За два года, что Славка Кашаев служил в армии, в городе произошли большие перемены. Закрылся завод, где он был токарем-расточником, зато, это же народное начало перехода к рынку, как восторженно писали газеты, открылось много различных ларьков-киосков, в которых можно купить водку, пиво, сигареты, даже поштучно. И всякие там «Сникерсы» и «Марсы».
Младшая сестра Аля вышла замуж за неделю до Славкиных проводов в армию. Свояка, Альберта, Славка и не запомнил почти, видел после свадьбы только на своих проводах, да и глядел он тогда только на Галку, которая, это же не в старое время, разумеется, не дождалась, да и не больно и надо, не обиделся на письмо родителей, что птичка улетела к его лучшему другу. Но и от него упорхнула потом к ларёчнику Равилю. Это уже сеструха написала, присовокупив уличную новость к фотографии с Альбертом и полугодовалым карапузом Сергеем, значит, племянничком.
- Альберт, встречай шурина! – открыв дверь, Алла из прихожей крикнула в спальную супругу.
- Здорово, Славка! – протянул руку Альберт. – Как дела, как служба? Ладно-ладно, не отвечай, не в прихожей же будем разговаривать. Алла накрой на кухне по первому разряду!
По всему видно, что сеструха со свояком его прихода, заранее предупрежденные мамой, ждали. Стол уже почти был накрыт, Алла лишь добавила из холодильника два салата и селёдочницу с красной рыбой. Альберт из другого холодильника, что стоял в зале, принес литровую бутылку модной тогда водки «Роял».
- Чем богаты, чем богаты, - приговаривал свояк, разливая по первой.- Ну, за встречу!
Выпили по полной, Алла чуть пригубила.
- Ты Славка, закусывай, закусывай. В армии такого не едал. А как там у вас с дедовщиной?
- А никак. Я в стройбате служил, и там во всей роте был старше остальных на четыре года – у меня же, Альберт, отсрочка, пока на заочном учился, была. Да и наше ремонтное отделение до позднего вечера, еле к отбою успевали, всё время в мастерских находилось. Технику ремонтировали – новую полк давно не получал, да офицеры свои машины на профилактику привозили, мало того, и машины своих друзей нам посылали.
- А водки-то приходилось выпить?
- На сторону-то, чай, мы не бесплатно горбатились. Офицеры, правда, за мелкий ремонт или шиномонтаж не платили, а вот от их друзей нам перепадало. В полку и роте спокойно было, мальчишечьи драки случались, конечно, но вот я вчера на дискотеке был, так там за вечер мордобоев было больше, чем у нас в полку за месяц.
- Работать-то где думаешь, может, ко мне в фирму пойдешь, Алла же писала тебе, что я теперь бизнесмен?
- Писала. Но я осмотрюсь пока. Да и диплом у меня, за неделю до повестки получил, инженера-технолога. Может, чай, что по диплому найду.
- Ну, в нынешние времена это навряд ли. Да, навряд ли. Вот Алла работать пока не будет, года через два, когда Серёжка наш подрастет, бухгалтерские курсы окончит, станет у меня главбухом. А её ювелирного цеха и того завода, где она значки эмалировала, всё равно нет - закрылись. Своим родителям уже на прибыль однокомнатную квартиру купил, а мы с Аллой и Серёженькой в трёхкомнатной, видишь, остались. Пойдем, сейчас вот ещё по одной тяпнем, покажу какой ремонт, евроремонт это называется, отгрохали. Потом буду в саду сауну к даче, что родители оставили, им не под силу уже всё сажать-поливать, пристраивать. Поможешь, шурин?!
- Помогу, чай, ты самый близкий после сеструхи родственник!
- Вот и хорошо, буду надеяться. А после этого буду копить на иномарку. Да ты закусывай, закусывай!
...Работу Славка нашёл быстро – токарем-расточником на оборонном заводе. Через полгода заместитель генерального директора по кадрам Григорий Иванович Топтыгин перевёл его в термический цех, попросил поработать несколько месяцев калильщиком, чтобы быть в курсе всех технологических операций, а уж потом, когда старик Гусеров уйдёт на пенсию, займёт его место мастера.
Так и случилось. Ещё в калильщиках сдружился со своей сменой. В термичке в отличие от других цехов в раздевалке кроме душевой была и сауна. Там Вячеслав и приохотился париться. Когда сауну в целях экономии расходов на социальную сферу закрыли, то истинные любители попотеть в жаре стали ходить в городскую баню.
Городских бань когда-то было четыре – для каждого микрорайона своя. Рынок и банное дело тоже урегулировал и поставил на своё место: осталась половинка самой старой, что в центре города. В одной части теперь наркодиспансер, тоже печальное веление нового времени, в другой, бывшем мужском зале, теперь два отделения.
Вот туда и ходил париться каждую субботу Вячеслав со своими старыми, по цеху, приятелями, там же, в разговорах, пока остужались, обрёл и новых. Сдружились так, что иногда и по вечерам в будни встречались: у кого юбилей, кому гараж помочь построить, а уж если серьёзный машине ремонт – так все или за советом или за самим ремонтом непременно к Вячеславу Николаевичу обращались. Вот его в тридцать три года и в цехе, всё же мастер, и в бане, за умные суждения, стали величать по отчеству. Только свояк по-прежнему звал шурина Славкой. А ведь они с Альбертом с одного года, тот, правда, январский, а Вячеслав – декабрьский, вот и вся разница.
Альберт за последнее время раздался в пухлых плечах, заимел привычку поглаживать, особенно за едой, заметный животик.
Во время кириенковского дефолта ему повезло.
- Нужные знакомства надо иметь, - хвалился он за ужином, поглаживая живот, когда Вячеслав в очередной раз пришел к сеструхе и свояку в гости и с подарком для десятилетнего племянничка. - Есть у меня банкир, с которым вместе в горкоме комсомола когда-то работали. Вот он вовремя и подсказал, что долларовый вклад надо снять. А я догадался – и рублевый, из Сбербанка, на закупку товаров про большой запас истратил. А ты закусывай, закусывай! Ну, Славка, ещё по одной!
- А что за банкир?
- Тебе знать об этом не положено. Давай лучше ещё по одной, да потом пойдём в гараж, что-то у меня «Тойота» забарахлила, скрипит, когда торможу...
- Я, чай, специалист по иномаркам не очень. «Волги», «Жигули», «Москвичи» и мотоциклы-трактора – это моё.
- Ничего, посмотришь. Прямо сейчас и пойдём.
Когда дела у Альберта круто пошли в гору, он не пристройкой к даче занялся, а купил дорогую машину – была мечта показать конкурентам, что он умнее всех, вот и гордился серебристого цвета машиной последней японской модели, тогда ещё диковинной для небольшого городка.
Для опытного автослесаря смазать, где нужно, оказалось пустяковым делом – это же надо было сразу после перегона сделать.
- Теперь домой, - обрадовался Альберт. - За мной пузырь.
- Вячеслав Николаевич, - поздоровался с мужиками шедший в свой гараж знакомый по заводу мастер. - Извини, что задерживаю, не посмотришь ли, когда освободишься, мою старенькую «Волгу». Я хорошо заплачу!
- Не видишь, - грубо оборвал Альберт, - он со мной идёт, некогда ему. И повернулся к шурину. - Иж ты, Славка, как тебя мужик назвал – Вячеслав Николаевич!
Вернулись домой, на кухне Алла заменила закуску, поставила вторую бутылку водки, пока брат с мужем усаживались, успела из духовки вынуть куриные окорочка с дымящейся картошкой.
- Ты закусывай, закусывай, - наливая в хрустальные рюмочки по второму разу, приговаривал раскрасневшийся от выпитого Альберт.
- Спасибо, чай, мне хватит, - отказался, отодвинув рюмку, Вячеслав. – Да и на работу завтра в первую смену.
Вячеслав стал в прихожей надевать ботинки. Вообще-то он бы и не отказался ещё от одной рюмки, да не выходил из головы и грубый разговор свояка у гаража со случайно проходившим мимо мастером, и то, что Альберт называет его по-прежнему Славкой.
«Выпивать этот боров стал что-то часто и много, - думал по дороге домой Вячеслав. - И эта привычка хвалиться всем своим богатством. И племянник в отца пошёл – толстенький, пухленький, по улице бы побегал, а он около мамки и кухни всё время крутится. На мой подарок и не посмотрел, отложил пистолет-файер сразу в сторону. Ещё бы – отец ему дорогущий резиновый плавательный бассейн подарил, завтра в саду установит, а мать – мобильный, у Серёжки есть же один, телефон с фотокамерой и какими-то другими модными наворотами. И вообще к ним в гости больше не пойду, пусть к нам приходят. Что, мама с любимой супружницей Клавочкой стол хуже их накроют?»
Когда у мамы был день рождения, стол Кашаевы действительно накрыли богатый, как у Альберта и Аллы. Зять пришёл уже выпивши.
- Что, Славк, у нас давно не был?
- Не Славка, а Вячеслав, - поправил, обидевшись и не подав руки, шурин.
- Правильно он тебе говорит, - поддержала брата Алла. – А ты действительно, Вячеслав Николаевич, у нас в гостях что-то давненько не показывался.
- И повод есть, - тут же поддержал разговор, словно не было ему укора, Альберт. – Я фирменный котёл для сауны купил. Теперь собираюсь дачу переоборудовать. Ты Сла..., - замешкался и тут же поправился, - Вячеслав, нам с установкой того котла помоги. Как бы мои рабочие не напортачили чего. Договорились?!
Через неделю Вячеслав пришел на дачу посмотреть, как там смонтирован котёл. Лучше бы его раньше для совета позвали, такая сауна ему не понравилась. Сама парилка оказалась небольшой, с одной низкой полкой, веником тут не помашешь – троим уже будет тесно. За тонкой перегородкой едва уместилась душевая кабина, какие Вячеслав видел только в магазине сантехники. Альберт не забыл сказать, что купил её первым в городе. Всю прежнюю деревянную дачу, пристрой был кирпичным, превратил в огромный предбанник с кожаными диваном и креслами, полированным столом, шкафом для простынь и полотенец, посуды. На отдельной полке чуть не под потолком, как в барах, небольшой телевизор. Больше для пьяного отдыха в компании, чем для прямого назначения – подумал Вячеслав, но свояку этого вслух не сказал, не хотел обидеть.
- Ну что, шурин, погреемся! Печку я сейчас включу, а пока тяпнем рюмашечки по две!
- Знаешь, Альберт, печка твоя ещё часа через два сауну нагреет, а мне ждать некогда, Клавочке обещал к шести вечера придти.
- Ну и ладно, ко мне скоро бывший банкир, сейчас сотрудник райадминистрации, приедет. С ним попарюсь, о делах моих поговорим, всё равно бы я тебя попросил оставить нас одних. Но ты не обижай меня, хоть рюмку опрокинь, сауну же обмыть надо.
Выпили. А что же он «закусывай, закусывай» не сказал, язвительно подумал Вячеслав.
- Жаль, - словно читая его мысли и наливая второй раз, помолвил хозяин, - что закуска у нас на скорую руку, но к приезду банкира Алла всё необходимое подвезёт. Но в следующую субботу обязательно к нам, хоть один, хоть с Клавочкой.
Пришли вдвоём. Сперва погрелись в сауне, пока не было жарко, Клава с Аллой, потом они обновили импортную душевую кабинку. Альберт старательно показал, как ей надо правильно пользоваться: при желании теплые струи воды, оказывается, лились даже снизу и сбоку. Затем пошли в сауну мужики. Вячеслав долго сидел на полке. Он в городской бане привык к такой жаре, когда пот через три-четыре минуты начинает обильно проступать сверкающими капельками, приятно стекая с тела струйками, тогда ещё минутки через три можно в удовольствие обжигающе похлестать себя веничком до тех пор, пока сам не запросишься на волю, под ледяной, на десяток секунд, душ. Тут же не то. Альберт, чуть согревшись, ушёл в предбанник, но через некоторое время открыл дверь в сауну.
- Долго ещё тебя, шурин, ждать? У нас давно всё уже налито!
И завел речь соловей-бизнесмен, только слушай, а сам не встревай, про свои прибыльные успехи.
Через субботу с утра он позвонил.
- Вячеслав, - начал без предисловий, - понимаешь, ко мне вчера в сауну два крутых бизнесмена завалились, ну, выпили, само собой, им показалось жару мало, включили печку на предельную мощь, она и полетела, свет даже по всему нашему саду отключился. Там-то вечером же и уделали всё, а ты мне всё наладить не поможешь? Или умелого электрика найди.
- Чай, электрик лучше разберется. Есть в соседнем подъезде у нас такой. Поговорю, а ты приезжай через час за нами на машине.
- Нет, уж лучше вы, да, лучше вы ко мне. Всё потом оплачу. Сам за руль не сяду – со страшного похмелья.
Электрик всё починил, посоветовал купить новый счётчик с дневным и ночным тарифом, чтобы было дешевле, сам же он его и присоединит. Работу обмыли так, что обоих Вячеслав развез по домам на такси.
А тут и лето жаркое настало, Альберт с Аллой уехали загорать в Турцию. Вячеслав снова с друзьями по субботам в знакомой городской парилке.
- Ты что, Николаич, прогуливать стал? Глядим, неделю нет, четвертую... В отпуске был?
- Нет, у свояка в сауне парился, теперь он в отпуске.
- Ну и как у него, жарковато?
- Что вы, разве иностранная печка даст русский жар! Да и без веников, без наших разговоров... Нет, ребята, с вами лучше!
- Попробуй-ка, Николаич, нашего чайку, - принес ему дымящуюся сбором трав пиалу Женя. – А я на днях пенсию оформил, вот какая новость. А теперь ещё по заходу?
И снова, остужаясь, Вячеслав оказался в атмосфере привычных разговоров – как и не было «прогулов».
- Скоро, ребята, нас сокращать начнут, - сообщил свою новость банщик Юрий, старавшийся всем сделать приятное. – Будем работать не четыре, а три дня в неделю. А потом и ремонт затеют, после которого все цены удвоят.
И точно, через месяц баню закрыли на ремонт. И не предупредили, постоянные посетители ранним утром «поцеловали замок», прочитав объявление.
К следующей субботе тело само уже просилось на привычную процедуру. И тут по делу звонок свояка.
- Вячеслав Николаевич! - впервые назвал он его по отчеству. – Ты меня совсем забыл, и Алла обижается. Приходи сегодня к вечеру в сауну, а то твоя сестричка после моих дотурецких пьянок без тебя туда меня пускать не хочет. Но четвёрочку взять разрешила. Жду!
Раз настоящей сауны нет, то и эта сойдет, согласился Вячеслав. Правда, Альберт прихватил и полторашку пива. Да и разговор на этот раз получился интересный: свояк рассказывал о Турции, о своих планах расширить дело.
- Ну, до следующей субботы, приходи обязательно.
С каждой субботой доза спиртного и пива увеличивалась, фрукты и закуска, наоборот, в большем количестве оставались на столе. Вячеслав, ограничивающий себя рюмкой водки и тремя-четырьмя стаканами пива, оставался трезвым, свояка же развозило. Разговор был один и тот же: как хорошо жить в Турции, каким он скоро будет очень богатым бизнесменом. Но были и варианты на ту же тему. Всего лучше жить в Израиле, но работать в России - тут налоги считать не умеют. И мечта не только стать богатым, но и известным: то ли главой администрации района, то ли депутатом Госдумы. От рюмки к рюмке язык его заплетался, а запросы-мечты все расширялись. Вячеслава он совсем не слушал, наоборот, он ему нужен как молчаливый и поддакивающий слушатель. И это надоевшее «закусывай, закусывай». Три раза шурин отвозил свояка домой на такси, Алла уже махнула рукой. Хорошо хоть то, что супруг под присмотром...
- Вячеслав Николаевич, - позвонил ему приятель по субботним отдохновениям тела Сергей Коклюшкин, - почему в сауну не ходишь? Ведь баню снова открыли. Не было там ремонта, просто была причина для поднятия вдвое цен и смены расписания. Теперь по четвергам баня вообще выходная, в пятницу и субботу работает, но без парной. Сауну включают только в воскресенье, так что в следующее воскресенье в восемь ноль ноль ждем!
Звонок был в понедельник, и всю неделю Кашаев с нетерпением ждал банного утра. Закроет глаза – и заранее видит всё там происходящее, вот до чего соскучился по друзьям-приятелям.
Евгений, с волосатыми ногами, как обычно, будет угощать всех приятелей двумя сортами чая из термосов – с брусникой и с набором разных трав. Худущий Валерка затравит какую-либо где-то слышанную байку о невероятной жизненной истории или что про себя соврёт, пойди проверь. Однажды всем хвалился, как ему удалось выпить с самим Никитой Михалковым ещё на съемках «Сибирского цирюльника» под навесом на берегу Оки. В другой раз с ним же, но не водки, а сухого, в школе, которая раньше носила имя Ленина, когда на деньги Михалкова там смонтировали очистители воды. Факт присутствия в тех местах заслуженного режиссера в газетах обнародован, а вот был ли там Валерка?
У толстущего Игоря в разговорах другой конёк – хвалил плановую систему социализма и по косточкам разбирал все ошибки нынешнего правительства. Ну, про ошибки-то и так всем по своим кошелькам известно. А если что не так скажет, так его вежливо поправит незагорелый адвокат Василий, который обычно в разговоры встревает редко, предпочитая в предбаннике, пока не высохнет, до следующего захода, читать «Коммерсант», потом мокрую газету отдаёт Женьке для медленного прочтения дома.
Рыжебородый Андрей тоже любит говорить о политике, но более приземлённо, или пересказывает, что говорили по ящику Максимовская или Пушков в своих аналитических передачах, или обсасывает со всех сторон районные новости-назначения, в том числе и будущие.
Постоянно носящий рубашки только зелёного цвета, маленького роста, в баскетбол ему не играть, Николай всех агитировал участвовать в забастовках, чтобы показать Путиным-Медведевым народную силу, но их, стачек, что-то в нашем нищем городе и не намечалось, выходит, надо ждать, когда работягам совсем будет тошно, как пролетариям в романе «Мать».
Три шофёра-дальнобойщика, они же перегонщики автобусов на дальние расстояния, всё время советовались с Вячеславом Николаевичем по поводу ремонта автомобилей. У Сергея Коклюшкина, весом за сто килограммов, начались проблемы с давлением, но он всё равно через неделю, но парился в привычной многолетней кампании, правда, в сауну заглядывал на пару минут, чуть помахав взятым у кого-либо из соседей веником, зато внимательно в предбаннике слушал, иногда вставляя свои верные замечания, все разговоры. А два старичка, стаж здоровой жизни которых был за восемьдесят лет, всё интересовались у мастера сроками очередного повышения пенсий и тем, когда же их родной оборонный завод подкинет им премий к какому-либо празднику за былую стахановскую работу.
Мечта журналиста Фёдора, который лишь раз побывал за границей – на Украине, съездить в Китай или Венесуэлу, чтобы написать очерки про их возрождающую хорошую жизнь экономику. На худой конец он бы согласился и на Беларусь...
Почти так и оказалось, когда Вячеслав пришёл в воскресенье в баню. Распаренные друзья, уже сделавшие по два захода в сауну, радостно приветствовали Кашаева. Пока раздевался, слушал очередную Валеркину байку про то, как он ездил к экстрасенсу, живущему в почти пустой деревеньке на границе с Рязанской областью, который сообщил лично ему, что предсказанный другими знающими астрологами-учеными, а отнюдь не шарлатанами, конец света 21 декабря 2012 года, не состоится. А будет, успокоил Валерка, лететь большой кусок, оторвавшийся от приблизившейся к Земле планеты Нибиру, который упадет (Бог США-шельму метит!) на Вашингтон, разрушит почти всю серединную Северную Америку, вызовет в том северном континенте землетрясения, цунами, извержения вулканов, несколько городов провалятся под землю. После этого произойдут политические перемены планетарного масштаба. И с нас, россиян, будет по той же причине снято ярмо капитализма.
Валерка так завёл людей этой фантазией, что все об этом спорили до ухода из бани, каждый высказывал свои варианты развития нашей страны после американской катастрофы, адвокат Василий впервые не дочитал любимый «Коммерсант» и взял его к обиде Женьки домой. Никто в этот раз не заметил новую зелёную рубашку Николая.
В следующее воскресение впервые за много лет не пришел париться журналист Фёдор, уехавший, как предупредил он по телефону адвоката, путешествовать во время отпуска по Беларуси. Сбылась мечта трезво мыслящего и пишущего не идиота!
Через два воскресения в предбаннике, ещё кассирша даже не пришла, Фёдор сидел у своего шкафа, не раздеваясь, дожидался прихода товарищей. Юрке-банщику, который отнёс его деньги за билет, подарил пачку белорусских сигарет. Для всех остальных из Минска привёз тамошнего квасу в пластиковых пяти бутылках, а из Бреста – зелёную рубашку Николаю, Вячеславу Николаевичу достались новой формы велосипедные гаечные ключи из Кобрина.
- Всё, братцы, возвращаюсь в СССР!
- Как так?
- А вот так. Нашел в Минске для совместной жизни вдовушку, она посулила мне работу в издательстве, пока редактором краеведческой и заказной литературы. После сауны приглашаю всех в пивнушку, что на Сенной площади, попрощаемся!
К пиву там добавили и водки, так что Вячеслав домой явился под хмельком.
А там, на кухне, с Клавочкой сеструха Алла сидит, Альберт в зале телевизор смотрит.
- Ты что, Вячеслав, - не поздоровавшись, чуть не закричал свояк, - родниться перестал! Я тебя не первую субботу в сауне жду-жду, а ты с этой нищетой в грязной городской бане ошиваешься! Мною, значит, брезгуешь!
- У меня там, Альберт, друзья-товарищи.
- А я тебе, шурин, значит, посторонний?
- Нет-нет. Но у нас там общие интересы, разговоры...
- И выпивка, - прервал свояк.
- Это не так. Мы сегодня нашего хорошего знакомого в Минск провожали на постоянное жительство. А так, чай, крепче чая не употребляем!
- И слышать ни чего не хочу. Чтобы в следующую субботу у меня в сауне был! Иначе разругаемся, да, разругаемся.
В это время жёны мужиков на кухню позвали, прекратился разговор.
В субботу Альберт напрасно ждал шурина. С досады даже в душ не сходил, прикончив один и водку, и пиво, отщипнув лишь пару виноградин на закуску.
Домой ехал на такси, пытаясь спеть про мороз-мороз, чтобы он обнял коня и напоил жену. Таксист от души смеялся, потом предотвратил конфуз, ведь был ещё не вечер, когда Альберт, выйдя из салона и не захлопнув дверцу, стал у подъезда расстегивать ширинку. Таксист успел подхватить Альберта, знал его по комсомольским, очевидно, временам, и затолкать в подъезд. Хорошо, что квартира пьяного пассажира была на первом этаже...
Альберт с утра, пока супруга с сыном ушли за курточкой и джинсами по магазинам и рынку, умыкнул из дома, чтобы похмелиться. Взял кружку пива и сто граммов «Путинки». На старые дрожжи после второй кружки развезло – и Альберт отправился, благо было недалеко, в городскую баню поговорить с шурином. По дороге в пьяной уже голове план поменялся – не поговорить, а поругаться с этим дураком, отвергнувшим его общество ради чёрт знает чего.
Вячеслав был в парилке, когда в предбанник вошёл Альберт и грубо сказал сидевшему в белом халате на своём привычном месте возле бачка с кипяченой водой Юрию:
- Эй, ты, блин, позови-ка мне Кашаева!
Юрий даже не пошевельнулся.
- Я кому сказал!
- А ты кто такой, чтобы тут командовать, - вмешался в перепалку рыжебородый Андрей.
- А тебя не спрашивают. Собрался тут разный сброд! Хочу Славку, шурина своего, раздолбая такого, отсюда увести в свою сауну. Да, в свою сауну, не чета вашей.
- Так он не пойдет, он и так в парной.
- Это не тебе, блин, рассуждать!
В это время после холодного душа вошёл в предбанник Вячеслав.
- Славка, черт такой! – обрадовался раскрасневшийся Альберт. – Давай одевайся, пойдём со мной. Поедем. Такси вызовем – и в нашу сауну. Почему, спрашиваю, вчера не приходил!
- Извини, Альберт, мне и тут хорошо. И зачем ты сюда пришёл. Меня позоришь, но больше себя.
- Перед кем? Перед этой нищетой полуграмотной!
- Сергей Коклюшкин – заместитель генерального директора, Василий – адвокат, вот этот старичок – заслуженный рационализатор...
Альберт схватил Вячеслава за руку.
- Собирайся, собирайся! Я что тебе сказал!
Коклюшкин подошёл, чуть не упершись своим большим животом в Альберта.
- Слышь, ты, грубиян, это ты выметайся отсюда, а не то...
- Что не то? Вот так, голенькими, меня на улицу выведете?!
- Ребята, оставьте на минутку нас одних, сейчас мой свояк, чай, уйдёт.
- Не уйду, пока ты не оденешься!
- Я же сказал, Альберт, тут мои друзья. Мне с ними интереснее, чем с тобой, поговорить есть о чём. И вообще, раз так, то к тебе в сауну больше не явлюсь.
- Ах, так! – замахнулся кулаком совсем разозлённый Альберт.
Его за руку схватил банщик Юра:
- Тебе, парень, пора остыть!
- Да пошел ты...
В это время Женя, Валерка, Андрей, Николай, Василий и Фёдор вошли в предбанник с полными тазами холодной воды.
- Вот видишь, какие тут ребята дружные, вот такая у нас банная партия - обрадовался помощи Юрий. – Или уходи сухой, или уйдёшь сырой! Однажды такое уже у нас было, мужик выбежал от нас злой и мокрый.
- Знать тебя больше не знаю! – Альберт показал кулак Вячеславу и хлопнул дверью.
Про этот скандал и дружную банную партию вспоминали ещё долго, но постепенно забыли.
Только Вячеслав Николаевич этот случай иногда вспоминал, когда к ним, Кашаевым, в гости приходила Алла Николаевна, ставшая вместо спившегося совсем мужа директором фирмы, определив супруга снабженцем. Правда, почти через год, убедившись, что совсем не пьёт, повысила до своего зама. Сад с домом она ещё после того скандала продала за полцены.
В городскую баню по-прежнему в 8.00 приходят Вячеслав, Женя, Валерка, Андрей, Николай, Василий, Сергей, два старичка и три шофёра, если не в командировке...
Однажды входят они в предбанник, а там сидит, их дожидаясь, Фёдор.
- Я в отпуске, ребята! Как по вам, мужики, соскучился! В Минске мне не раз вы снились! Вся наша банная партия!
- А ты откуда про банную партию слышал, про наш скандал кто рассказал?
И ему сообщили в подробностях про визит сюда свояка Вячеслава.
- Интересно, конечно. Но это слово я в Минске услышал, когда стал ходить в тамошнюю, почти рядом с моим домом, баню. Ну, чего сидим, уши развесили, мужики, раздевайтесь быстрее, да вместе в сауну, соскучился я по вам!