечие - ДОСы.
Есть еще две так называемые "площадки", обе километрах в трех-четырех от части. Одна из них относится к нашей роте, и ее начальник, рыжеусый капитан, на следующий же день с прибывшей командой провел беседу. Золотые «местностя» эта площадка. Картошка, своя теплица, свежий воздух, отсутствие всякого начальства, кроме помянутого капитана. Давайте, ребята, у нас там сейчас как раз ремонт затеялся, будете жить, как на дачке.
Вышел капитан за дверь класса, начались разговоры. Поди, фигово там, ну, поработаешь немного, зато по-человечески поживешь! Под эти разговоры вошел в класс сержант, как раз тот, кого ариковскими стараниями из учебки выгнали.
И принялся он в посулы поправки вносить, существенные. Да, начальства там никакого, и поэтому обосновавшаяся там мафия старья живет, как восточные князья. А молодежь там либо спит, либо работает, причем спит не каждый день и отнюдь не по восемь часов. Да, Стеклянный там ремонт затевает (это употребительное имя капитана), но его запросы на порядок превышают реальные возможности всех вместе, кто там находится, а контроль за работой поручает все тем же старым. И {ругает} в основном зелень, а старье - только для того, чтоб за этой зеленью следила.
Только сержант за дверь, и снова разговоры. Только уже не в пользу площадочного будущего. Так судьба повернулась, что на площадку никто из нас не попал тогда, и что там творилось я знаю, в основном, по рассказам и по собственным домыслам, видя, как ведут себя эти площадочные жители, когда переселяются в роту. (Рассказы о "площадке" см. ниже)